Старшие братья - это самое приятное явление в мире. Особенно если эти братья респектабельны, самостоятельны и имеют вес в обществе. Троюродный брат девочки имел все эти достоинства, а недостаток у него был только один: они еще не были знакомы, и знакомство стало приятным событием для обоих.
Оказалось, впрочем, что брат не может остаться и погостить подольше, ему нужно вернуться домой, в северную столицу, а через неделю вылетать на рок-фестиваль, на Урал. Девочка была разочарована этой явной краткосрочностью визита, пока брат, очарованный знакомством с молоденькой сестренкой, не предложил забрать ее с собой. Всего на две недели. Все равно у нее сейчас каникулы.
Сказать, что девочка была обрадована, - это, значит, обойти эпизод буйства радости и благодарности к старшему брату молчанием. Северная столица. Урал. Любимая музыка. В восемнадцать лет в музыкантах ценишь еще голос, красоту, музыку, но не душу (у кого она есть, разумеется).
Старший брат производил впечатление настолько хорошее, что девочку отпустили с ним без разговоров (нельзя же всерьез считать разговорами многочисленные наставления, данные матерью девочке в дорогу). До свиданья, любимая Сибирь. Девочка отправляется познавать мир.
Северная столица запомнилась плохо. Перелет, сон урывками, неторопливое шествие по магазинам с женой брата: "Наша родственница должна быть одета во все самое лучшее". Она не кичилась тем, что почти столичная жительница. И не надоедала девочке моралями. Она просто ненавязчиво заботилась о своей внезапно появившейся родственнице, и это было приятно.
Брат оценил приобретенную одежку как очень даже стильную, но... одежда меняет человека. Девочку новая одежда превратила из просто очень миленькой в вызывающую красотку. "За тобой на фестивале глаз да глаз будет нужен", - вздыхал братец, а девочка только смеялась, не понимая еще, насколько окажется прав старший брат.
Еще один перелет, на этот раз - на Урал. Бесконечные надписи типа: "Летайте самолетами аэрофлота". Внимательный старший брат рядом. Масса впечатлений. Ожидание праздника. Бесконечного радостного праздника. Осторожные предостережения брата, типа: "Ты с ними поосторожнее, они в жизни вовсе не такие, как на сцене". Смешки и смешки в ответ. В восемнадцать лет еще хочется приключений.
Девочку мало интересовало, где брат берет деньги на бесконечные самолеты, стильную одежду и дорогую гостиницу. Зимний центр Урала очаровал ее своей неповторимой изящностью. Впрочем, особо надеяться на хорошее знакомство с городом было бы глупо. У брата может просто не найтись времени. И потом, это девочку взяли сюда, чтобы она развлеклась, а у брата тут какие-то свои важные дела. Ничего, она и одна не пропадет.
Но брат, конечно же, думал иначе. В первый день фестиваля он подвел девочку к двум очаровательнейшего вида местным жителям, братьям, и попросил их, представив девочку:
- Это моя младшая сестра. Покажите ей город. Я на вас полностью полагаюсь в выборе маршрутов и развлечений.
Как ни странно, Вокалисту и Басисту (ах, мальчики-красавчики, мечта любой девчонки!) таких кратких инструкций вполне хватило. Девочка тогда еще не знала об еще одной инструкции, данной братом с трогательной прямотой и деланной беззаботностью:
- Это моя сестра. Если кто-нибудь из вас ее хоть пальцем тронет...
Намек был понят и принят к сведенью, подкрепленный габаритами и мускулатурой старшего брата. В самом расцвете (слегка за тридцать) мужчина плотного сложения и роста за два метра старался держать себя в форме. Впрочем, будь даже старший брат не в такой хорошей форме... О нем ходили некоторые слухи, не позволяющие играть с его сестрой.
Поэтому мальчики были с девочкой милы до предела и корректны до безобразия. Конечно, случались и нежные прикосновения, и случайные объятья, и нежные, почти братские поцелуи - Басист, младший из братьев, обладал природной тягой к авантюризму и не боялся мафии (потому что никогда с ней не сталкивался).
Старший его братец, Вокалист, к слухам о мафии относился более серьезно, а к незнакомой, практически, девушке - более сдержанно. Там, где младший брат видел только приключение, старший видел еще и последствия этого приключения. А еще... У Вокалиста было отличное зрение, и он видел, какими глазами девочка смотрела на Доктора.
А девочка смотрела на Доктора с жалостью и сожалением каждый раз, когда он проходил мимо, благоухая ароматами винных паров, а еще были в чистом и открытом тогда еще всему миру взоре девочки страстная на грани "хочу-его-сейчас-же!" любовь и почитание. Девочка смотрела на Доктора. Девочка была очарована Доктором. Девочка сожалела о Докторе. А Доктор, может, и не очень удивился бы, обнаружив рядом это дитя с пламенным взором, но был не в таком состоянии, чтобы суметь вообще что-то рядом с собой обнаружить.
Чем большее внимание младший из бессменных сопровождающих уделял девочке, тем рискованнее и опаснее трюки она проделывала, казалось, уверившись в своей безнаказанности (правда, не по отношению к своему молоденькому воздыхателю, молодой этот мужчина ей, все-таки, здорово нравился).
Самым рискованным трюком было, на взгляд самой девочки (просто об этом трюке мало кто узнал, и девочке он сошел с рук практически безнаказанно) привлечь к себе явно нездоровое внимание одного из музыкантов, томного красавчика, мужчины самодовольного и развращенного к тому же свято уверенного в своей неотразимости.
Он действительно думал, что они договорятся. Он не испугался даже призрака старшего брата, стоящего за спиной девочки, словно ангел с карающим мечом. Это был смелый мужчина, и он был достоин награды. Девочка проводила любителя рискованных ощущений до двери номера, пожелала спокойной ночи и поспешила удалиться. Она-то, как раз, рискованные ощущения любила не очень.
Присутствие рядом своего юного кавалера девочка внезапно стала воспринимать как нечто само собой разумеющееся, но все равно очень приятное. Басист умел нравиться. Не так, как Доктор, конечно, но тоже... Тоже производил на девочку определенное, и, может быть, даже неизгладимое впечатление.
К чему старший братец упомянул о том, что девочка, вне всяких сомнений, очарована Доктором? Если он думал этим тяжелым известием охладить пыл молодого казановы, то получился эффект полностью противоположенный. Если твой основной конкурент ходит пьяный в стельку все время фестиваля, это внушает определенные надежды. А девочка была такой захватывающе милой... Некоторые женщины и сами не замечают, как становятся желанными трофеями.
Доктор был все так же меланхоличен и ограничивал чистоту своей речи количеством выпитого. Девочка все так же смотрела на Доктора, и, о боги, ничего бы она не пожалела, удайся ей хотя бы просто поговорить с этим потрясающим мужчиной... Пьяные мужчины вызывали у девочки страх и неприятие. Страх перед кумиром и любовь к кумиру, весьма разбавленная жалостью. А знала ли девочка, чего хотела?
