Айрел с Кеане вернулись спустя часа полтора - Триша услышала, как за стенкой хлопнула дверь. Только этого звука и дожидаясь, она торопливо сбросила одеяло. Затекшее от напряжения и неподвижного лежания тело слушалось неохотно, потому с постели она скорей скатилась, чем грациозно спрыгнула.
Бард был устал, сердит и мокр: Лайдли с эссой в какой-то момент сочли хорошей идею закидать его снежками. Салум, которому теоретически полагалось быть в его команде, именно в этот момент куда-то благополучно исчез и баталии избежал. Айрел в такие совпадения не верил, а потому, вытряхивая стремительно тающий снег из-за шиворота, поглядывал на сухого и расслабленного спутника без особой приязни. Выдвигаться в Шессу они планировали рано утром, и, похоже, ехать барду предстояло в насквозь сыром тулупе.
Внезапное явление Триши, без стука ворвавшейся в комнату, заставило его отвлечься от невеселых мыслей об этом.
- Нужно уходить, - сообщила та без предисловий, беззвучно закрыв за собой дверь.
Ее голос звучал глухо и неестественно сдержанно. Айрел, собиравшийся было предложить девушке взглянуть на часы и отправиться баиньки, увидев ее взгляд, передумал: в глазах Триши стоял ужас, ясно различимый даже при тусклом свете едва горевшей масляной лампы.
- Нам срочно нужно уходить, - повторила она, нервно обхватывая себя руками.
- Интересно, как великий князь о нас узнал? - задумчиво протянул бард, приставляя стул с развешенной на нем мокрой одеждой поближе к отделанному керамической плиткой участку стены.
За ним располагался дымоход одного из каминов первого этажа. Топили в этот день от души, поднимавшийся снизу жар прогревал глазированные изразцы и всю комнату вместе с ними.
- Было б странно, если б ему это не удалось, - Кеане осторожно проверил своего мирно спавшего питомца.
В Шессе он раздобыл нормальную хомячью клетку: куда меньших размеров, без купола и без жердочки. Также Огурчик теперь являлся счастливым обладателем норы из вдетых один в другой шерстяных носков и большого вязаного платка, в который салум приноровился укутывать всё это хозяйство.
- Не спорю, но хотелось бы знать, кто именно сливает ему информацию, - Айрел отошел от горячей стены и, зажав ладони подмышками, принялся размерено вышагивать по комнате. - И почему эти ребята даже не попытались меня убить или схватить? - он остановился и вопросительно глянул на собеседников. - Я ж практически без охраны возле костра сидел. Бери - не хочу.
- Не знаю, мне всё равно, - мотнула головой Триша, кусая губы и хмурясь. - В общем, я предлагаю сбежать прямо сейчас, - торопливо, пока собеседники не успели ее перебить, она принялась выкладывать свой план. - Все празднуют, до нас дела никому нет. Воруем на кухне еды, угоняем чьи-нибудь сани - не эссы, они слишком заметные - и валим отсюда. До утра нас никто не хватится.
- Куда? - Айрел зашагал дальше.
- Не знаю. Точно не в Шессу, - Триша потерла лоб и зажмурилась. - Куда-нибудь, где нас искать никому не придет в голову.
Бард задумчиво дошел до стены, развернулся и, шоркая по полу подошвами домашних войлочных бот, побрел в обратном направлении.
- Считай, Мэрдису Карза ты уже жизнь испортил, - продолжала мошенница, - Пока несильно, но мало ли во что всё в итоге выльется. В Шессе мы не оставили ничего такого, без чего не смогли бы обойтись, так что вещи, конечно, жалко, но...
- Нет, - прервал ее Айрел, снова меняя направление.
Триша, больше всего боявшаяся, что именно это он и скажет, обреченно опустила голову и с тяжким вздохом закрыла глаза.
- Сейчас на нашей стороне Роттери и Говерал. Сбежим - они сразу станут нам врагами. Сразу, - последнее слово Айрел особо выделил.
Триша понуро села на кровать Кеане, устало подперла лоб ладонью.
- Давай смотреть правде в глаза: бежать нам некуда, - бард снова дошел до стены и снова развернулся. - Здесь в отличие от нашей родины голубиной почтой не брезгуют - прежде, чем мы успеем добраться до границы, нас будут искать все подчиненные им кланы. Сколько их? Десятка три?
От медленно нагревавшегося тулупа шел пар, слабо и неуверенно. Маленький огонек масляной лампы ровно горел за стеклом. Его мутный рассеянный свет силился заполнить собой явно слишком большую для него комнату. Салум, казалось, разговором совершенно не заинтересованный, стоял у окна и, ненавязчиво спрятавшись за шторой, равнодушно разглядывал темную улицу. Снизу доносились приглушенные звуки потихоньку начинающей утихать праздничной гулянки.
- А люди князя? Ты уверена, что они за нами не следят? - Айрел сцепил руки за спиной.
Триша не стала отвечать. Конечно же, она думала и о кланах, и о возможном наблюдении, и о куче других проблем, бардом не озвученных. Риск, разумеется, был большой. Однако, с ее точки зрения, не настолько, чтоб связываться с великим князем. Его она боялась с детства: с тех пор, как по его приказу "за недогляд за наследником престола" жестоко казнили половину слуг особняка, где работала ее мать.
