Давным-давно, когда не было еще телефонов и телевизоров, но уже не было рыцарей и драконов, за горами, за долами, за широкими морями, в далекой-далекой стране, жила-была маленькая девочка. И как это часто бывало у маленьких девочек того времени, жила она не одна, а со своей семьей. Мама, папа и маленький братик. Счастливая по тем временам самая обыкновенная семья. Жила девочка ни в городе, ни в деревеньке, а таком странном поселении, какие бывают только в сказках. То бишь, соседи как бы были, но толку от них было совершенно никакого.
С самого раннего утра и до позднего вечера, чуть ли не до захода солнца, девочка помогала матери по хозяйству и приглядывала за братиком. В те древние и суровые времена у маленьких девочек было куда как меньше свободного времени чем у современных. Девочка работала по дому и во дворе, воспитывала в меру своего разумения глупого братишку, готовила, стирала. А по ночам, перед сном, как и полагается каждой восьмилетней девочке, мечтала. Да не о чем-нибудь, а о Прянике.
Зерно мечтаний заброшенное в ее крохотную детскую душу расцвело раскидистым и могучим прекрасным деревом. Отец ее, как-то будучи в городе, расщедрившись на подарок для дочки, купил в кулинарной лавке сахарный пряник. Самый обычный пряник, каких мы теперь, во время предобеденного перекуса на работе, совершенно спокойно, можем с чашкой чая за непринужденной беседой съесть штуки четыре и даже больше. И отнестись к этому как к само собой разумеющемуся.
Но для маленькой девочки жившей в те далекие времена пряник не был так прост. Он был самый-самый. Самый большой и самый вкусный пряник на свете. Самый круглый. Самый пахнущий мятой и корицей. Самый гладкий и блестящий с одной стороны, с невероятно шероховатый и темный с другой. Самый тяжелый и самый сытный. Самый драгоценный.
Маленькая девочка продлила удовольствие от не такого уж и большого пряника на целых пять дней. И еще долго хранила в кармашке своего платьица тряпицу, впитавшую в себя аромат мяты, корицы и жженого сахара. А потом когда пропал даже отдаленный запах, маленькая девочка начала мечтать. Благо фантазии ей было не занимать. Ее юный ум, не растраченный на всякие заумные и даже глупые книжки, и не опустошенный телевизором, как у несчастных нынешних детишек, был могуч и хитер на всякие выдумки. И за отсутствием знаний о голубых вертолетах и пилотирующих их добрых волшебниках, взял и вообразил пряником саму Луну.
Огромная, круглая и серебристая Луна как ничто другое подходила для того чтобы представить ее таким же огромным, серебристым от обильной сахарной глазури, ароматным как целое мятное государство, Пряником. Уж такого Пряника маленькой девочке хватило бы на всю ее жизнь. Восьмилетняя фантазерка даже приноровилась отъедать от воображаемого Лунного Пряника кусочки, тем самым объясняя лунные фазы. И конечно же Лунный Пряник не мог быть похожим на обычный, который съешь и даже запаха не остается. Волшебный небесный пряник умел расти и вновь радовать маленькую сластену своей идеальной вкусной окружностью.
И так продолжалось некоторое время. Девочка помогала матери по дому, смотрела за глупеньким и ничуть не поумневшим за прошедшее время маленьким братиком и мечтала о Прянике. А потом произошло то что всегда происходит во всех сказках, какими бы милыми и плюшевыми они не казались в начале. Пришло Горе.
И явилось на этот раз оно не в образе какого-нибудь двенадцатиголового чудища или слегка сбрендившего короля, а в виде намного более банальной и потому страшной напасти. В несколько страшных для маленькой девочки дней случилось следующее. Внезапно занедужила странной хворью и слегла без сил мать. Занемог отец, порванный в близлежащем лесу разъяренной рысью. А маленький братик, съев подобранную на улице гадость, весь покрылся болезненными прыщами и безостановочно плакал по ночам.
