Спынь Ксения Михайловна. Осень побед

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас ещё судьбы безвестные ждут.

Ничто особо не выделялось, кроме разве что совпавшей цифры числа и месяца: обыкновенный сентябрьский день. Работы в архиве не больше и не меньше, чем всегда: ровно столько, чтоб со всем закончить к глубокому вечеру и с почти чистой совестью (и чуть-чуть - тревогой, въевшейся настолько, что даже не замечалась) отправиться домой. Звонок от неизвестного прервал на середине очередного документа.

- Да?

- Георг? - голос Ники звучал спокойно и самую малость напряжённо. - Мне нужна твоя помощь.

Он прикрыл трубку рукой, приглушил голос:

- Сейчас буду. Где ты?

Это же Ника, которая почти никогда не просила о чём-либо (за двадцать с лишним лет их брака можно пересчитать по пальцам). Это же Ника из "команды поддержки", летавшая с исполосованной, наскоро перевязанной ладонью между баррикадами - "да ладно, пустяки". Если уж ей понадобилась помощь, значит, дело серьёзно.

Ника шла по проспекту. В середине дня здесь было довольно пустынно: не самый центр, хоть до него и близко. И к лучшему: беспрестанные славословия порядком надоели. Прозрачно-голубое небо без единого облачка лишь у самого края расчерчивал белый след самолёта, но ветер уже похолодел и сгребал охапки сухих листьев вдоль бордюра. Ника приостановилась, вгляделась внимательнее: контуры огрубели, стали резче и чётче, чем раньше. Но так легко рассыпаются...

Жаль, подумалось ей, нельзя взять пять минут на перекур (Ника не курила). Ладно-ладно, всего лишь Тереза. Всего лишь не самая приятная особа - но, как-никак, они давние знакомые, и не сказать чтоб отношения были плохими. Несколько напряжёнными, не без того.

Ника взглянула на часики на руке. Неброские, чуть вытянутые, с тонким браслетом, - их ей подарил Георг на годовщину свадьбы, и до сих пор они точно следовали за временем. Почти два. Что ж, всё как полагается.

Стараясь не обращать внимания на флаги в вышине, Ника свернула в переулок. Такой же цвет, как остальные, не лучше, не хуже... В конце концов, когда-то и они выступали под такими знамёнами. Только тогда полотнище было без вкраплений - чисто-красным.

Кстати, забавно: в тот достопамятный день она отметилась и в Троевском переулке тоже. Тогда здесь, конечно, было совсем по-другому. Мало кто теперь помнил как.

А всё-таки, грустно улыбнувшись, подумала Ника, мы увидели лучший мир. Пусть только на два-три десятка лет, но увидели же.

Жаль, но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться.

С провизией и медикаментами они проулками двигались к проспекту на востоке: там сейчас держали линию повстанцы. Проще всего было срезать по Троевскому - тогда бы вышли почти напрямую. Но на углу пришлось остановиться: в конце переулка виднелось какое-то движение, доносились голоса.

- Это они? - тихо спросила Лена. - Да?

- А как же, - Ника цепко и пристально высматривала фигуры в отдалении. - Наша доблестная гвардия.

- Перекрывают, сволочи... - Лена, как бы эмоционально она ни говорила, ни на йоту не повышала голос.

- Что теперь?

Вопрос повис в воздухе.

- Обходить?

И ещё один.

Вперёд вдруг выскочила Юлия - черноволосая девчонка с худым заострённым лицом и огромными глазами.

- А может, прорвёмся? - выпалила она. - Давайте попробуем!

Ника будто её не слышала:

- Так, девочки, их больше. Отходим.

- Почему отходим? - вскрикнула Юлия, во взгляде сверкнула непонарошечная ненависть. - Почему мы всегда только отходим! Так, сейчас они получат...

Она рванулась в переулок.

Никто не успел понять, как Ника мгновенно оказалась перед ней.

- Так, - она перегородила Юлии путь, глаза отливали сталью. - Хочешь с кем-то из них поквитаться, давай позже и самостоятельно. А наша сейчас задача - не ввязываться, а донести еду и медикаменты. Это понятно?

Юлия дёрнулась было ещё раз, но под взглядом Ники остановилась. Та тихо и железно проговорила:

- Назад.

