Аннотация: Перед Фыхом прыгал ручной туянчик, выдрессированный предупреждать про опасность. Умудренный опытом Чух знал - рассчитывать на туянчиков не стоит, но молодой ельф уверенно топал за своим питомцем.
Сказка про ельфов
Или
"Серые ельфы"
Посвящается
А. Валентинову и
гр. "Зимовье зверей"
Два ельфа осторожно шли по болоту.
Фых, как молодой, двигался впереди, осторожно раздвигая камышовые заросли. Он еще не успел привыкнуть к боевой сутулости взрослых ельфов, шагал гордо выпрямившись и аккуратно прижав к макушке острые уши с кисточками. Не топорщил великолепные зеленые иглы, густо покрывающие спину и загривок, с правильными "выступами" на бока и бедра.
Чух горбился. Его гордость поредела с годами, но зато оставшееся торчало намного дальше, чем у молодежи, а по крепости не уступало дереву. К тому же, утратив красоту осанки, Чух приобрел опыт мгновенного сворачивания в боевой клубок. А чтобы не опоздать, он чутко прислушивался, широко расставив уши с обвисшими от возраста украшениями.
Ельфы шли по Ничейному болоту.
Ничейным его называли потому, что квадратные километры мелководья, густо заросшие ростовым камышом и небольшими деревцами, лежали на границе владений зеленых и синих ельфов. Соответственно, дарами природы пользовались и те, и другие, и экспедиции в Ничейное болото по праву считались самыми почетными - ведь в стычке с врагом можно было потерять цвет своих иголок.
Ельфы выполняли важную миссию - добывали новые украшательные перья для священной Императорской Можжевели. Птица успела изрядно растерять свои собственные, а наследник, принесенный облезлой можжевелью, означал позор не только для правящей династии, но и для всей Зеленой Империи. К счастью, на Болотах водились много ее диких сородичей, и поддерживать священного носильщика в должном виде не составляло большого труда.
Ельфы осторожно пробирались через камыши. Судя по громким звукам "Чпок!", можжевель кормилась не особенно далеко. Замечая, что чпокало часто, можно было надеяться на крупную птицу с достаточным запасом украшений.
Перед Фыхом прыгал ручной туянчик, выдрессированный предупреждать про опасность. Умудренный опытом Чух знал - рассчитывать на туянчиков не стоит, но молодой ельф уверенно топал за своим питомцем. Оттолкнувшись сразу четырьмя лапками, зверек некоторое время планировал, расправив хвост. Жесткие чешуйки длинного хвоста в развернутом состоянии упирались в ребра туянчика, образуя почти полный круг. Глядя на равномерные быстрые перелеты можно было забыть, что наиболее частая добыча хищников на Болотах - именно туянчики. Даже тисабов ловили реже.
- Чух-Чух? - изредка спрашивал молодой ельф, не поворачивая головы, чтобы не потерять из вида своего любимца.
Даже Чух не уловил приближения хищника, не говоря уж про Фыха или ручного зверька. Ящер на кряжистых когтистых лапах выскочил из камышей, вытягивая зубастую голову на длинной шее. В последний момент соснафф заметил ельфов. Невероятным рывком сумел изменить направление атаки, поднялся на задние лапы, возмущенно распушив длинные мягкие иголки на вздернутой шее, и обиженно клацнул распахнутой пастью.
Перепуганный туянчик замер прямо в полете и сейчас копошился в воде, тихонько поскуливая и тараща глаза на чудовище.
Соснафф оказался крупным - холка поднималась выше ельфийского колена, а голова на вытянутой шее заглядывала в глаза Фыху.
- Ошейники одевать надо! - просипел соснафф, успокаиваясь и складывая шейные иголки. - А если я б я его сожрал?!
- Он дрессированный, - промямлил ельф. Туянчик подпрыгал к хозяину, забрался на руки. Дрожа, прижался к груди, спрятался под ладонь, поглядывая из убежища на ящера.
- И что?! - просипел хищник. - Ты обо мне подумал, дурья твоя голова с иголками? Это ж две недели не заснуть после такого! Ручного звереныша съесть! Тьфу! Ельфы, одно слово!
- Все хорошо, что хорошо закончилось, - подал голос Чух.
- На поводок посади, - буркнул соснафф. - А то попадет в пасть к секвойяжу... Они хоть и философы, а залетных ловят, как... как... быстро очень, в общем. Извини, малыш.
Туянчик коротко кивнул, крепко вцепившись в шерсть Фыха. Пожал плечами, пискнул, что все в порядке.
- Извините, - попросил Чух. - А вы тут синих не видали поблизости?
- Видал, - фыркнул соснафф, уже сделавший два шага в заросли.
- А много их?
- А скоро сами увидите! - просипела голова на длинной шее, высунувшись на секунду из-за камышей. Тихий шорох и плеск скоро затихли.
- Примем бой? - воинственно предложил молодой охотник, положив руку на баночку с зеленой краской. Черные бусинки глаз по бокам вытянутого лица сверкнули ребяческой отвагой.
- Ты как хочешь, - еще больше сгорбился наставник. - Я шел за перьями можжевели, я за ними и пойду.