После очередных, слегка выходящих за рамки приличий действий своего молодого воздыхателя он ответил на ее пощечину (жест скорее интуитивный, говорящий о слабом знакомстве девочки с сильными мужчинами, в чьем обществе слабые женщины быстро утрачивают привычку распускать руки, но великолепно оттачивают языки) и окрика: "Не смей!" какой-то ехидной тирадой, смысл которой сводился к одному: "Никого ты здесь лучше меня не найдешь. А Доктор так до конца концертов и проходит на бровях, так что даже и не думай о нем!"
Это был вызов, но поняла ли его девочка? Она вовсе не собиралась подыскивать себе мужчину, тем более - немедленно. В столь юном возрасте обычно ищут одного-единственного, и на всю жизнь. А какая может быть вся жизнь с каждым из этих малознакомых мужчин? Правда, вот молоденький Басист... Он был слишком обаятелен, слишком мил, чтобы девочка могла сходу отбросить мысли о нем, как о возможном спутнике жизни. Только вот молодому ее симпатичному кавалеру нужно было совсем не то.
Они многое узнали друг о друге за время своего общения. Они стали радоваться своим встречам, каждому дню, проведенному вместе. Старшего из братьев стала всерьез беспокоить одержимость его брата девочкой, которую поручили их вниманию и заботам. И если одержимость девочки всерьез сдерживалась пьяненьким, но все равно до одури обаятельным Доктором, то для одержимости Басиста преград не было.
Этот разговор все равно должен был когда-то произойти. Произошел он уже почти в конце фестивальных радостей, перед последним концертом.
- Ну, что, Доктор все так же дивно нетрезв? - Голос молодого мужчины почти ощутимо искрился насмешкой. Девочка кивнула:
- Ну да. А жаль. Может, хоть последний концерт он будет петь трезвым... - Девочка, кажется, почти не верит в то, что говорит. Но надежда, ох, надежда, конечно же, умирает последней. На самом деле девочке нет никакого дела, каким будет петь Доктор на последнем концерте. Ей нужно другое: заглянуть в его мудрые, полные силы и тени глаза, утонуть в них, увидеть там свое будущее, такое нелегкое, такое блестящее. Басист продолжил, в своей обычной насмешливой манере, глаза его горят энтузиазмом, и чем-то еще, что очень оживляет его взгляд, но слегка пугает девочку (фестиваль заканчивается, если он не хочет упустить своего шанса, он должен сделать все быстро и безошибочно).
- Спорим, твой любимчик и к последнему концерту не протрезвеет!
Спорить? Девочка содрогается от отвращения. Как это - спорить о своем кумире, о мужчине, чьи глаза, мутные, заплывшие, тем не менее, полны неизмеримой боли, печали и сопереживания. Спорить о нем? Разве это не кощунство из кощунств? Разумеется, она не будет спорить о таком!
Но, конечно же, природный авантюризм ее собеседника пересиливает нежелание задеть своего кумира хоть тенью непочтительности:
- Хорошо, спорим. Давай определим залог. - Басист, так легко добившийся первого шага девочки в нужную сторону, становится в этот миг необычайно привлекательным. Девочка с трудом подавляет возникшее вдруг желание запустить руки в его кудри и коснуться его губ своими губами. Она бы могла, конечно. Но тогда его будет уже не остановить... Нет, не сейчас... Может быть, потом... Когда-нибудь...
Невинный, наполовину детский спор обернулся совсем не детскими условиями. Такими, о которых потом девочка и вспомнить не могла без легкого румянца стыда на лице. О себе она могла сказать вполне определенно: хотелось стать любимой женой... хоть кого-нибудь. Девочка всегда жила довольно замкнуто, а тут - такое мужское внимание. Есть от чего закружиться голове. А вот ее партнеру по спору нужно было кое-что другое. Кое-что совершенно противоположенное.
Его девочка тоже понимала. Не сердцем, конечно, умом. Они позволили себе, каждый из них, высказать свои сокровенные желания, связанные друг с другом, и облекли их в форму спора. Старший брат разбил спор, спросив рассеянно, о чем он и получив лукавый ответ младшего брата: об искусстве. Что может быть невинней такого спора? У старшего брата попросту не было ни времени, ни желания уточнять и выспрашивать подробности. Тем более что спор этот показался ему невинным.
Потом, когда девочка подрастет, ей этот спор будет казаться скорее смешным, чем фатальным. Но это будет потом. А сейчас... Сейчас девочку очень волновал и этот спор, и залог, который, при любом исходе спора, вводил ее новую, иную жизнь мужчин и женщин (а так ли уж хотела девочка немедленно вкусить этой взрослой жизни, и не светлые ли, почти ледяные глаза Басиста заставили ее согласиться с тем чудовищным закладом?).
И, конечно же, ни один из юных спорщиков не подумал о том, как на этот спор будет реагировать, если, несмотря ни на что, узнает о нем, Доктор (как, во имя высокого неба, если наши шаловливые детишки, не задумываясь даже о попраном достоинстве Доктора, все равно склонны были скрыть, всеми доступными средствами, правду от окружающих их взрослых и серьезных людей). Впрочем, понятно, что предмет их спора будет не просто в сильном гневе... Доктор может быть смертельно опасен, когда захочет. А, узнав об этом пари, он захочет наверняка.
Как ни странно, после заключения пари Басист и девочка стали чувствовать себя едва ли не заговорщиками. Преступная эта шалость сблизила их неимоверно, ни один из них не собирался отказываться от благ, даваемых предположительным выигрышем. Между тем, Басист решил, все-таки, прощупать ситуацию. Была в поведении девочки одна неясность, которую он никак не мог понять:
- Тебе же нравится Доктор, это видно.
- Еще как. - Ухмыльнулась девочка, изначально предчувствовавшая такие расспросы.
- Тогда почему ты пошла на это пари? Ты могла бы попытаться... Ну... С Доктором...
- А у тебя что-нибудь получается, когда ты много выпьешь? - Поинтересовалась в свою очередь девочка вроде как с любопытством и со следами наилегчайшего сочувствия в голосе. Судя по краске, мгновенно залившей лицо Басиста, она попала в самую точку.
- Но... Не говори мне, что тебе все равно, с кем... - Не отставал Басист, подтвердив свой ответ на вопрос девочки лишь кивком, хорошо дополнявшим выступившую краску. Она пожала плечами:
- Если мне повезет, - все будет не так уж плохо.
- Ах, да... Замуж хочется, правда?
- За тебя бы я пошла. - Кивок девочки был поистине королевским. Он расхохотался:
- Если бы я взял!
Если бы... Всего лишь немного везения. Но в самом этом пари было заложено предпочтение молодого и почти безупречного немолодому и порочному. Это был единственный раз, когда девочка делала свой выбор так. Она еще просто не задумывалась о том, что у немолодого и порочного все пороки уже известны, что и знаешь, что покупаешь. А у молодого и почти безгрешного будет еще столько времени на самосовершенствование...
