Старик Мао : другие произведения.

Прыжок Локи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Трагическая история о любви, настоящей дружбе, самопожертвовании во имя других людей, новых горизонтах в науке, и переосмыслении устройства и эволюции Вселенной, а также места разумной жизни в ней.

Прыжок "Локи"

  
  
  

Ego sum Prometheus! Dedi facem progressus ad populum!

Я - Прометей! Я передал факел прогресса людям!

  

"Ода прогрессу" Lóðurr

  
  
  

Часть первая. "Полёт Икара"

  
  
  

Ego sum a particula! Ego sum, ubique!

Illic es multus of nobis hic! Nos sunt vitae!

Nos sunt universi!

Я - частица! Я повсюду!

Нас здесь очень много! Мы - это жизнь!

Мы - это Вселенная!

  
   Глава 1
  
   Это был замечательный воскресный, погожий и солнечный селенитский день, наполненный звуками жизни и веселья множества людей, отдыхающих в парке "Пионер". Полноводная река из семейных пар, молодых и не очень, неспешно шествующих со своими детьми среди фонтанов, заполонила его центральную часть, затопив все доступные аттракционы, а сотни живых капель, состоящих из юношей и девушек, гуляющих влюблёнными парами по тенистым аллеям или же сидящих в задумчивом одиночестве предаваясь своим мыслям на укромно расставленных мраморных скамьях с книгой в руке, перемежались с шумными ручьями дружеских компаний, спешащих попасть на заботливо разбитые среди березняков и дубрав спортплощадки. Переливчатые соловьиные трели и мелодичные песни ласточек, стрёкот сидящих в траве кузнечиков, и журчание воды в ручьях и фонтанах, а также смех играющих детей, сопровождали яркой и неповторимой симфонией звука проводящих здесь свой досуг посетителей, а безоблачный лазуревый небосвод, опираясь на берёзовые и дубовые колонны стволов теплым и мягким воздушным одеялом, окутывал их, даря им чудесное настроение.
   "Наверное, я здесь единственный человек кому сейчас не до веселья", - раздражённо подумал Феликс Ветров, периодически поглядывая на свой коммус и нервно озираясь по сторонам. Наконец он замер, задумавшись на пару секунд, а затем немного помявшись, словно принимая для себя непростое решение, попытался связаться с человеком, поставившим его в столь неприятное положение. Но когда не получив ответа на свой вызов, он расстроенный уже было направился к стоянке аэротакси, то внезапно услышал позади себя беззаботный голос Полины Савченко:
   - Прости, Фел, я немного задержалась. Коммус у фонтана с руки соскользнул, пришлось осваивать рыбачьи премудрости.
   Феликс, повернув голову, косым и недовольным взглядом окинул девушку. Полина была как всегда обворожительна, надетое на ней скромное, белоснежное, приталенное летнее платье, выгодно подчеркивало её невысокую и ладную фигуру, а черные, словно смоль, волосы прямоструйным водопадом свободно ниспадали на плечи, обрамляя собой круглое лицо с огромными чуть раскосыми карими глазами с лёгкой паволокой и аккуратным небольшим носиком, пристроившимся над некрупными, но пухлыми губами. Собрав всю свою волю в кулак Ветров с немалым внутренним усилием смог не поддаться исходящему от неё очарованию и сохранить свой воинственный настрой.
   - Немного?! Да я тут уже почти полчаса торчу. А от стоянки до сюда всего минут пять ходу, - горько усмехнувшись, пробурчал в ответ ей Феликс.
   - Ой, ну ладно. Встретила я девчонок у фонтана, ну и заговорилась о завтрашних делах, а потом случайно и уронила в него свой коммус, - деланно закатив свои огромные глаза, ответила Полина и, грациозно усевшись на мраморную скамейку нарочито недовольно поджав губы, сказала притворно обидчивым тоном. - У меня трагедия, Фел, а ты вместо сочувствия устраиваешь мне сцену достойную самого Отелло.
   Ветров медленно подошёл к сидящей девушке и, подняв саркастически бровь, насмешливо ей предложил:
   - Хочешь, могу и задушить? - а затем, воздев руки и страшно хмуря брови, грозно произнёс. - Молилась ли ты на ночь, о Полина?
   Улыбнувшись в ответ на это, девушка легко, словно бабочка вспорхнула со скамьи и, театрально разведя руками в стороны, иронично ответила ему:
   - О да. Конечно, я молилась, мой ревнивый мавр. Но не спеши, мой друг, с расправой, ты подожди чуть-чуть, сейчас топор из под корсета я достану и твой пустой чердак пощекочу.
   Ребята звонко и заливисто рассмеялись, и от былой размолвки не осталось и следа. Полина изящным движением подала руку Феликсу и, когда тот взял её, спросила:
   - Ну что идём на "Русалочий пляж"? Или сначала в кафетерий взбитых сливок с орехами отведаем?
   Хитро посмотрев на неё и состроив злодейскую гримасу, Феликс нарочито елейно произнёс:
   - А может быть середь берёзовых теснин науке Логоса и богу Пифагора, мы вознесём хвалу? Ведь скоро предстоит круг испытаний вам?
   Полина, прищурив левый глаз и, ослепительно улыбнувшись, отрицательно покачала указательным пальцем перед лицом Феликса, и подражая голосом старой деве, со вздохом кокетливо произнесла:
   - Ох. Ну, нет, мой пылкий кавалер, я мхом зелёным не спешу покрыться. Ещё пока я молодица, пойдём мы чинно в кафетерий, изысканной кулинарией насладиться.
   И секунду спустя держась за руки, ребята, весело обсуждая последние новости, направились к центральной части парка. Не дойдя метров пятьдесят до астрокафетерия, исполненного в виде летающего блюдца с прозрачным куполом, они остановились у поющего фонтана, чтобы понаблюдать за причудливой игрой звука и вертикальных струй воды. Через некоторое время, вдоволь налюбовавшись этим действом, Полина повернулась, и облокотившись спиной о розовые мраморные перила смотровой площадки, слегка наклонив свою прекрасную головку влево, поинтересовалась у Феликса:
   - Слушай, а ты придёшь через две недели на мои переводные испытания?
   Ветров, опустив глаза и молча взяв девушку за руку, легонько сжал её ладонь, проведя по её тыльной стороне большим пальцем, а затем, накрыв сверху своей, виновато посмотрел ей в глаза, и с трудом подбирая слова, произнёс:
   - Прости, Поля, я не могу. Завтра с утра лечу на "Артемиду". Профессору Арьендо нужна моя помощь с его новым проектом.
   Полина, закусив губу, выдернула свою ладонь и отвернулась. Феликс осторожно коснулся её плеча, чтобы успокоить, но девушка раздражённо дёрнув плечом, сбросила его руку и ледяным тоном произнесла:
   - В этом весь ты, Фел. Тебя заботит только твоя наука и ничего более. Это твой кумир, которому ты готов принести любые жертвы.
   Ветров, посмотрев в сторону и глубоко вздохнув, попытался оправдаться:
   - Поль, зачем ты так? Ты же знаешь, что я люблю тебя всем сердцем... моя Ласточка. И я знаю, сколько сил ты потратила на подготовку... но ты пойми меня, пожалуйста... благодаря этому проекту мы сможем наконец разорвать Дионисовы оковы и свободно выйти за пределы туманности, а итоги этой работы навсегда изменят жизнь всего человечества...
   - А я для тебя значит не человечество?! Как я сразу-то не поняла этого?! Мне, ведь всего-то предстоят, геркулесовы испытания третьего круга, на которых я выбрала тебя своим ассистором, как самого близкого мне человека! Разве может эта малозначительная мелочь тягаться с работой профессора Арьендо?! - язвительно произнесла Полина, а затем, резко повернувшись к Феликсу, сокрушённо добавила. - И знаешь что, Фел?! Я думаю, что дело вовсе не в человечестве, а в твоих безграничных амбициях!
   Уязвлённый Ветров, вскинул свой горящий от обиды взгляд на лицо Полины и тут же замялся, увидев стоящие на её глазах слезы, его сердце сжалось от боли и от желания утешить её, но разум диктовал ему, что он прав поэтому, подавив свой душевный порыв, он твёрдо произнёс:
   - Ты же знаешь, Поля, что я считаю, личный эгоизм плохим советчиком в любых делах и, несмотря на это, ты теперь меня порицаешь за то, что для меня якобы важна лишь моя научная карьера? Боюсь, ты сильно ошибаешься на мой счёт, чтобы ты не думала обо мне, но я лечу к профессору не ради удовлетворения личных амбиций. Как не ради себя любимого я пропущу твои переводные испытания. Знай, я лечу туда ради всех нас: тебя, меня, тех людей, что сейчас беззаботно гуляют вокруг нас, ради будущих поколений, которым мой труд принесёт благо! И да, я порой отдаю всего себя своему делу, иногда забывая о мире вокруг меня, но я считаю, что по-другому нельзя. Настоящий человек всегда должен доказывать своё высокое звание самоотверженным трудом во имя всех людей. Только так и только тогда он станет действительно тем великим и подлинным творцом, которым он себя величает на протяжении всей своей истории!
   - О! Как много возвышенного пафоса в твоих словах, Фел, - удручённо ответила на это Полина, а затем, саркастически улыбнувшись, добавила. - Только ты забываешь, мой дорогой, не в меру вознёсшийся Икар о том, что в своей погоне за великим, ты неизбежно отбрасываешь за ненадобностью все простое и обыденное, делающее нас живыми, чувствующими людьми, и в конце концов, рискуешь перестать быть человеком, превратившись в холодный и расчётливый разум думающий только о себе.
   - Ты преувеличиваешь! Я не отрекаюсь от человечности, наоборот, по моему мнению, она и состоит в том, чтобы жить ради других, а это знаешь ли, иногда требует от тебя жертв и не малых. Но если ты действительно считаешь, что человек должен посвящать всего себя только малым человеческим радостям, жить словно Кощей, чахнущий над златом, заботясь только о сохранении своего покоя и счастья, то тогда мне не место рядом с таким человеком, - гневно выпалил Ветров и замолчал, глядя с вызовом в глаза Полине.
   Так они простояли молча, друг против друга, с минуту, внешне гордые и непоколебимые в свое правоте, но на деле выискивающие в стоящем человеке напротив хотя бы малый намёк на компромисс, но тщетно, никто из них не собирался уступать другому. Поняв это первым Феликс, бросив короткое и грустное: "Прощай моя Ласточка", - решительно развернулся и зашагал прочь в направлении стоянки флиптакси, а Полина же медленно осела на мраморный бордюр перил и закрыла лицо руками. Её плечи сотрясались от рыданий, наконец, совладав с собой, она оторвала лицо от ладоней и посмотрела вверх на летнее лазуритовое небо красными от слёз глазами, но тут же зажмурилась ослеплённая ярким лучами Гелиоса, затем она встала, и прошептав одними губами глядя в пустоту: "Прощай мой милый Икар", - не оглядываясь, побрела в противоположную от Феликса сторону.
  
  
   Глава 2
  
   На следующее утро Ветров, повинуясь доселе незнакомому его молодому и горячему сердцу, щемящему чувству тоски, направил, рискуя опоздать на свой рейс, вызванное им аэротакси к пилону квартального-дома, в котором на тридцатом ярусе жила Полина. Но едва флип подлетел к ярусной стоянке, как Феликс резко остановил его, не давая совершить посадку, и молча теребя браслет своего коммуса, застыл погружённый в свои мысли. Его внутренняя борьба продлилась недолго, ибо была прервана зудением браслета. Нажав на сенсор, он разочарованно вздохнул, поскольку увидел, что входящий на коммус сигнал исходил не от Полины, а от его старого товарища Сергея Петрова, который недавно вернулся в столицу из очередного патрулирования и вызвался провожать друга в далёкое путешествие, которое в шутку сам называл "великой схимной". Феликс, нажав на сенсор, вывел изображение друга на экран аэротеки и, стараясь скрыть своё душевное смятение, как можно шутливее, произнёс:
   - Я внемлю тебе, о великий и ужасный покоритель космоса!
   - Фел, три тысячи чертей и якорь тебе в ухо! Где тебя носит?! Твой рейс вот-вот объявят, а тебя всё нет. И вот когда его объявят, ты точно опоздаешь, и уже ничто тебя не спасёт от "вселенского позора". Нет, я, конечно как твой друг, попробую ради тебя захватить входной шлюз, размахивая табельным лазером, и задержать отлёт челнока, но тогда мне придется попрощаться с Инженерным корпусом и шкурой, которую мой кэп спустит с меня за такие выкрутасы. И это будет на твоей совести. Ты этого хочешь?- укоряющее донеслось в ответ.
   - Извини, Серж, я немого задержался, забыл сбросить на свой коммус расчёты с внутренней докстанции для профессора Арьендо, - краснея, соврал Ветров и, быстро перенаправляя в космопорт аэротакси, добавил. - Давай только без жертв. Скоро буду.
   - Ты уж поторопись, дружище, а то рискуешь войти в историю как первый схимник автостопер, - предостерёг его Петров, а потом, хитро посмотрев на Ветрова, поинтересовался у него почти совершенно "невинным" тоном. - Слушай, Фел, а почему ты не сбросил свои расчёты дистанционно?
   - Да я... Это..., - растерянно выдавил из себя Ветров, чеша затылок.
   А Петров, ухмыльнувшись ему, сказал:
   - Короче, Фел, завязывай обниматься со своей Полей и... - но увидев внезапно помрачневшее лицо Ветрова, осёкся на секунду, поняв, что видимо, сказал что-то лишнее, и сконфужено произнеся скороговоркой. - Дуй к "трапу", я договорюсь, чтобы тебя пропустили, - отключился, оставив Феликса наедине с его невесёлыми мыслями.
   Теперь направляясь уже в космопорт, Ветров удручённо посмотрел в окно, понимая, что с каждой секундой он отдаляется от любимой, и на какое-то мгновение вчерашняя ссора показалась ему донельзя детской и глупой, но затем он подумал, что Полина могла бы и сама ему позвонить, тем более, что правда, по его мнению, всё же была на его стороне и, отключив свой коммус, погрузился в расчёты, чтобы хоть как-нибудь отвлечься. Совершенно не подозревая о том, что это могло доставить ему ещё больше проблем. Потому что в тот момент, он ещё не знал, что когда он подлетал к дому Полины, она поборов свою гордость уже унеслась в космопорт, на чём свет стоит кляня вчерашний инцидент с коммусом, лишивший её возможности срочно связаться с Феликсом. Прилетев в космопорт, девушка лихорадочно стала в людском потоке высматривать Феликса и несколько раз попыталась связаться с ним через полученный ей в местном терминале САДа (Система автоматической доставки) новый коммус, но безрезультатно. Наконец, она встала рядом со шлюзовой аркой в надежде, что проходящий на борт челнока Ветров увидит её, а она его. Но когда объявили посадку, и Феликса среди проходящих регистрацию пассажиров орбитального челнока не оказалось, Полина, совсем отчаявшись, на ходу остервенело, вызывая его через свой коммус, бросилась в сторону диспетчерской в надежде узнать, не сменил ли он рейс. Внезапно у входа в диспетчерскую она упала, налетев на выходящего из административного крыла космопорта высокого и атлетичного блондина, облачённого в серебристый комбинезон. Статный голубоглазый космонавт, тут же взяв за руку растерявшуюся и бормочущую несвязные извинения девушку, рывком поднял её с пола, а затем крепко, но аккуратно сжав её хрупкие девичьи плечи, пресекая все её попытки вырваться и бежать дальше, улыбнувшись, с шутливой торжественностью произнёс:
   - Ах, вот ты какая, девушка мечты, нашего сумрачного гения Феликса!
   Полина ошарашено взглянула на лицо космонавта и с удивлением узнала в нём Сергея Петрова, старинного друга Ветрова, в прошлом году досрочно прошедшего три последних Геркулесова подвига, и неожиданно для всех выбравшего, вопреки выдающимся результатам, скромную стезю военного инженера.
   - Что-то очень ты молчалива стала, Поля. Помнится мне, год назад ты веселее была. Феликс что ли так на тебя так действует? - пошутил над онемевшей девушкой Петров.
   Полина невольно улыбнулась в ответ и, сильно волнуясь, спросила у него:
   - Слушай, Сергей, а ты не знаешь где Феликс?
   - Знаю, конечно, скоро уже должен подлететь к "трапу". И поэтому живо за мной! - скомандовал, улыбающийся, Петров и потащил за собой в сторону служебного выхода, пока ещё не пришедшую в себя от удивления Полину.
   Ребята как раз успели выйти наружу, когда стремглав выбежавший из аэротакси Феликс, бросился к техшлюзу челнока. Полина и Сергей закричав, замахали руками, привлекая внимание Ветрова. Тот с трудом услышав их голоса из-за шума работы насоса электрозаправщика, помахал рукой в ответ и широко улыбнувшись, бросился к ним. Подбежав, он обнял Полину, крепко прижав к своей груди и целуя её взъерошенные ветром вороненые волосы, запинаясь от волнения, прошептал:
   - Поля... Ласточка моя. Ты пришла,... а я вот не смог тебе позвонить...
   Полина, немного отстранившись, влюблено посмотрела Ветрову в глаза, и приложив свой указательный палец к его губам, улыбнувшись, негромко произнесла:
   - Ты - мой Икар, как я могла тебя просто так отпустить.
   Растроганный её словами Феликс, мягко притянув к себе Полину, поцеловал её, и на мгновение весь мир для них буквально растворился, подобно утреннему туману под лучами восходящего солнца, оставив их наедине друг с другом, но ничто не длиться вечно, и внезапно, словно из другого измерения, раздался озабоченный голос Сергея, вырвавший их из приятной неги любовного единения душ:
   - Фел, время!
   Немного смутившись, ребята отстранились друг от друга, а потом Феликс, взяв в свою руку ладонь Полины, прижал её к сердцу и пылко произнёс:
   - Ласточка моя, как только смогу я прилечу к тебе! Слышишь! Даже смерть меня не остановит!
   - Дурачок ты, Икар, зачем ты сейчас про смерть говоришь, - улыбнувшись сквозь набежавшие слезы, ответила ему Полина.
   - Да это я так к слову... Ласточка, - утопая в её глазах, ответил смущённо Феликс, на секунду ощутивший себя очень глупым и подавшись внезапному порыву, коснулся её щеки, проведя большим пальцем по ней, стирая одну из слёзных дорожек, а затем, повернувшись к другу, крепко пожал ему руку, и с благодарностью произнёс:
   - Спасибо, Серёга! Ты сегодня спас меня дважды!
   - Да не за что, брат. Но учти, я это не от доброты душевной делаю, - усмехнувшись, задорно ответил Феликсу Петров, а затем, состроив злодейскую мину, и погрозив влюблённым пальцем, добавил. - У меня на вас обоих большие и коварные планы. Я рассчитываю погулять от души на вашей свадьбе и попугать страшными историями ваших детей. А теперь давай зайцем на челнок, а то точно автостопом поедешь.
   Феликс, улыбнувшись, кивнул в ответ, и ещё раз напоследок обняв и поцеловав Полину, сказал ей, что любит её, а потом быстро побежал к челноку, в скорости доставившему его на станцию-хаб "Галилей", с которой он через полчаса попал на борт транспортного корабля "Везувий".
  
  
   Глава 3
  
Полёт к "Артемиде", расположившейся на границе давно покинутого астероидного поля Кельвина, занял у Феликса всего пять дней. За которые транспортник "Везувий" совершил три прыжка через подпространство и посетил две перевалочные станции. Одной, из которых являлась знаменитая станция "Персей", расположившаяся точно сторож у легендарного двойного пылевого вихря "Глаза Горгоны", который словно древнее мифическое чудовище взирал своим окаменяющим взглядом на каверну внутри "Ока Диониса" из действительно отдалённо похожих на глаза завихрений. Полученного заряда эмоций от этого зрелища вполне могло хватить любому человеку надолго. Но Феликсу было не до ярких жизненных впечатлений, всё это время он думал только двух вещах: работе и Полине, непрестанно разрываясь в мыслях между ними и мало обращая внимание на окружающий мир. Конец этому неопределённому душевному состоянию положило долгожданное прибытие к "Артемиде", когда отстыковавшись от вытянутого модульного корпуса "Везувия" корабельный челнок "Пегас" медленно полетел к веретенообразной научной станции, попутно корректируя свой маршрут, чтобы избежать встречи с блуждающими метеоритными частицами, короткими вспышками огня из дюз маневровых двигателей. Феликс впервые со дня отбытия с Селены, проявив любопытство, прильнул к иллюминатору, из которого ему открылся потрясающий вид на эту часть поля Кельвина, преимущественно состоящую из огромных глыб льда, и освещаемую сейчас лучами далёкого Протея - звезды по дальней орбите, которой со стороны вуали "Ока Диониса" раскинулось астероидное поле. "Настоящее ледяное царство", - подумал он. Весь полёт от "Везувия" к станции занял двадцать минут, за это время Феликс вдоволь налюбовавшись Кельвиновскими пейзажами, слегка заскучал и когда наконец, совершив "ритуальный" корректировочный облет, "Пегас" успешно пристыковался к станционному шлюзу, он спешно направился к выходу, собираясь как можно скорее приступить к делам. Но едва, после завершения процедуры очистки, массивные створы гермоворот разъехались, как путь Феликсу сразу перегородила массивная чернобородая фигура в голубом комбинезоне, которая, протянув ему свою "медвежью лапу", поприветствовала его глубоким басовитым голосом профессора Арьендо:
   - Добро пожаловать в Ётунхейм, Фел!
   С улыбкой поприветствовав в ответ и крепко пожав протянутую ему, мощную словно триатброня, ладонь профессора, слывшего большим чудаком в научной среде Союза, за привычку называть себя не по фамилии, а по имени, и тем самым дистанцирующимся от своего происхождения, Ветров спросил:
   - А почему...?
   - Ааа. Ты хочешь узнать, почему я назвал сей людской ковчег на отшибе мира не "Артемидой", а Ётунхемом? - не дав договорить Феликсу, прогудел, улыбнувшись Арьендо, и жестом пригласив Ветрова следовать за собой, слегка повернувшись на ходу, выставив перед лицом Феликса свою руку с тремя оттопыренными, мощными, словно титановые балки пальцами, произнёс:
   - Чтобы понять это, тебе для начала надо знать три вещи, Фел.
   - И какие же? - заинтригованно поинтересовался Ветров.
   Хитро усмехнувшись, профессор Арьендо начал, загибая свои толстые пальцы, перечислять:
   - Первая заключается в том, что суть всегда превалирует над формой. Вторая вытекает из первой и состоит в том что, не раскрыв сути предмета или явления, ты не можешь понять, чем он или оно является на самом деле. А значит использовать или описать его в истинном воплощении, без ошибок и искажений. А третья исходит из первых двух - поэтому не важно, кто и как называет то место, где ты работаешь, творишь или живёшь, а важно какой смысл оно имеет на самом деле.
   - И какой же смысл переименовании "Артемиды" в Ётунхейм? - спросил продолжающий недоумевать Феликс.
   Арьендо внезапно остановился и, посмотрев на Феликса с напускной серьёзностью, ответил:
   - Есть, Фел. И не один. Давай для начала, рассмотрим этот вопрос в первом приближении. Кем являлась Артемида?
   Хмыкнув, Феликс тут же ответил:
   - Ну, это все знают ещё с первого круга обучения. Она древнегреческая земная богиня охоты и Луны. Покровительница лесов и дик...
   - Достаточно, Фел, - улыбнувшись, прервал спонтанную лекцию Ветрова профессор, а затем, обведя руками полукруглый коридор, спросил. - А подлетая к станции, что ты увидел, Фел? Каковы были твои первые мысли от увиденного?
   Наконец сообразив, к чему его подводит профессор, Феликс, вначале согласился, произнеся:
   - Ледяное царство, - но затем быстро парировал. - Но в нем же нет ледяных великанов. С таким же успехом эту станцию можно было назвать, например: "Дом Снежной королевы" или "Царство Деда Мороза", или на худой конец "Затерянной человекоморозкой".
   - "Затерянная человекоморозка" говоришь? Хм...- на мгновение, погрузившись в свои мысли, задумчиво произнёс профессор, поскребя богатырской рукой свою густую чёрную бороду, а потом добавил. - Знаешь, а мне нравиться ход твоих мыслей. Надо запомнить, может пригодиться для следующего проекта. Жаль только по смыслу всё же не подходит!
   - Почему? - только и мог выдавить слегка обескураженный реакцией профессора Феликс.
   - Потому что, мой друг, ты ещё не постиг до конца сущности рассматриваемого предмета. И поэтому сделал не совсем верное заключение на основании только одной возможной вводной, - назидательно ответил Арьендо и жестом вновь ему предложил следовать за ним к дверям основного станционного стержневого лифта.
   - И как же мне постичь всю картину в целом? - поинтересовался Феликс.
   В ответ Арьендо, заходя вместе с Ветровым в скоростной пневмолифт, дружески похлопав его по плечу, загадочно произнёс:
   - Погоди немного и сам всё поймёшь. А заодно избавишь себя и меня от дальнейшего долгого блуждания по философским тенетам.
   Лифт, почти бесшумно, скользнул вверх, и через секунду Феликсу открылась потрясающая картина: огромный ангар, посреди которого расположилась, облепленная высокими строительными лесами, по которым сновали сотни, а то и тысячи людей и единиц монтажной техники, громада необычного шарообразного корабля с покрытой, равномерно расположенными по ней оспинами, воронёной обшивкой.
   - Добро пожаловать в колыбель проекта "Локи", Фел! Здесь мы собираемся не просто испытать принципиально новый движитель, а совершить доселе не мыслимое! - торжественно произнёс профессор Арьендо, указывая на корабль, а затем пояснил, выходя из уже остановившегося на смотровом ярусе лифта. - Мы подобно Великому Хитрецу, проведшему асов, попытаемся обмануть нашу Вселенную и её законы! Или как раньше бы сказали на легендарной Земле - "заглянуть богу за пазуху"!
   Феликс подошёл к краю смотрового балкона, огороженного сетчатым бортиком, и опёршись обеими руками на полукруглые полимерные перила, посмотрел вниз, завороженный происходящим перед его глазами действом. А профессор став рядом, по-отечески потрепав по плечу поражённого Феликса, с нескрываемой гордостью спросил:
   - Грандиозная картина не правда ли, Фел?
   - Да уж, профессор, вы как всегда сумели меня удивить, - ответил ему впечатлённый, как замыслом профессора, так и увиденным созидательным процессом Ветров.
   - Да. Любовь к эпатажу моя слабость и, к сожалению, не единственная, - усмехнувшись, произнёс Арьендо, похлопав своими огромными ручищами по принадлежащему его телу мощному животу, и кивком вновь пригласил Феликса вернуться в лифт.
   В лифте Ветров, наконец, оправившись от удивления, повернулся к Арьендо и сказал:
   - Теперь я понял, почему это место вы назвали Ётунхемом профессор. Это ведь родина Локи.
   Арьендо, молча и со значением, кивнул, соглашаясь со сказанным, а Феликс после секундной паузы добавил:
   - Ну что, профессор, я постиг суть предмета во всём его многообразии?
   - Почти, но есть ещё одна последняя и самая важная деталь этой головоломки, Фел, - с каменным выражением лица ответил Арьендо, и когда через мгновение двери пневмолифта открылись, доставив их на научный уровень станции, профессор, воздев вверх свой могучий перст со всей присущей ему серьёзностью, произнёс. - Всё дело в том, Фел... что мне просто понравилось это название.
   И рассмеявшись своим раскатистым басом, по-приятельски хлопнув рукой по спине усмехнувшегося Ветрова, Арьендо вышел из лифта.
  
  
   Глава 4
  
   Покинув лифт, Феликс и профессор немного пройдя по коридору, вошли в небольшую совещательную комнату, в которой их уже ждали четыре человека. Троим из них, двум женщинам и одному мужчине, на вид было столько же сколько и Ветрову, а четвёртый, убелённый сединами высокий человек с орлиным носом и внешне суровыми серо-стальными глазами, оказался старше всех присутствующих, включая и самого профессора Арьендо.
   - Друзья, прошу любить и жаловать - это Феликс Ветров, наш новый коллега и мой бывший ученик, - представил всем присутствующим Ветрова профессор. Все четверо дружно подойдя к Феликсу по очереди, пожав ему руку, представились. Одну из двух девушек высокую и стройную блондинку с хризолитового цвета глазами и постриженными коротким каре волосами, звали Инесса Кюри, она руководила математической группой проекта, а вторую невысокую, огневолосую хохотушку с небесно голубыми глазами и детскими веснушками вокруг носа звали Мария Арманд, она отвечала за кибернетические системы проекта. Крепкий среднего роста, курчавоволосый мужчина с крупными чертами лица и эбенового цвета кожей представился Нельсоном Лувертюром, он был ведущим мастерконструктором корабельных реакторов в главном бюро Инженерного корпуса и отвечал за работу термоядерного реактора "Локки". А пожилым, аристократического вида стальноглазым ученым, оказался, ни много ни мало, выдающийся физик и почётный председатель Совета Союза Учёных, и научный руководитель физической группы академик Георг Эльзер.
   - Ну вот, товарищи, когда мы все познакомились, позвольте мне теперь ввести в курс дела Феликса, - деловым тоном произнёс профессор Арьендо.
   Все члены небольшого импровизированного малого научного совета расселись по удобным саморегулирующимся креслам вокруг круглого стола, венчаемого прозрачной столешницей из гадеского голубого хрусталя.
   - Так вот, Фел, помнишь, я тебе недавно сказал про три вещи, которые ты должен знать, - начал профессор.
   - Конечно. Такое сложно забыть, учитывая итог постижения истины, - с улыбкой ответил Феликс.
   Все, кроме Эльзера, понимающе улыбнулись словам Ветрова, и тот понял, что был не единственной "жертвой" философских практик профессора. Академик же высоко изогнув бровь, укоряюще посмотрел на Арьендо, чем несколько смутил бородатого гиганта, а затем, горько вздохнув и помассировав двумя пальцами переносицу весьма витиевато, обратился к Феликсу:
   - Прошу прощения, мой юный друг, за моего не слишком тактичного бывшего ученика. К сожалению, он перенял от меня не только выдающиеся познания на ниве физико-математических дисциплин, но и недостойную высокого звания учёного привычку, присущую мне в молодые годы, к неуместному эпатажу и глупому юмору. И я искренне надеюсь, что сия зараза вам не передалась.
   Феликс немного растерялся, не зная, что и сказать, но тут из неловкой ситуации его спас Арьендо, который, сделав вид, что Эльзер ничего сейчас не произносил, невозмутимо продолжил:
   - Так вот, Фел, чем является Вселенная во всём её многообразии?
   - Это материя, - не моргнув глазом, ответил Феликс.
   - Правильно. Всё, что нас окружает материально даже свет, космический вакуум и время... - сказал профессор.
   - Так же, как и мысль или сознание, - вставил Эльзер, и Арьендо, согласно кивнув, продолжил. - Хотя они на первый взгляд не осязаемы. Вся наша Вселенная, все её явления, законы и константы. Её рождение и закат. Это её производное в разных ипостасях. И даже мы люди, как и созданное нами, общество тоже порождение материи, только живой и разумной. Так ведь, Фел?
   Феликс, несколько озадаченный очевидностью сказанного сейчас Арьендо и Эльзером, недоумённо произнёс:
   - Конечно, профессор, но всё, что вы сейчас сказали, знают все кто перешёл на второй круг обучения. И это не оспоримая истина, известная всем. Но я ни как не возьму в толк, какая связь между сказанным вами сейчас и вашим проектом принципиально нового типа движителя?
   - Ну, во-первых, не ваш, а наш, - поправил Ветрова Арьендо. - А во вторых, самое прямое. Раз всю нашу Вселенную с её безграничными пространствами и нескончаемыми явлениями, мы, как только что выяснили, можем верно описать в её истинном и абсолютном воплощении, то теперь возможно пришло время использовать наше знание на практике.
   Ветров не сразу осознал, что имел виду профессор под практикой, но через мгновение его осенило.
   - А, теперь я понял, профессор, зачем вам нужны были мои выкладки о тактовых частотах электромагнитных волновых вибраций, вы хотите применить для их осуществления полёта "Локи"?
   - На первом этапе да, Фел. Но истина заключается в том, что проект "Локи" при всей его значимости для нас, это всего лишь проба пера. На самом деле мы замахнулись на гораздо большее. Мы хотим не просто обмануть Вселенную и её законы для создания нового универсального движителя, а подобно тому, как когда-то древний человек приручил и подчинил своей воле дикое животное, поставить на службу человеческому разуму саму основу основ мироздания - Вселенскую материю! - встав во весь рост и, оперевшись огромными пудовыми кулаками о хрупкую на вид хрустальную столешницу, возбужденно произнёс профессор Арьендо.
   - Но разве такое возможно, профессор? Да человек давно научился преобразовывать некоторые виды материи, - указывая на стол, скептически произнес Феликс. - Но сомневаюсь, что мы сможем проделать нечто подобное с самим материальным миром в его первородном виде, поскольку это потребует невообразимых затрат энергии на подобные манипуляции.
   - Вот тут я поспешу с вами не согласиться, мой юный друг, всё это зависит от технологии и инструментария, - вмешался в разговор академик Эльзер. - Сама же материя всегда материя. Просто надо научиться с ней работать.
   - Правильно, - подержал своего бывшего ментора Арьендо, сев в своё отчаянно заскрипевшее кресло. - Человечество, как вид, возвысилось благодаря умению работать с разными видами материи. Как разумными, так и нет. Мы даже обуздали и поставили себе на службу главную силу дарующую жизнь в нашей Вселенной - энергию. А затем постигли её антипод - энтропию. Но мы пока так и не научились работать с материей в её истинном воплощении, минуя все её промежуточные состояния. И сейчас благодаря твоей работе, Фел, мы готовы сделать первый шаг.
   - Ведь ваше открытие, мой юный друг, это технология, а "Локи" наш абсолютный инструмент, - чеканно произнёс Эльзер, а Арьендо его дополнил:
   - "Локи", Фел, это не столько корабль, сколько огромный генератор электромагнитных волновых вибраций.
   - И как же вы планируете использовать "Локи" для работы с абсолютным воплощением материи? - поинтересовался Феликс.
   - Мы хотим с помощью него попросить материю сделать из людей творцов бытия, - усмехнувшись, загадочно ответил Арьендо, а Эльзер удручённо вздохнув, разъяснил озадаченному Ветрову, что имел ввиду профессор:
   - С помощью проекта "Локи", мой юный друг, используя открытое вами свойство электромагнитной волновой вибрации воздействовать на космическое пространство, изменяя некоторые его имманентные свойства, мы хотим научиться придавать материи вне зависимости от её вида, любую нужную человеку форму.
   - Но как? - только и вымолвил Феликс.
   Арьендо молча, встав и сцепив свои могучие руки за спиной, ответил Ветрову, мерно меряя большими шагами комнату из угла в угол:
   - Поскольку, вся окружающая нас Вселенная, Фел, представляет собой устойчивую систему взаимосвязанных между собой различных форм воплощения первичной материи, иначе она бы просто не смогла бы существовать, которая имеет определенный набор констант и законов, определяющих свойства для всех форм материи, входящих в эту систему, а все переходы материи из одного состояния в другое, с изменением имманентных данному состоянию свойств, следуют всё также в русле возможных в этой системе изменений для этого вида материи. То...
   - То проще выражаясь, мой юный друг. Эти константы и законы не дают нам легко и бесплатно менять форму материи на макроуровне, как нам заблагорассудится. Чем сильнее действие, тем сильнее противодействие,- усмехнувшись, глядя на Арьендо, вставил академик, а профессор, видимо давно привыкший к такой манере поведения своего старого друга ничуть не смущаясь, остановившись у стола и вновь опёршись руками на многострадальную столешницу, продолжил:
   - То единственным способом, которым мы можем преобразовать материю, Фел, не затрачивая колоссальной энергии, разлагая её до первичного состояния, а потом пересобирая в новой форме, является наш "Вселенский блеф", который заключается в том, чтобы не изменяя на макроуровне ни формы, ни имманентных свойств материи напрямую, а используя открытое тобой электромагнитное волновое вибрационное воздействие, внедрится в неё на самый глубинный изначальный уровень, доступный только фундаментальным частицам, и затем с помощью электромагнитных волновых вибраций, заставить их самих начать фундаментальную перестройку материи, от самых её основ, по заданным нами параметрам и в результате получить её реальный переход из одной формы в другую, минуя этап возврата к первичному состоянию.
   - И тогда, получив в руки этот способ преобразования материи, человечество обретёт доступный и бесконечный источник ресурсов! - возбуждённо произнес, наконец осознавший перспективы проекта Ветров.
   - Именно! Это почти, как освоить термоядерный синтез, но только для материи. Но это ещё не всё, представь, Фел, что мы сможем сами создавать из окружающей нас материи новые миры и звёзды, да что там мелочиться, мы сконструируем целые галактики по нашим лекалам и с заданными нами свойствами, и станем, наконец, подлинными творцами и преобразователями нашего Мироздания!- сверкая горящими глазами, воскликнул Арьендо.
   - Но для начала нам надо успешно завершить этот эксперимент, а потом уже строить наполеоновские планы, - серьёзным тоном произнесла, вернув всех с небес на землю, доселе хранившая молчание Инесса Кюри, и все согласно закивали головами.
   - Конечно, ты как всегда права, Ине. От успеха этого проекта зависит многое. А его итоги покажут, сможем ли мы обуздать эту первозданную силу, - ответил ей снова занявший свое место в кресле Арьендо и, окинув серьёзным взглядом коллег, произнёс:
   - Друзья мои, я собрал вас здесь всех вместе, оторвав от важных дел не только для того, чтобы просто познакомить вас с Феликсом и потренировать свой чудный бас в вашем присутствии, но и чтобы объявить вам о том, что сейчас, когда наш проект находиться в завершающей стадии подготовки, Фел возглавит сводную группу учёных из всех четырёх отделов проекта, которая займется подбором подходящей для наших первичных целей частоты электромагнитной волновой вибрации. Потому я прошу вас выделить лучших ваших коллег для этой группы и всесторонне помогать ему в его работе, поскольку её итог является жизненно важным для успешного завершения проекта "Локи".
   Все понимающе закивали и выразили своё одобрение, словам профессора, пообещав Ветрову свою поддержку. А затем Арьендо, перефразировав древнего американского космонавта, подвёл итог этого своеобразного научного совещания:
   - Товарищи, здесь и сейчас, мы совершаем маленький шаг в науке, который завтра воплотиться в огромный прыжок для всего человечества!
  
