Старичок, развелся с молодой женой и обосновался в новой квартире. Пока суд, да дело, он, напрягая то одного, то другого знакомого на подмогу, кое-как обставил стены, а после суда, получив всё по списку вплоть до обувных гвоздиков, обставился окончательно. Единственное, что донимало, это полицейское ограничение - невозможность постоянно быть рядом со Светой, созерцания добрых домашних забот рядом с ней, и тут уже никто помочь не мог, пришлось смириться, ждать и насыщаться короткими встречами на нейтральных территориях или иногда Света радовала Старичка визитом в свой выходной. Правда со временем Старичок научился ходить к Свете, как тень проскальзывая в вечерних сумерках, но это было только тогда, когда Паша был в командировке, заболел или было точно известно, что он не заявится в гости, то не будет никаких импровизаций, - Паша выздоровел и иногда приходил пообщаться с сыном или на супец....
Никто никого не ловил. Дальше - больше, вскоре Света и Старичок зажили почти открыто, всё чаще вместе проводили вечера, посмеиваясь над глупой полицией; вполне радостно жгли время и были счастливы, как сытые новорожденные щенки в уютной корзине.
Света следила, чтобы сожитель и экс-муж не очень пересекались, а те - не искали встречи. Паша смирился с отсутствием Светы. Кроме того, оказалось, для взаимного счастия, ему достаточно посещать её и сына и в душе, перенеся все перепия, он был всё больше рад произошедшему, какой-то молодости, иллюзорной свободе, заимел время подумать в тишине и иной раз ужасался тому, что прожил век не с тем единственным человеком, которого жаждала душа, и он не стал тем единственным человеком для кого-то, не отыскал свою половинку. Материальная выгода после развода стала значимой, а Света ещё разрешила ему в случае чего приходить к ней подлечиться или просто пожрать, и он всегда мог прийти к безобидной-безотказной, а в остальное время - полная свобода, - это была мечта последних десятилетий; вот уж действительно: что думаем, то и происходит... А Паша - не старик, а практикующий врач, психолог... тем более, лет через десять-пятнадцать... можно будет и обратно сойтись! А пока появилось время сесть и дописать несколько статей, а может и книгу.
'Как ничтожно мало мы знаем! - мысленно ужасался иногда Паша. - Ведь если представить: человек - Микрокосмос и система в Макрокосмосе, значит они подобны, а тогда, как существуют День и Ночь, в человеке это подобие, полюса эти, можно представить, как Добро и Зло. А что это значит? А то и значит: если человек днём склонен бодрствовать, а ночью спать, значит и в жизни, если провести параллель Зла и Ночи, человек забредая или попадая в область Зла Души своей, иначи говоря, Ночи своей, Тьмы своей, должен немедленно усыпить свой разум в ней и остановить любые действия, и спать до Рассвета, пока вновь взойдёт Эос Души - Добрая мысль, что приветствует Аврору Жизни - Любовь, и вот наступает утро Души и время продолжить действия, ведь Добрые Мысли, подобно Свету Солнца над Миром, взошли и движут Им, ведь в двух словах - это древняя истина, что звучит у Лукиана так: 'Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!' Значит, в состояннии Злобы нельзя ничего делать! Но отчего так много вершится в состояннии злобы или недовольной нервозности...
Господи, мы все больны, ужасался психолог, выход один: жить не дыша! Поразительно, как мы ничтожны, как слабы в желании поучиться, полюбопытствовать о новых открытиях в науке, нет - всё вокруг знаем! Как низменны в желаниях - мебель, машина, красочный отпуск... Как слабосильны к любому познанию, если оно требует воли! Господи, мы же капли не имеем представления: как и почему, и зачем сотворён этот мир, и как взаимодействуют между собой его видимые и невидимые части, и зачем мы в нём; как далеки мы от мысли представить то, что любое движение, каждый вдох и выдох наш - проявленное слово, да-да, любое действо, любая Мысль - проявляются и участвует в управлении и созидании этого Мира и всего Сущего, Микрокосмос подобен камешку в огромной стене, что несёт свою нагрузку... Мы - пигмеи! Разлагающиеся пигмеи. Толпа зажравшихся обезьян! Какой Бог, какое Творение?! Разрушать и разрушать... Мы - разрушители себя и всего. Созерцаем в мониторы рекламу, всемирные каталоги часами, сутками, годами... Пигмеи и обезьяны сидящие на знаниях за семью печатями! Рычаг, приоткрывающий мир - Воля! И я, один из этих пигмеев, я и моя лень... Столько в мире знаний, чтобы восполнять необходимый заряд духовности, творческого огня для совместного цветения, а не суетного проживания в пищевой цепочке... Как там у Чехова: '...неужели это женщина... которую я страстно полюбил за хороший, ясный ум, за чистую душу, красоту и, как Отелло Дездемону, за 'сострадание' к моей науке...' Мы привыкли... Нет! Нас приучили - и бдят это! - жить не замечая небо, ни дневное, ни ночное, приучили жить устремив Дух к земле, а значит и всё созидаемое, в том числе и себя... Без свежей небесной мысли этот мир загнётся и... возникнет другой, и в нём будут настигать нас наши тепершние мысли! Ужас!'
