- Даух-тади, с ним что-то случилось. Ещё по дороге в Тамран почувствовал. Ехать мне надо. Искать его. Поддержите меня перед нойчиром. Даух-харн уже согласился, но сказал с вами поговорить.

- Значит, главу рода ты уже уговорил. Осталось главу верви и меня?

- Мы же близнецы! Я чувствую его... то есть чувствовал, - мужчина опустил голову, - я должен узнать, что с ним случилось. А вы сходите в Шеол? Убедимся, что он живой!

Тёмно-синие глаза с надеждой смотрят на даух-тади, а ведь до этого мужчина равнодушно взирал на мир вокруг. Пожалуй, брат - единственный вайхгдаль, за кого он чувствует ответственность.

- Сходить могу. Но в Шеол ходят с предками общаться и душам помогать, а не искать живых или мёртвых...

- Значит, я сам...

Даух-тади отвёл глаза. Похожи, до чего же похожи близнецы. Если бы не причёски и не взгляд, трудно было бы их отличить. Один обрезает дреды до лопаток и завязывает их в узел, говорит, что так в бою удобнее. Второй же свободно распускает свои чёрно-фиолетовые волосы, а ведь тади не меньше воинов дерутся в рукопашной. И одинаковые глаза смотрят по-разному: у одного спокойно, у второго озорно, словно перед тобой не мужчина, а несмышлёный мальчишка. В остальном же братья копия друг друга: сильные, высокие вайхгдаль со смуглой кожей.

Но не все близнецы довольны своей похожестью, некоторые стараются выделиться. Вот и брат, стоящего перед даух-тади мужчины, настолько хотел отличаться, что уже скоро два года будет как он уехал из верви. Сказал - мир хочет посмотреть. Его же близнец спокойно относился к их сходству.

При прощании за воротами верви братья старательно отводили глаза друг от друга. Лишь когда один повторил свою детскую клятву, второй улыбнулся и сказал, что это не понадобится.

Значит, понадобилось - глупо отмахиваться от взаимной чувствительности близнецов.

- Вервь не яма, насильно не держим.

- Я же воин. В верви сейчас воинов мало.

- Ты хочешь уехать? Или ты хочешь, чтобы я тебя отговорил? Завтра нойчир собирает вервь. Выслушаем объявление и езжай. А куда ехать-то знаешь?

- Да. Последний раз чомга из Фонарей прилетела. Это на Нагорном пути.

Он всегда переживал за брата, забывая о себе. Пусть уезжает, может это поможет вспомнить, что и он живой.

- Ну, помоги тебе Зур-Галь и сохрани Витаэ, Латанг-Руанак.

- Тише, тише... Приносим свои извинения... Мой друг не хотел никого обидеть... С ним случилось несчастье... Вы должны это понять... Одна полувахла из... Ай, Алар, ты чего? Больно же...

- Замолчи, Элир. Благородным наиррам не интересно, откуда мы едем и что там делали.

- Но...

- Единственное, что их может интересовать - это наши имена. Должны же они знать, кого на дуэль хотят вызвать. Разрешите представиться - наирр Аларэйн ейс Найриви. Приму вызов от любого из вас, и даже, - Алар с усмешкой оглядел оппонентов, - от всех одновременно. За себя и за моих друзей... Я вижу, вы решили принять извинения моего друга... Весьма разумно, наирры.

- Алар! Они ушли... Но ведь уже за корды хватались...

- Иногда достаточно познакомиться и разногласия исчезают. Но вот что я тебе скажу, Элир, тебя ведь семья недавно признала? ко многому при дворе ты ещё не привык? Так вот, не говори никому про наше путешествие в Седую Ветлу.

- Да я и сейчас не собирался, но их же трое было. Рем снова напился, я - не очень хороший фехтовальщик... Ты же сам сказал - мы друзья. Я пытался помочь.

- Ты уже помог, когда услышал, как он вздыхает по ней. И запомни, мы теперь с ним не друзья.

- Но...

- Элирайт! Не мы его бросим, а он нас. Мы видели его позор, и он никогда этого не забудет!

Большие двустворчатые двери малого зала заседаний открылись перед двенадцатью разумными. Каждая раса представлялась в Совете Трёх тремя делегатами. За их спинами, как всегда, шествовали три писаря. Маги осмотрели зал магическим зрением, воины проверили обычным и двери закрылись, оставив делегатов и их писарей одних. Ни звука не долетало до охраны, стоявшей по ту сторону дверей. О чём договаривается Совет Трёх, о чём спорит, никто никогда не слышал. Жители альянса узнавали только принятое Советом решение.

За последний месяц они едва не каждый день собирались вместе. Мир стронулся с привычного существования. К добру это или к худу - назад не вернёшь. Изменения пришли, и задача делегатов проследить, чтобы неприятности, если они будут, обошли Кимрас стороной.

Каждый занял своё место за круглым столом и заседание началось.

- Все страны согласились с нашим предложением?

- Все. Кто раньше, кто позже, но объявления будут сделаны.

- Их не прибавилось?

- Нет, по-прежнему четыре...

- С "ним" всё без изменений оставим?

- Время есть - давайте ещё раз это обмозгуем...

Иззубренная оранжевая скала неторопливо скользила мимо струящегося спиралью вверх зелёного потока воды. Она плавно обогнула его и опустилась вниз к бурлящему морю огня, бьющему голубыми языками пламени во все стороны. Упала в него, подняв фонтаны брызг, и уже по огненным волнам поплыла дальше.