- А кто узнает? - пожал иголками Чух. - Если мы болтать не будем?
Оба ельфа задумались, потом одновременно посмотрели на туянчика. Зверек отчаянно замотал головой, вереща, что он ни за что и никому, хоть хвост отрежьте!
Пожилой ельф удовлетворенно кивнул и скользнул вперед, на звуки, чпокавшие совсем рядом. Наставник торопился, и чуть-чуть не опроверг свое же мнение о бесполезности сторожевых туянчиков.
Только в последний момент наметанный глаз увидел под ногами огромные клыки, маскирующиеся под камыш. Взгляд метнулся вперед, проверяя, что заросли впереди чуть реже, не такие высокие и немного бледнее.
- ААА! - заорал Чух, откатываясь назад.
Громадная пасть с грохотом захлопнулась, обломав несколько особенно длинных иголок, не успевших вовремя убраться подальше. Ударная волна пнула шарик старого ельфа - Чух так и покатился, подпрыгивая на кочках, отбросила на десяток шагов Фыха, пригнула камыш к самой воде. Пока зелень поднималась, было видно гигантское рыло с ноздрями и два задумчивые глаза по сторонам.
- Все живы? - слабо спросил наставник откуда-то из неведомой дали Ничейного болота. - Фых-Фых?!
Молодой ельф несколько раз тряхнул головой, прогоняя звон из длинных ухоженных ушей. Проверил баночку с краской. Отыскал нырнувшего на самое дно и забившегося в ил туянчика.
- Фых-Фых?! - позвал пожилой ельф.
- Живой, - неуверенно отозвался охотник.
Чух быстро пришуршал поближе, обнюхал ученика, придирчиво осмотрел на вопрос внешних повреждений. Кивнул. Оглянулся на секвойяжа, неторопливо открывающего пасть. Камыш между клыками немного помялся, но вполне мог выпрямиться и расти дальше.
Монстры жили очень долго, никогда не охотились, дожидаясь в засаде неосторожное животное. Для поддержания себя в форме секвойяжам хватало фотосинтеза, добыча нужна была только для роста. Чудовища обычно обдумывали мировые проблемы, оставаясь настолько неподвижными, что болото начинало обживаться в пасти - рос камыш, звенели насекомые... пока не появлялась добыча.
- Запомни, - посоветовал наставник. - Второй раз такое вряд ли увидишь. Будем теперь всегда туянчика вперед пускать.
Зверек отрицательно помотал головой. Жалобно посмотрел на хозяина. А потом расправил хвост и вытянулся в струну - указывая носом вправо от секвойяжа.
- Опасность? - озадачился Фых.
Из зарослей вышли двое синих ельфа. Оба - матерые, чуть помоложе Чуха. Синие уже пригнулись, убрав голову на грудь, выставляя вперед загривок с иголками - для сшибки. Противники проявляли благородство, позволяя подготовиться - при их опыте они могли позволить себе и не такое.
Пожилой ельф презрительно фыркнул, становясь в позицию. Фых различил в презрении обреченность. Постарался вздернуть поникшие от грусти иголки. Напомнил себе, что лучше потерять цвет в бою, чем удирая от врага. Решительно отпустил в воду туянчика, зарычал, прижимая подбородок к груди. Как на домашних турнирах, опустился ладонями в ил, крепко уперся расставленными ногами.
- Три... - негромко сказал синий, стоявший напротив молодого ельфа. - Два. Один. Пошли!
Фых рванулся вперед, оттолкнувшись ногами, приземлился на руки. Стараясь не потерять инерцию, необходимую для удара, перенес тело навстречу противнику, прыгнул второй раз. Ельф почувствовал, что несет на иголках победу, яростно рыкнул...
Он ударился в мягкое. Мягкое побежало дальше, опрокидывая ельфа на бок. За лапу больно зацепились копыта, чуть не свалилось четвероногое, ростом до пояса, с развесистыми рогами между ушей. Животное выпрямилось, вскинуло рога, и поскакало догонять стадо, пролетевшее через болотные заросли.
- Кедрени, - прокряхтел Фых, поднимаясь на ноги.
- Ты чуть не убил кедрона, - поправил Чух. - Самца. Собственными иголками. Прям как древние герои.
Помятые синие с руганью барахтались в камышах. Пожилой ельф подковылял к ним, помог встать, отряхнул иглы.
- Желают ли благородные господа продолжать? - спросил синий, давший сигнал к началу поединка. Ельф немного пошатывался, но сумел отвесить церемонный поклон. - Я, Роханор, и мой друг Кахинель к вашим услугам.
- Хотя, можем и отложить, - добавил Кахинель, растирая ушибленное плечо. - Сама священная Можжевель бросила этих рогатых вестников мира.
- Если кедрени бегут на такой скорости, рядом может быть кипарисо, - ответил Чух. - Может, отойдем?
С предложением ельфа неожиданно согласился секвойяж. Осторожно закрыл пасть бегемота. Длинное, не меньше полусотни шагов в длину, узкое крокодилье тело с хлюпаньем поднялось из болота, утвердилось на множестве лап вдоль боков. Несколько секунд философ Болот помыслил, потом развернулся и потопал прочь. Сначала медленно, но с каждым шагом ускоряясь, в такт движению помахивая коротким толстым хвостом.