  
   Глава 5
  
   Покинув совещание, и воодушевлённый, как стоящей перед ним и всей группой проекта в целом, грандиозной задачей, так и её возможными итогами, Феликс в сопровождении профессора Арьендо направился в жилой отсек. Профессор, показав Ветрову его каюту, умчался по своим делам, на прощанье, пожелав ему хорошенько отдохнуть перед первым рабочим днём. Но Феликс, снедаемый зудом первоткрывательства, быстро приняв душ, и записав короткое сообщение для Полины, сразу же отправился осматривать своё рабочее место. Лаборатория, в которой Феликсу предстояло сыграть свою "Вселенскую рапсодию" для материи, располагалась на четвертом ярусе центрального стержня научной станции и была точной копией его лаборатории на Селене. Поблагодарив про себя Арьендо, Феликс связался по очереди со всеми главами групп проекта и договорился с ними о количестве необходимых ему учёных. Попутно узнав, что оказывается сам "Локи" полностью был достроен за неделю до приезда Феликса. А та работа, которую Ветров застал в ангаре по приезду на станцию и принял за стройку, на самом деле оказалась демонтажем строительных лесов перед первыми испытаниями. Так что к Феликсу выразили желание присоединиться не только рядовые члены четырёх научных групп проекта, но и освободившиеся к тому времени от своих непосредственных обязанностей руководителя Георг и Инесса, а вот Мария и Нельсон с нескрываемым сожалением вынуждены были вернуться к своей работе, налаживая и проверяя работу систем корабля.
   На следующий день, едва приступивших к работе Феликса, Георга и Инессу, срочно вызвал к себе профессор Арьендо. И как только они, войдя, успели поздороваться с ним, Марией и Нельсоном, он огорошил их внушающей тревогу новостью:
   - Друзья, я только что получил сообщение от Джавала Дун Катаямы из секретариата Научного совета, в котором говорится, что Штаб Союзного Флота готовит введение режима ЧС высшей степени в зоне астероидного поля Кельвина, в связи с двумя недавними инцидентами, произошедшими недалеко от нас и что, вполне возможно, вскоре будет объявлена всеобщая эвакуация, которая, весьма вероятно, продлится в плоть до выяснения всех обстоятельств произошедшего.
   Все мрачно переглянулись, прекрасно понимая, что при всеобщей эвакуации все планы по покорению материи, возможно, придется отложить почти на год. Первым установившееся молчание нарушил академик Эльзер:
   - Ар, ты же знаешь, что мы не можем себе позволить откладывать этот эксперимент. Мы в одном шаге от величайшего научного триумфа в истории человечества. Поэтому, пожалуйста, свяжись с капитаном "Везувия" и попроси его выслать челнок, и забрать меня со станции. Я полечу на Селену и поставлю на уши весь Научный Совет и Союз Учёных, но добьюсь, того чтобы нам позволили закончить нашу работу.
   Профессор Арьендо, прямо посмотрев в глаза старому товарищу, упрямо сказал:
   - Нет, Георг! Это только моя битва. Я вас всех сюда затащил и зажёг своей идеей, а значит, мне же её и оберегать! Я сам полечу на Селену и переверну там всё вверх дном и, если придется, я сам созову Всесоюзный Верховный Совет, но не дам заморозить наш проект!
   - Послушай, Ар, не пори горячку! Подумай о том, что ты в первую очередь нужен здесь! Ты нужен ребятам, чтобы вдохновлять и направлять их. Ты сердце этого проекта! - не согласился с другом пожилой академик.
   Арьендо нахмурившись, посмотрел на академика и ненадолго задумался, а затем, отрицательно покачав головой, ответил ему:
   - Я не могу, Георг! Это мой долг, как руководителя, и моя ответственность. Тем более ты знаешь, что я не привык отсиживаться за спинами товарищей и сейчас не стану. Давай поступим так. Я лечу на Селену, а ты временно берёшь на себя руководство проектом. Лады?
   Немного расстроенный ошибочной, по его мнению, позицией друга, Эльзер сокрушённо произнёс:
   - Ар, ты был всегда упрям, как осёл и прямолинеен как...
   - Как баран, - улыбаясь, закончил за друга профессор и выжидающе посмотрел на академика.
   - Ладно, будь по-твоему. Я возьму на себя временно общее руководство, но с тебя потом причитается, - сдался, махнув рукой выдающийся физик.
   - Нет уж, Георг, ты ещё вчера израсходовал весь лимит моего благорасположения к себе, когда я стоически терпел твои "ехидные" тирады. Так что довольствуйся теперь скромными лаврами будущего Повелителя материи, в качестве наказания, без всякой сатисфакции, - со смехом пробасил Арьендо, и пожав всем на прощание руки, и пожелав удачи, поспешил к стыковочному шлюзу, перед этим сбросив на свой коммус по просьбе Феликса послание для Полины.
   Едва Арьендо покинул помещение, как Эльзер связался с капитаном "Везувия", и вкратце обрисовав ему ситуацию, попросил его выслать челнок и забрать Арьендо со станции, а затем срочно отбыть на Селену. Закончив разговор, Эльзер озабоченным тоном обратился ко всем присутствующим:
   - Друзья мои, я считаю, что работу по проекту "Локи" надо срочно форсировать, потому что я не уверен в том, что у профессора Арьендо получиться убедить Штаб Флота сделать для нас исключение даже при прямой поддержке Союза учёных и Научного Совета вместе взятых, потому что, как вы все знаете, их девиз гласит - "Безопасность людей превыше всего". А значит, они будут исходить только из приоритетов безопасности. И их нельзя винить за это, я бы на их месте поступил точно также. Единственное, что наверняка может получиться у профессора Арьендо так это выиграть для нас время. И я думаю, он это прекрасно понимает и будет стараться изо всех сил затягивать решение об эвакуации станции, но всё равно времени у нас в обрез. Так что все ресурсы и кадры проекта, я предлагаю бросить в первую очередь на работу группы Феликса и организовать её посменную работу для большей эффективности, а с остальными направлениями, я считаю, надо пока повременить.
   Феликс и остальные руководители групп сразу же выразили своё горячее согласие с предложениями пожилого академика, прекрасно осознавая предстоящие риски и безвыходность ситуации, в которой они все сейчас оказались. А Эльзер теперь обратился уже непосредственно к Феликсу:
   - Теперь, мой юный друг, всё зависит от результатов вашей работы.
   Феликс кивнул в ответ и, вместе со всеми покинув совещательную комнату, срочно отправился в свою лабораторию перестраивать рабочий процесс исходя из новых приоритетов.
  
  
   Глава 6
  
   Следующие три дня для Феликса и всего научного персонала "Артемиды" прошли в круглосуточной авральной работе, при не покидающем их умы чувстве неопределённости от постоянного ожидания приказа об эвакуации и свёртывании работ по проекту, но, вместо уныния, это волнение только ещё больше подстёгивало научный коллектив. Каждая смена длилась по шесть часов. Георгу и Феликсу, как ведущим физикам, приходилось работать по две смены в режиме один через один, чтобы в каждой рабочей смене был хотя бы один человек, способный грамотно определить подходящую тактовую частоту колебаний. Распределённая по сменам группа кибернетиков Марии, оккупировав почти все мощности СКИ "Артемиды" и ККИ "Локи", постоянно модулировали симуляции различных доступных частот и реакцию частиц на взаимодействие с ними, на основании постоянно корректируемых для каждой фундаментальной частицы математических моделей, выдаваемой ребятами Инессы. А затем все полученные выкладки перекочёвывали в руки физиков, во главе с Георгом или Феликсом, которые выбрав наиболее результативные, воспроизводили их в специально оборудованной испытательной вакуумной камере, где стоял небольшой электромагнитно-волновой излучатель. Инженеры же Нельсона, по итогам эксперимента физиков, со специально приданными им несколькими математиками и кибернетиками, обсчитывали и соотносили возможные затраты энергии на воспроизведение результата, полученного в испытательной камере с возможностями термоядерного реактора "Локи" при повторении его на множестве размещённых по всему корпусу корабля излучателях, и потом выдавали своё заключение. Несколько раз за это время Нельсон, Мария, Инесса, Георг и Феликс собирались вместе в столовой и во время приёма пищи устраивали импровизированные мозговые штурмы, на которых выдвигали, рассматривали и оспаривали различные гипотезы о том, почему частицы пока никак не реагируют на их воздействие. Георг в шутку даже прозвал их периодические собиравшуюся компанию - "Клубом будущих дистрофических ораторов", имея в виду то, что они вместо того чтобы есть, постоянно тренируют свои речевые навыки.
   Но, не смотря на это, и четырехсменную организацию работ, благодаря которой они выиграли для себя где-то четыре дополнительных обычных рабочих дня, результат был пока мизерный. Им удалось получить только небольшой отклик от кварков, частиц образующих нуклон - основу ядра атома - хребта мироздания, но добиться от них какой-либо чёткой последовательности реакций пока не получилось.
   На четвёртый день, после второй суточной смены, сильно вымотанный Ветров, наконец, вернувшись в свою комнату, принял душ и устало упал на свою кровать, но его разум упорно отказывался падать в манящие объятья Морфея, и словно, заезженная пластинка продолжал крутить в его голове бесконечный калейдоскоп мыслей: "Глюоны, фотоны,... W+, - бозоны...будет плюзон, минзон. Надо не забыть...ещё нользон и хигзон... Ха! Не плохо. Потом поделюсь с профессором, вместе посмеёмся! Но всё таки, где же ключ?..., Фермионы, лептоны, электроны, мюоны, тау...кварки, шкварки образуют влюблённые парки и тройки для попойки...Бред!...Не то... кварки...кварки часто образуют триединый и двуединый адрон, но лишь ноль плюс барион рождает нуклон. Уже лучше!... Почему же всё таки они не реагируют?...Где я ошибаюсь?! Чего я не понимаю?!... В чем система?! А её нет. Нет, может такого быть! Всё система! Но надо понять!...Надо! Кварки... Тьфу! Опять прицепились! И всё же зачем они держаться друг за друга, и кварк тянется к кварку? Они, словно, не хотят быть одни и бояться одиночества? Совсем как мы. Барион - мама, папа, я вместе дружная семья... А можно и так - Полина и я мы - мезонная семья... Нет, есть ещё кварко-глюонная плазма,...хотя и это тоже пара, только похожая на брак по расчёту. Хм. На что только не пойдешь, чтобы не остаться в одиночестве... Да уж мы такие разные, но одновременно, как же мы всё таки похожи... словно, они наши родители, а мы их дети. Как... как же заставить вас отвечать?!". Наконец, немного раздражённый не к месту проявившейся бессонницей, он решил побороть её с помощью искусства и через коммус воспроизвел своё любимое музыкальное произведение выдающегося композитора Андре Гамазина под названием "Вселенская рапсодия". И когда Феликс, слушая величественную мелодию, закрыл глаза убаюкиваемый гармонией звука, положив правую руку себе под голову, в его голове мелькнула последняя осознанная мысль - отблеск засыпающего разума: "Музыка - это настоящий язык нашего мироздания, находящая коллективный отклик в наших душах". Последовавшая за тем молния осеняющей мысли, в одно мгновение, словно цунами, смела тело Феликса с постели и заставила его, словно сумасшедшего, крича во всё горло: "Эврика!", - понестись в сторону лаборатории в одном нижнем белье.
   Когда облачённый только в одни обтягивающие трусы и раскрасневшийся от возбуждения Ветров, сверкая безумным взглядом, пробежав через четверть научного яруса станции, непрестанно выкрикивая: "Эврика!", - и, повергая всех встреченных им ученых в шок, достигнул лаборатории, то застал там очередную рабочую смену во главе с Георгом и Марией, горячо обсуждавшую текущий результат, завершенного ими только что эксперимента. При виде представшего, пред их взором, во всём великолепии Феликса, дискуссия сразу же прекратилась, и всё внимание переключилось на него. Георг и Мария отреагировали совершенно по-разному. Эльзер сохраняя присущую ему ледяную невозмутимость, лишь высоко поднял бровь, которая у него означала высшую степень удивления. А Мария в полном соответствии с производимым её внешностью и нравом впечатлением, окинув круглыми от удивления глазами, представшую перед ней эпическую картину явления Феликса, сначала прыснув, слегка по девчоночьи покраснела, а затем, звонко и заливисто рассмеявшись, и хлопнув ладошкой себя по бедру, сквозь смех произнесла:
   - Похоже, я стала, живым свидетелем рождения из пены морской Аполлона Бельведерского во всей красе. Срочно меняю имя на Сандро, беру в руки палитру и начинаю писать картину. Уверена успех мне обеспечен.
   А Феликс меж тем, совсем не обращая внимание на произведённый им в научной среде фурор, подбежал к Георгу, и схватив престарелого академика за плечи, и глядя ему в глаза, скороговоркой бессвязно произнёс:
   - Георг Оскарович! Эврика! Арьендо прав понимаете?! Они живые! Все! Как мы!
   Эльзер попытался успокоить перевозбужденного Феликса и усадить его в ближайшее кресло.
   - Спокойней, молодой человек, присаживайтесь и попробуйте мне объяснить всё по порядку.
   Но Ветров, словно, не слыша академика и находясь мысленно в другом месте, медленно отпустил Эльзера, а затем, подойдя к огромному сенкрану развернулся и безапелляционно объявил всем присутствующим:
   - Надо собрать всех здесь, я хочу выдвинуть новую гипотезу!
   Мария посмотрела на Эльзера, и в её взгляде читался немой вопрос: Медиков вызывать? В ответ, уже заинтригованный словами Феликса, опытный академик, интуитивно почувствовавший в бессвязном лепете Феликса какое-то здравое зерно, отрицательно покачал головой и принялся оповещать научный коллектив о срочном сборе.
  
  
   Глава 7
  
   Пока Эльзер занимался организацией большого научного совещания, а Феликс в глубокой задумчивости закусив губу, присел на край ближайшего стола, Мария, ловко крутанувшись в своём вращающемся кресле, встала и, достав из спецхрана для испытательной камеры легкий самоподгоняющися защитный комбинезон и весело усмехнувшись, кинула его Феликсу со словами:
   - На, прикройся, Архимед Аполлонович!
   Погружённый в свои мысли Феликс, сразу вышел из прострации и, одной рукой поймав брошенный Арманд комбез, растеряно пробормотал:
   - Спасибо!- а затем быстро облачился в спецкостюм.
   Вскоре весь научный коллектив собрался в лаборатории.
   Феликс в начале, не зная с чего начать, ненадолго замялся, но потом, взяв себя в руки, произнёс:
   - Товарищи, то, что я сейчас скажу, будет весьма смелым гипотетическим предположением. Почти на грани человеческого понимания, но все, же попрошу меня выслушать. Я начну издалека. Так сказать с основ бытия. Как мы все знаем Вселенная - это материя. И это факт. А её истинным воплощением являются фундаментальные частицы - фермионы и бозоны, или как мы её сейчас именуем "истинная материя" (элементарная материя). Эти частицы не однородны по своим признакам, функциям и структуре. Но именно они, постоянно взаимодействуя между собой и безмерно усложняясь с каждым уровнем материального мира, переходя с фундаментального на макроматериальный уровень, постепенно образуют всё более и более сложные материальные образования. А значит, если зрить в корень, из мира фундаментальных частиц, то вся наша Вселенная, состоящая звёзд, галактик, чёрных дыр и живых существ - это формы, безмерно усложнившейся истиной материи, фундаментальных частиц. А венцом развития этого процесса под названием рождение Вселенной, его апогеем, является появление материи мыслящей, истинной высшей материи и её высшего выражения - общности. Потому что, сколь ни было бы грандиозно, то или иное Вселенское явление, например, галактика, звезда, квазар, пульсар или же чёрная дыра, но это всегда в своей сути гораздо более примитивная организация "истиной материи", чем живая клетка. В пользу моего тезиса говорят три вещи. Первая - это количество мыслящей материи в галактике. Вы знаете, что её немного по сравнению с остальной материей, именно как раз в силу сложности её появления.
   - Стоп. Погоди, Фел. Я, конечно, согласна со многим из того, что ты сейчас сказал, как, наверное, и все здесь присутствующие, но численный показатель сам по себе не может служить доказательством справедливости твоего утверждения, - подняв руку, возразила Инесса. - Так как некоторые формы... как ты их назвал?
   - Примитивная макроматерия, - подсказал девушке внимательно слушавший Ветрова Эльзер.
   - Спасибо, Георг Оскарович. Так как "примитивные" формы макроматерии тоже могут быть довольно редки и не менее сложны, чем человек. Например, галактики, двойные и тройные звёздные системы или квазары,- закончила математик.
   - Справедливое замечание, Ине, - сперва согласился Феликс, но следом тут же возразил. - Но на самом деле, это так кажется только на первый взгляд. Да, многие "примитивные" макроструктуры могут быть более редкими, чем всё живые существа в нашей Галактике, если считать каждое существо по отдельности, но если мы будем рассматривать все живые существа, как совокупность "высшей макроматерии", и также поступим со всей массой "примитивной макроматерии", то второй будет неизмеримо больше чем первой.
   - Ты, конечно, прости меня, Фел, за то, что ещё раз перебиваю, но я опять не могу не возразить тебе, - по-прежнему упорствовала Инесс. - Учитывая всё многообразие галактик в нашей Вселенной и почти бесконечное количество возможных вариаций, делать столь смелые экстраполяции по поводу соотношения жизни и не жизни на всю Вселенную на основании только нашего цивилизационного опыта развития, на мой взгляд, нельзя.
   - Я бы с тобой согласился, Ине, - произнёс Феликс. - Если бы не одно "но", которое является одновременно и вторым моим аргументом, а помимо этого ещё отвечает и на твоё предыдущее замечание по поводу существования более сложных, чем человек форм "примитивной макроматерии". И это степень сложности структуры "макроматерии". Например, для "примитивной макроматерии" предел усложнения пролегает на уровне молекул, а для "высшей макроматерии" - это только начало пути. Потому что на основе сверхсложных макромолекул образуется только первая форма "высшей макроматерии" - клетка. Затем образуется вторая форма - многоклеточная, которая в процессе развития, в конце концов, порождает "высшую форму макроматерии" - разумную макроматерию, высшую форму выражения истиной материи, её последнюю и окончательную ипостась, и в совокупности представленную сверхсоциальной структурой - современным обществом.
   - То есть человек или любая иная форма мыслящей органической материи - это наиболее сложная форма организации "истиной фундаментальной материи" Вселенной? - уточнила Инесса.
   - Не совсем, Ине, не человек, а человеческое общество или иное социальное образование разумной макроматерии, - поправил её вывод Ветров
   - Простите, что вмешиваюсь в вашу полемику друзья, но у меня вопрос к Фелу, - вступил в дискуссию Нельсон. - Исходя из твоей логики, общество - это неизмеримо более сложная форма организации высшей формы "истинной материи". Так? Но тогда разве не выходит так, что человек уже не венец, а лишь промежуточное состояние "истиной материи"?
   - На это я попробую ответить тебе, Нел, но только чуть позже, - ответил ему Ветров. - А пока приведу последний аргумент в защиту моего тезиса о месте человека во Вселенной, как высшей формы воплощения "истиной материи". Это мышление. Оно в своём наивысшем выражении - интеллекте, присуще только высшим формам макроматерии, которые как я привёл выше, являются последней известной нам ипостасью истиной материи. И неважно, будет это человек или что-то другое.
   - Минуточку внимания, товарищи, - подняв руку высоко над головой и щёлкнув пару раз пальцами, произнесла бодрым тоном вечно весёлая Мария.
   - Я тут поразмыслила немного над тем, что ты сказал по поводу разделения макроматерии на молекулярном уровне, Фел. И вот что я хочу сказать в итоге. Несмотря на то, что человечество давно покинуло, ставшей теперь за тысячу лет седой легендой - матушку Землю, а так же учитывая весь наш немалый опыт при освоении Млечного пути, мы пока не встретили иных форм жизни, кроме себя любимых... - сделав небольшую паузу и улыбнувшись, Мария шутливо продолжила, чем спровоцировала негромкие смешки со стороны научного коллектива и вызвала некоторое неудовольствие со стороны своего "вечного антипода" - сверхсерьёзной и обстоятельной Инессы, которая состроила, кислую мину, выражая своей лучшей подруге высшую степень своего неодобрения, таким не серьёзным поведением. - Хотя, конечно, за все ветви сынов человеческих я не берусь утверждать. И вполне возможно, что где-нибудь сейчас, гуляют среди садов и фонтанов крепко обнимающиеся влюблённые и горячо целующиеся межвидовые пары, но к моему вящему сожалению в нашей части освоенного космоса это не так. И раз уж я теперь страдаю из-за этого досадного стечения обстоятельств, коротая время в обществе скучных гуманоидных парней, то хочу предложить тебе подумать над тем, что возвышаемая тобой образованная на основе углерода органика, не единственное возможное сочетание молекул, могущее породить жизнь во Вселенной. Ведь следующим элементом, на основе которого может образоваться сложномыслящая структура - это кремний. И такая сложная кремниевая структура, состоя из более "примитивной макроматерии", тем не менее, будет соответствовать по твоей классификации высшей форме - "истиной материи", потому что будет обладать интеллектом.
   - В Вашем тезисе есть определенный изъян, моя дорогая Мари, - рассудительно произнес, опередив Феликса, Эльзер. - Даже если жизнь появиться на основе атома кремния, то всё равно, сначала на его основе должна будет образоваться макромолекула, а потом и подобная клетке сложная структура, способная к делению, и уже через это, образовав сложную условно "многоклеточную" кремнеземнивую структуру, мы получим заявленный вами аналог органики, который пройдя весь этот процесс трансформации, сразу перестанет быть "примитивной макроматерией", прейдя в разряд высшей.
   - Спасибо, Георг Оскарович! - поблагодарил за поддержку Эльзера Феликс и продолжил. - Тем более, Маша, что это разделение, как и выдвинутый мной тезис о высшем воплощении, это лишь один аспект, на который опирается моя гипотеза. А теперь я перейду к сути, коллеги. Как я уже сказал до этого, разница между примитивной и высшей макроматериями пролегает на уровне молекул, но для "истиной материи" этого различия нет, и мы, как и вся Макровселенная, для неё не существуем в той форме, в которой существуем для себя и других форм макроматерии. Но тогда в какой же форме мы предстаём для фундаментальных частиц? И я отвечу, в виде других фундаментальных частиц. И только их. Они всегда и везде взаимодействуют только между собой. Например, для них не существует ядра атома, как такового. Лептоны, бозоны и другие элементарные частицы взаимодействуют только с кварками, составляющими триединые барионы образующие ядро атома. ( + и 0 заряженные адроны, образующие протон и нейтрон, и объединенные в общий термин - нуклон)
   - А как же тау-лептон? Он значительно массивней нуклона и, теоретически, может взаимодействовать с ними как фундаментальная свехчастица? - выкрикнул кто-то из физиков.
   - Таон не стабилен, это кратко живущая частица, которая быстро распадается на лептоны, адроны, нейтрино и антинейтрино. Своеобразная ошибка взаимодействия элементарных частиц, которые соединившись между собой, возможно, образуют его. Хотя, если вдруг обнаружится, что он всё же моноструктурен, то и в этом случае, это не противоречит ни чему выше приведённому, потому что он будет взаимодействовать с теми же кварками, что образуют этот нуклон. И даже, если мы обнаружим ещё один этаж мироздания, открыв гипотетические преоны, то это лишь сделает мою гипотезу, после корректировки, чуть глубже на один этаж. Но не опровергнет её ,- с улыбкой на лице отпарировал Феликс и добавил. - И всё же, коллеги, не смотря на все наши научные познания, есть одна вещь, которая довольно очевидна, но которая при этом всё время ускользает от нас. И чтобы понять, что это за вещь, надо вернуться к основе основ человеческого постижения устройства мира - философии. Когда-то она была главным нашим инструментом осмысления Вселенной, но затем она застряла в своём идеалистическом тупике, перед этим, исторгнув из себя своё рациональное ядро - науку. И мы отбросили философию на обочину истории, как старую ненужную вещь, наука стала нашим инструментом в постижении Вселенной. Затем она переродилась и вернулась к нам в виде диалектического материализма, философского научного осмысления картины мира, и наши предки, применив его здесь на практике более 140 лет назад, создали то общество, в котором мы живём. Но проблема в том, что мы так и не сделали главного шага, не обобщили естественно научную картину и диалеко-материалистический поход. Да, наше общество построено на его основе, и мы все постигаем диамат на втором круге после логики. Но мы оставили этот важный инструмент познания только для нас - "высшей истиной макроматерии" и его проявления общества. Забыв, что материалистическая философия, как способ мышления, учит нас проникать в суть представшего перед нами, а значит, видеть всё таким, каким оно является на самом деле, во всех его проявлениях. И поэтому мы сейчас, видя перед собой "истинную материю", не можем понять, что же она собой представляет на самом деле. В чём суть всего увиденного. И уподобились человеку, смотрящему на великолепный шедевр живописи через увеличительное стекло и видящему, в итоге, вместо целостного произведения искусства, лишь разноцветные мазки! Мы за деревьями не увидели леса! Мы были слепы!
   - И что же мы должны увидеть, Фел? - произнёс заинтригованный Эльзер.
   - Истину, единую для всей нашей Вселенной. Что при всём многообразии форм существования материи, есть два главных имманентных свойства, присущих любому уровню организации материи, две тенденции постоянно борющиеся друг другом и отражающиеся во всех этажах процесса усложнения материи, составляющие его суть, без которой не было бы ни макро, ни микромира.... Это социальность и индивидуальность! Вся Вселенная, микро и макромир, как и все мы, порождение этих двух тенденций! - выпалил Ветров.
  
