Хроника заблудившегося "Путанабуса" 2 День
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Новая редакция, новое название, новая разбивка глав, вычитаная, исправленая и дополненная версия на 20.07.2012
|
102
День второй
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 9:52
Утро вышло сурово похмельным.
Вчера, я сначала выпил с Владимирским и Ноем.
Потом только с Ноем.
Потом ещё с Ноем.
Потом поднялся к себе, обнаружив в номере Лупу, Прускайте и Шицгал, которые сидели в рядок на кровати и дружно трескали мой вискарь.
Лупу была уже косая. Остальные гляделись в норме.
Я отобрал у них бутылку. В ней оставалась ещё примерно треть жидкости.
- Это моя мужская доля, - сказал я.
- Да хоть львиная. Мы не претендуем, - ответила Ингеборге, - Нам хватит.
- Мы только тебя ждали. Сейчас спать пойдем, - удивила меня Роза, - Катю не обижай.
Роза и Ингеборге дружно встали и одновременно поставили свои пустые стаканы на тумбочку.
Катя осталась сидеть на кровати, держа свой стакан в руке, внимательно его разглядывая.
Я ждал продолжения и дождался.
Ингеборге, молча, поцеловала меня в щёку и вышла.
Роза, прижавшись, поцеловала меня в губы и прошептала на ухо.
- Кате ты сейчас нужней. Не обижайся, - и слегка прикусила мне мочку.
Я остался в номере с Катей, которая старательно отводила от меня взгляд.
- Ну, что сидишь - раздевайся, - сказал я ей.
- Выключи свет, - попросила она, всё так же на меня не глядя.
После секса Катю пробило на пустой базар и она, прислонившись спиной о мою грудь, и, положив мои ладони на свои соски, долго и подробно рассказывала, как красиво её село Бэлэбэнешь. И какие там живут хорошие люди. Как богато они жили при Советском Союзе. И про ту нищету, в которой они оказались после независимости. И как там у них погибают виноградники, потому что виноградари кладут плитку в Москве, чтобы заработать семьям на жизнь. А девчата разбежались панелям и рынкам. И не знаешь, какой из этих вариантов хуже.
Я её терпеливо слушал, не перебивая, понимая, что ей, после стресса, необходимо просто выговориться. Говорить о чём угодно, лишь бы напрягать голосовые связки. Самотерапия такая. Кстати, эффективная.
Параллельно мы в несколько приёмов добивали виски.
Потом я незаметно для себя уснул.
И вот теперь сижу на кровати один белым утром в жарком номере с дурной похмельной головой и горящими трубами.
Оглядевшись, обнаружил на тумбочке лёдницу, и в три глотка выдул из неё талую воду.
Стал чутко прислушиваться к организму в поисках улучшения состояния.
Тут дверь открылась и вошла довольная жизнью Катя с моей глаженой рубашкой на плечиках.
- Проснулся? - участливо спросила она.
В этот раз она глаз не прятала.
- Мммм... - ответил я, настолько, насколько был способен.
А по Кате даже не скажешь, что вчера она вискарика набралась, чуть ли, не по брови. Что значит юность...
- Пива? - спросила Катя, мило улыбаясь.
- Мммм... - попытался я кивнуть головой, но это было очень больно.
Пока я страдал, и пытался выдавить из себя бурное одобрение поступившего предложения, Катя мухой метнулась к Ною и вернулась, держа в каждой ладони по паре запотевших бутылок лягера.
И даже поднесла горлышко бутылки к моим губам, придерживая голову за затылок.
Божественный хмельной напиток, созданный работящими немцами из Нойехавена, влился в пищевод, разбегаясь по организму панацеей от всех болячек.
Кто знает, как это бывает, тот поймёт.
В том числе и то, что произошло дальше.
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 12:15
Собрание пионерского отряда я назначил на полдень... Тфу на эту Новую Землю. На двенадцать ноль-ноль. Полдень у них ТУТ в пятнадцать ноль-ноль. Думаю, мне к такому никогда не привыкнуть.
