Аннотация: Это я начал писать давным-давно, когда еще даже не знал что существует такой стиль как фэнтези. Моей любимой игре и ее многочисленным фанам посвящается. Неисповедимы пути твои, Избранный.
Космический сериал.
Черный Легион,
хотя это сильно сказано, так, банда предельно опасных
и настолько же неприятных личностей.
Парень и его собака.
Что за фигня такая- 'водный чип'? Не водный чип, а водный чип. Чувствуете разницу?
Раненый барака заорал благим матом, неожиданно подпрыгнул ко мне и замахнулся своим огромным кривым ножом. Было глупо подпускать его на расстояние удара ножом, тем более, разъяренного раной. И зря я вообще ввязался в это мутное дело, но уже поздно о чем-то жалеть. Я бросил в него, бесполезный теперь, разрядившийся в нуль скорчер, барака взмахнул ножом и мой скорчер, стал еще бесполезнее, развалившись на два кусочка. Барака же не стал ничего ждать, чтобы я как в героических рассказах успел вытащить и недрогнувшей рукой ткнуть ножом его в горло, а сам так ударил, что запросто пробил керамическую подкладку брони, затем с некоторым усилием титановую кольчугу под ней, тонкую прослойку из абсолютина, который по замыслу непробиваем, и наконец мое сердце. Мое сердце судорожно ударило пару раз и затихло, впрочем как и барака, когда он пробивал мое сердце я в свою очередь тоже ударил его ножом, причем бараканским, трофейным конечно. Обычно бараки очень хорошие ловкие и умелые бойцы, но этот был просто взбешен и не контролировал себя. И потому этот не в меру вспыльчивый барака скончался мгновенно, я успел ударить его ножом раза три и всё прямо в сердце, в оба сердца, эти клыкастые ребята, любящие махать ножами, носят только противобластерную защиту, тонкую гальванизированную броню с керамической подкладкой, никакой сетки и кольчуги, тем более абсолютина, что-то связанное с кодексом воина, так что не обязательно знать бараканскую технику боя.
А я все не умирал, кровеносные сосуды вокруг сердца сжались, пытаясь остановить кровотечение, видать это у них получалось не очень хорошо, по бараканскому ножу, снабженному всякими там кровоспусками, воздуховодами, крючочками и прочими радостями маньяка, и самое главное, торчащему из моей груди, обильно текла кровь. Я вытащил его, боли совсем не чувствовалось, я и так видел, что у меня в груди дырка, и не нуждался в напоминании, и положил на пол, затем осторожно лег рядом. Дышать становилось трудно, жутко кружилась голова, в глазах потемнело, и потому я просто их закрыл, короче чувствовал я себя очень плохо.
Прошло около минуты, и в моей груди шелохнулось заштопанное сердце. Тук? Неуверенно, как будто вопросительно стукнуло оно, затем чуток увереннее, а затем забилось нормально. Всё отлично. Симбионт и на этот раз справился с ранением, и в который раз спас мне жизнь. Конечно он не восстановил сердце в прежнем виде, а сам стал чем то вроде заплатки, некоторая его часть зашила разрезанные сосуды, остальное пошло на сшивание мышц и кожи. Я всё-таки опять жив. Раны заживут самое меньшее через неделю, и всё это время мне надо будет постараться больше не влезать в неприятности и не получить какую-нибудь смертельную рану. И много есть, желательно много белковой, жировой и углеводной пищи. Короче побольше мясных отбивных, киевских котлет и жирной строганинки. Йогурт тоже не помешает, особенно какой-нибудь детский, типа там Педрастишка, да чтобы кальция побольше, так чтоб щели между зубами зарастали, и с витамином Р. Можно конечно просто погрызть кости, хотя как сказать 'просто', суповой набор- большая редкость в свободных планетках, если только не из разумных существ, но я не каннибал. Случай на Калхиоре не в счет, там было нечто иное. Хотя совесть мучает меня до сих пор. Но сейчас силы мои были на исходе, я было попробовал встать, но ничего не вышло, лишь голова чуть не раскололась от боли.
У меня и так весь симбионт занят, ничего про запас. Один кусочек заделывает дырку в боку, шальная пуля из древнего ружья в пивном баре; другой наложил шину на сломанную ногу, двое мутировавших бродяг, огромные хитрющие зеленокожие твари с именами на букву 'Х', с обрезками труб на свалке. Остальное, осталось совсем мало, было распределено по всему организму, делало мои мышцы чуток сильнее, кости крепче, а кожу прочнее. При незатраченном на раны, свободном симбионте я мог запросто кидаться 200 литровыми бочками, или ловить пули из древних ружей голыми руками. Впрочем как и большинство наемников, простых людей в Черный Легион практически не брали. Только самых-самых крутых личностей.
Хотя это громко сказано Черный, да еще Легион. Всего лишь отряд, хотя скорее банда или там сборище, да и то под большим сомнением. На самом деле нас было человек шесть: я, Медведь, Носатый, Бормотун, Лезвие и Рыжий. Мы наемники, ну те крутые, тертые жизнью, прожженные, видавшие и прочувствовавшие на свое дубленой шкуре все прелести суровой действительности и недействительности, ребята, с горячими сердцами, твердыми руками, лужеными глотками и стальными яйцами. У некоторых из нас и в самом прямом смысле. Не скажу у кого, но точно не у меня, я же симбиотический, а не протезный.
У всех на бедре потертые кобуры с верными боевыми бластерами, фазерами-мазерами(удивительно постоянно мажут), игольными пистолетами и масс-деструкторами, за пояса заткнуты виброножи, бараканские трофейные кинжалы, древние йохуддские ножи с черным дымящим лезвием, жуткая вещь, пока крови не напьется в ножны обратно не положишь, рапиры с ИР и конечно же классические световые шпаги. На каждом керамо-титано-абсолютиновая броня и прочие атрибуты человека, привыкшего встречать разряд плазмы или луч лазера грудью и спиной тоже. На Носатом кроме брони еще и молекулярная защитная пленка полденьского производства, способная выдержать таран боевого истребителя хашизгов, которые таким приемом в свое время пробивали корпуса крейсеров, откуда и каким образом он ее достал неизвестно, ведь 'полденьцы', или 'подлецы', как мы их иногда называем, когда они не слышат, своими технологиями делятся крайне редко, а чтобы они дали ее, эту технологию такой сомнительной личности как Носатый, от которого наверное в младенчестве даже родная мать прятала молоко, чтобы не продал и купил там пива или чего хуже, это вообще нонсенс.
Ну кроме того что мы умеем принимать выстрелы, мы еще и умеем стрелять. И даже отменно. Медведь может со ста шагов из мазера, того самого из которого даже в себя трудно попасть, зажечь серную головку спички, а не превратить ее в шлак. А шестиствольной лазерной установкой Гатлинга нарисовать рожу или написать неприличное слово с такого же расстояния. У Бормотуна в правое легкое, то есть вместо него вмонтирована жуткая расфокусированная плазменная пушка. Самое лучшее средство чтобы превратить бегущую на тебя толпу из сотни голов, любых органических и не очень существ в хорошо прожаренные органические и не очень котлеты. Да и я не промах, в перестрелке слабину не дам, как и Рыжий с Носатым. Лезвие не стреляет из лазерного и прочего оружия в принципе. Она предпочитает, как понятно из ее прозвища, лезвия. Метательные ножи, сюрикены, бумеранги, дротики, шакримы, визжащие пластины и прочие колюще-режущие инструменты.
Каждый из нас владеет разными видами едино- и многоборств. Ну это когда на тебя наваливаются шесть человек и превращают тебя в буженину, прессованное мясо, а ты успешно или около того сопротивляешься. Даже Бормотун умел лихо отбивать и наносить мощные удары своей протезной механической рукой. Про Медведя нечего и говорить, силища у него была невероятная, говорят, он однажды голыми руками разорвал человека напополам и съел печень, или откусил колено, что-то вроде этого. Короче страсти еще те. Про Рыжего могу сказать только одно, в смысле очень много чего, но достаточно сказать что он десять лет провел на тренировочной базе космического десанта легиона Красного Орла, тех ребят охраняющих и выполняющих самые зубодробительные приказы самого Императора. Правда он так и не сказал точно, что он там делал, может убирался в столовой и мыл тарелки. Неизвестно, но дерется он отменно, просто искусно, лучше всех нас. Лезвие, единственная дама в нашем тесном коллективе, по крайней мере издалека и вблизи выглядит как женщина, ну очень похоже. Все что надо на месте, но от нее меня просто оторопь берет. Молчаливая мрачная бледная особа вся в черном туго обтягивающем бронированном латексе и армированной полированной и опять же черной коже, правда чаще всего, то есть не во время битвы, она ходит в огромном сером бесформенном плаще с капюшоном, но видели бы вы ее в бою. Этакая смертоносная фурия с коротенькими кривыми, иногда длинными прямыми, и вообще разнообразными, ножами, которые порхают в ее изящных тоненьких ручках на манер бабочек, выписывая в воздухе и на теле жертвы смертельные металлические и кровавые узоры. Просто жуть берет какая у нее такая радостная рожа в поножовщине. Я же сам не убиваю без особой причины, и вообще стараюсь просто оглушить врага и убраться подобру-поздорову.
И конечно у каждого из нас темная история за спиной. Рассказывать каждую это целое дело. Да и не принято и наемников дотошно выспрашивать прошлое. А вдруг кто-нибудь у тебя самого спросит. Ведь у многих в прошлом были нелады с законом и прочими сомнительными личностями, с которыми лучше не встречаться в темных, да и любых, переулках. С некоторыми из нашей команды конечно тоже лучше не встречаться в темных переулках. Хотя бы с той же Лезвием. Я сильно подозреваю, что она барака, хотя зубки ее совсем не острые. Хотя черт его знает, современное зубоврачевание способно на многое, особенно после того как была уничтожена космическая боевая крепость безумного генерала Ивановича, в свободное время занимавшегося нечеловечески жестокими экспериментами в области стоматологии, и в его личной каюте обнаружены зловещие дневники из человеческой кожи с описанием этих самых экспериментов. Стоматологи, маньяки-извращенцы и палачи разумной и не очень вселенной чуть не умерли от радости, когда эти самые дневники были выпущены в свет многомиллионным тиражом. Этакий стоматологический Некрономикон. Стоматологикон.
Так вот, барака напал на меня, я разрядил в него почти весь заряд скорчера, сжег его в кучу пепла. Тут из тени выскочил другой, я выстрелил еще раз, но он щитом отразил заряд в сторону и достал меня ножом, я его конечно тоже убил, но теперь мне предстояло дойти живым до корабля, а это при моем нынешнем положении и силам произойдет совсем не скоро, и хорошенечко все обдумать. Наверное стоит позвать кого-нибудь, кто там сегодня дежурит, неважно, Бормотун практически безвылазно сидит на корабле.
Я лежа достал из кармана ансибл и позвонил на корабль, ответил конечно же Бормотун и пообещал вскоре приехать за мной. Чтобы не тратить время просто так и понемножку прийти в себя, я достал из поясной сумки пакетик с полосками сушеного беличьего мяса и принялся с ожесточением грызть и глотать кусочки мяса по твердости не уступающие керамической броне. Благо мои зубы укреплены и усилены симбионтом, так что я справился. Уничтожив пакет, я принялся за второй. Хотя на пакете крупными алыми буквами на белом, поверх названия продукции, строго предупреждают, что второй пакет даже разделенный на трех человек с вероятностью 87% вызовет у них заворот кишок. Симбионт потреблял огромное количество энергии на лечение, которую естественно брал у меня же. Слопав второй пакет я почувствовал что голова перестала кружиться, а сердце бьется так же жизнерадостно, как и пару часов назад, когда еще никто не втыкал в него огромный кривой нож. Встав и ощупав себя я понял что наверное смогу даже пешком добраться до корабля. Но нахлынувшая тошнота и закружившаяся голова была другого мнения. Придется пока посидеть на месте.
Надо было немедленно обыскать трупы так безрассудно напавших на меня барак. Первый барака, поджаренный скорчером не представлял никакого интереса ни мне, ни мародерам, ни даже некрофилам, разве что каким-нибудь каннибалам-экстремалам, так как представлял собой отличнейший поджаристый мясной сухарик. Впрочем нож его совсем не оплавился и не обгорел, умеют эти зубастые делать хорошие клинки. Второй барака был намного интереснее, тем более лежал он куда как ближе ко мне чем первый. Я был еще слишком слаб, чтобы игнорировать такой весомый аргумент, как расстояние. Я порылся у него в карманах и обнаружил кошелек с кусочками золота, где то грамм двести, карточку-универсал с сотней у.е. на счету, и пилотажные права группы А (двух- трехместные легкие гравикары, птеромобили и геликоптеры), на имя Харасудо Кондоносуке, нормально, бывают фамилии и похуже. Деньги мертвому не нужны и я, попросив прощения у духа Кондоносуке, положил кошелек себе в карман. Должен же я получить компенсацию за свой разрезанный скорчер, кстати мастерски он его располовинил. Также я обнаружил на поясе убиенного мной бараки странный пенал, это я тоже забрал, вдруг что-то ценное или полезное. Рядом с пеналом висела кобура в которой находился гравиударный импульсник, вот это компенсация так компенсация. Я опять таки попросив прощения у духа бараки забрал и импульсник. Больше на этом зубастом типчике ничего не было, так всякие мелочи, не раскрывающие причины, по которой эти двое напали на меня. Кроме татуировки на шее, которую я сфотографировал встроенной фотокамерой, сто пятьдесят мегапикселей, ансибла марки ээ... кажись это уже лишнее, а то сочтут за скрытую рекламу. Закончив мародерствовать, то есть изучать тело и искать улики, я вложив в руку заколотого мной бараки нож, что-то связанное с бараканской религией, поклонился убитым врагам, и вышел на улицу. Дело происходило в подворотне. Надо будет позвонить властям, то бишь местным бандюганам, чтобы убрали тела.
Не прошло и пары минут, как на глайдере подлетел Бормотун и забрал меня. Через минут десять мы были уже на корабле. Где я, поедая гречневую кашу с курицей, гренки с маслом и запивая все это молоком, все это, включая и молоко, синтезированное из не-скажу-чего, но питательное, изложил свою историю Бормотуну. Бормотун как всегда пробормотал себе что-то под нос, взял у меня пенал и ушел к себе в мастерскую. Разбираться, что это такое, просветить там рентгеновской установкой, мюонной установкой, гравитонной установкой, макронной установкой, ультрафиолетом и еще кучей всякого шпионского хлама. Не сразу же все там вскрывать, а то еще и рванет, как не раз бывало. А то вы думаете почему у Бормотуна тело на шестьдесят процентов механическое, а не мясное.
Я же после некоторых раздумий, доел кашу и гренки, пошел в корабельный тир, есть у нас такая роскошь, хотя можно ли называть роскошью комнатку метров полтора на пять, осваивать новоприобретенный ударный импульсник. Оружие оказалось очень мощным и совсем незатратным, в энергетическом смысле. Мое прежнее оружие, располовиненный скорчер, пресветлая ему память, жрал куда больше энергии, считай десяток мощных выстрелов и стандартный бластерный энергоблок уже пуст. Правда импульсник оказался также и тяжеловат и неудобен, и им было трудно, практически невозможно, вести прицельный дальний бой. Но в ближнем бою лучше гравиударника нет ничего, разве что кроме холодного оружия. Можно даже палить с бедра и отбрасывать противников на десятки метров назад. Как раз такой характер боя я и предпочитал, вырубить, но не убивать. Но в случае чего этой штукой можно и убить. Работает в двух режимах: кулачный импульс- как раз то самое способное убить, и ладонный импульс- более мирное разрешение. Вместо одинарного знергоблока я обнаружил шесть мелких энергоблоков и гравикомпенсаторов, собранных в барабан, наподобие револьверного ракетомета. Это было весьма забавно, но практично. Пока стреляешь одним- остальные пять подзаряжаются. Вдоволь напрактиковавшись с оружием я пошел к себе в каюту, надо будет, Бормотун сам меня вызовет по корабельному радио. Я лег на узкую койку, даже не сняв кобуры с ударником, и задумался с чего же все началось.
А началось все с паршивого пива в одной из местных рыгаловок. Я сидел и пил дрянное синтетическое пиво, нещадно разбавленное водой, или болотной жижей, и куда для крепости налили столько же технического спирта. Питье отдавало гнилью и жгло горло. Но после коротенького рейда по подземному городу человек начинает смотреть на любую жидкость, убивающую червячков и жучков, весьма благосклонно, на керосин, растворитель, денатурат и даже азотную кислоту. Дело было простенькое, я сидел без работы и поступил заказ на пропавших диггеров, ну таких богатеньких придурков которые лезут под землю, взбесившись от нутряного жира. Я конечно же их обнаружил, одного даже почти целиком, только без ноги, еле вытащил парня живым, остальных поглотил подземный город и милые зверушки обитающие в нем. По крайней мере мне достались их пленочные фонари, наклейка толщиной три миллиметра на шлем, и светящая с яркостью ксенонового прожектора на пять киловатт. И вот закончив это дельце, я сидел и пил пиво, с целью продезинфицировать себя. Конечно мой желудок способен переварить стальной болт на четырнадцать, а организм в целом за неделю переболеть десятком смертельных для обычного человека болячек и стать только сильнее, но все таки стоит подстраховаться, в канализации живут очень жуткие и настолько же живучие твари. Очень уж не хочется чтобы у меня из пупка выскакивал какой-нибудь длинноголовый зубасто-когтистый монстр. Деньги я конечно же получил, правда совсем не столько на сколько рассчитывал, дали меньше четверти полагаемой суммы. Я посмотрел на это по философски и согласился с работодателями, ведь вместо четырех оболтусов я вытащил лишь одного, да и то без ноги и чуток спятившего от страха. Но ничего, купить личинку-ногу, вырастающую в полноценную человеческую, иногда и не очень, конечность за три месяца, может даже такой бедный парень как я. А богатенький оболтус наверное прирастит себе ногу отрезанную у своего бедолаги-клона. Это глупо, но очень дорого и главное- гламурно. Ненавижу буржуев, как никак я самый что ни на есть истинный пролетарий. Так вот сидел я значит, сидел, никого не тревожил, лишь под столешницей, чтобы никто не заметил, держал на мушке скорчера, пресветлая ему память, развеселую компанию, явно перевыполнившую свой план по алкоголизму и ищущую на ком можно было бы поразмять свои геномодифицированные косточки. И тут ко мне подсаживается такой старичок. Вылитый Санта -Срякус, или как там его, ну окладистая короткая белоснежная борода, пузо, явнее не пивное, а так пирожково-молочное, доброе лицо, аж страшно. Видел несколько рождественских фильмов про этого великого меаркского волшебника. Или как там его, духа рождества.
