Однажды утром я проснулся в своей комнате на орбитальной станции "Зевс" и, как всегда, первым делом посмотрел на часы. 8:03.
На моей руке был одет браслет. Я расстегнул и снял его. Это был самый обыкновенный будильник, из тех, которым можно задать диапазон времени, и они будят тебя в наиболее подходящий момент, исходя из считываемых датчиками показателей организма. Обычно я сплю очень чутко, вот и тогда я проснулся от того, что на моем запястье что-то вибрирует.
В тот день к 9:30 мне следовало подойти в 5-й отсек станции, который носит название "Административный". Там мне предстояло встретиться с очень важным человеком, а именно, с управляющим персоналом. До этого я видел его и разговаривал с ним всего дважды: почти сразу после своего прилета на станцию и на одном из праздничных мероприятий, посвященных годовщине основания "Зевса". Двух коротких бесед хватило для того, чтобы у меня сложилось о нем прекрасное впечатление. Управляющий персоналом умен и замечательно образован, умеет найти правильный подход к человеку (в хорошем смысле этого слова). У многих сложилось ощущение, что он замечает и запоминает все и вся, поэтому кое-кто даже малодушно опасался его. Меня же два коротких разговора заставили уважать управляющего.
В половине десятого между нами должна была состояться беседа. Я не сомневаюсь в том, что управляющий на тот момент хорошо меня изучил, у него было время навести справки. Он, должно быть, внимательно смотрел досье на каждого работника, но не для того, чтобы найти, к чему придраться, а для того, чтобы на станцию не попадали случайные люди.
"Зевс" вообще находится в сложном положении, поддерживать нормальную жизнедеятельность станции удается с большим трудом, поэтому озабоченность управляющего вопросами подбора кадров была вполне ясна.
Я поднялся с постели и стал собираться.
Друзья перед встречей еще раз предупредили меня, что управляющий персоналом очень вкрадчивый и проницательный человек, поэтому в его присутствии не надо ничего придумывать, а надо говорить все, как есть. Совет был для меня бесполезен, потому что такой привычки я никогда не имел.
Он знал всех работников станции по имени, он был в числе первых космонавтов, начавших строительство и освоение "Зевса". Утверждают, что именно он, а вовсе не сотрудники земных министерств, решал, кто полетит к Юпитеру. Что ж, если это так, думал я тогда, то это даже логично. Кому может быть виднее, кого отправлять в экспедицию?
Я не испытывал волнения или страха, собираясь к нему. Да, он изучал кандидатуры людей, которые хотят трудиться на станции, и сюда якобы попали только те, кто успешно прошел проверку. Но ведь я тоже здесь. И я не прилагал к этому никаких особых усилий, кроме своей отличной учебы и добросовестной работы.
На тот момент решался вопрос, кто отправится в экспедицию к спутникам Юпитера - Каллисто, Ганимеду и Европе. Я подкрепил свое заявление на участие в ней не только желанием, но и всей своей деятельностью на Марсе и на орбитальной станции.
Я подошел к кабинету управляющего персоналом за десять минут до назначенного времени. Сначала я хотел немного подождать, чтобы нажать кнопку звонка ровно в девять тридцать, но потом решил, что раз уж пришел, то незачем просто так стоять в коридоре.
Управляющий ответил почти сразу. Увидев на экране переговорного устройства, кто к нему пришел, он впустил меня.
Я попал в просторный светлый кабинет. Поднявшись из-за стола, он коротко поприветствовал меня. Мы пожали друг другу руки, и он задал свой первый вопрос.
- Скажите, пожалуйста, как правильно произносится ваша фамилия - с ударением на первый или на второй слог?
- МИзенцев, - ответил я, - На первый.
Управляющий персоналом сел в свое кресло.
- Прошу, садитесь.
Я тоже сел.
- Не люблю, когда коверкают фамилии, поэтому сам стараюсь уточнять, чтобы этого не делать, - сказал он, - Мне ужасно не нравится название моей должности. И если с первым словом - "управляющий" - я еще как-то могу смириться, то второе слово просто убивает меня своей нелепостью. Как можно называть людей, рискующих своими жизнями, персоналом? Да и как-то бюрократично это звучит.
Я ответил, что дело не в названии должности, а в том, чем конкретно человек занимается.
- Согласен с вами, валять дурака или, наоборот, усердно работать, можно на любом посту. К сожалению, бездельники тоже встречаются.