Хотя длительная местная ночь пришлась, как раз, кстати. Несмотря на ужасное похмелье, я выспался.
Осчастливленную Катю я напряг собрать всех наших в бигмачной напротив отеля. Не в номере же нам сидеть друг у друга на головах. Тут, всё же, далеко не президентский люкс.
Бабы есть бабы. Ровно в двенадцать была лишь Катя.
Остальные тянулись ещё добрые четверть часа.
К нашему удовольствию, народа в это время в бигмачной было предельно мало. А сама она по планировке больше напоминала советскую столовую, нежели типовую архитектуру американского фаст-фуда.
И официанток тут не предвиделось. Голимое самообслуживание.
С разрешения толстого негра, который в белом фартуке торчал за стойкой раздачи, мы сдвинули четыре квадратных столика в один длинный. И, тут же, все девахи расселись за ним.
И чего-то ждут.
- Номана пошла, - съехидничал я, - Гарем называется? Заботливые жёны? Растудыт вашу кочерыжку!
Девчонки настроили ушки локаторами, откровенно не понимая, чем я недоволен.
Только Синевич отреагировала.
- Ну, вот, свадебное путешествие на автобусе по пампасам у нас уже было, началась семейная жизнь, - почти пропела она, - Мужик похмельный, жен сейчас гонять будет. Традиция и тенденция, однако.
- А чему тут быть довольным? - я оглядел всех, - Где-то тут была моя старшая жена - самоназначенка, - я демонстративно заглянул под столик,- Никто её не видал?
- Разуй глаза, Жора. Тут я, через два человека от тебя, - ответила Ингеборге.
- Тогда заказ кто делать будет, Пушкин?
- Ну, мы думали, что ты сегодня нас угощаешь, раз позвал, - протянула Альфия.
Лично мне не жалко, да и не в лом было их сейчас покормить за свой счет, тем более в этом месте всё стоило какие-то копейки. Но с чего-то надо начинать застраивать коллектив.
- Угостил я вас один раз, вчера, зато по крупному, когда выбил каждой по пять тысяч экю. Это, между прочим, больше шестнадцати тонн баксов, если считать по меркам Старой Земли. Вам мало? Здесь это пару лет безбедной жизни. Плюс жраньё наше вчера у Арама с пивом, и сухие пайки от него же. За просто так?
Все молчали.
Видать, мента рожают.
- Думаю, только за это не я вам, а вы мне шикарную поляну должны накрыть, как минимум.
- Ну, ты бы хоть намекнул, - возмутилась Бисянка, - Мы же не телепаты. Да и не против никто, я думаю. Ну, не здесь же тебе поляну накрывать? Несолидно как-то.
- Намекать, Танечка, вчера некогда было, если помнишь, что творилось, - ответил я ей, и снова повернулся к Прускайте, - Инге, ты, как старшая жена, организуй, пожалуйста, коллектив к питию кофе и поеданию всего, что тут есть.
Она все-таки откровенно тупила, не врубаясь в ситуацию.
- Я не прошу тебя за всех платить, - продолжил я, - Я сказал - организуй. Или я непонятно выразился?
- Как организовать-то?
- Как пикник на обочине. Назначь дежурных по столовой, на сегодня. Потом других назначишь, по очереди. Собери заказы. Потом проследи, чтобы все сдали посуду и за себя расплатились. И вообще. На тебе, как на нашей старшей жене, висит всё хозяйство гарема. Соответственно, и взносы на него тебе рассчитывать и со всех собирать. И держать общую кассу. Тогда и не надо будет каждый раз в каждом кафе скидываться. Я также внесу свою долю. К тому же, если не забыли, скоро нам в дальнюю дорогу, - я всех оглядел и повторил для особо одарённых, - Очень дальнюю. Примерно, как от Кишинёва до Урала. А это, как минимум, еда, вода и топливо. Всё надо будет рассчитать так, чтобы не оказаться, не дай Бог, одним посреди широкого поля с милыми зверушками вокруг, - тут я хмыкнул слёзно, - С наганом.