Всё размеренно становилось на круг.
Старичку оставалось только решить вопрос со стиральной машиной: на новую стиральную машину социальная служба дать деньги отказалась, мол, в стране кризис и стиральные агрегаты положены семьям от двух человек. Ходите в прачечную!.. Так получилось, потому что старую стиралку бывшая благоверная не отдала, из вредности или как, но на суде она заявила, за время процесса два раза вызывала мастеров, те ремонтировали агрегат, увозили его, привозили обратно, таким образом, в стиральную машину вложена значительная часть её кровных, и предъявила две квитанции.
Суд соразмерил остаточную и ремонтную стоимости и постановил: оставить. Старичок был против и пытался внести в ряд присяжных сомнение о правдоподобности заявления бывшей супруги. Суд его выслушал и предложил: перенести заседание, а на следующее пригласить мастеров и прояснить ситуацию. Старичок махнул рукой и сделал красивый жест: пусть пользуется!
Однако, проблема стирки решилась просто: Старичок стал возить своё бельё к Свете, как и Паша, последний купил новую стиральную машину, но был рождён для другого. Света, в виде экономии, закладывала разом в машинку вещи экс-супруга и Старичка. Вещи не спорили друг с другом, не устраивали паножовщины, а постиравшись, дружелюбно болтались на одной верёвке. Потом Света гладила всё и раскладывала на кучки, и приготовляла два пакета...
Смех, смехом, а на восьмом десятке таскать грязное бельё через весь город - западло, хоть и быть при деле! Тем более, угнетало то, что Паше надо было пройти всего две улицы, устроился, в пять минутах ходьбы, - и с сыном посидеть, и постирать, и поесть... и даже подлечиться! - Старичок завидовал, но не возникал, прав не качал на птичьих правах, рассказывал басни и держал на слуху погоду.
И вот как-то раз явился, как по-щучьему велению, доброжелатель.
Старичок сидел перелистовал какую-то книгу и вдруг раздался телефонный звонок, и незнакомый голос спрашивает на родном языке, мол, не нужна ль стиральная машинка, потому что он - доброжелатель, а с другой стороны, он уже купил себе новую, а старую готов подарить, охота такая есть: доброе дело сделать.
Старичок вцепился в предложение как чёрт в грешную душу и когда звонивший добавил, что за доставку чирик возьмёт, сразу согласился: 'Очень хорошо, кто против? Чирик - не три-четыре сотни, можно и разговеться! - и пискнул зажигательно: - Так?!' - 'Я тоже так думаю! Буду через час'. - ответила трубка.
Пока стиралку везли, Старичок бельишко приготовил. Что-то он протряс от пыли, что-то из пакета, что намеревался отнести к Свете, вытащил обратно. Потом выскочил, купил стиральные таблетки, по ходу попомнил бывшую благоверную, вернулся, походил туда, сюда по дому, не терпится испробовать агрегат и приятно: день не зря прожит, - много ли радости старому человеку нужно. На балконе постоял. От возбуждения вдохнул и медленно выдохнул, чтоб успокоиться, и тут же обрадовался, в который раз рассуждая: 'Окно, а не оконный пролом, воздух, а не выжженная земля, еда в холодильнике; внизу кусок леса, стадион, машинки ездют, человечки ходют, не торопются, а кто бежит - так по-спортивному, по-форме... Хорошо, одет, обут и сейчас агрегат привезут!.. Благодать! Мир - это чудо. А жизнь, жизнь-то какое чудо, таких слов не сыскать. Из маленькой клеточки-то ведёт и ведёт!.. Где ты малая, как меня слышно?!! ... А какая замечательная, добрая, чуткая, подросла молодёжь! Скажите, кто я ему? Я ему - довоенная мебель! А он - заботу являет, по голосу чую! Вот так-то: какой опыт соберёт человек семь десятков лет сердечно любя современника, тем сердце и живёт на восьмом десятке, как аукнется, так и откликнется, хорошо!!! Значит верно я жил и творил!..