В конце переулка пробежало движение, голоса стали громче. Похоже, там заметили и собирались сюда.

Ника оттолкнула Юлию, сама напоследок швырнула зажжённую дымовуху. В следующую же секунду раздались выстрелы, в доме на углу с дребезгом разлетелась витрина.

Они ушли довольно далеко за дымом и шумом, когда Ника попросила остановиться. Рука у неё была порезана, по ладони стекала кровь.

Опустившись у одной из сумок, она торопливо, левой рукой начала перевязывать кисть. Юлия протиснулась ближе.

- Ника! - голос у неё дрожал. - Ника, извини, я не...

- Не лезь ко мне! - рявкнула та. Юлия отпрянула.

Тихо подошла Тереза, тронула Нику за плечо:

- Как ты? Не очень сильно?

- В порядке, это ладонь. С запястьем было бы хуже, - она поднялась, посмотрела на девушек. Юлия всё так же стояла поодаль от остальных и сдавленно всхлипывала. Ника шагнула к ней:

- Ну всё, всё нормально, - она обняла Юлию левой рукой, крепко прижала к себе. - Просто, когда я говорю отходить, надо отходить, а не рваться в одиночку на целую толпу.

Та, ещё чуть всхлипывая, кивнула.

Когда двинулись дальше, Тереза ненавязчиво переместилась к Нике, чуть отвела её вперёд.

- Не думаешь, что следует отстранить её? - заговорила она тихо, почти Нике на ухо. - Если она не может держать себя в руках, то что будет потом... От таких людей вреда больше всего.

- Юлия - просто глупый ребёнок. Сердце на месте, мозгов ещё нет, - Нику, по-видимому, не смущало, что сама она немногим старше. - Мне больше интересно, где была ты, Тереза.

- Я? - та с видимым изумлением остановилась.

- Да, - Ника прямо и открыто смотрела на неё в упор. - Ты же пошла вперёд, чтоб разведать дорогу. Неужели не заметила целый отряд? Прямо-таки странно.

- Почему не заметила... - Тереза растерялась на миг, но тут же уверенность вернулась к ней. - Я заметила, я как раз шла обратно, чтобы предупредить... Немного не успела.

Но Ника не сводила с неё взгляда.

- По какой дороге ты возвращалась?

Тереза пожала плечами, недоумённо покачала головой:

- По Проточной.

- Я несколько раз сворачивала на Проточную, - с сомнением заметила Ника. - Тебя там не было.

- Подожди, ты... ты что, меня подозреваешь? - Тереза оскорблённо повысила голос. - Что я с ними?

- Этого я не говорила.

Обе застыли, вперив друг в друга холодные взгляды. Невнятное пока напряжение повисло в воздухе и передалось остальным. Ника была на полголовы ниже Терезы, но чувствовалось, что, если что, это не будет иметь значения.

- Девочки, - неуверенно подала голос Соня - немного пухлая, круглолицая девушка, прирождённая сестра милосердия. - Может, не будем ссориться?

- Да, сейчас не время, - по-прежнему глядя на Терезу, согласилась Ника. - Все разборки потом, когда победим.

Она протянула руку.

- Мир?

- Мир, - подумав, согласилась Тереза.

Тереза жила у набережной, в большом помпезном доме "не для всех". О том, кто из её дружков оттуда подарил ей квартиру (и за какие именно заслуги), Ника не спрашивала. Она ещё раз посмотрела на часы: два ровно. Поправив сумку на плече, вошла.

Лифт, столь же помпезный, как и всё здание, с тихим гудом домчал наверх. Ника нашла нужную дверь, позвонила.

- Открыто! - ответили с той стороны. Похоже, ей было откуда знать, кто на пороге.

Годы не пошли Терезе на пользу (Ника редко встречала её теперь, а потому могла это заметить). Носогубные складки пролегли резче, глаза немного опухли и казались меньше. Впрочем, косметика это несколько исправляла, а лисьи рыжевато-бурые локоны по-прежнему рассыпались по плечам.

Тереза отвернулась от окна и отпустила штору (та снова мягко и плотно закрыла обзор). Улыбнулась несколько напряжённо:

- Здравствуй, Вера.