Айрел в полумраке споткнулся о ковер. Это несколько остудило его тягу и дальше бродить туда-сюда по комнате. Сев рядом с Тришей, он было хотел продолжить свою речь, однако обратив внимание на ее состояние, передумал. Ну да, легко говорить: не он же имел дело со следаками, не ему приходилось выкручиваться и бояться за свою жизнь. Протянув руку, бард ободряюще потрепал девушку по плечу. Вышло как-то неловко и явно не очень действенно. Решив, что так не пойдет, он притянул ее к себе и обнял. Триша никак не отреагировала: не привыкла получать моральную поддержку от кого бы то ни было, даже такую неумелую. Айрелу прежде тоже нечасто приходилось ее оказывать: последние годы это о нем все заботились и скакали вокруг на задних лапках. Успокаивающе похлопывая спутницу по спине, он чувствовал себя довольно глупо и беспомощно. Оба молчали.
- Подумай. Почему они тебя не тронули? - сочтя, что они уже достаточно так просидели, сменил тему Айрел, разжимая объятия. - Почему так легко приняли твое предложение?
Триша с определенной долей облегчения отстранилась от него - момент сомнительной "душевной близости" тяготил обоих - вздохнула и, заставив себя собраться, поразмыслила.
- Потому что в Шессе у них уже есть осведомитель, - почти сразу ответила она. - Мои слова совпали с его донесением. Значит, мне можно верить.
- Хорошо, - задумчиво кивнул Айрел. - А почему они не тронули меня?
- У них не было такого приказа, - пожала плечами Триша, заправляя за ухо прядь волос. - Возможно, они просто приехали убедиться, что ты существуешь.
- Почему им не дали такой приказ на случай, если я действительно существую? - бард облокотился о колено и подпер щеку ладонью.
Триша утомленно закатила глаза и раздраженно вздохнула.
- А сам как думаешь? - напрягать голову в этот момент ей не хотелось совершенно.
Айрел, не ожидая, что вопрос перенаправят ему, на секунду растерялся.
- Может быть, у него есть планы на меня живого? - предположил он, немного подумав.
- Например? - Триша принялась выдирать шпильки из подрастрепавшейся за день прически.
- А Роттери за шашни с тобой как-нибудь прищучить можно? - вдруг подал голос Кеане. - Государственная измена и все дела.
Триша с Айрелом растерянно переглянулись. Задумались.
- Ну, я не настолько хорошо знаю законодательство Кирша... - пробормотал музыкант, отстраненно барабаня пальцами по щеке.
Книга по праву, с которой он совсем недавно отчаянно бился, так ему и не далась. Из кучи прочитанных глав и параграфов он помнил лишь слабо связанные друг с другом отрывки.
Наверняка ведь можно? Будет странно, если нет.
- Должен же у великого князя быть какой-то рычаг давления на великие кланы, - озвучил как раз возникшую у Айрела мысль Кеане, приваливаясь спиной к холодной стене возле окна.
Дружные посиделки на своей постели он не одобрял, но пока терпел.
- Ну, лично я не удивлюсь, если зреющее в кланах недовольство беспокоит его сильнее, чем ты, - Триша отстраненно перебирала волосы, выискивая спрятавшиеся шпильки. - Вызревшее, - поправилась она мрачно.
- Полагаете, он хочет меня использовать? - Айрел задумчиво притопывал ногой, переводя взгляд с собеседника на собеседницу. - Расправиться с Роттери, представив их связь со мной государственной изменой?
- Ну, возможны и другие варианты. Вдруг он просто рад возвращению племянника и уже начал готовить всё необходимое для передачи тебе власти? - Кеане отлип от своей стены, пересек комнату и демонстративно плюхнулся на постель барда.
Тот на это никак не отреагировал, намека освободить салумью кровать не заметил.
- А как он может это сделать? - Айрел уткнулся губами в сложенные вместе ладони, вперив пустой взгляд в пространство.
"Другой вариант" он проигнорировал.
- Спроси что полегче, - вздохнула Триша, перебрасывая освобожденные от железа волосы за спину.
- Я не хочу, чтоб Роттери пострадали, - помолчав, проговорил бард.
- От предложения бежать ты отказался, - напомнила девушка, сама уже, впрочем, остывшая к этому плану.
Айрел молчал, всё так же глядя вникуда.
- Ты молодец, что напросилась к ним в осведомители, - сказал он, когда Триша уже было решила, что разговор окончен. - Отличная идея.
В ожидании продолжения мошенница отстраненно перебирала шпильки, превращаю небрежную кучку в аккуратные штабеля.
- Сливай им всякую безопасную ерунду, которую легко проверить, - говорил бард, в задумчивости покачивая головой. - Вроде "Кадар вернулся в Шессу". Что-то, что с большой долей вероятности будет им слать и другой осведомитель, если он там, конечно, один. Кстати, если получится, узнай, кто это - не мне тебя учить у людей тайны выведывать. Потом мы начнем подставлять твоего конкурента, заставляя его слать неверные сведенья. Например, на каждом углу будем орать одно, а в последний момент делать совершенно другое. Причем ты, в отличие от него, сразу будешь писать об этом другом. Пусть люди князя считают тебя самым надежным их источником информации. В итоге мы сможем скармливать им откровенную ложь.
- Очень недолго, - заметила Триша, стискивая свои шпильки в кулаке.
- Хватит и одного-двух раз, - Айрел
- Что за ложь-то? - вздохнула девушка.
- Пока не знаю. Но глупо терять такую возможность.
Ранним вечером следующего дня, как и планировалось, сани со всеми своими пассажирами вернулись в Шессу. А уже ближе к ночи Триша передавала связному в городе свое первое донесение. Там говорилось и о том, что "княжич" прибыл в замок, и о том, что на празднике едва не подрались матери двух детей эса Кейрана, и о том, что саэ Орвелл за эту склоку устроил выволочку своему любвеобильному сыну, который, кстати, уже носит на плече ленту цвета спелой облепихи - слуги успели поделиться с мошенницей последними сплетнями.