Судьба и Доктор - они двое должны были помочь девочке победить. Девочка почему-то не задумывалась о том, что судьбе ни к чему бы по ее желанию (да кто она такая, в конце концов!) подводить Доктора к концу запоя и превращать в трезвенника. И потом... Пили вокруг многие, едва ли не все. Не на всех только девочка смотрела с почитанием и надеждой, как на Доктора.
Конечно, несколько раз девочка попыталась подумать о последствиях своего проигрыша. И не смогла. Не смогла, потому что в свой проигрыш попросту не верила. Не может такого быть. Обязательно что-то произойдет... И это что-то не даст ей проиграть. Кстати, чувства девочки не подвели. Проиграть спор ей действительно не удалось, но и выиграть тоже. Так уж получилось, что пари попросту не состоялось.
Не важно, с кем, когда и почему глупый мальчик поделился условиями своего спора с девочкой. Его можно было понять. Она была сияющей и беспечной, она была нежной и манящей. Она была запретным плодом, а все недоступное становится еще более желанным. Это была стоящая охота, и приз обещал стать по-настоящему сладкой победой.
Как только старший брат узнал об истинных условиях пари, он тут же отыскал младшего братишку, высказал, не особо церемонясь с выражениями, что думает о двух глупых, озабоченных своим взрослением детях, и, взяв младшенького на буксир, отправился искать девочку.
После того, как девочка нашлась, между ними состоялся такой разговор:
- Поздравляю, о вашем пари знает теперь практически вся тусовка.
Девочка широко раскрыла глаза:
- Но как?
- Поблагодари этого оболтуса, - кивок в сторону понуро стоящего тут же с выражением вселенской скорби в глазах младшего брата, - который проявил недержание секретов после очередной бутылки беленькой... И хорошо, - глаза старшего брата сурово блеснули, - что я узнал об условиях вашего пари сейчас, а не по завершении этой истории... Мертвый младший брат - это было бы слишком, как ты полагаешь, кошечка?
Кошечка пожала плечами. Она полагала, что ничего фатального ее пылкому ухажеру за пари не грозило (она тоже не слишком-то хорошо знала своего грозного старшего брата, да и Доктор в этот раз не продемонстрировал ни интеллекта, ни потрясающей силы воли, ибо то было для Доктора время уныния):
Старший брат продолжил:
- Вот что, не было вашего пари. Чем быстрее вы о нем забудете, - тем лучше. Вы меня поняли, юные камикадзе?
Юные камикадзе, видя, как раздражен и не на шутку встревожен их собеседник, не решились огорчать его несогласием и скептицизмом. Если он чего-то действительно испугался, то, может, они, юные и неопытные, и в самом деле чего-то не учли? Они сообщили своему старшему товарищу, что вину свою поняли и осознали. Про пари забыли. Больше не повторится.
Никакая дуэнья не могла бы похвастаться лучшим подходом к делу, чем старший брат, в решительный момент отменивший (он успел, хвала всем богам, оберегающим сумасшедших!) смертоносное (в буквальном смысле этого слова) для младшего брата пари. Нашел, кретин, какую девчонку клеить. Как будто других вокруг мало, жаждущих, трясущихся от вожделения, готовых на все...
Младший брат выслушал речь старшего и хмыкнул:
- Ну, что поделаешь, если мне хочется именно эту? Любовь правит миром.
То была не любовь, конечно же, но страсть на грани легкого помешательства, развитие которого могло бы толкнуть мальчика на шаги весьма неординарные. Так что девочка была только благодарна старшему брату своего симпатичного воздыхателя за то, что тот взял на себя роль дуэньи, и каменной стеной встал между младшим своим братишкой и столь желанной им девочкой.
Закончился фестиваль. Чуда не произошло, пьяный угар не оставил Доктора в последний момент. Девочка была вполне довольна исходом несостоявшегося пари, а молоденький ее поклонник готов был бегать по всем вертикальным поверхностям и рычать от бешенства. А счастье было так возможно, так близко...
Прощание принесло обоим, пожалуй, облегчение и частичное излечение от заболевания друг другом, которое должно было только усилиться от невозможности обладания. Девочка забыла об этом инциденте довольно быстро... И молоденький музыкант тоже сделал вид, что забыл... Только ему-то, на самом деле, не было дано забыть никогда...
Часть вторая: ведьма и Доктор
Это был едва ли не первый ее большой концерт. Ну, то есть не в смысле, что ведьма там выступала. Она шла слушать. Она шла слушать своего кумира. Она недавно получила силу, манипулировать которой упорно училась. Она была ведьмой с не очень большим стажем. Но она была сильной ведьмой. Тем хуже. Потому что сила эта порой еще выходила из повиновения ей.
Ведьму провел внутрь зала молоденький приятель. Было еще слишком рано, зрителей в зал не пускали, но для нее сделали исключение. И совершенно напрасно, если учесть все происходящее потом. Пока же молоденькая ведьма и еще более молоденький ее приятель вовсю веселились, наблюдая за попытками музыкантов супер рок-группы настроить свои инструменты, чтобы потом хоть как-то играть на местной аппаратуре.
На самом деле, конечно, веселого в той ситуации было мало. Музыканты устали, разнервничались, из их уст то и дело вылетали недовольные восхищения тем местом, где им приходится работать. К тому же у Доктора разболелась голова, и он невольно вымещал свои нетерпение и боль на коллегах, а коллеги огрызались в ответ. Весел и беспечен, как птичка, был сегодня только бас-гитарист, Граф.
Он отстроился первым, и, то ли чтобы не мешать, то ли чтобы быть подальше от гневливого не в меру Доктора, спрыгнул со сцены и уселся в первом ряду. Отсюда он мог подавать ободряющие реплики, которые вызывали все большее негодование его менее удачливых коллег. Вот таким образом Граф и развлекался, рискуя своей жизнью, пока в зал не вошли беспечной поступью новые персонажи: ведьма и ее сопровождающий.
На рычание Доктора:
- Почему посторонние в зале? - Ему ответили из глубины зала, уверенно, даже не посмотрев в сторону вновь пришедших:
- Это персонал.
Ответ был оправданным на все случаи жизни. Раз человек находится здесь, значит, он имеет право здесь находиться. То есть это однозначно технический персонал.
- Персонал... - Проворчал Доктор, с сомнением глядя на ведьму. Во-первых, девчонка явно выглядела здесь чужой, а, во-вторых, она казалась Доктору смутно знакомой. Но даже если они и виделись где-то, когда-то, Доктор этого вспомнить не мог. И даже напрягаться не собирался. Мешала головная боль.
Граф, подбодренный недоверием в голосе Доктора, обернулся. И уж он-то девушку сразу узнал. Ее троюродный брат был другом Графа. И он же, как раз, просил передать сестрице привет, если Граф вдруг с ней случайно увидится. Вот вам и вдруг, и случайно. Граф поднялся со своего места в первом ряду зрительного зала и неспешной походкой прогуливающегося франта двинулся наперерез юной парочке, изощряющейся в остроумии.