Сам я родом с Земли-8 и потому единственный праздник у нас были выходные и коротенькие перекуры, во время которых можно быстро сгонять на склад за запчастями к поломанному серво-трактору. Земля -8, или по простецки- 'Поднятая Целина', такое место, где такое понятие как 'кто не работает- тот не ест', работает в прямом смысле. Я родился на поле во время жатвы, прямо в комбайне. И потому сперва родители хотели назвать меня Комбайном, или там Жатва, но передумали и дали человеческое имя. Но его я не скажу, я еще не совсем дурак чтобы так запросто называть свое настоящее имя, а так все знают меня как Парня.
Так значит подсел ко мне этот Санта-Срякус с двумя кружками пива. Да не какого-нибудь пойла что я лакал, а получше, намного получше. Две кружки самого настоящего 'Мочакова', конечно это тоже страшная дрянь, но по крайней мере не разбавленное мочой двухголового ишака и без добавки концентрированной азотной кислоты, для крепости. И этот дедок меня угощает. Я сидел в баре чуток дольше своей нормы и потому был не настолько трезв, чтобы отказываться от халявного питья. Дедок назвался Сантаной, да по мне хоть самим Сатаной. За глоток хорошего пива я готов был его выслушать, а не сразу оглушив, дать деру. Хотя что-то мелкое и ничтожное в голове настойчиво требовало сделать это. Наверное это была трусость, а может и здравый смысл. Клят его знает. К тому же я был заинтересован в работе, копил кое на что. А вы думаете какого рожна я полез в Вонючий город, уж не за прекрасные виды, отрывающиеся на третьем уровне, когда висите над бездонной пропастью, держась одной рукой за ржавую арматурину, торчащую из лопнувшего перекрытия, а другой удерживая одноногого балбеса, дерущегося с озверевшей крото-крысой, вцепившейся вам прямо в промежность. И вот что этот Сантана мне говорит.
- Любезный, вижу я, что вы человек в чем то очень сильно нуждающийся.
- Мм...- я допивал 'Мочаково', что же и впрямь похоже.
- И как большинство людей в наши темные времена это что-то скорее всего деньги. Молодой человек вам нужны деньги?
- А как же, они еще никому не мешали.
- Ну хорошо, тогда я изложу суть проблемы. Все дело в том, что мне нужна одна вещица которая мне не принадлежит.
- Интересно конечно и весьма заманчиво, но я не занимаюсь воровством и убийствами. Я положительный персонаж, я спасаю людей, а не убиваю их. Честно. Только обороняясь.
- Поверьте мне на слово, хотя конечно вы не обязаны мне доверять, ведь кружка пива довольно таки слабый аргумент в пользу моей доброжелательности и праведности, если дело пойдет как надо то не придется никого убивать. И тем более грабить. Эта миссия заключает в себе спасательную ээ..., извиняюсь за тавтологию, миссию. Вам надо вернуть мне одну маленькую вещицу, без которой мой народ обречен на вымирание.
- Ну ладно, говори.
- Это маленькая вещица- водный чип.
- Что?- я чуть не выплюнул пиво. Этот старикашка безумец. Мог и подсыпать мне чего-нибудь в напиток.
- Да это вещь именно водный чип, ибо без него обречен мой народ на ужасную смерть.
- Сантахрякус, или как там тебя, там за углом в магазинчике подержанных товаров продаются водные чипы, и они стоят дешевле пива что ты мне купил раза в два. А если тебе не хочется тратить, так я могу дать тебе свой чип, мне не жалко, я добрый, правда он корабельный, но при жесткой экономии сотня человек проживет худо-бедно, без частых стирок и ежедневного душа.
- Нет, молодой человек вы меня не поняли, мне не нужен водный чип, мне нужен водный чип.
- Что-то я разницы не улавливаю.
- Послушайте еще раз, мне нужен именно водный чип. Только он может спасти...
- Ладно Санта-Анус, спасибо конечно за пиво, но мне пора отсюда.
- Мы еще не закончили молодой человек...
- Неужели?- я посмотрел на старика своим фирменным угрожающим взглядом, обычно после этого некоторые поспешно убегали, а некоторые вставали и разбивали мне нос. Благо нос у меня заживал почти мгновенно, практика, однако.
- Хорошо, но если передумаете, то вот моя визитка,- Сантана протянул мне клочок картона на котором был выцарапан странно-короткий номер,- я буду ждать. Во время разговора с вами я понял, только вы можете спасти меня и мой народ.
- Ладно, я подумаю,- и взяв визитку, я бросил ее в нагрудный кармашек, чтобы забыть навсегда.
- Да пребудут с вами Небезумные боги, Избранный.
- Да-да, до свидания.- И я спешно удалился.
Через десять минут меня на темном углу встретили барака вооруженные бараканскими же ножами и попытались убить. И вот теперь я лежу на койке и вспоминаю все это. И незаметно для себя засыпаю. Оно и понятно дырка в сердце действует довольно таки утомительно на отравленный 'Мочаковым' и предшествовавшим ему организм.
Снилась какая-то ерунда. На мне был моторизованный тяжелый силовой доспех, какие перестали выпускать еще лет сто назад, в руках я держал древнее пулевое оружие, даже вроде бы шестиствольное. Рядом со мной крутилось несколько человек, один дикарь с молотком, какой-то толстяк и мужик с ружьем, который все время причитал: 'Щас у меня сердце остановится'. Я так и не понял что мы там делали, но какой-то замогильный голос, очень похожий на голос Сантаны, все время кричал 'Водный чип, а не водный чип, найди его, ведь ты Избранный, только не перепутай: водный чип, а не водный чип'. Мы толпой подобрались к храму и уже собирались войти в него, взорвав дверь, то бишь закидав ее гранатами, но тут захрипела и забормотала корабельная связь и я проснулся. Меня звал Бормотун, он нашел кое-что интересное.
В мастерской Бормотун показал мне содержимое таинственного пенала, по привычке бормоча себе под нос. Только на этот раз бормотание было радостное и весьма возбужденное. Человек непривычный смог бы расслышать только 'бур-бур-бур'. Но я давно знаком с Бормотуном и потому расслышал это, и даже принял участие в разговоре.
- Я так ничего и не нашел по татуировке, но зато пенал... это что-то,- Бормотун часто закивал головой и блаженно улыбался. Как кот, где-то нечестным путем раздобывший жирного карасика.
- Слушаю тебя, о великомогучий роботоподобный хранитель нашей техники!
- Так вот, пенал самый обычный пенал из композитного материала. Безо всяких ловушек.
- Странно, такие я видел только у себя дома. У нас же никто не ворует. Община, однако.
- Скажи еще коммунизм, как у полденьцев.
- Почти. Да и воровать нечего. Разве что мешки из под брюквы. Ну или капусты. Правда брилевотинскую не унесешь без существенных моральных потерь, но...
- Ладно. Это обычный пенал из композитного материала, с одной мелочью.
- Не тяни, говори...
- Я долго не мог его вскрыть, боялся подвоха. Но внутри оказался не подвох. А нечто иное.
- Да говори ты, в конце-то концов. Замучил, робот, блин.
- Мелочь примечательная, такое редко найдешь где. Разве что давным-давно, когда у меня еще все ноги были мясные, я ...
- Ааргх, все я пошел спать, к кляту этот пенал!
- Стой, парень, я же пошутил. Там внутри все просто...
- Пусто там что ли?
- Нет!
- О, Небезумные боги...
- Там внутри...
- Барабанная дробь,- я стал выбивать на столешнице верстака.
- Чип!
- Чо?
- Не ЧО, а ЧИП!
- Водный?
- Нет, идентификационный.
- Ну и слава Небезумным богам. И что это за фигня?
- Древнейший артефакт...
- Ух ты... А он дорогой? В смысле исторической ценности, конечно...
- Да, а за деньги ты его никому не продашь. Он жутко личный. Никто кроме хозяина не сможет воспользоваться им, ну если и сможет то не полностью. Лишь некоторые функции. И к тому же...
- ...
- Что молчишь, Парень?
- ...
- Ладно. Это чип в котором хранится информация. Причем не простая, а активная. Смахивает на боевые параметры и прочую муть. Все параметры исчисляются по десятибалльной шкале. По крайней мере я не нашел ничего выше десятки. Также чип имеет некоторые подпространственные свойства.
- ...,- очередное безмолвие с моей стороны, но весьма заинтересованное.
- Ну и клят с тобой, расскажу без драматических перерывов. Слушай.
- Давно бы так...
И Бормотун действительно рассказал.
Этот чип оказался весьма хитрой штукой. Он полностью контролировал все тело. То что наскреб на внутренних стенках капсулы Бормотун было похоже на мио-резиновый био-гель, но только на несколько порядков сложнее и волокнистой структуры, почти что мой симбионт, только искусственный. Видать эта штука втиралась в тело и там происходила метаморфоза. И вот еще. Капсула представляла собой подпространственный карман, то бишь такую штуку, что в кармане можно носить с собой содержимое двух, а то и нескольких складов. Полезное и невероятно дорогое устройство и без передающе-приемной базы, чуть ли не с малую планету размером тут не обойтись. Говорят такие есть у имперских легионеров и штурмовиков, ну и клят с ними со всеми. В чипе также содержалась некая информация. Всякая муть и жуть я не стал особо вникать, а Бормотун был настолько восхищен вещицей, что даже я перестал его понимать и вся речь превратилась в сплошное бур-бур-бур.
Только я так и не получил никакой приличной, да и неприличной тоже, информации, по какой такой причине этот безумный барака, то есть две бараки, пытались меня прирезать. Как-то все слишком глупо. Да ну их. Бараки обезврежены, без особых потерь с правильной стороны, то бишь меня, и больше никогда не будут нарушать покой и порядок в темных переулках этого мирного... ну не очень мирного... скорее очень злобного портового городка, впрочем как и все на Свободных Планетах. Я ко всему прочему обзавелся гравиударником, правда скоро ко мне могут приехать местные законники, то бишь банда, контролирующая этот район, за налогом и штрафом соответственно за стрельбу из скорчера и порчу дорожного покрытия, а именно за одну кучку пепла и лужу крови. Наверное услышав это некоторые могут подумать что я настоящий мерзавец и циничный жестокосердный ублюдок, но я не такой. Я добрый и пушистый, то есть симбионтный. И вообще в культуре Свободных Планет, здесь снимают жуткие по качеству голофильмы, в основном действительно голо-, но иногда и боевички, а также мелодрамы, плавно перетекающие опять же в голо-, положительный персонаж отличается от отрицательного только тем, что стреляет точнее и быстрее. И соответственно убивает большее количество народу, чем отрицательный персонаж.
Я плюнул на все и решил забыть, тоже все. Чтобы не тратить без толку время, в ожидании законников, я разобрал гравиударник, посмотрел, подчистил кое-где окислившиеся контакты, поправил интеллектуальный прицел, хоть на этом виде оружия он на клят не нужен, и подрегулировал настройки, теперь удары, в ладонном режиме, стали чуток слабее, зато один блок можно будет использовать дважды. И когда я собрал свое новоприобретенное оружие и было направился в тир, как меня по корабельной связи вызвал Бормотун и сказал чтобы я выходил платить штраф.
Законников было трое, хорошее число, будь оно проклято, один крысиного вида типчик, настолько похожий на того зубастого мутанта, что чуть не прогрыз мне в промежности дыру в Нижнем Городе, что у меня тут же там все зачесалось и зазудело и двое громил. Один туго перевитый канатами мио-резиновых мышц уродец, наверное способный голыми руками разорвать при надобности напополам даже боевой скафандр, и полностью обнаженный, в одной набедренной повязке, не поверку оказавшейся сумочкой для жвачки, мутант время от времени вытаскивал оттуда комки липкой дряни и совал себе в рот. Другой был Чувак, как прозывают этих существ по старой еще землянской традиции, а именно волосатый обизянообразный типчик под два с половиной метра ростом, в мощной деревянной броне и смешным оружием, выглядящим допотопно даже для средневековья арбалетом, но только до тех пор пока из него не подбивали боевой флаер или зажаривали десантника в экзоскелете до хрустящей корочки. Оплата произошла быстро и деловито, мне даже оставили на память бумажник бедолаги Кондоносуке с документами, хотя по ихним законам-понятиям должны были забрать их, насчитали всего двести у.е., вот сколько именно стоит жизнь двух свободомыслящих разумных, хоть и чуток безумных, существ на Свободных Планетах. Про гравиударник никто даже и не заикнулся, трофей он и в Бездне трофей. Потом законники, вручив мне квитанцию об оплате и бесплатный пропуск на ксеностриптиз, это похуже кошмарного сна будет, отбыли, лишь голый громила попытался дружески угостить меня жвачкой. Не желая разбивать его большое сердце, я взял угощение и даже немного скрыл гримасу отвращения на лице, то есть меня не вырвало сразу. Громила улыбнулся и гулко попрощавшись удалился. Меня же стошнило за стойкой шасси через полминуты. Вот что такое выдержка. Дрянь намертво прилипшую к пальцам пришлось отмывать азотной кислотой.
После визита законников и любезно предложенной жвачки я освежился в освежителе и постирал комбинезон в стирателе. Посвежевший и постиранный я все-таки сходил в тир и добился там превосходных результатов. Я представил на месте мишеней законников, только крысса с жвачным голышом, я же не видист какой-нибудь, чтобы представлять в виде жертв гордый и независимый народ Чувакии. После тира делать было нечего, и потому я отправился досыпать свой сон.
Только-только я опустил голову на свою, мягкую как кусок пемзы и родную как кусок щеки и уха, подушку как раздался сигнал тревоги. В этот день я определенно не высплюсь. Неужели законники вернулись, может у громилы жвачка кончилась и он решил забрать ее обратно. Интересно, а с кислотой она вкуснее или как?
И тогда корабль ощутимо тряхнуло. Даже очень ощутимо. Как будто в нас пальнули из чего-то большого и убойного. Например из планетарной мортиры. Хотя шучу конечно, после выстрела планетарной мортиры даже планетам приходится туго, от бедных кораблей вообще ничего не остается, только одно воспоминание, типа 'вот ходил я как-то на 'Отважном', что уже в распыл пустили, и однажды..., на космических кораблях ходят, а не летают, летает в космосе лишь замерзшее метеоритное дерьмо'. Но как бы там ни было, все равно в нас запулили чем-то очень большим. Хрипло взревела сирена, предупреждая команду о нападении, как будто без ее мы этого бы не поняли. Будь на корабле кроме нас с Бормотуном человек еще сорок или сотня тут же началась бы паника или более организованное ее проявление как всеобщая беготня и мобилизация. Хрип сирены звучал угнетающе, и потому через пару секунд Бормотун подключившись в бортовую сеть, хотя вообще-то он постоянно в нее подключен, выключил ее. Тут же стало слышно гудение защитного силового поля. Хорошо у нас на борту имеется человек, считающий себя и по сути являющийся частью, наиболее надежной частью, корабля. Бормотун, вскрыв все защитные планетарные пломбы одним махом, врубил защиту, хотя делать это на земле вообще-то строго запрещено. Я вскочил с кровати и хлопнув себя по бедру, удостовериться что там висит гравиударник и бараканский кинжал, побежал к трапу, чтобы выскочить из корабля и задать трепку наглецам или убежать, пока те не раздолбали корабль по винтику. На оружейную башню ход хоть и был открыт, но во-первых бластерная турель была разобрана для очередной модификации, предпринятой Бормотуном, а во-вторых, даже на разобранной пушке, если бы меня угораздило собрать ее за рекордно короткий срок, стояла такая мощная пломба, за год не выковыряешь. А именно квазиорганическая полуразумная блямба. Подлая и хитрая штука. Бормотун любезно открыл мне один из люков аварийного десантного выхода. Я запрыгнул туда, крышка за мной захлопнулась, и едва я успел зарастить уши, закрыть глаза и зажать нос, как меня выдуло оттуда сжатым воздухом далеко в сторону от корабля. Короткий стремительный полет и я впечатался в борт другого судна. Хорошо, что я симбионт и мои кости завсегда прочнее обычных человеческих, хотя на этой планете еще надо поискать обычного человека. Обычно обычные люди в таких местах необычайная редкость. И потому я только слегка оглушенный, а не лепешкообразный, сполз по борту на горячий бетон площадки. И увидел следующую сцену. Огромный мужик, я человек широких взглядов, но представить себе существование женщины таких размеров все-таки не способен, держал в руках огромную трубу. Сбоку в трубу лениво вползала мощная лента, заряженная оранжевыми пластиковыми шарами, и как только очередной шар исчезал в трубе, раздавался взвизг и труба выплевывала очередной гиперзвуковой плазменный заряд, также представленный в виде шара. Яркая, небольшая по размерам, вспышка, бронебойный заряд однако, и красивые разноцветные мельтешения пятен на куполе защитного поля. Вот эта мощь. И сейчас эта труба смотрела прямо на меня. Мой полет оказывается все-таки заметили. Я только-только пришел в себя, и мои руки стали тянуться к оружию как очередной пластиковый шар веселой расцветки исчез в нутре трубы и я не успевая никакого физического действия, лишь метафизическое, то есть помолившись богам урожая и хорошего сева, приготовился к превращению в шлак, а то и просто жесткое излучение. И тут... Обожаю такие обороты. И тут у громилы исчезла голова. Ее просто кто-то отстрелил, невероятно меткий и самоуверенный. Ведь промахнись стрелявший, то активированный заряд неустойчивой плазмы сдетонировал бы в самой трубе. Перед тем как голова у громилы исчезла, я успел заметить воткнувшуюся в нее, точно в глаз, иголку. Явно отравленную, даже наверное парализующую. Какой приятный сюрприз. Пришли наши ребята. Черный Легион, в пятку его через ноздри.