Еще спустя пару дней за ним последовало второе донесение. Триша сообщала о том, что Орвелл Роттери со своим наследником отбыли в столицу.
***
Совет глав великих кланов, он же Совет Семи, проводился шесть раз в год спустя неделю после важнейших для Кирша праздников. Участие в придворных пирах и балах по их случаю было древней верноподданнической обязанностью правителей всех родов, этаким доказательством преданности великому князю. Проведение рабочих встреч в эти же дни избавляло все заинтересованные стороны от необходимости лишний раз мотаться в столицу.
Если верить легенде, Ликсу заложили на том самом месте, где "славные мужи" в свое время разломали княжескую корону. Ее мотивы здесь были на каждом углу: одна только сцена дележки камней была представлена по меньшей мере десятком фресок и четырьмя бронзовыми скульптурами. А вообще, гуляя по городским улицам, можно было узнать легенду во всех подробностях: художники и прочие творцы посчитали нужным увековечить ее каждую незначительную деталь. К примеру, на углу Торговой площади располагалась статуя "Славный муж рода Аверил, узнав о постигшей волчий клан беде, надевает свои старые драные башмаки". Веря, что прикосновение к этой разбитой обувке приносит удачу, люди так ее натерли, что издалека казалось, будто у позеленевшей от времени и непогоды фигуры на ногах два маленьких солнца. Коронам: нарисованным, кованым, литым, каменным, гипсовым, деревянным - и вовсе не было числа. Они украшали ограды, постаменты и стены зданий. Город в принципе не мог пожаловаться на бедность убранства.
Строители Ликсы в свое время столкнулись с не самой простой задачей - столица, официально не принадлежащая ни одному из кланов, должна была выражать нейтралитет и в своем облике. Поэтому им либо надлежало разработать для нее собственный уникальный стиль, либо смешать традиционные элементы архитектуры и декора всех великих родов, да еще так, чтоб их было строго поровну. Архитекторы попытались объединить эти два подхода: в украшавших здания орнаментах узнавались слегка измененные элементы и витиеватой вязи Онора, и четкой геометрии Карза, и растительных узоров Роттери. Зачастую одновременно, что выглядело несколько странно. Впрочем, киршийцев всё устраивало: их представления о красоте в целом укладывались в формулу "побольше всяких финтифлюшек да поярче". У эстетов из стран, где был принят более сдержанный и утонченный стиль, в Ликсе порой сдавали нервы.
Великокняжеский дворец украсили к празднику символикой всех кланов Кирша. Даже самый мелкий и захудалый из них мог найти на стене пиршественного зала флаг со своим гербом. Орвелл Роттери, сцепив за спиной руки, мрачно разглядывал темно-синее полотнище с замершей в прыжке рыжей лаской. Слева от него висела фиолетовая тряпка с гусем, справа - белая с окунем. Такое соседство тяготило.
Зал постепенно наполнялся народом. Для увеселения гостей играли музыканты. Сестры Валдмунт чопорно танцевали с наследниками подчиненных их клану мелких родов, немного растерянными и напряженными: общество самых влиятельных людей страны заставляло их нервничать. Престарелый Ирвин Аверил сидел в кресле возле камина и, поднимая искры, безуспешно пытался затолкать своей тростью выпавшее полено обратно в огонь. Несколько человек голодно рыскали вокруг накрытого стола, с нетерпением дожидаясь приглашения к трапезе. Кейран Роттери с напускной ленцой прогуливался по залу, пытаясь отыскать в толпе Эрну Онора.
При виде него Орвелл Роттери помрачнел еще сильней. Он вдруг поймал себя на мысли, что с некоторых пор главы всех остальных великих родов так или иначе вызывали у него неприязнь. Однако стоявший напротив него мужчина в одежде цвета жирных сливок явно занимал первую строчку в списке раздражающих личностей.
Саэ Орвелл, прирожденный дипломат, наградил саэ Элжина мрачным взглядом и отвернулся, давая понять, как сильно он заинтересован в общении.
- Я хотел бы вас попросить не упоминать дэя Кадара как на самом совете, так и в личных разговорах с кем бы то ни было, - понизив голос, доверительно проговорил тот вместо ожидаемых пространных речей о погоде и тяготах пути.
Орвелл Роттери на секунду растерялся от такой наглости: никто не смеет указывать ему, что делать. Никто. Не смеет. Тихо тлевшее раздражение разом вспыхнуло. Саэ Орвелл опасно прищурился.
- Думаете, он уже готов встать во главе Кирша? - быстро добавил Элжин Говерал, прежде чем его собеседник успел ответить и ухудшить межклановые отношения еще больше. - Решить его проблемы? Взвалить на свои плечи такую ответственность? Ему для этого хватит знаний, умений и сил?
Уже было открывший рот для того, чтоб высказать, куда саэ Элжину стоит пойти и как именно расширить свой сексуальный опыт, саэ Орвелл замер, невольно задумавшись над этими вопросами.
- Я не сомневаюсь, что никто лучше вас не сможет его подготовить, - Элжин Говерал считал себя искусным лжецом и великим манипулятором. - Никто лучше вас не научит его чести, долгу и ответственности. Как бы мы друг к другу ни относились, я всегда уважал вас за твердое им следование и никогда не сомневался в вашей порядочности.