Последняя сентенция их, чую, проняла.
- Ладно, приступай к обязанностям или будем выбирать новую старшую жену.
Выборы назначать не пришлось.
Итак, личный состав построил вроде знатно. Вон, как зашестерили, как электровеники.
Всё правильно: султан я или не султан? Да, скорее, и не султан - тому три жены всего полагалось. Я сейчас этот... Халиф. Халиф Жора ибн с Похмела. Реально улыбнуло. Надо же, мне мои шутки юмора нравятся, а вот окружающим не всегда угодишь.
Альфия, назначенная дежурной по алфавиту имени, нарисовалась рядом и поставила передо мной большую фаянсовую кружку с кофе.
Кофе было с молоком. Лате, наверное, до кофе по-варшавски вряд ли это негр додумается.
Альфия постояла ещё рядом немного, переминаясь с ноги на ногу, и, не утерпев, спросила.
- Жора, ты ещё чего-нибудь конкретного хочешь? Или дать меню?
- Тебююю? - я повернулся и делано-удивлённо посмотрел ей снизу вверх в глаза, - А знаешь, это идея! - тут я взял и ущипнул её за тугую попку, - Вот только кофе попью.
- Да ну тебя, с твоими приколами. Давай кофе пей быстрее и чашку отдавай на мойку.
Она почесала ягодицу.
- Дурак, синяк ведь будет.
- Ты как к мужу обращаешься?
- Знаешь, Жора, мужа я бы в такой ситуации убила. Сковородкой.
- Ой, какие мы нежные, прям, недотроги, - я уже смеялся в голос, да и остальные поддержали.
- Ну, прям, целочка-невридимочка, - развел я руками.
Девки за столом уже катались от смеха.
- Щас, как дам больно, - возмущенно махнула она у меня над головой подносом.
- Ингеборге, обеспечь порядок среди личного состава младших жён. А то они вот уже безобразия нарушают в общественном месте, - пожаловался я притворно.
Прускайте показала Альфие кулак.
Альфия фыркнула и пошла на своё место, демонстративно вертя попой, как недовольная кошка хвостом.
Надо сознаться, аппетитная у неё попка. Знает, чем вертеть под носом у мужика в полном расцвете сил. Так бы погладил, да уже далеко ушла. Не дотянусь.
- Так, - оглядел я снова "свой гарем", - Джамиля, Саида... Тфу, ты пропасть!
Вздохнул глубоко и продолжил.
- То есть: Роза, Таня, Ингеборге, Альфия, Анфиса, Ярина, Оксана, Дюлекан, Галина, Катя, Сюембюль, Сажи и Наташа. Никого не забыл?
Ответом было вроде бы молчание, но постоянный гул от тихих перешептываний ощущался явно.
- Тогда собрание нашей пионерской дружины имени пионерки-героини Дуни Кулаковой объявляю открытым. Ведущий собрания - пионервожатый Жора.
Шутка юмора про Дуню Кулакову опять не прошла. Мдя, не мужской коллектив.
"Пионерки" отслушали всё в пол уха, лениво дергаясь только на свои имена, и дальше всё по новой: бу-бу-бу-бу-бу. Перешептываются, как школьницы на уроке.
Ладно, думаю, аудиторию берут не нудными лекциями, а берущими за душу аргументами. Вот такой я каламбурщик. Явил аспект и поднял атрибут.
- На повестке дня нашего пионерского сбора половой вопрос.
Тут все встрепенулись и даже бубнить перестали.
Ага... Уже интересно? Ну, так внимайте.
- Выносится на обсуждение отряда персональное дело пионерок Кончиц Оксаны и Урыльник Ярины.
Сделал паузу.
Слушают уже внимательно. Что ж хотели? Классика жанра!
- Итак, дорогие мои, - это уже персонально к Кончиц с Урыльник, - Что вы можете доложить родному коллективу о своем проступке? И, заодно, объяснить, как вы дошли до жизни такой?
Наступила тишина. Тихая такая тишина.
Виновницы торжества глазки в стол попрятали и сидят как мыши под веником. Буд-то и не к ним обращаются.