  
   Глава 8
  
   В начале лаборатории установилась гробовая тишина, а затем, зарокотав подобно морскому прибою, на Феликса накатились гневные волны скептических возгласов:
   - Да это бред, ребята! Вздор! Чепуха! Тебе надо выспаться, друг. Ты шутишь?! Ты что серьёзно хочешь сказать, что фундаментальные частицы живые?! Это не смешно, Фел! - неслось на Ветрова со всех сторон.
   На секунду Феликсу показалось, что перед ним предстали не его коллеги и товарищи, а растревоженный рой диких пчёл. Всю эту какофонию звуков прервал, вставший молча, академик Эльзер, который подняв руку, призвал всех к порядку, а затем произнёс:
   - Товарищи, я полагаю, что наш юный коллега... - академик, сделал паузу и, по-отечески посмотрев на гордо выпрямившегося и непреклонного Феликса, произнёс. - Должен иметь право закончить доказательство своей гипотезы. И я настаиваю на этом, как нынешний руководитель проекта.
   В ответ раздался недовольный ропот несогласных учёных, главы научных групп попытались навести порядок, но безуспешно, тогда Эльзер нахмурившись, оглядел всех находившихся в лаборатории людей своими серо-стальными глазами, подавляя их суровым взором, любые очаги возмущения. В этот момент академик выглядел словно Зевс-Громовержец, сошедший с Олимпа, чтобы обрушить свой гнев на первородных титанов. И когда, наконец, все стихло, он ободряюще обратился к Ветрову:
   - Продолжайте, молодой человек, мы вас все внимательно слушаем.
   Феликс, с благодарностью кивнув в ответ, сказал:
   - Для начала оговорюсь, что социальность и индивидуальность-обособленность - термины условные, но я буду намеренно использовать их. И в конце поясню почему. К тому же заранее, прошу прощения, если ошибусь в частностях, поскольку я все же не являюсь специалистом во всех областях физики, но надеюсь, что буду прав в сути своего предположения.
   Ветров прервался и, нажав несколько кнопок на своём коммусе, развернул на сенкране панорамную модель Вселенной, а затем переместил изображение на устройство микромира и после, внутренне взбодрившись промелькнувшей в голове мыслью "Мёртвые сраму не имут", произнёс:
   - Да, действительно, я считаю, что мы все порождение двух противоположных тенденций - социальности и индивидуальности элементарных частиц. И я надеюсь, что смогу доказать вам это. Начну с самого важного, основы нашего Мироздания - кварка. Кварки образуют триединые адроны и двуединые мезоны, из которых потом только два вида адронов, именуемых нами триединые барионы, с положительным или нейтральным зарядом, становятся основой ядра атома для простоты, называемым нуклоном, то есть протоном или нейтроном. Затем следует простейший атом - водород, а за ним все более массивные атомы, включающие всё больше элементарных частиц. Затем идёт молекула, состоящая из нескольких атомов, и тоже постепенно всё усложняющаяся до макромолекулы. И так вплоть до нас "высшей макроматерии", которая, по моему предположению, как и вся остальная макроматерия, одновременно представляет собой по меркам фундаментального мира сверхсложные образования элементарных частиц, появившихся в ходе эволюции "истиной материи" (элементарной материи) на основе стремления частиц к объединению, то есть тенденции к социальности. Но если бы существовала только одна тенденция - коллективистская, то, исходя из неё, вся материя слилась бы в одно целое гиперматериальное образование. А этого мы не наблюдаем ни на одном из этажей нашего Мироздания. Значит, существует и противоположная ей тенденция материи, несколько более слабая - обособляющая, которая и приводит к тому, что образуется многоформенность коллективных образований элементарных частиц, которую мы наблюдаем на всех ярусах устройства нашей Вселенной от микро до макроуровня. Достаточно только посмотреть, насколько однонуклонный водород отличается от урана 238 по структуре, но при этом и тот, и другой состоят одной и той же "истиной материи" (элементарной материи). Только в уране её намного больше, ведь он содержит и огромное количество нуклонов и большое количество электронов, которые все являются "истиной материей" (элементарной материей). И значит, что с точки зрения элементарного уровня материи, уран - это сверхсоциальная элементарная структура (сверхсложная структура), но в которой все нуклоны и электроны сохраняют обособленность, не сливаясь в единое целое. То есть, если посмотреть на весь процесс образования нашей Вселенной и всего, что в ней есть на данный момент в его абсолютном выражении - материи, то окажется, что это прошедшее через несколько этапов "усложнение первичной истиной материи" (эволюция элементарной материи), которое является следствием противостояния двух этих тенденций, и которые с каждым новым этажом материального мира только нарастают и усиливаются. И это видно на примере всё того же урана или иного сложного сверхсоциального образования элементарных частиц на любом этаже Мироздания. По моему мнению, процесс протекает следующим образом. Поскольку, как я привёл выше, у нас присутствуют две противоположные тенденции, порождающие процесс эволюции "истиной материи", то в начале более сильная социальная тенденция приводит к образованию всё более сложных структур элементарных частиц, но которые при этом из-за присущей им обособленности, не образуют единую гиперструктуру на фундаментальном уровне. Что приводит к тому, что по мере усложнения такой сверхсоциальной элементарной структуры, тенденция к индивидуальности значительно возрастает вместе с ростом сложности этой сверхструктуры, поскольку в неё включено множество обособленных элементарных частиц, и при достижении определённого критического порога, эта тенденция начинает вступать во всё большее противоречие с тенденцией к социальности, которое выражается в процессе распада такой сверхсложной сверхсоциальной элементарной структуры. Но поскольку при этом, тенденция к социальности, хотя и ослабевает, не исчезает и продолжает действовать. То сверхсоциальное элементарное образование не распадается сразу на элементарные частицы, а через своеобразный спускной клапан, трансформацию, переходит в иное более стабильное стояние, что мы видим на примере всё того же урана 238 и его изотопов. Но довольно легко может сколапсировать, например, как в случае всё с тем же ураном 238, при воздействии на него всего одного дестабилизирующего нейтрона, нарушающего шаткое равновесие и приводящего к цепной реакции деления ядра атома. А значит, если критический порог стабильности сверхсоциальной элементарной структуры, будет резко превышен, то и геометрически возросшая тенденция к обособленности сразу спровоцирует внутри такой сверхсоциальной элементарной структуры ускоренный лавинообразный процесс трансформации (распада) с большим выделением лишних элементарных частиц и полным разрушением прежней сверхсоциальной элементарной структуры, именуемый нами ядерный взрыв. Поэтому из-за наличия этих двух тенденций, невозможно бесконечное усложнение структуры атомов, но мы с вами видим, что наша материальная Вселенная преодолела ловушку атомарного порога. И всё дело опять же в этих двух тенденциях. Поскольку они всё время действуют, образуя своим противостоянием процесс эволюции материи, то рано или поздно, путём естественного отбора, происходит качественный переход на новый уровень - на новый этаж материального мира, который на тот момент, одновременно являясь следствием накопленных противоположными тенденциями противоречий, является и его временным решением. Появляется молекула структурно значительно более сложное образование элементарных частиц, чем самый крупный атом, но благодаря тому, что она состоит из нескольких атомов, тенденция к обособленности элементарных частиц и её следствию распаду преодолевается. Поскольку взаимодействие в молекуле происходит на уровне нескольких атомарных общностей элементарных частиц, а не напрямую между ними с образованием единой сверхсложной атомарной элементарной структуры. И это эволюционное решение снимает до определённой поры противоречие между этими двумя тенденциями. Но которое тоже имеет свой предел усложнения, и достигнув своего критического порога, нашла своё решение в появлении клетки, постепенно дойдя до "высшей формы" - макроматерии. И этот вывод дополнительно подкрепляется моими аргументами, которые я привел, ранее говоря вам о "высшей" и "примитивной" макроматерии и взаимодействии частиц. А раз, как мы видим, главным свойством образования Вселенной во всём её многообразии, является многоэтапное объединение и обособление, и как следствие эволюционное усложнение, то следует подумать, а почему это вообще происходит? И долгое время нашим ответом на этот вопрос было то, что этот процесс является цепью самопроизвольно происходящих событий, по сути случайностей, на основе физических законов и констант, но поскольку любая случайность - это непонятая закономерность, то эти закономерности не могли не существовать. И как я сказал ранее - это две тенденции: сильная - социальность, и более слабая, по сравнению с первым, индивидуальность. Но что же тогда могло послужить причиной этих навязчивых тенденций, без которых ничего из того, что существовало, существует или будет существовать, не было бы? Почему эти тенденции повторяются на разных этажах материального мира и получают продолжение уже на макроуровне, выражаясь в объединении некоторых макромолекул в клетку и так далее вплоть до человека, а затем и общества? И чтобы лучше понять природу и корни этих тенденций, я предлагаю вернуться обратно к элементарным частицам, главным виновникам, как образования материального мира, так и прародителям этих двух тенденций. Посмотрите, как они взаимодействуют и реагируют друг на друга. Например, кварки. Более склонных к социальности частиц, чем они, нет. Их невозможно разлучить без последствий. Если попытаться разорвать их тесный союз, то получите процесс адронизации, при котором они сначала будут всё сильнее цепляться друг за друга, постоянно генерируя всё больше глюонов скрепляющих их, наращивая тем самым сопротивление разлучению и делая его очень сложным из-за всё время возрастающих затрат энергии на продолжение этого процесса. Ну, а если всё же их удается разлучить, то либо кварк, испуская так называемый мной "глюоный крик", предположительно растворяется, образуя глюоны, либо сразу образует новую пару кварк-антикварк. Да, кварки, как и другие элементарные частицы, могут образовывать неравные пары. Например, кварко-глюонную плазму, предположительно начальную форму "истиной материи" (элементарной материи), но прошу обратить внимание коллеги на то, что это всегда пара. К тому же и другие элементарные частицы могут образовывать парные соединения, но кварки из них самые социальные. Они образуют пары, тройки, четвёрки и пятёрки. Они - главные социальные частицы "истиной материи". У них и лептонов есть поколения. Кварки могут менять своё состояние, взаимодействуя с бозонами и лептонами. А значит, у них есть своеобразная индивидуальность. Как и у всех элементарных частиц. Иначе, тогда они бы не отличались друг от друга. Микромир наглядное подтверждение того что, чтобы объединиться, надо сначала размежеваться. Обрести самость. И эта самость есть начало второй тенденции, заложенной в материи и присущее всем её формам и состояниям. И это очень похоже на нас и наше социальное взаимодействие, то есть на ту форму макроматерии, которую мы привыкли считать живой. Хотя это и весьма условное сравнение, поскольку понятно, что в том понимании, в котором жизнь существует на макроуровне, на фундаментальном уровне отсутствует. Но я не зря говорил вам ранее о различиях между "примитивной" и "высшей макроматерией", и что для "истинной материи" (элементарной материи), которой мы на самом деле являемся, для тех элементарных частиц, из которых мы состоим, этой разницы нет. Она - не живая и не мёртвая. Потому, что как мы все знаем материя всегда материя. Да, вы можете сказать, что эти тенденции просто закономерные реакции, обусловленные физическими процессами, и вы будете абсолютно правы. Потому, что вся макроматерия, из которой мы состоим, как и иные макроструктуры, например звёзды, галактики и планеты, это в первую очередь результат эволюции этих кварковых барионо-центричных элементарных структур, для которых эти две тенденции носят как раз закономерный характер. Именно поэтому эти тенденции и определяют весь процесс образования всей над элементарной материи. А эволюция человека и его социальных структур на самом деле воспроизводит заложенные в них на элементарном уровне тенденции. И странно если бы было по-другому. Поскольку, мы все здесь находящиеся являемся детищем этих процессов и одновременно с этим мы и есть сверхсложные образования кварковых барионо-центричных элементарных структур. А значит, постоянно в любой момент времени, эти процессы происходят внутри нас на всех уровнях нашего тела. И именно поэтому я использовал далёкие от физики понятия социальность и обособленность, вместо центростремительность и центробежность, чтобы подчеркнуть преемственность форм материи и обозначить бессмысленность деления материи на живую и мёртвую в наших умах. Мы - закономерный итог эволюции элементарной материи (истиной материи) и самые социальные и одновременно самые индивидуальные сложные материальные структуры Вселенной. А наше общество Нел, хоть и является апогеем развития "высшей истиной макроматерии" (человека), но в сути своей это лишь отражение этих тенденций, способ её организации, а не следующее звено в цепи эволюции материи. Хотя я могу, и ошибаться на сей счёт.
  
  
   Глава 9
  
   Ветров замолчал на несколько секунд, чтобы перевести дух, но едва прозвучали первые вопросы, о том какой практический толк от его гипотезы он поднял руку, прося тишины, а затем произнёс:
   - Подождите, товарищи, я ещё не закончил. Позвольте мне продолжить. И так, если допустить, что мои предположения и выводы верны, то и взаимодействовать с элементарным уровнем материального мира нужно не как с неживой материей, а как с квазиживой. Необходимо выявить те последовательности электромагнитных воздействий, которые они используют для контакта и реакции между собой, так сказать, освоить язык их общения, а затем направить главные усилия именно на барионы, использовав их, как локомотив, для преобразования материи изнутри, поскольку всё вертится вокруг них.
   Теперь глядя на своих коллег, Феликс уже не видел и тени былой бури возмущения, а лишь глубокую задумчивость, перемежающуюся с удивлением, которое отразилось на лицах многих присутствующих в лаборатории учёных.
   Академик Эльзер подошёл к Ветрову и, с улыбкой протянув ему руку, сказал:
   - Да уж, юноша, умеете вы удивлять смелостью предположений. Похоже, что у профессора Арьендо появился достойный конкурент на ниве эпатажа и безумной храбрости.
   Феликс, крепко пожав руку, ответил:
   - Ну, до профессора, Георг Оскарович, мне, к сожалению, далеко. У меня с чувством юмора проблемы.
   - Не волнуйтесь по этому поводу, мой юный друг. Скажу вам по секрету у профессора тоже с этим большие проблемы, - со смехом произнёс Эльзер и громко обратился к гомонящему в споре о правильности гипотезы Феликса коллективу:
   - Товарищи, прошу вашего внимания!
   И дождавшись, когда все снова успокоятся, продолжил:
   - Коллеги, я понимаю всю спорность выдвинутой нашим юным товарищем гипотезы, однако, мы все с вами знаем в какой ситуации мы сейчас находимся. Мы в тупике. Время, которое у нас осталось, может истечь в любой момент с приказом на эвакуацию. А значит, нам надо решать, что делать. И как можно быстрей. Либо мы продолжаем в прежнем темпе работать по старой схеме, либо с учетом новой гипотезы, высказанной сейчас руководителем сводной научной группы товарищем Ветровым, перестраиваем работу на поиск коммуникативной схемы общения на основе электромагнитных волновых вибраций. К сожалению, время не позволяет вести полноценные дебаты, и поэтому я предлагаю прямое голосование. Здесь и сейчас. Возражения есть?
   К счастью особых возражений ни у кого не нашлось, потому что работа, то не отменялась, а время шло, и никому не хотелось затягивать собрание за счет отдыха и выполнения текущих обязанностей, поэтому под одобрительные возгласы и жесты академик Эльзер сказал:
   - Ну, раз возражений нет. Тогда начнём. Голосуем по традициям "Каппелло россо". Кто "против" направо, кто "за" налево. Все руководители голосуют после членов групп, а председатель и докладчик голосуют последними.
   Через минуту все разошлись по означенным академиком сторонам. Коллектив распределился почти поровну, но результат был всё-таки не в пользу Феликса и его гипотезы, поскольку скептики опередили его сторонников на два голоса. И всё же, несмотря на это, Ветров ощутил некоторый душевный подъем, от того, что члены "Клуба будущих дистрофических ораторов" - Мария, Инесса и Нельсон, с которыми он сдружился за короткое время совместной работы, безоговорочно поддержали его, как и большинство членов их групп. Однако, самая многочисленная группа, состоящая из физиков, большей частью, оказалась против. И теперь, проголосовавшие последними "за", Феликс и академик Эльзер, лишь сровняли счёт. Как только голосование закончилось, Эльзер сразу направился в сторону оппонентов Феликса и начал, с присущей ему выдержкой, что-то негромко обсуждать с главами несогласных - Петром Волковым, Пьетро Васконти и Энрике Лопесом. А к скрестившему руки на груди и стоящему немного особняком в задумчивом одиночестве Феликсу, подошли Нельсон и Мария.
   - Похоже, Фел, голоса разделились поровну. А значит необходимо, либо повторное голосование, либо это решение будет истрактовано, как против, если не произойдёт самоотвода со стороны противников, - негромким тоном сказал ему Нельсон.
   - Нел, не забывай, что правила "Каппелло россо" разрешают повторное голосование только через некоторое время, а отвода точно не последует. Потому что Волков и Лопес давно на старика зуб точат и считают, что ему пора на покой учить студентов, а не участвовать в прямой научной работе, из-за его радикальности и поддержки профессора с его странными идеями. Они бы и здесь не стали участвовать, если бы их не прикомандировал сюда Научный Совет, как одних из лучших специалистов по фундаментальной физике. А сейчас им представился идеальный шанс отправить академика на почётную пенсию, показав его несостоятельность как учёного и руководителя, - расстроено шепнула ему Мария, и утешающе положив руку на плечо Ветрову, с сожалением добавила. - Держись, Фел. Она всё-таки вертится.
   Ветров рассеяно улыбнувшись, кивнул в ответ, и опять погрузился в раздумья. В этот момент к ним подошла непривычно разгоряченная Инесса и с досадой произнесла:
   - Я не понимаю, зачем Эльзер пошёл на такой рискованный шаг?! Очевидно же было, что столь радикальное решение, скорее всего, провалится. И поэтому, тем более нельзя было устраивать голосование по столь жёстким правилам. Не понимаю!
   Феликс, сбросив задумчивый морок, слабо улыбнулся ей и произнёс:
   - А я и не знал что ты, Ине, можешь метать молнии из глаз.
   - Да брось, Фел, какие у Ине молнии, от неё холодом за километр веет, максимум сосульками забросает, - пошутила, никогда не унывавшая надолго, Мария.
   - Маша! Зависть плохое чувство. Бери пример с меня. Я же не завидую твоему будущему замужеству с кальмороголовым октоподо-дендро-цефалусом. И готова помочь тебе с родами, - спокойно отпарировала, уже взявшая себя в руки, Инесса.
   Мария, хитро улыбнувшись, собиралась уже было ответить Инессе, но не успела. Поскольку явно ничего не добившийся от научной фронды, как она и предполагала, академик Эльзер, отойдя от троицы физиков, вышел на середину и со странной торжественностью объявил:
   - Товарищи! Поскольку голоса распределились поровну, а стороны не пришли к компромиссу, и самоотвода не последовало, то, как вы знаете правила голосования "Каппелло россо", в таких случаях, трактуют это в пользу оппозиции докладчику. Однако, эти правила также допускают голосование за любого из членов коллектива, от уполномоченного им лица, если член данного коллектива отсутствует по уважительным причинам. Поэтому я, как уполномоченный представитель временно отсутствующего по уважительным причинам руководителя проекта профессора Арьендо Гутереша, голосую от его лица "за". И как председатель собрания, констатирую победу докладчика и его сторонников. Следующее голосование по этому вопросу теперь возможно через месяц. Общее решение собрания вступает в силу с момента принятия и обязательно к исполнению всеми членами собрания, и может быть отменено только после переголосования. На этом собрание объявляется закрытым!
  
  
   Глава 10
  
   До Феликса не сразу дошёл смысл сказанного академиком, потому что едва он увидел, как Эльзер с каменным лицом отошёл от физиков, на него накатилась волна апатии, перемежавшаяся с чувством стыда за то, что из-за его порывистости может пострадать академик Эльзер, не раз прикрывший его сегодня и поставивший в итоге ради него на кон свою репутацию. Пока обнявшая его от переизбытка эмоций Мария, прыгая, не прокричала ему в ухо:
   - Фел, победа! Победа! Мы победили! А старик-то у нас кремень!
   Ветров сначала ошарашено посмотрел на раскрасневшееся от радости лицо Марии, а потом, окинув взглядом лабораторию по сторонам, увидел ликующих своих сторонников. И осознав, наконец, что произошло, внезапно поддавшись нахлынувшему чувству радости, быстро обнялся с Марией, Нельсоном и Инессой, а затем вместе с ними, положив руки друг другу на плечи, образовав тем самым товарищеский круг, прокричал:
   - Ура, она всё-таки верится! Вертится!
   В это время к всеобщей радости присоединились и многие из тех, кто высказался "против". И уже освободившийся из тёплых объятий друзей Ветров, тут же потерял счёт сделанным им ответным рукопожатиям и произнесенным в его адрес поздравлениям. В стороне от всеобщего ликования осталось только небольшое ядро недовольных во главе с Волковым и Лопесом. Васконти же, подойдя лично, поздравил Феликса, и, пожелав ему творческих успехов, пообещал ему напоследок приложить все усилия в работе по новому направлению проекта. Наконец, Ветров добрался до нордически выдержанного академика Эльзера и, радостно тряся его за руку, поблагодарил:
   - Спасибо, Георг Оскарович. А вы умеете удивлять не хуже профессора.
   - Благодарствую, мой юный друг. Ваши слова греют мою старческую душу. Однако, праздновать я думаю пока рано. Наши фрондёры вряд ли так легко успокоятся. Они - не Васконти. У них личная мотивация действовать против меня, но по крайней мере, до следующего голосования у них будут связаны руки.
   Феликс кивнул в ответ и по настоянию академика, вместе с выходящим людским потоком, направился в свою каюту досыпать оставшиеся несколько часов до его вахты.
   Через четыре часа не сильно хорошо выспавшийся Феликс, приняв витаминный коктейль, направился в лабораторию. Там его встретили Инесса и Пьетро Васконти, с которыми он вместе, с вышедшей на работу очередной сменой, за шесть часов отработал четыре десятка различных сочетаний наиболее действенных электромагнитных волновых вибраций. И в итоге им удалось, наконец, добиться неплохого результата по взаимодействию с барионами, которые впервые начали реагировать, так как было необходимо учёным. И теперь проект "Локи", очевидно, сдвинулся с мёртвой точки. За прошедшие следом двенадцать часов, двум следующим группам удалось, значительно усложнив комбинации разных волновых электромагнитных вибраций и сузив круг вариаций этих волн, добиться появления первого рукотворного самообразованного атома водорода. Воодушевлённый Феликс немного задержался, составляя отчёт для следующей смены, которая отталкиваясь от его итогов, должна была продолжить работу дальше, но едва он успел набросать рабочую план-схему, как в лабораторию влетел сверкающий глазами Нельсон, который крикнул ему:
   - Фел, у нас проблемы. Георгу Оскаровичу стало плохо. Медбригада срочно эвакуировала его в медицинский отсек.
   Встревоженный Ветров подскочил со стула и спросил:
   - Как это произошло, Нел?
   - Толком не знаю. После голосования ты с ним ещё не пересекался, но я с ним всю предыдущею смену проработал и заметил, что он украдкой два раза за грудь держался. И теперь я думаю, у него были серьёзные проблемы с сердцем, которые он тщательно скрывал. Похоже, перенервничал наш дедушка-кремень, - расстроено ответил Нельсон.
   - Наши знают? - спросил Ветров, имея ввиду Инессу и Марию.
   - Да. Я с девчонками минут пять назад связался и думаю, что они уже в медотсеке, а ты был недоступен, поэтому я и рванул сюда.
   Феликс посмотрел на свой коммус и увидел, что тот, разрядившись, отключился. "Странно, - подумал он. - Я же его недавно заряжал". А потом сказал Нельсону:
   - Пошли!
   И уже выходя из лаборатории, Феликс, вспомнив про отчёт, связался через коммус Нельсона с Васконти и попросил того срочно прийти в лабораторию и доделать за него отчёт.
   Через пять минут Феликс и Нельсон, пронесясь на пневмолифте через четверть станции, оказались в медблоке. Там уже находились метающаяся из угла в угол, словно тигрица, заплаканная Мария, и непривычно сгорбившаяся и подавленная Инесса, а так же стоящие поодаль, мрачноликие и неразлучные, Пётр Волков и Энрике Лопес. Бросив на физиков короткий удивлённый взгляд, и жестом подозвав Марию, Феликс подошёл к Инессе и спросил:
   - Как он, Ине?
   - Я не знаю, Фел. Пётр и Энрике сказали, что его положили в реанимационный бокс, - глядя в пустоту, надтреснутым голосом ответила ему Инесса.
   - А они откуда знают? - удивлённо произнёс, стоявший рядом с Ветровым, Нельсон.
   - Двое этих субчиков были рядом, когда Георгу Оскаровичу стало плохо, - неприязненно зыркнув на Волкова и Лопеса, гневно ответила подошедшая Мария и добавила. - Радуются, небось про себя, что старик сам собой устранился. Глаза б мои их век не видели бы!
   - Не горячись, Маша, мы не знаем, что там произошло на самом деле, тем более, если бы они хотели действительно от него избавиться, могли бы просто медбригаду не оповещать, - рассудительно произнёс Нельсон.
   - А они значит, по-твоему, совсем дураки, Нел?! Они хотели сплавить старика на пенсию, а не убить. Сам же знаешь, как у нас относятся к оставлению в беде товарища. Им бы грозило общественное порицание и пожизненное изгнание. А так, теперь они чистенькие и целей своих достигли. Уже, наверное, строят планы на завтра. Зуб даю, договорились собрать новое собрание и переназначить временного руководителя, - не согласилась с Лувертюром Мария.
   - Ребят, хватит и так тошно, - взмолилась Инесса. - Мы же люди, а не существа из серпентария. Так давайте тогда и вести себя, как люди.
   Пристыженные Нельсон и Мария тут же прекратили перепалку, а Феликс задумчиво посмотрел в сторону фрондёров-физиков.
   - Ладно, ребята, чего гадать, пойду поговорю с Лопесом и Волковым, да выясню, что да как, - прервал наконец свои раздумья Феликс и, оставив друзей, направился к вчерашним оппонентам.
   Увидев приближающегося Феликса, геркулесово-сложённый Волков оторвался от стены, на которую опирался спиной и, что-то коротко бросив низенькому Лопесу, направился на встречу Ветрову. Когда они встретились, Волков не произнося ни слова, протянул руку Феликсу, глядя ему прямо в глаза. Ветров, выдержав взгляд молча, пожал мощную мозолистую ладонь бывалого спортсмена тяжелоатлета. Наконец, удовлетворившись увиденным, Волков жестом пригласил Феликса пройтись. Через несколько секунд он, глядя вдаль, произнёс:
   - Жаль старика. Надеюсь всё обойдется... Буду откровенен с вами, товарищ Ветров, я с ним и Арьендо действительно никогда не ладил. Я всегда считал их затеи слишком фантастическими, оторванными от реальности мечтаниями, зря прожигающими наши весьма ограниченные ресурсы, которые можно было направить на другие, как тогда мне казалось, более важные исследования. А когда прибыли вы, я вообще оскорбился, считая вас слишком неопытным для той должности, которую вы заняли. Однако, как показала жизненная практика, я ошибался во всём и на счёт перспектив проекта, и на счёт вас, и на счёт Арьендо, и старика тоже. Вы все оказались прозорливей и лучше меня.
   Волков остановился и снова пристально посмотрел в глаза Феликсу. И в его взгляде Ветров не увидел и тени лукавства, это был взгляд честного и прямого человека, в котором сейчас читалась лишь горечь сожаления.
   - Знаете, я не привык признавать поражение, но тем не менее, кто бы что про меня не говорил, я человек чести. Когда вы выдвинули свою гипотезу, я сразу понял, что в ней есть зерно истины, но я видел что и старик того же мнения, а это было для меня, как для быка красная тряпка. И я, снедаемый своими личными амбициями, решил в пику общим интересам выступить против. Убеждая себя, что всё равно прав. И этим самым отошёл от своих принципов. Потому что я всю свою жизнь считал, что мы, как потомки и наследники революционеров, борцов за свободу и равенство, не имеем право марать их память низкими поступками во имя своих амбиций. А сам в итоге оступился и ещё втянул в это своих друзей. Но самым горьким разочарованием для меня было осознать в итоге то, что если бы я на том голосовании одержал верх то, лишил бы будущие поколения тех возможностей, которые вы этим проектом им подарите. Поэтому я принял решение покинуть проект, чтобы не вносить сумятицу своим присутствием, поскольку некоторые менее сознательные головы могут попробовать взять реванш в надежде на мою поддержку. А мой уход лишит их этих иллюзий. Лопес и ещё несколько моих друзей, несмотря на мой не товарищеский поступок по отношению к ним, решили всё же поддержать меня и поступить также как и я. Поэтому мы и пришли к старику сказать о нашем решении, но застали его уже в почти бессознательном состоянии. И теперь, когда его жизнь, скорее всего вне опасности, я хочу пожелать вам от всего сердца успехов в вашем деле, ведь от его исхода зависит будущее человечества. И я искренне надеюсь, что вы никогда не окажетесь на моём месте. Потому что, нет страшнее участи для человека, чем подвести тех, чьи судьбы зависят от верности принятых им решений. Запомните это, товарищ Ветров. И никогда не повторяйте моей ошибки.
   - Спасибо, - только и смог выдавить ожидавший совсем другого разговора Феликс.
   Видя реакцию Ветрова, Волков усмехнулся и, напоследок протянув Феликсу старенький коммус, произнёс:
   - Старик, пока ещё был в сознании, просил передать вам это. А теперь прощайте.
   - А что там? - спросил заинтригованный Феликс.
   - Я не знаю, но для старика это было очень важно, - без затей ответил ему физик.
   Затем Волков резко развернулся и, махнув рукой Лопесу, направился к лифту, а погрузившийся в тяжкие думы Феликс, вернулся к своим друзьям.
  
  
   Глава 11
  
   - Ну же, Фел, не молчи. Какие требования по перевыборам они нам выставили? - нетерпеливо поинтересовался Нельсон.
   - Никаких, - коротко ответил ему Ветров.
   - Странно, а мы думали, они начнут тебе сразу выкручивать руки, чтобы взять проект под свой контроль, - слегка удивлённо произнёс Лувертюр.
   - Наоборот, Волков, от себя и лица своих товарищей, извинился за вчерашнюю фронду, - рассеяно ответил ему Феликс.
   - Да он просто решил подстелить себе соломки, когда понял, что ты оказался прав, - непривычно желчно произнесла Мария.
   - Не думаю, Мари. Они покидают проект и не хотят мешать его осуществлению, провоцируя своим присутствием оставшихся недовольных на новые выступления. К тому же Петр лично признал свою не правоту,- ответил ей Феликс.
   - Значит это победа, Фел? Осуществлению проекта теперь ничто не помешает? - спросила взявшая себя в руки Инесса.
   - Победа... - криво усмехнулся Ветров и добавил. - Это скорее "пиррова победа", Ине, которая обошлась нам столь дорого, что имеет вкус горше поражения. Георг Оскарович в реанимации, проект потерял двоих лучших физиков, кто будет руководить до приезда профессора не ясно, а время идёт и эвакуацию могу начать в любой момент.
   - Так в чём проблема выберем нового, - воодушевлённо предложила Мария.
   - И кого же? - поинтересовался Нельсон.
   - Ну, хотя бы Фела, после сегодняшних успехов он будет вне конкуренции, - предложила Мария.
   - Мари, Фел сейчас хоть и популярен в нашем коллективе, но ты забываешь, что должность руководителя проекта такого уровня может занимать только имеющий научную степень доктора. Причём, это должен быть физик. И весьма авторитетный. Поскольку проект курирует именно физический комитет Научного совета, - рассудительно заключила Инесса.
   - А таких людей у нас в проекте всего пятеро, - подхватил Нельсон. - Один в отъезде, второй в реанимации, двое собрались покинуть проект...
   - Ай, я так и знала. Что этот хитрован Волков что-то замыслил, похоже, он поставил нам ультиматум, не выдвигая требований. Теперь он думает, что загнал нас в угол, и мы к нему сами на поклон придем! - перебила инженера-атомщика эмоциональная Мария, потом опомнилась и добавила, - Прости, что перебила, Нел, не сдержалась, а кто пятый?
   - Ничего, Мари, мы все сейчас на нервах. Пятый - это Васконти, но он слишком мягок для такой должности и сам это понимает. Поэтому вряд ли согласится, - закончил Нельсон.
   - Может, всё-таки, попробуем его уговорить? - предложила Мария.
   - Ладно, попытка не пытка. Давайте попробуем, - согласилась Инесса.
   - Я тоже согласен! - поддержал инициативу Марии Нельсон.
   - А ты что думаешь, Фел? - выжидающе посмотрев на Ветрова, спросила Инесса.
   - Ну, я тут кроме вас мало кого хорошо знаю, но раз выбора особого нет, то давайте поговорим с Васконти, - рассеяно ответил Инессе, всё ещё раздумывающий над словами Петра об амбициях, Ветров, а затем, вспомнив о переданном Волковым коммусе, обратился к Марии. - Маш, не глянешь коммус Георга Оскаровича? Мне его вручил Волков и сказал, что для того было важно передать его нам.
   Мария взяла из рук Феликса наручный коммуникатор и, присвистнув, произнесла:
   - Ого, какой раритет. Его, наверное, ещё до Исхода изготовили. Так дайте мне пару секунд, и я приручу этого динозавра.
   Присев на диван приёмной, Мария ловким движением пальцев, словно пианистка, пробежала по сенкрану коммуникатора и быстро вошла в устаревший и незнакомый остальным интерфейс эльзоровского коммуса.
   - Вот последние воспроизведенные стариком файлы. Отчёты...отчёты, - пролистывая их один за другим, произнесла Мария и вдруг воскликнула. - О, кажется, нашла!
   Друзья тут же образовали тесный кружок вокруг присевшей девушки, с нетерпением ожидая, когда она воспроизведёт один из последних просмотренных Эльзером файлов. Секунду спустя до них донёсся взволнованный голос профессора Арьендо.
   - Георг, это Арьендо. У меня плохие новости. Сегодня "Везувий" достиг станции "Мицар", и я через гиперволновой ретранслятор получил новое послание от Джавала. Наш друг сообщил, что решение об эвакуации приятно ещё вчера Президиумом Всесоюзного Верховного Совета на основании "чрезвычайного права", а значит, его в ближайшее время не отменить. Оно вступит в силу через три дня, и когда ты получишь моё предупреждение, у тебя с ребятами в запасе останется всего пара дней, пока это решение дойдёт до вас. Я, конечно, приложу все усилия для спасения положения, но сильно сомневаюсь, что добьюсь успеха в этом направлении. Сам понимаешь, насколько ситуация сложная. Поэтому я искренне надеюсь, что у вас есть серьезные подвижки по проекту, которые позволят нам, потом убедить Научный Совет, как можно быстрее возобновить исследования. Мне очень жаль, Георг, но в этот раз обстоятельства, похоже, оказались сильнее нас. А теперь до встречи, старый друг, и удачи тебе и ребятам.
   Друзья переглянулись, не зная, что и сказать. Ведь после прослушивания записи все их планы и надежды в одночасье рухнули. И теперь каждый из них погрузился в невесёлые раздумья. Наконец, Феликс выдавил из себя, обращаясь к расстроенной Марии:
   - Маша, это всё?
   - Нет, тут ещё два файла, - ответила она.
   - Воспроизведи их, пожалуйста? - попросил её Феликс.
   - Хорошо.
   Мария снова заиграла пальцами по сенкрану и воспроизвела сначала предпоследний файл. Им оказался короткий звуковой разговор Волкова и Эльзера.
   - Здравствуйте, Георг Оскарович.
   - Здравствуйте, Пётр Леонидович.
   - Мы с Лопесом хотим обсудить с вами вчерашнее собрание и его итоги. Вы не против?
   - Вы хотите оспорить решение собрания Пётр?
   - Нет. Наоборот. Но я предпочту это обсудить с вами лично.
   - Хорошо, подходите минут через десять.
   - Спасибо, что не отказали. До встречи!
   - Да не за что, Пётр. Буду ждать.
   Затем Мария воспроизвела последний файл. Им оказалась автоматическая запись внутренней камеры коммуса, которая срабатывала при критических ситуациях, угрожающих жизни носителя коммуникатора. Стало видно, как правая рука академика схватилась за грудь и тот, пытаясь встать с кресла, упал на пол лицом вниз. Левая рука с коммусом при падении вытянулась так, что стало видно двери в кабинет. Через тридцать секунд они распахнулись, и в комнату вошли Волков и Лопес. Увидев лежащего на полу хрипящего академика, они сразу бросились к нему. Волков рывком перевернул профессора на спину, и пока Лопес вызывал медбригаду, он, быстро проведя своей рукой с надетым на ней коммусом над бормочущим: "Пётр, передай ком..с Фел..су", - Эльзером, громко крикнул своему другу: "Энрике, сердечный приступ! Ритм угасающий! - и следом, тут же нервно, добавил, - Ааа, чёрт! Сердце встало!" - и принялся делать Эльзеру непрямой массаж сердца. Вскоре прибыли медики и аккуратно погрузили академика в передвижную специальную капсулу, но перед этим Волков успел снять с руки, уже потерявшего сознание академика, браслет. На этом запись прервалась.
   - Похоже, Волков не врал, - заключил Феликс, и остальные согласились с его выводом.
   - Да уж, я ещё никогда так не ошибалась в людях, как сейчас с Волковым и Лопесом. Мне они всегда казались беспринципными карьеристами, - смущённо произнесла Мария. - А сейчас, оказывается, если бы не они, старика бы уже с нами не было.
   - Маш, а почему у Георга Оскаровича, встроенное в коммус, медоповещение не сработало? - поинтересовалась у неё Инесса.
   - Подожди секунду, Ине, сейчас посмотрю. Хм, он отключил его пару дней назад, сообщив в техподдержку, что эта функция у него забарахлила, и что он собирается сдать коммус на диагностику на следующей неделе. Но я проверила она в порядке, - озадаченно произнесла Мария.
   - Вот так дела. Никогда бы не подумал, что старик мог так рисковать своей жизнью ради науки, - удивлённо произнес Нельсон.
   - Ничего удивительного, Нел. Мы все здесь на такое способны, иначе бы мы тут не оказались, - сказала ему Инесса.
   - Так, ребята, и что в итоге у нас выходит? Георг Оскарович скрыл свои проблемы с сердцем, но из-за последних событий оно не выдержало. Волков и Лопес ни при чём, и более того, спасли ему жизнь. Приказ об эвакуации, скорее всего, достигнет станции завтра. А значит, у нас одни сутки на получение более убедительных для Научного совета результатов, - заключил Феликс и, выпрямившись, решительно продолжил. - А из этого следует, что ситуация для нас полный швах. И если что-нибудь срочно не предпринять, станет ещё хуже. Поэтому ребята давайте сделаем так, я сейчас же иду к Волкову и обрисовываю ему ситуацию. Потому что он, по-моему мнению, единственный, кто может без раскачки возглавить проект и довести его до конца. А вы созываете Общее собрание для проведения выборов. Возражения есть?
   Все молча, отрицательно покачали головами, тогда Феликс, выдохнув, произнёс:
   - Ну, раз нет, тогда я пошёл. Как будут новости о состоянии Георга Оскаровича, дайте знать. Лады?
   - Лады! - дружно донеслось в ответ.
   - Ну, тогда со щитом...- сказал Феликс
   - Иль на щите, - в голос ответили ему друзья, а Ветров ободряюще улыбнувшись им в ответ, быстро зашагал к лифту.
  