Орвелл Роттери угрюмо молчал и слушал. Это уже можно было считать небольшой победой.
- Саэ Орвелл, в этот раз наши цели совпадают: насколько я понимаю, мы оба хотим видеть страну в руках достойного правителя и оба готовы дать шанс этому мальчику. Потому я предлагаю на время отложить наши разногласия и объединить усилия, - Элжин Говерал торжественно указал на длинные полотнища с гербами. - Посмотрите, наши знамена висят рядом. Какие-то двести лет назад ваш и мой предки мешали кровь и клялись друг другу в вечной и нерушимой дружбе. Нам еще не поздно исполнить их завет!
Орвелл Роттери презрительно фыркнул. Один из прошлых глав его клана действительно был очень близок с тогдашним правителем Говерал. Они всегда приходили друг другу на выручку, делили горе и радость, пили из одной чаши, звались братьями и завещали своим потомкам сохранить такие отношения между родами до скончания времен. Однако саэ Орвелл полагал, что, увидев самодовольную рожу саэ Элжина, его предок бы немедленно отозвал это указание.
Ему стало скучно: слушать пустые бредни о вечной дружбе от человека, приложившего столько усилий, чтоб навредить его семье, не было ни малейшего желания.
Элжин Говерал это понял.
- В доказательство серьезности моих намерений, я готов поговорить с его святейшеством архижрецом Керриком. Попытаться убедить его отменить отлучение от церкви вашей дочери.
Орвелла Роттери словно кипятком окатили: Майра была его слабым местом. Использовать ее, чтоб манипулировать им, ой как не стоило. Он сжал кулаки. Утихший было гнев заклокотал, жаждая вылиться на его собеседника и оставить того без зубов, зато со сломанным носом. В который раз за свою жизнь саэ Орвелл пожалел о том, что глава одного клана не может себе позволить свернуть челюсть главе другого клана так, чтоб в итоге это не привело к гибели десятков людей.
Элжин Говерал твердо смотрел ему в глаза.
- Я могу избавить вашу дочь от уготованной ей страшной участи. Обратите внимание, многого я в ответ не прошу. Подумайте об этом.
***
С незапамятных времен в Кирше существовал обычай: каждый род обязан был присылать по меньшей мере по одному своему представителю для службы при дворе (после того как однажды несколько предприимчивых мелких кланов в надежде на безбедную жизнь и непыльную работенку явилось к великому князю чуть ли не в полном составе, слова "по меньшей мере" из этого правила вычеркнули). Обычно их ставили на какие-нибудь престижные, но малоответственные должности: сокольничие, постельничие, кравчие... Роан Карза, один из младших сыновей саэ Ригила, к примеру, был виночерпием.
Он слыл человеком ветреным и легкомысленным, любящим праздные увеселения, выпивку и женщин. Бесполезным и совершенно безвредным. Многие полагали, что отец специально отослал эса Роана с глаз долой, чтоб лишний раз не огорчаться, на него глядючи. Отчасти они были правы: саэ Ригил не просто так направил ко двору именно его.
- Я тут интересное вчера узнал, - убедившись, что их никто не подслушивал, тихо сказал Роан Карза, когда его отец наговорился с главами пары подчиненных ему кланов и они остались одни.
Стоя возле стены парадного зала, они отстраненно наблюдали за людьми. Музыканты играли развеселый кирдъяль, к плясуньям из рода Валдмунт присоединялись другие пары. Приосанившись, торжественно вышагивал на каблуках Редли Митлдин; его вечная шапочка поблескивала красным бисером. Сквозь распахнутые двери шествовала многочисленная делегация от Онора, прибывшая лишь сейчас.
- Великий князь думает о том, чтоб убить Орвелла Роттери с сыном, - эс Роан скользнул равнодушным взглядом по вдруг кинувшемуся обхаживать очередную девицу эсу Кейрану. - Есть план напасть на их сани, когда они будут возвращаться в Шессу.
Роан Карза пил с мужчинами и спал с женщинами. Многими мужчинами и многими женщинами. Из-за этого он имел репутацию неразборчивого в связях, распутного алкоголика, однако вся та информация, что он получал таким образом, того стоила. Он собирал ее по крупицам, выуживал из потоков пьяных откровений и кокетливых постельных разговоров. Наблюдал, слушал и думал, складывал из крошечных кусочков единую картину.
- А нападающих одеть в белые плащи Говерал, - несмотря на то, что игравшая музыка и шум разговоров заглушали его речь, эс Роан понизил голос еще сильней.
Ригил Карза потрясенно молчал: услышанное относилось к категории вещей, которые находил неприемлемыми даже он. Чтобы великий князь приказал исподтишка убить главу великого клана, да еще и одев своих людей в чужие цвета... Преступление неслыханной подлости и гнусности. Кирш не видел ничего подобного за всю свою многовековую историю.
В прошлом, конечно, то одному, то другому роду случалось воевать с князем. Их правители могли случайно гибнуть в бою, что считалось огромным горем, однако оных всегда старались захватить живьем, к пленникам относились со всем почтением и содержали в комфорте.
Уважение. Вот на чем с незапамятных времен зиждились отношения великого князя с главами семи кланов. Несмотря ни на что, уважать их он был обязан.
Ригил Карза, скользнув взглядом по толпе, отыскал среди десятков лиц Орвелла Роттери. Тот, мрачный и явно злой, о чем-то разговаривал с саэ Элжином, даже не догадываясь о нависшей над ним опасности. Саэ Ригил легко мог представить, что последует за гибелью саэ Орвелла и его наследника от рук "Говерал".