Нет, ну какой чудный голос! Достойная смена, достойная! Не зря пожито, не зря! Значит, и моего труда капля есть в общем котле, и моей души толика есть в том, что вот такая прелестная молодёжь выросла! - Старичок промурлыкал: - 'По мере мне, по мере, по мере дел моих! Таррам-парам-парара, парам-пам-пам-пам-пыыых' Окрылил! Не всё похерено на свете, а только часть! Есть ещё, ещё есть достойная, хотя, порой, суровая, как правда, реальность, а не только виртуал! Всё ж наши детские организации дома, паки, хорошее, генетически верное, заложили! Не без моего веку, не без моего проку! По мере мне, по мере! Вот молодой человек купил себе новую стиральную машинку, а на какую холеру ему со старой возиться, мог выкинуть... Так нет, старику помощь посильную оказать решил. Надо ему не чирик дать, а одиннадцать или даже двенадцать дать...'
Старичок расчувствовался и, верно, прослезился бы даже, помешал звонок в дверь!
Из лифта вышел парнишка с тележкой. На тележке - белая квадратная с иллюминатором; таинственная, желанная и почти новая с виду! И парнишка положительный, взгляд спокойный, зрачки не бегают, из стороны в сторону не трусят, как у жулика, а такой взляд статичный, даже бесстрастный, можно было бы даже сказать - дружелюбный, но язык не поворачивается, железнонервный такой взгляд, с прохладцей: наш человек из другой бригады. Да, этот юноша может стать перспективным бригадиром на заводе, строительстве, лесоповале.
Старичок протянул приготовленную десятку, взял деньги и тут его словно кто за язык потянул, он извинительно пробормотал:
- Хотел накинуть копеечку сверху, да... мелочи нет, такой смех, понимаешь ли! Совсем пусто! А бегать вверх, вниз в мои годы... Сам понимаешь! - Старичок потрогал кошелёк в кармане и отметил: у него, парнишки, взгляд, однако, как у удава; всем типчик хорош, только взгляд уж очень капиталистский... Испортили человека!
- А у меня сдача есть! - спокойно ответил парнишка.
- Что?.. - переспросил Старичок.
- Сдачи нет с чирика, с двадцатки, с сотни, пятисотки?
- Мне... Сейчас... - Старичок полез в карман... - А вот... ты знаешь, отыскалось! В уголок закатилась монетка, такой смех!.. Дурдом! Бывает же! - Старичок протянул монетку, парнишка не моргнув взял, сказал спасибо и заговорил, указуя на стрирального робота: - Вы пользуйтесь, она не новая, лет пять у нас, но крутит активно. Шумит немного... Выкидывать жалко, раз ещё поработать может и принести пользу...
Он установил агрегат, где показал Старичок и даже подсоединил один шланг к крантику, что рядом торчал из стены, другой тут же воткнул в канализационный отвод, сперва вынув из него пробку. Теперь штепсель в розетку и стирай, сколько душе угодно, электричество и вода у нас социальные!
А как включать? - поинтересовался Старичок.
- Откуда я знаю! - начал Парнишка: - У меня это... у меня жена стирает! - он присел против панели управления и стал рассматривать её.
- Жена! - переключился Старичок: - Ах, жена! Жена - это хорошо!.. С женой тепло и уютно... Жена, это хорошо!.. - и вдруг добавил: - Если не гулявая...
- Заложишь бельё, поставишь экономичный режим, зелёный, и вот эту кнопку нажмёшь! - Парнишка показал какую и добавил: - Какая, отец, гулявая?! Убью. - Старичок поднял взляд на Паренька и вздрогнул: убъёт, и замер, а тот взял тележку и покатил её к лифту.