Они не видели Графа, потому что были слишком увлечены беседой. Разговор как раз зашел о том, как супер рок-музыканты будут играть на концерте, если сейчас, во время настройки, они ведут себя так, словно в первый раз инструменты в руки взяли, когда некая осязаемая преграда на пути заставила их остановиться и взглянуть на препятствие.
Ведьма, разумеется, сразу же узнала друга брата. Сразу же кивнула:
- Привет!
Ее спутник громко выдохнул от неожиданности и выдавил из себя неожиданно робко:
- Здрасьте.
Граф улыбнулся юноше и перевел взгляд на ведьму:
- У тебя меняется вкус, малышка.
- Ты имеешь в виду Урал или Москву? - Осторожно поинтересовалась ведьма. Граф, вспомнив сплетни и их совместные прогулки в Москве, хохотнул:
- Какая разница? Все равно...
Ведьма пожала плечами и объяснила, кажется, даже слегка виновато:
- Это не мой парень. Это хороший друг. А мой парень в армии. Служит в Москве.
- Хочешь, специально съезжу, передам привет?
- Хочу. - Повеселела ведьма, поняв, что тему изменения вкуса удалось удачно замять.
- После концерта поговорим... Если тебе это действительно важно - я и правда съезжу. Хочешь пообщаться с Доктором? Сегодня он, для разнообразия, трезв.
Ведьма хмыкнула, фыркнула. Наконец, кивнула:
- Хочу, конечно. А он точно трезвый?
- Уж поверь мне. Жаль, не с кем на этот раз заключать пари... - Игриво протянул Граф. Но ведьма, кажется, была всерьез обеспокоена осведомленностью "друга семьи":
- Не говори ему. Ну, пожалуйста, не говори!
- Я бы и рад тебе это пообещать, да о таких вещах не молчат. Теперь уже много времени прошло, вполне безопасно будет сказать...
- Почему я в этом не уверена? - Горестно прошептала ведьма. И столько было в ее словах отчаянья, что Граф собрался сказать ей что-то ободряющее, что бы ее успокоило, но тут его позвал окончательно разошедшийся Доктор, и начался легкий, непродолжительный внутренний скандальчик.
Во время этого скандала Граф узнал о себе много нового, начиная от того, что он - бесчувственная скотина, и заканчивая тем, что он же - казанова недоделанный. Доктор так активно ругался, что вставить оправдательную фразу типа: "Это сестра моего друга" Граф сначала не смог, а потом в этой фразе отпала нужда, так как из области личных отношений Доктор переключил свою богатую цензурными и нецензурными эпитетами речь на творчество.
Ведьма слушала монолог Доктора с искренним восхищением, казалось. Вот до какого полета творческой мысли может довести человека мигрень. А это всего лишь головная боль, ничего особенного. Ничего, сейчас Доктору станет легче... Только как бы самой ведьме не стало нехорошо от такого эксперимента.
Будь девушка постарше и поопытней, знай она о Докторе столько, сколько узнает после, - она ни за что не стала бы начинать эту игру. Но в самом начале карьеры почему-то всегда не хватает приключений. Вот и решила ведьма устроить себе очередное приключение сама. Как бы ни была она осторожна, глупо было бы надеяться, что Доктор не заметит подобной манипуляции с силой, да еще такой неумелой манипуляции. Хотя, умение на первых порах этой ведьме вполне заменяла высокая концентрация мощи.
Со стороны это выглядело так: Доктор проорался, слегка успокоился и снова включился в рабочий ритм. Ощущения же Доктора были таковы: что-то мягкое, теплое коснулось его головы, и мигрень стала понемногу отступать. Работа, подготовка к концерту не дали Доктору возможности немедленно отыскать источник целительной силы, хоть он и находился где-то недалеко. Впрочем, Доктор уже решил для себя, что происшедшее с ним только что - еще не конец. Обладатель силы пользовался ей, как новенькой игрушкой, и обязательно проявит себя еще.
А, между тем, наконец-то начался вожделенный концерт. И снова Доктор почувствовал прикосновение все той же неловкой, но большой силы: она, как бабочка, порхала вокруг него, прикасалась, обволакивала, и снова отходила. Так забавлялась в зале ведьма, не зная, в своей поистине детской наивности, что такими шуточками вполне может довести кумира до бешенства. Правда, кумиру пока было всего лишь любопытно.
Ведьма всеми правдами и неправдами ухитрилась пролезть в первый ряд, стоящий у сцены, и она стояла там, со всех сторон стиснутая толпой фанатов, глядя на Доктора полными восторга глазами, даже ее игра с силой уменьшила свою интенсивность. Эта перемена и выдала Доктору истинного владельца силы. Он смотрел на свою молоденькую фанатку, и удивлялся все больше.
Откуда у этого нежного, хрупкого существа такая мощь? Девушка не производила особого впечатления, но теперь Доктор не склонен был ее недооценивать. Это была важная встреча. Такая сила... И такой глупый ребенок. Нужно это остановить, пока она еще никого не убила... не по своей воле. Да, заодно и припугнуть девочку не мешает!
Доктор подошел поближе к краю сцены и опустился на корточки, дав фанатам коснуться своей руки. Он сейчас рисковал жизнью, и прекрасно понимал это. Но Доктору пришлось пойти на этот риск. Доктор ждал, и ведьма не обманула его ожиданий. Она непременно должна была коснуться руки своего кумира. Их руки соприкоснулись. И по телам поплыли отзвуки силы. Ведьма сумела не удивиться, когда их нежное рукопожатие внезапно затянулось, и нисколько не испугаться, когда изящные пальцы Доктора взяли ведьму за запястье и подняли вверх.
Он помог ведьме вскарабкаться на сцену, и тут... Ей показалось, что она стоит перед огромным и разъяренным зверем, и стало страшно. Доктор процедил сквозь зубы:
- Никогда не делай так, как сейчас. Не для того тебе дана сила!
- А для чего? Я что-то не то сделала? Я тебя обидела? - Взгляд Ведьмы стал встревоженным. Доктор поневоле усмехнулся. Нет, ну, какова детская непосредственность?! Ответ его был все еще суровым, но уже не злобным:
- Я объясню тебе кое-что после концерта. - Доктор подтолкнул девушку к выходу за кулисы. - Иди, сядь где-нибудь, и веди себя тихо, как мышь!
Тихо, как мышь? Это можно, наверное. Раньше ведьма была тихой девочкой. Это недавно она осмелела. Ну, да ничего. Сейчас ведьме было достаточно сидеть и смотреть на Доктора, и думать о том, что она узнала. Значит, Доктор тоже... Что ж, в нем ведьма почти и не сомневалась. Не зря же ему дали такое имя!
Тихой, как мышь, все-таки, ведьма быть не смогла. Забыла уже, как это делается. Осторожно прикасалась к Доктору тонкими лучами энергополя, стараясь не мешать. Просто... Он такой сильный, такой уверенный в себе... Такой непривычно трезвый... Ха-ха, ну, сколько можно вспоминать грехи молодости? И голова у Доктора уже совершенно не болит? Вот как все расчудесненько!