- В кучу! - приказал Чух. - Только пихтак может заставить его сдвинуться с места!
- Большой пихтак, - Кахинель с отвисшей челюстью посмотрел по-над зарослями камышей. Роханор подхватил напарника и подтащил к зеленым ельфам. Из воды с писком выскочил туянчик, вскарабкался на плечо к хозяину.
Пихтак возвышался над зарослями - мощной спиной, качавшейся между восемью лапами, уходившими вверх, в пасмурное небо. Высоко над камышами лапы сгибались в "колене" и колоннами опускались на землю. Огромная лобастая голова непрерывно жевала зелень - качалась вниз, с хрустом отгрызала пучок растений у самого корня, быстро перемалывала весь пучок, сглатывала и на следующем шаге хватала новую порцию. За спиной пихтака оставалась широкая полоса чистой воды, в которой любили резвиться крупные тисабы.
Даже секвойяаж не мог причинить вреда пихтаку. Наоборот, если бы его угораздило захлопнуть пасть в попытке проглотить одну из восьми ног, он был бы обречен волочиться за "добычей", пока гигант не остановиться на ночлег.
- Шкура, - в один голос выдохнули Чух и Роханор.
Началась весна, и пихтак расхаживал по Болотам "нагишом". Судя по нежности розоватой кожи гиганта, свою роскошную "шубу" он сбросил совсем недавно, вероятно, уже засветло.
- Поделим! - одновременно кивнули разноцветными головами старшие ельфы. - На всех хватит! Вперед!
Забыв про ушибы, полученные от столкновения с кедронами, ельфы помчались по просеке. Из-под ног с недовольным ворчанием выскакивали взрослые тисабы - плотные мешочки на маленьких лапках, умевшие в случае опасности быстро надуваться в шарик и еще быстрее сдуваться, уносясь от опасности с невероятной скоростью. Мелких тисаб любили есть можжевели - от протыкания длинным клювом шарика и получался характерный звук "Чпок!" Взрослыми, раздувавшимися до размеров ельфа, становились немногие. Таким тисабам нравился простор, а открытая вода на Болотах встречалась только в пихтаковых просеках. Животные, иногда даже в сдутом состоянии не уступавшие кедронам, бурно выражали негодование от вторжения ельфов на "их" территорию.
- Извините, простите, пропустите, - быстро говорил Чух, проскакивая между тушками и перепрыгивая особо толстых. Роханор отставал ровно на полкорпуса, почти вплотную за ним бежал Кахинель. Фых придерживал туянчика на плече, теряя скорость.
Великолепная сброшенная шкура появилась внезапно. Мягкая шерсть, разложенная на примятом камыше, звала поваляться на одеяле, достойном Императора. Чистый насыщенный зеленый цвет с оттенком синего радовал глаз.
Из-за "шубы" ельфы не сразу заметили тушу молодого пихтака, лежащую рядом. А на туше яростно отплевывалось саблезубое полосатое кипарисо. Сильный красивый хищник загрыз добычу, не успевшую сбросить мех - и теперь очищал рот, забитый шерстью. Чтобы добраться до жилы добычи, кипарисо пришлось вонзить клыки по самые десны, и уже второй час оно выдувало, сплевывало, шарило лапой по зубам, удаляя пушинки. Занятый чисткой, кипарисо не сразу обратил внимание на ельфов.
Глаза хищника и жертв встретились одновременно. В кипарисо проснулась жажда убийства, в ельфах - жажда жизни.
- По тисабам! - рявкнул Чух, прыгая на ближайший крупный экземпляр.
Гонки на тисабах составляли обязательную часть ежегодных весенних соревнований у обеих наций. Синие сразу выполнили приказ. Фых чуть замешкался, впуская туянчика под мышку. Краем глаза заметил присевшее перед прыжком кипарисо. Схваченный за лапки тисаб мгновенно вспух отличным шаром и выпустил струю воздуха прямо в морду приземляющемуся хищнику.
Наверное, кипарисо фыркнул, а может быть, чихнул.
Молодой ельф уже не слышал ничего, кроме свиста в островерхих ушах, не видел совсем ничего - Фых зажмурился, чтобы не залило глаза. Тисаб мчался по просеке "лягушкой" - касался поверхности воды, обмакивая "пассажира", и сразу отскакивал дальше.
Постепенно воздух в тисабе закончился, скорость замедлилось, прыжки стали короче, перешли в плавание. Фых разжал руки, отпуская спасителя. Полежал, приходя в себя. Проверил, как туянчик перенес гонку - зверек преданно потыкался мордочкой в щеку, утверждая, что с ним все в порядке. Молодой ельф поднялся на ватные ноги, отыскивая взглядом товарищей. Все трое уже начинали приводить в порядок цвет своих иголок.
От "прополаскивания" вся краска смылась, и стало видно, что ельфы на самом деле не синие и не зеленые, а такие, какими и появлялись на свет в обеих Империях - серые.