В самом начале перестройки нам от театра Лос-Анжелес обломился. Какой город! Какой город! Вошел бедный - вышел богатый. При одном условии, что ты... армянин. Они там все шишки держат, включая Голливуд.
Мужеподобный кобел в полосатой юбке, которая нас в аэропорту встретила, с ходу нам лазаря петь прокуренным баритоном, что их театральное общество временно в стесненных обстоятельствах и поэтому обеспечить они нас могут только карманными расходами.
Мы, натурально, скисли, поелику нам в Москве гарантировали полное обеспечение с американской стороны и никаких командировочных не дали. Она же, глядя на наши расстроенные рожи, смекалистая видать, быстро затараторила, что жить, зато, будем в "Хилтоне". Шесть звезд! И совершенно бесплатно! Так как мы почетные гости их президента.
И "чиз" нам показала во все прокуренные зубы.
Прибыли в "Хилтон" на огромном американском такси - что-то среднее между катафалком и крейсером, но вполне комфортабельно, если морской болезнью не болеешь - укачивает здорово.
Сам "Хилтон" впечатлил: здание - метров семьдесят свободного полета, если с крыши конечно. Зеркальные стекла, бронза полированная, мрамор, как в московском метро и на каждом углу халдей стоит в ливрее с сотней пуговиц.
Похватали они наши обшарпанные чемоданы, и несут впереди себя презрительно, как парашу.
Портье, изучив наши паспорта с дотошностью жековской паспортистки, заявил, что брони на нас нет, и не было.
Театральная деятельница Южной Калифорнии в ответ на это устроила форменный одесский базар, визжа баритонально, при этом умудряясь еще и "чиз" на губах удерживать:
- Как это нет, когда заказано.
А портье упирается.
Они бакланят. А мы, уже порядком утомленные идеальным американским сервисом, тихонечко промеж себя злорадствуем: "Ааааа! И у вас тут бардака достаточно! И бюрократия есть. Все, как у людей. Врут Коротичи!".
А та всё разоряется, даже "чиз" забыла. Будто она не американка вовсе, а родная одесская тетя Соня
- Оно артисты из Москвы!
- Ну и что, что они из Арканзаса, - спокойно парирует ее клерк на вежливом пределе, - Все равно их в списке нет.
- Вы не поняли. Они не из той Москвы. Они из России... Горби, перестройка... Андестенд ми.
- Тем более на общих основаниях, - отрезал портье, - отелей в городе много. Не обязательно в "Хилтон" селиться.
- Но они гости президента.
- Тогда за них пусть платит Госдепартамент.
- Тупица, они гости президента "Хилтона"! - взвизгнула наша вергилия, и каблуком топнула.
"Чиз" портье немного скосел, поплыл и вдруг моментально стал в три раза чизовее. Не меняя улыбки, он медленно сполз под стойку и оттуда крикнул.
- Мистер Максимофф?
- Хиа. - согласился я с очевидным фактом своего существования.
Портье выпрыгнул из под стойки, как троль из коробочки и устроил вечернюю поверку всем моим спутникам, но уже не забывая прогибаться перед высокими гостями, хотя он явно недоумевал, что такого президент в нас нашел.
Сопровождавшая нас баба, без лишних разговоров, сгребла своей лапищей все бумажки и опрометью бросилась к лифтам. Мы за ней, боясь потеряться в недружелюбном окружении, не читавшем про новое мышление.
Носильщики в униформе павлоградских гусар, что всю эту базарную сцену стояли на часах у наших чемоданов, держа наготове правую ладонь для чаевых (дурная национальная привычка в Америке) тоже бегом за нами, с нашими же чемоданами.
Поднялись на 13-й этаж. (Потом мы узнали, что он служебный, так как американцы жутко суеверный народ и 13-х этажей, и 13-х номеров на этажах у них просто не существует. За 12-м сразу идет 14-й по названию.)
Там у лифта такааааая морда сидит. Не наш совковый божий одуванчик, а целый Шварцнеггер. Только черный.
Опять допрос с пристрастием: Кто? Что? Куда? Зачем? Снова проверка паспортов, как на советской границе и перекличка. Оно понятно: видок у нас для "Хилтона" не презентабельный. Но, разобравшись. Этот черный терминатор распялил свои полные губы - чииииз, обнажив крупные лошадиные зубы, и каждому из нас, с поклоном, по пластиковой карточке подал.
