В школе прозвенел звонок, и спустя мгновение из классов, распахивая двери, шумными стайками высыпались дети. Они бежали по коридорам, обгоняя друг друга и медлительных учителей, спешили на улицу. Учителя, возвышаясь над морем суетливых учеников, перекрикивая гул детских голосов, желали друг другу приятного вечера. Вся школа заполнилась хорошим настроением, и настроение это волнами выплёскивалось на улицу, под мягкие лучи майского солнца.
Но было в этом потоке радости небольшое пасмурное пятно - трое учеников, вышедших из одной классной комнаты. Они шли неторопливо, погружённые в себя, и, кажется, всеобщее веселье их вовсе не касалось. За ними следили две пары глаз.
- Я думаю, у этих всё будет нормально, - сказал заведующий гуманитарным отделом. - По крайней мере, они не плачут.
- Это может быть как хорошим признаком, так и плохим, - возразил заведующий отделом психологии. - Самый тяжёлый шок вызывает оцепенение и обращается внутрь человека.
- Вы хотите переговорить с ними?
- Нет, - ответил психолог.
- Возможно, стоит позвонить родителям?
- Стоит, но немного позже. Лучше всего им было бы сейчас самим обсудить произошедшее. Впрочем, я уверен, что именно это они сейчас и сделают. Прямо на школьном дворе.
Психолог не ошибся. На улице троица отделилась от общего потока, стремящегося за пределы школьной территории, и направилась к старой иве. Они сели в кружок на траву. Несколько минут никто ничего не говорил.
- Бред какой-то, - сказал рыжий мальчик.
- Теперь я понимаю, почему они провели урок только для троих из класса, - сказала девочка.
- Почему? - спросил второй мальчик.
- Завтра пойдёт следующая тройка, - сказал рыжий. - Барков, Кейнс и ещё кто-то...
- Оля Молчанова, - сказала девочка.
- Да... В общем, я скажу так - или они пытаются нас надурить, или я вообще ничего не понимаю, - предположил рыжий.
- Женя, ты что? "Надурить"? Это же школа! - возмутилась девочка.
- А как же "критическое мышление"? - спросил Женя. - Может, это проверка? Принимаем ли мы всё на веру или умеем думать сами? Как раз к тебе, Оля, это и относится.
Оля промолчала.
- Есть простой способ проверить, - сказал второй мальчик. - Оля, открой энциклопедию.
Девочка достала из сумки коммуникатор, и расстелила его на траве. Мальчики передвинулись поближе к ней, чтобы видеть экран.
- Что спросим? - сказала Оля.
- Давай "история", - сказал Коля.
- А на русском или на английском? - спросил Женя.
- Какая разница? Давай на русском.
- Хорошо, - сказала Оля и набрала слово "История".
- "История - наука, занимающаяся изучением человека в прошлом", - прочитала Оля первую строку энциклопедической статьи.
- Не очень информативно, - заметил Женя. - Давай что-то более узкое.
Оля стала пролистывать статью.
- Смотри, есть разные истории, - сказала она и стала перечислять. - История культуры, история науки, история государства и права...
- Вот-вот! - перебил её Женя. - Государство! Как раз вот про это я на уроке ничего не понял.
- Тебе полчаса учитель истории рассказывал об этом, и ты ничего не понял. Думаешь, в энциклопедии понятнее? - спросил Коля.
- Я согласна с Женей, - сказала Оля. - Мне кажется, учитель нам рассказывал очень... щадяще, что ли...
- Жми на "государство", - скомандовал Женя.
- Я помню, что такое государство, - сказал Коля. - Я на уроке запомнил.
- Ну и что же? - спросила Оля.
- Давай, сейчас проверим тебя энциклопедией, - усмехнулся Женя.
Коля наморщил лоб и принялся щипать себя за нижнюю губу.
- Государство... государство - это организация людей... организация общества, ограниченного на территории, и применяющая... применяющая сласть для поддержания... порядка. Правильно?
Оля нажала на ссылку "Государство".
- Ну, в общем, да. Только не "сласть", а "власть".
- Слово незнакомое, - виновато улыбнулся Коля.
- Внимание! - строго сказала Оля. - Читаю. "Власть - возможность и способность осуществлять свою волю, воздействовать на деятельность и поведение других людей, даже вопреки их сопротивлению...". Ничего себе!.. "Основывается на различных методах: демор... демократических и авторитар...ных, честных и нечестных, насилии и мести, обмане, провокациях, вымогательстве... стимулировании, обещаниях и так далее".