Управляющий расположился свободнее: откинулся на спинку кресла, вынул из кармана брюк небольшую чернильную ручку, снял колпачок. По выражению моего лица он понял, что я удивлен появлению подобного предмета.
- Старая привычка, я мог бы давно отказаться от этой ручки, но мне лучше думается, когда я что-то записываю чернилами на обычной бумаге. Она очень удобно лежит в руке, помещается в любой карман. Я иногда иду по какому-нибудь отсеку, вдруг что-то увижу, и мне хочется про это записать. Достаю ручку, записываю. Многие смотрят на это, как на какую-то причуду. Вы, наверное, тоже удивлены.
- Немного, - признался я.
- Если не ошибаюсь, в феврале прошлого года вы подавали заявление с просьбой о вашей отправке на "Зевс", - сменил тему управляющий, - Почему вы так хотели попасть сюда?
- Во-первых, я всегда мечтал увидеть "Зевс". Не скрою, от него прямо дух захватывает. Во-вторых, я занимаюсь интересным делом, приношу пользу. В-третьих, есть надежда отправиться дальше.
- Вас так привлекают космические путешествия?
- Приятно оказаться одним из первых на Юпитере.
Управляющий отодвинул ящик стола и достал потрепанную книжечку с пожелтевшими страницами, где он, видимо, делал свои пометки. Открыл на нужной странице. Он делал это отточенными, доведенными до автоматизма движениями, не отрывая взгляда от меня.
- Но ведь вас манит нечто конкретное. Экспедиция отправится к трем спутникам Юпитера. Наибольший интерес для вас представляет Европа, не так ли?
- Да, вы правы.
- Это совершенно естественно. Европа интересна ученым, писателям, всем. На ней может существовать жизнь. Это в высшей степени загадочное небесное тело. Ради чего хотите попасть на нее вы?
Вопросы сыпались один за другим. Управляющий персоналом приготовил ручку, в ожидании моего ответа.
- Когда станет известно, есть там жизнь или нет, я хочу знать, что я тоже приложил руку к событиям, давшим ответ на этот вопрос. Я с детства мечтал попасть на Европу, ради этой мечты я отказался от многого. Вы считаете это глупым?
- Вовсе нет. Когда мы строили "Зевс", я тоже осуществлял свою мечту.
Управляющий ничего не записывал, но сидел наготове.
- Как вы полагаете, кто решает, кому отправляться в экспедицию? - спросил он.
- Ну... Наверное, это решают на Земле.
Он улыбнулся и коснулся бумаги кончиком пера, но опять ничего не стал писать, оторвал ручку от блокнота и снова застыл в своей позе. На листе осталась маленькая черная точка.
- Вам, несомненно, рассказывали о том, что это якобы решаю я. Боюсь, это не совсем так. Конечно, выбор кандидатов зависит и от меня в том числе, но мое мнение лишь одно из многих, и не имеет решающего значения. К Юпитеру отправятся лучшие, самые талантливые, умные и выносливые. Но количество участников экспедиции ограничено. Всего четверо. Ваша основная профессия - специалист по энергетике - вряд позволяет вам надеяться на участие в ней, но ваше замечательное умение обращаться с техникой может очень пригодиться в полете. В ходе исследований потребуется управлять различными автоматами, предварительно их нужно будет программировать. Кем вы представляли себя на Европе в своих мечтах?
- Поначалу я хотел быть капитаном корабля. Теперь я представляю себя... Да, вы правильно сказали, техническим специалистом.
- Разумно. Но тогда, как вы думаете, почему я не хочу просить вас подробно рассказать о своих способностях?
- Мне кажется, вы и так хорошо меня знаете, - ответил я.
- Я наводил справки, но это тот случай, когда биография говорит сама за себя. Вам многое дано. Я умоляю, не растратьте все это попусту. К тому же если Константин Каменев, который, кстати говоря, все еще учится с вами на одном курсе, называет вас лучшим другом, это о многом говорит.
- Он называет меня лучшим другом? - взволнованно спросил я, а сам поймал себя на мысли, что уже где-то слышал совет не размениваться по мелочам. Это говорил мне сам Каменев. Неужели управляющий персоналом знает об этом нашем разговоре?
- Да, называет. Хоть он точно такого же возраста, как и вы, но к его мнению уже начинают прислушиваться.
