Одновременно заливисто взвыли собаки. В некоторых домах появился свет.
- Кого они почуяли? - донеслись полусонные голоса.
- Да кто его знает? Цыц, курва!
- Огонь, батюшки, огонь!
По деревне волной разнесся стук. На деревянных постройках появилось множество быстро разрастающихся пожаров.
Из горящих домов выскочили полуголые люди. Послышался топот сотен ног. Из тьмы возникли очертания невысоких фигурок и тут же засвистели стрелы.
- Гоблины!
- Спаси нас, Динитар!
На единственной улице развернулось какое-то подобие сражения. Лай собак, визг женщин, детей, и гоблинов слился в режущую уши какофонию. Люди пытались отбиваться топорами, ножами и вилами. Гоблины наскакивали, неумело потрясая разнородным оружием. Заржавленный тесак, булава с кое-как прилепленной цепью, иззубренный меч.
К утру от деревни остался только пепел. С обгоревших развалин довольные гоблины тащили все, что смогли найти и МЯСО. Заживо поджаренные животные, трупы мужчин, женщин и детей. Гоблинам годилось все.
Хрупумп наступил на человеческий череп. Он со смаком надавил на него, наслаждаясь хрустом. Руку приятно оттягивал трофей - отличный топор. Не то, что нелепая палка, которую ему подсунул вождь.
- Я первый его заметил! - на него накинулся один из многочисленных братьев.
- Отдай!
Братья покатились по земле. Они оба были из весеннего выводка и еще не имели хорошего оружия. Хрупумп так просто сдаваться не собирался. Брат был намного сильнее. Он с рождения отбирал у братьев большую часть еды и успел набрать неплохой вес. Хрупумп, задыхаясь, барахтался под ним и с ненавистью думал, что брат сейчас так же отберет топор как всегда забирал еду.
- Нет! - Он неловко повернул чуть свободной рукой и ткнул брата лезвием.
- Ааа! Брат откинулся, держась за порез.
Хрупумп воспользовался моментом, и кинулся на приоткрывшуюся шею. Не медля, он перегрыз острыми клыками брату горло. Тот отвалился, истекая кровью. Хрупумп поднялся, быстро осматриваясь. По нему скользнуло несколько равнодушных взглядов.
"Еще добыча!" - радостно оскалился он и поволок труп брата за собой.
Хрупумп радостно подпрыгивал. Зеленокожая толпа завела Гимн Ужасной Пещеры.
Мы живем в большой пещере,
Не ходи туда!
Мы убьем тебя, лежи в постели,
Не ходи туда!
В чистом поле ветер свищет,
Не ходи туда!
Даже самый храбрый воин дрищет,
Не ходи туда!
Они вернулись в пещеру. Весенний выводок гулял.
- Бум! Бум! Бум!
- Эаааа! - Хрупумп завизжал вместе со всеми.
Ум-дэм выставила свой знаменитый грибной отвар - ух-зелье. Каждый подходил и пил, сколько влезало. Хрупумп сожрал сколько смог, сделал последний глоток и без сил отвалился.
Вокруг скользили тощие тела. Бешеная пляска под бой барабанов перестала его занимать. Он будто ушел в другой мир. Острые клыки, щелкнувшие возле уха, оставили равнодушным.
- Ааа. Хрупумп прикорнул!!
Он нехотя повернул голову. Возле него скорчилась давняя подружка - Грызя.
- Отстань! - отмахнулся он.
Челюсть обиженной девушки щелкнула уже возле его яиц.
- Да отвали ты! - испугался Хрупумп.
Он отполз подальше в гущу лежащих без сознания тел и заснул.
***
- Люди! Люди! - надрывался дозорный.
Некоторые гоблины слабо пошевелились.
У входа появилось четыре человека. Они без промедления набросились на лежащих вповалку гоблинов.
Послышались вопли. Люди действовали очень быстро. Удар - вопль гоблина. Еще удар - гоблин даже не проснулся.
Наконец инстинкты и шум стали брать верх над набитым впервые за многие недели животом и ух-зельем. Гоблины один за другим вскакивали и кидались на пришельцев.
Хрупумп протер глаза. Люди не сдавались. Тысячи ударов били впустую по блестящей броне. Хрупумпу что-то мешало вскочить как все и броситься на людей. Ух-зелье затуманило разум, отбивая желание двигаться.
"Как красиво!" - подумал он, глядя мускулистые фигуры. Люди были в полтора раза выше и в два раза массивнее любого гоблина. Особенно выделялся один из них.
Суровый мужчина со строгой прической, аккуратно подстриженными бородой и усами махал мечом без устали. Потрясающе красивый плащ был уже весь изорван и густо покрыт кровью. Доспехи были покрыты таинственной вязью, а меч будто окутан тонкой полосой сияния. То один из его спутников, то другой бессильно опускали оружие или отшатывались, получив оглушающий удар булавой по шлему. Человек в плаще прижимал их к себе, что-то шептал - и, о чудо! Усталый воин бросался с новыми силами в бой.