  
   Глава 12
  
   Войдя в пневмолифт, Феликс связался с Волковым и договорился о срочной встрече в столовой. Спустя пять минут, войдя в помещение столовой, он, заняв крайний столик у входа, заказал себе борщ, пшеничную кашу с мясным подливом, кофе и своё любимое лакомство, взбитые сливки с орехами. Через десять секунд САД доставил его заказ через специальный отсек, расположенный в центре столика. Ожидая прихода Волкова, Феликс успел расправиться и с первым, и со вторым блюдом, и уже было принялся за десерт, как внезапно на него накатила волна воспоминаний о ссоре с Полиной в парке "Пионер", а затем о быстротечном прощании у челнока. "Похоже, Ласточка моя, твой не меру вознесшийся Икар упал, даже не взлетев", - на секунду поддавшись внезапно нахлынувшей печали с горечью, подумал Феликс. Но вспомнив, зачем пришёл сюда и чего он вместе с друзьями и коллегами достиг за последнее время, встрепенулся и, решительно отбросив невесёлые мысли, произнес про себя: "Нам бы день простоять, да ночь продержаться. А там и наша возьмёт!".
   Наконец, могучий физик, войдя в столовую и увидев Ветрова, решительно направился к нему. Феликс, поднявшись, поприветствовал того крепким рукопожатием и предложил сесть.
   - Вы хотели меня видеть, товарищ Ветров? - спросил, севший напротив него, Волков.
   Феликс кивнул и ответил:
   - Называйте меня просто Феликс.
   - Хорошо. Тогда вы меня Пётр, - ответил Волков
   - Договорились. Причина в том, Пётр, что нам нужен срочно новый руководитель проекта, - прямо заявил Феликс
   - Не вижу проблемы. Мы с Энрике, как я и сказал вам ранее, не будем мутить воду и покидаем проект, а Пьетро остается с вами. Его и назначьте. Правда, его придется некоторое время убалтывать, но насколько я знаю, он теперь ваш ярый сторонник, так что думаю, в итоге, он всё же согласится, - обоснованно разложил Волков, но затем, немного подумав, добавил, - Если только скоро не должен поступить приказ на эвакуацию и вас поджимает время. Так ведь?
   - Всё верно. Он поступит, скорее всего, завтра, - не таясь, согласился с Волковым Феликс.
   - Понятно. И значит, вам нужен срочно новый руководитель, достаточно решительный и устраивающий всех, чтобы успеть закончить ваш эксперимент с материей и вернуться на Селену с доказательством правильности выбранного вами направления исследований, а затем получить добро на возобновление проекта после отмены эвакуации. Я прав? - логично предположил Волков.
   - Да, в целом именно так и обстоят дела, - кивнув, произнёс Феликс.
   - Тогда у меня всего один вопрос к вам, Феликс. Почему вы пришли ко мне, а не к Лопесу? Он тоже соответствует вашим требованиям, - поинтересовался Волков.
   - Всё просто, из вас двоих, вы более решительны и не боитесь брать на себя ответственность в трудную минуту, а значит, лучше подходите на эту должность, чем кто-либо ещё. К тому же, мы вам теперь полностью доверяем. Поскольку убедились вашей порядочности. Конечно, решать не нам, а Общему собранию, но мы, от лица руководителей научных групп, поддержим вашу кандидатуру на этот пост, - объяснил свою позицию Феликс.
   - А может быть, я притворялся перед вами, разыгрывая прямоту и честность, а сам при этом строил коварные карьерные планы? - прищурившись, сурово произнёс Волков.
   Ветров в ответ, отрицательно покачав головой, парировал:
   - Пётр, мы видели запись с коммуса Георга Оскаровича. И что вы сделали для его спасения вместе с Энрике. Поэтому мы и считаем, что только вы сейчас способны взять руководство на себя и успешно завершить проект. Так что же вы мне ответите?
   - А если я знал, что идёт запись и действовал на камеру? - по-прежнему упорствовал Волков.
   - В тот момент вы не могли знать, что его коммус записывает. У вас просто не было времени это понять, так как эта процедура срабатывает только при отключении диагностирующих функций коммуникатора. А Георг Оскарович, как раз и отключил одну такую. К тому же есть запись вашего последнего разговора с ним. Так что, вы точно честный человек, Пётр, - припёр к стенке физика Феликс.
   Волков широко улыбнулся и, признав своё поражение, произнёс:
   - Ладно, вы меня убедили. Я согласен, но при одном условии.
   - Каком? - поинтересовался Феликс
   - Для того чтобы убедить Научный совет, как я предполагаю, вам придётся в ближайшее время провести масштабный эксперимент по преобразованию материи с использованием "Локи". Верно? - начиная издалека, задал вопрос Волков.
   - В целом да. Я об это не раз думал. Однако этот вопрос открыто я ещё пока ни с кем не обсуждал, но планировал предложить Общему собранию после выборов нового временного главы проекта, провести испытания по антиматериальному движителю "Локи", - подтвердил Ветров.
   - Значит, я прав. А вы понимаете, что идёте на большой риск? - пристально посмотрев в глаза Феликсу, с нажимом спросил Волков. - Ведь в случае неудачи, могут погибнуть люди.
   - Да. Но системы "Локи", как мне рассказывали Мария и Нельсон, теоретически позволяют ограниченно управлять всем из рубки одному человеку. А значит, рисковать буду только я один, управляя всем с мостика корабля, - не отводя взгляда, ответил Ветров.
   Волков усмехнулся и ответил:
   - А вот с этим и связанно моё условие. Я согласен временно занять место старика, если, конечно, меня поддержит Общее собрание, только в том случае, если я буду в момент тестового полёта на борту корабля вместе с вами. Потому что, если во время испытаний "Локи" произойдёт нечто не поправимое, и вас не станет, я не хочу потом смотреть в глаза ваших близких и видеть в них немой вопрос: почему я допустил вашу гибель. Договорились?
   - Хорошо, я согласен, - немного подумав, согласился Феликс.
   Волков, кивнув, встал и, пожав на прощание руку Ветрову, удалился, а Феликс, быстро доев десерт и выпив кофе, отправился на встречу с друзьями назад в медотсек, чтобы обсудить итоги разговора с Волковым, а также его собственное предложение по испытательному полёту "Локи".
  
  
   Глава 13
  
   Вернувшись обратно, Феликс понял, что сделал это очень вовремя, поскольку его друзьям, только что сообщили о том, что жизнь академика Эльзера теперь вне опасности, но к их общему сожалению, процедура клеточной восстанавливающей терапии сердца займет минимум неделю, и всё это время Георг Оскарович будет находиться в состоянии искусственной комы. А значит, поговорить с ним и посоветоваться в ближайшее время не удастся. Узнав эту новость, Феликс, в свою очередь, поделился с друзьями результатами своей беседы с физиком.
   - Дааа, смелости и сумасбродства вам обоим не занимать. Похоже, у вас с ним, есть ещё одна общая черта. Вы любите совать голову в пасть льва во имя благородных идей, - логично заключила Инесса.
   - И не только у него, - сказал ей Нельсон и обратился к Феликсу. - Фел, я знаю энергосистемы "Локи" не хуже любого моего подчиненного и то, что мы тебе рассказывали с Марией, это только теория. Прости мои сомнения, друг, но ты не сможешь в одиночку регулировать работу реактора корабля, тем более, если что-то пойдёт не так. Так что хочешь, не хочешь, а без меня, ты "Локи" не сдвинешь.
   - Как и без меня, - вмешалась Мария и, смеясь, добавила, - в ККИ "Локи", Фел, ты разбираешься ещё хуже, чем в одежде.
   - А вы ничего не забыли, мои дорогие друзья? - вопросительно произнесла Инесса, наклонив голову и назидательно посмотрев своими хризолитовыми глазами в лица товарищей. Все трое вопросительно взглянули на подругу.
   - Ну, раз вы такие недогадливые. Поясню. У нас пока нет ни одной устойчивой математической модели по построению целостного антиматериального слоя вокруг корабля. И её необходимо сначала рассчитать, а потом скорректировать в ходе эксперимента. А значит, на борту должен быть хотя бы один математик. Но я, как глава математической группы проекта, несу ответственность за её членов и не могу рисковать их жизнями. Поэтому единственный выход, который я вижу из этой ситуации, это моё личное участие в этом эксперименте, - обосновала спокойным тоном Инесса.
   - Ине, ну вот чего ты вечно всё облекаешь в сложные словесные конструкции. Уши от них вянут, и старость преждевременно наступает. Нет бы просто сказать. Ребята у меня тоже припадок безумной храбрости и сумасбродства, поэтому я с вами, - рассмеявшись, сказала подруге Мария.
   А Инесса, улыбнувшись ей, ответила:
   - А это всё потому, Маша, что мне всегда нравилось, как ты от этого бесишься.
   Ребята дружно рассмеялись, а Феликс благодарным взглядом окинул своих товарищей и произнёс:
   - Значит решено, завтра мы все будем на борту корабля.
   Все согласно кивнули в ответ на эти слова, и тогда вытянув руку, Феликс произнёс:
   - Один за всех!
   - И все за одного! - ответили ему члены "К.б.д.о", дружно накрыв его руку своими ладонями, а затем, снова обнявшись точно также как после недавнего голосования, поклялись полной революционной клятвой "Каппелло россо", которую все дети Союза учили с младых лет:
   - Со щитом иль на щите. В огне, на небе, на земле и на воде. Плечом к плечу стоя в строю. Товарищей я никогда не подведу!
   Потом друзья, быстро попрощавшись, разошлись по своим делам, ведь им ещё предстояло через пару часов, снова, собрать Общее собрание научного коллектива, а потом приступить к подготовке вывода "Локи" из ангара станции для проведения ходовых испытаний.
   На состоявшемся через два часа собрании, с переизбранием нового временного руководителя проекта, проблем не возникло. После выступления Феликса и его друзей, и затем на воспоследовавших за этим небольших дебатах кандидатура Петра Волкова была единогласно одобрена. А вот с предложением Феликса об испытательном полёте "Локи" возникли небольшие проблемы из-за того, что мнения разделились, одни считали это слишком рискованным, а другие изъявили горячее желание принять участие в этом полёте. Но своевременное вмешательство Волкова помогло преодолеть обе тенденции и утвердить в итоге план Феликса именно в том виде, в котором он его озвучил. Полет был назначен через шесть часов. Все работы по проекту временно были прекращены, чтобы дать всем отдохнуть перед сложным экспериментом, за исключением тех, что были связанны непосредственно с подготовкой к полёту "Локи".
   Вымотавшийся донельзя Феликс проспал всего пять часов и, проснувшись, быстро приняв душ, записал очередное послание для Полины, а затем переслал его в центр связи для отправки на Селену. Потом облачившись в лёгкий защитный скафандр, Феликс окинул взглядом, ставшую уже почти родной комнату, пытаясь понять, не забыл ли он чего. И перебрав в памяти все возможные варианты, наконец, удовлетворённо улыбнувшись, вышел в коридор, направляясь к лифту. Затем спустившись в ангар, он встретил одетых в скафандры четверых товарищей и, поприветствовав их рукопожатием с притворной надеждой, спросил:
   - Ну что, проспавших нет?
   - Как видишь, Фел, мы все тебя настолько ненавидим, что просто не смогли отказать себе в удовольствии посмотреть, как тебя постигнет фатальная неудача, - улыбаясь первой, отреагировала Мария.
   - Фел, не слушай эту несерьёзную интервидовую дамочку. Я целиком на твоей стороне, поэтому только мигни, и мы её запрём в шлюзе, - вступилась за Ветрова Инесса.
   - Я так и знала, Ине, что ты завидуешь моему будущему инопланетному счастью и можешь предать в любой момент, - ответила, показав подруге, язык Мария и включив закреплённую на поясе систему жизнеобеспечения, добавила. - Но ты просчиталась, дорогуша. Я не одна, со мной два лучших представителя гуманоидных мужских особей в Галактике. Известных своим непревзойдённым благородством и смелостью.
   Сказав это, Мария весело посмотрела в сторону Нельсона и Петра. Нельсон, усмехнувшись, отрицательно покачал головой, разведя руками, констатируя свой нейтралитет в этом вопросе. А вот Волков, сохраняя серьёзное выражение лица, произнёс:
   - Весь мой богатый сорокалетний жизненный опыт показывает, что если две красивые девушки, обремененные научными степенями, выясняют между собой отношения, то самым разумным поступком в такой ситуации будет без скафандра прыгнуть в открытый космос. Так что, кто со мной парни?
   Феликс и Нельсон, улыбнувшись, дружно подняли руки, а девушки преувеличенно горько вздохнув, в один голос сказали, что навсегда разочаровались в мужской части человечества. Все дружно рассмеялись, а затем, продолжая перешучиваться между собой, чтобы скрыть своё волнение, направились бодрым шагом через длинный выдвижной переходный шлюз в корабль. Войдя в него и пройдя по ярко освещённому белоснежному и гулкому коридору, они вошли в лифт и поднялись на мостик "Локи". Феликс по договорённости с Волковым занял капитанское центральное кресло. Нельсон занял место координатора систем жизнеобеспечения, отвечавшего ещё и за работу реактора. Мария удобно устроилась в кресле управляющего системами ККИ навигатора. А Инесса и Петр, пройдя чуть дальше остальных сели на места, предназначавшиеся для связиста и управляющего комплексом ЭМВИ инженера защитных систем. Когда все, наконец, распределись, Феликс обратился к Марии:
   - Маша, бери на себя управление двигательными системами.
   - Тааак, секундочку, - ответила ему Мария, наморщив лоб и сделав несколько быстрых движения пальцами по сенкрану, отчиталась, - Всё сделано, Фел.
   - Хорошо, - сдержано произнёс Феликс и обратился к Инессе. - Ине, дай связь с ЦУПом "Артемиды".
   Инесса молча кивнула и через пару секунд ответила ему:
   - Связь установлена.
   - Центр, это "Локи", мы готовы начать предполётную проверку систем корабля, - чеканя каждое слово, сказал Феликс.
   - "Локи", вас понял. Можете приступать, - донесся в ответ дежурного диспетчера.
   Спустя десять минут, проведя проверку всех систем, Феликс снова отрапортовал в центр управления, где вместо находящегося на корабле Волкова эксперимент координировал Энрике Лопес:
   - Центр, все системы в норме.
   - Добро, "Локи", приступаем к процедуре отстыковки, - ответил диспетчер.
   - Принял, - сдержано ответил Ветров, подавляя в себе нарастающее внутреннее волнение.
   Под раздавшийся протяжный вой сирен оповещения, воздух с шипящим свистом стал покидать ангар, и когда внутри установился полный вакуум, шлюзовые створы гермоворот с величавой медлительностью беззвучно открылись, обнажив перед "Локи" безмерную черноту космического пространства. Затем ЦУП "Артемиды" отключил магнитные замки, и шарообразный корабль, аккуратно воспоря, играя светом маневровых двигателей, неспешно покинул чрево станции. Феликс, внимательно наблюдавший за общей работой систем корабля, доложил на "Артемиду":
   - Центр, это "Локи", процедура отстыковки успешно завершена. Начинаю движение с двадцати процентным ускорением к точке проведения эксперимента.
   - Вас понял, "Локи". Произвожу запуск болидов сопровождения.
   Через полчаса корабль, окруженный свитой из спутников наблюдения, достиг заданной точки, и Феликс, доложив об этом в ЦУП, начал последнюю короткую проверку готовности систем корабля.
   - Нел, как работа реактора? - слегка повернувшись, спросил он Лувертюра.
   - Есть небольшая потеря мощности, но это не критично. Я уже её компенсировал, - сказал, не отрываясь от сенкрана Нельсон.
   - Понял. Маша? - продолжил процедуру Феликс
   - Все системы управления и навигации в норме, - отчиталась необычно серьёзная Мария.
   - Ясно. Ине?
   - Первая модель загружена, - бесстрастно ответила ему Инесса.
   - Пётр?
   - Система ЭМВИ в норме, начинаю разогрев. Готовность десять секунд. Отсчёт пошёл! Десять! - спокойно произнёс Волков.
   Феликс переглянулся с друзьями и, увидев схожий со своим мандраж, усмехнувшись, желая приободрить напоследок, произнёс:
   - Ну что, ребята двум смертям не бывать, а одной не миновать.
   - Шесть!
   - Ну, Фел, ты молодец взбодрил, так взбодрил, - рассмеявшись вместе со всеми, успела вставить Мария.
   - Два!... Один! - монотонно досчитал Волков.
   - Поехали! - выставив большой палец вверх, скомандовал Феликс.
   Специальные болиды, расположенные вокруг корабля на некотором расстоянии, успели зафиксировать то, что "Локи" сначала будто окутался дымкой, а затем, мигнув, исчез на секунду и появился в ста метрах левее от прежнего положения.
   Находящийся в ЦУПе, Васконти, сняв показания с наблюдательных спутников, ликуя, повернулся к Лопесу и радостно воскликнул:
   - Ура! Энрике, нам удалось! Удалось! Спутники зафиксировали появления антиматериального слоя вокруг корабля! А значит, Вселенная сама дала пинок "Локи"!
   Лопес подскочил к радостно орущему Васконти и, проверив данные, тоже пустился в пляс. А затем и все, кто наблюдал за ходом эксперимента, бросились поздравлять обнимать друг друга. Наконец, немного придя в себя, Лопес и Васконти с несвойственной их внешности, прытью подскочили к диспетчеру и, отобрав у того портативный микрофон, наперебой закричали в него:
   - Ребята, вы молодцы, у вас получилось! Вы слышите! Получилось!
   И в этот момент над ликующими людьми разлетелся бездушный голос ККИ "Локи":
   - Внимание! Признаков жизни на борту не зафиксировано! Сканирование! Живых членов экипажа на борту не обнаружено! Все системы переходят в автоматический режим! Реактор обесточен! Запрос на аварийную эвакуацию! Запрос на аварийную эвакуацию!

Эпилог

  

Ego sum Icarus, heres Prometheus! Ego ferre facem profectus per spinis sidera!

Я Икар, наследник Прометея! Я несу факел прогресса через тернии к звездам!

  
   Вымотавшийся донельзя Феликс проспал всего пять часов и, проснувшись, быстро приняв душ, записал очередное послание для Полины, а затем переслал его в центр связи для отправки на Селену. Потом облачившись в лёгкий защитный скафандр, Феликс окинул взглядом, ставшую уже почти родной комнату, пытаясь понять, не забыл ли он чего. И перебрав в памяти все возможные варианты, наконец, удовлетворённо улыбнувшись, вышел в коридор, направляясь к лифту. Войдя в него он, нажав пальцем на сенпанель, поднялся на уровень медблока, где буквально с боем прорвался в палату к, лежащему в коме, Эльзеру. Заблокировав за собой дверь и включив запись эльзоровского коммуса, Ветров, стоя у капсулы, произнёс:
   - Георг Оскарович, спасибо вам за все. Вам и профессору Арьендо. За вашу самоотверженность и убежденность в светлое будущее человека. Мы ваши ученики и наследники, стоим на ваших могучих плечах. И сегодня мы решились сделать первый самостоятельный шаг. Да, то, что мы совершаем, это большой риск. И я знаю, что вы бы не одобрили такой опрометчивый поступок, как и профессор, но я хочу, чтобы вы знали, я предложил это не ради своих амбиций. Я много думал над тем, что мы здесь и зачем делаем. И понял одну важную для всех нас вещь, что мы хотя, безусловно, и добились великих успехов, поскольку, несмотря на ограниченность наших ресурсов, смогли построить общество равных и обеспечить каждого материальными благами и занятиями по его вкусу, и теперь стоим даже на пороге овладения тайной материи, но мы всё ещё не способны поделиться этими достижениями со всем остальным человечеством. Мы не можем показать ему на своём примере, чего можно достичь, трудясь вместе, плечом к плечу в едином порыве, не вырывая друг у друга изо рта последний кусок хлеба, и не идя по головам в погоне за счастливым билетом, пока заперты здесь в "Оке Диониса", словно Финист в клетке. И я уверен в том, что наш долг помочь нашему народу, донести это знание до всего человечества, а может быть и для других рас нашей Вселенной. Потому что настоящий Человек, никогда не поворачивается спиной к чужой беде. Не живёт в радости и блаженной неге, пока за его окном творится несправедливость. А собрав все свои силы, рвётся через тернии к звёздам, неся луч света свободы во тьме бесправия. Даже если ему в итоге, придётся пожертвовать собственной жизнью... Я не знаю, что нас ждёт когда "Локи" совершит свой первый прыжок, но твёрдо убеждён в том, что каждое мгновение, минута, день, месяц или год промедления, это миллионы потерянных жизней тех, кто страдает, пока мы наслаждаемся свободной творческой жизнью. И поэтому я хочу сказать напоследок, всем кто услышит эту запись: Если мы, сегодня вдруг потерпим неудачу и погибнем, то я прошу и вас, Георг Оскарович, и вас, профессор Арьендо, и весь наш народ не сдаваться. Не сворачивать с этого пути. Ведь сначала был неудачный полёт Икара, а затем взлёт братьев Райт и сто восемь минут вокруг Земли Юрия Гагарина. И наш общий долг, товарищи, стоя плечом к плечу в едином строю, одолеть этот путь до победного конца!
   Закончив говорить, Феликс Ветров положил коммус на столик и, наконец, позволил разъярённым медикам войти и выдворить себя из палаты. Затем спустившись в ангар, он встретил одетых в скафандры четверых товарищей и, поприветствовав их рукопожатием с притворной надеждой, спросил:
   - Ну что, проспавших нет?
  
  

Часть вторая. "Песнь ласточки"

  
  

O Patres! O, matres nostrae!

Iam non sumus servi! Nos parta nostra libertas!

Et nunc sequimur in call de corde!

Nos sunt, et pugnante pro iustitia!

О Отцы! О, наши матери! Мы больше не рабы!

Мы завоевали нашу свободу!

И теперь мы следуем зову сердца!

Мы боремся за справедливость!

(Аллея Героев)

  
   Глава 1
  
   Едва Феликс скрылся в шлюзе челнока, как на Полину накатила волна невыносимой печали, будто из её груди вырвали сердце. Погруженная в себя, она не заметила, как ноги понесли её в сторону взлётного поля и если бы не Сергей, то для неё все могло бы закончится весьма печально.
   - Полина, ты с ума сошла?! Куда тебя понесло?! - крикнул ей Петров, бросившийся за ней следом, и, хватая её за руку, добавил, - Да стой же ты! Горе луковое!
   Резкий рывок вывел Полину из прострации, и она, хлопая длинными ресницами, ошарашено посмотрела на гневное лицо космонавта, совершенно не понимая, что его так разозлило. А Сергей, тем временем немного успокоившись, погрозив ей указательным пальцем, сурово произнёс официальным тоном:
   - Гражданка Савченко, если вы находитесь в местах повышенной опасности, то во избежание ситуаций с возможным летальным исходом, рекомендуется соблюдать меры предосторожности. Вам понятно?
   - Да, - растерянно ответила Полина.
   - Вот и славно, - ободряюще кивнув, произнёс Сергей и, оглядевшись вокруг, добавил. - Оставаться здесь в таком состоянии я не могу тебе позволить, а то тебя ненароком, опять куда-нибудь занесёт. Поэтому давай я сейчас тебе вызову флип, и он отвезёт тебя домой.
   - Спасибо тебе, Сергей, но не стоит беспокоиться. Мне ещё на тренировку по гимнастическим танцам надо. У меня же через две недели геркулесовы испытания, - отказалась, обретшая прежнюю уверенность в себе, Полина.
   Петров, довольно громко хлопнув себя ладонью по лбу, немного расстроенным тоном произнёс:
   - Ну, вот дожился, скоро же мартовские мистерии, и как я мог забыть об этом. Похоже, ещё пара таких лет в дальнем космосе и я совсем забуду, как люди выглядят.
   - А разве ты один на борту? - поинтересовалась, улыбнувшись, Полина.
   Состроив нарочито безэмоциональную мину, Сергей произнёс:
   - Запомните, гражданка Савченко. Болтун - находка для шпиона. Поэтому единственное, о чём я, как представитель Союзного флота, уполномочен уведомить подозрительное гражданское лицо женской наружности, так это о том, что там просто ужасно и невыносимо скучно.
   Полина рассмеялась, а Сергей, улыбнувшись в ответ, вызвал через свой коммус ближайшее свободное аэротакси. А потом спросил у Полины:
   - Так ты уже выбрала себе главное направление творчества на четвёртый круг и ассистора?
   Полина, печально вздохнув и слегка наморщив лоб, произнесла с некоторой обидой:
   - Выбрать, то я выбрала, да только моего ассистора, только что умыкнул противный профессор Арьендо, и теперь он, в чреве огнепышещего дракона, унёсся в черную космическую даль.
   - Мдаа. Печально, но всё же, ты зря так говоришь про профессора, он классный мужик. Один из самых идейных членов Научного совета, - попытался сгладить ситуацию Сергей.
   - Классный, не классный, да больно идейно заразный, - криво усмехнувшись, невесело произнесла Полина, вспомнив их ссору с Феликсом в парке.
   - О, Мужчины! Помните! Никогда не задевайте женское самолюбие, если хотите дожить до старости! - воскликнул, потрясая указательным пальцем и прищурив один глаз Петров.
   Полина улыбнулась и ответила:
   - Как вы необычайно мудры для своего возраста, Сергей Аристархович.
   - Я не виноват. Это всё дурное влияние моего командира, - вздохнув, сказал Сергей.
   - Это делает ему честь, - ответила ему Полина.
   - Это точно, но уж больно он строгий дядька. Спуску мне не даёт. А ещё он безумно помешан на истории и Гомере. Готовиться в эти мартовские мистерии поступать в Академию Флота. Наверное, скоро быть ему КомЭском не меньше, - поделился своими мыслями Сергей.
   - Похоже, ты им восхищаешься? - спросила Полина.
   - Есть немного. Им трудно не восхищаться. Это настоящий отец командир, - задумчиво произнёс Сергей, а затем, увидев подлетающую аэротеку, спросил у Полины:
   - Слушай, ты же мне так и не сказала, что выбрала для четвёртого круга?
   Полина, опустив свои огромные глаза и пожав губы, со вздохом ответила:
   - Я планировала выбрать математику, а теперь даже и не знаю. Может быть, назло Фелу выберу физику и превзойду его в заумности, пускай потом мучается со мной.
   Наконец, подлетевшая аэротека приземлилась и Сергей, открыв Полине, дверцу, жестом пригласил её садиться. Сказав спасибо, Полина села, а Сергей на прощанье сказал ей:
   - Я не знаю, сколько ещё пробуду в столице, но если будут новости от нашего сумрачного гения и меня не выдернут в полет, то ты дай мне знать, как у него идут дела.
   - Хорошо, Серёжа. И ещё. Спасибо тебе за всё, теперь и от меня лично, - с благодарностью сказала ему Полина.
   - Да не за что, - по-доброму подмигнув, ответил ей Петров.
   - Ну что. Тогда до свидания, - сказала Полина и помахала ему рукой. Сергей, кивнув в ответ, пожелал ей успехов на испытаниях и закрыл дверь. Затем флип аккуратно оторвался от земли и, набрав высоту, направился к спорткомплексу "Элерия", где у Полины с подругами была запланирована тренировка по гимнастическим танцам.
  
  
   Глава 2
  
   Под летящей аэротекой, раскинулось зелёное лесное море, заботливо высаженное столетие назад. Глядя на всё это изумрудное великолепие, Полина задумалась о тех, кто высаживал этот лес и зачем. "Странно трудиться над тем, что никогда тебе не принесет счастья от созерцания результата твоего труда. Интересно, о чём они думали, когда тратили все свои силы и всё своё время, создавая эти бесчисленные рукотворные чудеса, которые мы воспринимаем сейчас, как обыденность. Наверное, мечтали о том дне, когда их дети и внуки, живя среди фонтанов и садов, будут творить, и созидать, не думая о нужде. И у них получилось" - пронеслось у неё в голове. Внезапно ей вспомнилось одно стихотворение неизвестного, до Исходного, автора, бережно сохранённое в памяти потомков, которое они на втором круге зачитывали на литературных занятиях. Попутно удивляясь меж собой, зачем они его вообще изучают. Поскольку с точки зрения искусства стихосложения оно было весьма коряво и невзрачно на фоне великих стихотворных произведений, выдающихся поэтов прошлого. Но теперь задумавшись над судьбами своих предков и смыслом их жизни, эти строки в её голове заиграли новыми красками, и Полина негромко стала декламировать:
  

Пускай меня клеймят позором,

Хулят со всех сторон

Кричат не стройным хором, что я дурак и демагог!

И поучают со словами: Усвой уж жизненный урок и стань скорей ты у корыта.

Но нет, не выйдет, господа! Уж лучше сердце вырвав!

Я путь проторю тем, кто мне во след, отринув сладкий сон дурмана,

Рванёт к свободе рая на земле! К мечте союза равных!

Где нет таких чертей! Что кабалят других людей бесправием и горем!

Я встану, стиснув зубы и отринув страх.

За тех, кто даже не родился

За то, чтоб не узнал никто из них

Как нищета расчеловечивает души!

Сожму я твёрдо левый свой кулак.

Другим воздену красный стяг!

Умру в бою, но не отрину!

Идею равенства людей!

И буду знать я в час лихой нужды.

В эпоху подавленья и террора,

Что я бессмертен в памяти твоей,

Грядущая пора титанов из людей!

   "Совсем как мой Икар", - промелькнуло у неё в голове, когда она закончила читать стихотворение. Меж тем лесной массив сменился парковой зоной, посреди которой словно хрустальная гора высился спорткомплекс "Элерия", и Полина, согнав с себя вуаль печали, сосредоточилась на предстоящей тренировке, освежая в памяти последовательность движений выбранного ей для испытаний танца. Когда через минуту аэротакси приземлилось, она словно птичка, выпорхнувшая из клетки, устремилась ко входу в "Элерию" через расположенную перед комплексом площадь "Единения", украшенную вытянутыми открытыми двусторонними клумбами, в которых произрастали цветы со всех двадцати трёх планет Союза. Создававшие своим присутствием уникальную флористическую палитру, которая прославила площадь, как одно из самых красивых мест на всю страну. У входа Полину уже ожидали её подруги: Анита, Лидия и Роберта, с которыми она вчера заговорилась в парке, обсуждая завтрашнюю тренировку, и из-за этого опоздала на свидание с Феликсом. Они, едва завидев бегущую Полину, приветственно замахали ей руками, привлекая её внимание, она, улыбаясь, помахала им в ответ и направилась к ним.
   - Привет, девочки. Заждались? - немного виновато произнесла она, подойдя к ним.
   - Ну, не очень. Ты опоздала всего на целых полчасика, - строгим тоном ответила невысокая и стройная словно берёза Анита Ли, стуча тонким пальцем по сенкрану коммуса.
   Глубоко вздохнув и заломив руки, Полина, изобразив своими огромными карими глазами раскаяние, с театральным пафосом произнесла:
   - О, судьи, не будьте столь строги к моей эфирной сути. За сей не столь уж и серьезный инцидент. Ведь я прощалась со своей любовью на двести долгих лет.
   - В общем, как я поняла, Поля, это были твои извинения? - улыбнувшись, уточнила столь же невысокая, как и Анита, обрамленная рыжими кудрями синеглазая Роберта Ван.
   - Ну, вроде того, - "невинно" посмотрев на подруг, ответила Полина, смиренно ожидая их приговора.
   - Мда. Ты как всегда в своём репертуаре, - улыбнувшись и покачав головой, ответила Анита, а затем, смеясь, добавила. - И что только в тебе нашёл Феликс. Ни грамма ответственности и серьёзности.
   - Я думаю, девочки, что в лице нашей дорогой Поли, он узрел великий театральный талант и умение выкручиваться с его помощью из любой неприятной ситуации, - подключилась к разговору миниатюрная светловолосая Лидия Рябковская.
   - Не-а. Только безграничную красоту и любовь, - отпарировала Полина и, кивнув в сторону прозрачных раздвижных дверей, сказала. - Ну что пошли, а то сейчас ещё кто-нибудь займёт наш зал, и тогда будем репетировать среди фонтанов.
   - Не займёт, я его на весь день забронировала. Потому что я тебя отлично знаю и заранее готова к любой твоей инициативе, - ответила ей Анита, первой входя в дверной проём.
   - Ну, тогда вперед, - шутливым тоном скомандовала остальным Полина.
  
  
   Глава 3
  
   Девушки весело щебеча, прошли через огромный заполненный множеством людей холл, и войдя в цилиндр сделанного из прозрачного полимера лифта, поднялись на двенадцатый этаж, где располагался забронированный Анитой небольшой тренировочный зал. Полина, быстро переодевшись в плотно обтягивающее фигуру комби, начала делать разминку вместе с присоединившейся к ней Анитой. Пока Лидия и Роберта загружали с коммуса нужную им музыкальную композицию. Наконец, девушки загрузив искомое, подошли к Полине и Аните и, взявшись за руки, образовали круг, а из расположенных по периметру звукопанелей донеслась плавная мелодия песни из легендарной, чудом дошедшей через тысячелетие, древнеземной оперы "Князь Игорь", которую девушки меж собой незатейливо прозвали "Песнь ласточки":
  

Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша,
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою.

  
   Расцепив руки и одновременно воздев их над головой, девушки ненадолго замерли, лишь слегка дрожа кистями, словно летящие птицы, а затем, когда прозвучало:
  

Там, под знойным небом,
Негой воздух полон,

Там под говор моря
Дремлют горы в облаках;

  
   Они, словно качающиеся на ветру ивы или берёзки, в разноход стали мерно раскачиваться в плавный такт песни. И едва раздалось:
  

Там так ярко солнце светит,
Родные горы светом заливая,
В долинах пышно розы расцветают,
И соловьи поют в лесах зеленых.

  
   Девушки, рисуя кистями горизонтально расправленных рук круги, словно подхваченные лёгким ветерком листики, кружась, разлетелись в разные стороны на расстояние двух метров друг от друга и, откинувшись назад через мостик, встали на руки, затем одновременно свершив ногами несколько раз подряд продольный и поперечный шпагаты. И под зазвучавшие:


Там, под знойным небом,
Негой воздух полон,
Там под говор моря
Дремлют горы в облаках.

  
   Одна за другой, словно накатившие морские волны, они легким движением убрали правую руку, отведя её горизонтальное положение, и балансируя теперь лишь на одной левой руке, вытянули свои хрупкие девичьи тела так, словно каждая из них превратилась в натянутую до предела струну, а затем, вновь оперевшись на обе руки, они едва заслышав:


Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша,
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою.