И тут управляющий засмеялся: видимо, на моем лице отобразилось некоторое смятение.
- Игорь, не пугайтесь. Вы, должно быть, задаетесь вопросом, откуда мне все это известно. Информация стекается ко мне из разных источников. Вопреки распространенному мнению, будто я огромный спрут, которому все обо всем докладывают, это неправда. Надо просто очень аккуратно и внимательно обращаться с теми данными, что имеются. Поверьте, я не трачу все свободное время на то, чтобы подолгу изучать личные биографии сотрудников станции, потому что этого и не требуется. А о вашей страсти к космическим полетам знает, по-моему, каждый. Вас манит Европа, вас манит наука, манит так называемый прогресс. Вы же сами сказали, что вам пришлось пойти на личные жертвы ради своего занятия.
- Да, улетая с Марса на "Зевс", мне пришлось расстаться с близким для меня человеком, - сухо ответил я.
- Прошу прощения за бестактность. Я никогда не стал бы упоминать о таких вещах, если бы это не имело решающего значения для дела. Еще раз хочу перед вами извиниться. Об этом я узнал от Каменева. Он не сплетничал, а случайно сказал в разговоре со мной. Я очень хорошо понимаю ваши чувства, поскольку в свое время сделал нечто похожее.
- Мне стыдно перед этой девушкой, - сказал я, - Я улетел на Марс, а она осталась на Земле. Она ждала меня два года. Но вместо возвращения на Землю я выбрал "Зевс". Я был не в силах поступить иначе, но, наверное, своим поступком испортил ей жизнь.
Я был неприятно удивлен болтливостью управляющего. Две прошлые наши беседы проходили кратко и по делу, а тут вдруг ему вздумалось зайти откуда-то издалека.
- Прошу вас, я не хочу лезть вам в душу. Я хочу лишь строго положительно оценить ваш выбор: ради будущего вы что-то принесли в жертву в настоящем. Скажите, а как на ваш выбор отреагировали ваши родители?
- Они знали, что я выберу. Если бы экспедиция к Юпитеру не планировалась, я бы наверняка полетел домой. Но раз уж она начинает готовиться, я не мог упустить такой шанс.
Управляющий положил ручку. Немного отодвинувшись от стола, за которым сидел, он открыл один из его ящиков и достал какую-то маленькую черную штуку. Потом придвинулся обратно, раскрыл ладонь: на ней лежала карта памяти.
- Мне хотелось бы дать вам кое-какой файлик. Не могли бы вы дать мне свой телефон?
Испытывая некоторую неловкость перед такой просьбой, я достал свой коммуникатор и протянул его управляющему. Меня смутило ставшее старомодным слово "телефон".
- Спасибо, - он вставил карту в боковое гнездо, - Я дам вам очень интересную вещь. Она определит ближайшие полгода вашей жизни.
Он сделал пару тройку быстрых касаний экрана и, отдавая обратно коммуникатор, сказал:
- Вот, держите.
Я проверил: скопированный файл назывался "Игорю Мезенцеву_2061".
- Что это?
- Программа подготовки к экспедиции.
- На общем собрании, когда официально объявили о том, что состоится экспедиция, всем желающим в ней участвовать уже раздали общую программу подготовки.
- Конечно, раздали. Но ведь это общая программа. А здесь ваша личная. Я посидел немного на досуге и, питая к вам симпатию и надеясь на вас, решил дать вам кое-что особенное. От основной подготовки вас никто не освобождает, но, видя ваш целеустремленный характер и ваш талант, я хочу дать вам небольшое преимущество. Оно будет заключаться не в том, что вы будете занимать по сравнению с остальными привилегированное положение, а в том, что у вас будет шанс больше знать, лучше развиться. В комиссии, что будет в конце подготовки принимать у вас экзамен перед полетом к Юпитеру, будет находиться множество различных людей. Если вы думаете, что мои слова будут иметь сильное воздействие на них, то ошибаетесь. Даже, наоборот, как это часто бывает, тот, кого я похвалю, будет иметь меньшие шансы на успех, потому что не только на "Зевсе", но и на Земле ко мне странное двоякое отношение. Ко всем участникам экзамена я буду подчеркнуто холоден, в том числе, и к вам. Заставить комиссию сделать выбор в вашу пользу вы (вы, не я!) сможете лишь одним способом - показав все, что знаете и на что способны. Не буду скрывать, я хочу, чтобы выбрали вас! Может, плохо быть на чьей-то стороне, но я не могу повлиять на ситуацию иначе. Я даю вам подсказку, и вы находитесь в своем праве, воспользоваться ей или нет.