Ну, пошло-поехало, как у Галича: "а как вызвали меня, то сник до робости, и из зала мне кричат: давай подробности!". Не меняется народ от смены политических режимов. Тем более - от изменения экономического уклада.
- Ну, что молчите? Расскажите всем, про вчерашнее. Интересно же народу, зачем его полиция весь вечер трясла и на уши ставила.
- А чё рассказывать-то? - ушла в несознанку Урыльник, пряча глаза уже под стол.
Ну, прям гимназистка, которая случайно в школьном туалете разбила унитаз, на приёме в кабинете завуча.
Я посмотрел в глаза Ингеборге.
Та ответила понимающим мне взглядом. Вздохнула и спросила.
- А ты с самого начала давай. С того момента, как вы вчера отсюда ушли.
- Да ничего такого и не было. Шли и шли. По сторонам глазели. Потом к нам эти, из крутой тачки пристали. Кататься звали. В ресторан, на берегу моря.
Я в это время в упор смотрел на Катю. И напряженно думал: сдаст она хохлушек или не сдаст?
Та, поначалу, прятала от меня глаза, но потом подняла их и посмотрела с каким-то неясным вызовом.
А я ей взял и подмигнул задорно.
Господи, как мало надо человеку для счастья. Вся аж просияла, как восходящее солнышко, что майским утром разгоняет утренний туман от речки над заливным лугом.
Я искренне улыбнулся в ответ.
Как это приятно делать человека счастливым, хотя бы на пару секунд.
- А когда мы отказались, то они нас похватали и в машину затолкали, - добавила Оксана.
- Потом привезли в какой-то подвал, отобрали деньги, документы и избили, - заплакала Ярина, утирая глаза рукой, попутно счищая ею тональный крем с синяка, - Ничего не объяснили, и, сразу бить. По лицууууу...
- А что они от вас хотели? - спросила Бисянка.
- А мы знаем? Мы по ихнему ни бельмеса, - оправдывалась Оксана, - Спросят криком, гыг-гыр-гыр, потом ещё что-то крикнут, и по морде кулаком. А за что!? - она перешла на повышенные визгливые тона, - Потом в подвале сидели, запертые, без сортира. С парашным ведром вонючим. Долго. Потом военные пришли и освободили нас. Вот и всё.
- Ещё вояки переписали нас, вместе со всеми, кого оттуда вынули, - добавила Урыльник, - Сказали, что новые айдишки нам выдадут, взамен утраченных. А мы им новые фамилии сказали. Здесь же это можно?
- И как вас теперь называть? - спросила Буля тоном уполномоченного КГБ по району.
- Я теперь Ярина Бандера, а она, - кивнула Урыльник на Кончиц, - Окса фон Штирлиц.
Я, конечно, понимаю, что пять минут здорового смеха заменяет килограмм морковки, но в таких количествах каротель могут потреблять только кролики. Чуть со стула не грохнулся. И был бы тогда, как любит говорить Ругин "пацталом".
А негр за стойкой, наверное, думает, что мы тут анекдотами друг друга развлекаем. У нас жизнь круче любого анекдота.
- А они что? Вам так и не сказали: за что бьют? - спросила Сажи, когда все отсмеялись, - Это же беспредел какой-то.
- Беспредел и есть, - уже выла Ярина, подвсхлипывая, - Самый натуральный. А с виду - приличные пацаны. Одеты хорошо. Тачка дорогая. На морду - симпатичные.
- Хочешь сказать, не рыночный вариант, - усмехнулась Альфия.
- Не-а, - сморкнулась Ярина в бумажную салфетку, - Совсем не с рынка перцы. Больше на мажоров похожи. Золотом обвешаны. "Гайки" на пальцах в два ряда.
- Значит, понравились мальчики? - вставил я свои три копейки.
- Жора, ты издеваешься? - возмутилась Оксана, - Как могут понравиться те, кто тебя бьёт?
- А до того? - спросила Роза.
- До чего, до того? - переспросила Оксана.