Стрелял естественно Медведь, он любит такие штучки, с дистанционным отрыванием частей тела и прочее, при помощи энергетического и прочего вида оружия. Иголки запулила в бедолагу также естественно Лезвие, она у нас одна такая. А где интересно Рыжий и Носатый. И точно, тут же вокруг поверженного врага возник купол защитного поля. Теперь даже если заряд все-таки сдетонирует, это будет не так уж и опасно. Работа Носатого, однако, только у него имеются такие технологии, не удивлюсь, если у него одного на всей этой планете.
- Ты еще жив?- задал мне глупый вопрос Рыжий. Он у нас такой. Наивный и верящий голофильмам. Хоть и боец каких поискать и не найти.
- Да, в отличии от громилы. Интересно, что ему надо было от корабля.
- Может просто настроение накатило, типа, эх, не пострелять ли мне из любимой плазмопушки по первому встречному кораблю.
- Ага, и лишиться головы. Не на корабль он напал. Нет тут что-то не то...
- Ну это понятно. И что?
- Откуда я знаю. Хотя я вообще-то кое-что знаю...
- Расскажешь? Хотя куда денешься, расскажешь...-зловеще промурлыкала появившаяся, как всегда незаметно, Лезвие, так как никого больше не предстояло разрезать на кусочки и втыкать в его чувствительные органы иголки, она была в своем бесформенном балахоне.
- Веселые дела. Стоит немного отойти в город, поесть как следует, а тут с кораблем такое вытворяют. Не отстрели я парнишке голову, я бы ему как следует наподдал. Паршивец! -ругался Медведь осматривая и бережно поглаживая чуток закопченную первым выстрелом броню корабля. Конечно внешнее керамическое покрытие испарилось, но такова уж его роль, испаряться и поглощать любое внешнее агрессивное энергетическое воздействие, да и стоит оно недорого и устанавливать его легко.
- Так, громилу я накрыл, теперь отделим его от пушечки и посмотрим повнимательней, что у нее там внутри...- Носатый тем временем, бормоча себе под нос, возился с силовыми полями у поверженного пушкаря. Причем управлял он силовыми полями при помощи жестов. Прямо как Маг. Круто. До чего техника дошла. И где только он ее берет. Эти вещи стоят огромного количества денег, да и найти их очень сложно. И есть они только у полденьцев и имперских штурмовиков. Может все-таки Носатый засланный полденец. Хотя маловероятно. Более вероятнее полагать то, что Носатый на самом деле мутировавшее и обладающее сверхспособностями порождение безумного гения гомункулостроения, чем высокоморальный и благородный полденец.
- Конечно расскажу, милая моя, от тебя у меня никаких секретов нет, ведь известно, что между близкими секретов быть не... - попробовал я пошутить с Лезвием, хотя это весьма трудное и опасное занятие, все равно что ходить по Лезвию.
- Еще раз назовешь меня милой, отрежу тебе 'бургли',- злобно сказала Лезвие и неуклюже, и как только с такой походкой она удосуживается появляться настолько незаметно, зашагала в сторону опущенного Бормотуном трапа, наступив по дороге на безголового бедолагу, с которого, выяснив что детонации не произойдет, Носатый снял защитные поля и рылся в карманах.
- А он себе новые вырастит, что бы это ни было,- хохотнул Рыжий и хлопнув меня по плечу пошел за Лезвием. Рыжий кажется бесповоротно влюблен в нее, только в отличии от нее он не наступил на мертвеца.
Медведь все ходил и, охая и покрякивая, осматривал внешность подпаленного корабля, не обращая внимания на голос Бормотуна, уверяющего, что с судном полный порядок и не стоит так беспокоиться. Носатый обобрав тело до нитки, разве что не раздев бедолагу, и удовлетворенно вздохнув, понес трофеи внутрь, аж сгибаясь под тяжестью прихватизированной плазмопушечки с почти полным комплектом боезапаса. Так как с Медведем, в нынешнем его состоянии говорить было бесполезно, я, немного постояв и попросив у духа убитого прощения, все-таки я положительный герой, а не какой-нибудь там ухорез, также засобирался внутрь. Только сфотографировал тело, и, как и ожидалось, обнаружил ту загадочную, не распознанную, татуировку, на шее, благо обрубок ее после выстрела Медведя остался порядочный. Уже забираясь на корабль, я услышал вой сирен платной медпомощи и броневика законников. На этот раз я выходить не собираюсь. Только еще одной порции жвачки мне не хватало. Пальцам до сих пор противно, аж в обратную сторону выгибаются.
Через час после того как были улажены все дела, последовавшие после нападения громилы с автоматической плазмопушкой, Черный Легион в полном составе собрался в кают-компании. И так как кораблик у нас небольшой, то и столовой по совместительству. Медведь был все еще в печали от повреждений нанесенных любимому кораблю, мы поняли это по тому, что он говорил всем встречным, что он в печали от повреждений нанесенных любимому кораблю, а чтобы никто не усомнился в этом, угрожал всем своим пудовым, задубевшим от боевых мозолей кулаком. Нравится мне этот мужик, честный и прямой как лом. Недаром он из древнего рода йохуддинов, поубивавших друг друга тысячу лет назад, очень прямо и честно, безо всяких интриг и подлостей. Лезвие в своем бесформенном балахоне появилась в кают-столовой как всегда незаметно. И как только это у нее получается, в наших узких корабельных переборках даже тень-белка незаметно не про... клят, не уверен каким именно образом перемещаются эти клятые хищные белки с Планеты Сумерек, и потому... даже тень-белка незаметно не переместится. Через некоторое время рядом с ней материализовался Рыжий, бывший космодесантник, да не какой-нибудь, а имперский, ни в чем ей не уступал и кажись это бесило ее больше всего, даже больше того, что он в нее влюблен. С ним Лезвие даже не шутила, ну я имею в виду шутки типа 'щас я те бургли поотрезаю, вжик-вжик'. Только пыталась время от времени честно заколоть. Носатый как всегда опоздал, он приходит всегда в последний момент. Что вполне понятно, и объясняет его неистощимую тягу к мародерству, так как трофеи можно добыть, прибыв на поле брани только после битвы, а не во время ее, когда и самому можно ненароком стать источником трофеев. Бормотун являющийся частью корабля мог бы и не приходить, у него тут повсюду столько динамиков, микрофонов и датчиков понавтыкано, что его физическое присутствие не имеет никакого смысла, но по каким-то причинам он явился в кают-столовой в своем настоящем полумясо-полумеханическом виде, а не в виде голограммы. Хотя тут его можно понять. Мы с Носатым как то вскрыли память голопроектора и вместо стандартных атлетических голо-фигур мясной молодости Бормотуна, запихали ему туда розовые, как новорожденные хурунюшки, раздутые в непотребных местах голо-фигуры из порнофильмов местного производства. В действии. 'Йа-йа, даст есть вери бэртэхэй!'. А Носатый скрыл и запломбировал наши действия каким-то высокотехнологичным прибором. И потому мы чуть со смеху не умерли, когда Бормотун, в очередной раз появившись в кают-компании в голографическом виде начал бубнить какой-то серьезный доклад о состоянии реактора, в то время как его призрачное тело занималось таким непотребством...ух...аж вспоминать приятно и противно одновременно. Я ведь не особый любитель подобного рода развлечений. У меня была очень печальная романтическая история в туманном прошлом. Которая надолго отбила охоту к таким увеселительным штучкам. До сих пор хожу отбитый. А Бормотун с тех пор не доверяет голограммам. И порнофильмам.
Как обладающий наиболее ценной и большим количеством информации, по крайней мере на мой взгляд, я начал собрание, и привлекши внимание товарищей постукиванием ножом по бокалу, и пусть нож и был бараканский, а бокал выточен из бронированного тугоплавкого пластика используемого в роботостроении, внимание я все-таки привлек и держал следующую речь.
- Любезные, друзья, товарищи, ребята, мадемуазель и бургли, что бы и кем бы это ни было, я приветствую вас на очередном собрании Черного Легиона, гордости ээ... наших матерей, у кого они имеются, конечно, и самой наикрутейшей команды наемных приключенцев по эту сторону кольца,- приветствовал я команду.
- Это внутри планеты что ли? Забыл Парень, у этой милой планеты есть кольцо.
- Астероидного кольца?
- Вот это уже лучше.- Медведь удовлетворенно откинулся на спинку кресла, он не терпел даже таких крохотных сомнений в собственной и командной крутости.
У него даже немного настроение приподнялось, а 'печаль от повреждений, нанесенных любимому кораблю' немного рассеялась. И потому Медведь на радостях даже выдул огромный пузырь серой жвачки и хлопнул его, заглотив целиком и раздавив зубами и языком. По гримасе отвращения отразившейся на лице Лезвия я понял, откуда и кто именно вручил Медведю эту резиновую вкусность. Вспомнив тепловатую жирноватую липкость с подозрительными зеленоватыми вкраплениями на своих пальцах и удовольствие, с каким Медведь жует эту гадость и выдувает из нее пузыри, я заметно позеленел.
- Как бы там ни было, у меня для вас имеется рассказ,- героически совладав с коварно подступившей тошнотой, произнес я. Отчасти помимо железной силы воли мне помогло то, что я еще и симбионт.
- Ого, надеюсь, плазмопушку возвращать не придется, я ее уже разобрал, если что... -всполошился Носатый, очнувшийся из своих жадных грез наяву. Коэффициент жадности мыслей Носатого мы уже давно научились определять по скорости и силе потирания его ладоней. Судя по частоте, с которой он тер ладони друг о друга на этот раз, то нынешние мысли Носатого были просто неимоверно жадны, или это он таким оригинальным образом захотел добыть огонь.
- Нет, не надо. Это наш честный трофей. Трофей он и в Бездне трофей.- между жуткими хлопками лопающихся пузырей ужасной жвачки проговорил Медведь.
- Слушай, Медведь будь так любезен, прекрати хлопать жвачкой, это неприлично при дамах, тем более кажись, ее сейчас вырвет,- обратился к нему Рыжий, беспрестанно опекавший Лезвие. И тем самым доводивший ее до белого каления. Лезвие у нас настоящая 'шмармазонка', кто не знает, это такие древние примитивные женщины, обитавшие еще на Старой Земле и отрезавшие всем встречным мужчинам бургли. И потому она не терпит никакого мужского внимания к своей персоне. Но на этот раз она согласилась с Рыжим. То есть промолчала и не попыталась его заколоть. Лишь поменяла цвет лица с зеленоватого на пунцово-красное.
Медведь напоследок оглушительно грохнул пузырем жвачки и потом, вытащив из пасти и скомкав, бережно прилепил его за ухом. Мы все очень и очень вежливые. Особенно в присутствии дам. Дам как никто метко и быстро метающих острые отравленные иголки.
- Мне рассказывать или как?- возмутился я.
- Или пук... хи-хи-хи,- пошутил Носатый, повеселевший оттого что никто не претендует на его нечестно добытый трофей. Он у нас шутник каких мало. В смысле человека и нечеловека, шутящего так тупо, еще поискать надо. И вряд ли найти.
- Хм... короче, я кажись попал в одну историю,- сказал я и начал свой рассказ.
Как ни странно, но меня выслушали молча, ни разу не перебивая, даже Бормотун, что было весьма странно. Даже очень странно. Когда я закончил рассказ то в кают-столовой было непривычно тихо, даже вечно клокочущий пищевой синтезатор, и с такой же периодичностью бурлящий автоген с бесконечной печенью заинтересованно примолкли.
- И вот, на шее пушкаря я нашел такую же татуировку, все очень странно,- подытожил я историю.
- Да уж...- восхищенно протянул Рыжий, ему понравился рассказ. Приключения почти как в голофильме, что он скачал на прошлой неделе, а потом ходил пару дней и все пытался повторить трюки, сделанные при помощи кучи спецэффектов и сотен метров троса, и пригласить Лезвие на просмотр этой замечательной картины к себе в каюту. С воздушной сахарной редиской и молочно-огуречным коктейлем. Надо ли говорить, что первое было более вероятным, чем второе.
- Ого, хмпфф...- Носатый подсчитывал вероятные убытки и вероятную добычу, последующие при продолжении идиотских атак татуированных чудиков. Ладони Носатого начали тереться друг о друга со все возрастающей скоростью.
- Бургли...отрезать...- зловеще пробурчала себе под нос Лезвие и только сильнее запахнулась в балахон.
- Не трогай сало, сала мало...- пробормотал во сне гениальные строчки неизвестного поэта Медведь, сладострастно причмокивая губами.
Бормотун же загадочно молчал. По моему у него просто от непрерывного бормотания, этакой словесной перегрузки, накрылся голосовой модуль. Было бы просто отлично если бы он попросил меня купить новый. Я приметил в одном магазинчике, магазинчике приколов, один потешный голосок. Голосок мультяшного бурундука-мутанта, ну который еще поет 'Тидитида-Тидитотоу-Типа-Тиритоу', узнавшего на свое двадцатилетие, что на самом деле он вовсе противоположного пола и вообще был найден в воронке, возникшей при падении зеленоватого, радиоактивного метеорита. Вот это будет прикол.
- А я разузнал кое-что по татуировке,- проговорил, представьте себе, проговорил, почти нормальным голосом Бормотун. Клят, модуль целый, прикола не будет.
- ...?- безмолвно спросил у Бормотуна дружный коллектив Черного Легиона, разве что кроме Медведя, но и тот встревожено всхрапнул во сне. Все знали, что если сейчас спросить у Бормотуна что же такое он узнал, то нам мало не покажется, заговорит до полусмерти своими воспоминаниями о мясной молодости.
- Что молчите?
- ...- еще одно молчание. Только молчание Лезвия явственно подразумевало под собой отрезание бурглей и даже возможное их раздавливание и поедание пострадавшей стороной. Чем они ни были, но вероятно процедура была болезненной.
- Ладно, расскажу, раз так...- Бормотун не решился рисковать этими загадочными органами, а вдруг они входят в число его и так небольшого количества мясных частей тела.
- Татуировка зарегистрирована за 'МультиМиром',-начал Бормотун и ненадолго замолчал, надеясь что кто-нибудь вскричит в гениальнейшей догадке. Никто не вскричал, разве что Рыжий чуток подпрыгнул в кресле, было видно что ему знакомо название, и Носатый странно хрюкнул и сбился с ритма трения ладоней. Теперь ему точно не развести огонь. В ближайшие пять минут.
- Ну той всегалактической гигантской организацией, занимающейся всем чем только можно, и невозможно. И тогда стало понятно, откуда у этих чудиков 'подпространственные карманцы'. Я слыхал, что у МультиМира несколько планет в полном и абсолютном частном владении. Несколько- это больше дюжины. Так что где подпространственный генератор установить им места найдется. Кстати у безголового тоже был карманец и капсула с остатками биогеля и чипом. На чипе чуток другая информация, чем у того зарезанного Парнем бараки, но только чуток, параметр другие и другие зашифрованные записи. Дешифратор пока работает, выдал пару веселых версий. Одна вообще веселая. Так вот, МультиМир...
- ...- опять же молчание, менее агрессивное, но чуток укоризненное. Типа, рассказывай давай, сколько можно увиливать.
- Так вот, татуировка это не официальный знак. Она просто так. Ее на себя наносят сотрудники, состоящие в какой-то странной партии при корпорации. Или кружке, или комитете. МультиМир как бы ни при чем. Хотя...
- ...- просто усталое молчание.
- Вроде МультиМир зарабатывает на этом довольно большие деньги. И еще, кроме самих сотрудников в эту партию могут записаться простые обыватели, ну вроде нас, правда...- на этот раз молчание и фоновое бормотание Бормотуна затянулось.
- Ну и...- не выдержали нервы у меня. Клят, это все из-за ранения.
- Да вот, вспоминал я те времена, когда у меня еще обе руки были мясными, тогда еще на Калхиоре никто не...- Бормотуну дали шанс и он им воспользовался.
- Клят!- ругнулся Рыжий и заткнул уши. Лезвие молчала, лишь сунула руку за пазуху и послышался тишайший шелест кинжала вынимаемого из ножен. Большого кинжала. А рот ее начал расплываться в улыбке. Довольно таки симпатичной, но мы, в отличии от тех кому она предназначалась, знали что за этим следует. Бормотун же, не обращая ни на что внимания, продолжал рассказывать про свои похождения на Калхиоре. Клятая планета. И рассказ его кстати был скучный как мешок доверху набитый брюквой геномодификации 'Ж'. Ибо нет ничего в разумной и не очень галактике банальнее и скучнее брюквы данной геномодификации, а целый мешок... Оо... Носатый и я тоже напряглись. Кажись, сейчас начнется...
- СТОП! -взревел стоваттным динамиком Медведь, каким то седьмым, шестое было давно известно и изучено и часто пользуемо, чувством почуявший что сейчас прольется чья-либо кровь, ну или смазка. Звуковая волна даже меня заставила скривиться, и это несмотря на то что я вовремя зарастил ушные отверстия. Хорошо быть симбионтом.