Доктор жмурился от ласковых прикосновений, и почти урчал, как довольный котенок, поглаживаемый теплой детской ладошкой. Кто сказал, что старому хищнику противопоказано ласка? Жаль только, что девочка так неосторожна... Ну, что же, Доктор научит ее осторожности. Преподаст ей несколько частных уроков... В виде исключения.
Спета последняя песня, сказаны последние слова, группа уходит со сцены. Доктор протягивает руку ведьме, а она небрежно вкладывает свою ладошку в его изящную длань и идет рядом, восторженно глядя на кумира. Кумир ухмыляется, понимая, что впечатление произвел... Но не зная еще, как сильно было это впечатление.
Парочку обгоняет Граф, ласково и ободряюще кивает ведьме, она улыбается ему слегка растерянной, но радостной улыбкой. Ведьма терпеливо ждет, пока Доктор жадно пьет воду и избавляется от насквозь потного концертного костюма. Наконец, Доктор оборачивается к своей гостье:
- Ты хоть понимаешь, что желаешь, сестренка?
Сестренка? Ведьма недоверчиво смотрит в глаза кумиру:
- Что не так?
- Все не так. У тебя столько силы, что ты не думаешь о своей защите. Научись защищаться, это сейчас для тебя самое важное. Хочешь, я буду твоим наставником, пока ты не найдешь себе учителя?
Ведьма не поняла тогда всех нюансов предлагаемого. Она, правда, поняла главное, - Доктор, ее обожаемый кумир, предлагает свою помощь в овладении магией... Ну, не прелесть ли?
- Я... Очень хочу этого... - Тихонько прошептала она. Доктор тяжело вздохнул: "Хочешь этого - вместе со мной? Ну, хорошо, опять же, в виде исключения..." Доктор подошел к ведьме, осторожно взял за плечи, притянул к себе и поцеловал в лоб.
- Это защитит тебя в первое время. А тем временем я научу тебя защищаться от всего и от всех!
Ведьма прижалась к Доктору, так, что он слышал быстрое биение ее сердца. В каком бешеном ритме она живет! Впрочем... Доктор вздохнул. Она такая молоденькая, его сестренка. К двадцати пяти годам она будет в пике силы и знаний. Но сейчас у них есть еще несколько лет до этого срока.
Большие объемы лирики всегда вгоняли Доктора в тоску. Особенно когда это касается отношений с женщинами. Доктор таков, каков он есть, и никогда не будет другим. Он не может дать любой женщине больше, чем... Глаза Доктора стали какими-то неземными, искристыми и нежными. Он отстранил от себя девушку:
- Не хочешь со мной поужинать сегодня?
- А потом позавтракать? - Поинтересовалась ведьма насмешливо... Доктор кивнул, не смущаясь:
- Если на то будет твое желание, - пожалуйста.
Ведьма вздохнула:
- Желание есть... Еще какое. Но... Нельзя мне. Я пытаюсь быть верной женщиной.
- Давно? - Поинтересовался Доктор. Девушка пожала плечами:
- Пока полгода...
- Ничего себе пост! - Присвистнул Доктор. - Соглашайся, ты не пожалеешь. А твоему... м-м-м... мужчине мы ничего не скажем. - Доктор сам не понимал, почему он настаивает, если дама против. Может, не хочет дать им обоим упустить даже малейший шанс на сближение? Ведьма вздохнула и призналась едва ли не со слезами на глазах:
- Я... Еще девственница.
Теперь пришла пора вздыхать Доктору. Вот и все, последний шанс канул в небытие:
- Тогда не надо. Психологическую обработку так быстро я провести не смогу. Отложим до следующего раза! - У Доктора сложилось стойкое впечатление, что они с сестренкой не раз еще встретятся. Но до того как ей исполнится двадцать пять. Столько он подождет.
Ведьма осторожно заглядывает в глаза Доктора:
- Ты не обижен на меня?
Тот откровенно расхохотался:
- За что, милая? Запомни раз и навсегда, дама не обязана говорить "да", когда ей делают подобное предложение, если ей этого не хочется. Кто бы это ни был, понимаешь?
- Понимаю. - Кивнула ведьма. Наверное, ее запутало, что это Доктор, кумир и ее тайная мечта. Потом, когда это будет безопасно, ведьма будет рыдать и выть от желания... А пока... Пока она сумела удержаться на краю падения. Еще не время. Может быть... Как-нибудь потом. Когда ведьме будет уже не устоять... Нет, не сейчас!
И тут в гримерную врывается Граф. Он нежно обводит взглядом представленную ему картину и обращается к Доктору слегка наигранно и насмешливо:
- На пару минут, коллега!
Тот кивает ведьме, извиняясь, и выходит. Ведьма устраивается на стуле. Ну, в чем дело? Уже сказаны все слова, можно идти домой. Чем дольше она находится рядом с Доктором, тем труднее ей отсюда уйти. Но бежать? Нехорошо. Нужно дождаться Доктора и попрощаться.
Дождалась. Доктор возвращается обратно, черен ликом, как туча. Подходит к ведьме, опускается на корточки у ее стула, берет ее ладошки в свои холодные (прямо-таки ледяные) руки, а лицо у него - воплощенная Христова скорбь.
- Эх, ну, как ты могла?!
В дверь заглядывает улыбающийся Граф. Он, видно, крайне доволен произведенным эффектом. Ведьма вздохнула. А ведь Граф не со зла это Доктору рассказал. Просто так... Чтобы все по честному было. Она сжала ледяные руки Доктора в своих ладонях, стараясь согреть, и послала в ладони энергетический поток. Ох, и что теперь Доктор с ней сделает?
- Я... Не хотела... Так уж получилось, понимаешь... Коллективное сумасшествие. - Руки Доктора, кажется, потеплели. Он улыбнулся ведьме своей совершенно непередаваемой улыбкой:
- Кажется, понимаю! - Он выдернул одну руку из ладоней ведьмы и осторожно погладил ее по щеке. Потом поднялся с корточек, обернулся к Графу:
- Закрой дверь!
- Но ты обещал... - Запротестовал было Граф. Доктор ухмыльнулся:
- Мое обещание в силе, не бойся. Закрой дверь!
- Ладно. - Передернул плечами Граф и исчез с поля зрения. Доктор навис над ведьмой, поднял ее со стула, обнял за талию. Девушка не пыталась вырваться, лишь в глазах ее паника сменилась вожделением, и снова - паника... Неплохо девушка собой владеет...
- Хочешь меня?
- Хочу. Но не сейчас. - Ведьма подумала, что если Доктор вдруг сейчас начнет настаивать, то никуда она от него не денется. Он наклонился и поцеловал ведьму. Это был жесткий и агрессивный поцелуй, но было в нем что-то, что невозможно забыть никогда.