Узнав об этом, Майра Роттери не станет разбираться в ситуации и ставить под сомнение подсунутые ей улики. Она поднимет людей на войну. Ее не остановят ни морозы, ни непролазные сугробы, ни здравый смысл, которого у нее всё равно отродясь не водилось. Не медля ни дня, Майра Роттери обрушит свой гнев на земли "врагов", сея смерть и разорение. Говерал, чтоб себя защитить, будут вынуждены ответить тем же. Отношения между двумя кланами уже давно трещат по швам, взаимная неприязнь, лишенная выхода, всё копится и копится. Они набросятся друг на друга едва ли не с удовольствием. Двум главным противникам великого князя резко станет не до него. Когда оба клана достаточно ослабнут и обескровят, тот вмешается. Изображая озабоченного, пекущегося о своих подданных правителя, он воспользуется своим древним правом и возьмет под контроль осиротевших Роттери - до избрания нового главы клана, разумеется. Где-то в этот момент ставшая ненужной эсса Майра, скорее всего, трагически погибнет: эта ненормальная девка управляема, как несущаяся с обрыва телега, запряженная четверкой взбесившихся лошадей - оставлять ее в живых опасно.
Таким образом, уже к лету никто не станет оспаривать политику великого князя: Карза не полезет на рожон без поддержки союзников, а те надолго окажутся выведены из строя.
Саэ Ригил, напряженно перебирая в голове варианты, глядел на Орвелла Роттери. Нельзя было допустить убийство этого сварливого упрямца. Что же делать? Предупредить об опасности? Нельзя: саэ Орвелл непременно взбесится и наломает дров. Под каким угодно предлогом не позволить ему ехать в Шессу и, например, заманить в Дрейт?
- Не волнуйся, - эс Роан лениво помахал кому-то в толпе рукой. - Приказ о нападении был отменен.
Ригил Карза, не сразу вынырнув из своих дум, медленно обернулся к сыну. Помолчал, осмысливая его слова.
- Почему?
Эс Роан пожал плечами.
- Чего не знаю, того не знаю. Однако по какой-то причине великий князь передумал убивать саэ Орвелла. Кстати, как там Мэрдис? Известия от него есть?
Он уже давно понял, что посылать племянника к Роттери было плохой идеей.
- Правда, что ты хочешь назначить его своим преемником? - эс Роан, рассеянно притопывая в такт музыки, скользнул взглядом по залу.
- Что? С чего ты это взял? - Ригил Карза недоуменно покосился на сына.
Тот снова пожал плечами и привалился спиной к стене, примяв чей-то флаг.
- Кажется, он сам так говорит.
Саэ Ригил едва заметно нахмурился: насколько он знал племянника, не в его характере было разбрасываться неосмотрительными заявлениями. Впрочем, этот вопрос он тут же выкинул из головы: имелись дела понасущней.
***
Утром следующего дня для увеселения гостей дворца устраивались театральные представления: приглашенные артисты разыгрывали сценки из истории Кирша, легенд и сказок, будней Давианы и ее верных помощников. Красивые яркие костюмы, монументальные декорации, акробатические номера и великолепное музыкальное сопровождение... Главы великих кланов всего этого не видели: в это самое время они сидели в другой башне дворца за плотно закрытыми дверьми. Шел Совет Семерых.
Черный зал вызывал у тех немногих, кому случалось его посетить, тревогу и подавленность: сказывалось предубеждение киршийцев перед этим цветом (не зря все уважаемые труды по колористике называли его "мертвым"). Данные чувства лишь усиливались при виде изображенных там и тут волков. Впрочем, последних было немного: посвященный легендарным правителям зал был подчеркнуто строго и сдержанно обставлен. Никаких пестрых картин и яркого текстиля, только стенные панели из фефского черного дерева, покрытые тонкой ненавязчивой резьбой. Большой дубовый стол, потемневший от времени, небольшая округлая печь в углу да семь кресел. Входя в эту комнату, обычно люди непроизвольно понижали голос и старались вести себя тише - как в склепе.
Черный зал строился специально для заседаний совета. Он должен был символизировать связь и преемственность между правителями прошлыми и настоящими.
В этот раз собрание не клеилось.
Орвелл Роттери, с трудом сдерживая с прошлого дня переполнявший его гнев, старался ни на кого не смотреть, грозно хмурил брови, нервно играл пальцами. И молчал, как Элжин Говерал и велел. За это он презирал и ненавидел самого себя. Если б не Майра...
Ригил Карза тоже был неразговорчив, преимущественно думая о своем: официальная повестка дня не содержала ничего такого, ради чего имело смысл надолго отвлекаться от беспокоивших его мыслей.
Ирвин Аверил, восседая в кресле возле самой печи, сухой непослушной рукой неуклюже гладил свернувшуюся у него на коленях кошку. Изредка по своему обыкновению вставлял едкие комментарии да хрипло смеялся собственным шуткам.
Элжин Говерал наоборот был активен и словоохотлив: зачитывал вслух очередные пункты повестки дня, высказывал свое о них мнение, интересовался точкой зрения коллег, устраивал голосования. Порой нервно поглядывал на яростно поигрывавшего желваками Орвелла Роттери, опасаясь, что тот в любой момент мог взорваться и наломать дров.
Редли Митлдин иногда вставлял не всегда уместные и адекватные комментарии, просто чтоб показать, что у него тоже есть какие-то соображения, и что окружающим придется с ними считаться.
