Сорокин Петр Михайлович, журналист и специальный корреспондент газеты "Нерюнгри детали" сидел, уставившись в плоский кристаллический экран старого ноутбука, и думал. Думал он так, что аж мозги скрипели. И как только скрип не будил спящих в соседней комнате родных. Он мучительно выдумывал новый репортаж. На то он и был спец-корреспондентом. Газетенка, в которой он работал, была наибеднейшая и мелкая, мельче некуда, хоть и стала в последнее время раскупаться все лучше и лучше. В чем кстати была заслуга именно гражданина Сорокина. Специализировалась газетка именно на деталях. На таких деталях на которые обычно не стоит заострять свое внимание. Она была из породы, тех которые принято называть в народе "чернушно-желтушными". Благо материала хоть сколько угодно и писать их не оскудевает память и рука журналистская. Потому газетенка писала много о чем.
Про личную жизнь розовато-силиконовых напыщенных обитателей далекой наглой московийской Рублевки, про такую же широкоформатно-обзорно-секретную жизнь их жалких йохудских заменителей, про самые модные курорты и отпадные гламурные тусовки, на которые из всей республики ездят всего дюжина бандитов, про способы и методы занятия интересным, с тантрической точки зрения, и экстремальным, с точки зрения здравого смысла и последующего выживания, сексом и даже проктологией, про глупость и вороватость многочисленных чиновников и колдовскую оборотническую деятельность милиционеров. Также имелась в ней рубрика лежалых заплесневелых анекдотов, мистический гороскоп и простейший кроссворд. Ну и реклама. К сожалению тоже желтушная, насчет увеличения различных смешных органов и убирания препятствий на пути настоящей физической любви, посредством массажа и магических таблеток. И все это обильно сдобрено медом, и конечно же любимым растворителем и гарниром всех острых историй- кровью.
И уважаемый Петр Михайлович отвечал именно за кровь. У него получались самые жуткие статьи. У него был настоящий талант. Он умел в простой как бутылка выпитой паленой водки за пятьдесят рублей, истории быстротечной битвы двух бомжей, увидеть если не леденящий кровь ужастик, то хотя бы крепкий добротный детектив. Один из забулдыг превращался в невинную жертву и чуть ли не в агнца, которого боги ниспослали на земли, дабы тот искупил наши грехи, а второй превращался если не в отца организованной преступности, то хотя бы в кровожадного маньяка, проповедующего культ древнего демона Ктулку-Заснувшего Ужаса. Впрочем так оно и оказалось на самом деле. Когда следователи вскрыли каморку, где спасаясь от холода ютился предполагаемый бродяга-демонопоклонник, то они к своему ужасу обнаружили там самодельный алтарь, со зловещими рунами, уродливыми статуэтками, заржавленными от крови маньяческими приборами, и жертвоприношениями, к счастью не человеческими, а кошачьими. Бедные кошки.
А та история с пропавшей девочкой. Это же настоящий сценарий для голливудского блокбастера в жанре триллер с многомиллионным бюджетом. Пропала отправившаяся погулять девочка. Просто пошла к подруге и не вернулась домой. Газеты тут же запестрели отчаянными заголовками. Некоторые, более солидные и степенные издания, печатали фото и приметы для розыска, остальные же, в том числе и газета где работал Петр Михайлович, тут же зачастили разными версиями пропажи. Редактор передал тему Петру Михайловичу как своему самому кровавому и зловещем писателю и не прогадал. По "Нерюнгринским Деталям" получалось, что девочка была похищена бандой врачей-убийц, промышляющей продажей донорских органов в Швицерландрию и Московию, и которой покровительствовал чуть ли не сам президент. Правда в конце статьи оговаривалось, что президент, не наш любимый и родной, а какой-то зловещей всемирной парфюмерно- фармацевтической корпорации. Чуть ли не Амбрелла-Корпорейшен, или не менее ужасный Джонсон-и-Джонсон, или вообще не к сумеркам будет сказано "Брынцалов-фармакология". И что заказал им органы не кто-нибудь, а один арийляндский миллиардер для своей дочки, умирающей от саркомы и требующей пересадки костного мозга. Конечно, все звучало просто глупо, но в то же время написано было это так убедительно и правдоподобно, что многие люди заволновались и ужаснулись за безопасность своих детей. Волнение народа нашло отклик в верхах, а те в свою очередь надавили на следствие. И действительно, была раскрыта целая преступная сеть по похищению и последующему расчленению людей на черные, в смысле незаконные, донорские органы. И кто только в нее не входил: бандиты, государственные чиновники, один депутат, довольно таки известный и популярный, врачи-терапевты, медсестры, хирурги, милиционеры, патрульные, хозяева гостиниц и даже одна вахтерша. Президента безликой компании тогда так и не нашли. Кстати, к превеликому счастью родителей, похищенная девочка была найдена живой, хотя и чуток поврежденной. У нее вырезали всего одну почку. Повезло.