  
   Согнув правую ногу и образовав "Р", медленно сложились напополам, поставив выпрямленную левую ногу у самого лица, а потом величаво выпрямились, отведя правую ногу в сторону на уровень пояса и совершив три синхронных оборота на левой ноге, остановились, встав на носок, лицом друг к другу, и вытянув правую ногу вдоль тела вверх. Потом обхватив её нежно своими руками, они прислонились к ней щекой, словно к родимому берёзовому стволу, и замерли, закрыв глаза, будто заснув. Но едва прозвучало:
  

Там под знойным небом,
Негой воздух полон,
Там под говор моря
Дремлют горы в облаках.

  
   Сперва Анита, за ней Роберта и Лидия, и последней Полина, совершив два плавных перехода через мостик навстречу друг другу, остановились в центре на расстоянии метра, глядя глаза в глаза, вытянув руки над головой, а затем вновь в разноход изобразили качающиеся берёзки, и вместе с:
  

Улетай на крыльях ветра
Ты в край родной, родная песня наша,
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою.

  
   Девушки резко замерли и, сложившись вновь напополам, встали на руки. Затем распрямившись, они соприкоснулись вытянутыми ногами, образовав нечто похожее на нераспустившийся бутон цветка, который под текучую мелодию медленно раскрылся, когда подруги умело балансируя на руках, отвели вытянутые и слегка разведённые ноги к поясу. Следом каждая из ног девушек вновь коснулась ноги соседней девушки, образовав тем самым остроконечные лепестки. Простояв так пару мгновений. Они под финальные:


Там так ярко солнце светит,
Родные горы светом заливая,
В долинах пышно розы расцветают,
И соловьи поют в лесах зеленых.

  
   Ловко, не разнимая ног, встали и выпрямились и, положив руки друг другу на плечи, мелко перебирая ногами, закружили хоровод, а на последних строках Анита, Лидия и Роберта, сцепив вытянутые руки единым замком, образовали шестирукую платформу и слегка присели. А Полина, оперевшись на плечи Аниты и Лидии, встала на руки и, сделав переход через мостик, установив центре рукотворной платформы левую ногу, выпрямилась, подогнув правую. Образовав тем самым букву "Р". Подруги аккуратно вознесли Полину на уровень плеча, и та виртуозно сохраняя равновесие, стоя на одной ноге, грациозно наклонившись вперёд, отвела вытянутую правую ногу назад, одновременно расправив в стороны, подобно крыльям, свои руки, изобразила ласточку, а затем замерла. И когда музыка смолкла, девушки плавно подбросили Полину чуть вперед, и она, совершив кувырок через голову, приземлилась на ноги. Затем обернувшись к подругам она, спросила:
   - Ну как?
   - Ты, как всегда идеальна, - ответила ей с улыбкой Лидия.
   А Анита, сцепив руки у живота, рассудительно произнесла:
   - Только это не отменяет необходимость тренировок. Как говорится "Повторенье - мать ученья". Вы со мной согласны?
   Обречённо вздохнув, Лидия и Полина, молча, подошли к Аните. А Роберта, изобразив недовольство, пробурчала:
   - Ани, ты самый настоящий древний тиран и твоё призвание мучить людей.
   А Полина, смеясь, добавила:
   - А я, между прочим, знала, что ей самое место в историческом музее.
   Анита, окинув желтоглазым взглядом своих "распоясавшихся" подруг, улыбаясь, ответила:
   - Ну, раз я безжалостный тиран, то тогда, мои милые подруги, я приговариваю вас к тройной жуткой казни через танцы в моём диктаторском присутствии. Есть ещё желающие высказаться?
   А затем под театрально печальные стоны подруг, поманила рукой Роберту, приглашая встать её в круг.
  
  
   Глава 4
  
   Спустя два часа сильно уставшие, но довольные собой девушки покинули тренировочный зал и, по инициативе Лидии и Роберты, ненадолго забежали перекусить, в расположенное на самой вершине "Элерии", жутко популярное среди молодёжи, кафе "Метанойя", в котором был скрупулезно воссоздан интерьер одного, до Исходного, Нью-Авалонского бара. Войдя в кафе, они с радостью увидели свободный столик у окна и, словно налетевшая на дерево птичья стайка, быстро оккупировали его.
   - Ну, что какие будут предложения по ассортименту? - потирая руки, спросила Роберта.
   - Я буду только сладкое. Например, этот замечательный яблочный пирог и лимонад, - ответила Лидия.
   - Ну, с таким подходом. Ты, Лидочка, сильно рискуешь внезапно набрать килограмм другой, и нам остаётся радоваться, что ласточкой у нас будет Поля, - ответила ей Роберта.
   - Роби, ты посмотри на Лиду. Её надо, наоборот переводить на усиленное питание, иначе скоро будем ловить её при малейшем порыве ветра, - улыбаясь, заступилась за подругу Анита.
   - Вот-вот, у меня метаболизм ускоренный и если я сейчас не поем, то вместо занятий по многоборью, буду изображать лежачий снаряд для метания, - с умным видом сказала Лидия и, посмотрев на смотрящую в окно Полину, спросила у неё:
   - А ты, Поля, что будешь?
   Полина, встрепенувшись, повернулась к подруге и с лёгкой улыбкой на лице произнесла:
   - Я тоже буду десерт, - и, хлопнув в ладоши, добавила. - И раз уж вчера я из-за ссоры в парке осталась без сладкого, то это будут взбитые сливки с орехами и молочный шоколадный коктейль.
   - Ну, вот и ты туда же. Ой, смотрите, девочки. Располнеете и вместо триумфального выступления на геркулесовых испытаниях, мы с вами впервые истории Союза завоюем кубок по колобковой езде. И вот, я на вашем месте начала бы волноваться о таком будущем, - с лёгким налётом недовольства ответила Роберта и посмотрела в поисках поддержки на Аниту.
   - А чего им волноваться? Ты им вполне не плохие перспективы нарисовала, Роби. Так что... - хитро улыбнувшись, ответила та, а затем, приняв горедливую позу, торжественно произнесла. - Я - Анита Ли, Ослепительная и Неповторимая, как полномочный тиран и безжалостный диктатор нашего маленького женского коллектива, своей высочайшей волей дозволяю провести этот праздник чревоугодия в свою честь. И немедленно присоединяюсь к нему, путём потребления большой порции торта "Наполеон" и апельсинового молочного коктейля. Аве, мне!
   - Аве, Цезарь, - смеясь, поддержали её Полина и Лидия. А Роберта, печально глядя на Аниту и качая головой, сказала:
   - И ты, Брут... Ну ладно, раз все решили, что идеальная талия - это экватор, то я умываю руки и присоединяюсь к празднику. Аве, Цезарь!
   Когда САД доставила девушкам десерты, Лидия спросила немного извиняющимся тоном у Полины, ставя рядом с ней вазочку со взбитыми сливками:
   - Слушай, Поля, ты сказала, что вчера неудачно сходила на свидание с Феликсом. Надеюсь, всё сорвалось не по нашей вине?
   Полина, взяв десертную ложку, внимательно посмотрела на неё, будто видя её в первый раз, и ответила:
   - Да нет, вы ни при чём. Просто мы с Фелом смотрим на жизнь по-разному. Он вечно витает в своих облаках. А я вот летаю, по его мнению, ближе к земле.
   - Вы, что крупно поссорились? - озабоченно поинтересовалась Анита.
   - Да, но сегодня перед его отъездом мы помирились, правда не без участия Сергея, - ответила Полина.
   - А что он уже вернулся? - слегка покраснев, вкрадчиво спросила Роберта.
   - Ну, судя по всему, Роби, раз он был сегодня при прощании Поли и Фела, то да, возможно и вернулся, хотя кто его знает, может это был его двойник, - лукаво глядя на подругу, смеясь, сказала Лидия.
   - Очень смешно, Лида, - ответила ей Роберта и показала язык, а потом, переключившись на Полину, спросила:
   - Поль, а ты не знаешь он надолго?
   - Ну вот, что ты пристала к Поле. Сама бы уже давно позвонила ему, - с укоризной сказала подруге Анита.
   - А вот возьму и позвоню! - решительно ответила ей Роберта.
   - Так. Не ссорьтесь девочки, - тепло улыбаясь, сказала Полина и добавила, обращаясь к Роберте. - Я не знаю, Роби. Надолго или нет. Сама понимаешь, с его профессией долгое пребывание на одном месте это роскошь. Но если тебя это утешит, то там по его словам безумно скучно.
   - А я-то думала у них там романтика межзвёздных просторов, - разочарованно произнесла Лидия.
   - Так, ты я смотрю, сейчас, передумала идти в навигаторы? - спросила у неё Анита.
   - Ну, не то чтобы передумала, просто представила на секунду: вот попаду я на корабль к Сергею, и он влюбится в меня без памяти, очарованный моим умом и красотой, и я тогда на веки потеряю подругу, - закатив высоко глаза, сказала, поддразнивая Роберту Лидия.
   - Это я потеряю подругу, - снисходительно улыбаясь, ответила ей Роберта. - Потому что он тебя как увидит, так сразу запрёт в шлюзе, а потом, пролетая над необитаемой планетой, высадит без права на возвращение.
   - Какая же ты кровожадная, Роби. Всё не дружу с тобой, - смеясь, сказала ей Лидия и, посмотрев на свой коммус, вскочив, воскликнула. - Ой, девочки, мне уже пора. Роби, ты со мной?
   - Ага, - тут же ответила, как ни в чём не бывало, допивая через трубочку свой коктейль Роберта.
   Затем они, попрощавшись с Полиной и Анитой, поспешили к выходу, продолжая на ходу весело перешучиваться. Полина, улыбаясь, сопроводила их взглядом. А Анита, ковыряя вилкой свой наполовину съеденный торт, серьёзно посмотрев на Полину, спросила:
   - Поль, это, наверное, не моё дело, но раз Феликс улетел то, кто теперь будет твоим ассистором на девятом подвиге?
   - Даже и не знаю, Ани. Я, вообще, теперь не уверенна, что выберу математику, как основное направление творчества, - посмотрев опять в окно, грустно сказала Полина. А Анита, ещё пару раз вяло ковырнув вилкой "Наполеон", сочувственно посмотрев на расстроенную подругу, замерла над чем-то, задумавшись, а за тем видимо взвесив все "за" и "против" неуверенно произнесла:
   - Поля, я должна тебе кое в чём признаться, хотя возможно, сейчас не самое подходящее время для таких откровений, но носить в себе это я больше не в силах. Ты - моя подруга и должна знать правду, какой горькой бы она не была.
   Погружённая в свои мысли Полина, не сразу поняв, о чём говорит ей Анита, всё ещё глядя в окно, лишь кивнула ей в ответ.
   - Знаешь, Поля, я плохая подруга, ты мне доверяла свои секреты и переживания, а я... - Анита прервалась, явно собираясь духом, а затем с горечью продолжила. - Я ведь, всё это время, тебе страшно завидовала. Не находила себе места и всё думала, почему Фел выбрал тогда тебя, а не меня. Я мучилась днями и ночами напролёт, проклиная себя за свою слабость, зато, что оказалась неспособна забыть о своих чувствах к нему. Я злилась на саму себя, потому что не могла заставить себя перестать, тебя ненавидеть, из-за того, что он с тобой, а не со мной...
   Анита вновь ненадолго замолчала, сильно закусив нижнюю губу, а Полина внимательно, посмотрев на подругу, попыталась что-то ей сказать, но та решительно её прервала:
   - Погоди, Поля, я ещё не закончила.
   А затем, посмотрев в пустоту, печально сказала:
   - За это время, Поля, я много раз говорила себе, что веду себя недостойно, не по-товарищески с тобой, но едва я видела вас вместе, как меня снова захлёстывала волна ревности и боли. Мне хотелось исчезнуть, перестать быть, чтобы никогда больше не выбирать между любовью и дружбой. - Анита вновь умолкла, закрыв на пару секунд лицо руками, а потом, убрав их, слабо улыбнувшись, грустно добавила. - И прежде чем ты навсегда перестанешь считать себя моей подругой, я скажу тебе напоследок, хотя ты можешь мне и не верить, что сейчас вся эта обида ушла, словно её никогда и не было, и я чувствую только радость, что у вас с ним всё наладилось. А теперь мне пора.
   Выговорившись, Анита отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы, а Полина тепло, посмотрев на подругу, мягко сказала:
   - Ани, посмотри на меня, - и когда, утерев слёзы, Анита посмотрела на Полину, та продолжила. - Я тоже хочу тебе кое-что сказать. Меня тоже не раз мучал этот вопрос, почему я, а не ты. Ведь ты умница, ответственная, добрая, а я на твоём фоне просто обычная вертихвостка. И я всё это время видела, как ты страдаешь, но не знала, как подойти к тебе и поговорить об этом. Я боялась Ани...я очень сильно боялась, что скажу что-нибудь не то и мы с тобой навсегда рассоримся. И не знала, как распутать наш с тобой гордиев узел.
   Затем Полина протянув руку, взяла за руку Аниту и, взглянув ей в глаза, искренне произнесла:
   - Но, что я всегда знала точно, так это то, что более надёжной и верной подруги, чем ты у меня нет, и чтобы не произошло, я всегда могу на тебя положиться Ани.
   - Спасибо, Поля, у меня словно камень с души упал, - благодарно произнесла Анита.
   - Это тебе спасибо, Ани, за то, что ты, несмотря на свои чувства, не предала нашу многолетнюю дружбу, а это дорогого стоит, - растрогано произнесла Полина. Подруги обнялись, а за тем, как в детстве, взявшись за руки и прислонившись лбами, посмотрели друг другу в глаза.
   - Со щитом иль на щите, - произнесла Анита.
   - В огне, на небе, на земле и на воде - ответила Полина.
   - Плечом к плечу стоя в строю. Товарищей я никогда не подведу! - вместе закончили клятву девушки. Затем они, отстранившись, весело улыбнулись друг другу и, прибрав за собой, вместе отправились на стоянку аэротакси. И уже на стоянке ожидая аэротеку, Полина сказала на прощание Аните:
   - Знаешь, Ани, я сегодня впервые поняла по настоящему, что такое дружба, и что по отдельности мы лишь песчинки, которые легко уносит ветер забвения, не оставляя ни тени следа на полотне истории, но если мы вместе, рука об руку, плечом к плечу, то становимся необоримой силой, и наш след, и наши дела видны через века и тысячелетия. Странно, что я не понимала этого раньше.
   Анита внимательно посмотрела на Полину и задумчиво произнесла:
   - Я тоже. Раньше я думала, что дружба это весело проводить время с теми с кем тебе нравится. Определённая общность интересов и занятий. А это на самом деле оказалась верность и самоотверженность ради того, кого ты называешь своим другом. И чтобы понять это, иногда приходится пройти через испытания и повзрослеть.
   В это момент аэротеки, вызванные Полиной и Анитой, синхронно приземлились, и подруги, крепко обнявшись на прощание, пообещали встретиться завтра в десять на тренировке. Полина, сев в аэротакси, направила его в парк "Дубравы", где у неё через полчаса была запланирована тренировка по стрельбе из лука, которую она выбрала в качестве девятого подвига.
  
  
   Глава 5
  
   Быстро добравшись до парка, Полина, выскочив из аэротеки, торопливо двинулась по широкой полимерной дорожке в северную его часть, где располагались тренировочные площадки, мимо множества гуляющих, занимающихся спортом и творчеством людей. Наконец, достигнув входа на стрельбище с говорящим названием "Стрела Дианы", она по песчаной тропинке, проложенной среди высоких сосен густым ковром, обронивших свои небольшие шишки на землю, достигла обширной лесной поляны, где расположился стрелковый стенд. И взяв из расположенного рядом терминала САД лук, с помощью специального устройства на нём натянула тетиву до нужной ей силы. А затем стала ждать свою тренировочную группу и ментора по стрельбе. Через пять минут, когда подтянулся последний из прометейцев, к их группе подошёл и её ментор Георгий Матросов, бывший КомРоты штурмовой пехоты Союзного Флота, несколько лет назад оставивший эту стезю и занявшийся теперь подготовкой прометейцев и соискателей. Даже на фоне спортивных сверстников Полины, этот не очень высокий усатый человек выглядел, словно литая глыба броневой стали. И этот эффект он производил не за счёт массивности фигуры, а за счёт той ауры, которая исходила от него. Оглядев тепло и по-отечески молодёжь, седовласый ветеран произнёс:
   - Знаете, ребя. То, что я вам скажу сегодня, вам не скажут нигде больше. Ни ваши менторы по научным дисциплинам, ни по спортподготовке. Да вообще нигде. Потому как им не зачем. А мне вот есть зачем. Поэтому я и скажу вам следующее, хотя мы уже больше ста лет ни с кем не сталкивались на поле брани, и с детства мы все живём в мире и заботе, не зная нужды, постоянно самосовершенствуясь в науках, спорте и культуре, мы всё же не сложили щит и меч на пыльную полку истории. И по-прежнему держим порох сухим, бережно сохраняя, казалось бы, архаичные атрибуты прошлого, ненужные нам в настоящем - Союзный Флот, Инженерный Корпус, Штурмовой Корпус, Красную Гвардию. А значительная часть из вас, после четвёртого круга, идёт добровольно служить в эти организации, надолго откладывая своё творческое самосовершенствование. А всё потому что, когда наши предки уходили сюда в "Око Диониса", их преследовали по пятам с небывалым остервенением и травили, словно диких животных, из-за той идеи, которую они олицетворяли. Идеи общества равных, построенного на коммунистических принципах... На идее марксизма. Эта идея очень напугала прежних хозяев жизни, они боялись потерять все, что нажили за счёт труда, пота и крови бесправного большинства, которое они с презрением называли "грязные смоли". А мы гордо именуем пролетариат. И когда поднялось великое освободительное восстание "Каппелло россо", охватившее половину скопления, они пошли на небывалые злодеяния, лишь бы сохранить угодный им порядок и победить в Гражданской войне. А значит, что даже спустя сто сорок лет, из-за туманной вуали, к нам вполне могут прийти не с протянутой для рукопожатия дланью, а с мечом и плетью в руках. И тогда мы, ребя, должны будем суметь отстоять нашу свободу. И именно поэтому мы всю жизнь, не зная войны, готовимся к ней. Тренируем силу, ловкость, выносливость, командный дух и взаимовыручку. И не расформировываем наши военные организации, содержим немаленький флот. И я искренне надеюсь, что когда-нибудь, наконец, настанет то время, когда всё это нам больше не понадобится. Но это произойдёт только в том случае, если революция победит окончательно и бесповоротно, а до этого мы обязаны быть сильными и бдительными. И прежде, чем мы приступим к тренировкам, накрепко запомните на всю жизнь, ребя, коллективизм - это не просто слово, а необоримая сила способная, как созидать, так и оборонять. А теперь посмотрим, что вы умеете и каков ваш командный дух. Делимся на две группы. Синие и Красные.
   Ребята, быстро пересчитавшись, поделились на две одинаковые по числу участников команды, по пять человек каждая, а ментор, посмотрев на свой коммус, довольно кивнул и поставил обеим командам задачу:
   - Так, ребя. Цель у вас следующая, одна из команд должна превзойти другую в меткости. Первый этап - стрельба поочерёдная. Второй этап - залповая. Третий этап - скоростная. Победившая команда получает право на сокращение курса тренировок на целую неделю. Всё ясно? А раз ясно, то у вас три минуты на проработку тактики.
   Полина, а так же остальные парни и девушки, немного удивлённо переглянувшись между собой, разошлись в разные стороны, сразу же образовав два небольших круга.
   - Да уж, выбрал я себе дисциплинку на девятый подвиг. Можно подумать завтра война начнётся, - скептически произнес, разглядывая свой лук, стоявший рядом с Полиной, коренастый парень среднего роста. А затем, весело оглядев всех сокомандников своими светлокарими глазами, произнёс. - Ну, раз мы в одной команде, будем знакомы. Меня Карлом прозвали.
   - А меня Андрей, - ответил высокий блондин с пышной шевелюрой.
   - А меня Полина, - представилась Полина.
   - Одетта, - сказала спортивная широкобёдрая зеленоглазая брюнетка.
   - Флёр, - ответила высокая девушка с фиалковыми глазами и двумя шикарными косами цвета спелой пшеницы толщиной в руку.
   - Ну что, ребята. Какую тактику на этот этап выберем? - сказал Карл, оценивающе глянув в сторону красной команды.
   Флер, наморщив лоб, задумчиво произнесла:
   - Военная хитрость: можно первыми выставить лучших стрелков и успешной стрельбой надломить их дух. Заставить понервничать. А можно, наоборот, лучших поставить в конец и надеяться, что они расслабятся и проявят меньше старания.
   - А можно поставить одного лучшего впереди и двух лучших сзади. Пусть думают после первого выстрела, что у нас дальше почти поголовно с меткостью проблема, а мы их в конце удивим, - сказал Андрей
   - Ну, или просто хорошо всем стрелять. В конце концов, мы же не враги, чтобы хитрить друг против друга ради результата, - сказала, улыбнувшись, Полина, проверяя натяжку тетивы своего лука.
   - Одно другому не мешает, - слегка покачав головой, не согласилась с ней Флер.
   - Тогда голосуем? - спросил Карл.
   Все остальные согласно кивнули и быстро провели процедуру, на которой с перевесом три к одному победило предложение Полины. Её поддержали Карл и Одетта, а проголосовавшие за себя, Флёр и Андрей вынуждены были смириться с мнением большинства. Стоявший чуть поодаль Матросов, незаметно наблюдавший за обеими командами, нервно покрутил пальцем ус, а затем сурово произнёс:
   - Время на совещание вышло, ребя. Команды к барьеру!
   Обе команды образовали недлинные очереди к стенду. А ментор Матросов, встав между ними и заложив руки за спину негромко, но твёрдо произнёс:
   - Времени у нас на это немного, так что у каждого будет всего одна попытка. Можете начинать, ребя.
   Карл, стоявший первым, решительно шагнул к стенду и, заняв редкую для стрелка верхнюю стойку, неспешно опустил свой блочный лук до уровня плеча, одновременно с этим медленно натягивая тетиву, а затем произвёл выстрел в мишень. Его стрела, с едва различимым свистом пролетев девяносто метров, попала в её сердцевину, вызвав у Полины и её сокомандников овацию. А стрела его противника, высокого темнокожего шатена, выступившего чуть хуже, попала в первый круг на границе десятки и девятки. Вызвав горестный вздох в его команде. Следующей выстрелила Флёр и, попав в девятку, расстроено закусив губу, отошла в строну. Её противник выбил яблочко. Одетта и Андрей, как и Карл, выбили по десятке, но и их противники не уступили им в меткости, и пока ни одна из команд не одержала верха. Настал черёд Полины. Она, сделав шаг вперёд и заняв нижнюю стойку, глубоко вдохнув, стала натягивать тугую тетиву. Время для неё словно замедлилось. Наконец, когда пальцы её правой руки, держащие тетиву и стрелу, оказались чуть ниже её подбородка, Полина, задержав дыхание, прищурившись прицелилась, а затем, резко распрямив пальцы, отпустила тетиву. Стрела, плавно изгибаясь, скользнув по ложу, устремилась к мишени, точно войдя в её сердцевину. Стоящая на позиции противница Полины, немного повременив, выстрелила следом и к большому разочарованию Синей команды тоже попала в центр мишени. Ничья так и осталась ничьёй.
  
  
   Глава 6
  
   Обе команды устремили свои взоры на явно недовольного и нахмурившегося ментора. Тот с едва сдерживаемым раздражением произнёс:
   - Так, ребя, я смотрю, вы решили поиграть в благородство, сведя всё к ничьей, и явно не оценили мой широкий жест с наградой за победу. И я полагаю это от того, что вы думаете, будто я шучу? А я не шучу. Ибо мне незачем. А вот что мне есть зачем, так это добиться от вас спаянности действий и воли к победе. И поэтому для лучшей вашей мотивации к успеху, я уменьшу срок досрочного отпуска на три дня. Теперь у вас только четыре дня. И так у вас три минуты на отработку тактики, ребя. Приступайте.
   Растерянные и непривыкшие к такому обращению, ребята понуро собрались в совещательные круги. Флер, опустив глаза и поддев носком спортинка песок, тихо произнесла:
   - Ребята, простите, это я подвела всех. Не знаю, что на меня нашло. Всегда в десятку. А тут промазала.
   Полина, взяв Флёр за руку, сказала ей:
   - Никого ты не подвела, Флёр. Каждый может ошибиться. Так что не расстраивайся, пожалуйста. Мы должны быть едины и собраны, иначе нам не преодолеть два оставшихся этапа.
   Остальные согласно закивали и ободряюще улыбнулись расстроенной Флёр, потом Карл, быстро оглянувшись, посмотрел на Красных, а затем, заговорщически подмигнув, произнёс:
   - Ребята, а у наших соседей, похоже, тоже самое происходит.
   - С чего ты взял? - спросила его Одетта.
   - А они также утешают моего соперника, - полушёпотом ответил ей Карл.
   Одетта украдкой оглянулась и, согласно кивнув, добавила:
   - Да, ты прав, а вот наш ментор так зло на них зыркает, что кажется, готов прожечь их насквозь своим взглядом.
   - Знаете, ребята, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше я думаю, что ошибся с выбором, - недовольно вставил Андрей
   - Точнисимо. У меня схожие мысли,- зло прищурившись, согласилась с ним Одетта.
   - А может, он этого и добивается? - предположил Карл.
   - Думаешь, хочет, чтобы мы сдались и ушли? - уточнила у него Полина.
   - Возможно, - ответил он.
   Тут быстро оправившаяся от подавленности, благодаря поддержке сокомандников Флёр, немного подумав, произнесла:
   - Знаете, ребята, у меня другое предположение.
   - Какое? - спросила у неё Полина.
   - Пока не могу сказать. Надо сначала убедиться, что я права, но это я узнаю только после второго этапа, - ушла от прямого ответа Флёр.
   - Время! Команды на исходную! - повысив голос, сказал ментор Матросов.
   Быстро образовав клятвенный круг и произнеся: "Со щитом иль на щите", обе команды выстроились у стенда в две линии, а вставший между ними, ментор коротко обрисовал правила второго этапа:
   - Так, ребя, у каждого по пять выстрелов. Команды стреляют залпом поочередно по моей команде. Всё ясно?
   - Ясно, - хором, угрюмо, ответили ребята из обеих команд.
   А наоборот внезапно повеселевший Матросов, крутанув двумя пальцами длинный седой ус крякнув, произнёс:
   - Эх, молодцы, ребя. Быстро учитесь. Не то что предыдущие. Хех. Остались у меня в результате без отпуска. Ох, и попляшут они у меня завтра.
   А затем, недобро прищурившись и погрозив молодёжи пальцем, добавил:
   - Но смотрите, если опять вздумаете поиграть в рыцарей, как в прошлый раз, то я в долгу не останусь. Ибо незачем выставлять меня дураком. А вот что есть зачем, так это слушать более опытных и старших. А теперь!
   Повернувшись спиной к стенду и лицом к ребятам, широко расставив свои ноги и сцепив обе руки за спиной Матросов, громко гаркнул:
   - Синие!
   Полина и её новые товарищи, вдохнув и чуть выставив вперёд одну ногу, натянули тетивы своих луков и, задержав дыхание, замерли, словно живые статуи, ожидая команды.
   - Пли!
   Свистя, пять стрел, пролетев девяносто метров, воткнулись в мишени, а луки опустились.
   - Красные!
   Команда соперников Полины, синхронно подняв луки и натянув тетивы, встала наизготовку.
   - Пли!
   Разогнанные луками, пять молний, преодолев многометровое расстояние, с вибрирующим звуком вошли в мишени.
   Так, проведя ещё по три залпа, обе команды ноздря в ноздрю, к нарастающему недовольству ментора Матросова, подошли к финальному подходу. Но когда наступил черёд Синей команды изготовиться к стрельбе, Флер, внезапно, демонстративно не дожидаясь команды, задрала лук вверх и крикнула:
   - Все кому надоело! Делай как я!
   И выпустила стрелу вверх. Спустя мгновение за ней последовали четыре стрелы, а ещё через секунду оставшиеся пять. На стрельбище воцарилась мёртвая тишина, а воздух, казалось, накалился до предела. Полина первой решительно, отбросив свой лук на песок, молча, подошла к гордо выпрямившейся Флёр и встала рядом, взяв ту за руку, с вызовом посмотрев на побагровевшего от бешенства ментора. За ней сразу последовали Карл, Андрей, Одетта, а через секунду к ним подтянулись и остальные ребята, образовав напротив Матросова сплошную, гневно молчащую, живую стену. Поединок взглядов длился не долго. Обозлённый ментор мрачно произнёс:
   - Значит так, ребя! Пока я добрый, живо все вернулись на исходную! И продолжили занятие. А если станете упорствовать, то тогда я сделаю так, что вас с позором снимут с игр и....
   - Мы не его рабы, ребята! Пойдёмте, - презрительным тоном перебила ментора Полина, и все дружно, не оглядываясь, направились к выходу со стрельбища. Неожиданно позади них раздались одинокие громкие хлопки. Все удивлённо обернулись и посмотрели на хлопающего и широко улыбающегося ментора Матросова, который подойдя к ребятам, окинул их взглядом, в котором явно читалась отцовская гордость, и одобрительно произнёс:
   - Молодцы, ребя! Я горжусь вами! Вы успешно прошли главное испытание на пути к взрослению и на практике познали, что такое настоящий коллективизм и в чём его сила. Поэтому запомните на всю жизнь вслед за первым и второе: никогда не позволяйте стравливать вас между собой, какими бы благими намерениями это не прикрывалось, и никому не позволяйте отбирать вашу свободу, запугивая или наоборот соблазняя вас различными подачками.
   Затем ментор Матросов, пригласительно махнув рукой, зашагал назад к стенду, произнеся на ходу:
   - Давай за мной, ребя. У нас с вами ещё почти два часа тренировки впереди.
   Проведя на стрельбище около двух часов, Полина и её новые товарищи Андрей, Одетта, Карл и Флёр после тренировки пару часов погуляли по "Дубравам", разговаривая о том и о сём, а затем, договорившись на прощанье как-нибудь совместной компанией вместе с её подругами слетать искупаться на Саргассовы отмели, разошлись. Полина, добравшись до ближайшей стоянки, сев в вызванную ей аэротеку, вместе с вечереющим небосводом, направилась домой.
  
  
   Глава 7
  
   Прилетев домой, смертельно уставшая Полина, отправив короткое сообщение родителям на "Безоблачную" о том, что у неё всё в порядке, и приняв недолгую ароматическую ванну, легла спать. Проспав всю ночь, как убитая, она на утро, едва не проспав назначенную на десять тренировку с подругами, съев на ходу лёгкий завтрак, умчалась в "Элерию". Так протекли ещё девять дней, пока уставшая от интенсивной подготовки к геркулесовым подвигам Полина не решила посвятить завтрашний день отдыху и общению с друзьями. И с утра обзвонив всех, она договорилась встретиться с ними на площади "Единения" к одиннадцати, а оттуда уже всей честной компанией отправиться на Саргассовы отмели. Затем Полина стала собираться на подготовительный лекцион по математике, который она снова начала посещать по настоянию Аниты, на пару с ней, а после него планировала посетить занятия, на которые она записалась втайне от подруг и родных на следующий день после отлёта Феликса. Но едва надев розовое летнее платье, она подошла посмотреться в зеркало, как её коммус призывно зазудел, оповещая её о входящем вызове. Подумав, что это кто-то из её друзей решил уточнить у неё насчёт завтрашней поездки, Полина, не приглядываясь от кого он исходит, быстро подняв руку и совершив пару плавных движений изящными пальцами, вывела входящий сигнал на висящий на стене большой сенкран, с которого на неё уставился огромный, словно сказочный великан, бородатый мужчина. Увидев Полину, он, широко улыбнувшись, глубоким басом произнёс:
   - Здравствуйте, а вас случайно не Полиной кличут?
   Полина, немного растерявшись при виде незнакомого бородача, лишь молча кивнула в ответ.
   - Ну, тогда я попал по нужному адресу, - довольно пробасил неизвестный, а потом, глядя на явно ошарашенную Полину, спохватившись, немного сконфужено добавил. - Ох. Простите, милая барышня. Неловко вышло. Я ведь забыл представиться. Меня зовут Арьендо, точнее, профессор Арьендо. Я научный руководитель исследовательского проекта "Локи", в котором принимает участие наш общий друг - Феликс Ветров.
   Полина, услышав имя собеседника, испытала несколько противоречивые чувства. С одной стороны былая обида на человека, забравшего её любимого на край света, тем самым доставив ей множество тяжёлых переживаний, вновь всколыхнула её сердце, но с другой стороны она умом понимала, что это бы собственный выбор Феликса и винить профессора в том, что произошло довольно глупо. Видимо внутренняя борьба как-то отразилась на лице девушки и профессор, ещё больше смутившись, сказал:
   - Я вижу, я не вовремя. Поэтому прошу ещё раз простить меня за беспокойство, но Фел...
   В это момент разум Полины всё же одержал верх над обидой и она улыбнувшись ему сказала:
   - Да ничего, профессор, не беспокойтесь. Всё в порядке. Я просто последнее время сильно загружена подготовкой. Скоро ведь мартовские мистерии.
   Арьендо понимающе кивнул и ответил:
   - О да, великий праздник вхождения во взрослую жизнь. Это большое и сложное событие для каждого из нас, требующее от нас полной самоотдачи.
   - И недюжинного самообладания, и воли дойти до конца, - закончила Полина, а потом, скрывая волнение, поинтересовалась. - Как там идут дела у Фела, а то от него пока никаких вестей. Не считая вашего звонка.
   - О, когда я улетал на Селену, у него всё было прекрасно. Он возглавил самое важное направление проекта, без которого мы не сможем добиться для человечества покорения новых горизонтов. Но я связался с вами отнюдь не ради того, чтобы за него рассказать, как ему там живётся и работается. Потому что Фел очень просил меня пораньше передать вам послание, которое он для вас записал. И как только "Везувий" вошёл в систему Гелиос, я сразу и связался с вами. Погодите секундочку, сейчас я сброшу его на ваш коммус, - ответил ей профессор и, посмотрев вниз, несколько раз нажав на сенкран своего браслета, удовлетворённо произнёс:
   - Всё готово.
   - Спасибо вам, профессор. Я рада, что у Фела есть такие верные друзья как вы, - поблагодарила его обрадованная Полина.
   - Да не за что. Приятного просмотра. А мне пора, дела не ждут. До свидания, Полина, - сказал, прощаясь, Арьендо.
   - И вам до свидания, профессор, и ещё раз огромное вам спасибо, - едва сдерживаясь, чтобы не запрыгать от радости ответила Полина. Профессор, кивнув, отключился, а Полина, вспомнив, куда собиралась идти, ойкнула, и быстро надев свои любимые туфельки и схватив сумочку, напевая от радости себе под нос, выскочила из квартиры. Через пару минут сев в вызванную ей аэротеку, она, уютно устроившись на диване, вывела на её сенкран запись. Феликс, тепло улыбнувшись, посмотрел на неё и, протянув правую руку, коснулся экрана, а затем провёл большим пальцем по нему и произнес:
   - Привет, моя Ласточка, прости, что не прислал тебе весточку раньше. В пути возможности не было. А отсюда сообщение идёт долго. Поэтому когда ты получишь моё послание то, наверное, пройдёт не меньше десяти дней. В общем, путь сюда был не близкий, мне пришлось пролететь на "Везувии" через половину Союза до системы Протей, где в поле Кельвина расположилась "Артемида", и всё это путешествие заняло целых пять дней, но если честно я и не заметил, как они пролетели. Потому что я всё время думал о тебе, Поля, о твоей улыбке, смехе, запахе твоих воронёных волос, и о том, что я хотел тебе сказать и не смог.
   Феликс откинулся назад и, посмотрев вдаль, задумчиво продолжил:
   - Знаешь, я не раз и не два за эти дни, вспоминал нашу ссору в парке и жалел, что последний день перед моим отлётом, который мы могли провести вместе, закончился так глупо. И я вначале думал, что всему виной только твоё непонимание моих истинных устремлений. А теперь спустя всё это время, я понял, что я сам виноват перед тобою за то, что не смог сказать тебе раньше о своём отлёте на "Артемиду". Да, я пытался несколько раз заговорить с тобой об этом, но каждый раз, смотря в твои бесконечно глубокие и безмерно любимые мной глаза, я терял всякую волю и решимость. Я знал, какую боль я причиню тебе своим решением и не отваживался сказать тебе правду. Я струсил. А это поступок недостойный Человека.
   Ветров поднял полный печали взгляд на Полину и, горько усмехнувшись, произнёс:
   - И теперь на краю света, когда нас разделяют миллиарды километров безбрежного космоса, я, наконец, нашёл смелость признаться себе в этом. Ты понадеялась на мою помощь, а я подвёл тебя, моя Ласточка... Поэтому...
   Посмотрев на неё с большой нежностью и любовью, Феликс, наклонившись вперёд, коснулся обеими руками экрана, будто стараясь дотронуться через него до лица Полины, и сказал:
   - Я хочу, чтобы ты знала, Поля. Я очень сильно тебя люблю и мне ужасно тебя не хватает. И... я прошу у тебя прощения за своё малодушие. А теперь до свидания, моя ненаглядная Ласточка. У меня ещё много работы впереди. Надеюсь, мы скоро увидимся и я снова прижму тебя к своей груди, и утону в твоих глазах, забыв обо всём на свете.
   Сенкран погас, а Полина растроганная словами Феликса, утерев с лица навернувшиеся слёзы и глубоко вздохнув, прошептала:
   - Я тоже тебя люблю, мой Икар. И я живу тем днём, когда мы свидимся.
  