- А ты говорил "бред", - сказал Коля.
- Говорил, - согласился Женя.
- Подождите, - сказала Оля, сворачивая коммуникатор. - Так мы будем вечно бродить по ссылкам, вычитывая определения, но не понимая сути.
Мальчики кивнули. Женя лёг на траву и обхватил руками голову. Все трое молчали.
Школьный двор постепенно пустел, и шум детских голосов уже стих. Из школы выходили последние ученики, закончившие свою смену по уборке школы. На крыльце учитель физики наслаждался послеобеденной сигаретой. Его удовольствие слегка портила учительница китайского языка, рассказывавшая ему последние сплетни из личной жизни коллег. Незаметные за бликами на оконном стекле, в коридоре по-прежнему стояли двое заведующих отделами и следили за детьми, которые пытались объяснить себе нечто очень странное и пугающее.
- Давайте обсудим это в знакомых нам понятиях, - сказал Женя. - Государство - это организация людей, так?
- Так, - кивнул Коля.
- Организация, то есть сообщество, то есть союз, - продолжал Женя. - Люди объединяются для достижения какой-то цели. Например, построить дом.
- Или для получения удовольствия, - добавила Оля. - Например, играть и слушать музыку.
- Допустим. В конце концов, получение удовольствия - тоже цель. Но целью государства, насколько я понял, было сохранение порядка. Верно?
- Верно, - кивнула Оля. - Только я не понимаю, почему это называется государством. Ведь это просто люди, которые собрались вместе, договорились о каких-то устраивающих всех правилах поведения, и просто поддерживают порядок. Зачем для этого отдельное слово выдумывать? Это же совет - совет школы, совет квартала... Союз Советов Свободных Рабочих, наконец.
- Иван говорил, что государства были огромными, - сказал Коля, - что в них были миллионы людей.
- Полный бред! - воскликнул Женя. - Как могут миллионы людей о чём-то договориться? Даже объединённые по интернету миллиарды людей не смогут достигнуть единогласия. Найдётся какое-то количество недовольных.
- Вот! Вот именно! - вскрикнула Оля.
Мальчики посмотрели на неё.
- Именно в этом и есть секрет... сейчас, - она развернула коммуникатор и начала искать нужное место. - "Власть... основывается на... насилии и мести, обмане, провокациях, вымогательстве, стимулировании, обещаниях и так далее". Я думаю, их, этих несогласных обманывали и обещали им что-то!
Оля еле сдерживала улыбку удовольствия от раскрытого ею секрета.
- Но нельзя обмануть всех, - возразил Женя. - Среди тысяч несогласных были же те, кто не верил обману или обещаниям.
- Но в методах было же насилие, - парировала Оля.
Женя фыркнул.
- Во-первых насилие недопустимо, а во-вторых, как можно применять насилие к тысячам людей? Руки устанут.
- Значит, было допустимо раньше, - сказала Оля. - Всё может быть. Раньше и люди, знаешь ли, были обезьянами. И среди обезьян до сих пор распространено насилие...
- Точно! - воскликнул Коля. - Помните, у обезьян самец является лидером стаи? Но не лидером, к советам которого прислушиваются, а лидером силы - он бьёт своих конкурентов, пока они не убегут.
- Так это же у обезьян, - сказал Женя. - Мы тем и отличаемся от них, что у нас есть мозги, способные к разумной организации. Стаю прокормит не сильный лидер, а лидер, который знает, где искать бананы.
- Но ты же можешь предположить, что мы не сразу - бах! - и стали такими умными и организованными? Возможно, был такой период между обезьяной и человеком, когда стая постепенно превращалась в совет, а право решать постепенно переходило от вожака к всем членам общества.
- Я думаю, так и было, - кивнула Оля. - Молодец, Колян.
- И вот этот промежуток "разумной обезьяны" или "глупого человека" был временем государства, - продолжил Коля.
- И смотри ещё, - сказала Оля и зачитала вслух, - "воздействовать на деятельность и поведение других людей, даже вопреки их сопротивлению". Понял? Это и есть насилие, метод обезьян!
- Да не может такого быть! - вскочил Женя. - Это глупо!
Он сердито развернулся и пошёл прочь от одноклассников. Спустя несколько секунд он, придумав что-то, вернулся.
