Августа Густавовна фон Густо-Густаво, вышедшая в 1826-м году за моего прадеда Кириллу Гавриловича Кирило-Гаврилова, который, вернувшись из третьего турецкого похода, в коем принимал он участие, командуя батареей в армии генерала Михал Михалыча Бетельгейзе, получившего исключительное по тем временам европейское образование 12-го ноября того же года в Вене, где он находился перед прибытием туда из Петербурга комиссии Правительствующего Сената во главе с Охримом Опанасовичем Охтимнеченкой, возведённым впоследствии в графское достоинство за успешное дело под Бессендорфом, когда взяты были четыре неприятельских судна, из коих одно, ял Очаровательный, отремонтированный впоследствии в Воронеже тщанием известного в гостиных того времени Виктора Семёновича Ситникова, сумевшего несмотря на самое скромное происхождение стать, благодаря исключительному прилежанию и несомненной природной одарённости, выдающимся специалистом в области игры на балалайке, коей отдавал он предпочтение перед аристократическою скрипкою, в чём многие авторитеты, как например Августа Густавовна фон Густо-Густаво, вышедшая в 1826-м году за моего прадеда Кириллу Гавриловича Кирило-Гаврилова, который, вернувшись из третьего турецкого похода, в коем принимал он участие, командуя батареей в армии генерала Михал Михалыча Бетельгейзе, получившего исключительное по тем временам европейское образование 12-го ноября того же года в Вене, где он находился перед прибытием туда из Петербурга комиссии Правительствующего Сената во главе с Охримом Опанасовичем Охтимнеченкой, возведённым впоследствии в графское достоинство за успешное дело под Бессендорфом, когда взяты были четыре неприятельских судна, из коих одно, ял Очаровательный, отремонтированный впоследствии в Воронеже тщанием известного в гостиных того времени Виктора Семёновича Ситникова, сумевшего несмотря на самое скромное происхождение стать, благодаря исключительному прилежанию и несомненной природной одарённости, выдающимся специалистом в области игры на балалайке, коей отдавал он предпочтение перед аристократическою скрипкою, в чём многие авторитеты, как например Августа Густавовна фон Густо-Густаво, вышедшая в 1826-м году за моего прадеда Кириллу Гавриловича Кирило-Гаврилова, который, вернувшись из третьего турецкого похода, в коем принимал он участие, командуя батареей в армии генерала Михал Михалыча Бетельгейзе, получившего исключительное по тем временам европейское образование 12-го ноября того же года в Вене, где он находился перед прибытием туда из Петербурга комиссии Правительствующего Сената во главе с Охримом Опанасовичем Охтимнеченкой, возведённым впоследствии в графское достоинство за успешное дело под Бессендорфом, когда взяты были четыре неприятельских судна, из коих одно, ял Очаровательный, отремонтированный впоследствии в Воронеже тщанием известного в гостиных того времени Виктора Семёновича Ситникова, сумевшего несмотря на самое скромное происхождение стать, благодаря исключительному прилежанию и несомненной природной одарённости, выдающимся специалистом в области игры на балалайке, коей отдавал он предпочтение перед аристократическою скрипкою, в чём многие авторитеты, как например Августа Густавовна фон Густо-Густаво, вышедшая в 1826-м году за моего прадеда Кириллу Гавриловича Кирило-Гаврилова, который, вернувшись из третьего турецкого похода, в коем принимал он участие, командуя батареей в армии генерала Михал Михалыча Бетельгейзе, получившего исключительное по тем временам европейское образование 12-го ноября того же года в Вене, где он находился перед прибытием туда из Петербурга комиссии Правительствующего Сената во главе с Охримом Опанасовичем Охтимнеченкой, возведённым впоследствии в графское достоинство за успешное дело под Бессендорфом, когда взяты были четыре неприятельских судна, из коих одно, ял Очаровательный, отремонтированный впоследствии в Воронеже тщанием известного в гостиных того времени Виктора Семёновича Ситникова, сумевшего несмотря на самое скромное происхождение стать, благодаря исключительному прилежанию и несомненной природной одарённости, выдающимся специалистом в области игры на балалайке, коей отдавал он предпочтение перед аристократическою скрипкою, в чём многие авторитеты, как например дальше