  
   Глава 8
  
   После лекциона Полина, получив похвалу от своего ментора по математике за блестяще проведённую работу, выскочив вместе с Анитой из здания лекториума, поделилась с ней радостной новостью. А затем, тепло попрощавшись с быстро умчавшейся на тренировку по верховой езде подругой, присела на скамью недалеко от входа и быстро вызвала Сергея. Тот сразу, приняв её вызов, появился на сенкране её браслета.
   - Привет, Серёжа, не отвлекаю? - спросила Полина.
   Улыбнувшись, немного вспотевший Петров бодро ей ответил:
   - Для будущей жены моего лучшего друга у меня всегда найдётся время, - и, обернувшись за спину, крикнул кому-то. - Ребята, замена! Саемен, смени меня на защите. Лады?
   В ответ справа от Сергея донёсся молодой весёлый женский голос:
   - Хорошо, Серж, но с тебя за это ночное дежурство.
   Сергей, подмигнув Полине и сказав ей:
   - Секундочку, - вновь обратился к заменившей его в игре девушке. - Вай, зачэм так дорого просишь, красавица. Пожалей бэдного.
   - Ладно, уговорил, так и быть покатаешь меня пять кругов по залу на плечах, - смилостивилась над Сергеем неизвестная, а следом за её словами послышался удар руки по мячу и скрип обуви о пол.
   А Петров деланно вздохнув, смеясь, сказал Полине:
   - На что только не пойдёшь ради дружбы.
   - Ты уж прости меня за то, что теперь из-за меня тебе придётся отрабатывать долг, - извинилась Полина.
   - А, не беспокойся, это наш весёлый флотский юмор. Сае и так должна была минут через пять меня сменить. Так что мне ничего не грозит, - сказал ей Сергей, и тут из-за его спины опять донеслось:
   - Я всё слышала, Серж. И ты только, что нажил себе смертельного врага.
   Улыбнувшись, Сергей через плечо ответил ей:
   - Подслушивать не хорошо.
   - А я и не подслушивала. Так слегка уши погрела, - отпарировала та.
   Дальнейшая шуточная дружеская перепалка была пресечена третьим строгим мужским голосом:
   - Саемен, отстань от Сержа, дай человеку поговорить. И вообще не отвлекайся, а то опять продуем.
   - Ладно-ладно, Варда, уговорил, но учти, я запомню твоё предательское выступление, - сквозь смех сказала девушка.
   А Сергей, немного отойдя в сторону, хитро подмигнув, сказал Полине:
   - Ну теперь, пока Сае занята построениями планов мести Варде, мы можем спокойно поговорить.
   - И где ты только такого жаргона нахватался, Серёжа?- полюбопытствовала она у Петрова.
   - А, ты про этот акцент. Слющай нэповэришь в одной заумной кныжке по Зэмной фелологии вычитал. С тех пор и пользуюсь, - похвастался Сергей, а затем спросил. - Раз ты позвонила, значит есть вести от Феликса?
   Полина радостно кивнула, но тут же посетовала:
   - Правда Фел, как всегда, был предельно лаконичен в описании своего быта и путешествия, так что рассказать мне об этом тебе особо нечего.
   Слегка прищурив левый глаз и почесав рукой затылок, Сергей предположил:
   - Я так полагаю, что наш сумрачный гений и великий схимник Феликс Ветров вместо того, чтобы любоваться космическими красотами, всю дорогу переживал из-за вашей размолвки?
   - Ну, примерно, так всё и обстоит, - констатировала Полина.
   - А из этого, как я полагаю, следует то, что большую часть его послания составляют его мысли на этот счёт? Так? - продолжил рассуждение Сергей.
   - И это тоже верно, - утвердительно покачав головой, опять согласилась с ним Полина.
   Печально вздохнув и состроив излишне разочарованную мину, Сергей сказал:
   - Ну, вот так и живёшь. Ты ради друга ночей не спишь, каши не доедаешь. Всё беспокоишься о том, как ему там живётся, а он даже привета не передаёт. Ладно, я запомню, - а затем улыбнувшись добавил. - Ты ему передай, пожалуйста, что если я вдруг буду пролетать мимо, то обязательно сбегу с корабля, тайно проберусь на станцию, где он работает, и сломаю ему санузел. Вот он у меня тогда попляшет.
   Весело рассмеявшись, Полина ответила:
   - Хорошо, Серёжа. Обязательно при первой же возможности передам ему. - а потом на секунду задумавшись, спросила. - Слушай, а ты что завтра делаешь?
   Слегка нахмурившись, а затем, потерев ладонью лоб, стирая проступившие капельки пота, Сергей, пожав плечами, задумчиво сказал:
   - Да вроде бы ничего серьезного у меня на завтра не запланировано, кроме как заменить зубную пасту на шампунь в тюбике у Сае...
   Но едва он успел договорить, как из-за его спины опять раздался знакомый весёлый голос:
   - Серж, я всё слышала, теперь я буду мстить и мстя моя будет страшна.
   - Ага. Сначала ты мне страшно отомстишь, потом ужасно отомстишь, а затем жутко отомстишь, - отшутился Петров.
   - Вот-вот, так что готовься, - с деланной угрозой прозвучало в ответ.
   Сергей, усмехнувшись, покачал головой и вновь обратился к Полине:
   - Прости, опять отвлёкся. Так, раз ты заинтересовалась моим завтрашним распорядком, то значит, в твоей голове созрел какой-то жутко коварный план, цель которого выманить меня и похитить из теплых дружеских объятий Союзного Флота?
   - Почти угадал, - ответила с нарочито невинным видом Полина.
   - И я полагаю, что это похищение будет осуществлено, скорее всего, группой юных особ по предварительному сговору? - логически достроил своё предположение Петров
   - Именно, - призналась ему Полина.
   Сергей, вновь прищурив один глаз, покачав головой из стороны в сторону, сказал:
   - Ладно, я согласен.
   - Так быстро? - удивилась Полина.
   А Сергей, криво усмехнувшись, понизив голос почти шёпотом, ответил:
   - Для меня это единственный способ избежать мести Сае.
   - Я опять всё слышала, - снова донеслось со стороны.
   - Вот видишь? А теперь давай колись, где и когда встречаемся, - разведя руками, сказал Сергей.
   - На площади "Единения" в одиннадцать, - быстро ответила ему Полина.
   - Замётано, ну тогда до завтра, - попрощался с ней Сергей
   - До завтра, - произнесла Полина и отключилась. Потом она встала и, вызвав на ближайшую стоянку флип, поспешила к нему, чтобы добраться до места, где у неё через час должна была состояться очередная тайная встреча.
  
  
   Глава 9
  
   На следующее утро, проснувшись в хорошем расположении духа, Полина быстро собралась и, покинув квартиру, села в аэротеку, которая доставила её на площадь "Единения". Там, сидя на скамейке недалеко от многоступенчатой цветочной пирамиды, её уже поджидали, живущие гораздо ближе, Анита и Лидия. Подойдя к ним, Полина приветливо сказала:
   - Доброе утро, девочки!
   - Привет, Поля, - дружно ответили ей подруги.
   Девушки обнялись и сели на скамью, изготовленную из александрийского малахита. Через минут пять к ним подтянулись Карл, Одетта, Андрей и Сергей. В ожидании, задерживающихся Флёр и Роберты, парни сразу, скооперировавшись, предложили, как выразился Сергей, "выслать сводную разведгруппу и осмотреть территорию будущих боевых действий", и, утянув с собой опытную в подводном глубоководном нырянии Одетту, умчались инспектировать Саргассовы отмели, а оставшиеся одни, девушки решили прогуляться меж фонтанами. Вскоре на место встречи примчалась, запыхавшаяся, Флёр и извинилась за опоздание. Оказалось, её вчера неожиданно навестили родители, прилетевшие к ней из агропосёлка Туманный, что располагался в тысяче километров от столицы Селены - Авроры, и ей пришлось, сначала проводить их домой, а уж потом лететь сюда.
   - Уф. Я уж думала, девочки, не успею, поэтому летела, как ветер. Мой ментор по спортподготовке, наверное, сейчас гордился бы мной, - сказала Флёр и, сев у ближайшего фонтана и смочив руку в воде, отёрла ей свой лоб.
   - Хочешь мороженку, - предложила ей Анита, протягивая порцию ванильного лакомства.
   - Спа.... - взяв мороженное, хотела поблагодарить её Флёр, но тут же осеклась, не зная имени подруги Полины.
   - Будем знакомы, Ани, - улыбнувшись, представилась, протянув руку, Анита.
   - А я Флёр, - ответила ей та и пожала руку.
   - А меня зовут Лида, - представилась Лидия.
   Прождав ещё минут пять, в ожидании Роберты, Полина спросила у Лидии:
   - Слушай Лида, а Роби ничего не говорила насчет каких-нибудь дел сегодня?
   Лидия, откусив кусочек кофейного мороженного, наморщив лоб, немного подумав и отрицательно покачав головой, ответила:
   - Да вроде бы нет. Я от неё вчера часов в девять домой улетела, и с ней всё было в порядке.
   - Странно всё это. Роби всегда пунктуальна, как Филеас Фогг, - сказала, посмотрев на свой коммус вслед за Полиной, забеспокоившаяся, Анита.
   - Так, попробую-ка я её вызвать, - решительно сказала Полина и, набрав на браслете Роберту, стала ожидать её ответа. Но спустя минуту та так и не приняла её вызов. Переглянувшись подруги, одна за другой начали бомбардировать коммус Роберты поочерёдными вызовами, но тщетно, она никому не ответила.
   - Нет, я решительно ничего не понимаю. Договорились же... - возмутилась Лидия.
   Флёр, уже доевшая своё мороженное и внимательно наблюдавшая за ситуацией своими круглыми фиалковыми глазами, слегка наклонив голову вдруг, сказала:
   - Знаете, девочки, я, конечно, совсем не знаю вашу Роберту, но могу предположить, что если девушка ведёт себя подобным образом. Значит, её что-то не устраивает или смущает, настолько, что она не хочет об этом говорить.
   Полина, Анита и Лидия сперва удивлённо воззрились на Флёр, а потом друг на друга, и тут громко хлопнув ладонью себя по лбу, Лидия воскликнула:
   - Сергей!
   Полина недоумевая посмотрела на подругу и, уперев руки в бока, спросила у неё:
   - Так, Лида, а откуда она узнала, что он сегодня летит с нами. Я же никому не говорила об этом?!
   Та, разведя руками, смущённо ответила:
   - Случайно. Мы вчера с Роби поспорили на то, что она не сможет ему позвонить. Ну, она и не смогла. Вернее, набрать набрала, а потом, словно ошпаренная, сорвала с руки коммус, и бросив его на пол, пулей убежала за дверь. А Сергей возьми да и ответь. Ну, мне и пришлось отдуваться за эту трусиху. Он сперва поинтересовался, не перенесли ли мы завтрашнюю встречу на площади, я сказала, что нет. А потом спросил у меня, что я хотела, ну я и сказала ему, что мол собираюсь в навигаторы после испытания и хотела проконсультироваться у него, что да как. Он позвал свою знакомую Саемен, которая как раз и была навигатором. Мы минут десять поговорили. И всё.
   Полина, задумчиво посмотрев на Лидию, уточнила у неё:
   - А, Роби слышала весь разговор?
   - Хм, дай-ка подумать, Поля. Так. Вышла она только после того, как я сказала, что Сергей отключился. Потом мы ещё минут пять с ней поговорили, вела она себя, как обычно, а затем она сказала, что немного устала за день, и я с ней попрощалась. А вот слышала ли она всё, я не знаю. Хотя если честно, мне во время разговора было совсем не до неё, потому что, во-первых, эта Саемен устроила мне настоящий экзамен по навигации, а во-вторых, они с Сергеем вечно отвлекались, пуская в адрес друг друга всякие колкости, будто они и не коллеги вовсе, - пожав плечами ответила Лидия.
   - Так, всё ясно, - в один голос ответили Полина и Анита.
   - И что же будем делать? - вставила слово Флёр.
   - Полетим за ней, - решительным тоном объявила Полина, и девушки поспешили к стоянке.
   Сев в аэротеку, они, сначала связавшись с Сергеем, известили его о своей задержке, а затем за десять минут добрались до квартального дома, в котором проживала Роберта. Выйдя из аэротеки Флер, объяснив Полине и её подругам, что ей сейчас не стоит нервировать своим присутствием их расстроенную подругу, осталась в ботаническом павильоне яруса, на котором жила Роберта. А Полина, Лидия и Анита устремились через прозрачную галерею к квартире. Когда девушки подошли к дверям, Лидия несколько раз через сенкран интеркома оповестила хозяйку об их прибытии. За дверью послышались негромкие шаги, а затем двери распахнулись, и их взору предстала растрепанная и заплаканная красноглазая Роберта, которая безапелляционно произнесла:
   - Привет, девочки. Я никуда не поеду.
   - Роби, успокойся, пожалуйста, ничего страшного не произошло. Одевайся и поехали с нами, - как можно мягче произнесла Полина, заглянув в глаза подруге.
   Отведя взгляд в сторону, Роберта закрыла лицо руками и, припав спиной к стене, заплакала, а затем медленно осела на пол и сквозь слёзы сказала:
   - Ну не могу я, девочки, понимаете. Там Сергей,... а у него.... Не могу я! Поль, ну зачем ты его позвала?
   Анита и Лидия молча вошли следом за Полиной в квартиру, которая присев рядом с Робертой, одной рукой нежно взяла её за руку, а другой, погладив по огнекудрой голове рыдающую подругу, сказала:
   - Так ради тебя, стесняшка ты наша, и позвала. А то бы ты до старости, так и не решилась заговорить с ним.
   - И зря! У него же девушка есть. Как её там ...Сае... - всхлипывая, сказала Роберта
   - Саемен, - подсказала Лидия
   - Вот-вот, - выдавила из себя Роберта
   - Это не его девушка, они просто друзья, - вздохнув, ответила ей Полина
   - Ага, а тебе-то откуда знать девушка она ему или нет, он тебе, что сам рассказал? - недоверчиво спросила Роберта.
   Лидия и Анита вопросительно посмотрели на Полину, а она, подмигнув им в ответ, как можно уверенней, сказала Роберте:
   - Ну, во-первых, Сергей знал, что он поедет на Саргассовы отмели, как минимум в нашей тесной женской компании, во-вторых, мало какой парень будет говорить при своей девушке, что заменит её пасту на шампунь и желает сбежать с нами подальше от неё на целый день. А все их шуточки это не знак затаённых чувств, а по его выражению обычный флотский юмор. Убедила?
   - Нет, - коротко отрезала Роберта.
   - Я же говорила - трусиха, - разведя руками, вздохнув, произнесла Лидия.
   - Лида! - с укоризной сказала Анита.
   - Ну и пусть я - трусиха. Всё равно никуда не пойду! - рыдая, по-прежнему упорствовала Роберта.
   А Анита устав от пререканий решительно сказала:
   - Так, я не знаю как вам, девочки, а с меня хватит уговоров. Роби, если ты сейчас не возьмешь себя в руки и не пойдешь с нами, то мы, как твои подруги, сядем рядом с тобой и будем сидеть здесь до скончания века. И тогда Фел никогда не увидит Полю. Ты этого добиваешься?
   - Нет, - замерев, сказала Роберта
   - Ну, а раз нет, то тогда у нас с тобой только одна дорога, на Саргассовы отмели, подруга, - заявила ей Анита.
   - Ладно. Только мне надо привести себя в порядок, - сдавшись, сказала Роберта.
   - Тогда у нас на сборы всего пятнадцать минут, - объявила подругам Полина, посмотрев на свой коммус.
   Через оговорённое Полиной время, девушки покинули квартиру и направились в ботанический павильон, где встретились с Флёр и познакомили её с Робертой. А затем дружной компанией, сев в аэротеку, отправились в сторону Саргассовых отмелей, уникального рифового образования в дельте реки Серебристой при впадении в Жемчужное море.
  
  
   Глава 10
  
   Полёт к Саргассовым отмелям, которые располагались в ста километрах от столицы, занял около часа. За это время девушки успели окончательно сдружиться с Флёр, которая оказалась поклонницей редкого увлечения среди жителей Союза, она обожала старинные детективы. И знала почти наизусть все, дошедшие до них, произведения этого жанра. Её любимым авторами были Агата Кристи и Артур Конандойл, а кумирами Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро. И пока они летели, Флёр успела, кратко в красках, описать пару историй приключений сыщика с Бейкер Стрит и, немногого похожего на сытого кота, невысокого усатого бельгийца-интеллектуала. И в момент, когда аэротека почти достигла речной дельты, Флёр как раз описывала поединок Холмса и доктора Мориарти у Райхенбахского водопада.
   - И вот, Мориарти, используя приёмы бартитсу, набросился на Холмса, рассчитывая быстро расправиться с ним, и... просчитался, Холмс тоже владел секретами этого единоборства. И никто из них сразу не смог одержать явного верха. Схватка затянулась. А в это время доктор Ватсон понял, что его провели и вместе с хозяином гостиницы Петером Штайлером, вооружившись револьвером, бросился назад, но... - воскликнула театрально Флёр и, состроив трагическую гримасу, продолжила. - Не успел. Потому, когда Холмс изловчился и столкнул в пропасть профессора Мориарти, тот, падая, увлёк его за собой, и если бы Шерлок не ухватился обеими руками за выступ, то они бы сразу разбились о скалы. Теперь же они вместе висели над безжалостной пропастью, готовой проглотить их обоих. Мориарти со звериным оскалом на лице начал карабкаться по Холмсу наверх, и тот никак не мог ему помешать, - Флёр сделала паузу, а впечатлительная, Роберта ахнув, закусила руку. Полина, Анита и Лидия в волнении подались вперёд. А Флёр, нахмуривши брови, злобно прищурилась, от чего её красивое лицо приобрело демоническое выражение, и произнесла, - но, внезапно, сорвался и, с протяжным криком, полным бессильной злобы, полетел вниз. И, упав, разбился о скалы. И в это мгновение близкой победы, подлый полковник Моран, словно коршун, свивший своё гнездо на скале, и долго выжидавший момента для выстрела, из-за того, что Мориарти в азарте схватки мешал ему сделать его, наконец, прицелившись, выстрелил в великого сыщика. И тот, вскрикнув от боли, прямо на глазах уже спешившего к нему на помощь доктора Ватсона, сорвался в пропасть.
   - И что дальше? - в нетерпении дружно спросили подруги.
   А Флёр, хитро улыбнувшись, ответила:
   - А об этом девочки, я расскажу как-нибудь в другой раз. Потому что мы уже почти прилетели, - и указала за окно на открывшийся сверху вид Саргассовых отмелей.
   Дельта реки Серебристой, одной из самых крупных водных артерий северного полушария Селены, просторно раскинулась на много километров вокруг, деля, искрящийся под лучами Гелиоса, словно серебряная лента, широкий водный поток на множество более мелких, перемежающихся с бесчисленными песчаными косами и отмелями. Вместе с ними, часто образовывая мелкие запруды и небольшие сезонные озера, где водились десятки видов речных существ. И где, иногда, можно было встретить редкие пары уникальных розовых лебедей, которых по предположению орнитологов Союза, завезли колонисты с самой Земли на заре освоения скопления, а потом их, с большим трудом, удалось сохранить кому-то из беженцев во время шествия Дорогой Скорби, когда капитан Джон Райт, возглавив флот беженцев, отступая, прорвался через несколько блокад и провёл измождённых людей в "Око Диониса". Но, не смотря на всё великолепие этого уникального природного пейзажа, главной достопримечательностью были все же не речные красоты, а искусственно созданный шестьдесят лет назад барьерный риф, который с одной стороны воспрепятствовал размыванию дельты реки Серебристой, сохраняя её уникальную флору и фауну, а с другой оберегал от эрозии всё многокилометровое пологое морское побережье Изумрудной Долины, с двух сторон охватившей Серебристую от сильных морских приливов часто неспокойного Жемчужного моря. Риф за десятилетия оброс своей собственной экосистемой, в которой нашли себе место множество освоившихся морских и полуморских видов селенитской флоры и фауны. Глубины внутри барьерного рифа, в районе впадения Серебристой, были не очень велики. Благодаря немалому ежегодному притоку речного ила и песка, приносимых водами Серебристой, поэтому автоматизированные, дноуглубительные дроны, довольно часто, курсировали в районе дельты, чтобы предотвратить полное обмеление района дельты, которое могло провести к смене русла реки. А вот со стороны Изумрудного побережья по обе стороны от дельты, глубины были побольше и превратились в настоящее место паломничества для любителей морских развлечений. И вот эти места и прозвали Саргассовы отмели, имея ввиду не реальную их опасность, а ту силу, которая притягивала сюда людей и не отпускала их сердце, словно несчастный корабль, попавший в смертельную ловушку Саргассова моря древней Земли.
   Флип с девушками на борту, повинуясь автонавигатору, направился к южной части Саргасс и вскоре сел на стоянку курортного отеля "Лазурная волна". Там их уже ожидали Карл и Сергей, облачённые в специальные подводные терморегулирующиеся гидрокостюмы, а их мокрые волосы явно указывали на то, что ещё недавно они находились в воде. Парни, открыв дверцу аэротакси, пригласили девушек под яркие и тёплые лучи Гелиоса. Полина, Анита, Флёр и Лидия без промедления покинули салон и сразу поприветствовали парней, а вот Роберта, немного стушевавшись при виде Сергея, не спешила покидать аэротеку. Пока Полина, не посмотрев на неё вопросительно, а Анита строго нахмурив брови, не поманила её пальцем. Лишь тогда тяжко вздохнув, Роберта выскочила из флипа, пытаясь придать себе уверенный вид. Полина едва сдержала улыбку, от того насколько Роберта переигрывала в этот момент. Она, словно не заметив Сергея и Карла, чинно прошествовала мимо, а затем бросив через плечо короткое: " Привет мальчики!", - не оглядываясь, направилась в сторону отеля. Показывая всем своим видом, что все остальные должны последовать за ней. Карл и Сергей недоумённо посмотрели на остальных девушек, и в их взгляде читался немой вопрос: "Что это сейчас было?",- в ответ девушки лишь развели руками. Тогда улыбнувшись, Сергей повернулся в сторону уходящей Роберты и сказал ей в след:
   - Я прошу прощения, что отвлекаю вас, девушка, но нам вообще-то в другую сторону.
   Если бы сейчас вдруг наступил кроваво-красный закат, то он показался бы всем находящимся на площадке друзьям блеклым по сравнению с цветом кожи покрасневшей от смущения Роберты, которая, как статуя, застыла на месте. Полина опасаясь, что всё может окончиться весьма плохо, посмотрев на подруг, решительно кивнула в сторону застывшей Роберты, приглашая их последовать за ней для осуществления операции по спасению попавшей в неловкую ситуацию подруги, но их всех опередил Сергей, который быстро подошёл к Роберте и, взяв ту за руку, что-то негромко ей сказал. Роберта, посмотрев на него круглыми от удивления глазами, кивнула в ответ и, взяв подруку Сергея, направилась с ним в сторону пляжа. Полина и остальные ребята, не менее ошарашенные произошедшим, двинулись следом за ними, держась небольшом расстоянии.
   - Как думаете, что он ей сказал? - произнесла, заинтригованная Анита, обращаясь ко всем остальным.
   - Ума не приложу, - первой откликнулась Полина и обратилась к Флёр, теперь признанному в их небольшой компании авторитету по части дедуктивного метода мышления. - А ты, что думаешь?
   Взяв сочный красный плод талестры, с одного из специальных охладительных стендов, и с хрустом откусив от него кусочек, Флёр, пожав плечами и улыбнувшись, загадочно ответила:
   - Я думаю, ребята, что всё, что хорошо заканчивается, то хорошо заканчивается.
   - Загадки, загадки, а где же отгадки? - подмигнув ей, весело произнёс Карл.
   А Флер, откусив ещё кусочек талестры, постучала пальцем по своему виску и ответила:
   - Здесь потерялись.
  
  
   Глава 11
  
   Так за неспешной беседой ребята даже и не заметили, как добрались до песчаного пляжа, где недалеко от них, держали "оборону" от барнобасов, местных аналогов морских птиц, известных своим навязчивым любопытством и беспримерным нахальством, Андрей и Одетта. Дружно отогнав их, ребята обсудили дальнейшие планы. Наконец, определившись с этим Лидия, Флер и Анита под руководством Одетты, облачившись в гидрокостюмы, и затем вместе с ней, а также в сопровождении Андрея и Карла, отправились на глиссере погружаться у самой кромки барьерного рифа. А Полина, Роберта и Сергей остались на "хозяйстве", то есть отправились в сторону отеля за продуктами и спортснаряжением для игры в пляжный волейбол. По пути Полина с улыбкой наблюдала за Робертой и Сергеем. Её подругу, словно подменили, и от былой неуверенности не осталось и следа. Она искромётно шутила и весело смеялась, купаясь в лучах ответного внимания Сергея. "А много ли нам людям надо для счастья? - глядя на них, подумала она - Нет, немного. Достаточно того, чтобы тебя окружали те, кому ты не безразличен, и они могут быть близки тебе не по крови, а по духу, по мыслям, по идее. Тогда тебе есть ради чего жить и за что бороться. И даже если так случится, что вас разметает жизнь или тебя не станет, то ты всё равное не останешься один, не исчезнешь без следа, пока есть те, кто тебя любит и помнит". Затем дальнейший ход её мыслей воскресил в её памяти прощание с Феликсом и, немного взгрустнув, Полина мысленно произнесла: "Как же мне хочется, Фел, чтобы ты сейчас оказался рядом со мной". Но тут же, взяв себя в руки, она решительно переключилась на текущие дела, не позволив налетевшей печали, овладеть собой.
   Наконец, успешно разрешив все "хозяйственные" задачи, троица друзей сразу же направилась обратно и как раз успела почти всё приготовить и обустроить к возвращению ныряльщиков. Анита, Лидия и Флёр, едва ступив на берег, сразу увлекли в свои тенета Полину и Роберту, живописуя им в самых ярких тонах, увиденные ими подводные красоты, и принялись на все лады уговаривать их в следующий раз отправиться с ними. И тем пришлось под таким напором капитулировать, дав согласие. Тем временем Сергей, Карл и Одетта натянули сеть, а Андрей, погрузив гидрокостюмы и иное водолазное оборудование на глиссер, на автопилоте отправил его в приемно-сортировочный центр отеля. Затем ребята, снова собравшись, поделились на две команды, капитанами которых, естественно, стали самые опытные в этом виде увлечения Сергей и Одетта, а сами составы сформировали по старой традиции любительского Союзного спорта. Суть этой традиции была такова, все участвующие в игре, если они принадлежали разным, как формальным, так и неформальным объединениям людей, при дружеском матче перемешивались между собой, тем самым снижая вероятность межгруппового конфликта из-за командного противостояния и получения нетоварищеского преимущества из-за лучшей сыгранности одной из сторон. Поэтому Лидия, Анита и Флёр попали в команду Сергея, а Андрей, Роберта, и Полина в команду Одетты, а вот Карлу досталась судейская участь с обязательством в следующий раз включить его в состав одной из команд. Ребята разыграли жребий, по нему первой начинала команда Одетты. Затем быстро образовав круги и произнеся традиционные "Со щитом иль на щите", они под внимательным взором Карла, взгромоздившегося на импровизированный судейский "трон", разошлись по своим местам на поле. Первой подавала мяч Полина. Она, став в правом углу своей половины поля и держа мяч в левой руке, прищурившись, и посмотрев на небо, немного отошла назад, а затем, совершив короткую разбежку у самой внешней границы поля, подбросив мяч вверх перед собой, что есть сил, подпрыгнула и ударила по нему кистью руки. Мяч, словно пушечное ядро, быстро пролетел над сеткой, и если бы не своевременная реакция высокорослых Сергея и Флёр в прыжке выставивших над сеткой блок, то он вполне имел все шансы угодить в середину поля между Лидией и Анитой. Теперь же мяч, отскочив от блока, едва не коснулся песка на половине Полининой команды. Но Андрей, с поистине молниеносной реакцией несвойственной его росту и богатырскому телосложению, сцепив руки перед собой, нырнул рыбкой вперёд и, упав животом на горячий песок, не дал мячу его коснуться. Мяч отскочил от его рук вверх и, подстраховывающая его Одетта, чуть согнув ноги в коленях, приняв мяч, перепасовала его Роберте. Которая, двигаясь слева к сетке, явно заходила на пробитие, но едва мяч, летевший по высокой дуге почти достиг её, она вместо удара подкинула его воздух чуть выше сетки в право, а разогнавшаяся, словно ракета, с задней линии Полина, высоко подпрыгнув, хлёстко ударила по мячу, и тот пулей, пролетев над головами Флёр и Сергея, отвлечённых ложной атакой Роберты, попал в песок прямо под ноги не успевшей среагировать Лидии. Карл, вставив два мизинца в рот, громко свистнул, слово мифический Соловей Разбойник, засчитывая гол.
   Полина, Одетта, Роберта и Андрей тут же провели четверное рукопожатие, поздравляя себя с голом, а Сергей, впечатленный разыгранной комбинацией, поднял большой палец вверх. В ответ Роберта, весело улыбнувшись ему, показав на Полину, сказала:
   - Вот видишь, Сережа, иногда рост не главное в жизни.
   В ответ Сергей, показав на себя и подмигнув ей, ответил:
   - Но и не последнее.
   Роберта, влюблено взглянув ему в глаза, кивнула в ответ.
   За последующие два часа, ребята, с небольшими перерывами, разыграли три партии. Перевес был то на одной, то на другой стороне. И вот в конце последней партии команда Сергея, имея игровое преимущество в два очка, воспользовавшись схемой предложенной Флёр, и применив опыт Полины и Роберты, проведя сложную комбинацию с двойной ложной атакой Аниты и Лидии, расшатали оборону Одетты и Андрея. А затем Сергей, отыграв мяч, по небольшой диагонали влево вдоль сетки в противоход смещающимся по второй линии Роберте и Полине, создал, для резко выпрыгнувшей по траектории летящего мяча Флёр, идеальную возможность для прострела, и та не подвела. Мощным и хлёстким ударом Флёр метко отправила мяч в дальний правый угол почти у самой задней линии. Мяч, столкнувшись с песком и потеряв значительную часть кинетики, невысоко отскочив несколько раз за линией, остановился, а судивший игру Карл в очередной раз по залихватски свиснув, завершил её победой команды Сергея.
   Друзья, сойдясь на середине поля, улыбаясь, по-товарищески пожали друг другу руки, а затем все вместе по команде Карла с криками кинулись наперегонки к голубоватой и тёплой воде Саргассовых отмелей. Вдоволь накупавшись, ребята, выйдя на берег, сразу набросились на принесённую Полиной, Сергеем и Робертой снедь, хранившуюся всё это время в охлаждающих термосумках, взятых в распределителе отеля. Когда пиршество было окончено, день уже начал клониться к закату, настраивая всех на минорный лад. Андрей, Карл, Роберта, Анита, Лидия и Одетта образовали рядом с Флёр полукруг и теперь заворожено слушали очередное повествование о приключениях великого Шерлока Холмса и его верного товарища доктора Ватсона, пытавшихся разгадать тайну смертоносной Пёстрой ленты. А Полина, погруженная в свои мысли о Феликсе, отойдя в сторону от друзей, села, поджав колени у самой воды, и задумчиво посмотрела на уже слегка заалевшее небо. К ней почти не слышно подошёл Сергей и, сев рядом, негромко сказал ей:
   - Спасибо тебе, Поля.
   Полина удивлённо посмотрела на него и спросила:
   - За что, Серёжа?
   - За этот замечательный день. И за Роби, - ответил, слегка улыбнувшись тот.
   - Да не за что, Сережа, хотя это малая плата за то, что ты спас нашу с Фелом любовь, - подмигнув, ответила ему Полина, а затем добавила. - Я рада, что вы с ней так быстро нашли общий язык.
   Набрав пригоршню песка, Сергей чуть разжал кулак и, смотря, как медленно высыпается песок, произнёс:
   - Она мне давно нравилась, с того самого дня, как я её впервые увидел гуляющей вместе с тобой у фонтана в "Пионере".
   - Это когда Фел решил нас с тобой познакомить? - с улыбкой на устах уточнила Полина.
   - Точно. Но она всегда шарахалась от меня как от чумного, а я тогда ещё не знал, почему и думал, что я сильно ей не нравлюсь, - усмехнувшись, подтвердил Сергей.
   - А всё оказалось как раз наоборот, - хитро прищурившись, констатировала Полина
   - Да, - коротко согласился с ней Сергей
   - А когда ты догадался, что это не так? - с нескрываемым интересом спросила у него Полина, стряхивая руками приставший песок со своих ног.
   - Вчера. Сначала ты меня пригласила полететь в вашей компании сюда, а значит, почти стопроцентно в ней должна была присутствовать Роби. И я подумал, что если бы всё было действительно, так как мне казалось, то ты вряд ли бы пригласила нас вместе в одну компанию, на целый день. Но все же полной уверенности в этом у меня тогда не было. А вот после того как вечером мне позвонила Роби, у меня уже почти не осталось сомнений, что я ошибался на её счёт, - рассказал Сергей.
   - Погоди, но ты же разговаривал с Лидой, - недоумённо изогнув брови, спросила Полина.
   Сергей улыбнулся, поднял левую руку с браслетом и, указывая пальцем на свой коммус, сказал:
   - Да, только вызов исходил не от неё, а от Роби. К тому же коммус Лиды был в порядке, я уточнял у нее, когда она с Сае беседовала о навигации. А значит, причин звонить мне не со своего коммуса у неё не было. Однако всё решилось здесь на стоянке.
   - Понятно. Слушай, а что ты ей сказал тогда на стоянке, если это, конечно, не секрет? - полюбопытствовала у него Полина.
   Вздохнув, Сергей поднял глаза к небу и, пожав плечами, ответил Полине:
   - Да ничего особенного. Я просто сказал ей, что она самая прекрасная девушка на свете, и я прошу её руку и сердце, взамен на свою руку и сердце.
   Озорно улыбнувшись, Полина, тоже набрав горсть тёплого белого песка, тонкой струйкой спустила его в другую ладонь, сказав при этом Сергею:
   - А вы оказывается большой романтик, Сергей Аристархович.
   - Да есть такой недостаток, - рассмеявшись, ответил ей Сергей, а потом, посерьёзнев, спросил. - А ты, наверное, пришла сюда не просто полюбоваться морскими красотами, но и побыть наедине с собой и подумать?
   Ссыпав весь песок, Полина отряхнула ладони и посмотрев в морскую даль, с лёгкой грустью произнесла:
   - Да. Феликс кое-что мне передал в послании. Он признал, что поступил по отношению ко мне неправильно и сильно об этом сожалеет, но он не единственный, кто переосмыслил себя. Я тоже за это время поняла кое-что, но пока ещё не готова ответить ему, мне нужно время, чтобы всё обдумать.
   Сергей, молча, понимающе покачал головой, а затем, тоже глянув в сторону горизонта, за которым уже медленно начал тонуть лучезарно золотистый диск Гелиоса, окрашивая окружающий их мир в багряные тона заката, и задумчиво произнёс:
   - Иногда самым сложным для нас бывает расставание со своими иллюзиями и заблуждениями.
   Полина, глубоко вздохнув и слабо улыбнувшись, кивнула. Так они просидели ещё какое-то время, любуясь закатом - прощальным подарком этого дня завтрашнему, пока к ним не подошли Роберта и Анита и, со смехом назвав их Кислой меланхолией, не утащили обратно в объятья дружеской компании.
  