Лезвие застыла, а ее кровожадная улыбка превратилась в обиженную гримасу маленькой девочки, которой не разрешили принести домой найденного на помойке серого, некрасивого и взъерошенного котенка. Я облегченно перевел дыхание и незаметно опустил дуло гравиударника, направленного на зенит дуги траектории вероятного полета кинжала или же самой Лезвия.
Рыжий же вытащил пальцы из ушей и принял чуток напряженный и более живой вид. Слишком расслабленные мышцы, особенно у профессионалов меча и бластера, это завсегда не к добру. Когда космодесантник расслабляется и чуть ли не растекается по креслу, бывалые люди выбегают из помещения на максимально возможной скорости и вообще покидают здание, а по возможности и город. Потому как они потому и бывалые, что знают что происходит после этого расслабления.
Носатый же, скрутивший из пальцев неприличную фигуру, при этом воздух у ладоней заметно дрожал, опять вернулся к попыткам развести огонь древним как сама вселенная и таким же неудачным способом.
Не то чтобы мы не дрались до этого раньше. Да мы если только освобождаемся и появляется более или менее свободное время и малейшая возможность, то тут же начинаем бить друг другу морды. Не от злости конечно, так, по-дружески. Просто когда мы деремся, делаем это мы удивительно эффективно, кое-кто и эффектно, и нечестно, и очень разрушительно. Куокнанин-варвар, мультяшный герой и кумир детей всей галактики и нашего Рыжего, отдыхает и нервно пьет кислое блентамское, 'его любимое'-кричит Рыжий, пиво в углу. Наши драки сопровождаются разбиванием монопластовых зеркал, мембранных окон, музыкальных центров, использованием стульев и скамеек как дубин, опрокидыванием на столы, барные стойки и котлы полные каши производства ПКО, и полетами через двери, как открытые, так и закрытые. Иногда и стены.
Но тут была кают-столовая, и тут располагался бесценных автоклав с печенью и пищевой синтезатор, кстати, начавший клокотать и иногда глючить, после прошлой драки и так и не отремонтированный как следует. А остаться без обеда Медведь не мог себе позволить, тем более 'печаль от повреждений, нанесенных любимому кораблю' разожгла пригашенное в таверне, названия прямо как в сказках, города пламя, настоящий пожар, аппетита.
Медведь наш, в отличии от настоящего лохматого и могучего обитателя пещер и сурового хозяина лесов, всегда был голоден. Однажды он даже съел своего напарника, с которым они искали на одной болотистой планете непонятный артефакт, оставшийся то ли от Предтечей, то ли от Странников, то ли от Йохуддинов, а то и вовсе от основателей ужасной и всемогущей корпорации 'Колкакхола', властвовавшей над всей Старой Землей еще в предвечные времена. По крайней мере так поговаривают. Так что когда Медведь голоден, мы ведем себя весьма и весьма осторожно. Кстати колени, замечу я к своему сожалению, это довольно таки вкусная вещь. Сам пробовал. Хотя мне и до сих пор неприятно и стыдно. Ненавижу Калхиору.
Но как бы там ни было, все остановились и действительно послушались Медведя. Он у нас за командира. Хотя мы и похожи на кучку чокнутых анархистов. Ветер в голове... хотя откуда ему там взяться.
У Бормотуна в башке разнообразнейшие нанокристальные схемы и гелевые интеллектуальные имплантанты. У Рыжего в голове сплошная кость, так как он смотрит и верит всякой глупости, показываемой по головидению. К тому же он бывший военный. А это завсегда точный диагноз. У Носатого в голове не знаю что, но однажды я видел как он вытащил из своего уха огромный длиннющий тонкий кристалл, кажись он там хранит мелочи. Стыренные, естественно. А что, удобный кармашек, всегда под рукой. У меня же все в симбионте. Даже мозг, это моя гордость. В смысле симбионт, а не мозг. Правда, это не делает меня шибко умным, зато я могу при сильном желании, несексуальном, читать явные мысли и двигать нетяжелые вещи усилием воли, например коробок спичек. Точнее шесть спичек, больше не могу, надорвусь. У Медведя в голове, по его собственным словам, еда, потому как он без конца повторяет, при любом удобном и подходящем случае, 'голова не только скафандр носить, в нее еще и едят'. Хотя телекинетик он куда как более серьезный, чем я. Говорят, однажды он поднял усилием мысли в воздух целую стаю Псов-Мутантов из Вондерворлда, есть такое поганое местечко в нашей прекрасной галактике, и понадкусывал всем колени. У Лезвия я так думаю в башке одна большая, просто гигантская, шизофрения. К тому же она женщина, Лезвие в смысле, да еще и рыжая, опять же Лезвие, а не шизофрения. Привет Люси, короче.
Ветру нечего делать в крепких костяных, у некоторых из нас абсолютино-титановых, головах Черного Легиона. Пусть летает в головах правителей Свободных Планет. Если конечно у этих кретинов вообще есть головы. Чтобы довести цветущую планету, какими и были в недавнем прошлом Свободные Миры, до такого скверного состояния, надо быть полным кретином, этаким сверхкретином. Или демократом.
Медведь немного подождал, пока мы все придем в себя после его окрика, и шумно почесав скрытый за черной, как у анархиста, бородой подбородок, начал давать указания.
- Бормотуну, разузнай все получше и проверь результаты дюжину раз. Лезвие и Рыжий, вы оба на ремонт керамической обшивки и копоть оттереть, а то некрасивое пятно. Носатый, с тебя опись трофеев и надо будет посчитать сколько с нас за парковку. Тут ребята работают хитрые, за ними следить и следить. Парень, ты у нас парень отчаянный и потому тебе задача, разобраться с этой историей. Если что зови нас. Но если еще раз атакуют корабль... короче, чтобы тебя здесь через полчаса не было. Будь на связи с Бормотуном.
- А ты?- вопрос хором, как будто долго и упорно репетировали. Впрочем так оно и было. Репетиции каждый день по полчаса в тренировочном зале после ужина.
- А я, буду готовить ужин. Надеюсь праздничный. Всем в кают-столовой собраться в девять. Будет сюрприз. А теперь разбежались.- Медведь был непререкаем.
И готовит он просто отлично. По крайней мере получше меня и Рыжего. Носатый в состоянии питаться одними огуречными чипсами и водой из системы охлаждения, пусть даже и чуток тяжеловатой жестковатой и ядовитой, в течении нескольких месяцев, лишь бы сэкономить пару У.Е.. Бормотун при надобности может залить себе в пищевой мешок раствор глюкозы с витаминами и какой-то химической дрянью, от которой ему хорошо и машинкам хорошо, и вообще не есть. Предложивший приготовить что-нибудь съедобное Лезвию, скорее всего удовольствовался бы жарким из собственных бурглей всмятку. Да и те ему пришлось бы готовить самому под страхом жестокой и мучительной смерти. Так что из всех нас Медведь настоящий повар. По крайней мере от его еды еще никого не пронесло. Как не раз бывало, когда готовили мы с Рыжим. Особенно, как ни стыдно признаться, я. Я колхозник, хоть и бывший, а не кулинар.
И потому мы действительно разбежались.
Рыжие, а именно Лезвие, нарочито громко и обиженно стуча высоченными титановыми каблучками сапожек, и Рыжий, в поддержу ей, грохоча подошвами бронированных десантных ботинок, побежали в каптерку, местообитание Носатого, за пластинами. За ними следом поскакал, чтобы ничего не сперли, отменно пародируя походку слуги чокнутых профессоров, а именно достославного Игора, Носатый, и в самом деле немножко горбатый, кривобокий, с огромным носом и копной немытых волос. Бормотун, непонятно, довольный что обошлось без драки или нет, совершенно невразумительно бормоча себе что-то под нос, отправился к себе в мастерскую.
Я недолго думая, думать вообще вредно, говорят потенция исчезает, собрался, то бишь нацепив оружие и одев запасную кольчугу и залатанный наспех Бормотуном керамо-абсолютиновый панцирь, естественно захватив с собой пояс со стандартным набором приключенца, и со включенным, на постоянную связь с Бормотуном, ансиблом, вышел из корабля и пешком отправился в сторону города. Навстречу приключениям. Ну или побоям. Разной степени тяжести. Хотя это еще как сказать. Бегать то я умею просто превосходно. Еще ни один враг не догнал меня, чего не скажешь о всякого рода ножах, мечах, гранатах и ракетах. Но люди то меня еще ни разу не нагнали. А оружие не в счет. В случае чего я так драпану, только меня и видели. И оттого раздуваясь от гордости за самого себя, я покинул космодром.
Городок был хорош, для Свободной Планеты он был очень даже хорош. Красивые квадратные, очень экономные и очень серые коробки жилых домов, и приятно, но однотипно овальные таверны- для любителей старины, бары- судя по плотности дыма обитателям планет с никотиновыми атмосферами, столовые- дешево и сердито, особенно сервис, кабаки- крутым парням и не менее крутым девицам одетым в черную кожу, Лезвие частенько бывает в таких, забегаловки- для занятых и вечно спешащих деловиков, пабы- для ценителей настоящего и дорогого как золото пива, йогуртные- для рохлей и чудиков ведущих ЗОЖ (зоский образ жизни), рестораны- для богатеев поедающих всякий кошмар, кафетерии- для гламурной и особо ненавистной мне молодежи, обжираловки- для обладателей чудовищного аппетита, рыгаловки- для совсем бедных не гнушающихся продукцией ПКО, и прочее-прочее. Оригинальность форм, а именно приятная, этакая зрелая, овальность, объяснялась тем, что помещение не строили или отливали или вообще сколачивали из досок, как у нас, на славной родине моей, Земле-8, а выдували из пластмассы. Быстро и дешево. Впрочем как и все на этой планете. Посидеть и скоротать вечерок за пойлом было где. Практически весь город существовал за счет пьянствующих путешественников. Путешественников, пьяными и иногда трезвыми, бредущих в гостиницу темными переулками. Путешественниками легкомысленно считающих, что вживленный в большой палец кредитный чип, убережет их деньги. Палец таким образом точно не уберечь. Ну еще экономика города сильно подкреплялась, именно подкреплялась а не укреплялась, налогами, выплачиваемыми за побои, разбои, ограбления, насилие и убийства. Веселое местечко, не соскучишься. Просто не успеешь.
Многие здесь, а точнее почти пятая часть народа, праздношатающегося по улицам и переулкам, это любители острых ощущений. Таких как разряд бластера в спину или виброклинок в бок, и даже банальный кулак в морду. Ну или естесственно колено по бурглям. Если конечно они расположены там, где я думаю. Любители. Адреналин-туристы. Ходят с наглым видом и задирают всех подряд, а оружия на них, прямо какой-то ходячий арсенал. Только боевого скафандра не хватает. Кстати только это здесь и запрещено. Непонятно по каким этическим причинам. А все остальное- только налог плати вовремя и твори что хочешь. Обычно особенно наглых адреналин-туристов, а точнее их тела, голые, униженные, а иногда и бездушные и без некоторых органов, находят в темной подворотне на третий день туризма. Если турист сильно крут, то через неделю. Веселый город. Скорей бы домой, на мою славную 'Поднятую Целину', а еще лучше в Путь. В Звездный Путь. Мы, Космонавты с большой буквы 'К', настоящие звездные волки, никогда не говорим 'в Космос', уж сложилось поверье такое, мы говорим в Звездный Путь, есть такой древний бесконечный эпос Старой Земли, до сих пор показывают, чтобы долго, утомительно, все живые и в конце прибыть туда куда отбывали. В Звездный Путь.
Ноги мои, обутые в разношенные крепкие сапоги, такие же родные, как и остальные, хоть и наименее важные, части тела, топтали пыльный асфальт тротуара, а мысли тем временем кружились и сплетались в настоящем кружеве логичных догадок и бреда. Я думал. Задавал себе вопросы и напрягая чуть ли не искрения, почти как Бормотун, сам видел как у него башка дымилась, а из нейро-контакторов искры сыпались, свой бедный мозг, придумывал ответы.
Итак, все началось с Санта-Ануса. Присел старик, добрый такой с пивом, и ушел старик. А потом нападение неловких барака, потому как от ловких я бы одной только сердечной раной не отделался бы, и безумная атака громилы на корабль. Водный чип этот дурацкий. Ну кто сейчас ощущает недостаток в этих водных чипах. За один жалкий у.е. можно целую пригоршню, большую пригорошню, наноэлектронного, а то и микроэлектронного-жуть, барахла купить и там по любому найдется пять-шесть клятых чипов. Значит 'водный чип' это было что-то вроде пароля, а отзыв тогда был удар по морде, что ли. Надо было все-таки оглушить Санту-Хрякуса и дать деру. А бараки тогда были шпионы, только зачем они тогда пытались убить меня. Шпионы ведь вроде больше по пыткам мастера. Или я опять что-то путаю. Так они на Санту работали или наоборот. Типа, старик им приказал прикончить меня, потому как спутал меня со своим связным, а я оказался вовсе и не связным, а наоборот очень даже симпатичным симбионтом. А он выболтал что не должен был. Глупая версия. Старик выглядел скорее как наниматель, а не шпион. Просил, чтобы я нашел этот клятый чип. Значит бараки хотели что-то, что по их мнению передал мне старик. Пиво? Может он туда информационные нанокристаллы всыпал. Бедные кристаллы, пропала информация. Я ведь уже говорил что могу переварить стальной болт, а нежные кристаллы и подавно. То-то я чувствую, сегодня мысли во мне так и кипят. Аж мозгам непривычно. И как бы эти бараки достали из меня переваренные информ-кристаллы? Насосиком бы высасывали? Или просто унесли бы весь пищеварительный тракт? Не сходится. Может, они просто хотели меня убить? Мало ли придурков на Свободных Планетах? Немало, но не в этом дело. Как тогда объяснить татуировки? У всех нападавших были одинаковые татуировки. И отличнейшее снаряжение. И чего тогда добивался громила? Он тоже хотел достать из меня кристалл, предварительно обратив меня в шлак? Значит они хотели убить меня. МультиМиру зачем то понадобился простой парень по имени Парень, холодный, молчаливый и желательно по частям и расфасованный по пакетикам. Ну или разложенный в элементарные частицы. Нет, у Мульти Мира немного другие методы. Если бы эта всемогущая корпорация действительно захотела уничтожить меня, то не мелочась разнесла бы из крейсерского деструктора полгорода, а то и всю планету. Все равно бы откупилась. Ну или послала профессионалов из Гильдии Наемных Убийц, а не тех неудачников. А может тогда таким образом развлекаются сотрудники МультиМира? Выбрать себе жертву и начать на нее охоту. Логично. Даже очень логично. А старик, мой добрый Сатанус, просто наводчик, подмешал в пиво маяк и... Визитка. Да она просто напрашивается на то чтобы быть жучком. Хотя конечно крупновата. Но для всегалактической охоты сойдет. Значит решили меня по всей нашей прекрасной галактике гонять? Выкусите ребята. Я сам к вам приду. Может быть...
Размышляя подобным образом, я незаметно для себя вошел внутрь прокуренной и щедро сдобренной дешевым пивом и кровью рыгаловки. Той самой, где ко мне подсел старик с пивом. Под ногами весело хрустели выбитые в драке и выпавшие после особо мощного глотка кислотного пойла зубы. Где то среди этих белых, как ни странно, желтоватых, от непрерывного курения никотиновых сигарет, и синеватых, от непрерывного жевания 'спайс меланжа', кстати убойная штука, зубов скромно лежали и мои. Была тут неделю назад одна веселая драка, тогда мне еще все зубы выбили, до сих ломаю голову в догадках, как же это они сделали парой ударов, а потом вообще проломили мной автоматическое пианино, Медведь же в свою очередь чуть не обломал свои зубища, когда укусил одного волосатого громилу, предварительно задавив несчастного, за колено, защищенное неприметным бронированным наколенником, на котором после этого остались следы. Даже Рыжего изукрасили фиолетовым фингалом, очень идущим к его шевелюре, а Лезвие так полоснули нанолезвенной бритвой, что даже ее бронированный латекс не выдержал и лопнул, и я удостоверился, что все-таки она на самом деле женщина, а не тощий злой мужик с двумя комками ваты за пазухой. Да какая женщина. Тогда весь зал, наполненный исключительно мужчинами и их инопланетными эквивалентами, замер и судорожно сглотнул слюну вожделения, чтобы потом пуститься наутек, так как Лезвие просто обезумела и буквально сняла кожу с наглеца с бритвой. Бедолага, как ни странно живой, до сих пор ходит обмотанный в квазикожу, видел его пару дней назад. Или сам обматывался или в бесплатной клинике подлатали, где практикуются неумелый и неловкий молодняк, так как кожа на нем висела просто отвратительно, ободранный труп и тот выглядел красивее. Славная была драка, весело было. Даже вспоминать приятно. Тем временем пальцы мои абсолютно самостоятельно нащупали в нагрудном кармашке визитку. Визитку данную мне стариком. А почему бы и не позвонить, подумал я уже набирая странно короткий номер на ансибле. Эгостатический гравишар ансибла пожужжал, настраиваясь и загудел выделив абонента и ожидая ответа. Практически сразу высветился экран, и там показалось радостное и слишком доброе, брр..., лицо Санта-Хрякуса. Хотя и чуток озабоченное. Совсем чуть-чуть, как будто во время вечернего чая его ручной говорун сказал что-то скверное, например 'бургли'. Ну или 'блорт'.
- Приветствую вас, Избранный, я знал что вы свяжетесь со мной. Так вы согласны. Вот адрес,- ансибл пикнул, любезно оповещая меня что получил пакет текстово-графической информации,- приезжайте как только сможете, но лучше вам быть здесь поскорее, кажется скоро меня не станет,- проговорил старик, не давая мне вставить даже единого слова.