Старичок заложил в барабан бельё, сунул худой кулачок в него, подумал, доложил ещё полотенце. Посозерцал паннель управления, выбрал зелёный экономичный режим, открыл барабан и вытянул обратно полотенце, заложил внутрь стиральную таблетку, закрыл иллюминатор, зажмурился и включил! Машина ожила. 'Так! Так! Крути, крути паки, крути, крутилкина мать, крути круто бельевуху с мыльцем по кругу, - торжествовал старик, - я тебя завел, работай, трабахоло! А то, понимаешь, вози бельё с места на место, смех да и только!..
Лихо крутится барабан, соки стирки за стеклом перетекают, бельевая масса передвигается.
Старичок с нежностью послушал электромеханическое урчание и обратился к телефону скоротать время, паки, с современником поговорить, язык размять, похвастаться.
Выскочил он на балкон, как был в тапочках, спортивных брючках и майке, прикрыл дверь, стоит и радуется жизни, много ли надо на восьмом десятке, тараторит в трубку, любуется зелёно-воздушными верхушками крон, птичками разными, что летают и щебечут.
'...Ха-ароший парнишка! К сожалению, ни телефона, ничего не спросил! Не сообразил! Он сам меня нашёл! Бывает! Жизнь прелестна и удивительна! Это я, наверное, воплощение желания мыслью достиг, ведь ещё утром подумал, хорошо б упростить необходимое явление - стирку, она ж так достала, что поминаю весь лексикон... ага! С пакетом через весь город! Я пакет этот как-то позабыл в трамвае, замечтался, а потом уж, через час на встречке этот трамвай поймал, влетаю - на месте наш пакет!.. - Старичок сразу отвечал на комментарии: - Точно, с чистым бы - увели! Просто подарок мне сегодня! А ещё говорят, что все стариков лохарят, не все! Нашёлся один человек, снабдил! А столько времени высвободилось, посчитай наперёд! Не знаю кого и благодарить! Мне ж отказали на новую, отказали, гады... Два раза просил, Света моя, звонила - не помогло. Чиновеки, они ж не люди, а машины, роботы!.. За своё кресло, если будет приказ - они нас задавят. Они добрые без души, по закону. Говорят, за свои покупай или в прачечную носи! Конечно, там дорого, а главное - время жалко, мне ж не восемнадцать лет! Точно, мне Кувалда говорил, я знаю, я для них - говно, но статистическая единичка среди прочих, в их рекламном пиаре в борьбе за права человека, я - фигура на шахматной доске, пешечка... Сейчас, понимаешь, и жену уже нельзя привезти с родины, переписывайтесь говорят, а подразумевают: зачем вам больше! Ну да, я успел! Ха-ха-ха! Верно подметил! Но я же сейчас о другом, о том, что они ещё не понимают, что экономическое управление людьми - это ещё более низменное, чем наша кровавая идеологическая печь, это ещё ниже, патала, ведь они командуют в ней нами, как бригадир в калымском лагере. Мы им нужны на политической арене, но без лишних хлопот, не на равных, а не на равных - значит мы в обезьяннике! Понимаешь, мне не дозволено подрабатывать к пенсии, а такому же пенсионеру ихнему - пожалуйста, аж до тысячи! Да, ты прав, как ты прав, да, мы выбираем паталу, выбираем врать себе, не возникать, деградируем, это на старость лет-то... Ужас! Ты понимаешь, ихний фермер получает стотысячные кредиты для своего убыточного хозяйства, а наш иммигрант, пытаясь открыть собственное дело, в лучшем случае, ссуду три тысячи и, обрати внимание, с возвратом, в отличие от заведомо убыточного фермера!!! А сколько из-за этих трёх тысяч надо бумаги исписать и инстанций исходить... Смех один!.. Откудя я знаю?! Знакомый тут мне помогал лампочки подключить, так просвятил старика! Ладно, ну их! Ты знаешь, я ведь уже собирался раскошелиться на стиралку и вдруг... подвалило! Это я понимаю сердечность! Святые люди, правая рука делает добро, а левая не знает об этом! Правда, приятно! Пусть ему воздастся мерой по мере!.. Как, наверное, и мне! Ты понимаешь, другой начнёт растягивая слова размазывать, да-да, я достаточно видел, не мальчик! А этот: пришёл, передал, подключил - пять минут! Редкое явление, редкое... Да, да, точно, реже тех дерев, что наш поп на своём участке в Крыму в заповедной зоне завалил... Да! Штучные