- Я, Вален... - он сплюнул кровь, - готов встретить твой кулак своим кулаком.
Вален произнёс приветствие машинально и лишь на половине фразы заметил, что высокий, нескладный ученик, вызванный, чтобы стать его следующим противником, так и не вошёл в круг, а только покачал головой.
- Мера серебра этого не стоит, - сказав это, он повернулся в сторону Арамы. - Я, Линвей, чувствую себя очень дурно и не готов сегодня драться. Я не поддавался и не выходил из круга, потому и лишать содержания меня не за что.
Секунд десять Арама смотрела на Линвея ничего не выражающим взглядом, потом кивнула. Вален не знал, дала ли она ему немного времени для передышки намеренно, но был благодарен ей за эту паузу сильнее, чем за любые возможные выражения одобрения. Его решимость и так не нуждалась в подкреплении. А вот его тело...
У Валена даже близко не было умений, чтобы поддаваться, создавая при этом видимость боя во всю силу. Он просто дрался во всю силу. И результаты оказались на лице. Его правый глаз не видел, каждый вдох отзывался болью в груди. Руки почти онемели. Но хуже всего - головокружение и жуткая пульсирующая боль в правой ноге. Сейчас он воспользовался моментом, чтобы сымпровизировать подобие восстанавливающего дыхательного упражнения, насколько мог это сделать, не садясь в нужную позу. И с головой стало легче, теперь хотя бы стоял не шатаясь. А вот с ногой легче не стало. Валену казалось, что там закрытый перелом голени.
- Линвей отказался от состязания. Следующим в круг идёт...
На очереди оставалось меньше дюжины учеников. Вперемешку совсем мальчишки, явно только что поднявшиеся в школу второй ступени и почти уже взрослые, которых явно вот-вот выгонят, как слишком старых, чтобы стать практиками. Но Вален понимал, что даже будь он полностью здоров, каждый из них стал бы для него серьёзным противником. Явных неумех отсеивали раньше.
Линвей, намеренно или нет, дал ему последний шанс сделать хоть что-то, кроме как вылетать из круга под чужими ударами. Вален надеялся, что следующим выйдет кто-то из юнцов. Которого можно будет побить за счёт опыта и превосходящей грубой силы. Но вместо этого вперёд шагнул юноша среднего роста и сложения, примечательный лишь тем, что на вид ему было уже лет двадцать. Ну конечно, везение - это не про его, Валена жизнь...
Так, стоп. Надо мыслить позитивнее. Если этот ученичок-середнячок до сих пор не сумел стать практиком и болтается около дна класса, значит у него есть какие-то серьёзные недостатки. Какие? Чёрт, даже не всмотреться толком с одним видящим глазом!
Впрочем, Вален всё понял, едва прозвучала команда, и перестарок двинулся на него. Осторожно двинулся, удерживая дистанцию, насколько позволял круг, прощупывая защиту быстрыми ударами. Защиту противника, который на ногах еле стоит, который уже дрался раз сорок у тебя на глазах? Этот человек просто не был бойцом, пусть даже в него вколотили, как надо правильно стоять и держать кулак при ударе. Настолько не был, что здоровый Вален уложил бы его в два счёта, несмотря на разницу в грубой силе. Даже избитый в кровь Вален легко выпихнул бы его за пределы круга. Если бы только у Валена были здоровы обе ноги! Идея создателя "Восхождения из бездны" явно состояла в том, чтобы наказывать проигрышем тех, кому не хватает бойцовских качеств. Тех, кому не хватает решимости смело сойтись с противником, вплоть до борьбы в партере, тех, чей первый инстинкт -держаться подальше.
Удар! Вален еле успел поднять онемевшие руки, чтобы защитить голову. Что толку думать о "если бы"? Решение надо найти в той ситуации, которая есть! Найти за секунды, пока очередной удар не сбил его с ног! Перестарок так и будет бить с выгодной дистанции, "встретить его кулак своим" как здесь любят говорить, значит наверняка проиграть, а чтобы сблизиться...
Вален стиснул зубы, собирая всю волю в кулак, и шагнул вперёд. На сломанной ноге. Едва не лишился сознания, когда боль полыхнула огнём, но каким-то чудом выдержал. Кулак перестарка уже летел ему прямо в лицо. Если бы перестарок остался на месте - то прилетел бы. Но тот сдвинулся назад.
И Вален успел поднырнуть под удар, лишь взъерошивший его слипшиеся от пота и крови волосы. Поднырнуть в броске вперёд, отталкиваясь здоровой ногой. Ради чего и надо было сделать первый шаг на сломанной. Чтобы всё движение произошло быстро, не давая противнику шанса отступить. Раньше Вален никогда не решился бы на подобное в столкновении с человеком, тяжелее его, вдобавок полным сил. Но физическая сила его нынешнего тела была невероятной. Как и у всех здесь. А вот вес - нет. Вес оставался обычным, человеческим.