- До того, как били? Когда вас кататься звали?
- Да так... Вполне себе приличный клиент, - проговорилась Кончиц.
- Картина Репина "Приплыли", - констатировал я, - Так вы, значит, вчера на промысел двинули?
- Жора, за кого ты нас принимаешь, - возмутилась Урыльник, которая теперь, как выяснилось, Бандера.
Ответом ей был звонкий хохот всего девичьего коллектива.
- Ну, приколистка, - держалась за живот Анфиса, - к Задорнову ходить не надо.
- Слышь, мать, а ты когда операцию по гименопластике успела сделать? - смеялась Галина.
- Какую операцию? - не поняла Ярина.
- Да по восстановлению девственности, - не унималась Антоненкова.
- Причём тут это?
- А причём тут: "за кого ты нас принимаешь"? - передразнила, - Сказать за кого тебя Жора принимает? Или напомнить: на что ты в Москве у него же подписывалась?
- Всё вы не так поняли, - встала на защиту подруги Кончиц. Или Штирлиц?
- Всё мы так поняли, - констатировала Ингеборге, - Как есть, так и поняли. Вот так всегда всё и кончается, когда в приличную компанию шлюх с панели берут.
- Сама ты блядь шпротная, - окрысилась на неё Кончиц-Штирлиц, срываясь на крик.
- Может и блядь, - спокойно ответила Прускайте, - Может даже и шпротная. Но в отличие от тебя на панели ночами не стояла. И на рынке у хачей не отсасывала.
- Я тоже на панели не стояла, - крикнула Оксана.
Я обернулся на негра за стойкой.
Фууу... Всё не так плохо. Он вроде пока в панику не впадает и полицию не вызывает. Ну, кричат друг на друга клиенты. Может им так нравиться? Главное - драки нет.
- Ой, ли, - покачала головой Ингеборге, в упор, рассматривая Оксану, - Тогда скажи нам, дорогуша, откуда тебя в наше агентство выдернули? Из какого говна? Ну, что молчишь? Не нравится, когда тебя, как котенка носом суют в то, куда нагадила?
Кончиц молчала, краснея шеей. И совсем не была похожа на какую-то там "фон".
А Прускайте продолжила, обращаясь уже ко мне.
- Жорик, ещё совсем недавно вот её, - она кивнула на Кончиц, чтобы я на кого другого не подумал, - Наш менеджер на Ленинградке, ночью, снял у "мамки". Для собственного частного употребления. Выбрал под светом фар из десятка таких же. За тысячу рублей. Всего. Утром, протрезвев, рассмотрел, что баба кондиционная вполне и в агентство притащил. Потом агентство её у сутенёра выкупило. Она за это теперь менеджеру бесплатно дает, по первому требованию.
- Сволочь ты балтийская, фашистка недорезанная, пизда чухонская, - брызнула слезами Кончиц, подвывая, - Кому это интересно? Зачем ты всё это рассказываешь?
- Никому бы не было это интересно, - назидательно проговорила Прускайте, - Если бы ты вчера на панель не пошла. В первый же день! Правильно сказано, что в этом мире каждый имеет второй шанс изменить свою жизнь. И вы им не воспользовались.
- Врёшь ты всё, - зло сказала Урыльник, перестав плакать.
Глаза её были злыми.
- А вот и не подерётесь, - встрял я старой школьной шуткой, - Брэк, я сказал, - уже сердито.
Украинки литовку готовы были на пару порезать на ленточки, только дай порвать. Но драка в коллективе в мои планы не входила.
- Итак, если с обвиняемыми в моральном падении нам не всё ясно, то требуется приступить к опросу свидетелей.
Я снова пристально посмотрел на Катю.
Она кивнула ресницами.
- Катя, как вчера было дело? Только расскажи нам не ту версию, которую ты вчера полиции гнала, этих вот так называемых "подруг" отмазывая, а что там на самом деле произошло?
Катя опустила глаза и молчала.
- Катя не молчи, - сказала Таня, - Я тебя никому в обиду не дам. Смелей.