- Вот, представь, Оля, что я и Колян решили насилием заставить тебя писать за нас домашние задания. Что из этого выйдет?
- Ничего не выйдет, - сказала Оля. - Ты что это такое придумал?
- Он для примера, - пояснил Коля.
Оля пожала плечами и поправила юбку.
- Я думаю, когда об этом узнают остальные, они больше не захотят с вами учиться в одном классе... Пока вы не попросите прощения, разумеется, и не пообещаете так больше не делать.
- А если мы и ко всем остальным в классе применим насилие?
- Вас двое, их девятнадцать, - ответила Оля.
- А если мы супер-супер-сильные? - не унимался Женя.
- А в школе учится больше четырёхсот детей и около двадцати учителей, и ещё у вас есть родители, и я думаю, что никто из людей не одобрит вашего поведения. И вообще...
- Вот именно! Насилием ничего нельзя сделать! - Женя ликовал. - Не работает этот метод. И не может работать ни у кого, кроме обезъян!
Оля промолчала. Радостный Женя обошёл вокруг дерева и с размаху уселся рядом с одноклассниками.
- Не работает! - повторил Женя.
- Но работал же, - тихо сказал Коля.
Женя сразу погрустнел.
- Знаю, - сказал он и подогнул колени. - Загадка.
Коля встал, подошёл к дереву и прислонился к старому морщинистому стволу. Отломав веточку, он стал отщипывать от неё листочки. Все молчали. Когда листья на ветке кончились, Коля легонько ударил ею по ноге.
- В общем, есть ещё кое-что, - сказал он.
- Что? - повернулась к нему Оля.
Коля вздохнул и выбросил веточку.
- В общем, как-то я застал отца за просмотром старого фильма, чёрно-белого, - медленно сказал Коля. - И он хотел сразу выключить его, когда заметил меня. Но я тихо стоял за его спиной несколько минут и смотрел на экран. Я сказал ему, что я видел, и потребовал, чтобы он объяснил мне. И он объяснил...
- Что объяснил? - перебил его Женя.
- Он сказал, что нам потребуется несколько вечеров, как минимум. И с того дня каждый вечер мы проводили несколько часов в разговорах - он рассказывал, я слушал и спрашивал. Первый вечер был похож на наш сегодняшний урок. Так что Иван всё правильно рассказывал... Потом я начинал понимать всё больше и больше. И всё это было, как сказал папа, самое важное, что всем стоит знать, но что детям об этом рассказывают постепенно - слишком много там пугающих вещей.
- И когда это было? - спросил Женя. - Ваши вечерние беседы?
- Зимой, - сказал Коля.
- И почему ты нам ничего не рассказал?
- Папа говорил не рассказывать друзьям, что слишком рано в нашем возрасте знать это. И что он мне рассказал только потому, что я увидел тот фильм.
- Что за фильм?
- Я не помню.
Коля чувствовал себя виноватым. Женя отвернулся от него, и Коля не мог заглянуть другу в лицо и понять, что он чувствует сейчас. Оля смотрела в землю перед собой. В воздухе висело невысказанное вслух страшное слово "предатель". Коля не знал, что сказать.
- Там было много диких вещей, - торопливо начал он. - И государств были сотни, и сначала ими правил один человек, у которого была вся власть.
- Не "сласть", нет? - спросила Оля.
Коля покраснел.
- Я ничего не буду больше от вас скрывать, - умоляюще сказал он. - Ведь уже у нас был первый урок, уже можно... Вот. И если правил один человек, это называлось диктатура, а если он передавал власть своему сыну, это называлось монархия. И потом возникли парламенты, в которых собирались самые богатые люди страны... Вернее, из самых богатых людей жители отбирали тех, кто им больше нравится, чтобы они правили всеми остальными...
- Что такое богатый? - не поворачиваясь, тихо спросил Женя.
- Это тот, у кого больше денег, - сказал Коля, и понял, что объяснение вышло неполным. - Это всё из собственности. У каждого человека была собственность - то есть вещи, предметы, ценности, которые принадлежали только ему. И собственность можно было получить в обмен на деньги.
- Как это? - повернулся Женя. - Мне принадлежат эти ботинки. Я выбрал их в магазине. При чём тут "теньги"?
- Просто раньше, в то время ты мог взять ботинки в магазине только дав хозяину магазина деньги. Каждый получал за работу деньги. Или чтобы построить дом, нужно было купить землю за деньги у того, кто владел землёй...