- Здравствуй, - ответила Ника.

Обстрелы наконец прекратились.

- И надолго это они? - поинтересовался Георг.

- Не знаю, нам не докладывают, - мрачно отшутился конопатый парень рядом с ним. - Может, сейчас снова начнут. Может, уже ночью.

Георг поколебался, стоит ли озвучивать то, что ему думалось. Всё же осторожно заметил:

- Я просто к тому, что если они затихли... То мы могли бы успеть отойти к остальным.

Где эти "остальные", Георг не очень представлял, но по всему выходило, что повстанцев куда больше, что они рассыпаны по всему Ринордийску - на севере и на юге...

- Отойти хочешь? - конопатый серьёзно посмотрел на него. - Ну так отходи, пока ручки не испачкал. Мы эту улицу не сдадим.

- Погоди, - к ним перебрался другой, смуглый и чернявый. - А если он крыса? Так ему того и надо - убраться втихую к своим!

Первый отмахнулся:

- Крыса бы лучше маскировалась...

Смуглый, похоже, не удовлетворился этим. Он присел рядом, пристально, недоверчиво вгляделся в Георга.

- Зачем ты здесь? Что тебе до революции?

- Просто... - он развёл руками, как бы говоря, что и сам не знает.

- Попал же ты, парень, - даже как-то сочувственно отозвался конопатый. Георг только кивнул.

Да уж, с корабля на бал. Всего два дня как с северо-запада, а уже на баррикадах. Впрочем, что: должен же был проходить стажировку в столице - пожалуйста, получи, лучшей стажировки и не найдёшь.

В историческое время живём!

Кто-то ещё появился нежданно, будто принёсся с ветром. Георг с некоторым удивлением разглядел девушку.

- День, граждане! - выкрикнула она, опуская неуместное словечко "добрый". - Держимся или не очень?

- Сами пусть держатся!

- Не дождутся!

Конопатый поднялся ей навстречу:

- Ничего, прорвёмся. Дай пять.

Она было протянула ладонь в ответ, но тут же отвела:

- А, не сегодня, - кисть у неё была перемотана.

- Что с рукой?

- Ерунда, порезалась.

Она немного запыхалась - видимо, бежала сюда. Скинула на землю несколько мешков.

- Так... Здесь еда. Здесь тоже... Нигде не пройти толком, всё перекрыто! Тут бинты, кое-что другое... Ещё вот, - она приткнула к камню бутылку коньяка, посмотрела строго. - Это не чтоб пить, это снаружи. Медицинского спирта нет во всём городе.

Мешки охотно открывали и уже разбирали содержимое. Девушка быстро кинула взгляд вокруг, словно чтоб убедиться, что всем всего довольно, и собралась, похоже, исчезнуть снова.

- Я смотрю, у нас пополнение, - бросила она напоследок.

Конопатый фыркнул:

- Это не пополнение, это недоразумение, - он повернулся к Георгу. - Как тебя зовут, опять забыл.

- Георг, - представился он.

Девушка остановилась на секунду и обернулась.

- Вероника, - короткие светлые кудряшки были засыпаны пылью, но глаза её улыбались с хитрецой. - Я ещё вернусь вечером.

Она скрылась из виду.

- А что это? - погодя спросил Георг. Между камней под ногами он обнаружил латунное колечко с простенькой угловатой звездой, аккуратно поднял. - Его же здесь не было?

Несколько человек обернулись к нему.

- А, это Ники, - проговорил белобрысый юноша с тонкими аристократичными чертами лица. - Если вернётся - отдай ей. Думаю, она будет рада.

- Почему "если"? - не понял Георг.

Конопатый пододвинулся, хлопнул белобрысого по плечу:

- Так, давай тут без декаданса. Все вернутся.

Успело порядком стемнеть, когда Вероника действительно вернулась. Она сразу сказала, что только на минуту, но, казалось, уже не так спешила нестись куда-то, как днём.

- Вот, - она положила на землю ещё два мешка. - Это про запас, если завтра не придём.

- Где твои? - спросил кто-то.

- За две улицы отсюда, - Вероника неопределённо мотнула головой. - Там надёжно.

Когда она прошла рядом с Георгом, тот всё же решился и протянул ей раскрытую ладонь:

- Не твоё?