Я не ожидал такого поворота.
- Но честно ли это по отношению к остальным? - спросил я.
- Трудно сказать однозначно, - ответил управляющий, - Я просто вижу, что вы самый талантливый из всех претендентов, и я сделаю все, чтобы на Европу в числе прочих полетели именно вы.
- А должны полететь какие-то конкретные люди?
- Нет. С "Зевса" полетят двое. Еще двоих пришлют с Земли. С Земли прибудет командир корабля и специалист-геолог. Плюс на корабле будет еще один профильный специалист, тут пока есть неясность - кто именно. Я могу что-то сделать только в пределах своей станции, следовательно, для вас остается всего одно вакантное место. Вы обязаны своими старанием и трудом оказаться на нем.
- Похоже на обман, - сказал я.
- Никакого обмана нет. Скажем так, при помощи этого файла я даю вам практические советы, в каком направлении двигаться. Вы можете отказаться от предложенного мною пути, и сделать все сами, но мне очень хотелось бы, чтобы вы послушались меня.
- Но...
- Ладно, будет вам. Давайте взглянем на проблему с другого ракурса. Я знаю, вы увлечены своим делом. Вы полагаете его очень интересным. Это здорово. Но имейте в виду, что далеко не все на этой станции разделяют ваши взгляды. То есть не так. Все на "Зевсе" понимают важность своей работы, но некоторые понимают ее ошибочно. Кто-то прилетел сюда за приключениями, кто-то за известностью, кого-то поманили сюда деньги. Вы должны четко представлять себе, что "Зевс" - сложнейшая, практически автономная система. При создании станции старались предусмотреть буквально все. Но содержание, эксплуатация "Зевса" влетают в кругленькую сумму. На "Зевсе" куча проблем, ждущих своего решения. Всем этим приходиться заниматься. Как вы думаете, если это так дорого, то почему человечество пошло на то, чтобы все-таки создать это место?
- Чтобы лететь дальше, - предположил я.
- В том числе, - согласился управляющий, - Но зачем нам лететь дальше?
- Чтобы получить необходимые ресурсы.
- Абсолютно верно. Грандиозные планы по терраформированию Марса и, возможно, Венеры, отправка людей сюда, в пояс астероидов, освоение Юпитера сами по себе замечательны, но они должны преследовать какую-то цель, верно? Колонии - это очень опасное, затратное мероприятие. Неизвестно, с чем придется столкнуться.
Управляющий провел рукой по столу.
- Я говорю вам это не потому, что вопрос только в ресурсах и их стоимости. Вы прекрасно знаете, что и на Земле, и в колониях, требуются материалы, требуется оборудование для производства, требуется вода, требуется пища. Откуда все это возьмется? Я открою вам маленький секрет. Думаю, как инженер, вы и так это видите. Станция постоянно балансирует на грани, она находится в состоянии неустойчивого равновесия. Многого отчаянно не хватает, той же воды, например. Пилотируемая космонавтика развивается стремительными темпами не в силу одного лишь энтузиазма, а еще в силу острой необходимости. Либо мы сделаем сейчас бросок к Юпитеру, достигнем его спутников, либо мы попрощаемся, например, с "Зевсом" на очень долгий срок. Вы понимаете, о чем я?
- В общих чертах.
- "Зевс" - это не просто чья-то прихоть. "Зевс" - это сборочный конвейер, лаборатория, в будущем это целый город, в котором прекрасным образом можно организовать добычу, обработку и доставку к месту назначения полезных ископаемых. То, что вы видите вокруг, всего лишь сотая часть того, что должно быть. Нынешний "Зевс" - лишь скелет будущей станции. Без промышленного освоения астероидов, Марса, спутников у нас ничего не получится.
Я спросил:
- На Европе нам ведь нужна вода?
- Конечно, - устало сказал управляющий, - На Европе нам нужна вода. Доставлять ее с Земли или с Марса дорого, астероиды пока недостаточно освоены, химический способ получения воды сейчас имеет не те объемы, так что нам ничего не остается, кроме как лететь на Европу.