Изображение на экране ансибла изменилось, наверное Санта-Анус повернул камеру своего аппарата. Теперь экран показывал мощную бронированную дверь, которая раскалилась до темно-вишневого цвета, и посередине уже начала таять. Ослепительно белая точка, из которой струйкой на пол течет жидкая броня. Круто. Кажись, дверь резали, а точнее плавили резаком, да не простым, а неимоверной мощности. Неужели опять МультиМир.
- Только быстрее, Избранный. Дверь долго такого не выдержит. Я верю в вас, и только вы сможете спасти меня и мой народ. Прошу вас, если это не слишком сложно для вас, поспешите. Если я не успею передать вам 'КОЕ-ЧТО', то все обречены. Поспешите! -старик говорил абсолютно спокойно будто это не ему ломились в дверь, а если и ломились, то только для того чтобы продать ему сверхсовременного, не имеющего аналогов в этом секторе галактики, и почти разумного макроробота-уборщика серии 'СкайНет' с многими дополнительными функциями, вплоть до захвата власти над мирами. Мне бы такие нервы как у этого старика. Напоследок старик повернул камеру на себя, и экран показал его доброе улыбающееся пирожково-молочное лицо. Брр...
Потом согласно жанру изображение исчезло и заменилось красивой зернистой черно-белой картинкой из статических помех. Откуда только они берутся в гравитон-связи? Просто удивительно, до чего техника дошла. Всего пару лет назад при обрыве связи просто зависал последний кадр и если говоривший не успевал договорить последнее слово, то ансибл сам договаривал его, и даже вплетал туда прощание. Думал я о проблемах и качестве связи, вылетая из рыгаловки, бешено размахивая руками и свистя ультразвуком, подзывая такси. Я же положительный герой, а не какой-нибудь там любитель обыскивать холодные тела на месте остывших побоищ в поисках трофеев, вроде Носатого. Я спешил на помощь. Мне самому стало интересно, что же тут все-таки происходит. Как ни странно, но такси подлетело почти сразу. Да как по заказу, высокоскоростной глайдер, а не тихоходный гравикар. И в пилотском кресле сидел барака. Странно, но приемлемо. Я встречал и не таких странных таксистов. Как-то раз собственными глазами видал за штурвалом бесшумного и экономичного геликоптера огромную белку, серьезную настолько насколько только может быть серьезен стокилограммовый грызун. К тому же белка еще и курила трубку с непонятным куревом, испускающим зеленоватый дым. Эти таксисты вообще загадочный народ. Правда все это я видел после славной порции кхара, мыслеутоляющего напитка хашизгов. Который кстати противопоказан для всего разумного и светлого. Бывает. Я не размышляя долго, сел в пассажирское кресло и такси рвануло в небесную высь.
- Ку-уд-да?- лаконично спросил таксист, с настолько сильным бараканским акцентом, что я заозирался в поисках парочки одетых в черное обтягивающее трико 'бараканских-похитителей тел'. Был такой прикольный фильмец по головидению. Там бараки-маньяки потрошили, при содействии таксиста, людей на запчасти, пока их всех не поймал и жестоко прикончил храбрый и могучий детектив Дондольф МакПуасьо. Признаюсь, грешен, иногда бывает, что я присоединяюсь к Рыжему, во время просмотров особо мозголомных высокохудожественных картин. Естественно костно-мозголомных.
- Ээ...Где же этот пакет?- в поисках адреса я начал ожесточенно нажимать на мягкие коннекторные кнопки ансибла, вовсе не предназначенные для такой грубости, ну что поделаешь, симбионты не поддерживают коннекторные нейроконтакторы, и после непродолжительных мучений, как с моей стороны так и с ансибловой, я нашел то что и искал и произнес,- Золотой сектор? Улица Растерзанных Фариканцев, ого...
- Ку-ру-та!
- Это точно. Вот это адресок так адресок. Полетели.
- Лит-таит дир-рмо. Ммы ваз-здушник-ки мичимися.
- Тогда помичалисися.
- Хар-раш-шо!
- А почему это, интересно узнать, дерьмо летает?
- Кос-смик?- некоторая зависть в голосе. Хотя и с примесью превосходства. Как бы это странно не звучало. Воздушники и космики завидуют и презирают друг друга с одинаковой страстью.
- В некотором роде...
- А у васс кар-раб-бли лит-таут?- почти что оскорбительный вопрос, тем более из уст воздушника.
- Неет... дерьмо летает...- я уже говорил, что у меня укрепленные симбионтом нервы. Да и добрый я.
- У насс тож-же!
- Пон-нят-тно, тьфу, понятно.
И такси помчалось в сторону Золотого Сектора. Ох уж эти богатеи. Назовут же. Хотя конечно дома практически все выкрашены в золотой цвет. Некоторые не выкрашены, в смысле, на самом деле из золота. Наверняка главари законников. Ну или самые крутые бандиты. Хотя какая разница. Законники это те же бандиты, только лучше и тяжелее вооруженные и более наглые. Везде так. Ну разве что у меня на родине, на моей славной Поднятой Целине, председатели колхозов, даже самых крупных и богатых, живут в таких же простых домах как и простые комбайнеры. Впрочем, как и все жители нашего простого и доброго мира, у нас нет безработных и бездомных. Всех перебили. До единого. Тьфу. Эта такая шутка... Ха-ха, симбионты шутят. Не смешно? Эх... не понимают нас... видизм однако...
Всем хорош Золотой Сектор. Особенно для живущих в нем. Широкие кривоватые улицы, типа, я богат, где хочу там и строю. Везде скульптурно изощренные фонтаны и скверики с мягкой, шелковистой и устойчивой к ракетному выхлопу и грави-лучу травкой, чтобы было, где приземлить бандитски-широкие бронированные глайдеры и пижонские изящные птерокары. Статуи местных авторитетов в крутых позах с модными и зачастую запрещенными пушками наголо. Широкие бассейны для купания милых домашних любимцев, типа сурканского карнозавра, боронейского порнозавра или сирианского двухвостого тигрокрыса, питающегося исключительно синими трехрогими буллволами и лишь изредка профессорами космозоологии. Невысокие, приземистые и очень глубокие дома, в смысле два этажа вверх и десять вниз. Наркотики всех мастей, контрабандный этиловый, представьте себе, алкоголь, нанокуртизанки зеленой сборки и морально-запретные грез-чипы, производство и продажа прямо на дому. Хотя это конечно только мои досужие домыслы. Вдруг на нижних этажах у них находятся приюты для бездомных сироток и комбинаты по производству бесплатной и как ни странно соево-целлюлозной колбасы. Все может быть. Даже среди богатых и бандитов встречаются добрые и отзывчивые люди. Тьфу. Эта такая шутка... Ха-ха-ха, симбионтов не понять. Особенно трезвых. Эх...
Такси очень быстро домчало меня до нужного дома. Красивый и оригинальный домик. Единственный пятиэтажный и смахивающий на холм во всей улице. Остальные дома по этой улице были похожи соответственно на бункер Самого Белого Ария, коего выковырнули из него и очень жестоко и неприлично убили штурмовики Красных Орлов, сейф, красивый гладкий блестящий и такой же неприступный, тяжелый танк, с настоящими боевыми пушками на башне-крыше, скульптуру обнаженной девушки с йохуддинским мечом-копьем, весьма приземистой надо сказать девушки, почти что гномихи, и нечто вообще непонятное и явно претендующее на авангардизм, то бишь гигантский горшок с кашалотными петуниями.
Хотя выглядело это очень интересно. Меня завсегда завораживали побочные последствия вероятностной тяги, от которой, ради благополучия и дальнейшего психически нормального существования вселенной, решено было отказаться еще семьсот пятьдесят лет назад. Хотя говорят, где-то по Космосу еще летают всякие старые трухлявые блюдца на вероятностной тяге, пользуемые всякими несознательными разумными существами. Кстати надо заметить, что человечество так и не осилило теорию и тем более практику вероятностной тяги, к нашему всеобщему прискорбию или к счастью всей разумной и не очень вселенной. Хотя поседело от нашей человеческой непонятливости несколько поколений разумных существ, пытавшихся научить нас создавать или хотя бы использовать такие двигатели. Ну и к кляту эту тягу. Гиперпереходы нас вполне удовлетворяют, и вновь я отвлекся. Такси же тем временем зависло над благоустроенным пятиэтажным холмом.
- Тиб-бя из-деся зброс-сид или каг?- учтиво спросил меня барака за штурвалом.
- Давай!- я полоснул кредиткой бедолаги Кондоносуке, да простит меня его мятежный дух, по приемнику таксиста. С противным звуком 'клинк' с кредитки исчезло целых пять целых и три десятых у.е. Что-то расценки выросли, или это я давно услугами такси не пользовался?
- Ори гат-то!- поблагодарил меня таксист и распахнул мембрану. Ради пущей внезапности и эффектного появления мембрана раскрылась естественно подо мной, а не рядом. Ненавижу таксистов.
- Я хотел КАГ!- успел я прокричать, перед тем как врезался в дом-холм с тридцати метровой высоты. Хотя если честно сказать, по моим ощущениям, я все-таки сделал 'каг'. По пути до земли. А кто бы ни сделал? Страшно без кинетического компенсатора прыгать, по пути я вспомнил что не взял его с собой.
Удар был сокрушителен. Но не смертелен. Слава Небезумным Богам. Рано мне еще под землю, согласно родной загробной мифологии, корни репы опрыскивать расти-водой. Какой-то добрый растяпа подсунул мне разряженный компенсатор в набор приключенца. Поймать бы поганца. Хотя надо бы на самом деле поблагодарить поганца, так как без компенсатора, пусть и разряженного, я бы просто-напросто превратился в лепешку. Даже с могучим симбионтом. Этакий в меру неаппетитный мясной пирог с симбионтовой начинкой. Свой компенсатор, старой, но надежной, и испытанной во многих потасовках с последующими затем продолжительными полетами меня через двери и с крыш высотных домов, модели, израсходованный в ноль я сдал Бормотуну, чтобы тот подзарядил его, да так и не забрал обратно. Опасно быть чересчур беспечным. Смертельно опасно. Удар вышиб из меня дух, сознание, оптимистический настрой и кажись сломал обе ноги, коленные чашечки и нижнюю челюсть, которой я и врезался по коленям. Я чуток полежал без сознания, приходя в себя и восстанавливая переломанные конечности. Всего на это ушло минуты две. Приятно лежать на теплой травке, даже со сломанными членами.
Напоминает мне мою славную вечнозелено-сиренево-фиолетово-красную родину. Особенно Праздники Сева, все семь, когда весь наш поселок, от мала до велика, гуляет пару дней перед началом ударных сельскохозяйственных работ. У нас, на Земле-8, климат неимоверно мягок, а за год мы успеваем снимать по шесть обильных урожаев, и еще один дополнительный раз в три года, хотя говорят наш год короче стандартного. Может быть и так, но мы за этот укороченный год производим столько продукции, что обильно кормим свою и три соседние планетарные системы. Так вот во время праздников народ расслабляется на всю катушку, ведь потом начнется такое, что времени не будет хватать даже на нормальный сон и еду. Обычно после праздника в лазарет поступало человек десять, с многочисленными травмами и идиотскими улыбками, там нас быстро латали, а то и просто кормили особо мерзкой гадостью, полезной для роста и скорости симбионтов, и садили за штурвал сервотрактора или крутить хвосты робомулам, потому как по неизвестным причинам ноги заживали завсегда медленнее рук. По крайней мере, у меня всегда бывало так. Особенно после службы в армии.
Я усилием воли протолкнул почти весь свой симбионт к ногам и даже почувствовал себя по чисто-человечески слабым и одиноким, когда волокна отхлынули прочь из мышц и костей. Мерзкое ощущение, неужели обычные люди всегда себя так чувствуют. Переломанные ноги и разбитые чашечки с щелчком и противным хрустом стали на свои места и тут же были укреплены и оплетены лечебным симбионтом. Я осторожно поднялся на возрожденные ноги и топнул по земле. Нормально, держат как надо. Потом, неуверенно, еще не привык к нему как следует, вытащив гравиударник из кобуры, и поглядывая на экран ансибла, отобразивший схему дома и мое расположение на нем, я побежал к ближайшему входу, коих всего насчитывалось два. Вход стал совсем близок, когда мои чуткие уши уловили шум. Кто-то, большой и очень злой молотил чем то не менее большим и злым по железу. Вообще то звук этот наверное было слышно за несколько километров, но я же только что упал с высоты семиэтажного дома, чего вы от меня хотите, я еще в контузии. Сняв гравиударник с предохранителя, как ни странно с первого раза, я начал красться к входу. Неловко, шатаясь и время от времени болезненно падая на еще не зажившие колени, я подошел к проему переборки и осторожно заглянул внутрь, держа гравиударник наготове. Там орудовал огромный, двухметровый, почти голый, что то мне в последнее время голые слишком часто стали попадаться, татуированный с макушки до пят, в одной набедренной повязке и мощных сапогах, тип с кувалдой. Мне тут же вспомнился законник, угостивший меня отвратительнейшей жвачкой, так понравившейся Медведю. Стало немножко дурно. Но вроде это был не он. Лишь это сомнение удержало меня от подлого, хоть и в половинную мощь, все-таки я добряк, выстрела в спину голышу. Голыш, широко и очень картинно, хоть срисовывай на заставку для фильма про приключения Куокнанина-варвара, замахиваясь, обрушивал кувалду на бронированную дверь, становившейся от его ударов больше похожей на абстракцию, сделанную из фольги от шоколадки. С каждым новым ударом дверь все больше теряла свой первоначальный облик и выгибалась внутрь. Судя по изломанным краям толщина двери была совсем не маленькой, где-то около двадцати сантиметров. Голыш оказался здоровым парнем или у него просто очень хитрая кувалда.
Я не был особенно уверен, на чьей стороне здоровяк и потому крикнув в его взмыленную спину 'Стоять!' жахнул по нему из гравиударника. В ладонном режиме, в треть мощи, я сегодня на удивление бобер... добер... добр. Обычного человека должно было отбросить на пару метров и проволочь по земле еще несколько, по крайней мере с манекенами так и происходило. Но здоровяк лишь покачнулся, сделал шаг и обернулся ко мне, угрожающе завывая и поднимая кувалду. Я передвинул рычажок удара на полную мощь, барабан гравиударника крутанулся, подставляя новый полный энергоблок, и жахнул здоровяка почти в упор. Кувалда его оказалась все же с секретом. Отбить в сторону гравиудар простой кувалдой при всем желании и умении, и даже весьма близком портретном сходстве с популярнейшим мультяшным героем человеческого сектора галактики, невозможно. Отбитый удар, усиленный кувалдой, врезал по переборке и та заскрипела и самым нескромным образом выгнулась. Я же вытащил бараканский нож и держа здоровяка на прицеле отпрыгнул назад чтобы не попасть под удар. Здоровяк здорово махал тяжеленной дурой и казался опасным противником. Так оно и оказалось. Отбивший гравиудар замах, описав красивую, но стремительную фигуру, плавно перетек в еще один, и уже снизу чуть не вбил меня в потолок. И это притом, что я двигался как минимум раза в три быстрее нормального человека и сразу отпрыгнул назад. Хотя как уже говорилось, на Свободных Планетах нормальных людей как раз то и нет. Я выстрелил еще раз. Здоровяк отбил удар так же успешно как и предыдущий, тяжеленная кувалда, являющая собой красивую и очень грозную реализацию моего трофейного оружия, так и мелькала в его мощных татуированных руках. Отбитая волна стерла в пыль статую криминального авторитета, изваянного одетым в тяжелый боевой скафандр, с тяжелой диамантитовой цепью на толстой шее с пачкой кредиток в одной клешне и бандитским нейро-бластером в другой, стоящую на соседнем дворе. Еще выстрел, также отбитый, перевернул припаркованный около статуи легкий прогулочный выпендрежный гравицикл. Кажись Санта-Анус 'чиста канкретна папал на крэды'. Ладно с бандитом-соседом как-нибудь да разберемся, еще пара минут такого боя и от соседей вообще ничего не останется. Одна строительная щебень и растертая в порошок спесь. Тем временем здоровяк входил в раж. Бить по ловко прыгающей и беспрерывно уворачивающейся мишени оказалось интереснее, чем тупо молотить по относительно неподвижной двери. Темпы наши совместно возрастали. Скоро кто-то из нас обязательно устанет. И кажись, это буду я. Я же не выспавшийся.
О том чтобы достать здоровяка ножом и думать было опасно. Меня от превращения в некрасивое мокрое пятно спасала, пока спасала, лишь скорость и трофейное оружие, заставляющее здоровяка делать лишние движения. Я чуть не пропустил хитрый боковой удар и совсем чуток разминулся с гудящей от накопленной энергии кувалдой. Наверное, стоило сперва поговорить с мужиком, а уже потом, усыпив его бдительность, оглушить и пробиваться к Санта-Хрякусу, которого наверное уже зажарили пока я тут разминаюсь с кувалдометром. Еще один удар едва не снес мне черепушку, от ответного выстрела же здоровяк даже отмахиваться не стал, просто увернулся. От усталости мои руки стали неприлично дрожать, и попасть даже в такую громаду становилось все сложнее и сложнее. Детина разогревшись двигался все стремительней и стремительней.
- Стой! Поговорим!- вскричал я, отпрыгивая на максимально дальнее расстояние от разбушевавшегося не на шутку молотобойца.
- Хай!- здоровяк, даже не задумавшись над моим возгласом, опять лишь чуток не достал меня кувалдой. Проскользнувший по груди удар, мягко, почти нежно, прошелся по ребрам и разрядил накопленную энергию в пояс.