- Моё. Спасибо, - она улыбнулась вдруг почти по-детски. - Я думала, я его потеряла.

Георг вернул ей кольцо, спросил негромко:

- Что у тебя всё-таки с рукой?

- Витрина разбилась, - она беззаботно пожала плечами.

- Ты хоть обработала чем-нибудь?

- Некогда было, мы отходили.

Георг неодобрительно покачал головой:

- Ты понимаешь, что может быть заражение крови?

- Ладно, не пугай, - она отмахнулась и собиралась было снова скрыться.

- Подожди.

Вероника обернулась.

- Давай я тебе сделаю нормальную перевязку.

Она торопливо и убеждённо затрясла головой:

- Меня девочки ждать будут. Я им сказала, что сейчас вернусь.

- От того, что ты вернёшься на полчаса позже, ничего не случится. А вот если ты потеряешь руку - а такое может быть, - Георг пристально и настойчиво посмотрел ей в глаза, - согласись, это будет нехорошо.

Веронику, судя по её лицу, такая перспектива тоже совсем не прельщала.

- А ты умеешь? - наконец спросила она.

- Умею.

- Ну ладно, - видимо, смирившись, Вероника села на землю рядом с Георгом и протянула ему руку.

Вот тут ему стало несколько не по себе. Так-то он умел (на северо-западе медкурсы были обязательны для всех), но применять эти знания в полевых условиях ему пока не доводилось...

- Погоди, ты этим хочешь? - Ника с сомнением покосилась на бутылку коньяка, к которой он потянулся. - Дай тогда...

Она отхлебнула из горла, поставила бутылку на место.

- Вот теперь орудуй.

Тем временем с сумерками все притихли и вполголоса обсуждали новости и слухи, что успели донестись. Слышалось разное: что-то внушало надежду, что-то рушило её до основания. Сходились на том, что пытаться атаковать самим нет никакого смысла: слишком неравная борьба. Если бы они не были отрезаны, если бы всем вместе...

- На севере вроде ещё хуже. Нам, по сравнению, так ничего.

- На север сейчас не пройти, - Ника внимательно слушала и в сторону Георга не смотрела. - Мы пытались три раза, там пальба без перерыва.

- Это не пальба, - уверенно вдруг заявил смуглый. - Это кто-то из гвардейцев на пороховом складе прикурил.

Все рассмеялись, напряжённо и нервно. Вероника тоже засмеялась и только потом обернулась на Георга.

- Что, всё? - глаза у неё закрывались. - А ты правда умеешь, я даже не заметила... Я полежу немного?

И, прежде чем Георг успел что-то ответить, положила голову ему на колени и сразу же отключилась.

- Вера? - встревоженно позвал он. - Что с ней?

- Да пусть поспит, - кивнул конопатый. - Она же не засыпает только потому, что носится туда-сюда. Мешает - переложи.

- Да ладно, - Георг неловко улыбнулся. Он был совсем не против, чтоб она так лежала.

- Можно? - Ника кивнула на обтянутое белой кожей кресло (в последнее время становилось тяжело долго стоять на ногах).

- Садись, - всё так же напряжённо улыбаясь, Тереза пробралась за стол, заваленный бумагами, журналами и разными мелочами. - Может, кофе?

- Спасибо, не хочется, - она не стала снимать плащ, только отложила недалеко сумку.

- Ну как хочешь, - несколько разочарованно протянула Тереза. Словно в поисках чего-то обозрела стол. - А что в редакции тебя не видно? Совсем не появляешься...

- Большую часть я могу сделать и дома, ты знаешь. А когда прихожу, тебя там нет.

- Ну да, да, я помню, тебе разрешили... - взгляд её вскинулся было нервно на Нику, но тут же снова забегал по сторонам. - Доверяют, стало быть. Но всё-таки... нехорошо получается - вот так отрываться от коллектива...

- Я думаю, это проблема моя и моего начальства, а не твоя, - спокойно ответила Ника.

- Это конечно, конечно, уж в начальство тебе я не напрашиваюсь, - Тереза рассмеялась, глаза злобно сверкнули на мгновенье. - Но всё равно... Когда не с коллективом, так много пропускаешь, а не знать некоторые вещи... нехорошо не знать, - она понизила голос и заговорщически посмотрела на Нику. - Такие дела иногда творятся.

