Средин Ник : другие произведения.

Федот

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На похороны собрались почти все. Конечно, а хрена зимой дома-то делать? Детей только если, так их и так у каждого позавелоась, что тех блох на псине, хорошо, если пальцев на руках-ногах сосчитать хватит. А уж как Гришке-беспалому, у него от левой - культя, да на правой - два пальца остались, креститься не может, боится. За старовера примут - и не откажешься, доказать-то можно только тремя перстами перекрестимшись, а где Гришке третий-то взять? В долг, что ли? Так кто ж даст.
  На похороны собрались почти все. Конечно, а хрена зимой дома-то делать? Детей только если, так их и так у каждого позавелоась, что тех блох на псине, хорошо, если пальцев на руках-ногах сосчитать хватит. А уж как Гришке-беспалому, у него от левой - культя, да на правой - два пальца остались, креститься не может, боится. За старовера примут - и не откажешься, доказать-то можно только тремя перстами перекрестимшись, а где Гришке третий-то взять? В долг, что ли? Так кто ж даст. Так и не креститься, горемычный, и на исповеди ему сложно, особенно, как новый батюшка приезжает. Приезжает, конечно, не так часто, так ить у нас приход навроде ссылки для наказания. А наказывать, видно, многих надо, вот и меняют, что ни пять лет, то три. Нынешний что-то долго задержался, бают, сам напросился. Кто его знает. Может, натворил чего, пришлось сбегать, дело молодое...
  Так вот на похороны-то собрались почти все. Ну то есть, не все, конечно, а почти все из тех, у кого зимняя одежка-обувка есть. А то какой же дурак по снегу босиком да в лаптях побежит? Нет дураков. А если и найдется - сразу ясно, кого следующего закапывать будем. А оно накладно как-то - помирать среди зимы. Тут же недавно коляды были, праздник, а на носу Крещение Господне, а там масленица... И так припасов бы хватило, а то еще на поминки расходы. И на три дни потом, и на девять, и на сорок, а на сорок уж совсем точно не хватит. Так что те, у кого зимних зипунов да валенок нет, али дыра на дыре сидят да плачут друг другу в плечо, те дома остались - жрать щи да храпеть в три дырочки, да еще полено в печку запихнуть, чтоб не шибко холодно было в хате. Конечно понятно, корова в доме, свинки, от них тепло идет, но не очень-то, да и щи опять же холодными жрать - подависся. А подависся, опять же... Да и детишки померзнуть могут, а с перемерзшими потом что делать? Только на стенку заместо картины вешать.
  По правде сказать, не так уж и холодно было. Снега много намело, так это ж давно было, в ту метель еще, когда Мишка заблудился, все уж решили, гамон Мишке, пить сели за помин души, а он вернулся, с волком под мышкой, приволок бедолагу - лапу отморозил волчара, так и остался у Мишки жить. Сбежит весной, как пить дать сбежит - оно ж сколько волка не корми, он в лес смотрит, да зубами щелкает.
  Ну, сугробы большие были, а так - нормальненько, тепло даже, если в шубе, и небо хоть и в тучах, а без снега сверху, и ветер не шибкий. Чутка так поземку мел в поле, а так ничего. Даже и не мерзли особенно.
  Священник, Нестор, нахлобучил рясу на меху, закрылся капюшоном, чтоб морда, значит, не отмерзла, это он молодец. Да только всегда ж говорили, раз сам попросился к нам - значит, малость того парень. Не в порядке с головой. Кто ж зимой Библию держит голыми руками? Может, конечно, не сподручно, варежками-то держать, книга - вещь деликатная, так ведь пальцы - тоже деликатные, почернеют да отвалятся, там уж не то что книжку - ложку не удержишь. Прочитал Нестор хорошо, аж на слезу пробило, и быстро, главное, уложился, и не торопился, все знатно этак и статно получилось. Только копальщиков жалко - долбили они долго на ветру, ну так и не глубоко ж продолбили, так, засыпать сверху, все одно снегом занесет. А весной уж поглядим.
  Похоронили, закопали, бабы поплакали, скромно так, платочками утираясь. Женка поубивалась, как полагается, детишки попищали - как же им, сердешным, не пищать-то в сапожках на морозе, да пошли все на поминки. Да и немного-то набилось в хату - человек четырнадцать, али, сказать, семнадцать - все, считай, у кого зимняя одежка-обувка есть. Выпили с холода, закусили, шубы поскидали, валенки выстроили у печки, Ваньку кликнули, чтоб приглядел, а не углядит - в прорубь вкинут и вылезай как знаешь. А оно чего и вылезать-то уже? Так утоп - и утоп, а вылезешь, обморозишься, жив останешься - не рад будешь. Так что глядеть Ванька будет, как за родными детками не следит. А чего за ними следить - насмерть убиться, это навряд ли, а побьются смолоду - старше крепче будут.