- И я с тобой, - добавила Анфиса, обнимая Лупу за плечи, - Мы, деревенские, завсегда против городских стенка на стенку ходили. И друг за дружку держимся крепко, - и с вызовом посмотрела на украинок.
Не понять, прикалывается она, или действительно начнет им прямо сейчас чухальники чистить?
Катя глубоко вздохнула.
Потом ещё.
Но, решившись, затараторила быстрым речитативом, словно боялась, что если остановится, то второй раз, уже не осмелится.
- Они, Ярина с Оксаной, как только мы в "Ковчег" заселились, а Жора куда-то уехал, позвали меня к себе. Сухой паёк доедать, - она вздохнула, - Мы у них в номере и поели-попили, так, что в кафе идти нам уже не интересно было совсем. Пошли гулять.
Роза многозначительно хмыкнула.
- Ну, в смысле, прохаживаться по городу, - как бы извиняясь, поправилась Катя, - А на прогулке они опять разговор завели, которые ещё в номере начался. Мол, денег нет, живём плохо, Жора завёз незнамо куда и бросил. Гостиница мало того, что дрянь, так ещё и разорение сплошное. Предложили, "от борта", на холодную клиентов снять, тех, которые на крутых тачках.
- Почему именно на крутых тачках? - переспросил я.
- Потому что, у таких, точно деньги водятся, - констатировала Катя, и, скукожившись под злыми взглядами украинок, которыми те, казалось, готовы были выжечь на коже её красивого лица всю известную им матерную лексику, как лазером. И глядя на них, Катя речь свою скомкала.
- Где-то так вот.
- А что потом? - спросила Буля, одобряя её к продолжению.
- А потом эти румыны на машине подвалили. Точнее цыгане румынские. Стали предлагать нам прокатиться до моря, поесть там морепродуктов местных, Они их очень нахваливали. И вина попить, естественно. Сами же знаете, что пьяная баба - чужая пизда. Я всё переводила, потому, как те русского совсем не разумеют, а английский знают ещё хуже нас. А девчат я с самого начала предупредила, что сама с этими цыганами никуда не пойду, и им с такими перцами дел иметь не советую. Стрёмный вариант.
- Это почему же? - поинтересовалась Таня.
- Что я румын не знаю?
Катя замолкла, потупившись.
- Ну, почему тогда они вас хватать стали, и тащить куда-то, если вы и так на всё согласны были? - спросила Наташа.
- Это, наверное, я виновата. Когда я перевела им слова Ярины, что они с Оксаной хотят с них по двести экю за час каждой, то эти парни просто взбесились, будто их по матери послали обидно.
- Сколько-сколько? - переспросила шокированная Ингеборге.
- Двести экю в час, - твёрдо повторила Катя.
- Это же сколько на доллары будет? - заинтересовалась Альфия.
- Шестьсот шестьдесят, - удовлетворил я нё любопытство.
- Ну, вы, девки, и нахалки, - резюмировала Ингеборге.
- А что тут нахального, - быстро парировала Оксана, - Таких красивых баб, как мы, тут нет. Мы внимательно народ на улице рассмотрели. Красота же, когда она в дефиците, то очень дорого стоит. И эти плюгавые козлы сами понимать должны были, какое на них счастье свалилось.
- Заткнись, Лесь, - раздражилась Анфиса, - Тебя мы уже слушали. Дай других послушать. Говори дальше, Катя.
- Начали они обзывать нас нехорошими словами, да хвалится, какие они тут самые крутые. Потом сказали, что нас нужно наказать. Примерно и бесплатно. Я перевела. Девки, поняв уже, что влипли, пошли на попятный. А те нас хватать руками. А так, как вдвоем троих тягать в машину несподручно, им водитель вылез помогать. Стал меня в машину затаскивать. Но я ему шпилькой так по плюсне так треснула, что тот даже заскулил по-собачьи, туфли в руки и бегом оттуда. Вот и всё.
- Стандартный вариант, - подытожил я, и, повернувшись к Ярине с Оксаной, спросил, - Вы хоть поняли, куда они вас привезли?