  
   Глава 12
  
   Четвёрка друзей подошла как раз к тому моменту, когда Карл и Одетта вернулись на электрокаре из "Лазурной волны" с полученными в тамошнем САДе двумя акустическими гитарами, изготовленными из искусственного органического кипариса, несколькими автораскладными скамейками, обогревателем, комплектом зуделок и кое-каким театральным реквизитом. Одетта ловко бросила гитару Андрею, и тот, бережно поймав инструмент, присел рядом с Карлом на уже поставленную тем самораскладывающуюся скамью и отработанным движением перебрал струны, прислушиваясь к их вибрирующему отзвуку. А затем явно не совсем удовлетворённый услышанным, принялся аккуратно настраивать гитару. А Карл по пути на пляж уже успевший настроить свою гитару, подозвав Одетту, тихо что-то обсудил с ней и с сидящим рядом Андреем, пока остальные ребята готовили место своего пляжного отдыха к выступлению. Роберта и Сергей, а также Флёр быстро подготовили к представлению сцену: взяв несколько нанопокрывал, которые они использовали, чтобы загорать после купания, и через коммус, превратив их в тонкие прочные листы, аккуратно постелили их на песок. А Полина и Лидия в это время быстро расставили по периметру зуделки - специальные устройства для отпугивания мелких насекомых, покидающих по вечерам свои уютные гнёзда в дельте Серебристой. А затем они все вместе поставили рядом с импровизированной сценой V - образно две четырёхместных скамьи раскладушки.
   И когда, наконец, всё было готово, Карл, взявший на себя роль конферансье, накинув на себя свободную белую рубашку с кружевными отворотами, вышел в центр зрительского полукруга ярко освещаемого специальным переносным устройством обогрева, имитирующим костёр, и приняв театральную позу, пафосным тоном витиевато объявил:
   - Друзья, как мы недавно выяснили, в нашем тесном товарищеском кругу, есть люди, имеющее излишнюю страсть к музыке и пению. И они на прощание, объединив свои скромные дарования, хотят подарить вам несколько древнеземных фольклорных номеров в своём исполнении.
   Закончив говорить Карл, взлохматив пятернёй свою вихрастую темно-русую голову, решительно подошёл к сидящей рядом с Анитой Полине и, протянув руку, произнёс:
   - И первый наш номер посвящается той, без которой нас всех сегодня здесь бы не было. Прошу вас.
   И едва Полина, приняв руку, встала в центр импровизированной сцены, как Карл объявил:
   - Для тебя, Поля, и, конечно же, для всех остальных присутствующих здесь девушек, прозвучит сейчас древний земной романс. Дошедший до нас через тысячу лет и тысячи парсеков космического пространства.
   Пока он говорил, Андрей и Одетта поднялись со скамьи позади "сцены" и, встав чуть позади Карла с гитарами в руках, заиграли древнюю цыганскую мелодию, а Карл, пропустив гитарное вступление, протяжно и тягуче запел:
  

Очи чёрные, очи жгучие,
Очи страстные и прекрасные.
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас
Я в недобрый час!

  
   Продолжая петь, Карл обошёл позади Полину, которая подыгрывая ему приняла позу цыганки искусительницы и сопроводила его притворно манящим взглядом, а тот, посмотрев на неё в ответ сверкающими от шальной цыганской страсти глазами, подняв к лицу руку, воспел:
  

Часто снятся мне
В полуночной тьме
Очи чёрные, непокорные,
А проснуся я -- ночь кругом темна,
И здесь некому пожалеть меня.

Не встречал бы вас,
Не страдал бы так,
Я бы прожил жизнь улыбаючись.
Вы сгубили меня, очи чёрные,
Унесли навек моё счастье...

  
   А потом, сначала, прижав обе руки к груди у сердца, широко разведя их в стороны, Карл, изображая отчаянье, пропел, повернувшись лицом к зрителям глядя в небеса.
  

Скатерть белая залита вином.
Все цыгане спят непробудным сном.
Лишь один не спит,
Пьет шампанское
За любовь свою, за цыганскую.

   А затем, припав одно колено и подняв брови, Карл призывно посмотрел в глаза сидящей напротив него на скамье Аните и со всей страстью чарующе протянул:
  

Очи чёрные, очи жгучие,
Очи страстные и прекрасные.
Как люблю я вас,

  
   Сдержанная в жизни на эмоции Анита, немного зардевшись, чуть отвела свой взгляд, смущённо улыбнувшись, а Карл, словно не заметив её реакции, все ещё смотря на неё , вскочив, закончил романс словами:
  

Как боюсь я вас,
Знать увидел вас
Я в недобрый час!

  
   Едва Карл закончил исполнять цыганский романс, как маленький зрительский зал взорвался громкими аплодисментами, а Полина, поблагодарив товарищей за подарок, присела на своё место и шепнула Аните.
   - Ани, похоже, у тебя теперь есть поклонник.
   Сдув со своего лица непослушную каштановую прядь, Анита ироничным тоном ответила ей:
   - Который похитит моё юное сердце и увезёт с собою в степи, чтоб не вернуть его вовеки.
   - Похоже, Ани, тебя тянет в спонтанное стихотворчество, и ты становишься похожа на меня, - обняв подругу, весело произнесла Полина.
   - С кем поведешься, от того и наберешься, Поля, - улыбнувшись сказала ей сидевшая с другой стороны Лидия.
   А Анита усмехнувшись, произнесла:
   - Точно, Лида, дурной пример заразителен.
   Так за разговорами, шутками и песнями ребята провели ещё около часа. Постепенно окончательно стемнело, а рои селенитских насекомых бессильно вились у границы периметра, надёжно находящейся под неусыпным надзором зуделок. И все уже начали с грустью понимать, что пора собираться по домам, чтобы завтра вернуться к своим повседневным делам. Но прежде чем закончить концерт после Одетты, исполнившей своим звонким голосом песню "Bella ciao", вслед за спевшими перед ней "Смуглянку" Карлом и Андреем, на "сцену" снова вышел, до этого всегда вёсёлый Карл, который выглядел теперь донельзя серьёзным и собранным, и немного дрожащим от волнения голосом произнёс:
   - А сейчас, товарищи, в завершении нашего мини концерта. В память о тех, благодаря кому мы сегодня можем спокойно наслаждаться жизнью на этих замечательных берегах, омываемых лазурными водами нашего прекрасного Жемчужного моря, в этой отличной компании. И в честь всех тех, кто когда-либо в истории нашей Вселенной боролся, борется или будет бороться с угнетением или погиб же в этой борьбе. Прозвучит известный всем гимн "Галийских пилотажных интербригад", ценой своей жизни, отвлекших главные силы Санадарского флота, во время прорыва последней цепи блокады на пути предков в Око. И я горжусь тем, что мой прапрадед, КомБриг Эдуардо Форхан, командуя первой смешанной истребительной интербригадой с борта последнего уцелевшего корабля носителя флота "Каппелло россо" "Виктор Хара", отдал жизнь в той отчаянной атаке. За то, чтобы у нас всех было, то будущее, о котором они мечтали.
   - И я! Горжусь, что мои двоюродные прапрадеды, рабочие с сормовских верфей, красногвардейцы Иван и Степан Серые, плечом к плечу, встретили смерть на астероидах Морвены. Прикрывая отход каравана беженцев со станции "Дисан" к флоту Райта во время карательного рейда интервентов из Конфедерации Единого Солнца, встав рядом с Карлом, сказала Одетта.
   - И я! Горжусь тем, что мои прапрабабка Генриэта Лари и прапрадед Андрей Железный, служившие на тяжёлом крейсере "Пётр Заломов", идя в арьергарде флота Райта, вступив в неравный бой с возглавлявшим авангард санадарских интервентов линкором "Резолют", вместе со своим товарищами, предпочли сдаче смертельный таран, чем дали возможность всему оставшемуся флоту беженцев оторваться и скрыться в вуали "Диониса", - сказал, присоединившись к Карлу и Одетте, Андрей.
   Затем Карл и Андрей синхронно заиграли решительную мелодию гимна пилотов красногвардейцев с планеты Галия "Объединенный Народ" древнеземного композитора Серхио Ортеги, а Одетта, встав чуть впереди между ними не громко, тонким голосом запела:
  

Вставай и с нами пой свободы гимн!

Такой народ в борьбе не победим!

Нельзя молчать, когда земля в огне.

  
   Следом её сменили Андрей и Карл, синхронно пропев:
  

Когда свободу ставят на колени,

Только в полный рост имеешь право петь

И выбор прост, победа или смерть,

Чтоб новой жизни выковать ключи

  
   А затем они все вместе, став рядом, словно живой барельеф, хором продолжили:
  

Хоть плач, хоть пой, но только не молчи,

И с криков, стонов тысячи сердец,

Родиться песня братства миллионов,

И пусть она над целым миром прогремит.

Пусть слышат все: Свобода победит!

Наступит наш час, и кровавая банда

Не выдержит гнева народа гиганта.

  
   Поддавшись эмоциональному порыву, Полина и остальные ребята, встав со своих мест, гордо выпрямившись, словно древние борцы за свободу, идущие в бой, присоединили свои голоса к поющему песню трио.
  

Греми над миром яростный набат!

Зови в единый строй своих солдат!

Под каждой крышей, в каждом из сердец

Свобода дышит, зреют гроздья гнева

И священной клятвой, волею крепка!

Уже к оружью тянется рука.

За горе всех сестёр, невест и жён,

За каждый крик, за каждый детский стон,

За кровь поэтов, за слёзы матерей,

Не может быть прощенья и пощады.

Становись в наш строй, и с нами вместе пой

Плечом к плечу пойдём в последний бой,

Наступит наш час, и кровавая банда

Не выдержит гнева народа гиганта.

   Взгляды поющих ребят пересеклись, и они, ощущая всё более нарастающее душевное единение, решительно пропели слова, повторяемые на протяжении тысячи лет от стен Эстадио Чили до дальних уголков Млечного Пути, куда занесла сынов человеческих их бесконечная тяга к покорению неизведанного.
  

Борьба нас сплотила в единстве наша сила!

Борьба нас сплотила в единстве наша сила!

El pueblo unido jamАs serА vencido!

El pueblo unido jamАs serА vencido!

El pueblo unido jamАs serА vencido!

El pueblo unido jamАs serА vencido!

  
   Закончив петь, ребята замерли, а потом Андрей, Карл и Одетта соединили перед собой свои левые руки, а остальные, поочерёдно к ним присоединившись, произнесли свои "речи памяти". И первой это сделала Анита произнеся:
   - И я! Анита Ли горжусь своими предками, братьями Вэй Ли и Сию Ли, и их жёнами, Венлинг Ли и Анитой Вебер, простыми рабочими и членами тайной организации "Красная заря", которые самоотверженной подпольной борьбой, а потом с оружием в руках, помогали делу "Каппелло Россо", а затем, перенеся лишения и ужасы Дороги Скорби, превозмогая любые трудности, строили для нас новый мир здесь.
   - И я! Лидия Рябковская, горжусь своими прапрадедами, Ильёй Рябковским Эрнесто Родригесом и прапрабабушками Исабель Рябковской и Вильельминой Родригес. Простыми учителями и врачами, которые, видя творящуюся вокруг несправедливость и нищету на планете Эль Прарисо, поддержали народную борьбу, вступив в тайную организацию "смоли" - "Рута де трабаджио", а затем присоединившись к делу "Каппелло россо" в рядах рабочего полка "Трабаджадор армандо Комуниста", прошагали плечом к плечу с товарищами от Эль Параисо до Галии, от Галии до стен Нью- Авалона. И не погибших там вместе с ними только потому, что их среди прочих раненых успели эвакуировать до санадарского геноцида, - произнесла необычайно повзрослевшая сейчас, до этого несерьёзная Лидия, кладя свою руку поверх руки Аниты.
   - Я, Роберта Ван! Горжусь своими тремя прабабками Туан Ван, Лиен Ван, Фраческой Романо и двумя прадедами, великими воинами и побратимами, Роберто Романо и Куан Ваном, которые, отрёкшись от своего эксплуататорского и авантюристского прошлого, возглавив восставших "смоли", установили рабочую власть на планете Манос, изгнав оттуда принца крови Хэясиро Тоямори и войска КЕС. А затем присоединились со своими товарищами к делу "Каппелло Россо", - возложив руку, торжественно объявила Роберта.
   - Я, Флёр Лёри, горжусь своими предками по крови, хотя и не знаю их имён и свершений, потому что они погибли во время химической атаки генерала Клауса Брэйгауэра на рабочий лагерь Хрустальный Пик во время рабочих беспорядков в Маунтин-Пэлас. Едва успев передать мою только что родившуюся прабабушку, Жанет Лёри, в руки её будущего приёмного отца, моего прапрадедушки офицера УОСБ Нью-Авалона Лукаса Транквила, члена подполья "Каппелло Россо", которым я горжусь не меньше, - наполненная трогательной гордостью, произнесла, присоединившаяся к коллективному рукопожатию, Флёр.
   - И я! Сергей Петров! Горжусь своим прапрадедом Гавриилом Думбадзе и прабабкой Ириной Петровой, рабочими шахты "Бездонная" на планете Нифльхейм, принявших активное участие профсоюзной борьбе, чудом переживших "Резню в ущелье Эльдорадо", устроенную руководством горнорудной компании "Антрацит", и сосланных в "Око", как госпреступники, ещё до прихода беженцев. И ставших затем, с приходом флота капитана Райта, верными последователями дела построения коммунизма, - громко объявил Сергей, ложа свою руку поверх остальных.
   - И я! Полина Савченко, горжусь единственно известным моей семье приёмным прапрадедушкой Владимиром Савченко, капитаном транспорта "Геракл", сбросившего свой многосоттонный груз платиносодержащей руды в космос, чтобы освободить место для жителей, брошенной на произвол судьбы компанией "Гермес", станции "Искра". Из борта которой, он потом удочерил мою прабабушку - Нэсултэ. А затем, командуя транспортом "Пролетарий", пройдя Дорогой Скорби вместе с капитаном Райтом, пробился в Око, - увенчав своей ладонью руки товарищей, закончила последней Полина.
   В этот момент лица ребят, стоящих в едином круге памяти, освещаемые красными отблесками "костра", пробивающимися из-за их спин, напоминали героические барельефы прошлого изображавшие борцов с угнетением на древней прародине - Земле. А затем, повинуясь возникшему между ними чувству братского единения они, положив руки друг другу на плечи, обнялись и поклялись, уже по-взрослому понимая цену этой клятвы заученной с детства:
   - Со щитом иль на щите! В огне, на небе, на земле и на воде! Плечом к плечу стоя в строю! Товарищей я никогда не подведу!
   А после этого, улыбнувшись друг другу, они, негромко переговариваясь, стали собираться в обратный путь. На стоянке аэротакси возле "Лазурной волны", куда ребята отнесли всё взятое ими для отдыха в сортировочный центр отеля, компания разделилась. Роберта полетела провожать заступающего через пару часов на дежурство Сергея, Флёр и Одетта, жившие в другом районе столицы, попрощавшись, улетели сразу за ними, а Андрей, подождав немного задержавшегося рядом с Анитой Карла, вместе с ним улетел домой, почти одновременно с Полиной, Лидией и задумчивой Анитой.
   Уже летя во флипе, не выдержав напора снедавшего их девичьи умы любопытства, переглянувшись, Полина и Лидия вопросительно посмотрели на Аниту. Та, состроив нарочито недоумевающую мину, посмотрела в ответ. Тогда они, с трудом сдерживая своё нетерпение, одновременно вздохнув и подавшись вперед, в один голос укоризненно произнесли:
   - Ани!
   - Что? - сделав круглые глаза, ответила им Анита.
   - Так, Ани, мы тебя сейчас побьём! - решительно сказала Лидия, а Полина, пожав губы, кивнула и демонстративно начала закатывать рукава.
   Анита, рассмеявшись, подняла руки вверх и произнесла:
   - Так, давайте без эксцессов, девочки. Карл пригласил меня как-нибудь, где-нибудь погулять вместе.
   - И?! - хором вымолвили заинтригованные Полина и Лидия.
   - Ну, я сказала ему, что я занята, и мне надо готовиться к испытаниям...- посмотрев в окно, накручивая на палец длинную каштановую прядь, равнодушно ответила им Анита.
   - Нет, Поля, ну ты слышала? - разведя руками, возмутилась Лидия, посмотрев на Полину, которая в свою очередь хитро прищурившись, посмотрела на Аниту и назидательно произнесла. - Ани, врать старшим нехорошо!
   Анита, насмешливо посмотрев в ответ и лукаво улыбнувшись, ответила ей:
   - Во первых, Поля, ты всего на два дня меня старше, а во вторых, я не врала. А так слегка кое о чём умолчала.
   - Ну всё! С меня хватит! Поля, гаси свет! Сейчас прольётся чья-то кровь! - решительно произнесла Лидия и со злобным хохотом накинулась на Аниту, пытаясь защекотать ту. А Анита, до ужаса боявшаяся щекотки, с визгом начала отбиваться от неё и весьма успешно, пока Полина не нанесла той предательский удар, подобравшись сзади и атаковав подмышки "осаждённой" жертвы. Наконец, не выдержав, Анита, взмолившись, смеясь воскликнула:
   - Всё, я сдаюсь, девочки! Сдаюсь! Я всё расскажу.
   - То-то же, - с триумфом в голосе сказали ей Полина и Лидия, садясь по обе стороны от неё.
   - Я сказала Карлу, что согласна, но только после окончания испытаний.
   - Вот так сразу бы и сказала, - назидательно произнесла Полина.
   А Анита, усмехнувшись, развела руками и философично ответила ей:
   - Поля! Жизнь без интриг и провокации. Не жизнь, а блеклое болото!
   - В котором мы тебя когда-нибудь, ты наш любимый тиран, и притопим, - обняв подругу, поучительно сказала ей Лидия.
   - Но не раньше, чем ты на пожаре пропоёшь о гибели Трои подруга, -весело произнесла Полина, обняв Аниту с другой стороны.
  
  
   Глава 13
  
   На следующие два дня Полина вновь погрузилась в подготовительный спринт, чередуя гимнастические танцы, стрелковую подготовку и прочие дела. Пока, наконец, не наступил долгожданный день открытия Весенних Игр, событие, которое всегда торжественно отмечали люди по всему Союзу и меж собой называли мартовскими мистериями. В этот день на всех двадцати трёх планетах и некоторых станциях, таких как, знаменитый на весь Союз "Артек", на открытых и закрытых стадионах, где не вводилось никаких ограничений на их проведение, все, чей круг обучения подошёл к концу, приступали к совершению Геркулесовых подвигов - испытаний, призванных показать всему обществу, какого мастерства ты достиг за это время. Сами виды испытаний были результатом самостоятельного выбора каждого, кто проходил Геркулесовы подвиги и отражали его склонности, к тому или иному направлению творчества. Сам же выбор регулировался двумя нерушимыми правилами, первое из которых гласило - одно из трёх испытаний обязательно должно было быть командным, а второе - выбранные испытания должны отражать три сферы человеческой деятельности: физическую, умственную и творческую. А всего для полноправного вхождения во взрослую жизнь, член союзного общества должен был совершить девять подвигов. По три на каждый круг. И ещё три по завершению последнего четвертого круга, которое раньше бы прировняли к высшему образованию. Так же во время мартовских мистерий проводились ещё и отдельные испытания соискателей, но они все касались лишь немногих из членов архаичных воинских организаций, которые в процессе добровольного служения в них решили постичь высоты воинского искусства.
   Первый день мартовских мистерий по заведённой традиции открывали своим выступлением члены младшего шестилетнего круга, которым с начала года уже исполнилось или исполниться до конца восемь лет. После них на четвёртый день Игр к испытаниям приступали те, кто за шесть лет постиг второй круг. А ещё через три дня на все поля испытаний Союза выходили те из прометейцев, кто после пяти лет третьего круга, теперь готов был стать по настоящему взрослым членом общества и определить свой дальнейший творческий путь. И последними, на десятый день празднеств, свой круг заканчивали те из них, кто за второе пятигодие доказали своё мастерство на выбранном пути и готовы были теперь сами возглавлять целые направления творческой деятельности, а так же испытывались те, кто избрал для себя дальнейшее изучение военного искусства.
   Однако правила соблюдения сроков обучения не являлись в Союзе догмой и иногда допускались исключения, когда особо талантливые из числа юношей и девушек изъявляли желание досрочно пройти последние три испытания третьего или четвёртого круга, но подобное событие происходило не часто, поскольку требовало невероятного напряжения умственных и физических сил в процессе подготовки. Поскольку на третьем круге, за год требовалось постичь объём знаний равный двухгодичному, а на четвёртом необходимо было показать неоспоримо выдающиеся мастерство и результаты на избранном пути.
   Проснувшись с утра в хорошем расположении духа и выполнив повседневную утреннюю разминку, Полина, сначала переговорив с подругами, а затем, приведя себя в порядок и надев серебристо-переливчатое облегающее комби, прикрепила слева к груди над сердцем небольшую платиновую брошь в виде "Факела Прометея", символизирующего её статус, как участника испытаний, и отправилась на аэротакси к стадиону "Антей", одному из трёх громадных соревновательных сооружений, расположенных рядом с её квартальным домом.
   Через десять минут добравшись до места, она, покинув аэротеку, быстрым шагом направилась к громадному и высокому стадиону через разбитый вокруг него фруктовый сад, в котором произрастало множество различных видов плодовых и ягодных растений. Сам сад был поделен на несколько вложенных друг в друга овалов, шириной сто метров, тремя эллипсами нешироких каналов, наполненных множеством водных фонтанов, извергавших влагу на несколько метров в высоту. Через эти рукотворные водные потоки были семетрично перекинуты белоснежные арки небольших мостов, изготовленных из белого селенитского гранита, балясины, которых изображали морские волны, а каждый из четырёх концов перил был выполнен в виде мчащегося по этим волнам неудержимого коня Посейдона. Все эти мосты и ведущие к ним выложенные розовым мрамором дорожки, образовывали единую дорожную сеть, которая, словно спицы колес, упирались в ступицу стадиона, где сливались в широкий мраморный пояс вокруг у его стен. Сами же дорожки были обрамлены целой россыпью скамей из голубого гадеского хрусталя с покрытой специальным нанослоем поверхностью для сидения, подстраивающейся под человека и терморегулирующейся по окружающей его температуре.
   Перейдя во второй эллипс фруктового сада, по пути повстречав множество людей и участников, которые, видя её брошь, поздравляли её, а она их, Полина, наконец, увидела сидящих на скамье и ожидающих её подруг, и бодро направилась к ним, с наслаждением вдыхая окружающий её фруктовый аромат.
   - Девочки, привет! С Праздником Весны вас! - подойдя к ним, сказала Полина.
   - Привет, Поля! И тебя с Праздником Весны! - хором ответили ей Лидия, Роберта и Анита, а затем, дружно встав со скамьи, на которой они сидели, улыбаясь, крепко обняли её.
   - Ну что, идем на празднества или ещё тут посидим? - спросила, немного волнуясь Роберта.
   Анита, хитро посмотрев на подругу, а затем, подмигнув Полине и Лидии, поинтересовалось у неё.
   - Роби, а ты часом никого не ждёшь?
   Роберта со вздохом ответила Аните.
   - Сергей обещал прийти на открытие. Если, конечно, его не оставят на дежурстве или не произойдёт ещё что-нибудь этакое. А я очень хочу, чтобы он пришёл. Вот и переживаю.
   - Не волнуйся, всё будет хорошо, Роби, - ободряюще сказала ей Полина и, взяв её за руку, сказала подругам:
   - Пойдёмте, девочки. Труба зовёт!
   И под плавные мелодии, напоминающие по звучанию древние вальсы, которые доносились из скрытых среди садовых насаждений звукопанелей, девушки, негромко беседуя, неспешно пошли к стадиону, но когда на мосту через второй водный канал с изнемогающей от волнения Робертой, наконец, вышел на связь Сергей, и ободрив её вестью о своём скором прибытии, отключился, та, окрылённая этой новостью, буквально силой потащила компанию спешно вперёд.
   Добравшись до стен стадиона, и встретив своих товарищей по совместному обучению на третьем круге, девушки остановились, и немного поговорив с ними, затем весело шутя двинулись дальше ко входу в "Антей". Внезапно музыка стихла, а затем на коммусах всех жителей Союза, загорелось оповещение о срочном голосовании Всесоюзного Верховного Совета, в который входили все, кто достиг совершеннолетия.
   Девушки удивлённо переглянулись меж собой, поскольку такого события в день начала мартовских мистерий не было никогда, и вместе с миллиардами, недоумевающих людей, включили свои браслеты. Естественно из-за разделявшего все общины жителей Союза расстояния, такая процедура синхронизации требовала громаднейших затрат энергии. И сейчас все ретрансляторы пространственной связи работали на пределе, налаживая на короткое время максимально быструю сеть обмена информацией между всеми планетами, станциями и кораблями Союза. Текст, входящего послания Президиума Верховного Совета гласил: " Товарищи, в связи с экстренными событиями в системе Протей, подробности которых уточняются, Президиум просит членов Верховного Совета одобрить перенос Весенних Игр на семь дней, с разрешением для Президиума при необходимости продлить срок переноса вплоть до трёх недель. Все обстоятельства по вопросу излагаются в прикреплённом документе. Голосование продлиться до девяти ноль-ноль следующего дня. Просим прощения и понимания, товарищи!"
   - Протей... Фел! Нет! Нет! - прочитав сообщение, вскрикнула в страхе, потерев виски пальцами, заметавшаяся из стороны в сторону Полина, а затем, внезапно остановившись, посмотрела широко раскрытыми остекленевшими глазами на Аниту, которая вместе с Робертой и Лидией, поняв, что дело плохо, быстро подхватили её под руки и усадили на ближайшую скамью.
   - Поля, не волнуйся так. Мы же не знаем, что там произошло, - наклонившись и взяв за плечи онемевшую Полину, начала успокаивать её Анита.
   - Да, Поля. Ты же знаешь Фела, он не из тех, кто по глупости попадает в смертельные ситуации, - слегка коснувшись её руки, негромко произнесла Лидия, а Роберта, обняв со спины сидящую в оцепенении подругу, поцеловав ту в макушку, не переставая, шептала ей утешительные слова.
   Занятые Полиной, подруги не заметили, как ним подошёл взволнованный Сергей, который, посмотрев на окаменевшую Полину, сразу всё понял и негромко попросил Аниту уступить ему место. А затем, встав перед Полиной на одно колено и мягко взяв её за подбородок левой рукой, заглянул ей в глаза и спокойным и твёрдым тоном произнёс:
   - Поля, посмотри на меня!
   Огромные карие глаза Полины, потеряв былую опустошенность, сосредоточились на лице Сергея, а тот тепло, улыбнувшись, опустил руку и сказал:
   - Вот. Уже лучше. А теперь слушай меня, Поля. То что я тебе скажу, я сам узнал пару часов назад от своего кэпа. В поле Кельвина два дня назад, в связи с двумя происшествиями, объявили эвакуацию. И через несколько дней мы тоже отправляемся туда на "Спартаке", чтобы наблюдать за ней. Так что перенос Игр связан именно с ней. А эти два происшествия никак не связанны с Фелом и произошли раньше. Так что ты скоро увидишь Фела. Поэтому не волнуйся. Хорошо?
   - Хорошо, - кивнув ему, ответила пришедшая в себя Полина, а затем, оглядев с благодарностью своих друзей и слабо улыбнувшись, с теплотой в голосе произнесла:
   - Спасибо вам, ребята. Чтобы я без вас делала.
   - А чтобы мы без тебя делали, Поля, - присев рядом с ней и обняв, сказала Анита. И все согласно закивали.
   А затем, поднявшись, и отряхнув колено, Сергей сказал:
   - Я думаю, девочки, Полину стоит проводить домой.
   Полина отрицательно покачала головой и сказала:
   - Нет, ребята, всё в порядке. Мне и вправду уже лучше. К тому же нам надо ещё и проголосовать.
   Произнеся это, она нажала на сенкран и отдала свой голос за перенос Игр. За ней следом проголосовали и все остальные. А потом Роберта вопросительно подняв бровь, посмотрела на Сергея, а тот беспомощно разведя руками произнёс:
   - Что поделать, Роби. Моя стезя вся изобилует сюрпризами, порой очень неожиданными и весьма неприятными.
   Роберта, молча, подошла к Сергею, и положив ему руки на плечи, встала на цыпочки, и зажмурившись, нежно прикоснулась своими устами к его губам, замерев не надолго, а затем, слегка откинувшись поддерживаемая объятиями Сергея, глядя ему в глаза, тихим голосом спросила:
   - Когда?
   Сергей, покачав головой, печально ответил ей:
   - Я не знаю, Лучик.
   Роберта, прислонив свою голову к его груди, сказала:
   - Я буду ждать.
   - Я тоже, - нежно гладя её по голове, ответил ей Сергей.
   - Ребята, вы так прощаетесь, как будто Сергей прямо сейчас улетает, - рассудительно произнесла Лидия. А Полина и Анита улыбнувшись подошли к влюблённым, и взяв их за руки под аккомпанемент вернувшейся музыки, отправились гулять по саду.
  