- Неужели поиск жизни отходит на второй план?
- Это две равнозначные цели. Конечно, мы ищем жизнь. Но какую-то часть воды нам придется фильтровать, как-то обрабатывать и использовать в своих нуждах. Последние исследования говорят, что воды там даже больше, чем предполагалось.
- То есть мы вмешаемся в замкнутую экосистему Европы? - спросил я, огорченно добавив, - Если она там есть, конечно...
- Очень надеюсь, что этого не произойдет. Надо сделать все, чтобы этого не произошло. Я хочу сказать, что вам, как и всем остальным, выпал удивительный шанс сделать великое дело. Люди вскоре смогут расселяться по разным планетам. Перед нами - а, соответственно, и перед вами - поставлена грандиозная цель вывести человеческие возможности и человеческое общество на новые высоты. Может быть, пока на Земле и Марсе не все так благополучно, как могло бы быть, но благодаря вашей решительности у нас появятся новые современные производства. Вдумайтесь, как далеко может шагнуть электроника, ваша любимая атомная энергетика, если нам удастся осуществить задуманное! В общем, я хочу, чтобы вы понимали, что романтика в данном случае шагает за руку с практической целесообразностью. Вы не только решаете научную и техническую задачу освоения других планет, вы повышаете общий уровень жизни. Вы не только следуете за своими идеалами, но и сами создаете их, вы сами должны являться идеалом, вы должны быть объектом восхищения. Вы рискуете не ради себя и своих друзей, но ради всех людей.
Управляющий сделал паузу.
- Я вижу, что вы не такой, как остальные, - медленно произнес он, отдышавшись, - Поэтому я волнуюсь за вас. Вы молоды, амбициозны. Не поддавайтесь соблазнам и лени, хоть вам, насколько мне известно, это и не свойственно. Работая здесь, на "Зевсе", или отправившись дальше, к Юпитеру, занимаясь там тем, что вы умеете, вы принесете огромную пользу. Как умный человек, вы обязаны знать, что лишь созидание может принести радость.
Он замолчал. На меня его речь тогда произвела смешанное, но сильное впечатление. Что будет с Европой? Неужели ради прогресса и движения вперед мы погубим обитаемый спутник?
- Я хочу спросить вас про Европу...
Управляющий сделал жест рукой.
- Знаю, знаю, вы днем и ночью думаете о своей Европе. Думаю, при соблюдении всех предосторожностей, ничего страшного не случится. Есть строжайший запрет на вмешательство в биосферу Европы, но тамошнюю воду все равно придется использовать. При этом никто и ничто не должны пострадать. Не волнуйтесь, Европа не погибнет. Ваша забота о ней позволит избежать опрометчивых шагов в ходе экспедиции. При бурении льда будет соблюдаться стерильность. Повторяю, я хочу, чтобы вы полетели на Европу. Кто, как не вы, достоин этой награды?
- Спасибо.
Управляющий поднялся со своего места. Обошел стол и сел на его край передо мной.
- Знаете, почему я упомянул про затраты?
Я сначала не понял, что означают его слова, и переспросил:
- Какие затраты?
- Ну, я же сказал, что космические путешествия очень дороги, что содержать "Зевс" едва удается.
- Ах, вы про это.
- Да. Я упомянул об этом не затем, чтобы вы полагали, будто бы все делается из-за прибыли. Надеюсь, эти времена в прошлом. Точнее, я надеюсь, что старое понимание значения слова "прибыль" осталось в прошлом. Прибыль, которую мы можем получить в результате экспедиции, заключается в обеспечении человечества всем необходимым. Нужда ведет людей к войне. Тот рывок, который происходит сегодня в космонавтике, возник не на пустом месте. Подумайте только, насколько сейчас спокойное время. В середине XX или в начале XXI века нас штормило и бросало, но сейчас в большей части мира нет угрозы войны. Вдумайтесь, это уникальная ситуация в истории! В своем университете вы должны были изучать историю. Не знаю, о чем конкретно вам там рассказывали, но вам не могли не говорить про опасность ядерной войны. Любая война идет за владение ресурсами. Раньше мы были значительно более ограниченными в них, но теперь, наконец-то, наступило время, когда можно не думать о постоянной битве за право жить. Деньги, в иное время тратившиеся на вооружение и армию, перетекли в космические исследования и полеты, потому что пришло понимание, что вечное противостояние мировых государств - это конец.