На глазах Хрупумпа человек в плаще получил стрелу в узкую щель забрала и откинулся. Спутники окружили его, не давая гоблинам пробиться. Человек между тем молитвенно сложил руки и что-то зашептал. Из-под шлема мгновенно перестала сочиться кровь, человек вскочил и вновь замахал мечом.
"Ничего себе!" - восхищенно подумал Хрупумп. Теперь он не собирался пропускать ни одного момента.
Один из вождей требовательно запищал, требуя перегруппироваться. Хрупумп неприятно поразился. Люди обладали мужественными, сильными голосами. Сравнение было не в пользу гоблинов. Тут удивительный человек в плаще сделал эту разницу еще заметнее. Товарищи вновь окружили его, человек заговорил громко, торжественно. Визг гоблинов стал совсем не слышен.
- Динитар! - оглушающе закончил он.
Под сводами пещеры разнесся гул. Гоблины в ближайших рядах замерли. Они не шевелили даже пальцами. Люди набросились на них, убивая так же, как раньше убивали спящих.
Вожди злобно взвыли. Теперь уже все гоблины были на ногах. Затрещали гнусаво отдаваемые приказы. Задние ряды смяли оглушенных гоблинов и навалились на людей. В людей выплеснули весь котел с ух-зельем. Они отшатнулись, выплевывая вонючую дурманящую жидкость и изрыгая проклятия. На человека в плаще самоубийственно накинулись сразу несколько фигур. Его пытались ухватить за руки. На голову человеку удалось накинуть киски ткани, он замолчал, пытаясь освободиться. Гоблины заверещали. Спутники человека пытались ему помочь, лихорадочно отмахиваясь от наседающей толпы. Они быстро начали терять силы. Вот одному достался мощнейший удар молотом, человек сник и лег. Человек в накидке одержимо срывал покровы, тощие тельца гоблинов болтались на могучих руках, не в силах помешать. Человек освободился, но было уже поздно. Все его товарищи уже лежали, истекая кровью от воткнутых в сочленения пластин лезвий.
Человек взвыл. Он вновь сильным, торжественным голосом произнес речь, вновь ближайшие гоблины замерли, оглушенные неведомой силой.
"Беги, человек", - подумал Хрупумп. Но случилось странное. Человек не побежал. Он встал над своими друзьями и начал рубить неподвижных гоблинов. Вожди от ярости потеряли голову. Они бросились, визжа, на человека вместе с остальными. Хрупумп, не веря своим глазам, наблюдал за тем, как по залитому кровью полу покатилась голова Куг-Клуха.
Человек получил сзади оглушительный удар. Он замер, шевеля губами, но ему не дали ничего сказать. На него обрушились одновременно десятки ударов. Человек рухнул.
Ушам было больно от верещания сотен глоток, но Хрупумп не обращал на него внимания. Он пытался сосчитать валяющиеся трупы. Но не смог. Хрупумп умел считать только до сорока. Он считался довольно умным гоблином.
Хрупумп поднялся на негнущиеся ноги и подошел к человеку в плаще. Он долго, внимательно вглядывался в осунувшееся лицо. Несмотря на то, что за шрамами и синяками почти не было видно чистой кожи, в лице жила неведомая сила, вызывающая поклонение.
"Тебя не должны съесть", - подумал он благоговейно.
У него за спиной началась перебранка. Хрупумп оглянулся. Мелкие вожди спорили, кто теперь возглавит клан. Все гоблины столпились вокруг них. Одно из важнейших событий в жизни племени. Нужно было быстро определить, за кем будет победа и занять его сторону. Все проигравшие пойдут на корм победителям.
- Эй, ты! - толкнула его в бок Грызя. За кого мы будем?
- Помоги мне оттащить его!
- Ты что? - отшатнулась подружка, - не хочешь дожить до следующего сезона?
- Идем! - неизвестно откуда в его голосе прорезались повелительные нотки.
И Грызя подчинилась. Хрупумп с удивлением посмотрел на нее. У него ни разу не получалось даже уговорить ее отдать кусок жратвы.
Свара гоблинов разгоралась.
Хрупумп, ни слова не говоря, схватил человека за руку. Грызя хватилась за другую.
- Аргх, какой тяжелый! - сказала она, - брось его! Сейчас начнется самое веселье!
- Тащи, я сказал! - огрызнулся Хрупумп.
И вновь подружка послушно начала кряхтеть. Хрупумп изумленно покачал головой. Раньше после такого его ждала бы как минимум жестокая взбучка.
Они с трудом выволокли тело из пещеры. Грызя нетерпеливо пританцовывала.