Лугус Валдмунт больше чем кто-либо из присутствующих делал для того, чтоб обсуждение не скатилось в монолог Элжина Говерал: выдвигал предложения, высказывал соображения, задавал вопросы. Ригил Карза задумчиво за ним наблюдал, гадая, знал ли тот о вероломных планах своего закадычного друга, его величества дара Гайдора, великого князя Кирша. А если вдруг не знал, то стоило ли его просветить?
Ойдхе Онора, как обычно, был спокоен и отстранен. В свои тридцать лет самый молодой из правителей великих кланов, он возглавил род после внезапной кончины своего предшественника. Многие в ту пору относились к его кандидатуре с сомнением, полагая, что ответственность окажется несколько чересчур для человека без опыта, однако саэ Ойдхе, похоже, справлялся. Впрочем, Онора всегда держались отчужденно, так что мало кто знал об их внутренних делах.
Их род происходил от жрецов древнего киршского культа, практически полностью задавленного и уничтоженного пришедшим в страну вероучением Давианы. Несмотря на то, что в людской памяти древняя религия сохранилась лишь большей частью в форме всяких примет и сказок, чей истинный смысл понимали лишь единицы, Онора своего влияния не утратили. Их давние предки общались с духами, толковали сны и знаки, доносили до людей волю богов... Хоть ни за чем таким клан уже давно замечен не был, в народе по-прежнему шептались о проклятьях, накладываемых порой членами семьи на тех, кто переходил им дорогу. Даже другие великие рода не любили с ними связываться.
Ойдхе Онора молча слушал разговоры, вступать в них не торопясь.
Главы великих кланов рассмотрели ряд текущих проблем, обсудили недавнее нападение на карету Кейрана Роттери, вежливо пообещав саэ Орвеллу любую помощь в деле поиска виновных, прекрасно зная, что он за ней не обратится. О "Кадаре" так никто ни разу и не упомянул.
Принятое советом решение о незначительном повышении одной из пошлин великий князь немедленно утвердил. Более того, подписал парочку из числа тех, что ранее отверг. Митлдин и Роттери были этим приятно удивлены, а вот Ригил Карза напрягся лишь сильней: внезапная смена поведения дара Гайдора выглядела крайне подозрительно. В то, что великий князь вдруг переосмыслил свою жизнь и решил встать на путь исправления, он не верил.
А тот был ласков и милостив. Поднимал тосты за своих гостей, говорил об их заслугах перед отчизной и всячески восхвалял. Напоследок якобы по случаю праздника преподнес всем кланам по бутыли киршского вина. В этот момент Ригил Карза окончательно уверился, что великий князь что-то задумал: подарками столь царского размаха без веской на то причины тот прежде себя не утруждал.
Климат Кирша не способствовал развитию виноделия. Всякие наливки с настойками на всем подряд, конечно, держал в своем подвале чуть ли не каждый второй, а вот классическое виноградное вино составляло проблему: лоза росла лишь в одной небольшой долине на самом юге страны - только там хватало солнца для вызревания плодов. Получавшийся их них напиток был кисло-терпким, вызывал насмешку и недоумение у сомелье и просто искушенных любителей этого дела из других государств, однако в самом Кирше ценился необычайно высоко. Пользуясь громадным спросом, будучи при этом товаром редким (урожайность винограда в лучшем случае можно было назвать "скромной"), "родное" вино здесь продавалось за колоссальные деньги. Куда большие, чем коллекционное Карлю Вайц лучших своих годов или любой другой шедевр ламарского виноделия.
Такая популярность сомнительного киршского продукта связана была скорее с национальной гордостью, чем с нестандартностью вкусовых предпочтений местного населения.
Примерно триста лет назад по каким-то своим делам в страну приезжал один из придворных самого достославного короля Ульгарта. Умудрившись где-то попробовать местного вина (а в приличном обществе его тогда не подавали, оправданно считая редкостным пойлом), он позволил себе нелестно о нем отозваться. Этим бы всё и закончилось, благо киршийцы с его мнением были согласны, вот только гость посчитал нужным развить свою мысль, ударившись в философствования о самом народе Кирша, сводившихся к тезису "у них, как всегда, всё через анус". Был он человеком образованным, потому эта его речь, как и все прочие, отличалась остроумием и изяществом, богатством образов и сочностью метафор... Совершенно не оцененными взъярившимися киршийцами: слова гостя разнеслись по стране удивительно быстро. Последовал международный скандал, чуть не обернувшийся войной с Кендрией, а кое-как спасшийся от разгневанных толп вельможа лишился всех регалий и места при дворе. В самом Кирше же тогда появилась ставшая невероятно популярной песня. В ней это несчастное вино называлось кровью киршского народа. Это определило его судьбу.
Сто сорок шесть бутылей, раздаренных в этот день великим князем, стоили небольшое состояние.
***
Утром следующего дня гости покидали Ликсу. Площадь перед дворцом была заполнена санями: какие-то только дожидались своих пассажиров, какие-то трогались с места и, одни за другими, проезжали в широко распахнутые ворота. Хорошо, что лишь главы великих кланов путешествовали в сопровождении многочисленной охраны - не то тут было б не протолкнуться.
Ригил Карза спускался по ступеням крыльца, задумчиво разглядывая затылок шедшего чуть впереди Орвелла Роттери. Его сыновья уже давно сидели в запряженных санях, ожидая отбытия, однако он специально медлил: у него осталось еще одно дело.
- Вы не отпустили моего племянника на праздник в Дрейт, - словно между прочим проговорил саэ Ригил, обращаясь к главе Роттери. - Не привезли его с собой и ко двору...
Саэ Орвелл раздраженно дернул уголком рта и закатил глаза.
