- Сегодня мы с вами поговорим о времени, когда развалился первый Советский союз, о времени, которое, я надеюсь, никогда не повториться, в времени, когда само существование человечества оказалось под угрозой.
Капитализм, особенно либеральная рыночная его модель, модель свободного, почти неконтролируемого и нерегулируемого рынка, которую сегодня все считают отсталой формацией и за которую все еще продолжает цепляться нищающее население Северной Америки и Англии в то время считался самой продвинутой формой построения экономики. Все считали это доказанным и очевидным после крушения первого Советского союза.
В качестве идеального общественного строя считалась демократия. А самой прогрессивной религией, оптимальной для развития страны и общества считалась протестантство. Совершенно серьезно говорили о цивилизованных народах и тем, которые нужно вести в будущее, к свету демократии, предварительно их разбомбив и разграбив. По поводу международного права можно сказать только одно. Оно действовало только для тех, кто может себя защитить. Поскольку США вместе с существовавшим в те годы подконтрольным ему блоком НАТО имели самые мощные вооруженные силы на планете, а оставшаяся после развала СССР Российская Федерация во всем соглашалась с победителем, напрасно надеясь за свое послушание получить крохи с барского стола, то таковых было немного. В 96 году НАТО бомбило Сербию, для того чтобы заставить её вывести войска со своей территории - из анклава Косово, который после вывода сербских войск под контролем "миротворцев" превратился в перевалочный пункт для поступавших в Европу наркотиков. Давайте немного задержимся на этом. У вас, я вижу, появились вопросы, слушаю вас, Иванов.
- Почему после падения СССР именно модель свободного, почти неконтролируемого и нерегулируемого рынка стала считаться оптимальной, ведь гораздо меньший по территории и экономической мощи Советский союз долгие годы имел паритет со всем капиталистическим миром? - спросил широкоплечий черноволосый парень лет 19, глядя на экран своего планшетника, который сразу записывал и оцифровывал слова преподавателя.
-Это одновременно и просто и сложно. - преподаватель явно не раз слышал такой вопрос и больше не раздумывал над ответом.
-Люди того времени считали, что раз СССР проиграл, то, значит, его экономическая модель была хуже. Людям в голову не приходило, что есть десятки других факторов, таких как: управление этой экономикой, коррупция, сравнимый объем экономик Западного мира и СССР, отсутствие колоний вроде Африки, Южной Америки или Азии, откуда называемый свободный мир выкачивал ресурсы, и о многом другом.
Это просто видеть то, чего не видели ваши предки, и видеть множество путей для решения тех или иных проблем, но что действительно сложно - это попытаться влезть в шкуру людей того времени и попытаться понять, что они думали, и какие варианты были у них.
Те, кто победил, считали свою победы достаточным доказательство её превосходства и не видели причины искать причину победы, а те, кто проиграл, не хотели признаваться даже самим себе, что это они неправильно распорядились данными или инструментами, а потому безоговорочно приняли свободный рынок как панацею.
- Я ответил на ваш вопрос?
- Да, спасибо, - со своего места ответил студент.
- Еще вопросы? Да, слушаю, Симонова.
- Скажите, а почему миротворцы позволили превратить занятую им территорию в перевалочный пункт для, как вы сказали, в поступающих в Европу наркотиков. Ведь среди миротворцев было множество европецов - немецкие, французские, британские части. Почему они позволяли убивать своих сограждан?
- Отличный вопрос, который показывает, как различается ваше мышление от людей моего времени. Дело в том, что руководству НАТО не было дело до ни наркотиков, ни до защиты сербов - их, кстати, там всех окончательно вырезали в 2019 году, ни до охраны архитектурных памятников. Потому до всего этого не была дела США. А именно они и были теми, кто управлял НАТО. Так что и немцы, и французы, и британцы и многие другие послушно пропускали грузы наркотиков к себе на родину, грузы, которые могли убить их детей и младших братьев и сестер. Люди того времени гораздо меньше отвечали за свои поступки, чем мы. Считалось, что не надо быть героем и не лезть не в свое дело. Было необходимо донести в органы правопорядка и ни в коем случае ничего не предпринимать, иначе вас могут затаскать потом по суда. Не было примата личной ответственности перед обществом и примата справедливости перед членами общества.
В зале раздались недоверчивые смешки.
- Но, ведь это же бред... Такого не может быть...
- Товарищи студенты, это кажется вам бредом, потому что вы не в курсе отношений в обществе и этических идеалов того времени. Впрочем, адекватным людям это и тогда казалось бредом - но это - было.
И если наш, второй по счету, Советский союз рухнет, то это снова будет. Потому что крупному капталу, корпорациям, необходимы послушные овцы, и нет ничего лучше, чем опутать их паутиной законов, когда каждое его действие можно будет рассматривать как правонарушение.
Лекция продолжалась...
Семенов Виталий Николаевич, рассказывал о временах, которые были всего лишь несколько десятилетий назад. О временах, когда для страны главными принципами были не ответственность общее благо всех жителей страны, а бредовые принципы демократии, толерантности, свободного рынка. О временах государственного бандитизма, о временах неосредневековья.
Лекция разительно отличалась от того, что они видели каждый день, от того, что ни наблюдали вокруг себя.