Так что не успевший упереться ногами в камень из-за своей попытки отступить, сохранить дистанцию, перестарок вылетел из круга вместе с Валеном. В голове Валена снова помутилось, когда она врезалась прямо в солнечное сплетение противника. Но он всё же услышал голос инструктора, в котором звучала плохо скрываемая нотка раздражения:
- Ларом коснулся земли первым, победитель - Вален.
А потом перед глазами потемнело окончательно, и он сам не заметил, как оказался сидящим в сторонке на скамье - словно ветром подхватило и перенесло. Следующее, что он почувствовал - исцеляющую пилюлю, которую сунула ему в рот Арама. Затем к его разбитым губам поднесли фляжку:
- Пей осторожно. Маленькими глотками.
Валену хотелось не фляжки, а целой бочки, чтобы нырнуть в неё с головой, но он последовал совету. Внутри была вода - но необычайно вкусная и освежающая.
Пару минут они просто сидели на скамье, пока в круге продолжалось уже мало кому интересное состязание. Вален раз за разом прикладывался к фляжке. И по прошествии этой пары минут он почувствовал себя почти как новый. Боль и жажда развеялись словно дым, полное изнеможение сменилось приятной усталостью.
- Мне кажется, здешний учитель меня не любит. Почему? - задал он самый незначительный вопрос из тех, что пришли на ум.
- Марвас Кас? - Арама ответила так поспешно, словно боялась, что Вален теперь перестанет с ней разговаривать. - Я ему в голову не лазала, но думаю, он завидует. Считает, будто ты бездарен, как он сам, но получаешь всё лучшее просто потому, что ты единственный сын Наставницы, а он лишь один из множества внуков Кайлео Каса.
- А я бездарен? - не следовало откладывать столкновение с правдой, какой бы горькой она ни была.
Арама хмыкнула. Против ожидания - почти с весельем.
- Вален, сказать третью причину, по которой я не хотела видеть тебя практиком? Мне казалось, что ты в практики не годишься. Почувствовал ведь на своей шкуре, что могут простые ученики? А знаешь, скольких в этом классе я бы назвала небезнадёжными?
- Первую пятёрку? - Вален выбрал число поменьше, раз уж вопрос был с явным подвохом. Хотя не меньше дюжины из сегодняшних противников превосходили его настолько, что на победу в честном бою надеяться сейчас не приходилось.
- Первого и четвёртого из твоих противников. Юнцы, вроде Наттара, может ещё не успели раскрыться, кто-то может оказаться потом хорош в техниках... Но я очень, прям вот очень удивлюсь, если из этого класса больше десятка учеников вообще станут практиками. Во внутреннюю секту на голом таланте тут не пройти никому. - Арама пожала плечами. - Теперь посмотри на себя, Вален. Семь звёзд потенциала меридианов - это считается мусорным уровнем даже в сектах куда слабее нашей. Думаю, на этой площадке только у двоих меньше восьмёрки. Ты не гуай, простой человек, второй формы нет, и дара на первом цвете тоже не будет. Наследуемой техники нет. Сродства с одним из элементов нет. Путь практика и для гениев лепестками роз не усыпан. Тебя на нём ждут сплошные шипы...
Арама покачала головой:
- В общем, раньше я слишком сомневалась в тебе.
- А сейчас? - понадобилось все имеющееся самообладание, чтобы не колеблясь, без чрезмерной паузы, задать уточняющий вопрос на тему, касающуюся его отличий от прежнего Валена. Хорошо, что Арама не ожидает от него полного спокойствия. Разговор о том, бездарность он или нет, любого мальчишку заставит чувствовать себя как рыба на сковородке.
- Возможно, я с самого начала судила тебя слишком строго. Или уголь стал алмазом, когда его сжали в кулаке как следует - такое бывает с людьми. Но за эти пару дней я поняла, что ты действительно мой сын. Во всех смыслах.
Вален позволил себе вздох облегчения. Почти полностью искренний. Тут ему в голову пришла неожиданная мысль:
- Ты говорила, что здесь точно есть двое с врождённым талантом ниже восьмёрки. А у тебя сколько было звёзд таланта?
Арама улыбнулась:
- Запомни кое-что на будущее, сынок. Простую смертную не спрашивают о её возрасте, а практика - о том, сколько ей намерили потенциала меридианов, и на каком году жизни она научилась использовать духовную энергию. Но сообразительность тебе не отшибло вместе с памятью. Ты угадал, мой врождённый талант - семь звёзд.
- Но ты забралась так высоко, стала Наставницей, кулаком тучи разгоняешь. Как у тебя это вышло?