- Это чтобы ты меня всегда помнила... Всех со мной сравнивала. А когда придет время - мы увидимся... И все остальное. - Доктор легкими движениями изобразил это "все остальное" и ведьма покраснела.
- Договорились. А ты что, очень на меня сердишься, да?
Лицо Доктора потемнело:
- Меня еще никогда так не оскорбляли... Тебя я прощу, потому что мы с тобой еще через многое пройдем вместе. А его - никогда. Ему я отомщу!
- Почему?
- За свое унижение в чужих глазах нужно расплачиваться. Всегда! - Отрезал Доктор. Ведьма пожала плечами:
- Кто я такая, чтобы отговаривать тебя от мести!
Доктор ответил совершенно серьезно:
- Моя сестра. Пойдем, я тебя провожу. Уже поздно, тебе пора домой.
- Пойдем.
Провожали ведьму Доктор и Граф вдвоем. Она посмотрела на Графа глазами раненой лани:
- Зачем ты рассказал?!
- Зато теперь все честно. - Ответил Граф тоном поборника справедливости.
Ведьма лишь пожала плечами. Хорошо, посмотрим, чем это закончится.
Ну, осталась еще только поздняя истерика, когда ведьма поняла, что она и в самом деле больше не сможет забыть Доктора. Он будет для нее самым лучшим, и любого другого она будет сравнивать с ним. Наверное, то была достойная месть за достойный спор.
Часть третья: Гаритона и Гарнат
То было время, когда принцесса и княжна Гаритона обрела свое имя и знание о себе. Так велика оказалась ее власть, что Бафомет, придя на очередную встречу в астрале, сказал ей ласково:
- Ты все знаешь о себе. Твой учитель принял на себя ответственность за свое обучение и охрану. Я больше не могу дать тебе ничего толкового. Надеюсь, я был хорошим наставником.
Гаритону нисколько не удивила подобная речь. Бафомет сказал всего лишь о том, что их отношения вполне могут перейти на другой уровень. Время пришло, и вот, теперь молоденькая адская аристократка, стойко пережившая знакомство с матерью, вовсю применяла новообретенные способности для определения третьерожденных и для обозначения круга своей семьи.
Только теперь она поняла, почему Бафомет с таким упорством звал ее сестрой. Ну, что ж, брат... Значит, брат. Всерьез это ничего не изменит. Ох, плохо тогда знала свою дорогую мамулечку молодая княжна. А пока, чтобы усвоились впечатления, Гаритона решила отвлечься. И место для отвлечения выбрала ни какое-нибудь, а фан-клуб одной из любимых групп. Даром, что там совсем юные, нежные девочки (хотелось бы добавить - чистые и невинные, да, право, в наши-то времена...). Просто... Гаритоне очень хотелось отвлечься.
Отвлеклась. Отвлеклась так, что волосы дыбом встали. Никогда девочка не думала, что суккуб тоже может так попасть. Написала для девчонок блокнот порнографических рассказов, и вроде полегче стала восприниматься реальность. Нет, одиночество и воздержание жизнь не красят. Тем более что свобода - вот она, а удовольствия от нее никакого.
Порою со всеми хочется поделиться любимым хобби и узнанной информацией. Гаритона симпатичных братьев, что в свое время знакомили ее с уральской столицей, проверила на родословную, конечно, не первыми, но в числе первых.
Старший - так себе, демон-хранитель, младшего демон-хранитель, блин, как по жизни, как по писаному выходит), а младшенький - ничего себе, молодец-огурец, родословная достойная, а зовут - Гарнат. Знакомое имя. Кто бы ему ни дал такое - хорошо пошутил.
И все бы ничего, а только вздумалось Гаритоне устроить сеанс вызывания духов. Организовала из девочек кружок, сама выполняла обязанности медиума (она мальчика как живого видела, хоть и изменился он с тех пор, не в лучшую, на взгляд Гаритоны, сторону). Некуда было бедному духу деваться, когда его такая мощная дама зовет. Явился на зов, и завязалась беседа.
Гарнат сидел в кресле, погрузившись в раздумья, когда его сознание вдруг стало куда-то уплывать. Как с большого перепоя бывает. Только вот сегодня не было никакого перепоя. Трезв был Гарнат. Для разнообразия - в трезвом уме и светлой памяти. Из этого контакта он мало что помнил. Только очень знакомое девичье лицо, и вопросы, на которые он вынужден был отвечать. Вопросы были то глупые, то попросту унизительные.
Потом реальность словно бы разделилась. В одной части реальности девушка продолжала задавать вопросы, а Гарнат продолжал на них отвечать. А в другой реальности он оказался в уютно обставленной комнате, сидящим в кресле напротив средних лет симпатичного мужчины, сияющего яркими, как звезды, глазами:
- Мое имя - Самаэль. Я пришел к тебе потому, что в данный момент дочь моей жены, и, при благоприятном раскладе - моя будущая приемная дочь, имеет пятьдесят шансов против пятидесяти, что убьет тебя, вызвав сущность во время бодрствования физического тела.
- Что? Ты кто? - Спросил Гарнат, ничего не понимая. Самаэль терпеливо улыбнулся (ну, почему в каждой их жизни все нужно начинать заново?).
- Я - твой учитель. Пришла пора рассказать тебе, кто ты такой, пока у нас есть время. Надеюсь, они не будут слишком долго мучить тебя вопросами. Моя падчерица, вообще-то, не злая, и жестокой ей только еще предстоит стать. Да вы с ней встречались... Запомни, ее зовут Гаритона. А ты - Гарнат, третьерожденный.
Гарнат на всякий случай кивнул, ничего не понимая, и пытаясь сообразить, с чего это у него такой странный приход, ничего ведь сегодня не принимал. Самаэль, кажется, к чему-то прислушивался, а в другой реальности девичий голос сказал:
- Мы тебя отпускаем... Счастливого пути...
Самаэль ухмыльнулся:
- Нет, девочка не жестока сверх необходимости. Ага, тебе пора возвращаться. Встретимся ночью. Нам много о чем нужно будет поговорить. До скорой встречи, Гарнат.
Гарнат автоматически кивнул и зажмурил глаза от яркой вспышки. Очнулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо. Гарнат осторожно открыл глаза и посмотрел на теребившего его братца:
- Что?
- Ух, ты меня так больше не пугай. Я захожу, - а ты не дышишь, и улыбаешься так... Страшно. Ты где был.
- А где Самаэль? - Ответил Гарнат встречным вопросом на вопрос брата. Того при упоминании Самаэля заметно передернуло, но он тут же взял себя в руки:
- Какой Самаэль? Ты что принял такое? Смотри, кинешь кони...
Гарнат, от которого не укрылась первоначальная реакция брата, сурово попросил:
- Хорош пургу гнать. Объясни мне лучше, что происходит. Да не переживай, Самаэль объяснял что-то, сказал, что начнет учить меня экстренным порядком, потому что я сегодня мог погибнуть из-за чужой неосторожности и своего неумения защититься. Так ты мне что-нибудь расскажешь, братец?