Тогда впервые Петр Михайлович заподозрил нечто. Пока еще не оформившееся и неясное. Как же удачно он все-таки угадал то, что происходит на самом деле. Неужели это предвидение? Телепатия? Или же... Вот это то и было еще непонятно Петру Михайловичу. И чуток жутковато.
Потом была полностью высосанная из пальца статья о маньяке. Газетке срочно понадобилась перченая, острая и предельно кровожадная, как высказался сам редактор, статейка, а по сути рассказик, в жанре хоррор. И Петр Михайлович выдал его. Настоящий первоклассный хоррор. Пролистав милицейскую сводку, он нашел вполне подходящее, удовлетворяющее его кровожадную фантазию, убийство, достаточно жестокое, чтобы сойти за проделки маньяка. И фантазия Петра Михайловича действительно не подвела. События, чувства, ужас, намерения, будущие жертвы, страх и планы, как будто гной из прорвавшегося нарыва, выплеснулось все на экран монитора. А оттуда попало на страницы газетенки. Вроде бы таких статей в разных чернушных журналах и желтых газетенках полным-полно. Еще более страшные и более кровавые. Но Петр Михайлович обладал способностью убеждать, без особого мата в текстах и грязи, так присущей статьям подобного рода, все истории его выглядели куда более достоверными, чем сухие милицейские сводки, ну и тем более репортажи других газет и обещания депутатов. По рассказу, а это по сути и был рассказ, получалось что маньяк орудует в Нерюнгри уже давно, почти что с имперских времен. Что все его жертвы укладывались в загадочную, хоть и логичную, с точки зрения оккультизма, схему. Что-то связанное с древними и жестокими безумными богами. По сравнению с которыми сам Сатана просто наивный и добродетельный лилипут. Петр Михайлович, будучи атеистом и немножко язычником, а кто в нашей славной республике не язычник, вообще любил вставлять в свои статьи многочисленных богов и демонов из темного прошлого человечества. Это, по его мнению, добавляло в писанину немножко загадочности. Чтобы выглядела не так обыденно как все остальные. Кроме ритуальной схемы Петр Михайлович снабдил своего маньяка некой идеей, смахивающей на идеи маньяков из голливудских триллеров. Сразу нескольких. Получилось жутковато, аж самому страшно стало. Круто.
Набив текст, всего за одну ночь, Петр Михайлович утром сдал его в печать. Газетенка вышла и Нерюнгри буквально вскипел. Но не сразу. Через неделю, когда нашли тело, изуродованное и жестоко выпотрошенное обрядом, так скрупулезно описанным "Нерюнгринскими Деталями". Первым делом подозрение пало на самого Петра Михайловича. Его долго мучили и чуть ли не пытали, пытаясь выбить признание, но у него во-первых было несокрушимое алиби, а во-вторых упорство его с каждым тычком, как бы ненароком наносимым ему, росло и укреплялось. Петра Михайловича в конце концов все-таки отпустили. Поиски маньяка же были пока безрезультатны. И правильно, ведь Петр Михайлович снабдил свое творение недюжинным интеллектом. Будь маньяк разведчиком, то больше всего он походил бы на легендарного, хоть и выдуманного Штирлица. А так он просто оставлял милицию с носом. И новым растерзанным телом. Кошмар продолжался. Город били судороги страха и паники.