дерева под видом пажара!!! А как он котлами за сорок тысяч тряс, призывая предаться аскезе! Смешно! К аскезе! Свинные глазки, пузо свисает и только гусиный жир с морды не каплет... Знаешь, а бывают люди, что-то сделают на цент, с гулькин нос, а поют, мол, я на тебя, блин, батрачил, затратил время, для тебя постарался, как Балда погорбатил, и всё такое, мол, накинь ещё, и ходи после этого одолженный, как помятый муравей! Я сколько угодно встречал таких. Иногда в такое втопчешься... Не говори!... А знаешь, я душой чувствую бессребреников. Я всегда чувству... Он позвонил, я уже знал с кем имею дело! С чьей подачи стиралка пришла - вопрос! Что он взял?! Да ничего! Я ж говорю: за доставку и подключение - чирик! Ну и я накинул копейку - мы тоже век пожили, зачем он будет обо мне плохо думать! Точно, молодёжь у нас думающая... Этот - хороший парнишка, я копейку накинул, так он брать не хотел - уговаривать пришлось, ведь грех не подать рабочему человеку... Лишь когда я сказал, обижаешь старика, только после этого взял! Очень приятный молодой человек! И не рвач, не хват! Большая редкость, когда это в породе!!! Давно уж не встречал. Особенно - здесь... Дай Бог, ему здоровья и всего самого-самого и на долгие годы!..'
Старичок, отзвонился, пошел с балкона в коридор. А планировка такая: на балкон можно выйти из жилой комнаты - одна дверь из неё на балкон, а другая почти против туалета, в тупичке и в душную летнюю ночь по нужде можно не по коридору идти, а по балкону шествовать.
Он прошёл в комнату, мимо урчащего мойдодыра, положил трубку на телефон и пошёл обратно, и опять мимо стиральной машины, в туалет, что в конце глухого коридорчика, где в проходе, как страж, стиральный агрегат, там ему все подводы согласно проекта.
Старичок идя из заведения, куда и царь пешком ходил, подмигнул усердно чавкающей машинке и собрался уже проскользнуть в комнату, что метров в сорок квадратных и со встроенной кухней, чтоб позвонить ещё кому-то, как вдруг, агрегат двинулся на ответственного квартиросъёмщика, заскользил, страшно дребезжа и подвывая по линолеуму, легко и почти, как конькобежец-тяжёловес по льду, только немного замедленно, взрёвывая самым страшным образом. Грохот поднялся такой, что стало закладывать уши. Агрегат натянул кабель и соприкоснувшись со стеной, стал изо всех мощей колотить собой о стену. Старичку стало страшно.
Опытный житель, он сразу ретировался, сделал шаг назад, в тупик между туалетом и балконом, чтоб не вступать ни в какое единоборство, а сразу стдать лавры победителю с готовностью помочь их нацепить, и даже прославлять его во всё оставшееся время жизни. Этого оказалось недостаточно. Агрегат, истошно подвывая, пошёл на 'Вы' загоняя Старичка в аппендикс, между дверей, с выходом в туалет и на балкон седьмого этажа. Если дверь из комнаты не заперта на защёлку изнутри, то можно будет пройти в неё с балкона, мимо свихнувшейся железной дуры, зайти ей в тыл, убежать из дому, а с улицы позвонить кому-нибудь, чтоб выручил, хоть и Художнику, например!
- Только б не взорвалась! - вихрями неслось в голове. - Я не святой, но и не диктатор, чтоб меня как случайно убивать без суда! За что меня?!. Жил как умел, подлянок почти не строил, а что душой не горел в работе, так я её не любил! А это грех?! Я - материалист, безбожник, пассивный атеист! Меня так воспитали! А что это, грех? Ведь не Ливия, а - сердце Европы... Впрочем, имеет ли это сейчас значение?! Что ж это такое происходит! Терроризм, да и только! Бензина в ней не находится, это я точно знаю, она вся от электричества! Если найти, где отключить... Только б не взорвалась, как бомба и не начала стрелять...
Агрегат взвыл особенно продолжительно и жутко, и как-то резко продвинулся в наступление, оставляя при этом на линолиуме мокрую полосу. В пол бешено застучали, вероятно, шваброй. Старичок оцепенел, он ощутил всю циклопическую мощь неуправляемой электромагнитной энергии. В какой-то миг, опомнившись, он в смертельном ужасе выскочил на балкон и бросился к другой его двери, спасительной, в комнату.