Волокна армейского металлопласта, которые очень трудно порвать даже обезумевшему строительному роботу 'Кировец-412МКУС', разлетелись как трухлявые нитки. И пояс приключенца, содержащий в себе все самое необходимое для человека живущего интересной и полной опасностей и чересчур острых ощущений жизнью, упал на землю и был втоптан в нее огромными сапожищами здоровяка. Ну все, я разозлился, конкретно разозлился. Эту вещь мне подарил мой армейский друг, с которым мы, в дружной компании 568-го отдельного гвардейского смешанного космополка, штурмовали семнадцатую Крепость, предпредпоследнюю из списка сорока проклятых Крепостей в человеческом секторе, что на Парапланете, и которому повезло меньше чем мне. Его тогда перерезало синелучом крепостных пушек напополам, а мне просто отсекло ноги. Эта вещь, пояс, а не ноги, была дорога мне как память об армейском промежутке жизни, находках, потерях, друзьях, врагах и вообще. Хотя ноги были дороги мне тоже.
В разозленном, конкретно разозленном, мозгу родился план. Простой и яростный. Я просто и яростно выстрелил. Только не в здоровяка, а специально мимо него, в землю рядом. Он даже отбивать и уворачиваться не стал, и так было видно что мимо. И его осыпало комьями, вздыбившейся от гравиудара черным пузырем, земли. Здоровяк на миг потерял самообладание. Чуток прикрыл глаза, и тогда я выстрелили еще раз. Опять не в него, а под ноги. Дерн раскрылся как цветок и заставил голыша сделать неуверенный прыжок назад, и тогда я ему вмазал, прямо на излете, по полной мощи в грудь. Здоровяка как из паровой пушки втолкнуло в шлюз, из которого мы выбрались в пылу схватки, расстояние в пятнадцать метров он пролетел в единый миг и ударившись о броневую дверь вшиб ее вовнутрь. Здоровяк даже после такого сокрушительного удара и падения с полетом, попытался было встать, завывая и покряхтывая, но я подбежав поближе, в упор, на трети мощи вышиб из него сознание, впечатав бедолагу в прочный пол. Если он и выживет, то еще не скоро проснется. Ура! Проход к старикану был открыт. И я побежал дальше по коридору, туда, куда указывала карта, и предположительно сейчас пытали, а то и вовсе смертельно ранили Сантатуну и убежали, прихватив то самое КОЕ-ЧТО, которое он надеялся отдать мне.
Маршрут оказался сложней, чем казался на первый взгляд, мерзкая трехмерная карта пудрила мозги не хуже издевательских четырехмерных ребусов, которые иногда ради прикола составляет Бормотун, чтобы размять свои, усовершенствованные по самое не хочу, мозги. Благо на пути мне пока еще никто не встретился. Еще одной схватки с прыжками и уворачиванием я не выдержу. А гравиударник, так поспешно похваленный, оказался не слишком то и эффективен против врага с силовым оружием. Хотя я был уверен, что будь со мной мой старый добрый верный скорчер, мне вообще пришел бы конец, так как обычно здоровенные голыши имеют скверную привычку носить на поясе генератор защитных полей. Наверное чтобы не замерзнуть, хоть и дороговато. Да и от энергетического оружия защищает. А навороченные модели еще и враждебные силовые поля разрушают. Ну вот, опять я отвлекся и вообще заблудился. Метки обозначающие меня и наверное уже окочурившегося Санта-Анны разошлись еще дальше чем прежде. Клят! Надо успокоиться, присесть и вдумчиво с этим разобраться. Все равно я наверняка опоздал. Пока я тут выпендривался старикана можно было дюжину раз прикончить и столько же раз реанимировать. Присев на холодный пол коридора, я развернул карту в воздухе. В моем ансибле имеется миниатюрный голопроектор, качество изображения не очень, но для семейного просмотра вполне достаточно. Только семьи не хватает. Если конечно не считать ею ребят из Легиона. Медведь-суровый папа, Бормотун-впавший в маразм дедуля, Носатый-вороватый дядя, Рыжий-младший наивный брат, а Лезвие-сестричка-шизофреничка. Хорошая семейка. Хоть голосериалы снимай. В жанре комедийный ужас с элементами боевика. Конечно, на Целине у меня живут, ударно трудятся и благоденствуют родители, дяди, тети, братья, сестры и огромное количество многочисленных и разнообразнейших родственников. Я имел в виду семью под боком. Типа, то что поближе, хоть и не очень похожее. Короче что имел, то и ввиду.
Почти минуту я ломал голову, продумывая как же пробраться к многострадальному Сантане. Тот оказался на два уровня ниже и совсем чуток в стороне от меня, но как пробраться на нижние уровни было мне совсем непонятно. Ну совсем. Чесание макушки и грызение ногтей не помогло, тем более те подло тут же отрастали заново. Пальцы мои чертили в воздухе всякие хитрые кривые между нашими с Сантаной отметками. И все они были неимоверно кривыми. Если бы я последовал по этим маршрутам, то скорее умер бы в этих комфортабельных коридорах от обезвоживания и отсутствия человеческого внимания, чем дошел бы до уже состарившегося до полной мумификации Сантануса. Всегда ли прямая самое короткое расстояние между двумя точками? Почти всегда. По крайней мере на Старой Земле и почти на всей Целине, моей благодатной родине. А что если...
Я вскочил и топнул по полу на котором только что сидел. Тот негромко и очень глухо отозвался гулом. Перекрытия между этажами были из цемента. Могло получиться. Я перещелкнул рычажок гравиударника на кулачный импульс и мощность установил самую максимальную. Надеясь что цемент не волокнистый, а разрядил энергию целого блока в пол. В едином импульсе. Все-таки гравиударник отличная и очень мощная вещь. ШУКХХ!!! КРЯЯК!!! ТРЫШШ!!! Говорят у такого оружия нет отдачи. И даже если и есть, то компенсаторы поглощают ее полностью. Вранье. По крайней мере, мне в тот момент показалось, будто я схватил обеими руками стремительно летящую почтовую ракету. Ударник, несмотря на то что находился на вытянутых руках, чуть не вывихнув их из всех имеющихся суставов, со страшной силой врезал меня по груди, вышибив дыхание и чуток крутости. Меня подбросило и впечатало в потолок. Хрустнули кости. Уже привычно, хоть они и не были ножными. Я просто вывихнул плечо. Это даже и не очень больно, с травматизмом, преследующим меня с малолетства, я привык к большему. Зато на то, что произошло с перекрытием, даже приятно было просто посмотреть. Дыра, зияющая рваными краями, очень красивая хоть и узковата для существа с более или менее развитыми плечами. Придется стрелять еще раз. Вправив вывихнутое плечо, усилием еще действующих мышц, я приготовился как следует, если вообще можно к такому как следует подготовиться, и сделал еще один выстрел. На этот раз меня даже не подбросило, а просто подкинуло вверх на метр, зато дыра превратилась в настоящую дырищу. Туда влез бы даже Медведь, не то что поджарый ловкий симбионт. Я бесстрашно запрыгнул в дыру. На нижнем уровне все оказалось чисто. Никто меня не поджидал. Даже обидно. Кажись вражины уже смылись. Грохоту пока я пробивался, было конечно много, любой бы струсил и убежал от греха подальше. Я и сам испугался. Да и осколки, когда жахают гравиударником, не разлетаются во все стороны, а с силой выбрасываются по направлению разряда. Так что если бы тут кто-нибудь стоял, то бедолагу посекло бы на целую кучу неаккуратных, но мелких ломтей.
Сверившись с картой, я начал пробивать следующее перекрытие. Чуток в сторонке от бункера старикана, чтобы упасть прямо на вражьи головы и по возможности сокрушить их. К тому же бункер на то и бункер чтобы быть бронированным со всех сторон. Смысл ломиться в несокрушимую дверь, если легче прошибить стену или потолок. На этот раз обошлось без особых подпрыгиваний, хоть и пришлось сделать целых три выстрела. Мощность гравиудара я благоразумно чуток приуменьшил. Образовалось аккуратное отверстие. Жалко пояса приключенца нет, в спешке забыл выкопать его из грязи, там у меня имелось несколько интересных гранат. Ну и клят с ними, как-нибудь разберемся. Помолившись своим сельскохозяйственным богам, я бесстрашно запрыгнул в дыру и провалился на следующий уровень.
Спрыгнул я удачно, хоть высота уровня и оказалась чуток больше, чем я надеялся. И опять же без боевых кошмаров, типа собственных переломов или же разбросанных по всему уровню чужих кишок и потеков странной чужинской слизи. Никто, даже вероятный злодей, не был порезан на ломти и зверски дезинтегрирован. Все было чисто. Врагов опять не оказалось на предполагаемом месте. Зато бронированная дверь ведущая в бункер Санта-Хрякуса была очень красиво выплавлена. Резака рядом не оказалось. Или ребята, в смысле враги, оказались малость жлобистыми, или же резак на самом деле был достаточно миниатюрен, чтобы после выполнения работы унести его в кармане. Ну, МультиМир может себе такое позволить. Если это конечно действительно он. Края дыры были охлаждены, что было очень разумно и вселяло некоторую надежду. Значит не на всех врагах была силовая защита. Впрочем мне без разницы, нет у меня ни термических гранат, ни старого доброго скорчера, прожигающего все не имеющее оной зашиты. Я осторожно, мельком заглянул в отверстие, чтобы враг не успел испепелить мне голову. Слишком мельком, получилось. Я сам ничего не успел разглядеть. Вот я какой быстрый. Аж противно.
Ладно, хватит, а то с этой осторожностью далеко я не продвинусь. Взяв наизготовку гравиударник, я с разбегу влетел в проем выплавленной двери. Влетел, приземлился, перекатился через спину, ударился ногами о перевернутую мебель, вроде бы жестяное кресло, оттолкнулся от него, метнулся в сторону от предполагаемого вражеского огня, налетел на стену, на этот раз головой, крякнул 'Кряк!', бросил тело, свое тело, в сторону и резко вскочив на ноги приготовился гвоздить всех из гравиударника в кулачном режиме. Никого в прихожей бункера не оказалось. Клят, я тут такую клоунаду устроил, а ни одного зрителя, пусть и потенциально пригвожденного, не оказалось. Обидно, совсем никого. Даже распростертого в предсмертных судорогах старика. Может он еще жив и отбивается от врагов. Я бросился в сторону единственной двери ведущей в соседний блок бункера. На этот раз я решил не прыгать, а просто вбежал. А то слишком много раз биться головой о стенку, можно и Рыжим стать, а то и шизофрению заработать, как у Лезвия- 'привет Люси'. Я вбежал и тут же пожалел. Лучше бы я впрыгнул.
Тонкая, раскаленная от трения об воздух, нарочно шершавая игла, стреляли соответственно из игольника- 'оружия настоящих профи', мягко вошла мне в левое колено и застряла там, разрывая мышцы и разламывая кости. Симбионт тут же приглушил боль, так как и так было понятно, что мне еще долго не танцевать брейк. Вдобавок к игле, когда я оторопело встал от боли, по мне саданули из нейробластера, нечестного негуманного оружия, запрещенного почти на всех планетах разумной и не очень галактики, ну кроме естественно Свободных Планет. Нервы и жилы просто взвыли от боли, но не более. Обычно от залпа из этой штуковины мышцы, кроме миорезиновых и чужинских, скручивает таким тугим жгутом, что ломаются даже кости, рвется рот, выскакивают глаза, выворачивает суставы, а пальцы протыкают ладонь насквозь, а все кишки опорожняются, и зачастую не туда, куда им положено. И через несколько секунд человек превращается в нечто анатомически кошмарное, практически вывернувшись наизнанку и сикось-накось. Кстати работает это штука только против гуманоидов, а особенно хороша против людей. Чужинцев ею не удивить. Чуваки даже вроде возбуждаются от нее. А хашизгам так вообще чихать, если бы конечно у ребят были носы или хоть что-нибудь похожее. 'Придумана людьми для людей'-кажись такой был девиз у компании производящей это оружие. Как же все-таки хорошо, что я симбионт. Умные волокна симбионта отсекли лишнюю, смертельную в данной ситуации, чувствительность, да настолько что тело, мое собственное тело, стало казаться чем то чужим и неуклюжим, как будто управляешь дешевой тайкитской кибер-оболочкой. После нейробластера другого оружия обычно не требуется, но в меня еще что-то воткнулось и обожгло плечо. Пустяки, я практически не чувствовал тела, какая может быть при этом боль. Взревев странно чужим голосом, я надавил спусковой крючок своего оружия и начал гвоздить все вокруг гравиударами на половинной мощи. Я уже говорил, что сегодня я как на удивление добер. Гравиударник поработал на славу. Я даже с потерянной чувствительностью ощущал ту сокрушительную мощь, что сочно хрустела, хрипела, свистела, кряхтела и стонала вокруг, разламывая и вколачивая все закрепленное и не очень, живое и также не очень, и вообще, в стены бункера, и перемешивая меж собой в клятский винегрет.
Когда голове немного прояснилось, на это у симбионта ушло несколько секунд, больше чем обычно, но бедняга вымотался за сутки как 'шпунсрак на батсвале в канаргхан', я увидел следующую картину. Картина, благодаря тому что я не будучи сразу обезврежен палил из гравиударника напропалую, была просто ужасна. Наши веселые драки в местных забегаловках, где числа одновременно дерущихся иногда достигали пары сотен, и те не могли похвастаться такой разрушительностью. Разломано, раздолбано и растерто в щебень было практически вся утварь и некоторые присутствующие тоже. Присутствовало всего человек пять, не считая меня. Хорошее число. Пять существ брошенными, а некоторые и разломанными, куклами валялись на куче мусора бывшей ранее уютной внутренней отделкой бункера.
Первой моей жертвой пал тощий тип весь в черной обтягивающей коже, в смысле кожаной одежде, а не голый чернокожий, и в не менее обтягивающем латексе, до боли напомнивший мне кое-кого очень знакомого. Даже оглушенный и частично поломанный он не выпустил из рук игольники. Каков молодец. Я вколотил его в согнувшийся в жестоком припадке жестяной шкаф, да так что ноги хиляка торчали коленками назад. Вспомнив про иглы я нагнулся и выдернул из колена металлическую занозу, и заметил еще несколько в бедре. Вытащил их, и только потом заметил что из правой грудины у меня торчит рукоять метательного виброножа, какой хороший вибронож однако, абсолютиновую подкладку пробил как тряпку какую-то, хотя это в принцип невозможно. Вытащив нож, я заметил, помимо диамантитового, круто, кончика на ноже, еще некоторые изменения в своем внешнем виде. Левое плечо было покрыто сажей, это испарилась керамическая накладка, принимая на себя разряд лучевика. Больше повреждений на своем теле я не обнаружил. Правда и тех что имелись хватило бы, чтобы прикончить несколько, очень несчастных и потому редких из-за своей обычности, обычных человек. Скоро симбионт выдохнется, потому как даже разумные волокна чужинской, но совместимой с человеческой формой, формы жизни имеют такую дурную привычку. И тогда мне придется несладко. И даже медботов или санитар-плазму в кровь не запустишь, опять же из-за симбионта. Симбионта требующего для продолжения работы огромного количества энергии. Не электрической конечно, кому она сейчас на клят нужна. Белков, жиров и углеводов, требовал мой волокнистый чужинский, кстати истинный абориген Поднятой Целины, друг. Мне надо срочно покушать. Взгляд мой непроизвольно задержался на вогнутых в обратную сторону коленях поверженного обладателя игольника, и я так же непроизвольно облизал внезапно пересохшие губы. Я уже говорил, к своему прискорбию конечно, что колени довольно вкусная вещь, особенно под правильным соусом и хорошо поджаренные.
С трудом оторвав взор от аппетитных конечностей тощего, я осмотрел другие жертвы своей невменяемой пальбы. Вторым замеченным мной среди кусков разрушенной мебели к моей величайшей досаде оказался бедолага Санта-Анус, выглядящий в данный момент хуже своего имени в сто крат, но все-таки не утративший пирожково-молочного выражения лица. Разве что, пирожок был чуток подгоревший от шока, а молоко прокисшим от боли. Оно и понятно, у старика как минимум была сломана рука и проломлен череп, хоть и не смертельно. Старик кряхтел и постанывал, но так ненавязчиво, что казалось его мучают газы и геморрой начальной стадии, а никак не кровоизлияние и мозговая травма. Крепкий старик. Конечно колени его выглядели не так аппетитно, то бишь хорошо, как у тощего. Однако старость не в радость. С каждым годом мы становимся все неаппетитнее и неаппетитнее, но таков суровый закон вселенной. В противном случае из стариков делали бы консервы, за остальной ненадобностью. Впрочем на некоторых свободных планетах так и делают. И не только из стариков. Про Калхиору и говорить неохота. Там едят всех и все, любого возраста, цвета кожи, вида и пола. Вот где нет никакой дискриминации. Чуток зазевался и очнулся на блюде или уже в чьем-нибудь желудке.
Третьим пал... пала... пало... некое существо. Вполне человекоподобное. Лысое. Не смысле что там что-то задралось и я слишком смутился определить пол этого существа, нет вовсе не в этом. В наш просвещенный век, когда известны разумные формы жизни, требующие для продления рода аж семь полов, и телесный акт, длящийся три дня, никто уже практически не смущается ничему. Кроме меня, так как я скромный простой парень с аграрной колхозной планеты, и Рыжего, так как он еще маленький. Психически. Было существо в синем платье в зеленый горошек с огромным бантом сзади. Красивое, как бы это жутко не звучало. Платье, а не нечто. Оно до потери памяти наверняка имитировало женщину. А то к чему же этому понадобился подобный наряд. Хотя если конечно оно только что вышло из ванны, то ее еще можно понять. А так, это было нечто гладкое как обсосанный леденец, человеческой формы, конечности существа вывернуты в самых необычных местах в неожиданные стороны. Явно без сознания или мертвое. Рядом с существом лежал нейробластер. Если меня зарядило оно, то так этому и надо, подлецу, кем бы оно и какого полу оно ни было. Я вовсе не женоненавистник, или наоборот, мужененавистник. Я просто ненавижу все, что причиняет мне боль или пытается убить. Например занозы и правительство. Только не подумайте что я анархист. Я колхозник, хоть и бывший.