И тогда Петр Михайлович понял. Перед его глазами прояснилась и встала вся картина, абсолютно логичная в своей жестокости. Все-таки Сорокин имел изощренную фантазию и умел сопоставлять факты. Это он создал чудовище. Ведь судя по старым хроникам это было простое, хоть и жестокое, убийство, и именно он раздул из него такой прекрасный рассказ и превратил бандита в монстра. Или даже сотворил его из воздуха, из ничего.
Его полуфантастические полностью вымышленные статьи каким-то неведомым образом превращались в реальность. Будь на месте Петра Михайловича другой человек с менее устойчивой психикой, то он просто превратил бы город в кровавую баню или просто повесился бы.
Но Петр Михайлович был хорошим, честным и умным человек, пусть и с немного извращенной фантазией, славным семьянином и трудолюбивым работником. И потому он решил уничтожить то, что сотворил. Просто взять да и написать, что маньяк совершил фатальную ошибку, тем самым раскрывшись и обнаружившись, а то и то, что взял да и выпустил согласно ритуалу сам себе кишки и благополучно скончался. А еще лучше создать какого-нибудь супергероя. Герои помимо спасения от зла еще и дарят надежду. Взять простого милиционера, благо даже в его газете время от времени появлялись статьи о доблестных стражах порядка, и наделить его сверхспособностями. Чутьем настоящей ищейки, дедукцией и интеллектом Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро вместе взятых, силой легендарного Десяткина, ловкостью древних йохуддинских боотуров, сбивающих ладонями стрелы, несокрушимым здоровьем и добрым сердцем героев детских комиксов. Петр Михайлович решил действовать не откладывая. Он включил компьютер, загрузил текстовый редактор и, положив пальцы на мелкую и неудобную клавиатуру ноутбука, задумался. Но голова, до этого клокотавшая идеями и обрывками мыслей и ненаписанных статей, была до странности пуста. Никаких светлых и добрых идей не возникало. Как же так? Никогда еще не жаловавшийся на скудность фантазии Петр Михайлович даже немного опешил. Неужели я потерял дар, подумал он. Или же... ужаснула его еще одна мысль.
Для проверки он практически наугад, даже особо не задумываясь о смысле печатаемого, настучал на клавиатуре пару сотен символов. Потом открыв глаза он прочел набитый текст. Кровь. Потроха и жуткая мученическая смерть очередной жертвы. Еще один жестокий ритуал "Нерюнгринского Маньяка". И как все уместилось в нескольких словах. Петр Михайлович с ужасом оглядел свои руки, уж не сочится ли из-под его ногтей кровь убитых его монстром невинных людей. Крови не было, но все равно руки казались вымазанными в чем-то тепловато-липком с сырым и противным запахом. И что хуже того Петр Михайлович впервые четко ощутил, что его мозг облеплен той же дрянью. Но Сорокин был очень упрям, а то что нечто не дает ему написать хорошую, с точки зрения общечеловеческой, а не газетной морали, статью, лишь укрепляло его упорство. Он все равно напишет эту клятую статью. И пусть даже редактор будет недоволен. Жизни, пусть и чужие, но настоящие, а не выдуманные, были для него дороже острой перченой статьи.
А где-то высоко-высоко в холодном сером небе Нерюнгри над крышей дома, в котором находилась квартира Сорокина Петра Михайловича, парил демон. Нет, он не был вызван этим дурацким и бессмысленным в своей жестокости обрядом, выдуманным писакой, он давно жил в этом городе и только недавно очнулся из забытья. И наверстывал упущенное. И сейчас демон хохотал над жалкими потугами жалкого человечишки. Нет он вовсе не противодействовал попыткам. Он вообще ничего не делал. Он только смеялся. Демон вообще любил смеяться. Весельчак.
Сорокин Петр Михайлович, журналист и специальный корреспондент газеты "Нерюнгри детали" сидел, уставившись в плоский кристаллический экран старого ноутбука, и думал. Думал он так, что аж мозги скрипели. И как только скрип не будил спящих в соседней комнате родных. Он мучительно выдумывал новый репортаж.
Добрый репортаж, ну по крайней мере жесткий но заканчивающийся победой добра, или хотя бы порядка. Но пока ничего не выходило. Ни строчки. Ни словца, которое не сулило бы кровавый кошмар, а наоборот освобождение от него. Что-то мешало ему. И Петр Михайлович с ужасом подозревал, что это что-то он сам...