- Это что ж это за бомба за такая, господи! Пять лет у нас!.. - он дёрнул ручку. - Заперто!
Дверь оказалась хорошо заперта.
Старичок метнулся обратно, даже схватился за ручку балконной двери... Он оказался заперт на балконе.
- Господи, у нас же в клеточках тела такие же, электромагнитные силы! Ужас, такие страшные сильные силы!
Стиралка припёрла боком балконную дверь и эпилептически задёргалась, издавая звуки заболевшей насмерть турбины, предупреждающей о начале светопреставления, когда через миг, да и сейчас, бежать поздно и всё имеющееся помочь не в силах: ни знания, ни опыт, ни спецслужба. Ужас. Весь оконный блок седьмого этажа, казалось, вошёл с 'турбиной' в резонанс, окна переняли дрожь агрегата, всё вокруг затряслось, завыло, заподхохатывало... Соседская балконная дверь снизу, а затем и окна нервно захлопнулись!..
В памяти отчётливо возник школьный курс физики и солдаты идущие по мосту нестроево. Старичок прижался к балконной стене и в ужасе зажмурил глаза, спазматично молясь об одном: чтоб балкон не оборвался. Никогда в жизни от так горячо не обращался к Невидимому. Старичку думалось, что прижимаясь к стене, он уменьшает резонанс и хоть малость гасит собой амплитуду колебаний этого мира.
Открыть с балкона дверь в комнату на седьмом этаже без инструментов, без элементарной фомки, было немыслимо - это немецкая дверь, даже стекло не разбить кулаком.
В какой-то момент, машина притихла, вероятно, накапливая силы для новых конвульсий, и Старичок отлип от стены, быстро выглянул с балкона вниз и истошнейше замахал одинокому гражданину внизу, тот неторопливо шёл через двор прогулочным шагом, и, почувствовав некий астральный импенданс, задрал голову вверх, увидав Старичка и радостно-радостно, так же истошнейше помахал руками в ответ, а потом показал на солнышко, приподнял шляпу, как знак истинного удовольствия и уважения, и бодро зашагал дальше. Он обернулся раза два для того, чтобы ещё радостнее взмахнуть рукой Старичку, словно озаряя: мы - люди и умеем, выделив друг друга из суетной толпы, совместно порадоваться небу, птичкам, солнышку, облаками, листикам на деревьях и, конечно же, современнику.
Стиральная-маша взревела особенно ужасно, зашлась последней судорогой, ткнула ударом балконную дверь, дёрнулась, ещё раз дёрнулась, ещё, всхлипнула и затихла, похоже, умерла, внутренние силы и житейские муки оставили её.
Старичок опасливо смотрел через стекло и не сводил глаз с умотанного чудовища.
Умиротворившись мыслью, что машинка окончательно издохла, попривыкнув к свободе, он осмелел и надавил на дверь, дверь - на агрегат. Ничего не произошло, такое же точно действие оказывает комар на спину слона, когда устав летать, садится отдохнуть. Седьмой этаж цивилизованного мира.
- Хорошо хоть отлить успел!
Старичок был похож на больного воробушка и чувствовал, что начинает замерзать на поднявшемся к вечеру прохладном ветерке.
- А вот кофту, дурень, забыл! Грустно товарищи!
История человечества утверждает, что всегда с падением или смертью тирана, к пережившей катаклизм части человечества возвращается жизненный оптимизм, как чудесный свет озарения, подобный действием своим на дуновение весенних ветров, хотя и бывает грустный вариант, когда тирану удалось перебить хребет народу - разорвать поколений связующую нить - духовное знание.
Старичок вздохнул и сказал:
- Будем бороться за жизнь! - и замурлыкал 'Наш паровоз!..'
На балконе оказалось древко швабры неизвестного происхождения, вероятно, наследство от прежних жильцов. Древко, как древко, с дырочкой на конце, чтоб продевать верёвку и вешать бытовой инструмент для удобства на гвоздь, а так, конечно, палка, как палка - хоть флаг цепляй, хоть новую щётку крепи... Хоть используй... как рычаг!!! Как рычаг... Рычаг! Старичок взял древко и просунул одним концом в щёлку меж дверью и косяком, что оставалась благодаря плинтусу, в который упёрлась бывшая стиральная машина, потом сжал руками инструмент, прошептал 'поберегись' и навалился на другой конец, и напёр всей мощью на путь к свободе.