Братец вздохнул, взял стул, уселся напротив и начал докладывать. Так Гарнат выяснил некоторые особенности картины мира, свою родословную и свое положение в мире. Более подробные сведенья и ответы на интересующие его вопросы Гарнат получил чуть позже от Самаэля.
Интересно, что Гарнат ни на минуту не усомнился в контакте, своем душевном здоровье, своей родословной и своем положении в мире. Он просто когда-то забыл это, а теперь вспомнил. Очень многие третьерожденные принимают такую информацию совершенно спокойно, ну, вспомнил и вспомнил... Будем жить с учетом новых правил игры.
В то время как Гаритона искала знаний и схватывала их на лету (но только те, которые были ей интересны и казались нужными), Гарнату пришлось учиться, чтобы защитить свою жизнь и свой рассудок. Впрочем, его учитель был терпелив и изобретателен, он видел все подходы к сердцу Гарната и играл на его силе и его слабостях. Самаэлю тоже было небезынтересно, что получится из Гарната в этой жизни.
В первую очередь Самаэль, с нежностью относящийся ко всем детям своей возлюбленной супруги Лилит, и заботящийся, на свой, разумеется, демонический лад, о том, чтобы детки не скучали, честно рассказал Гарнату, кто пытался его убить (не сообщив, конечно же, что это была просто девичья глупость).
Гарнат был и удивлен, и тронут, и напуган таким поворотом дела. Он никак не ожидал, что его давний такой невинный (хоть и изрядно смелый), такой платонический (хоть и с надеждой на большее) роман получит столь неожиданное продолжение. На вопрос Гарната "Что мне делать?" Самаэль ответил раскатами дьявольского хохота (долго, наверное, тренировался) и загадочной фразой о том, что каждый сам кузнец своего счастья.
После этого Самаэль дал Гарнату основные, самые необходимые сведенья о контакте, его подготовке, а так же о подготовке полигона (места контакта), а так же пообещал ученику всестороннюю поддержку при его странствиях в астрале.
Самаэль играл двумя глупыми детишками, как фигурами на шахматной доске. При этом он не собирался причинять вреда никому из них. Гаритона из всех детей Лилит была наиболее близка матери, а так же двум царственным братьям. Самаэль даже всерьез подумывал об удочерении мерзавки. Да и не дала бы Гаритона себя в обиду. Просто... Пусть не расслабляется. У мальчика тоже должен быть шанс расставить все на свои места. Поговорить с принцессой на своих условиях.
Гарнат, получив необходимые сведенья, за дело взялся с фантазией. Помогли и некоторая информация, данная братом-демоном о королеве Лилит и ее многочисленных отпрысках. Обдумав все, как следует, Гарнат приступил к подготовке декораций.
Он выбрал один из миров Нептуна, бесконечный океан с небольшой полоской суши. Нептун был не против предоставить свой мир для рандеву сил такого уровня. Гарнат довольно долго продумывал декорации. Все должно быть достоверно, и выверено. Он ведь впервые использует этот мир для встречи в астрале. Для контакта... Это вообще первый контакт в его жизни... Не считая чего-то, что сделала Гаритона, и что едва не убило его.
Подумав, как следует, Гарнат с сожалением отказался от материализации шикарного ложа. Во-первых, он сомневался, что принцесса пойдет на уступки (особенно такие с первой же их встречи). И, потом, дочь Лилит могла предстать перед Гарнатом в образе суккуба, своими ласками выпивающего жизнь. Гарнат был не против слегка побороться со строптивой девчонкой в постели (и пусть она кричит, кусается, царапается, не важно, тем слаще будет победа), но умирать от ласк суккуба... Это было совсем другое дело. Нет, это не для него.
Итак, изящный маленький домик ждал своих посетителей. Гарнат тоже с нетерпением ждал контакта. Он даже слегка опасался, - вдруг все было напрасно, вдруг ничего не получится? У него не было возможности проверить. Он был нетерпелив, и все поставил сразу на первую встречу. Но...Самаэль считал, что игра стоит свеч. Оставалось подождать. Совсем не долго. Подождать.
А у княжны и принцессы дела в это время шли... Странно. Она договорилась с Великим Князем Ада Велиаром о месяце ученичества, и ходила, опьяненная силой и красотой повелителя лжи. Он честно (насколько вообще мессир Велиар, один из сильнейших демонов, повелитель шестого круга Ада) открывал Гаритоне свои секреты, и даже взял на время обучения в придворные дамы. Месяц - совсем немного, да. Но Гаритоне предстоял весьма напряженный месяц.
Поэтому принцесса Гаритона была несколько удивлена (но не особо, надо сказать) когда оказалась посреди бескрайнего океана на крохотном пятачке суши. Во всем происшедшем чувствовалась чужая воля. Но это не была воля мессира Велиара. В видениях, даваемых мессиром Велиаром, всегда присутствовало золото. Принцесса повнимательнее огляделась вокруг. Нет, пляж из обычного галечника, невдалеке домик - тоже золотом не изукрашен.
Ну, что же, раз кто-то решил с ней встретиться и выбрал это место - Гаритоне ничего не остается, только идти навстречу своей судьбе. Ее судьба - ладно. Лично принцессу слегка беспокоили судьба и психическое равновесие того, кто решил вызвать ее на контакт, да так смело... Она потихоньку побрела к дому, любуясь, как живет и дышит океан.
По дороге принцесса придала себе соответствующий своему статусу облик: черный бархат, украшения из платины с рубинами, чуть-чуть макияжа, что сделал ее лицо похожим на эльфийское. Принцесса усмехнулась. Кто бы ее ни ждал, она предстанет перед ним во всеоружии... Только, все-таки, интересно знать, кто так рискует своей жизнью, и зачем?
Он встретил Гаритону на крыльце, и все вопросы исчезли сами собой. Он мало изменился по сравнению с физическим миром. Все те же буйные кудри. И слегка сумасшедшие, стального цвета глаза. Одет, правда, он был немного иначе, чем любил одеваться обычно... и фигуру слегка подправил, в лучшую, разумеется, сторону. Ох уж эти мужчины!
Гаритона неторопливо осмотрела наряд Гарната, отметила черный и белый атлас, широкие, просторные рукава, узкие манжеты и пышные кружева на манжетах и воротнике. Он не пользовался косметикой, но глаза его горели, а губы раздвинулись в нервной улыбке, - он и боялся, и радовался своей удаче, и думал, что же дальше... Принцесса едва заметно наклонила голову, проглотила готовые сорваться с языка слова: "Выглядишь как гомик!" и промолвила любезно:
- Здравствуй. А что, тебе идет этот наряд. Ты меня ждешь, да?
- Да. - Кивнул Гарнат, в свою очередь рассматривая принцессу Гаритону. Когда он планировал эту их встречу, он даже не подумал, что принцесса будет так эффектна. Он помнил ее... слегка другой. Да, кроватка бы в доме не помешала. И черт с ней, ее суккубской сущностью.