  
   Глава 14
  
   Добравшись до середины второго садового пояса, компания, немного посовещавшись, разделилась. Лидия, Анита и Роберта направились к ближайшему столбику САДа за мороженным и напитками, Полина, присев, на скамью, зажмурившись, подставила своё лицо под тёплые лучи Гелиоса, а Сергей, недалеко отойдя от неё, о чём-то негромко принялся разговаривать с кем-то через браслет. Спустя пару минут вернувшиеся со своей добычей Лидия, Анита и Роберта, протянув Полине порцию кофейного мороженного, сели рядом, а Сергей, быстро закончив говорить, присел рядом с Робертой которая, протягивая ему его любимый фруктовый лёд, сказала:
   - Слушай, Серёжа, мы тут хотим у тебя кое-что спросить.
   Сергей, лукаво прищурив глаз, посмотрев на Роберту, произнес:
   - Женское любопытство необоримая сила, так что я спешно капитулирую. Спрашивайте.
   - Ну вот, а я думала, он ещё посопротивляется, - с деланным сожалением, сказала Лидия.
   - Я не враг самому себе и знаю, что вовремя сдаться это не трусость, а военная хитрость, - весело подмигнув, ответил ей Сергей.
   Ребята весело рассмеялись, а затем Роберта, откусив кусочек мороженного, спросила:
   - В общем, Сереж. Мы хотели узнать у тебя, как тебе удалось так быстро привести Полю в чувство.
   - Да, - дружно подтвердили Анита и Лидия, а Полина заинтересованно посмотрела на Петрова.
   Сергей, подняв бровь и сурово посмотрев на сгорающих от любопытства девушек, с серьёзным видом произнёс:
   - Если я вам скажу, то мне придётся сразу вас убить на месте.
   - Сережа, - улыбнувшись уголком рта и покачав головой, произнесла Роберта.
   Сергей поднял руки и, печально вздохнув, произнёс:
   - Ну, вот опять эти бесчеловечные приёмы девичьего обаяния, Лучик. Ладно, я опять сдаюсь. Всё дело в том, что нас в воинских организациях специально тренируют владеть собой в экстремальных условиях, а также учат, что делать в ситуации когда, у кого проявятся те или иные признаки психологического травматизма, и какими приёмами эти проявления нейтрализовать. С Полей я применил приём переключения внимания. Хотя, честно вам скажу, на практике я до этого ещё ни разу не применял эти навыки. Там у стадиона - это было в первый раз.
   Полина, внимательно посмотрев на Сергея, спросила:
   - Серёжа, а как вы сами справляетесь с подобными вещами, если не секрет?
   - Ну, весь секрет в том, что надо подавить эмоцию до того, как она, овладев твоим разумом, запустит ответную физиологическую реакцию. То есть усилием воли запираем эту мысль в подвале нашего сознания.
   - Кажется, довольно просто, - сказала Анита.
   - Просто, да не просто, Ани. Для того, чтобы это получалось, надо потратить много времени обучаясь психологическому самоконтролю. Конечно, наверное, без тренировок, можно проделать нечто подобное, но надо обладать огромной волей и не менее огромной мотивацией для этого. Особенно, если мысль уже овладела разумом, - заключил Сергей, доедая своё мороженное. Затем он, встав и подав руку Роберте, сказал. - Пойдёмте прогуляемся в сторону стоянки, а то у нас сейчас аврал в связи со отлётом и мне уже пора вернуться на базу.
   - Я провожу тебя, - утвердительно сказала Роберта, вставая, в ответ Сергей улыбнувшись, согласно кивнул ей. Полина, Лидия и Анита встали следом и вместе с ними направились в сторону аэростоянки. Затем проводив Сергея и Роберту, девушки вернулись обратно, чтобы ещё погулять по саду, однако, долго эта прогулка не продлилась так как, несмотря на окружавшую их приятную обстановку, в воздухе помимо праздничной атмосферы повсюду разлилось легкое чувство тревоги из-за произошедших недавно событий. Поэтому ощущая это смутное беспокойство девушки, попрощавшись, разъехались по домам.
   Проснувшись рано утром и выйдя на оранжерейную террасу своего яруса, чтобы погреться в лучах восходящего Гелиоса, Полина первым делом посмотрела результаты голосования и увидела, что перенос Игр жители Союза поддержали единогласно, поскольку эвакуация в поле Кельвина лишала почти одиннадцать тысяч детей со станции "Артек" этого праздника. А в Союзе всегда трепетно относились к детям, и выражение, "Дети - это наше будущее", не было пустыми словесами для них. И если бы потребовалось отложить мартовские мистерии на ещё больший срок, то без всяких сомнений результат был бы тем же. В этом Полина ни секунды не сомневалась, впрочем, как и любой другой житель Союза. "Один за всех и все за одного", - подумала она, глядя в свой коммус. Внезапно он зазудел от входящего сигнала, и Полина к своему большому удивлению и радости, увидев от кого этот вызов, быстро вскочила с шезлонга и полетела домой, так, словно у неё в этот момент выросли крылья за спиной. Забежав в квартиру и едва не забыв закрыть дверь, она, от волнения опёршись спиной о стену, вывела на домашний сенкран послание от Феликса.
   На это раз он выглядел неоднозначно. С одной стороны по нему было видно, что он мало отдыхал в последнее время, из-за чего под его глазами образовались едва заметные тёмные круги. С другой стороны Полина никогда ещё не видела его таким собранным и решительным как сейчас. Феликс по традиции вновь коснулся рукой монитора и провёл по нему большим пальцем.
   - Привет, Ласточка. Я по тебе сильно скучаю и безумно хочу вновь увидеть тебя, - нежно посмотрев на неё, сказал Феликс, а затем, улыбнувшись и подмигнув, добавил. - И я надеюсь, что ты всё ещё ждёшь своего Отелло, чтобы снова пощекотать его чердак, достав из под корсета свой топор, потому что скоро мы с тобой увидимся и я сдержу своё слово намного раньше, чем ожидал.
   Феликс, сделав небольшую паузу, бросил взгляд на свой коммус, явно чего-то ожидая. А затем продолжил:
   - Ты сейчас уже, наверное, знаешь об эвакуации в поле Кельвина, и я думаю, что когда ты получишь это послание, я буду уже на пути домой, и возможно даже через день или два после этого сообщения, мы с тобой увидимся и я снова обниму тебя... и никогда больше не отпущу. Слышишь, Поля?!
   Феликс подался вперёд и, прислонившись лбом к экрану, закрыл глаза. Полина, сама не понимая, что делает, глядя на него, словно завороженная, подошла к сенкрану, и прильнув к нему, тоже закрыла глаза. Весь мир для них вновь исчез, и теперь они снова стояли рядом, лицом к лицу, мгновенно преодолев триллионы километров и остановив время. И единственное, что осталось неизменным и реальным - это голос Феликса, который тихо прошептал ей:
   - И мы будем стоять, обнявшись, целую вечность, пока звёзды не умрут, погаснув навсегда, но даже тогда, Поля, я обещаю тебе, свет не покинет нашу Вселенную. Её ярко осветят наши любящие сердца... И пускай сейчас, моя Ласточка, я не могу видеть твоего лица и твоих прекрасных и бездонных глаз, но я твёрдо знаю, что в эти секунды ты стоишь рядом со мной, и ни времени, ни расстояния для нас не существует. А теперь посмотри на меня, Ласточка.
   Полина оторвалась от сенкрана и влюблённым взглядом окинула Феликса. Тот немного печально посмотрев на неё, произнёс:
   - Но прежде чем мы встретимся, моя ненаглядная, мне и моим друзьям предстоит сделать кое-что очень важное. Сделать первый маленький шажочек на долгом пути. И времени у нас для этого почти не осталось. Потому что то, что вскоре соединит нас, одновременно ставит под угрозу всю нашу работу здесь, а от её результатов зависит будущее всего человечества... Да, наверное, и всей разумной жизни во Вселенной. А к такому нельзя просто повернуться спиной и забыться в своём личном счастье. Понимаешь? А теперь по...
   Осёкшись на полуслове, Феликс внезапно улыбнулся и со смехом произнёс:
   - Ах. Да. Похоже склероз - дело молодых. Я ведь забыл сказать тебе ещё кое-что напоследок. Поля, передай Сергею, что я виноват перед ним, за то, что забыл о нём в прошлый раз в своём послании, и попроси его, пожалуйста, если он вдруг будет пролетать мимо, ничего не ломать на моей станции, особенно санузел.
   Сказав это, Феликс вновь посерьёзнел и с какой-то затаённой тоской в голосе произнёс:
   - А вот теперь мне точно пора, моя Ласточка. Надеюсь, через день или два мы увидимся, а если нет...
   Феликс на секунду умолк, словно борясь с собой и силясь сказать ей что-то ещё, и наконец, спустя пару секунд решившись, он, коснувшись своей груди у сердца, тихо, но решительно произнёс:
   - То помни, Поля, чтобы не случилось, я всегда буду рядом с тобой, вот здесь, моя Ласточка. До скорой встречи!
   И нежно проведя большим пальцем по экрану, отключился.
  
  
   Глава 15
  
   Ощущая смутное беспокойство от такого прощания, Полина в лёгком волнении, закусив губу, набрала Сергея и присела на край дивана в ожидании ответа, растерянно глянув в окно.
   Через несколько секунд Сергей принял вызов и, появившись на сенкране, взглянув на Полину, обеспокоенно произнёс:
   - Привет, что случилось, Поля?
   - Доброе утро! Извини, что так рано беспокою, Серёжа. Просто Фел прислал новое сообщение. И передавал тебе привет. Только он...- не в силах объяснить причину её беспокойства, Полина замолчала, собираясь с мыслями.
   А Сергей, нахмурившись, словно её тревога передалась ему, поинтересовался:
   - С ним всё в порядке?
   Полина, вздохнув и неопределённо пожав плечами вместо ответа, спросила:
   - Ты можешь приехать?
   Сергей, немного подумав, молча, кивнул, а затем вопросительно произнёс:
   - Ты одна?
   - Да, - коротко ответила Полина, вновь глянув за окно.
   - Ясно. Тогда жди. Я сейчас заберу Роби, а потом мы с ней захватим Ани и Лиду, и минут через пятнадцать все вместе будем у тебя, - быстро составил план Сергей.
   - Спасибо! - поблагодарила его Полина.
   - Да не за что. До встречи! - на ходу ответил ей Сергей, видимо направляясь к стоянке.
   - Хорошо, буду ждать, - на прощанье сказала ему Полина.
   Закончив разговор Полина, подойдя к домашнему терминалу САДа, заказала фруктовый витаминный коктейль, чтобы взбодриться. И когда через пару секунд её просьба была удовлетворена, она вышла на квартирную широкую мансарду, которая напоминала собой миниоранжерею яруса, но которую она редко посещала, предпочитая широкое свободное пространство большой ярусной оранжереи. "Вечно я себя накручиваю и только доставляю этим проблемы ребятам. Как вчера. Всё у Фела нормально. Паникёрша", -усмехнувшись, подумала она, встав у остекления мансарды и посмотрев в лазурную небесную даль.
   Через некоторое время Полина увидела, как из не плотного утреннего потока, пролетающих, по воздушным трассам, вдали аэротек, отделилась точка и стала быстро приближаться к её дому. "Наверное, это ребята", - подумала она, допивая свой фруктовый микс. И наблюдая за полётом одинокого аэротакси, не сразу обратила внимание на зудение своего браслета, но когда аэротека стала заходить на посадку, Полина все же заметила входящий вызов, и спешно вернувшись в квартиру, вывела его на своё домашний экран. И вновь, как и прошлый раз, громадная богатырская фигура заслонила собой весь экран, и единственное, что изменилось, так это аура, исходящая от профессора. Вместо мощи и добродушия от него веяло болью и печалью.
   - Здравствуйте, Полина... Простите меня, за столь ранний вызов и навязчивость, но я, как научный руководитель, должен... - с трудом подбирая слова, произнёс необычно мрачный профессор Арьендо, и не в силах посмотреть ей в глаза, опустил свой взгляд и выдавил из себя:
   - Всё дело в том, что Фел.. в общем, он и его товарищи погибли в ходе последнего эксперимента. Это моя вина. Простите, что не смог его убе...
   Посмотрев на профессора широко открытыми глазами, Полина замерла. Свет для неё померк, словно тёмная туча заслонила, сиявшее до этого яркое солнце. Она, закрыв лицо руками, медленно осела, не в силах ничего сказать, а профессор, увидев её реакцию, спешно вызвал на её адрес экстренную медбригаду и обеспокоено сказал:
   - Полина, прошу вас, не делайте глу...
   Не дав договорить профессору, Полина, оторвав от ладоней мертвенно бледное лицо, посмотрев на профессора взглядом полным нечеловеческой боли и жгучей ненависти, обманчиво спокойным тоном произнесла:
   - Ненавижу... Вас ненавижу... Фела... Всех!
   И внезапно перейдя на крик, вскочив, воскликнула:
   - Убирайтесь вон из моей жизни! Вас нет! Нет! Нет!
   А затем дрожащей рукой, сорвав браслет с руки, швырнула его в стену, отключив тем самым связь и закрыв лицо руками, громко зарыдав, бросилась в сторону мансарды. Мысли в её голове все спутались. Буквально несколько минут назад, она стояла рядом с Феликсом полная надежд и трепетного ощущения любовного восторга от единения сердец, а теперь единственное, что у неё осталось это горький пепел сожаления от несбывшихся мечтаний. Выпорхнув на мансарду, Полина, игнорируя предупреждение автоматической системы управления домом, широко распахнула прозрачные окна, и обхватив руками полимерные поручи, со всхлипом вдохнув холодящий и бодрящий утренний воздух, замерла погрузившись в свои мысли: "Фел, как ты мог оставить меня одну! Одну, Фел! Ты же мне обещал! Обещал! И все равно бросил меня ради своих мечтаний! Я ненавижу тебя, Феликс Ветров! Ты слышишь?!" - с болью и обидой подумала она.
   - Ты этого хотел, Фел? Ну, тогда полюбуйся на полёт твоей Ласточки! - с отчаянием и злобой крикнула ввысь Полина и, закрыв глаза, подалась вперед, словно стремясь к земле, но руки её так и не разжались, потому что от этого её удержало что-то привитое ей с самого детства с колыбельными песнями матери, со сказками отца, с чувством дружеского локтя, с последними словами детской клятвы "Товарищей, я никогда не подведу". И она, внезапно вспомнив сказанное Анитой вчера: " А чтобы мы без тебя делали, Поля". С горечью подумала: "А ведь я их сейчас предаю. Трусливо бегу, думая лишь о себе". А потом в её голове промелькнули образы родителей, Ани, Роби, Лиды, Флёр, Карла, Андрея, Одетты, Сергея и многих других людей, которых она узнала за свои девятнадцать лет жизни. И наконец, последним в её мыслях предстал Феликс, который коснувшись своей груди у сердца, тихо произнёс:
   - Я всегда буду рядом с тобой, вот здесь, моя Ласточка.
   И Полина, прошептав одними губами:
   - И я тоже, - подалась назад, вырывая себя из объятий смерти, устремляясь к свету и жизни, в тот самый момент, когда подоспевшие Сергей, Анита, Роберта и Лидия, подхватив ее под руки, втащили обратно.
  
  
   Глава 16
  
   Торжественные похороны Феликса, Петра, Марии, Инессы и Нельсона должны были состояться спустя два дня после вести об их гибели. За день до похорон всему Союзу был объявлен трёхдневный траур по погибшим героям, а все каналы связи предавали последнее послание Феликса Ветрова. Люди всюду клялись, что исполнят его просьбу. А Всесоюзный Верховный Совет, на основе полученных Феликсом и его товарищами данных, принял решение о продолжении проекта "Локи". Но большая часть произошедшего прошла мимо всё ещё убитой горем Полины, не смотря на то, что она удержалась от глупого поступка, боль от осознания утраты любимого не спешила покинуть её разум, и поэтому она, находясь под неусыпным вниманием дежуривших по очереди рядом с ней близких подруг, всё время погружённая в свои мысли, мало с ними разговаривала, ограничивая своё общение с ними односложными фразами и отдельными словами. И когда внезапно за день до похорон она изъявила желание принять в них участие, то Лидия, Роберта и Анита хором стали её отговаривать от этого, боясь, что в отсутствие Сергея, вчера отбывшего в систему Протей, они не смогут оградить её от последствий нового нервного срыва. Однако Полина была непреклонна, и подруги, скрепя сердцем, согласились на её просьбу.
   На следующий день Полина, облачившись в чёрное платье и приколов у сердца брошь в виде ласточки расправившей крылья, которую ей полгода назад подарил Феликс, в сопровождении заметно переживающих подруг, отправилась на аэротеке к Аллее Героев, где должны были состояться похороны.
   По традиции, заведенной ещё во времена Джона Райта, похороны тех, кто удостаивался чести быть захороненным на Алее Героев, проходили без особой помпы и длинных речей, в кругу родственников, друзей и коллег, потому что считалось, что лучшим знаком уважения к признанному герою было продолжение его трудов и бережное сохранение памяти о нём и его подвиге. Однако трансляция самой траурной процессии, всегда велась на весь Союз, чтобы каждый член общества мог в последний раз проститься с героем, не нарушая уединённости самих похорон.
   Прилетев незадолго до начала церемонии, Полина вместе с подругами скромно встала в стороне, словно боясь приближаться к людям. Наконец, под печальную музыку, челнок, с павшими героями, плавно приземлился на специально возведённой для этого посадочной платформе, а затем процессия из пяти прозрачных криосаркофагов покинула чрево челнока и плавно направилась, ведомая автоматической системой управления, к месту прощания. Многие из присутствующих, провожая взглядом проезжавшую мимо них процессию, притихшие и расстроенные горькой утратой, стояли, утирая катившиеся из глаз слёзы, и даже профессор Арьендо и ещё не до конца оправившийся от болезни академик Эльзер не смогли сдержать слёз, глядя на своих мёртвых товарищей. А Полина, глядя на траурную процессию, грустно подумала: "Ну, вот ты и покинул чрево огнепышущего дракона, Фел", - и вместе с подругами в полном молчании, медленно двинулась вслед за ней. Её взгляд был неотрывно прикован к Феликсу, а весь остальной мир превратился для неё в легкую призрачную иллюзию, оставшуюся на периферии её восприятия, в виде малоразличимых цветных образов.
   Прямо перед входом в Пантеон саркофаги развернулись в линию и остановились. Теперь все, кто знал погибших, могли подойти к ним и попрощаться. Эта процедура не заняла много времени. С Феликсом, Марией, Инессой, Петром и Нельсоном сначала простились члены их семей, а затем друзья и коллеги. Полина же так и не решилась подойти к Феликсу, по-прежнему держась в стороне. Спустя минут десять, когда все скорбящие простились с героями, саркофаги бесшумно въехали во внутренний двор подковообразного Пантеона, сопровождаемые речью Феликса Ветрова. Полина, вновь услышав голос любимого, всхлипнув, едва сдержала накатившие на неё рыдания, заметив это, Лидия, Анита и Роберта обступили её и принялись успокаивать. Но она, вырвавшись из их дружеских объятий, не обращая внимания ни на что, побрела следом за Феликсом, словно его голос стал для неё путеводной звездой.
   "И я уверен в том, что наш долг помочь нашему народу донести это знание до всего человечества, а может быть и для других рас нашей Вселенной. Потому что настоящий Человек, никогда не поворачивается спиной к чужой беде. Не живёт в радости и блаженной неге, пока за его окном твориться несправедливость. А собрав все свои силы, рвётся через тернии к звёздам, неся луч света свободы, во тьме бесправия. Даже если ему в итоге придётся пожертвовать собственной жизнью... Я не знаю, что нас ждёт когда "Локи" совершит свой первый прыжок, но твёрдо убеждён в том, что каждое мгновение, минута, день, месяц или год промедления, это миллионы потерянных жизней тех, кто страдает, пока мы наслаждаемся свободной творческой жизнью. И поэтому я хочу сказать напоследок всем, кто услышит эту запись, если мы сегодня вдруг потерпим неудачу и погибнем, то я прошу вас, Георг Оскарович, и вас, профессор Арьендо, и весь наш народ не сдаваться!
   С потрясающей синхронностью пять дверей Пантеона одновременно распахнулись и саркофаги с Феликсом и его товарищами под его последние слова: "Не сворачивать с этого пути. Ведь сначала был неудачный полёт Икара, а затем взлёт братьев Райт и сто восемь минут вокруг Земли Юрия Гагарина. И наш общий долг, товарищи, стоя плечом к плечу, в едином строю, одолеть этот путь до победного конца!" - величаво пройдя через них, заняли своё место в Пантеоне, чтобы любой человек, в любое время мог прийти сюда и, глядя на них, черпать силы и вдохновение для будущих подвигов и свершений.
   Подруги, и последовавший за ними мучимый виной за произошедшее со своими товарищами, профессор Арьендо нагнали Полину у самых дверей Пантеона через которые проехал Феликс. Роберта, Анита и Лидия принялись уговаривать её успокоиться, а профессор решительно перегородил собой вход. Полина остановилась и, оглядев всех осмысленным и печальным взглядом, обратилась к ним:
   - Девочки, не стоит волноваться, я в порядке. Я просто хочу увидеть его в последний раз, - а затем, посмотрев на Арьендо, сказала. - Профессор, простите меня за те слова, что я вам сказала тогда.
   Арьендо, грустно посмотрев на неё, печально произнёс:
   - Не стоит извиняться, Полина, я их действительно заслужил.
   Отрицательно покачав головой, Полина ответила ему:
   - Нет, профессор, я так не думаю. Я убеждена, что если бы вы были там тогда, то сейчас в одном из саркофагов вместе с Фелом лежали бы вы. Потому что вы с ним братья. Не по крови, но по духу и по идее. Для вас благо всех, выше собственного. Выше вашей жизни...А теперь пропустите меня, пожалуйста. Для меня это важно.
   Арьендо вопросительно взглянул на её подруг, а Полина, понимая причину сомнений профессора, сказала:
   - Не беспокойтесь, профессор, я буду не одна. Роби, Ани и Лида пойдут со мной. Правда, девочки?
   - Да, мы присмотрим за ней, профессор, - испытывая немалые сомнения, всё же поддержали Полину подруги.
   - Хорошо, но я все же подежурю здесь у входа, - нехотя согласился Арьендо и отошёл в сторону.
  
  
   Глава 17
  
   Войдя в ярко освещённый Пантеон, девушки в нерешительности остановились, взглядом выискивая Феликса. Наконец Лидия, увидев саркофаг недалеко от входа, указала подругам на него. Не дойдя несколько метров до Феликса, они остановились, не в силах ступит и шагу, замерев ненадолго в горестном молчании.
   Затем подруги нежно обняли Полину, стараясь поддержать её, а она, прислонившись щекой к щеке Аниты, словно не слыша её успокаивающего шёпота, отрешённо смотрела на лежащего бездыханным в саркофаге её любимого Феликса. Ей захотелось броситься к нему, обнять и расцеловать, раствориться в нём и никогда не видеть его таким...безжизненным и мёртвым как сейчас. Слёзы градом покатились из её огромных блестящих глаз. Анита уже не в силах сдерживаться, сама начала всхлипывать и несильно сжала руку Полины, старясь отвлечь подругу от накрывшего её горя. Рядом зарыдали Лидия и Роберта. Полина внезапно оторвала взгляд от саркофага и повернулась лицом к подругам и, обняв их, сама слабо улыбнувшись, прошептала:
   - Ну, девочки, прошу вас, не плачьте. Не плачьте... - но тут же сама зарыдала, так они плача простояли несколько минут, затем Полина, всё же взяв себя в руки, всхлипывая, с трудом обратилась к подругам, вытирая дрожащей рукой свои слёзы. - Девочки, можно я побуду немного с Фелом наедине. Я хочу попрощаться с ним сама.
   Лидия и Роберта, едва сдерживая слезы, молча кивнув, направились к выходу, а Анита, немного задержавшись, посмотрела на Полину, но та, собрав все свои силы, ободряюще кивнув подруге, сказала:
   - Всё хорошо, Ани. Не бойся, я справлюсь.
   - Хорошо, Поля... - с сомнением ответила ей Анита, и украдкой оглядываясь, медленно направилась к выходу.
   Дождавшись, пока подруги выйдут, Полина повернулась лежащему Феликсу и, с трудом держась на негнущихся ногах, подошла к саркофагу. Внезапно призрачный барьер саркофага, отделяющий её от возлюбленного, перестал существовать в её восприятии и она, раскинув руки, обняла его, прижавшись левой щекой к бездыханной груди, в которой уже никогда не забьётся его пламенное сердце и, закрыв глаза, нежно прошептала:
   - Ну, вот ты и вернулся ко мне, мой дорогой, не в меру вознесшийся, Икар! И даже смерть тебя не остановила и мы снова вместе...милый.
   Полежав несколько минут молча, словно слившись в воедино с Феликсом, Полина, открыв глаза, потерлась щекой о его холодную грудь, словно надеясь её отогреть этим, а затем, сквозь набежавшие слезы, посмотрела в его мертвенно бледное лицо, и приложив свою правую ладонь к его щеке, провела большим пальцем по ней, повторив сделанный им при прощании в космопорте жест, а затем, нежно погладив его хладную грудь, грустно продолжила:
   - Знаешь, Фел, когда я узнала, что тебя больше нет, я так хотела умереть, не в силах вынести эту гнетущую пустоту в своём сердце от осознания того, что я больше не увижу твою улыбку, не услышу твой смех, не смогу ощутить теплоту и мягкость твоих объятий, и никогда больше, прижавшись к твоей груди, не почувствую биение так любимого мной сердца. И я ведь почти решилась сделать это, Фел, но стоя там между жизнью и смертью, перед тем как разжать руки, я вспомнила, что я всё ещё не одна, Фел. Мне всё ещё есть ради кого жить. И я, наконец, поняла, что ты был прав, когда сказал мне однажды, что если и суждено Человеку умереть, то не ради себя, а ради других....
   Полина прервалась, замолчав на несколько секунд, а затем, грустно усмехнувшись, с печалью в голосе добавила:
   - А я ведь, Фел, тогда посчитала эти слова лишь пафосной рисовкой, чтобы впечатлить меня. А теперь ты доказал что это не так своей жизнью... И знаешь, Фел, я уже почти не сержусь на тебя за то что ты так поступил. Да когда ты умер, я подумала, ты бросил меня в погоне за своими мечтами, но теперь я знаю, что это не так и ты...ты всегда будешь со мной. В моём сердце, в моих мыслях и поступках. Мое...солнце, я знаю, что я теперь буду делать...когда выйду отсюда, я... - Полина всхлипнула, а затем дрожащим голосом продолжила. - Я выполню твою просьбу, любимый, и не сверну с пути, как ты и просил... Я буду бороться за тех, кого ты хотел спасти. Я помогу тебе донести наш факел до тех, кто прозябает во тьме...Слышишь, Фел?!...
   Полина приподнялась, и с любовью посмотрев на лежащего перед ней Феликса, медленно наклонившись, обхватив его лицо своими руками, поцеловала его губы, а затем, заплакав, нехотя отстранилась, нежно утирая ладонями его бледное восковое лицо, от слёз хлынувших градом из её огромных карих глаз, а затем, через силу тихо, произнесла:
   - Ну, всё, любимый, мне пора. Но перед этим... мой ненаглядный Икар, твоя Ласточка споёт тебе свою прощальную колыбельную, чтобы тебе лучше спалось. Родной...мой!
   С трудом справляясь с накатывающимися рыданиями, Полина вновь обняла Феликса, припав его к груди, словно в тайне надеясь, услышать стук его сердца и запела чарующим, но немного осипшим от рыданий голосом:

Улетай на крыльях ветра,
Ты в край родной, родная песня наша.
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою.


Там, под знойным небом,
Негой воздух полон.
Там под говор моря,
Дремлют горы в облаках.


Там так ярко солнце светит,
Родные горы светом заливая.
В долинах пышно розы расцветают,
И соловьи поют в лесах зеленых.

Улетай на крыльях ветра,
Ты в край родной, родной песня наша.
Туда, где мы тебя свободно пели,
Где было так привольно нам с тобою.

   Закончив петь, Полина, шатаясь, с трудом встала, и на прощание ещё раз коснувшись щеки Феликса, произнесла:
   - Улетай и ты на крыльях ветра, в край родной, мой ненаглядный Икар... мой Финист, и знай, твоя Ласточка летит вслед за тобой верная твоей мечте ...А теперь прощай...
   Полина, сделав два нетвёрдых шага прочь от Феликса, внезапно остановилась, а затем, коснувшись рукой ласточкиной броши, полуобернулась и с невыносимой горечью, произнесла:
   - Если бы ты только знал, мой милый Фел, как же сильно я тебя люблю...
   Произнеся это, Полина, словно в беспамятстве, молча заплакав, с трудом разбирая дорогу, побрела к выходу. А когда ворота Пантеона Аллеи Героев перед ней открылись, то силы совсем покинули её юное девичье тело, ноги подкосились, и она, потеряв сознание, стала медленно оседать на пол, но вовремя подоспевшие подруги и профессор Арьендо успели подхватить её. Затем могучий профессор, взвалив на руки потерявшую сознание Полину, понёс её к вызванному её подругами аэротакси, и когда совместными усилиями они усадили её во флип, она, внезапно придя в себя, сказала:
   - Профессор, вы будете на испытаниях моим ассистором и ментором? Я хочу помочь вам продолжить работу Фела.
   - Поля, ты не в себе, - приложив свою руку к её лбу, озабочено сказала ей сидящая у её ног Лидия.
   - Нет, я в порядке, Лида, - ответила ей тихим, но твёрдым голосом чуть приподнявшаяся на локте Полина
   - А как же математика, ты же к ней готовилась всё это время? - удивлённо спросила её сидящая напротив Анита.
   - Прости, Ани. За то, что не сказала тебе, что записалась после отлёта Феликса ещё и на лекционы профессора Джавала Дун Катаямы, - виноватым тоном произнесла Полина.
   Анита в ответ с укоризной посмотрела на Полину и сказала:
   - Поля, неужели ты думала, что я стану тебя критиковать за это.
   Полина, тепло улыбнувшись, посмотрела на подругу, и приподнявшись, и взяв её за руку, ответила ей:
   - Нет, Ани, у меня даже мысли такой не возникло. Просто я сама не была уверена, что пойду по этому пути. К тому же у меня не было кандидата на роль ментора. А теперь есть.
   - И не один, - произнёс подошедший к ним Георг Эльзер, а затем скромно представился девушкам:
   - Георг Оскарович Эльзер.
   Девушки по очереди представились академику, а профессор Арьендо удивлённо спросил у него:
   - Георг, ты уверен? Ты ещё не совсем оправился.
   Академик, лукаво прищурившись, посмотрел на старого друга и иронично произнёс:
   - Я достаточно здоров для этой роли, Ар. И да, я полностью уверен. Причём гораздо больше, чем когда принял твоё предложение о менторстве.
   - Ну, спасибо, Георг, на добром слове, - ненатурально изобразив обиду, пробурчал Арьендо.
   А Эльзер опёршись на трость, и по-доброму посмотрев на Полину, произнёс:
   - Если, конечно, вы, юная барышня, будете не против моего наставничества.
   Полина немного растеряно посмотрела на профессора, а тот в ответ, подмигивая ей, слегка кивнул в сторону академика. Полина, всё сразу поняв, широко улыбнулась, стоящему перед ней Эльзеру, и уверенно произнесла:
   - Георг Оскарович, вы будете на испытаниях моим ассистором и ментором?
   - С большим удовольствием, юная барышня. И жду вас...- улыбнувшись ей, ответил академик.
   - Завтра! - решительно произнесла Полина.
   А затем, сидевшая позади, Роберта произнесла:
   - Всё, Поля, тебе нужен покой ложись, - и приобняв подругу одной рукой, уложила ее назад, пристроив её голову к себе на колени. Девушки дружно попрощались с учёными, а затем аэротека медленно оторвавшись от земли, унеслась в лазурную высь.
   А Эльзер, задумчиво глядя ей вослед, произнёс:
   - Гнётся до земли, но не ломается.
   - Словно, молодая берёзка, - добавил, вставший рядом с ним Арьендо.
  
  

Эпилог

Ego sum vestra Hirundo. Sequor te per spinis sidera, dilectus meus Icarus! Et ego ferre facem profectum!

Я - твоя Ласточка. Я следую за тобой через тернии к звездам, мой любимый Икар! И я несу факел прогресса!

  
   - "Изида", это "Локи", начинаем предварительную проверку систем, - ровным тоном, скрывая волнение, произнесла Полина.
   - Добро, "Локи", - прозвучал в ответ могучий бас профессора Арьендо.
   Затем Полина посмотрела на остальных членов экипажа. Энрике Лопес, проверив порученную его заботе систему ЭМВИ (м-1), улыбнувшись, молча поднял вверх большой палец. А Анита, сидящая в кресле координатора систем математического моделирования, понимая состояние подруги с полунамёка, ободряюще посмотрев на Полину, а затем, подмигнув ей, уверенно произнесла:
   - СММ в норме, Поля, а предварительная загрузка первых матмоделей завершена.
   Следом за ними отчитались и остальные. Получив подтверждение исправности корабельных систем, Полина доложила в ЦУП:
   - "Изида", проверка окончена. Все системы работают в штатном режиме. Можно приступать к отстыковке.
   - Понял вас, "Локи", начинаем отстыковку от основного шлюза, - ответил Арьендо, внимательно наблюдавший за работой систем корабля и показаниями жизнедеятельности экипажа вместе с командой ЦУПа "Изиды".
   Внешние магнитные захваты стыковочного модуля станции "Изида" мгновенно отстранились от матово тёмной корабельной обшивки. И чёрная шарообразная громада корабля, аккуратно корректируя скорость полёта всеми левосторонними маневровыми двигателями, начала медленно отдаляться от дискообразной станции. Наконец, когда расстояние между "Локи" и "Изидой" составило километр Полина, посмотрев на командирский сенкран, отчиталась Арьендо:
   - "Изида", отстыковка завершена. Запускаю основные двигатели.
   Шарообразный корабль постепенно начал разгоняться всё быстрее и быстрее, увеличивая расстояние между ним и станцией.
   - Скорость тридцать процентов от максимальной, Поля, - произнесла координатор навигационных систем.
   - Спасибо, Лида, - ответила ей Полина и обратилась к Арьендо. - "Изида", скорость тридцать, выдвигаемся исходной точке. Время пятнадцать минут.
   - Принял, "Локи". Спутники-регистраторы запущены. Идут за вами. Удачи вам, ребята, - дрогнувшим от волнения голосом произнёс Арьендо.
   - Спасибо, профессор, - улыбнувшись, поблагодарила его Полина
   Достигнув через пятнадцать минут места проведения эксперимента, "Локки" изготовился ко второму своему прыжку, а сидевшая в капитанском кресле Полина на последних секундах отсчёта коснулась своего скафандра у сердца, где под ним была приколота к комби Ласточкина брошь Феликса и нежно прошептала:
   - Ego sum vestra Hirundo. Sequor te per spinis sidera, dilectus meus Icarus! Et ego ferre facem profectum!
   Как и первый раз, "Локи" вновь окутался дымкой и, мигнув, исчез, чтобы сразу появиться в ста километрах от прежнего местоположения. Находящиеся в ЦУПе "Изиды", Арьендо, Васконти и Эльзер напряженно всматривались в сенкраны с информацией о состоянии корабля и ходе эксперимента в ожидании отчёта. Наконец, спустя пять бесконечно растянувшихся для них секунд зазвучал долгожданный бодрый голос Полины:
   - "Изида", это "Локи", у нас всё в норме начинаем движение в вашу сторону.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

75

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"