  Вот поскидали, значит, шубы, расселись, загомонили, новостями обмениваться зачали, Федота поминать, как он, смешной, на Покров с крыши чуть-чуть не сорвался. Веревочку к трубе примотал, чтоб не сдуло, и за эту-то веревочку и удержался. Трубу снес к чертовой маменьке, так труба-то по крыше катилась-цеплялась, и Федота медленно так и аккуратно и спустило на землю-мать. А уж как Федот мать поминал, пока вниз ехал. А всем смешно было, гадали, шарахнет его трубой сверху-то аль нет? Нет, увернулся, пережил. А вот тут поди-ка ты, пошел нужду справить, да поскользнулся, да замерз, так и помер не за что.
  Не успели развеселиться люди, как Нестор поднялся. Батюшку все уважают, даже если он с придурью, как Нестор. Замолкли, слушать стали, человек ученый, может, скажет что хорошее.
  Куда там!
  - Ну, говорит, пока можно с вами о делах говорить, давайте обсудим, кто теперь Федотом будет.
  А что обсуждать? Кто захочет - тот и будет. Что, дураков мало, что ли? Хату дают, от пошлин ослобоняют, от рекрутчины опять же, кормят - поют - одевают всей округой, никакой тебе работы, никакой тебе заботы. Только если ж у мужика зимняя одежка-обувка есть, так за ради чего ж он тогда в Федоты полезет, мил-человек? Что ж у таковских-то спрашивать, кто Федотом станет?
  Объяснили это Нестору, вежливо так, без лишней ругани, все ж ученый человек, а он не успокаивается.
  - Давайте, говорит, уважаемые, сами решим, кому помощь надо. К тем первыми и пойдем.
  Ага. А нам же потом прочие дурачки бока и намнут, да шубы порвут. Нет уж. Пускай их завтра сами решают. Ударить в колокол по-особому, по-Федотовски, Колька-звонарь он умеет, сбегутся мужички и зачнут друг дружку по снегу валять. Кто победит - тот и Федот, тому почет и уважение, и остальные претензиев иметь не будут. Сами ж и проводят до церкви, и поздравят с новым имечком, и выпьют за победу и здравие нового Федота. А то кому первому предложить, кому второму. А как у нас в округе одних деревень шесть штук с половиной? Половина - это хутор Заезжего, приехал лет десять назад с семьей, осел там и ни-ни не появится в селе. Дело его. Не хочет - не надо. Так и не упомнит никто, как его зовут, Заезжий - и есть Заезжий. Приедет купить чего - знаем, что живой, значит, еще. А как зимой - так редко-редко приезжает, так до весны и гадаем - жив Заезжий али можно по весне идти дом на бревна разбирать? Уж больно красивые бревна, разукрашенные по-особому. Так нет же - приедет, гад, как оттепель придет, и все мечты порушит.
  Так, говорю, в округе шесть деревень, да в самой меньшей мужичков за сотню будет. А во всех сколько? А сколько Федотами захочут сделаться? Вот завтра и увидим.
  А пока сиди, Нестор, и не говори глупостев, и так знаем, что с придурью.
  - До чего ж вы темные люди, - воздохнул Нестор. - Ничего вы менять не хотите.
  А чего менять-то? Не мы выдумали - не нам менять.
  В общем, озлились мужички, кто потрезвее был, схватили в охапку батюшку да вынесли от греха подальше. Нам же ж дальше жить вместе, покуда нового батюшку пришлют в наказание и ему и нам, а как в глаза батюшке смотреть, если ты ему в эти же глаза к примеру, бил? Когда мужик мужику - оно понятно, дело житейское. А батюшку трогать все-таки не можно. А никто догонять и не побег. Посидели еще, веселье восстановили, погомонили, за помин души все выпили-съели, чтоб Федоту на том свете хорошо было. Чтоб он обид на нас не держал.
  А уж за полночь и расходиться начали. Кому далеко шагать - так те, конечно, заночевали в хате Федота. А кому близко, к примеру, в нашем же селе кто живет, а и большинство таковских, с зимней одежкой-обувкой, в селе и живет, те и разошлись.
  Шли. Песни пели, обнямшись, поддерживали, значит, друг дружку, кто Федота вспомнит - слезьми обольется, кто вспомнит - смехом смеется.
  А и заикал потом Боря, знатно, громко, из самого нутра заикал. Заплакал он, Федота вспомнивши. А и не поделаешь ничего - умер Федот, нового не нарекли пока, причитай - не причитай "Икота, икота иди на Федота", легче не станет. Так и икай, пока само не пройдет, или, к примеру, нового не нарекут.
  Оно, конечно, Федотом быть хорошо. Без пошлин, на дармовых харчах. И день на день, конечно, не приходится. Бывает, что и днями никто по всей округе не икнет, тогда и завидки берут на Федота...
  А как Федот ехал с крыши-то на Покров, когда там труба скользила-цеплялась, матерился, и икал на все село - от смешно-то было!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"