Четвертым был барака. Почти что брат близнец порезанного мной еще сегодня утром психа. Острые зубы хищно щерились в бессознательной улыбке. Даже вмятый в буфет, поглубже хиляка, он умудрился ничего себе явно не сломать. Наверняка извернулся в воздухе, весь сгруппировался, и расслабил особым образом особые группы мышц, как их этому учат в спецшколах, перед тем как выдать разрешение на вылет из родной планеты. Ловкий тип. Несомненно вибронож был его проделкой. И также несомненно, что если бы не огромный жестяной контейнер, как мне показалось, уголком проломивший ему висок, то пришлось бы в своем полуобморочном состоянии биться с представителем народа, как никто лучше и массово владеющим холодным и метательным оружием. То что у меня бараканский нож вовсе не означает что я кого то из них честно и мастерски заколол в поединке за клинок. Такие бывают, весьма редко и обычно со смертельным исходом. Я нож нашел. Даже среди мастеров меча и кинжала бывают растяпы. Вот он истинный трофей, найденный, а не отобранный, и кровь с него отмывать не надо. Все таки хорошо что барака- труп. Уже третий за день. Рекорд по бараканскому смертоубийству.
Пятым, для полной политкорректности, в углу валялось тело оглоушенной женщины. Единственная дама, если не считать нечто обездвиженное в банном халате также принадлежным к женскому роду. И единственная, не вмятая в интерьер, что было даже немного странно. Была одета она очень практично, как настоящий истовый приключенец, ну почти как я. Полный комплект легких доспехов, мышиного цвета удобный технический комбинезон, поясная сумка приключенца, с кобурой для стандартного армейского бластера, ножнами для короткого прямого вибромеча, и кожухом для спасательного инерционного компенсатора. Для компенсатора? Значит... Клят!!! Дама притворяется! Эх женщины... женщины, вам лишь бы обманывать нас, мужчин.
Затуманенный болью, верный симбионт все-таки начал уставать, мозг не успел как следует осознать увиденное и начать двигать удивительно неуклюжее тело, мое тело, как дама-приключенец из положения 'лежа в глубоком обмороке' пальнула в меня из бластера. Заряд энергии ударил меня в плечо, в то самое, где керамика уже давно и благополучно испарилась. Разлетелись в клочья звенья титановой кольчуги, хоть она и очень теплоустойчива. Сам заряд не имел ни капельки инерции, но пары мгновенно испарившейся кольчуги ударили в плечо довольно ощутимо. Да и само плечо неслабо поджарилось. Приятно запахло жареным мясом. Я ослабленный и нападением в переулке, и тем что не выспался, и падением с аэротакси, и ударом о борт корабля, и разговором с Бормотуном, и перестрелкой-переударкой с громилой, и вообще сегодняшним стрессом, пошатнулся и упал. И наверное лишь потому второй заряд не разнес на куски мою голову, хоть и крепкую, но против бластера недостаточно прочную. Лишь волосы опалило и скверно запахло. От жженых волос, а не от чего-то другого. Это было последнее что я помнил, потом на глаза опустилась благословенная тьма и забытье. Я вырубился, но так как не выпускал из рук своего оружие, то вполне мог в будущем рассчитывать на послесмертие настоящих воинов, то которое с морем слабоалкогольных коктейлей и шашлычных пирушек, а не свой сверхскучный, удобрительно-агрономический подземный рай. И потому с верой в лучшее я спокойно потерял сознание.
Благословенная тьма пала на мои усталые, красные от недосыпу, глаза. И на миг я утратил чувства. Все. Абсолютно. Что же, это мне очень даже знакомо. Как-то раз на одной влажной жаркой планете Роя, жаззи-воин Роя, смахивающий на, невесть как обзаведшуюся легкими, осу ростом в полтора метра, вкатил мне под кожу пол-литра своего яда. По замыслу я должен был вывернуться наизнанку, как от заряда нейробластера в полную мощь, и сгореть. Но добрый друг симбионт отрезал вообще все ощущения, и я тогда упал плашмя и не двигался. Как труп. Потом через пару часов, после того как симбионт полностью переварил яд, я встал и быстро-быстро убежал прочь. С жаззи-жалом в предплечье и кусочком янтарного меда за пазухой, на деньги, от продажи которых, я почти месяц наслаждался отдыхом на самом красивом ледяном курорте человеческого сектора Галактики, а именно на Валгалле. Так вот, и вновь я отвлекся. Я потерял все чувства, ослеп, оглох, потерял нюх и вообще все. А потом я увидел искорку. Даже так, Искорку. Она было соответственно маленькой и очень яркой и казалась горела где-то далеко-далеко, в паре парсеков от меня. Видать загорелась еще шесть лет назад, раз я ее только-только увидел. А потом искорка начала расти, да так стремительно, что я чуть не подумал, что случайно провалился во времена Большого Взрыва. И вот она уже размером почти с человеческую голову. Светится и как бы потрескивает, но так слабо что ничего не заметно, но ощущается. Свет был невероятно ярок, но глаз не резал, и это при том что мой верный симбионт вовсе не стал заращивать их или же принудительно сужать зрачки. Я его вообще не чувствовал. Просто не было во мне теперь моего симбионта. Что просто невозможно. Ведь симбионт- он как договор с демоном из Нехорошего Места, его не отменить. Даже если бы меня распотрошили на отдельные мускулы, органы и кости и то нас невозможно было бы разделить, потому как воссоединение у нас идет на клеточном, а может даже и на субклеточном уровне. Из этого у меня возник один единственный вывод. Все предельно просто. Я мертв.
Я попробовал погрустнеть, но этого не вышло. Рассмеяться тоже не получилось. Один сарказм и ирония и остались. Ну, они навек со мной, даже смерть не разлучит нас с сарказмом. Я можно сказать сам олицетворяю ходящую машину по скорострельному производству залпов иронии и очередей сарказма. Тогда, поняв что я мертв, я все-таки припомнил что даже перед горестной, для меня, и радостной, для врагов, кончиной не выпускал из рук оружия, и потому, наверное искорка- это огромная метафизическая баба в бронированном латексе, совсем как Лезвие, только не худая как щепка, а наоборот, летящая за мной на боевом метафизическом же глайдере, включила свои прожектора на полную мощь. Типа ошеломить меня, перед тем как отвезти в райскую обитель для суровых мужчин и храбрых воинов. Я подготовился. И даже сделал попытку причесать несуществующие растрепанные волосы несуществующей пятерней. Но даже потерпев полнейшее фиаско, почувствовал себя более уверенным. Свет становился все ярче и ярче, и ближе. И вот он уже совсем близко, кажись вытяни руку, которой нет, и дотронешься до него. И тут меня самым жестоким образом обломали. Все мои мечты о беспробудных пьянках без похмелья, веселых мужицких пирушках с жареным натуральным соевым мясом и веселыми же философскими беседами о смысле жизни и политическом строе планеты Каргон-Клей и последующими лихими разборками, а также приятном ненавязчивом дамско-сумоистском обществе, разбились в мелкие клочья. И соответственно разлетелись по всем закоулкам разумной и не очень вселенной. Искорка очень и очень подлым и, как мне показалось, ехидным образом обратилась в кое-что. В кое-что, совсем не похожее на воинственную бабищу-проводницу в веселейший из загробных миров. В кое-что такое, от чего, по сути, я всю свою сознательную взрослую жизнь бежал без оглядки и находил любой повод, лишь бы не заниматься этим.
Искорка, а точнее световой шар превратился в клубень гигантской плодовой помидоро-хрено-картошки, сорта 'Слава Земле-8', модификации 'Хы', а может быть и даже 'Пэ'. Что конечно с ее, светово-шаровой стороны, полное 'Пэ'. Итак, я попал в загробный мир своего мира. И теперь буду удобрять святым духом, то бишь своей эктоплазменной сущностью, корни всех корневых культур нашей славной планеты целую вечность, пока наша колхозная планета не испариться, я думаю это с ней произойдет даже после черных дыр, потому как большей дыры чем наша планета я нигде еще не видал во всей разумной галактике, ну разве что кроме Калхиоры. А издевательский клубень все висел и висел передо мной и даже вращался, ехидно так, гад. Интересно в загробной жизни мне придется вкалывать также как и в мои незрелые юношеские годы дома или все-таки будут короткие перекуры. Кстати, насчет покурить. Духи, интересно, курят? И если да, то что? И вот стоял я и задавался такими суровыми загробными мыслями, в отличии от головизионных персонажей, так любимых Рыжим, которых интересуют только чужие мозги, как закуска, и чужая кровь, чтобы запить. И тут кто-то положил мне руку на плечо. На мое плечо. На мое несуществующее плечо. На мое несуществующее да этого самого мига плечо. И стало мое плечо. И стала рука, что крепилась к ней. И стало тело, к чему крепилось оно. И стал вслед за телом я. Вот как. Я обернулся. Уже своей головой на своей шее, пусть и не усиленной бедолагой симбионтом, моим верным безмолвным другом, пропутешествовавшим со мной сквозь все передряги и различные веселые истории. Я обернулся и увидел парня. Смутно напомнившего мне кого-то. Кого-то очень знакомого. Я даже подумал, что знаю его имя. Кажись, его зовут Парень. Клят. Я смотрел на свою почти полную копию. Отличия были неважные. Практически никакие. И этот парень широко улыбался. 'Друг'-,говорил он,-'наконец-то смогу с тобой поговорить по разумному'. И тогда я понял кто это. И на самом деле понял, куда я попал. И по мере понимания и восприятия окружающего, мир перед моими глазами из темнейшей тьмы и вертящегося светящегося ехидного клубня стал проявляться в куда более симпатичных образах.
Где-то далеко-далеко, за пределами разума и пространства, засинели горы, во все стороны вселенной простерлись широкие луга и пологие зеленые холмы, ветер волнами свистал в них, и слышно было недалекое журчание недалекой реки. И везде ударно работали, да так что моим сородичам стало бы стыдно за свою леность, люди. Много людей. Не полупрозрачных пузыреголовых и дружелюбных привидений, а самых простых, выглядящих как натуральные мясные, эктоплазменных людей, как будто не хватило денег на спецэффекты. Радостных и не очень. Красивых и наоборот-счастливых. Добрых и не совсем. Расторопных и так себе. С близнецами, вроде меня, и вообще. И Вообще. Кажись и наш, поднято-целинский загробный мир не так уж и плох, как думалось. По крайней мере, тут не будет одиноко. Я схватил светящийся ехидный клубень, как следует удобрил его своим духом и потом повернулся, крепко обнял своего близнеца-друга-брата и спросил 'Брат, как здесь со сменой суток, а то я не выспавшийся и голодный, как клят. Когда обед?'. И мой близнец-друг-брат сказал 'Скоро'. И действительно... начался Перекур. Везде люди, а точнее их нашедшие истинный покой души, начали разгинать свои натруженные эктоплазменные спины, чтобы насладиться зрелищем проделанной работы: славно удобренными святым духом клубнями.
'Ого'- сказал тут мой брат-близнец-друг,- 'кажись мы расстаемся...'. 'Как?'-удивился я,- 'я же окончательно умер, да и понравилось мне тут, ведь скоро обед...'. 'Ладно, не расстраивайся, так уж сложилось, еще увидимся...когда-нибудь...',- обнадежил меня мой близнец-брат-друг и начал расплываться в туманное пятно. Как впрочем и все остальное, весь поднято-целинский загробный мир-вселенная. Несколько мгновений и в тумане исчезло все потустороннее, а потом и сам туман забвения. Осталось лишь Ничто. 'Клят!'-только и успел я проговорить, рассыпающимися в прах Жизни эктоплазменными губами, как опять провалился, только на этот раз в бытие. Ощущение, надо сказать, не из приятных.
Сперва вернулась боль. Потом стало темно, до этого было просто никак, и еще больнее. Возвратился из далекой незапланированной прогулки слух, да не один, привел с собой еще чуточку боли. Я услышал свой хрип, бесплодно имитирующий дыхание, неуверенный стук сердца и жужжание медблока. И наконец титаническими усилиями, я ведь все-таки герой-приключенец, открыл глаза. Картина, представшая перед ними, несколько разочаровала меня, даже после некоторой детализации из смутных цветных и очень болезненных пятен. Я ожидал увидеть напряженные лица своих соратников и друзей.
Например, заплаканное лицо Рыжего, плачет же он во время просмотра особо драматических сцен, иногда случайно затесывающихся в его любимые голобоевики. Как например тогда, в 'Звездной Империи Мечей-16'- 'Возвращение Джедулая', когда Джедулай отрубает своему заклятому врагу голову и тот на последнем издыхании открывает ему свой страшный секрет и оказывается ему, Джедулаю то бишь, отцом и Джедулай кричит свое фирменное 'Ааргх!'. Если честно, я сам тогда, когда Джедулай с трагическим истошным криком 'Ааргх!' упал на колени, чужие естественно, да так что те лишь жалобно хрустнули, тайком пустил горькую, скупую мужскую слезинку, скатившуюся по моей жесткой щеке за воротник, как раз на крошку сверхсублимированного сыра, и чуть было не поплатился за сентиментальность жизнью. Мне едва голову не отрезало мгновенно разбухшей прямо в воротнике головкой Снырдлахского Транскосмического, твердого синего с красными прожилками. Слава Небезумным Богам в троеборье воротник-шея-сыр, ничью завоевали шея с сыром, с моральным перевесом в сторону последнего, воротник бронированной домашней рубашки не выдержал и треснул. Он погиб за меня. Слава героям и пресветлая им память. Потому то я и до сих пор не выкинул ту рубашку, и даже не заплатал. Правда и не мыл тоже, до сих пор наверное валяется где-нибудь я меня в каюте и обзаводится различными формами примитивной жизни. И все же несмотря на детскую сентиментальность, Рыжий отсутствовал в медотсеке.
Не было также опечаленных, ну или просто задумчивых рож Бормотуна с Медведем. И пусть первый начал бы тут же пичкать мое бессознательное тело дряхлыми историями, сюжетная линия которых пересекалась с невероятным количеством таких же линий самых скучных видеокниг и нуднейших голофильмов, своей мясной молодости и новейшими совместимыми с симбионтом имплантантами, которые на поверку оказывались вовсе и не совместимыми, и не только с симбионтом, но и с жизнью носителя и даже его любимых и уважаемых окружающих. А второй начал бы читать мораль, показывая мозолистый кулак, и объявлять выговоры, показывая огромный кулак, не забывая украдкой жадно оглядывать колени и слегка облизываться, опять же показывая кувалдообразный кулак. Любит наш дорогой капитан угрожать кулаком. Хотя будь я на его месте, я бы и сам этим злоупотреблял без меры. С таким то кулаком, не стыдно и помахать. Я был бы рад им неимоверно. Но ни Медведя, ни Бормотуна не было в медотсеке.
Да что там говорить, я не опечалился бы ни на чуток, если бы в медотсек заглянул даже Носатый. Пусть даже и позарившийся на мелочь, может быть по недоразумению оставленную в моих карманцах, и старые ношеные сапоги. Весьма хорошего качества, ставшие мне роднее некоторых органов, трехслойная термозащитная, герметичная, бронированная кожа, подошва из двенадцати различных, хитрых слоев, с интуитивным управлением микроклимата, защитой от бактерий и вибромассажёром. Сказка, а не сапоги, под индивидуальный заказ шилось. Не трофейная, как некоторая часть моих вещей, а настоящая личная вещь. Пошитая 'Ыс Любовю'-как и было написано полуграмотным кислотным фломастером на фирменной этикетке. Действительно романтическая история была у меня связана с этими сапогами. Будь я Носатым, первым бы делом позарился на такие прекрасные вещи, как мои же сапоги. Или что там еще лежало на операционном столе, разрезанное и раскиданное в беспорядке, рядом с медблоком, в чьем живительном растворе я сейчас плавал. Эх, но к сожалению в отсек даже Носатый не заглянул. Хотя это некоторым образом обнадежило меня, значит здоровье мое поправляется. Носатый как и смерть приходит только к самым и в самом конце. За трофеями естественно.
Мне так сильно хотелось увидеть хоть одно знакомое лицо, что я даже не стал бы биться в истерике, если бы меня пришла навестить Лезвие. Пусть даже и со своим любимым полупрофессиональным набором 'Юный Садист- Кровавая Баня'. При всей своей кровожадной шизофрении она так и не доросла даже до 'Медиум-Садиста-Кровь на Пляже', не говоря уже о 'Мега-Садисте- Калхиорское Общежитие', доступном лишь для потомственных стоматологов, ну и некоторых правительственных чинов. Но даже с детской версией самой извращенной игрушки в человеческом секторе галактики можно сотворить жуткие вещи. Ну что это я о грустном да грустном. Надо поискать даже в этой предполагаемой ситуации положительные черты. Ну, у Лезвие красивая улыбка, радостная и такая светлая, особенно когда она удачно отсекает важные части тела. Брр... Но как бы там ни было, в медотсек Лезвие не заглянула. Может быть, даже и к лучшему и светлейшему будущему моих конечностей и бурглей. Но все равно было обидно. Да настолько, что я опять, только на этот раз- назло всем, вырубился.