- Выходит слишком просто. В мире далеко не везде спокойно, - возразил я.
- Нельзя достичь всего и сразу. Мы не мечтаем о каком-то примитивном равенстве, мы движемся к тому, чтобы каждому была доступна возможность развиваться. Менее развитые общества необходимо подтягивать, тянуть за собой. Безусловно, кто-то скажет, что это неблагодарная работа, а я, в свою очередь, скажу, что это единственный выход из тупика, в который мы попали лет двести назад.
- По-моему, сказанное вами звучит слишком громко. Боюсь, я ничтожно малая часть того, о чем вы говорите.
- Это не важно, ничтожная часть или значительная. Скорее всего, такая, каким вы сами себя ощущаете. Осознайте, что вы один из тех, кто вершит судьбу нашего будущего. В том числе и в ваших силах сделать так, чтобы ужасы войн и кризисов больше не повторились. Наверное, вы думаете, что я говорю о какой-то утопии, о бесконечном всеобщем счастье. Нет, это не так. Я веду речь о совершенно зримых материях. В конце концов, вы же знаете, насколько сложна организация космических полетов, и, тем не менее, в космических путешествиях все точно рассчитано. Именно рассчитано, а не угадано или взято с потолка. Так почему же вы считаете, что жизнь целого общества не может быть организована на рациональных началах?
- Я так не считаю, - ответил я.
Повисло молчание. Управляющий взглянул на часы:
- Я хотел бы побеседовать с вами еще немного, но, боюсь, мне надо спешить. Я высказал вам свою позицию: я хочу вам помочь, но в моих силах всего лишь подтолкнуть вас. Необходимые решения вы должны принимать самостоятельно. Итак, желаю успехов!
И он протянул мне руку. Мы обменялись рукопожатиями.
- Будьте преданы своему делу.
- Спасибо, - неопределенно ответил я и покинул кабинет.
...
С момента нашего разговора прошло уже восемь месяцев. В них уместилась напряженная подготовка, экзамены, испытания, споры и поздравления, счастье и горести. Я все-таки полетел к планете-гиганту, но, клянусь Юпитером, выбор комиссии не был обусловлен чьим-то вмешательством.
Я считаю нужным шире раскрыть действия управляющего, поскольку не так давно выяснились интересные подробности.
После вышеописанной беседы, и до того дня, когда корабль "Юрий Гагарин" вернулся из экспедиции с Юпитера, я больше ни разу с ним не разговаривал.
Да, я побывал в том путешествии.
Кроме меня в него отправились капитан Григорий Белов, помощник капитана Мартин Нойверт, а также геолог Джеймс Молли. Белов и Молли, как и предсказывал управляющий, прибыли с Земли. Нойверт же готовился к полетам в одной группе со мной. По основной специальности он был врач-терапевт. Нас муштровали и пичкали информацией, гоняли до одури, заставляли по сотне раз повторять одни и те же действия, чтобы мы в совершенстве овладели навыками управления аппаратами спускаемых модулей. Нам читали лекции по самому широкому кругу предметов: начиная от химии и кончая радиосвязью. С техникой я умел обращаться хорошо, поэтому подготовка у меня шла споро.
Как оказалось, управляющий в том файле, который он дал мне, не выдал никакой секретной информации, там был только небольшой текст, в котором он давал мне некоторые советы, а также большие списки сборников, учебников и прочей литературы, ссылки на программы, тренажеры и электронные издания, хранящиеся в местной электронной базе данных. Теоретически я мог бы найти все это сам, но здесь информация была уже удобно структурирована, и мне не нужно было тратить времени на ее поиск.
...
Впрочем, на счет "мог бы найти все это сам" я погорячился.
Дело в том, что когда я подошел к работнику образовательного блока станции "Зевс", исполнявшим по совместительству обязанности, схожие с обязанностями библиотекаря, с тем, чтобы он помог мне найти в электронном хранилище нужную книгу, тот спросил меня:
- Ищете дополнительную литературу?
- Вот, решил ознакомиться.
- Это специализированная литература. Ее нет в общем хранилище, потому что она мало кому требуется. Но так уж и быть, я дам вам эту книгу.
Как выяснилось позже, управляющий специально попросил его изъять эту и другие книги из общего хранилища, дабы узнать, сколько человек и кто конкретно воспользуется его подсказками.