Я глянул. На ней номер - 1316, моя фамилия с двумя "Ф" на конце и еще какие-то халдейские буквы.
- Это ключ, - радушно пояснил улыбающийся негр, с превосходством чувствуя себя более цивилизованным, чем мы, по его мнению, русские дикари, не знающие, что такое керосин, рок-н-ролл и биде.
Номер, в который мы ввалились всей толпой, поражал широтой мещанского размаха. У нас, в такую хорому, человек тридцать командированых бы напихали, а там всего одна койка. Но зато какая... Койка, так койка! Всем койкам койка: круглая!!! Метра три в поперечнике - не меньше. Покрывала алое, по оборкам золотом расшитое. На такой койке только комсомольскому секретарю с пионерками в групповухе кувыркаться. Со всем советом дружины.
Мы вчетвером окружили этот сексодром и на полном серьезе обсуждаем, как на ней укладываться будем вместе. Сопрождающий нас театральный кобел переспросила: о чем мы тут заинтересованно так шушукаемся. Я перевел. Она только ручищами всплеснула:
- У каждого такая комната. Ю андестенд ми? Номер на ключе написан. Питание трехразовое в гавайском ресторане на втором этаже входит в стоимость номера. Но для вас все бесплатно везде - вы гости президента. Фрукты в номере тоже бесплатно, - указала она на вазу перед зеркалом.
И действительно, в ресторане по нашим пластиковым карточкам посадили нас на обособленный столик в небольшом отдалении от остальных. На подиуме.
Бутафор меня тихонечко спрашивает:
- Вов, а нас что... Тут как в зоопарке показывают?
- Молчи громче, - говорю, - Не то сейчас со шляпой пойду, выкрикивая? Смотрите, как жрет на халяву русский театральный бутафор. Плиииз за просмотр дайм на пиво...
- Да, пивка бы сейчас не помешало, - поддержали меня коллеги, - Жарко.
Накормили нас до отвала, чем ни попадя. Но мы не привередливые. Мы, советские, наоборот, на экзотику очень даже падкие. Тем более, что повар в "Хилтоне" не зря бабки получает. Не то, что в московском "Президент-отеле".
Едим, на американский пипл поглядываем. Как он насыщается.
А прикинутый местный пипл на нас в джинсе лукает, как мы хаваем. Но с той же культурностью, что и мы.
Я у пробегающего халдея про пиво спросил, а он только большим пальцем через плечо в бар ткнул.
Тут мы скисли. Второй раз на дню, что характерно. Оно понятно: жратва на халяву, а вот спиртное за свои бабки. Вот оно: звериное лицо империализма! А пива хочется - спасу нет. К тому же везде у них таблички понатыканы: "Спасибо, что вы у нас не курите". А тут без пива да еще и не закурить после сытного обеда... Беда!
Утешились в номере привезенной из Москвы водочкой и конфетками закусили, которые горничная на каждую подушку перед сном разложила. Чтоб слаще спалось. И накурили, естественно, как крокодилы. Назло врагам.
Утром, с бодуна, за завтраком минералкой оттягиваемся. Все на бар поглядывая: чем бы опохмелиться сподручнее. Но хотеть - оно не вредно... В кармане американская вошь на аркане.
Тут бутафор Жорик выдвигает предложение подкупающее своей новизной:
- Вот что, мужики, сегодня бабки отслюнить сулились. Я так мыслю, что нам надо на "мальбере" поэкономить, а на на пиво скопить. А то в Америке побывать и местного пивка не попробовать - мне в Москве и похвалиться-то нечем будет. У меня "Беломора" полчемодана, На всех хватит, а америкашки и без сувениров обойдутся, раз такие жмоты.
Тусуемся в театре.
Будущую постановку обсуждаем. Декорации, бутафория... Что есть на месте, что с собой через океан тащить. Так и там, по всему театру понатыкано: "Спасибо, что вы у нас не курите". Достали, мля, своей вежливостью. Написали бы по простому: "Не курить" и то легче бы было. А то ведь издеваются - право слово.
В перерыве все высыпали во дворик: чистым воздухом подышать и никотином отравиться. С завистью глядя на их "Винстоны" и "Салемы", достали мы "Беломор", постучали папиросками по коробочке.