Вален уже давно заметил, что Арама совсем не так сильна, как ей, наверное, хотелось бы быть. Не так сильна, чтобы идти против коллективной воли других Наставников. Недаром первой из грозящих Валену невзгод на пути практика она назвала отсутствие свободы. А потом снова жаловалась на это, когда речь зашла о судьбе Вальтии. Каким бы способом она не достигла шести цветов, для него, Валена, этот способ недостаточно хорош! И не только из-за надвигающегося конца света. От одной мысли о том, что его жизнью всегда будут распоряжаться другие, во рту чувствовался вкус желчи.
Но сперва надо разузнать о том, что делала Арама, а уж затем решать, что можно сделать лучше. Да и похвалить её не помешает. После сегодняшней демонстрации её силы, восхищение должно быть вполне естественным. Вален и чувствовал восхищение. Только не знал, от кого это чувство взялось.
- Если рассказывать всё по порядку, я охрипну, и мы здесь до утра просидим. Но одну вещь объяснить сейчас надо.
Арама на миг отвлеклась, сложила пальцы правой руки особым знаком - и вокруг них вдруг стало очень тихо, звуки внешнего мира, от возгласов борющихся в круге до шелеста ветра в кронах, разом исчезли.
- Это было на всякий случай. Вален, что по-твоёму главное в бою?
Он пожал плечами:
- Сила и навыки.
- Хехе. Верно. Но вот, ты встретил врагов сильнее тебя. Практиков выше по таланту, по цветам ядра, по мастерству. Убийц, напавших в самый неудобный момент. Рано или поздно так и будет, раз кто-то желает твоей смерти. Что главное, когда враг сильнее?
"Бегать быстро", - подумал Вален, но вслух сказал:
- Решимость?
- Главное - не принимать боя с таким врагом! - Арама покачала головой. - Но вот, тебя зажали в угол или ты сам решил драться за то, что дороже жизни. Да, решимость, твёрдость тогда тоже нужны. Решимостью ты вчера в одиночку одолел двоих. Зато сегодня ещё раз убедился, что когда не хватает умения, с одной решимостью только кулаки лицом дольше будешь ловить. Но умение прямо посреди боя не растёт. Не у серых ядер, во всяком случае. Так как же тебе удалось взойти из бездны, чтобы спокойненько попивать водичку на этой скамейке? Скажи мне сам.
- Ну, я оценил того переростка, подумал, что как-то он робок...
- Вот! - Арама взмахнула рукой, так что по тренировочной площадке пронёсся лёгкий порыв ветра. - Ты выиграл, потому что думал. Оценивал. Да, порой решимость нужна, чтоб головой биться об стену. Но чаще она нужна, чтоб головой получалось думать, даже когда она в любую секунду может слететь с плеч! Чтоб не позволить страху затмить глаза и сковать ум, даже когда знаешь, что влип! Практики поромантичнее называют это "сердцем воина". Оно редко встречается. Даже опытные практики в жестоком бою обычно отрешаются от себя. Просто выполняют заученные действия. Я дожила до моих лет, потому, что у меня сердце воина есть. И у тебя оно есть тоже. Так что...
Она немного помолчала. А Вален тем временем подумал, что похожий вывод можно было бы сделать уже по итогам вчерашней схватки. Но что поделаешь, Арама не видела её лично. По пересказу менее внимательного мастера могло показаться, что со вторым противником ему просто повезло.
- Всё-таки, мне очень хочется взять тебя за шкирку и утащить в самый глухой угол Нотеры, где никакие мои враги не найдут. Думаешь, легко мне было смотреть как тебя бьют, твердолобый ты мой? Но уж если ещё и сердце воина... в общем, выбирай сам. Можешь сперва подумать, я не гоню.
Вален подумал. Естественно, не о том, готов ли он ступить на путь практика или нет. А о том, стоит ли спросить кое-что у Арамы в лоб. Но быстро пришёл к выводу, что здесь тоже нет смысла откладывать столкновение с правдой.
- Я вот всё спросить хотел: а как идёт наследование Печати Зеффара? Унаследовать ведь может только один, так? Но сражаться друг с другом за Печать нам с Вальтией не придётся, иначе ты бы об этом сказала - всё-таки, это тоже была бы причина избегать пути практика для слабого меня. Так?
- Дааа, сообразительность у тебя вправду не отнялась. Когда умирает Наставник, порядок наследования Печать определяет сама. По возрасту и уровню духовной энергии. А метки неудачливых наследников просто теряют силу после смерти родителя. Тебе от твоей гениальной сестры бояться нечего.
"Зато сестре есть чего бояться от меня, - подумал Вален. - Четвёртую причину оставить меня простым смертным ты мне всё-таки не назвала. Раз уж ты любишь своих детей, то, конечно, не хочешь проверять, на что они будут способны ради наследства."