- Что-то ты не очень понятно объясняешь, - сказала Оля.
- Потому что я несколько дней вникал в это, а тут за пять минут...
- Владел землёй? - улыбаясь, спросил Женя.
- Ага, - кивнул Коля.
- А чем ещё можно было владеть? Школой?
- Да, можно было владеть школой, - ответил Коля.
Он уже готов был ответить на все вопросы друга, лишь бы тот не считал его предателем. На самом деле, ведь вся эта история не такая уж страшная. А даже если и страшная, ведь это страшно на минутку. Тем более, теперь он выглядит таким умным для друзей, источником ценной информации. Коля даже вспомнил, что в истории люди продавали друг другу знания за деньги. Дураки! Что может быть приятнее, чем делиться знанием, без всяких там денег.
- А мог бы я владеть Олиной косичкой? - не унимался Женя.
- Мог! - подтверждал Коля. - И ты бы мог даже отдавать её Оле поносить за сколько-то денег в час. Это называется "ренда".
Женя хохотал и катался по траве. Оля смотрела на смеющихся мальчиков и тоже смеялась этой глупой затее с "деньгами".
- Оля, давай пять денег за косичку! - кричал Женя.
- И три денег за бантик, - подхватывал Коля.
Оля смеялась вместе с ними и тоже придумывала разные способы применения денег.
Два заведующих отделами, кажется, были довольны сценой всеобщего веселья под школьной ивой.
- Вот теперь точно - разговор пошёл о деньгах, - утвердился в своей догадке заведующий гуманитарным отделом. - Когда я веду историю, у меня в эти недели хохот стоит неописуемый.
- Так сейчас 2061 год, - заметил психолог. - Вот лет десять-пятнадцать назад они всё знали. А эти уже родились в новое время.
Гуманитарий задумчиво промычал в знак согласия. Он был очень доволен сценкой под ивой.
- Как вы догадались, что Каттани всё знает? - спросил он.
- Эти двое были ошарашены - зрачки, осанка, как они держат рюкзаки. А Николай смотрел не перед собой, а на них, на их реакцию, - объяснил психолог. - В общем, я не знал, я заподозрил.
- Возможно, это даже можно использовать...
- В смысле?
- Может, стоит обучать по отдельности учеников со стабильной психикой, а потом внедрять их в такие тройки, или даже пятёрки, чтобы они держали ситуацию под контролем, - предположил гуманитарий. - Всё-таки доверие к сверстнику больше.
- Возможно. Я изучу вопрос, если вы хотите.
- Да, попробуйте.
- Но будет сложно найти добровольцев среди учеников, тем более, что они не знают, на что идут, - сказал психолог. - Кроме того, это нужно обсудить на совете учителей, потом на совете родителей. Проект сложный. Кроме того, есть одна опасность...
Гуманитарий отвернулся от окна.
- Какая?
- В этот раз всё пошло по-хорошему, - сказал психолог, протирая очки платочком. - В этот раз они заговорили о деньгах. А что будет, если разговор пойдёт в другую сторону жизни государства?
Гуманитарий не ответил. Он снова посмотрел на детей. Те сели, свесив головы над коммуникатором, хихикали и толкали друг друга в бок. Коля диктовал новые для друзей слова, а Оля вписывала их в поисковую строку энциклопедии. Заведующий отделом внутренне завидовал детям. В его ученические годы коммуникаторов не было - рюкзаки тянули вниз тяжёлые книги, истрёпанные предыдущими поколениями немотивированных к учёбе школьников. В школе он проводил шесть часов без крошки во рту, потому что родителям нечем было платить за обеды. В школе кричали, обижали. Учителя ставили ему средние оценки за то, что родители не приносили подарки. Родители ругали его за плохие оценки, и отказывались купить ему велосипед или игровую приставку. В школе никто не хотел с ним дружить, потому что у него не было велосипеда и игровой приставки. И, конечно, одинокого мальчика без друзей, очкарика из бедной семьи всегда били... А, может, это даже хорошо, что у него не было приставки, подумал заведующий отделом. Это сейчас дети с малых лет в коммуникаторах чаще включают учебные программы или энциклопедии, чем игры, а тогда их ничего не интересовало, кроме игрушек. Смысла не видели в учёбе. Ни в чём не видели смысла. Эти видят. Этим повезло.