Справляясь с противностью отечественного табака, качество которого ухудшается с ускорением Перестройки, смотрю: среди заокеанских театральных деятелей нездоровый ажиотаж возбухает. Шушукаютя, подозрительно на нас косясь и, вроде бы, вокруг нас пустовато становиться.
Вопрошаем ближнего: чего ЭТО? Местная форма гостеприимства или рецидив холодной войны в действии? А нам ответствуют со всей серьезностью морды, и явным неодобрением:
- Мы, конечно, понимаем, что у нас свободная страна, либеральный штат, и каждый может делать все, что захочет... Но чтобы вот так, в открытую, марихуану курить? Не принято... В приличном обществе... Ю андестенд ми? Здесь все-таки театр, а не негритянский квартал.
Я ему возмущенно в нос картой СССР на пачке в нос тычу:
- Да какая, блин, марихуана? Смотри, написано: Министерство... Фабрика "Дукат"... Это же государственная промышленность! Понял? Это наш табак такой, а не наркотик
- Видно, мальчики, у вас более свободное общество, чем у нас если ваше государство само марихуану фасует, - не поверил он нам и отошел осуждающе.
Все, как "Правда" писала... Их нравы, блин.
Обедать нас опять-таки в "Хилтон" привезли. А денежки только к вечеру выдали... Так, на сигареты. Не более. Но нам уже не до пива было. Мы по городу растеклись впечатления накапливать.
Ночью огорчения опять водочкой заливали. Потому как обидно очень с тридцаткой долларов в кармане по такому городу слоняться, где любая бикса на вопрос: "Как зовут", отвечает: "Сорок баков". Это если по минимуму, у страшной старой негритянки. Прям ВДНХ какое-то, а не бульвар Голливуд.
Утром голова с похмелья как чугунный колокол, в который вместо благовеста набат бьют. Но мы крепились: или пивком поправиться или сувениры домой. Или одно из двух...
В театре день нормально протек, только курили больше обычного, перемежая противный отечественный никотин обильным потреблением воды из-под крана.
Так еще три дня прошло, и водка кончилась. А с ней и срок нашего пребывания в Штатах.
В последний вечер, сэкономив на сувенирах десять баков, набрались-таки храбрости наведаться в бар. Пивка взять. Одну банку на всех. Ну, не больше же она червонца стоит. Будь тут хоть десять звезд в этом долбанном отеле.
Делегировали меня, естественно, как английский понимающего. Иду к бармену и чую, как мужики мне всю спину глазами просверлили.
Спрашиваю пива, а мне халдей в ответ с издевкой:
- Какого?
Какого? Какого? Какого... Твою мать! Там сортов... И поди пойми, какое хорошее, а какое дешевое?!
Бармен, видя затруднение клиента с выбором, стал мне подряд все банки выставлять и по отдельности каждый сорт расхваливать. Когда на стойке образовалось пятнадцать штук разнокалиберных банок и бутылочек, я от столбняка очнулся, и червонец ему сиротливо протягиваю:
- Этого хватит?
А сам уже нутром понимаю, что не хватит. Даже в баре на улице пиво дешевле двух с полтиной не бывает, - я специально интересовался. А тут "Хилтон", твою мать. Шесть звезд. Для особо богатых.
А он руками радостно от меня отмахивается и улыбается радостно, как брату:
- Да вы что? Какие деньги? Вы гости президента - для все бесплатно.
Тут у меня и матка выпала. Во, мля, что мимо проскочило!
А бармен ко мне все эти емкости локтями двигает? Типа, бери все, может какое и понравиться.
Дотаранил я с его помощью эти полтора ящика к нашему столику. Только вместо должной радости мы сидим и мрачно друг дружку мудаками обзываем. И пиво нам не в пиво пошлдо, а в падлу.
Выпили мы все - не оставлять же, и в аэропорт собираться пошли.
Когда взлетели, рассупонились, бутафор наш Жорик вытаскивает из сумки трехлитровую бутыль "Джека Даниэльса":
- Че, мужики, оттянемся Америкой в остатний раз?
- Откуда? - интересуемся.
- Как откуда? - удивляется бутафор он притворно и хитро так лыбится, - Гостям президента положено.