- В контору какую-то, - ответила Урыльник.
- Нас с гаража заводили, сразу в подвал, - добавила Кончиц, - И сразу бить стали. Орут и бьют. Орут и бьют, - в её голосе опять прорезались слезливые нотки, имея тенденцию к возвышению тона.
Оксана, явно, стала давить нас на жалость.
Что ж, пора обламывать процесс.
- Эта контора, куда вас привезли со стороны хозяйственного двора, называется бордель "Живая Роза". Довольно известное в городе заведение, - тут я сделал паузу, - Было. До прихода Русской армии, которая сполна отомстила за вас, измудохав до полусмерти ваших румын полуметровым фалоимитатором и разгромив вдребезги пополам это гнездо разврата.
- Так что, нам теперь больше ничто не грозит? - обрадовалась Ярина.
- Со стороны Флориана и его подельников, думаю, ничего. Но... - тут я поднял руку, призывая всех к вниманию, - В квартале "красных фонарей", а это вся северо-западная часть города, почти четверть всей территории, таких заведений полторы сотни. Легальных. Сколько подпольных - никто даже не считал. Я ясно излагаю?
- Куда уж ясней, - сказала Дюля Комлева.
- Теперь на будущее, - продолжил я, - Информация для тех, кто ещё не понял, куда мы все попали. И на что попали. Той проституции, к которой вы привыкли в Москве, тут нет, и, думаю, никогда не будет. Просто потому, что крышующие её бандиты тут другие. И наша братва, по сравнению с местными уркаганами, просто Санта Клаусы. Наши российские сутенёры оставляли вам достаточную часть дохода, чтобы вы могли считать эту профессию высокооплачиваемой. А бандиты ограничивались поборами уже с них и не частыми "субботниками" с вами. К тому же Москва город самых дорогих в мире проституток. По статистике. А ТУТ всё в "цивилизованной" европейской традиции бордельного рабства. Кто туда попадет, будет шуршать на простынях, пока поток клиентов не кончится. До мозолей на спине. Без какого-либо права выбора временного партнёра по койке. Без права выхода за пределы борделя. Клиент будет выбирать вас по фотоальбому. Отказов от вас не примут, а в случае него - показательно накажут. Никаких ресторанов, саун и прочих, привычных для вас развлечений не будет. Отдых - это отсутствие клиента. За малейшую провинность вас будут бить. За малейшее неудовольствие клиента вас будут бить. Бить жестоко, но методами, не портящими товарный вид. Но от этого будет не менее больно. Эксцесс с Кончиц и Урыльник - это была предварительная психологическая ломка жертвы. Процесс превращения жертвы в рабыню, которая дальше будет покорно трудиться без выходных всеми дырами только за еду, пока не потеряет товарный вид. Но и тогда вас никто никуда не отпустит, просто продадут в заведение рангом пожиже. А потом в ещё мизерабильней. Так что свободы в этом случае вы больше не увидите никогда.
- Жорик, что за страсти-мордасти ты рассказываешь? - тревожно спросила Булька, - Прям, как российское телевидение, в час новостей.
- Не верите мне, пораспрашивайте об этом нашего гостеприимного Ноя. Или любого патрульного. Или ещё кого из местных.
- А полиция здесь с этим не борется, что ли? - поинтересовалась Альфия.