- Может быть, он сам не захотел ехать? - огрызнулся он, не оборачиваясь. - Вдруг ему настолько понравилось в Шессе, что он так бы сидел в ней и сидел?
- Поэтому по дороге назад я сам заскочу к вам в гости, - Ригил Карза спокойно отряхнул воротник, поправил шапку. - Хочу убедиться, что он жив и здоров. Мы с вами вместе поедем в Шессу. Большой и, я надеюсь, дружной компанией.
Этот разговор он специально откладывал до последнего момента, чтоб лишить собеседника возможности от него сбежать и уехать самостоятельно.
Орвелл Роттери остановился и медленно повернулся к невозмутимому саэ Ригилу.
- Что-о-о?! - угрожающе протянул он, пытаясь выиграть время на раздумья: повод для отказа вот так сразу в голову не приходил. Для запрета увидеться с родичем, чья судьба вызывала беспокойство, он должен был быть довольно веским.
Саэ Ригил не счел нужным отвечать. Он спокойно прошествовал мимо собеседника, осторожно ступая по присыпанным снегом ступеням крыльца.
- Какие-то странные у вас представления о "по дороге", - крикнул тот ему вслед. - Лишние два дня пути.
- Ничего страшного. Как-нибудь переживу.
Хоть Роан и сказал, что приказ о нападении был отозван, перестраховаться всё же стоило: вряд ли бы кто без дополнительной подготовки решился атаковать глав сразу двух великих кланов под охраной их объединенных групп сопровождения.
Ригил Карза направился к двум саням, чьи гербы красовались гордыми сарранскими гусями: в одних его многочисленная семья не помещалась. Надо было предупредить сыновей, что в Дрейт им придется добираться самостоятельно и с некоторыми неудобствами: поскольку на одних санях он едет в Шессу проведать Мэрдиса, им всем придется потесниться во вторых. И да, всю охрану он забирает с собой, так что, к сожалению, они остаются без нее.
***
Торговая компания Карза была явлением относительно молодым: существовала всего лет сорок. Ее создатель, отец нынешнего главы клана, в ту пору находился под впечатлением от кендрийских союзов и гильдий. В разное время он пытался наладить межклановое сотрудничество в той или иной сфере, однако большая часть его проектов дальше бумаги не продвинулась, а те, что всё-таки преодолели этот этап, захирели и очень быстро сошли на нет. Его пережила и ныне здравствовала лишь организация, на которую он возлагал наименьшие из надежд - союз купцов рода Карза.
Изначальным назначением торговой компании была помощь ее членам, оказавшимся в беде, и обмен информацией между ними. В настоящее же время спектр ее целей и функций был куда шире: проведение единой политики в своей сфере, финансирование многообещающих ученых и изобретателей, захват рынков сбыта, формирование спроса... Купцы торговой компании Карза забирались в самые отдаленные и неизведанные уголки мира в поисках новых интересных товаров. Во всех подконтрольных клану землях единовременно сотни и тысячи человек трудились на ее благо: пряли, ткали, шили, лепили, красили - производя продукцию, маркированную гусиной головкой в фиолетовом круге.
Эта четко работающая система, где каждый делал свое дело, процветала. Применяемые ею методы не всегда были честными или законными, однако принадлежность к Карза позволяла не обращать внимания на недовольных.
Нынешний глава торговой компании, кел Мэрдис, не видел в их использовании ничего дурного. Он хорошо знал историю рода: если Говерал разбогатели при помощи своей реки, а Роттери на продаже соли, то Карза начинали разбойниками. Время придало их клану лоск и налет благородства, однако естество, кел Мэрдис в этом не сомневался, просто так не вытравишь. То, что бандиты, сотни лет назад лютовавшие на Клеверной пустоши Кирша, влезли в число семи великих родов, его никогда не удивляло. Вызывало непонимание другое: почему в легенде его дальний предок ограничился одним лишь аметистом, а не уволок княжескую корону целиком, перебив конкурентов?
Мэрдис Карза, похоже, надолго застрявший в Шессе, мыл ноги в тазу, мрачно планируя, как он, выбравшись отсюда, займется уничтожением торговых связей Роттери. Он не мог знать, что в это самое время в главный офис торговой компании прилетел голубь из ее кендрийского отделения с известием о том, что, если верить донесению из Обхарнайта, Брейден Джодак, Второй министр его величества Садайра Четвертого, снят с должности и помещен под домашний арест. Что у него в кабинете были найдены неоспоримые доказательства его связи с Карза. Что Особый Отдел уже выехал в восточные провинции Кендрии для проведения расследования. Письмо завершалось красноречивым "?", никак не связанным с предыдущим текстом: отправитель ждал указаний.
В главном офисе заволновались, однако ничем помочь товарищам не могли: никто, кроме кела Мэрдиса, не имел права решать столь серьезные вопросы. Тот, отрезанный от внешнего мира стенами Шессы, как раз вытирал вымытые ноги шершавым полотенцем, и не догадываясь о готовящейся разразиться драме. Письмо поспешно привязали к новому голубю и послали в Дрейтский замок: даже если главы торговой компании там не окажется, кто-нибудь из его ближайших родственников наверняка придумает выход.
Вечером того же дня птица, исполнив свой долг, клевала зерно в родной голубятне, а ее смотритель, вертя в руках капсулу с сообщением, гадал, кому ее передать в отсутствие адресата. Поскольку саэ Ригил еще не вернулся, он пошел к его сыну Гевину, только-только приехавшему из Ликсы. Тому самому, что отвечал за пропитание города.