- И что за дела?

Тереза оглянулась, будто опасалась кого-то увидеть за окном, громким шёпотом заговорила:

- Представляешь? Выискался один, прямо в редакции, в твоём отделе. Костя Костиков, если помнишь такого, - она примолкла, ожидая, по-видимому, реакции, продолжила дальше. - Говорят, он созванивается с иностранцами. И принимает их у себя на квартире. Они там напиваются в хлам, а потом... потом обсуждают государственный переворот!

- Какой кошмар, - нарочито ужаснулась Ника. - А ты откуда знаешь, тоже там бывала?

- Нет, ну ты что, - опешила Тереза. - Мне... рассказывали...

- У тебя уже есть свои осведомители?

- Осведомители? - Тереза изумлённо выпучила глаза и тут же рассмеялась. - Ну вот, скажешь тоже! Осведомители!

Ника подхватила её смех, но тут же остановилась:

- Ладно, давай начистоту, что тебе от меня надо?

- Ну что сразу так грубо, - Тереза обиженно надула губы. - Сразу "что надо", "что надо"... Может, ничего, я, может, просто поговорить.

- Когда "просто поговорить", так разговор не начинают. Давай, выкладывай - чего ты хотела.

Тереза поглядела с недовольством, но всё же начала почти ровно:

- Тут вот какое дело, Вера. Конечно, оставлять это так нельзя... Ты ведь согласна? - вдруг словно испуганно уточнила она.

Ника не ответила.

- Так вот... Но трудность в том, что это никак не докажешь, - Тереза коротко развела руками, опять что-то поискала на столе. - Я тогда подумала... написала тут немного... Посмотри.

Она пододвинула к Нике листок. Та уже механически нацепила очки, вчиталась.

Будь дело в Костикове, Тереза прекрасно справилась бы и сама, это понятно - с её-то связями. Ну а про то, что при необходимости сейчас доказывается что угодно, она знала не хуже Ники. Значит, дело в чём-то другом...

Тереза следила внимательно и чуть встревоженно, пока она читала.

- Там всякое такое... что на работе высказывался... что постоянно всё срывает... так, по мелочи ещё разное. Я этого, конечно, не могла знать, но ты, например... Ты же всё-таки иногда появляешься.

Ника сняла и отложила очки:

- Иными словами, ты хочешь, чтоб я это подписала.

- Да. Да. Именно, - Тереза с некоторым облегчением откинулась на спинку стула, подобрала карандаш, покрутила его в пальцах. - Ты, как человек вне этих скандалов... если мы подпишем вместе, будет смотреться убедительнее. К тому же он ведь твой протеже, да?

Она сощурилась в почти непритворном сомнении. Значительно подняла карандаш и с уверенностью закивала:

- Да-да, он твой протеже. Я помню.

Ах вот чего она хочет. Повязать с собой, утащить в свою трясину.

В Терезе, казалось, жила странная иррациональная уверенность: обладай кто-то другой чем-либо, чего нет у неё, достаточно подобраться к этому другому поближе, заверить в своей дружбе и встать за спиной ненавязчивым кукловодом - тогда желаемое само собой перейдёт к ней. А Тереза была завистлива - болезненно, до крайности завистлива.

И кукловод из неё был не очень.

- Ну, Тереза, ты же понимаешь, что я не буду этого делать, - Ника отодвинула листок.

- Почему? - удивилась та.

- Во-первых, это заведомый подлог.

- Но это ведь для пользы...

- Во-вторых, я же не знаю, так ли всё, как ты сказала, или нет. Лично, как можешь догадаться, не наблюдала.

- Ты мне не веришь?

Ника пожала плечами, медленно покачала головой: "не особо".

- Ну вот это ты зря, - Тереза обиженно и напряжённо посмотрела на бумагу, не стала подбирать. - Это ты очень зря, просто тебе говорю. Считай, твой человек и такое дело... Я бы на твоём месте ещё сто раз подумала.

- Ты не на моём месте, можешь не беспокоиться.

- Вообще, да, да... - она, словно бы вспомнив что-то, задумчиво поиграла карандашом. - У меня-то семьи нет. И дочери тоже нет.