Хейлал. Рваный мир, собранный из остатков стихий и нитей энергий, которые не вошли в построение Ану, не вернулись обратно в Гинну, а оказались брошенными, ненужными и забытыми. Мир, который обволакивает Ану, словно старое, протёртое до дыр одеяло. Мир, который помнит богов лучше, чем кто-либо из живущих в Ану. Помнит и ненавидит.

На выступе оранжевой скалы лежал Тха-Кар-Мар. Демон бесстрастно наблюдал за разгулом стихий. Иногда вытягивал вверх руку и смотрел, как затягиваются раны на тёмной с болотным отливом коже, как сквозь трещины в ней едва виднеется оранжевое сияние. Здорово его потрепало в последний раз! И быстро! Но - Тхар улыбнулся - и он не остался в долгу. Демон видел, как падали убитые им, слышал, как стонали раненые, и, особое удовольствие - помнил деинхэ, сомлевшего у ворот.

Скала медленно поворачивалась вокруг своей оси, и вот уже перед демоном предстал мир Ану, оплетённый сияющей эркой. Демон улыбнулся: до чего приятное зрелище. Эрка лишь на четверть сохранила свою целостность, но даже там зияют бреши, через которые так легко стало попадать в гордость богов-созидателей - средний мир Хат. Правда, после того как Бег-Ире-Лаб позабавился с Лирраной, мир духов природы стал отделяться от физического мира. Бегр со смехом рассказывал, как оцепенели духи, когда увидели, во что превратилась дева ночевья. Рассказывал, как содрогнулся Интиндар, когда Саэви отомстила за свою любимицу и со всей болью обманутых надежд ударила в самый центр материка. И вскорости ушла вместе с Зур-Галем, как ушли до неё Ауви, Фрай, Аэрен и раньше всех Тизз. Витаэ осталась одна... Интересно, а разумные помнят, как появилось Срединное море?

Когда вода хлынула в огромную котловину, погрёбши под собой половину Интиндара, демоны обрадовались: наконец-то сгинет ненавистный Ану. Сюрфэ, Вастэи и Эх-Газрыну недолго осталось - тлен в них было не остановить, а Интиндар после случившегося вряд ли "останется на плаву". Все восстановившие силу демоны тогда пошли сквозь искажённую эрку в физический мир - погулять на последок. Ох, и веселье же они там устроили! Но Интиндар выжил. И принял всех оставшихся разумных, которые словно вспомнили, что хотят жить.

Скала плыла дальше, и демон увидел то, что даёт им надежду на победу: линии силы, вытянувшиеся из эрки и пуповиной протянувшиеся через Хейлал в Гинну. Куда дальше - неизвестно. Но именно по этой пуповине нойкхри забрасывают свою сеть, и она возвращается оттуда с пришлыми душами. Ни одна стихия в Гинну, ни один демон в Хейлале не способны навредить душам, пока они не вселятся в погибших магов. Зато потом при встрече можно вдосталь ими наиграться.

- Отдыхаешь? - стройная фигура загородила проплывающие мимо разорванные нити энергий. Боала немного позавидовал: у его гостя зелёная стихия ярко сверкает и из глазниц, и в трещинах отливающей алым кожи - хоть сейчас спускайся в Ану.

- Восстанавливаюсь. Зачем пришёл, Бегр?

- Гостя привёл. Знакомься - чата воздуха, - Бегр показал на фиолетово-чёрного демона за своей спиной.

- Он же дои! Ты стал общаться со слабаками? Убери его с глаз моих.

- Ты лучше послушай, что он расскажет, Тхар, - улыбнулся подошедший с другого края скалы Лек-Дас-Лин.

В нагретом за день воздухе звенела мошкара. Кажется, тронь любую травинку, и десятки новых насекомых сорвутся с неё и присоединятся к жужжанию, повиснув в воздухе недвижимым облаком.

Солнце ещё не коснулось горизонта и обозники, пользуясь редкой возможностью, разбрелись поодаль от стоянки, чего не позволяли себе в темноте. Котерия дошла спокойно - завтра уже будут в столице, можно и дать себе небольшое послабление. Трава в Лиддеоне хоть и метра под два иногда вымахивает, но заметить с седла приближающихся тварей труда не составляет. Поэтому, по мнению торговцев, путешествовать по лугам безопаснее, чем по лесу, но, к их неудовольствию, командиры котерий не снижают плату за охрану.

Вот и сейчас вокруг тишь да гладь. Тихо пасутся лошади и такины. Тихо переговариваются воины, готовя ужин и раскладывая циркады. Тихо лежат три тела невдалеке от стоянки. Одно из них изувечено больше остальных. На руках и ногах перерезаны сухожилия, на обнажённой груди видны многочисленные порезы. Вахл со шрамом на шее вытирает куском ткани с одежды убитого золотисто-красное лезвие тесака. Его наниматель опустился на карачки и пытается удержать в дрожащей руке сакс. Торговец ошеломлённо смотрит то на тела, то на своего охранника.

- Это они недавно нас нагнали?..

Вахл кивнул.

- Они требовали вино отдать...

Ещё одно молчаливое согласие.

- Поехали со мной в Скудо? В Тайлинон! А ещё лучше, нанимайся ко мне постоянным охранником и вторым возничим? Плату вдвое увеличу...

Вахл молча обшаривал тела.

- Втрое!

- До Беогты. Как и договаривались. И вино лучше вылить.