- Да, я ему передам, - заверил тот слугу, забирая у него письмо. - Можешь идти.
Когда за смотрителем голубятни закрылась дверь, эс Гевин вскрыл капсулу и с интересом прочитал текст. Мрачно ухмыльнулся.
Спустя неделю придет еще одно сообщение. О том, что клан Веледфолк вдруг резко поднял цены на свою шерсть. Оно тоже попадет к эсу Гевину и, как и первое послание, окажется запертым в ящике его стола.
Ничего передавать Мэрдису Карза он даже не собирался.
***
Будни "Мирлы" текли день за днем, ничем особо друг от друга не отличаясь. За почти пять месяцев, прошедших с исчезновения Айрела Керрана, эмоции по поводу него улеглись и ушли на задний план, сменившись более срочными делами. Впрочем, сбежавший бард по-прежнему упоминался на служебных собраниях, а листовка с его портретом в обязательном порядке имелась у каждого в организации. По поводу сделавшего для него окимму салума глава службы тоже регулярно портил "гнезду" нервы, в жесткой форме требуя отчетов о ходе его поисков и грозя Последствиями за отсутствие результатов.
Лаес Даген, всё так же работавший в канцелярии, растерянно изучал присланную оружейниками небольшую коробочку. Внутри был какой-то странный песок.
- А. Это кто-то из салумов умер, - пояснил Тавис Давиот, небрежно покачивая ногой.
С Лаесом Дагеном они в последние месяцы крепко сдружились, так что уполномоченный Давиот частенько заглядывал в канцелярию поболтать, здорово нервируя престарелого Пирса Блэйза тем, что постоянно занимал его любимое кресло. Вот и теперь старик обиженно звенел ложкой в чашке чая, притулившись на обычном стуле, пока незваный гость вальяжно полулежал на его обычном месте, не обращая внимания на адресованные ему кислые взгляды.
- Чтоб с трупом туда-сюда не бегать в доказательство смерти, они присылают осколки колокольчика покойного. Тот в момент смерти своего создателя такими кристаллами рассыпается. Захочешь подделать - не выйдет. Самостоятельно так глину не раскрошишь. Кто там умер-то?
Лаес Даген зачитал имя с крышки коробочки.
- А, знаю его, - кивнул уполномоченный Давиот. - Старый был, последние лет десять на охоту точно не выбирался. Говорил, что копит силы, чтоб сделать что-то по-настоящему мощное, но, думаю, врал. Просто ноги уже не слушались, шиш бы он кого догнать смог.
- А вдруг и впрямь копил?! - вскинулся Пирс Блэйз, с некоторых пор все нападки на стариков воспринимая чуть ли не на свой счет.
Лаес Даген, научившийся тонко чувствовать настроение своего престарелого коллеги, поспешил сменить тему разговора.
- Так что, нашли убийцу того телохранителя из Вельбры-то? - осторожно закрыв и отставив в сторону коробку с колокольным прахом, он продолжил разбирать сегодняшнюю корреспонденцию.
- И не искали, - зевнул Тавис Давиот, лениво ероша волосы. - Это, слава Давиане, не в нашей компетенции.
Взгляд Лаеса Дагена упал на следующий конверт: дорогая плотная бумага, красный сургуч с оттиском королевской печати. Канцелярист непроизвольно выпрямил спину и задержал дыхание: за время его работы в службе это было первое письмо из канцелярии его величества.
- Нашей задачей было убедиться, что перед нами труп именно заявленного носителя, а не просто какого-то бедняги, выловленного под мостом, - Тавис Давиот не имел к данному расследованию ни малейшего отношения, однако всё равно звучал так, словно оно являлось полностью его заслугой. - А спустя две недели после смерти - или сколько там нужно времени, чтоб добраться из Обхарнайта в Вельбру? - смею вас уверить, задачка эта не из легких и не из приятных. Ненавижу такие задания: после них всю одежду, в какой был, хочется сжечь, чтоб от вони избавиться.
Даже не слушая болтовню товарища, Лаес Даген предельно осторожно вскрыл конверт ножом для бумаг, с внутренним трепетом вынул письмо.
- Констатировали смерть, вычеркнули из списка носителей, вздохнули с облегчением от сознания хорошо проделанной работы и всё. Остальное уже не наши заботы. Если, конечно, - уполномоченный Давиот многозначительно поднял указательный палец, - его не убила другая окимма. Тогда да, пришлось бы побегать, повынюхивать. В данном случае, насколько я знаю, признаков этого ребята не нашли, - вошедший в раж Тавис не замечал, что его пребывающему в верноподданническом угаре другу стало не до него. - Нанесенные покойному увечья, в конечном итоге и отправившие его на тысячелетия посмертных мук, соответствующих его жизненным прегрешениям - а я сомневаюсь, что он был святым, достойным коротать время до перерождения в прекрасных чертогах за компанию с Владычицей - согласно нашей базе данных не соответствуют никакой из ныне существующих окимм...
- Его сиятельство Брейден Джодак, граф Ришвальдский, - громко зачитал Лаес Даген, бесцеремонно прерывая рискующий подзатянуться монолог товарища, - указом его величества Садайра Четвертого Ройхарда лишается иммунитета от салумьей охоты.
Ошарашено поглядел на замерших в растерянности коллег. Пирс Блейз сидел с поднесенной ко рту чашкой чая, радуясь, что не успел отпить: непременно поперхнулся б.
- Дела-а-а, - протянул Тавис Давиот, медленно проводя рукой по волосам. - Это в чем же наш Второй министр так провиниться умудрился?