Гостья рассмеялась:
- Пригласишь меня в дом, или займемся любовью прямо здесь?
Он дернулся и поинтересовался мрачно:
- С чего ты взяла...
- Штанишки ты уж больно узкие надел, хоть и по моде. - Хмыкнула принцесса и первой прошла в дом. Гарнат растерянно последовал за ней. Он теряет лидерство, черт возьми! Но кто мог подумать, что она будет выглядеть так?
Они уселись в кресла у горящего камина, Гаритона изящно скрестила лодыжки под бархатным платьем, и еще раз оглядела призвавшего ее сюда мужчину. Нервничаешь, дорогой? Ничего, то ли еще будет... М-да, что-то ее не тянет сдаваться на милость победителя. Впрочем, можно сделать так, чтобы и ничего физически не было (тем более что сейчас они все равно находятся в астрале), а Гарнат ее уж все равно до самой смерти не забудет. На то она и принцесса суккубов.
Гарнат, наконец, нашел в себе мужество начать разговор:
- Ты не хочешь узнать, зачем я тебя позвал?
Гаритона изобразила внимание:
- Считай, что я уже спросила. Не теряй времени, начинай отвечать.
- Ты пыталась меня убить! - Голос Гарната слегка надломился, последнее слово обвинения далось ему с изрядной хрипотцей. Гаритона кивнула:
- Глупо было бы отрицать очевидное. Да, я пыталась тебя убить. Правда, сама не знала, к чему приведет моя попытка. Буду с тобой откровенна, ты это заслужил - так вот, я не собиралась тебя убивать. Я не думала причинять тебе вред. Это была всего лишь необдуманная шалость, не более.
Принцесса вовсе не удивилась выражению растерянности и разочарования, появившемуся на лице Гарната. Надо же, бедняга думал, что на него совершили злостное покушение, и он только чудом не погиб, а девочка всего лишь забавлялась. Есть от чего расстроиться.
- Ты это всерьез? - Его светлые глаза сощурились и потемнели. Гаритона кивнула, с интересом наблюдая, как Гарната охватывает ярость. Ох, а сдерживаться-то он не умеет, его из себя вывести проще простого.
- Конечно. Не держи на меня зла. Ну, подумаешь, неудачно пошутила... - Ухмыльнулась Гаритона, подумав, что кого другого за подобную шутку она сама просто убила бы.
- Ты пошутила? Да ты могла меня прикончить, ты это понимаешь?! - Заорал оскорбленный до глубины души (ну, то есть сущности) Гарнат. Принцесса нахмурилась:
- Конечно, понимаю. Не ори на меня, будь так добр. Но это я сейчас понимаю, а тогда я ничего не понимала. Прими это к сведенью, хорошо?
Но Гарнат уже не способен был ничего принимать к сведенью. Он был взбешен и не скрывал этого:
- У меня нет слов, чтобы охарактеризовать тебя, маленькая мерзавка...
- О, по-моему ты уже начинаешь мне хамить. Это ты зря. Смотри, как бы я в следующий раз не взялась за дело с большим старанием. - Гаритона прекрасно отдавала себе отчет, что эти ее слова взбесят Гарната еще больше. Но, тем не менее, произнесла их. Хотя бы потому, что ей захотелось посмотреть, чем закончится этот приступ бешенства.
- Ты пытаешься мне угрожать, красавица? - Хищно поинтересовался Гарнат, слегка придя в себя, и внезапно понимая, что разговоры с ней бесполезны, нужно либо что-то делать, либо признавать свое поражение.
- Да что ты, чудовище, разве я посмею! - Усмехнулась Гаритона, поднимаясь с кресла. - Мне было чертовски приятно поболтать с тобой, дорогой, но, я смотрю, мое общество вызывает у тебя слишком двойственные чувства... Я ухожу, а ты давай-ка остынь.
Дойти принцесса успела ровно до украшенного инкрустацией массивного стола из черного дерева, куда ее, не долго думая, и повалил наш герой-любовник. Сама виновата, не стоило бы ей выглядеть так соблазнительно и дразнить его. Принцесса не сделала попытки вырваться из цепких лап Гарната, но поинтересовалась с циничной улыбочкой:
- И что дальше?
- Сейчас узнаешь, что дальше, красотка. Надеюсь, тебе понравится. - Ответил Гарнат, задирая подол платья. Принцесса хихикнула, как будто не ее тут разложили на столе и собираются изнасиловать:
- Тогда поторопись. И не забудь снять штаны, а то кончишь, не начав...
Это была последняя капля, явно из тех, что точит камни. Если бы она сопротивлялась. Так ведь нет! Гарнат резко дернул вверх узкую юбку, одним рывком стащил с принцессы кружевные трусики, ворвался внутрь женского лона... И понял, что падает, проваливается сквозь пространство, а в ушах его звучал циничный хохот принцессы.
Гарнат проснулся в своей постели и застонал от ненависти и желания. Подлая дрянь, как она смела так с ним обойтись? А ведь он еще не знал, что никогда не сможет забыть своего исступленья, первых мгновений, когда чувствовал, как входит в женщину, и смеха обманувшей его демоницы. На то она и принцесса суккубов.
Часть четвертая: таланты и поклонники
Гарнат больше не виделся с Гаритоной. Нет, он был бы не прочь увидеть в том случае, если бы судьба столкнула их, но самому искать это демонское отродье? Зато судьба столкнула Гарната с Бафометом. И, хотя он знал о Бафомете кое-что от Самаэля, тем не менее, обаяние и сила этого незаурядного мужчины застали Гарната врасплох.
Так получилось, что Гарнат и Бафомет стали много встречаться и даже сотрудничать. Гарнату это нравилось, и он не замечал хищной улыбки, порой направленной в его сторону Бафометом. Зато все замечал старший брат Гарната, по совместительству - демон-охранник. Тень догадки скребла сердце демона и заставляла дрожать. Если Бафомет узнал о пари, брату он этого не простит. Никогда.
Концертный тур в Сибири. И в это же время молодая женщина, заснув, попадет в мир своей матери и увидит сидящего там, на поляне с асфоделями, своего брата.
- Как я соскучилась по тебе! Я хочу тебя видеть. Наяву, понимаешь? Прикоснуться. Почувствовать. Услышать.
- Только прикоснуться? - Ухмыльнулся братец. Она нахмурилась.
- Это уж как получится. Сам понимаешь, она может не простить нам...
- А может и простить. Мы оба ей сейчас немного слишком нужны...
- Так мы скоро увидимся? - Спросила она требовательно. Мужчина кивнул:
- Скоро. Жди меня. Немного подожди.
Эти слова начали для Гаритоны отсчет новой надежды. Она с удивлением оглядывалась на себя - давнюю и спрашивала: как могла, как смела она не сходить с ума, не любить, не боготворить этого мужчину. Болезнь накатила внезапно, благо, как раз сейчас сердце ее было свободно. Брат скоро приедет к ней. О, он никогда не бросал слов на ветер, зная, как опасна такая игра.