Маленькое отступление о том, как меня нашли, и вообще что происходило, пока я предположительно был мертв и тщетно пытался отгадать в приближающейся метафизической хрено-картошке метафизическую же бабу-валькирию. Когда по ансиблу вместе с моим натужным дыханием, когда я дрался с татуированным молотобойцем, была передана картинка и сигнал бедствия, даже сам не помню как его включил, Медведь тут же снарядил спасательный отряд. Рыжий с Лезвие, уже закончившие устанавливать керамическую броню на корпусе корабля, закусывали легкими жареными бутербродами на камбузе, что не помешало им вооружиться, быстро и очень серьезно. Страшные как ходячие боевые башни и не в пример подвижнее и смертоноснее, они запрыгнули в наш скоростной глайдер, за штурвалом которого уже сидел Носатый, почуявший обильные трофеи, и вылетели на мой пеленг. Правда лететь им пришлось дольше чем они предполагали. А так может быть они, и успели бы, и стерли бы всех врагов, моих предположительных убийц, в порошок, прежде чем те прикончили меня. Их пару раз останавливали. То есть пытались. В первый раз это был какой-то псих в оранжевом в синий горошек гравискане, пытавшийся притормозить глайдер. Может он хотел, чтобы его подмчали до лесного парка, где ему была назначена встреча с тайным осведомителем, может у него экстренно рожала жена, в комнатке на десятом уровне, из окна которой он вылетел, может он опаздывал на финальный конкурс самых идиотских грависканов. Все может быть. Но что бы там ни было, и чтобы там он ни хотел, зря он так сильно размахивал руками. Подозрительной Лезвие, страдающей, а может и получающей удовольствие от шизофрении всех мастей, включая и манию преследования, показалось, будто у чудака в руках активируется невидимое силовое блеск-ружье. И потому она, сделав нужные выводы, метким броском бумеранга отсекла бедолаге показавшуюся опасной руку. А когда тот закричал, наверное от гнева, кому понравиться когда ему отсекают конечности, то для симметрии и вторую. Благо у безрукого чудика оказался очень хороший и умненький гравискан, он тут же остановил кровотечение и унес хозяина, потерявшего сознание, в направлении ближайшего травмпункта. Носатый аж причмокнул от жадности и глаза его нехорошо заблестели, нацеливаясь на заботливый гравискан. Но через мгновение, все-таки вспомнив о том, что меня в этот момент наверное убивают, он направил глайдер по прежнему маршруту.
И в тот момент по нему жахнули из ракетомета из проема окна. Наверняка обозленная экстренно рожающая жена решила проучить наглецов, отрезающих конечности ее мужа. Ракета была хитрая и особо навороченная, и потому ее не остановила ни старая армейская установка статис-луча, по старой армейской привычке замораживающая все ракетообразное, ни более современное энергосберегающее проблесковое защитное поле, ни метало-керамическая активная броня глайдера. Думб-Шакхх-Шшш! Красивый огненный высокотемпературный, превращающий тугоплавкие металлы и устойчивую керамику одинаково в пар, цветок расцвел на месте нашего любимого глайдера. Но наших там уже не было. Глупо оставаться сидеть в глайдере, в который воткнулась такая крутая ракета. Но даже сквозь шипение обезумевшей плазмы и грохот термического взрыва был слышен жадный вой Носатого. Вой навылет подбитой в прыжке волчицы, пытавшейся защитить своих волчат, но так и не смогшей. Вот как. В ответ в проем окна залетела граната, брошенная спецназовским рефлексом Рыжего, не такая крутая как ракета, а просто тол и тысяча медных игл. Но не менее смертоносная. Правда, более чувствительная к статис-лучу и защитному полю, и потому оставалось только надеяться, что у стрелявшего не было на себе силовой брони. Ну или портативной установки статис-луча. Кто это был, просто адреналиновые туристы или же татуированные работники корпорации 'МультиМир', оставалось только гадать. Но когда по медленно, уворачиваясь от особо крупных капель расплавленного керамо-металла, спускающимся на армейском, встроенном в армейские же доспехи, гравискане Рыжем с Лезвием под мышкой, и Носатом в силовом пузырьковом поле, никто не стал повторно палить из ракет, был сделан вывод что стрелявший превращен в решето, ну или просто очень сильно потерял интерес к команде.
Приземлившись команд по моему спасению, уже безнадежно опаздывающая, так как я в этот момент уже уложив громилу-молотобойца, ворвался в пустой холм, начала искать транспорт, на котором можно было бы прокатиться. Как назло быстрого транспорта не было. Был лишь многоколесный ощетинившийся многочисленнейшими и науниверсальнейшими сельскохозяйственными инструментами фермерский комбайн, что было просто удивительно. Откуда и с каких пор на Свободных Планетах объявились фермеры, если конечно это не фермеры, желающие в скором времени расстаться не только с выращенным непосильным трудом урожаем, но и жизнью. И главное что этот неосторожный агроном делает в самом центре города? Как бы там ни было, его транспорт не подходил под нужды команды. Был ходячий разведбот ШВеК, единственный имеющий колени на своих ходовых манипуляторах и потому обладающий маркой 'Болото-По-Колено', в скорости самую малость уступающий полупарализованной трехсотлетней натуральной старухе с натуральной клюкой, зато по проходимости превосходящий даже натуральные несвежие сливки. Что также делало разведбот неподходящим в задуманной миссии. Кроме этих двух неторопливых машин не было вообще никакого транспорта. Даже хромоногих полумеханических осликов.
И потому укрепившись коллективными сердцами, командой было вызвано такси. Крепление сердца понадобилось по многим причинам. Одной из которых было непонятное недоверие Рыжего, веселого и добродушного, пусть и невероятно смертоносного, парня, к таксистам. Видать они ему чем то не угодили, а может наоборот и угодили, в его насыщенном различными жуткими историями прошлом. Рыжего в такси начинало серьезно мучить от всевозможных фобий, его била крупная дрожь, тошнило всякой гадостью, лицо приобретало различные нежно-салатовые оттенки, пот грозил затопить герметизирующийся пассажирский салон, а пальцы судорожно сжимались, лишь ненароком промахиваясь мимо курков верных армейских бластеров. Что грозило ранами не только его пяткам, но и всем окружающим, особенно бедолагам-таксистам. Второй причиной было то, что в салоне такси у Лезвие обострялись все ее психические заболевания, и в отличии от Рыжего, могущего убить только ненароком в своем странном припадке, она начинала резать всех окружающих очень и очень намеренно, и с особой злобой. Больше всего конечно доставалось бедолагам пассажирам, по воле судьбы оказавшимся рядом с ней, но обычно это бывали мы, люди достаточно сильные и изворотливые, чтобы удержать ее или же не дать себя заколоть. Но и таксистам также перепадало немало, никакое монокристаллическое стекло не было в состоянии оградить бедолагу пилота от острых клинков психопатки. А Носатый обычно откручивал в салоне все, что только можно было незаметно открутить. Однажды он в одном такси открутил блок гравистабилизатора, и в результате скитался с ругающимся самыми черными словами таксистом по пустыне, которую они до этого бодро пересекали, целых сорок дней, питаясь сушеной манной и запивая ее натуральным трихлорбутаэксогеном из системы охлаждения летающей машины.
Такси примчалось практически мгновенно и команда запрыгнула его. За штурвалом сидел тощий тип, до того похожий на скелет, что Рыжий с Лезвие рассеянно похлопали себя по карманам, в поисках чего-нибудь съедобного, чтобы угостить голодающего. А вдруг умрет от истощения прямо за штурвалом в полете? Носатый не похлопал. Носатый знал, что в кармане у него лежит завернутый в пищевой термопластик, горячий еще, свежий творожно-огуречный бутерброд. И зажлобил его, потому как Носатый знатный жлоб. Пилот набрал высоту и полетел на пеленг, по инструкциям даваемым Носатым, так как рыжие были заняты. Одного било в припадке, другая- пыталась с бешеной пеной у милого ротика зарезать припадочного, чудом уворачивающегося от стремительного клинка. Носатый единственный сохранил дееспособность, и тихо откручивал хромированную ручку люка такси. Такси развило просто неимоверную скорость, и доставило команду в указанное по пеленгу место за считанные минуты. Вторично скрепив сердце Носатый расплатился за путешествие собственной кредиткой, наверняка лишь сверхвысокие полденьские технологии, напыленные на его тело, не дали ему задохнуться от жадности. Рыжей шатаясь, блюя свежесъеденными полупереваренными жареными бутербродами и странной зеленой жижей, и уворачиваясь от ударов ножа вышел из такси на своих ногах. Вот что значит мужчина! Лезвие же, сопротивляющуюся и стремящуюся всех убить, пришлось вытаскивать, заключив прежде в неразбиваемую обычными ножами силовую сферу. Облеванное, местами, весьма болезненными- будь оно живым существом, прорезанное и без красивой хромированной ручки такси быстро улетело прочь. Тип ничем не выразивший не только неудовольствия поведением пассажиров, но даже малейших признаков жизнедеятельности, все-таки оказался достаточно живым, чтобы почувствовать себя неудобно и внести Рыжего, Лезвие и Носатого в зловещий 'черный список таксистов'. Ребята, ну и дама, еще не знали в какой переплет они попали, ведь быть включенным в черный список таксистов, это пострашнее чем быть включенным в случайный список участников Жестоких Игрищ, повсеместно проводимых на всех Свободных Планетах.
Кстати один раз я даже участвовал в этих играх, только на другой из Свободных Планет. И даже остался жив. Было весело, несмотря на то что пришлось покупать зародыш оторванной руки, так как старая так и не прижилась, а симбионт выдохся до такой степени, что не смог зарастить обычный порез, полученный в самом конце, а тот опух и загноился. Пришлось лечиться по старинке- антибиотиками. Жуть.
Высадка привела команду в чувство, а открученная хромированная ручка приятно оттягивала кармашек комбинезона Носатого. Надо ли говорить что они катастрофически опоздали. Я в то время, раненый всякими нехорошими вещами, уже крушил все вокруг. Даже на поверхности чувствовалась дрожь от разрядов гравиударного оружия. Команда, тут же ощетинившись разнообразным оружием, бросилась внутрь комплекса. Встретив по пути вмятого в пол молотобойца, потихоньку приходящего в себя, Рыжий небрежно пнул бедолагу бронированным ботинком в нужное место, успокоив еще на полчаса, а Лезвие воткнула уже вырубленному громиле шило в ягодицу. Просто так, ради интереса, проверить надежность беспамятства. Молотобоец даже не крякнул, и Лезвие решила его пока не шинковать. Даже странно с ее стороны, видать полуголый великан ей чем-то понравился.
Защиту поддерживал Носатый, несущийся впереди со скоростью угорелой гвиндо-самки спин-бегуна, животного во время брачных игр иногда развивающего скорость звука. Силовые поля Носатого, хищно высматривающего ценные трофеи, неценные трофеи и даже оброненные медные монетки, были практически непробиваемы. И потому Рыжий с Лезвие не стали разыгрывать из себя имперский космоспецназ, с его короткими перебежками, молниеносными прыжками, прятками, прикрытием спин коллег и прочей разумной, но жутко пожирающей время деятельностью. Они громко и быстро топали как голодные заповедниковые броболоки на раздачу пищи с ружьями наперевес, благо следов после себя я оставил поболее чем доисторические сказочные толстенькие арийляндцы Ганс и Гретель. Только в отличие от предвечных детишек вместо крошек соево-кукурузных печенюжек, я отметил свой путь пятнами крови, разнообразнейшей расцветки слизью, даже сам не знаю откуда она у меня вытекает, кусочками амуниции и ругательствами, вырезанными на бетонных стенах бетонных коридоров бараканским ножом.
Ни на миг не задержавшись они впрыгнули в первый проделанный мной проем. Лезвие скинувшая у выхода свой мешковатый балахон, вся в обтягивающем блестящем черном латексе, пусть и увешанная десятью килограммами колюще-режущих инструментов благодаря изящной фигурке прошмыгнула без проблем. Рыжий, будучи более широким, чем даже я, особенно в активной боевой броне, тоже пролез без особых проблем, расслабив какие-то отдельные группы мышц, выдохнув воздух из легких, вывихнув усилием мышц пару суставов и короче использовав все штучки из своего космодесантного арсенал по физической подготовке. Я такого не сумел бы при всем старании. Я бы просто выломал себе руки и раскрошил плечи, пролезая в узкую щель, все равно за полчаса вправится и зарастет. А Носатый, заблестев еще одним силовым полем, как-то странно размягчившись просто протек в отверстие как невкусное, горбатое и жадное желе. Опять он выпендривался, мог бы и без биовитического размягчения пролезть, если бы нос в сторону свернул, ну и подстригся по дороге.
Так же быстро ими была преодолена вторая дырка в перекрытии, и они очутились на нужном уровне. Тем временем я уже лежал с слегка поджаренной головой, уже в беспамятстве, но уверенный что попаду в героическую Вальхаллу, а не в метафизический колхоз. А подбившая меня дама ловко поднялась с пола и подбежала докончить начатое. Если это и был один из игроков 'МультиМира', то она прямо сейчас намеревалась получить огромное количество очков. И без всяких насосиков, отсасывающих содержимое кишок, просто добрый заряд лучистой энергии в башку.
Команда влетела в первый блок бункера. Удивилась сокрушенной и сплющенной жестяной мебели и тут зоркий глаз Носатого, все-таки этот дядя технологически чересчур 'полденец', сквозь бетонную плиту и толстый слой композитной брони увидел, как над моим бездыханным телом стоит некто и целится лучевиком, чтобы дожарить мой бедный мозг. 'Там!'-успел вскрикнуть Носатый и вскинул руки, пытаясь создать на расстоянии защитное поле вокруг меня. Надо ли говорить, что это у него не слишком получилось. Будь я в пределах прямой видимости на таком расстоянии, у него затея вышла бы на шестьдесят пять процентов. А так, просто всколыхнулся воздух, и нечто невидимое ударилось в переборку, за которой то и происходило мое убийство, и осыпалось.
Сжалась в тугую пружину Лезвие, чтобы одним прыжком преодолеть расстояние. А Рыжий без всякой подготовки прыгнул на пять метров, оттолкнулся от стенки ногами, увидел увиденное Носатым и понял, что не успевает. Даже при всем своем сверхускоренном восприятии и реакции он не успевал. Пальчик дамы-приключенца нажал на чувствительный сенсор лучевика и мощный разряд сердитых квантов ударил в мою уже обожженную голову, аж кусочки во все стороны полетели. Рыжий взревев на лету выстрелил в ответ короткой очередью из мощного армейского бластера. Даму с отстреленной рукой, подпалиной на груди, обгорелым отверстием в центре лба и отсутствием затылка откинуло прочь.
Следом за Рыжим, в уже тесный от мертвых и искалеченных тел бункер влетела Лезвие с толстыми пучками метательных игл в руках. Увидев мою поджаренную башку, она в гневе, а быть может и в восторге, зашипев метнула свои иглы. Мертвой даме и мне досталось приблизительно поровну. Несколько иголок застряли в броне Рыжего, и Санта-Анусу пришило палец в полу. Больше никто не пострадал. По крайней мере не показал виду. Что было весьма разумно с их стороны. Лезвие ограничилась иголками, а будь из врагов кто живой- ее было бы не остановить. Особенно после покупки крохотного но приятного маньяческому сердцу дополнения к набору "Юный садист-Кровавая Баня", в виде крохотных, но ужасных щипчиков. Последним в бункер, одновременно шаркающей и подпрыгивающей походкой почуявшего славную добычу шакальего павиана с планеты Катсрук, стремительно вковылял ожесточенно потирающий ладони и облизывающийся Носатый. Глаза его горели огнем мародерства. Если бы это некрасивое занятие, то бишь сбор нечестно нажитых трофеев, можно было запечатлеть в бронзе, в назидание потомкам так более не поступать, то лицо у статуи было бы лицом Носатого.
Далее, пока Рыжий пытался меня реанимировать при помощи своей грубой силы и сентиментальности, по описанному мной словесному портрету среди валяющихся тел был обнаружен и идентифицирован слегка опечаленно улыбающийся от боли Санта-Анус. И как вероятный работодатель и жертва бандитского или мультимирского произвола вытащен на свежий воздух и погружен вместе с моим бездыханным, так и не отреанимированным но уже истерзанным первой грубой помощью, телом во взятый на время у соседа Санта-Ануса птерокар. Сосед особо не возражал. Собственно ребята особо его и не спрашивали. Просто вломились во двор, пробив каменную ограду мощный выстрелом из моего гравиударника и, вскрыв первый попавшийся транспорт, закинули туда два бездвижных тела, кучу трофейных вещей и сами еле втиснувшись, полетели в сторону космодрома. Хозяин птерокара даже законников не стал вызывать. Уж очень странно на него поглядела одетая в латекс, стройная девушка с ножом, перед тем как вместе с остальными угонщиками запрыгнуть в угоняемый транспорт. Очень странно. И нож у нее был весьма и весьма впечатляющим. Особенно кровавые разводы и зазубрины, какие остаются на крепчайшей стали, когда ею разрубают и протыкают такие вещи как дорогие модные бронники.
На этом поход команды по моему вызволению и спасению был завершен. Медблок реанимировал меня получше чем Рыжий. Хотя первая помощь именно этого парня дали медблоку докончить дело и вытащить меня из аграрно-трудового загробного мира Поднятой Целины. Только вот вытащен оттуда был я один-одинешенек. Без своего верного и надежного симбионта.
Да! Вот так вот! Я и без симбионта! Лучше бы мне отрезало руки, ноги и прочие не очень важные органы. Все равно можно было вырастить заново, или воткнуть высокотехнологичные боевые протезы, а потеря симбионта это уже навсегда. Я стал обычным. И очень редким. Из-за собственной обычности. И самым печальным уроженцем планеты Поднятая Целина. Ух, как я был печален. Чуть не расколотил к кляту колбу медблока. Хотя она в принципе неразрушима, да и я лишился своей прежней силы, но кристаллизованный пластик возмущенно заскрипел и заметно прогнулся под градом моих ослабших и оттого таких обычно-человеческих ударов. Благо я плавал в жидкости и никто не видел как из моих глаз потекли горькие слезы. Чуть пластик не разъело.