- Ну и дрянь же ты, Тереза, - сказала Ника. - Не зря Терновольская тебя послала.

Карандаш сломался у Терезы в пальцах. Магда Терновольская была, наверно, самым крупным её провалом за последнее время. Сколько бы ни вращалась вокруг неё Тереза, Магда так и не соизволила выделить её из числа прочих зрителей и признать в ней свою самую верную поклонницу (которой в каком-то смысле и являлась Тереза... в каком-то очень своём). Когда же Терновольскую пришли арестовывать (Ника была уверена, что и здесь без Терезы не обошлось), та неведомым образом ускользнула и, похоже, была теперь не в городе.

Даже за слоем краски стало заметно, как побелело лицо Терезы; губы сузились, сжались в полоску.

- Осторожнее, Верочка, - процедила она. - Я ведь и позвонить могу, куда следует.

- Ну, звони, - Ника откинулась в кресле, отбросила кудряшки со лба. - Звони-звони. Ты ведь стукачка со стажем.

Похоже, не надо и Терновольской, чтоб это существо чувствовало себя глубоко уязвлённым. Достаточно кого-то вроде Ники.

- Ну так?

- Позвоню, - кивнула Тереза. - Только не сейчас, попозже. Так что у тебя есть время подумать.

- Спасибо, я уже, - Ника накинула сумку на плечо и, поднявшись, направилась к двери.

Тереза, не глядя на неё, изобразила улыбку.

- Наших сообщников юные очи может ли вид эшафота пугать?..

- Наших сподвижников, - Ника обернулась. - А ты по-прежнему путаешь текст.

В темноте грянул залп. За ним ещё один. И ещё. Ещё.

Прежде, чем Георг успел сообразить, Вероника уже была на ногах и всматривалась в небесные сполохи. Вспышки мелькали, подступали всё ближе - с севера, с юга и со всех сторон.

- Началось!

Она вышла из дверей, ступила на крыльцо. В лицо дохнул сентябрь.

В ту весну, когда гремит торжество в честь последнего восстания и Ника стоит на углу, у старой кирпичной стены, слушая вместе со всеми победный гимн, среди людей вдруг появляется Георг. Он узнаёт её.

- Вера! - он протискивается между стоящими, протягивает ей руку. - И ты здесь?

Она сжимает его ладонь в своей.

- Ника. Меня зовут Ника.

Она спустилась по лестнице подъезда. Семь ступенек, площадка, ещё семь ступенек.

Пока не здесь.

- Как мы её назовём?

- Мария? - предлагает она.

Георг улыбается:

- Машенька? Подойдёт...

Она сошла с тротуара, размеренным шагом пересекла небольшую дорогу. Коротко взвизгнули тормоза, но авто пронеслось за спиной (за мыслями Ника почти не обратила внимания).

И даже не здесь, подумалось ей.

- Если что, копия в...

- Я знаю, где копия, - прерывает она Георга. Медленно мигает, вновь открывает глаза. - И я забыла.

Ника так и не обзавелась сотовым, хотя мода на них держалась уже с десяток лет. Но телефонная будка очень кстати стояла невдалеке.

Ника направилась к ней. Ветер заметил, предупредительно убрал с дороги жёлтые листья, лишь всколыхнув взамен полы плаща.

Войдя в кабину, она сняла увесистую трубку, набрала нужный номер. С той стороны почти сразу спросили: "да?".

- Георг? Мне нужна твоя помощь.

- Сейчас буду, - ответил он приглушённо. - Где ты?

- На углу Звёздной и Крестовой, - через стекло Ника окинула взглядом пустые пока улицы, что тянулись притворно и мирно под голубым небом. - Вихри враждебные веют над нами.

сентябрь 2016

Оставить комментарий © Copyright Спынь Ксения Михайловна (kitty39@mail.ru) Размещен: 06/09/2016, изменен: 04/09/2022. 26k. Статистика. Рассказ: Проза Ринордийский цикл Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Осколок номер четыре (Ника). Почти классическая история об идейной преданности и преданной идее. Те, кто через многое прошли, конечно, не станут сдаваться так быстро.

Спынь Ксения Михайловна : другие произведения.

Осень побед