- Во-первых, здесь вообще нет полиции. Тех, что вы видели вчера - это Патрульные силы Ордена, задача которых гонять вооруженные банды вокруг города на дорогах. А преступления в самом городе, как я понял, они только фиксируют. Если и раскрывают, то случайно. Во-вторых, тут изначально считается, что в борделях все женщины трудятся добровольно. Так сказать по велению души. Власти вам выдали документ и предоставили полную свободу. А как вы ей распоряжаетесь, Ордену по барабану. Вообще не интересно. Да и возьмите пример Европы, в которой есть-таки спецполиция по борьбе с сутенёрством и вовлечением в сексуальное рабство. Много она наработала? Их интересует только судьба собственных гражданок, а иностранки, тех, которых обманом или силой заманили в подпольные бордели, проходят по их статистике, скорее, как курьез, нежели серьёзное преступление. Кто их там защищает? Вырваться удалось только тем, кто сумел добраться до родного посольства. В общем, обдумайте эту ситуацию серьёзно, прежде чем совершать какие-либо телодвижения. Я лишь повторюсь вслед за Орденом: вам дали второй шанс что-то изменить в своей судьбе. Я, лично, приложил все усилия к тому, чтобы у вас на первое время были деньги на жизнь, и вам не пришлось искать любой способ заработать на кусок хлеба. Дальше всё зависит от вас самих. Свою голову я ни к кому приставить не смогу. Всё, политинформация для пионерского отряда закончена.
- Ты нас бросаешь? - с тревогой спросила Сажи.
- Нет, я довезу вас до русских земель, а там, кто, как захочет, так и устроит свою жизнь. Я ваш халиф на час. Точнее на время дороги. Хау, я всё сказал.
Осмотрел всех внимательно новым взглядом. Думаю, большинство девчат информацию вкурила серьезно. Сидят, напрягают мозговую мышцу. Только у освобождённых подружек-поблядушек глаза совершенно пустые. Считают себя во всём правыми и несправедливо обиженными. Ну, что ж первое правило стройотряда ещё никто не отменял.
- Так, теперь по персональному делу наших блудливых пионерок. Я принял волюнтаристское решение: пионерки Кончиц и Урыльник исключаются из списков нашей пионерской дружины, как без вести пропавшие.
- Но мы тут сидим, - возмутилась Оксана, - И никуда не пропали.
- Здесь сидят Ярина Бандера и Окса фон Штирлиц, которые, в нашем пионерском отряде, никогда не проходили ни по каким спискам. Могу показать пропуск в загородное поместье "Сибнедр", там таких фамилий нет. Но вам ещё крупно повезло: Орден дал вам третий шанс. Вас отвезут в русские земли под охраной орденских патрульных. Вас ждет компенсация потерь в размере ещё одной тысячи экю и дешевое место в общежитии лагеря переселенцев, о котором вы вчера мечтали. Как видите, здесь, на Новой Земле, как оказалось, мечты сбываются.
- Но мы, же ещё твои жёны, - взвизгнула Ярина.
- Что-то вчера, когда на панель собрались, вы об этом не вспомнили, - констатировал я, - Но если хотите формальностей, то получите их.
Я сделал паузу и осмотрел поочередно коллектив "гарема".
Все напряженно молчали, даже не перешёптывались.
- Талах, - я упер вытянутый указательный палец в грудь Оксане.
- Талах, - тот же жест в Ярину.
- Талми, - палец снова смотрел на Оксану.
- Талах, - остановил движение на Ярине.
- И что это значит? - спросила Оксана с тревогой.
- Это значит, что он с вами развелся, - пояснила Сажи, - По законам гарема. И теперь вы свободны, можете идти на все четыре стороны. Прямо сейчас и в том, что на вас. Думаете, почему мусульманка таскает на себе все золотые украшения, какие у неё только есть? Именно на такой случай.
- А наши вещи? - взревела Ярина.
- На ваши вещи я не покушаюсь, - ответил я, - Всё, что ваше можете забрать с собой. Где лагерь переселенцев вам покажет любой патрульный.
- А если мы не уйдем? - вперила в меня жесткий взгляд Оксана.
- Да ради бога, можете оставаться в отеле, сколько хотите. Это уже не наша проблема, а отношения вас и Ноя. Только в автобус я вас больше не возьму. У вас теперь свой есть, который пойдет конвоем с охраной через два дня. Всё. Штирлиц и Бандера свободны, остальные ещё задержитесь. Альфия обеспечь всех пионерок кофе, а то в горле пересохло.
Альфия все поняла правильно. Принесла только двенадцать кружек.
Перед украинками кофе поставлено не было.
Оксана с Яриной ещё посидели с минуту, насупившись.
Потом Ярина резко встала и сказала громко.