- Ну что! Идем! Идем же!
Хрупумп устало опустился на землю.
- Иди если хочешь. Я останусь здесь.
Подружка оскалила клыки:
- Ты, оказывается, трус! Я попрошу твое тело себе! И я теряла время с таким рохлей! - она сплюнула у побежала в пещеру, где уже разгорались звуки боя.
"Что со мной?" - думал Хрупумп.
Он сидел и смотрел на тело героя. "Если я здесь останусь, мне конец".
И тут человек шевельнулся.
- Что? - Хрупумп подскочил.
"Наверно, ух-зелье еще бродит", - успокоил он себя.
Но человек шевельнулся еще раз. Хрупумп забегал. Он ощупал человека, нашел на нем какой-то сосуд и поднес к его рту.
Человек жадно глотал.
- Спасибо! - наконец сказал он на общем языке.
- Кто здесь? Братья? Вы уничтожили мерзкое гнездо?
Хрупумп молчал, не зная, что сказать. Человек попытался открыть глаза, но не смог. Под одним глазом у него была кошмарная отметина от чьей-то дубинки. Другой совсем вытек, кинжал в глазнице закачался.
"А ведь кинжал, наверное, проник в мозг", - подумал Хрупумп в ужасе. При мысли о человеческом мозге у него даже не потекли слюнки.
- Я Дункан Эмирийский! - сказал человек и закашлялся, - Паладин забытого храма! Кто вы? Представьтесь!
Хрупумп молчал.
Человек, назвавшийся Дунканом, какое-то время прислушивался, но потом вздохнул:
- Кто бы ты ни был, неизвестный спаситель, теперь я тебе должен. Клянусь Динитаром, я буду защищать тебя как себя. Можешь просить меня о любой услуге. Я имею право говорить от имени братства - клянусь, братство также отблагодарит тебя!
- Помоги мне сесть и вытащи эту гадость у меня из глаза! - сказал человек, отчаявшись дождаться ответа.
Хрупумп, содрогаясь, вытащил кинжал из живого глаза и помог ему прислониться к камню. Из глазницы толчками вытекала кровь.
- Сложи мне руки для молитвы! - сказал паладин.
Хрупумп сложил его руки тем способом, который он подсмотрел в пещере.
Дункан что-то забормотал на человечьем диалекте. Хрупумп разобрал только уже не раз слышанное: "Динитар!"
Он в ужасе смотрел, как на человеке, будто на каком-нибудь тролле, одна за другой затягиваются раны. Отметины от тяжелого оружия сходили, осыпаясь вместе с кожей. Быстро отрастало отрубленное веко. Дункан тут же прикрыл его и поначалу прямо висящий кусок кожи быстро начал округляться. Хрупумпу захотелось заорать, но он оглянулся на пещеру и пересилил себя.
Чудовище-паладин открыло два чистых голубых глаза. Оно уставилось на гоблина. Они долго смотрели друг на друга, не в силах прийти в себя.
Человек опомнился первым и приподнялся на еще слабых руках:
- Гоблин! Ты умрешь, мерзкое исчадие!
"Это кто тут исчадие?" - с иронией подумал внезапно успокоившийся гоблин и дружелюбно заметил:
- А когда ты говорил о клятве, ты что имел ввиду? Извини, я в ваших человеческих причудах не очень разбираюсь.
- Клятва... Так это тебе что ли я дал КЛЯТВУ! Горе мне! Что я наделал?
- Мне, мне, - успокоил его гоблин.
- О, Динитар! - схватился человек за голову.
- А кто такой Динитар? - поинтересовался Хрупумп, - ты так часто его упоминаешь, что мне стало любопытно.
- Замолчи, проклятая тварь! Не смей осквернять его имя своим голосом!
Хрупумп с интересом уставился на человека, ожидая, что будет дальше.
Паладин сокрушался, он упал на колени и бился лбом о большущий камень.
Хрупумп хотел заметить, что это занятие не очень полезно, так и голову можно расшибить, но потом вспомнил о кинжале в глазнице и смолчал.
Человек лежал, сотрясаясь в рыданиях. Хрупумп придвинулся поближе. Он никогда раньше не видел, как рыдают.
- Отойди! - рявкнул в ярости Дункан.
Гоблин послушно отодвинулся.
Человек сидел, сжав голову руками и бормотал что-то на человеческом диалекте. Хрупумп оглянулся на пещеру и дотронулся до паладина:
- Послушай...
Человек вскинул голову. Хрупумп замолчал, пораженный плеском отчаяния в его глазах.
- Хорошо, гоблин. Я дал тебе клятву, и исполню ее, чего бы мне это ни стоило.
- А стоить это мне будет вечного проклятия, - и человек снова зарыдал.
- Ты хочешь сказать, что сделаешь все, о чем я попрошу?