Тяжелые времена настали для маленькой девочки. Но она, куда как более самостоятельная и самоотверженная чем нынешние глупенькие беззаботные детишки, не опустила рук. Теперь все работы по дому были на ее тоненьких восьмилетних плечиках. И уход за больными родными. И их лечение. Ответственность свалилась на нее стотонным чугунным грузом. Но маленькая девочка не сломалась. Она выдержала. И через пару дней даже перестала плакать по ночам. Ибо плач отнимал у нее силы, так нужные родителям и братику.
Как и подобает в каждой уважающей себя сказке маленькой девочке никто помогать даже и не помышлял. Соседи как бы проживающие рядом и ранее имевшие даже какие-то сношения со счастливой семьей как будто исчезли и сменились бессердечными каменными истуканами. Также к несчастью для маленькой восьмилетней труженицы, волшебные феи, обычно помогающие попавшим в беду девочкам, испарились подобно легкому утреннему туману еще в стародавние времена вместе с громыхающими железом рыцарями и пышущими огнем драконами. Никого не было вокруг. Лишь сама девочка, больные родные, хозяйство и немного поблекшая от непосильных забот Мечта.
Пусть и слегка потускневший, но все еще серебристый Лунный Пряник теперь стал для девочки кем-то вроде... бога. Съедобного бога с сахарной глазурью.
Маленькая девочка почти совсем не разбиралась в религии. Ее родители будучи обычными крестьянами, да к тому же живущими на отшибе, не сильно ратовали за единую веру и даже в некотором роде, как и все люди тесно связанные с лесом, были немного язычниками. И потому неудивительно что Лунный Пряник почти обожествился в глазах усталой девочки. И хоть она и не молила его о выздоравливании родителей и братика, как обычно тщетно умоляют бессердечных богов о спасении разные слабодушные люди, но что-то вроде коротенькой молитвы успевала пробормотать перед тем как ее глазки слипались от тяжести проделанной за день работы. Она просила Лунный Пряник спуститься с неба прямо к ей в руки. И чтобы он оказался сладким, вкусным, ароматным и самым-самым.
И вот однажды наступил таки один очень тяжелый день. Когда мать даже не пришла в себя, весь день мечась в бреду, исходя едким потом. А отец не мог шевельнуть даже головой и лишь тихо стонал, а повязки, прикрывающие его раны, стали так ужасно вонять, что даже привыкшая ко всякому смраду крестьянская девочка слегка оторопела. А братик из-за прыщей весь покраснел и уже мог плакать, а только хрипел. В ту ночь наступило полнолуние. На небе не было ни единого облачка и Лунный Пряник был кругл и вкусен как никогда. И красовался на звездном небосводе самым бесстыжим образом. И это был единственный день когда маленькая девочка не захотела съесть свой божественный Лунный Пряник. Уж слишком трудным выдался день.
Девочка набрав из колодца воды в лохань, шла в дом, замочить заскорузнувшие от крови и гноя тряпки. И тут совершенно случайно увидела на дне лохани, под водой, круглый серебристый пряник. Не задумавшись и на миг она протянула руку и... вытащила его из воды.
Это был он. Лунный Пряник. Самый-самый из всех пряников. Самый большой и самый вкусный пряник на всем белом свете. Самый круглый. Самый пахнущий свежестью мяты и корицы. Самый гладкий и серебристо-блестящий с одной стороны. Самый невероятно шероховато-ноздреватый и темный с другой. Самый тяжелый и самый сытный. Самый драгоценный. Самый Лунный.
Не успела девочка очнуться от неожиданного овеществления своей Мечты, как рука ее уже поднесла Лунный Пряник к ее голодному ротику. Но маленькая восьмилетняя девочка смогла удержаться. Она решила что больным родным пряник придется больше по вкусу. Не исцелит их, не успокоит, а просто придется по вкусу. Ведь он самый-самый.
И маленькая девочка тут же принялась за угощение. Для матери, она растерла треть пряника в порошок и развела в воде, как бульон. Для отца, нарезала треть пряника мелкими кусочками и слегка смочила водой, как густую похлебку. Для маленького братика же, разломав треть пряника в мелкие крошки завернула в тряпицу, на манер соски. И за все время готовки даже не удосужилась облизнуть ароматную серебристую пудру с пальцев.