Древко хрустнуло.
Старичок ослабил момент силы, и, чтоб не сломать инструмент, присел, переместился вниз, ближе к точке опоры, крякнул и навалился. Машина сдвинулась сразу сантиметров аж на пять, но руки с палкой упёрлись в дверь и палка перестала быть рычагом, а не хватает ещё сантиметров десяти - нога уже стала пролазить, а целиком Старичок - ещё нет.
Он осмотрелся. Стал попробовал то так, то эдак приставлять древко в щель, рычаг не получался: нет точки опоры.
Попробовал надавить массой на дверь - не хватает массы.
- Что ж это я это кофту-то позабыл одеть?! - раздумывал он. - Вот дурень какой!.. Грустно.
Зазвонил телефон.
- Наверное, Света! Она сказала, перезвонит, как только освободится. Она освободилась, а я ещё нет. Я с древком на балконе... Да что ж это такое?! Прохладно, однако. Чайку б! Цивилизованная страна, трамваи ходят, спортсмены бегают трусцой, а происходит чёрт знает что!
Тут Старичка осенило: на кончике древка имелась сквозная дырка, а дырка - колесо, круг - двигатель прогресса. Старичок издал радостный клич на каком-то эсперанто и принялся выковыривать из кантика семейных трусов резинку.
Как оказалось, без инструмента даже резинку из трусов не просто выдернуть, особенно, если трусы надеты. Затаив дыхание, он в конце концов вытянул её наружу сколько это было возможно через маленькую дырочку в кантике и стал перетирать, - голь на выдумку хитра, - натянув обеими руками, о цементный угол.
Человек в центре Европы боролся за жизнь.
Резинка перетёрлась не сразу, оказалась добротного качества, пришлось помучится, пока она была извлечена. Затем при помощи спички, что валялась на полу занесённая ветром, Старичок просунул резинку в дыру на кончике древка и там же образовал петельку. Затем просунул древко с петелькой в образовавшуюся у двери щель в коридор и попытался накинуть петельку на ручку балконного окна. Страх перед стиральной машиной давно улетучился, телефон отзвонил, но появился в душе азарт охоты!
Через некоторое время, приноровившись, Старичку удалось накинуть петельку на ручку оконной рамы и он с волнением и надеждой, дыхание затая, потянул за древко, древко потянуло резинку, резинка натянулась и потянула рукоять ручки вниз и та... повернулась, как и положено - легко и плавно, ровно на девяносто градусов, окошко приоткрылось.
Ура!
- Слава Богу, повезло со шваброй! То есть, с палкой! - прошептал Старичок, подтянул трусы и быстренько полез в окошко, наровя успеть взять управление над окном, которое вольный ветер седьмого этажа уже стал разгонять нараспашку. Удалось поймать и окно! Я - счастливый, прошептал Старичок. Через минуту он перелез, закрыл окно, опасливо выдернул штепсель стиральной машинки из розетки и хотел пнуть её ногой, но раздумал и весело сказал: - Ну что монстр, подох сучок с проводами! Победа всегда за нами, запомни! - и он побежал звонить Свете.
Ночью агрегат выставили на улицу, для этого пришлось напрячь знакомого соседа и Художника, что был в это время здоров. Со словами: 'Чтоб людей не путал!' - Старичок решительно отрезал от агрегата сетевой шнур, что является в цивилизованном мире показателем дефекта у выставленного на выброс электроприбора.
Стиралка простояла неделю и исчезла, о дальнейшей её судьбе ничего не известно.
Надо добавить, что Старичку, по простоте душевной, неведомо было, что в те времена для выброса подобного железа на свалку необходимо уплатить сумму большую, чем он уплатил за доставку.
Кто юношу подослал - не известно.
Старичок, рассказывая эту историю, утверждает, что подослал Паша-психолог и добавляет: - Мелкий человек. Подумаешь, жену увёл, так и что: надо так опускаться, а? А потом, он - всего доктор каких-то там наук!.. А я всё же профессор и режиссёр первой категории... могу свидетельства показать!