Оказывается, я был не одинок в своих поисках. В своих громких речах управляющий говорил всем потенциальным участникам экспедиции примерно одно и то же, и всем давал свою "индивидуальную" программу, указывая хранить это в строгой тайне. Видимо, я отнесся к этой программе серьезнее остальных, потому что, когда дело дошло до экзаменов, я получил самый высокий балл и восторженную похвалу от формирующей состав экспедиции комиссии. За это я бесконечно благодарен управляющему. Знания, вбитые в мой ум, и умения, развитые при помощи его наставлений, оказались как никогда востребованы, когда я все-таки полетел к Европе.
Полгода подготовки прошли в напряженной работе. Когда-нибудь я расскажу об этом подробнее, начиная с того, что, согласно вводной лекции по геологии "...Юпитер сильно отличается по химическому составу от планет земной группы", и, заканчивая тем, как мы на небольшом специально оборудованном полигоне моделировали запуск буровой установки, предназначенной для создания скважины во льду. Но сейчас мне хотелось бы сказать о другом.
Было что-то такое между нами, что задело меня за живое. Управляющий отлично знал, насколько я жажду оказаться рядом с гладкой ледяной поверхностью спутника Юпитера. С детства я мечтал о том, чтобы именно на мой век пришлось открытие организмов, обитающих за пределами Земли. И он сделал многое для того, чтобы моя мечта осуществилась.
До, во время и после экзаменов он ни разу прилюдно не выказал ни одному из претендентов своей симпатии или своего расположения, потому что, возможно, ничего такого он ни к кому не испытывал. Он был искренне заинтересован в успешности нашей экспедиции, но не ради какой-то выгоды: он думал о чем-то более возвышенном. Я делаю такой вывод, исходя из того, что, по-видимому, вся эта затея с индивидуальной подготовкой была его личной инициативой, в которую были посвящены лишь избранные, самые надежные люди. После радостного и шумного возвращения "Юрия Гагарина" с Юпитера жизнь управляющего внешне не сильно изменилась. В принципе, всеобщее ликование практически обошло его стороной, да он и не стремился к какой-либо публичности и ни перед кем не кичился своими заслугами. Собственно, обо всех перипетиях, происходивших под его руководством, я и узнал-то от него самого.
...
Он раскрыл мне свою тайну случайно. Он не хотел мне о ней говорить. На третий день после нашего возвращения я встретил его в местном центре управления космическими аппаратами, куда стекались данные о работе исследовательских модулей и роботов, вышедших благодаря помощи экипажа из чрева космического судна "Юрий Гагарин" и приземлившихся на поверхность Каллисто, Ганимеда и Европы. Когда я заходил внутрь центра, он, наоборот, выходил из него.
- Здравствуйте! - поприветствовал его я.
- Добрый день! Как поживаете, Игорь? Говорят, между вами и Молли стряслась какая-то история.
- Да, это правда. Между нами возникли разногласия по поводу того, кто на самом деле запустил буровую установку.
- Ну, ничего страшного. Думаю, все уладится. Вы проявили себя на Юпитере с лучшей стороны, поздравляю вас.
- Об этом я тоже хотел сказать. Как мне вас отблагодарить?
Управляющий поднял брови.
- За что это вы собираетесь меня благодарить? Вы все сделали сами, - он похлопал меня по плечу, и тихо добавил, - Как и остальные.
И, сказав это, замер на месте, понимая, что позволил себе лишнее. Потом отвернулся и спокойно ушел. Возможно, это была наигранная эмоция. Но мне хочется верить, что он сказал правду, потому что доверял мне.
Позже я поговорил по душам с "библиотекарем", и все прояснилось.
Управляющий взвинтил темп подготовки, но тяжкий труд окупился сторицей: я оказался там, куда страстно желал попасть. Впрочем, своим старанием я и другие "посвященные" смогли удивить своих преподавателей и инструкторов. Настолько, что как-то раз нам даже сделали замечание, потаенная ирония которого открылась мне только теперь.
- Господи, от вас невозможно отвязаться! Спрашиваете и спрашиваете, как заведенные. Я удивляюсь, откуда в вас этот фанатизм? Кое-кто из начальников станции говорит о каком-то там новом поколении, умном и замечательном, но, черт возьми, я смотрю на вас и мне не по себе. Вам нужно хоть иногда отдыхать!