Ложечка за ложечкой мать выпила пряничный бульон. Отец с трудом сжевал и проглотил пряничную похлебку. И маленький братик слабо зачмокал пряничной соской. А девочка совершенно обессиленная, сгорбившись у его кроватки, провалилась в сон без видений.
Проснувшись наутро на полу, когда уже солнце ярко горело высоко в небе, девочка заохала и озабоченно захлопотала вокруг родных, совершенно забыв о пряничном угощении. И не вспоминала о нем до самой ночи. Забот хватило на весь день.
В отличии от древнейших сказок с волшебницами и драконами, родители с братиком отведав Лунного Пряника не вскочили тотчас с кроватей и устроили пир горой. Вовсе нет. Им просто слегка полегчало. Мать перестала метаться в бреду и впервые спокойно заснула. Раны отца перестали вонять. А братик перестав хрипеть опять залился звонким плачем.
А ночью, когда Луна, лишь самый чуток ущербная, выползла на небо, девочка вспомнила о произошедшем чуде. О том как достала из лохани с водой самый-самый Лунный Пряник. В маленькой хитрой головке тут же созрел коварный план. Тут же в достопамятную деревянную посудину была набрана вода из колодца. Но как ни странно отражения Луны на воде не было. Как ни вертела девочка лохань, ловкий Лунный Пряник избегал ее с удручающей увертливостью. Опечаленная и обессиленная девочка который раз заснула не в своей кроватке.
А потом случилось много чего поистине волшебного. Сперва наперво выздоровели родители с братиком. Не сразу, но очень быстро для тех суровых древних времен, когда вся медицина ассоциировалась с тупыми пилами и ведром горячего дегтя. Болезнь прошла без следа. Даже ужасающие раны на спине у отца зажили в тонюсенькие едва заметные шрамики. Потом уладилось все с хозяйством, слегка запущенным за время болезни. Ведь девочке, несмотря на ее неустрашимый и несгибаемый дух, было всего восемь лет. Потом наладилась жизнь полностью. Все пошло своим чередом. И даже лучше прежнего. Отец стал более удачлив и силен. Мать здорова и красива. А братик стал верно и быстро превращаться в озорного, но умного и доброго, здорового мальчугана.
С тех пор прошло много-много лет. Много чего разного произошло за это время. и плохого, и хорошего. Но все-таки хорошего побольше. Маленькая девочка честно прожила отпущенные ей Мирозданием годы и превратилась маленькую старушку. Счастливую прабабушку огромного многочисленного, сильного и здорового семейства. Но за всю прожитую жизнь так и смогла поймать в отражении воды свой заветный самым-самый Лунный Пряник.
И вот однажды в один прекрасный вечер маленькая старушка почувствовала что конец ее близок как никогда раньше. Распорядившись, чтобы ей принесли воду в тазике и не закрывали окно на ночь, старушка вся в предвкушении улеглась в кровать. Со своими родными она решила не прощаться, чтобы горестный плач и рев многочисленных внучек, дочек и невесток не отвлекал ее от того, что она решилась сделать.
"Последняя моя ночь, будь ко мне милостив Лунный Пряник", пробормотала коротенькую по-детски наивную молитву маленькая старушка. И уставилась в тазик с водой, вылавливать лунное отражение, утраченное ею много-много лет назад.
Наутро, удивившись тому, что бабушка, обычно встававшая и начинавшая хлопотать о праправнуках до рассвета, не выходит из комнаты, родные с нехорошим предчувствием ворвались к ней. И увидели умиротворенную картину.
Маленькая старушка лежала в своей кровати зажмурив глаза от удовольствия. Ее беззубый рот был растянут в морщинистую стариковскую улыбку. Иссушенные годами работящие руки были скрещены на груди. Старушка была мертва. Она тихо и с явным удовольствием покинула своих родных навсегда.
И даже в смерти своей старушка была аккуратна и опрятна как обычно. Тазик с водой был поставлен на табурет, ни капли воды не было пролито. Одеяло лежало ровно. Даже седые волосы аккуратно убраны под белоснежный ночной колпак.
И лишь крохотные крошки чего-то серебристого, мятно-душистого и тающего в солнечных лучах, осыпавшегося на подушку лишь самый чуток портили картину совершенной аккуратности.