Заведующий отделом вздрогнул от неожиданности, когда психолог схватил его за запястье. Он с трудом вынырнул из моря воспоминаний и размышлений.
- Что случилось? - спросил он.
Психолог качнулся в сторону улицы. Заведующий гуманитарным отделом посмотрел на детей - они больше не смеялись. Коля покровительственно ухмылялся, а Женя и Оля, широко раскрыв глаза, смотрели на экран коммуникатора.
- Скорее, - прохрипел психолог. - Скорее!
Педагоги побежали по коридору. Поворот налево, ботаническая аллея, ещё один поворот, стенд со спортивными кубками, холл. Более атлетично сложенный психолог уже подбежал к выходу и с силой рванул медленно отползающую створку автоматической двери. Гуманитарий, борясь с одышкой, выскочил на улицу вслед за коллегой. Они бежали к иве. С гуманитария спали очки, он поймал их на лету и долго не мог нацепить на нос. Он видел лишь тёмно-зелёное пятно старого дерева и бежал на него. Он слышал, как кричала девочка, у неё была истерика. Кто-то пронёсся мимо, заведующий отделом остановился и, наконец, надел очки. Он увидел рыжего мальчика Женю, убегающего со двора. За ним бежал психолог.
Гуманитарий, тяжело дыша, подошёл к дереву, схватился за шершавый ствол. Плачущую девочку обнимал за плечи Коля. Он раскачивался, будто пытаясь убаюкать её. Заведующий отделом сел рядом с ними, поднял перевёрнутый коммуникатор, посмотрел на экран и выключил его.
- Ну, как прошёл первый урок, коллега? - спросил он у Коли. - Как реагировала аудитория?
Коля с мольбой в глазах посмотрел на учителя.
- Простите, - тихо сказал он.
Психолог долго преследовал Женю. Мальчик бежал, не разбирая дороги, вытирая рукавом лицо, он почти ничего не видел и, в конце концов, споткнувшись о клумбу, распластался на земле. Психолог подбежал к нему и взял за руку, помогая подняться. Женя испуганно выдернул руку, но увидев знакомое лицо, упал в объятья учителя.
Спустя десять минут они сидели на скамейке и пили через трубочку прохладный сок. Женя шумно вытянул последние капли из бутылки.
- Ещё принести? - спросил психолог.
Женя отрицательно мотнул головой.
- Ты как?
- Нормально, - просипел мальчик.
- Чего побежал?
Женя пожал плечами.
- Испугался?
Женя отвернулся и вытер глаза тыльной стороной ладони.
- Ты не бойся, - сказал психолог. - Такого больше нет. Это история.
- Я не боюсь, - сказал Женя. - Мне жалко.
- Тех людей? - спросил психолог.
Женя кивнул.
- И детей, - добавил он. - И всех вообще... Зачем они это делали?
- Их убедили. Их заставили.
- Нельзя убедить делать такое.
- Как оказалось, можно.
- Их были сотни, я видел. Они лежали все вместе. И те, которые стояли, а по ним выстрелили и они умерли. А кто-то это снимал. Зачем он снимал? - Женя опять расплакался, но уже не стал прятать лицо.
- Он снимал, потому что ему платили деньги. Но теперь это видео нужно всем нам, чтобы знать историю.
- Это не надо знать.
- Надо. Обязательно надо, - сказал психолог. - Знаешь, после той, самой страшной войны, люди говорили: "Мы должны помнить это, чтобы больше такого не повторилось".
- Повторилось?
- И не один раз... Но больше никогда не повторится, понял? Этого никто не обещает, но каждый должен знать, что такого больше нельзя допускать. Мы рассказываем это своим детям, чтобы они жили и работали, помня о том, что такого больше не должно быть. Никто не сделает так, и никто не заставит никого так делать. Миллионы людей погибли ради того, чтобы в твоей жизни этого не было. И этих людей нельзя забыть, понял?
- Да, - сказал Женя.
- История - самая важная наука для людей. Психология тоже ничего, но история важнее.
Они просидели ещё несколько минут в тишине боковой улицы, возле магазина с настежь открытой дверью. Из двери донёслась вступительная мелодия к шестичасовому выпуску новостей.
- Пойдём, - сказал психолог. - Ты рюкзак свой под ивой оставил.
Они встали и пошли к школе. Навстречу им, неловко улыбаясь, шли Коля, Оля и заведующий гуманитарным отделом. В руках заведующего был женин рюкзак.