Арама вздохнула, посмотрела куда-то вдаль:
- Знаешь, Секта Шести Печатей стоит уже пару тысяч лет. Наставники обычно заводят помногу детей, чтобы никакие несчастья не оставили одну из Печатей без наследника. Как можешь догадаться, за это время наследников не раз ловили на убийствах сестёр и братьев ради Печати. Меня саму мои единокровные братья пытались убить дважды. С тех самых пор я боялась за своих будущих детей. Вален, я не подозреваю тебя ни в чём, но материнское сердце успокоить непросто. Я думала, что надёжнее всего будет оставить вас в разных мирах, Вальтию в секте, тебя среди простых людей. Это была ещё одна причина отваживать тебя от пути практика. Я сказала, что их было три, а на самом деле их было четыре. Но теперь делать нечего. Я приму любое твоё решение.
Вален не ответил сразу. Обрисованная ему картина казалась полной, а всё же оставались в ней некие шероховатости, несоотвествия. На словах Арама была готова смириться с его желанием стать практиком ещё позавчера. Возможно, что она говорила эти слова искренне. Но вот что касается её дел... Не были бы её испытания такими суровыми, если бы сознательно или подсознательно она не желала ему провала. Или эти подозрения - от того, что он сам недооценивает суровость предстоящей жизни? Или... нет, бесполезно думать об этом, у него всё ещё недостаточно информации. И об Араме, и о том, почему кто-то мог желать смерти прежнему Валену... а теперь желает смерти ему.
Тут Вален едва не вздрогнул. Недостаточно информации? Да нет, один возможный ответ на вопрос, почему его пытались убить, он только что получил.
Собственно говоря, не далее чем минуту назад он сильно сомневался, что вообще пытались. Арама тут слишком явно руководствовалась эмоциями, её ум мог связать в одну цепочку совершенно несвязанные несчастные случаи. Того, что успел узнать сам Вален, было недостаточно, чтобы предположить возможный мотив. Кроме мотивов нерациональных, вроде упомянутой Арамой мести её старых врагов.
А вот теперь - стало достаточно.
Секте Шести Печатей нужно побольше наследников, но Арама останавливается на двух детях. Хотя с виду ещё молода - неудивительно, у неё шесть цветов, это лишние сто двадцать лет жизни. Из её детей одна - гений, но над ней висит угроза безумия и эту угрозу отводит только личная опёка какого-то титана среди практиков, столь великого, что он некогда ушёл из наследующих учеников, наплевав на запреты Секты. В общем, её будущее крайне неопределённое, полагаться на неё как на замену Арамы невозможно. А второй ребёнок, её любимый сын, из-за которого она творит дичь - посредственность. И наследником Печати стать не готовится. Почему бы другим Наставникам не пожелать от него избавиться? Чтобы удобнее было уговаривать Араму на рождение новых детей, раз уж просто заставить целую Наставницу всё-таки нельзя? Слишком большая подлость, слишком большой риск ради неочевидной выгоды? Отчего-то Валену казалось, что нет, именно так могущественные старейшины и должны вести себя.
- Сынок?
Он поглядел на свои кулаки, сжавшиеся так, что костяшки побелели. В ушах стучала кровь. Да, всё же прежний Вален в глубине сердца очень любил свою мать. Иначе обычные умозаключения не вызвали бы настолько сильный и внезапный гнев!
Вален поспешно встал. Надо что-то сказать, надо объяснить вспышку эмоций! Выложить свои мысли как есть? Невозможно! Кто знает, насколько Арама верит в свою секту. И такая догадка - не для наивного подростка.
Он выдохнул, поклонился в пояс. Хорошо, что у него уже был опыт обращения к чувствам прежнего Валена в критический момент. Пафосные слова, соответствующие буре внутри, пришли к нему сами собой, как и поклон, стоило лишь только захотеть:
- Я был недостойным сыном, не принёс тебе ничего, кроме хлопот с беспокойствами. И сам чуть не погиб. Если я сейчас спрячусь в какой-нибудь деревне, так до конца жизни буду чувствовать себя не человеком, а червём.
Он сделал глубокий вдох и закончил:
- Мама, я стану практиком, которым ты сможешь гордиться, а всех, кто замыслил против нас зло, ещё заставлю об этом пожалеть. Я стану наследником твоей Печати и когда-нибудь сам смогу защищать тебя. А сейчас я хочу стать твоим учеником!
Пару секунд Арама смотрела на Валена с непроницаемым выражением на лице. Только в этот момент он обратил внимание, что на её синем халате остались следы его крови. Наконец, кивнула:
- Как пожелаешь. С этой минуты я - твоя Наставница, а ты - мой ученик.
******
Выкладка будет происходить по одной главе в день. Продолжение можно прочитать на Author Today: https://author.today/work/457366. Там постоянно будет на 9-10 глав больше. Там же можно найти иллюстрации к тексту и различные дополнительные материалы.