Вся эта грязь, безнадежность, беспросветный мрак, разгул мракобесия. Под конец одна из студентов первокурсниц спросила - Виталий Николаевич, вы совершенно спокойно рассказывать обо всем этом, а вы ведь были всему этому свидетелем... Как вам это удается? Как вашему поколению удалось сохранить надежду и построить то общество, в котором мы живем сегодня? Как вам удалось остаться людьми?
- А мы и не остались, в большинстве своем... И не нужны так на меня смотреть, я не сумасшедший. Многие из нас считали себя чудовищами, потому что они не раз поступали против совести, против всего того, что мы считали правильным, против того, чему вас учили. После создания Союза было тяжело...
Но даже те из нас, кто стали чудовищами, помнили, ради чего и ради кого мы все этого делали.
Полуторачасовая лекция была последней, и после неё небольшая группа студентов собралась в кафе, чтобы за поздним обедом или за ранним ужином (кому как), поговорить и обсудить наболевшее.
А вы знаете, как за глаза зовут нашего историка? - поинтересовался Алексей Иванов, явно красуюсь перед двумя девушками - первокурсницами, Леной и Таней. Он, второкурсник, явно хотел заинтересовать их.
- Древний, его зовут Древний, - с усмешкой обломал ему флирт Максим - высокий, худощавый парень с одного с ним курса.
- Древний? - переспросила одна из девушек, почему? И вывела в трехмерном виде изображения преподавателя на своем новеньком планшетнике "Быстрый" производства Зеленоградского завода электроники, отодвинув в сторону мешавшую ей пол литровую бутылку минералки, которую она минуту назад купила за 5 копеек.
Вроде седых волос немного, морщин тоже не особо много...- начала рассуждать одна из девушек.
По меркам 20 века, который он преподавал, внешне это был молодой мужчина лет за 30. Никаких седых висков, сгорбившейся спины, шаркающей походки. Молодой, полный сил мужчина, которого студенты и коллеги называли Древним. Потому что его возраст выдавала кусок матового металла от челюсти до лба, проходившая вдоль носа и заканчивающаяся у линии волос, включающие кибернетический глаз.
. Холодное, худое лицо, нос с горбинкой, голубые глаза, фигура среднего роста - профессор кафедры истории Санкт-Петербургского университета. И на нем - стара, уродливая "заплатка".
Наверное, проходил омоложение, - пожал плечами не желавший уступить инициативу Алексей с отделения истории. - Да вы посмотрите на его левую часть лица, Такие перестали серийно использовать и ставить больше 30 лет назад, еще во второй половине двадцатых годов 21 века, и стояли эти, говоря прямо, уродства, только у ветеранов, тем, кому в чуть не в полевых условиях ставили эти "заплатки". Раньше их не ставили, позже - тоже. Слишком сложно для операций в кустарных условиях, слишком грубые, слишком специфический набор функций. Такие замены частей тела стали опознавательным символом воевавших в войну Воссоединения, когда поддержанная БОЛЬШИНСТВОМ населения идея воссоздания Советского Союза препятствовали националисты, "добровольцы" из иностранного Легиона, британского САС и другие представители добросердечных соседей России.
- Я бы сам не знал но мне отце объяснил, когда фотографии старые показывал - том на старой цифровой военной фотографии один его старый другим с таким же уродством стоял. Так вот таких - почти не осталось, все себе нормальную пластику поставили или сделали, им это государство оплачивало, у нас ведь не 20 век, наша страна теперь о людях заботиться. Не зря нас теперь больше 300 миллионов только в Русской Советской республике. - гордо закончил Алексей, счастливой тому, каким восхищенным взглядом на него посмотрели девушки.
- Но зовут его Древним не поэтому, - обломала все удовольствие ехидная Ира.
У меня еще дед знал Древнего. И очень обрадовался, что я буду учиться у него. Его так прозвали потому что он самый старый из тех, кто на решился на слияние с суперкомпьютером. Он был одним из первых так называемых слабых сверхинтеллектов. Тогда эти технологии все были неопробованы, но жизненно необходимы - он был одним из добровольцев, пошел, рискуя жизнью, на этот эксперимент. Он ведь пока с нами говорил - он еще множество дел выполнял. Мы для него - не более чем хобби. И родился еще, по-моему, в начале 80-х 20 века. Ему сейчас девятый десяток идти должен. Может, поэтому он и злобный такой. Но раз он смог стать один из первых синтетов, значит, смог обуздать свою ненависть.
- А почему он тогда носит "заплатку"? - поинтересовалась Елена, активистка и просто красавица, умница и отличница. - Ему же её могут в любой больнице заменить в течении пары часов, он ведь киборг?
А может, чтобы помнить то, о чем он нам рассказывает? - предположила Лена с 4 курса психологии?
- Вряд ли, он же киборг, он и так все помнит. Скорее, для того, МЫ помнили о войнах двадцать первого века, понимали, что это такое и навсегда это запомнили. - ответила Ира. - Чтобы мы, глядя на этот матовый металл старого армейского имплантанта, понимали, что прошлое, настоящее и будущее - неразрывно связаны, и что проиграй мы тогда - и нас бы могло и не быть. Не СССР, ни первого города на Марсе, о котором вчера гудели вся мировая Сеть, а только бесконечные локальные войны, финансовые кризисы, нищета и все то, о чем он нам говорил. Стальная маска ненависти.