Аннотация: Роман из трех частей о поиске себя, о добре и зле, о любви и совершенно необычных людях.
Воры, Защитники и те, кто не желает жить по правилам.
Книга первая:
Чаровница.
Амира.
Когда последняя война отгремела, и добрый Принц победил полчища чудовищ и украл из плена свою Принцессу, они вернулись домой. Радость победы и воссоединения не омрачило даже то, что Советник, который предал их, сбежал. Свадьбу сыграли так, что на долгие-долгие года все жители той страны помнили веселые танцы, песни и гулянья несколько дней кряду. А Принц и его Чаровница жили долго и счастливо. Только иногда Принцесса ночью плакала - ей снился злой и страшный Советник. Но утро ее спасало. Вскоре и сны канули вместе с Советником, который так и не смог победить смелость Принца и любовь Принцессы-Чаровницы.
- Амира, тебе что-то приснилось? Почему ты плачешь?
Девушка открыла глаза. На ресничках повисла соленая капелька. Она спросонок еще не совсем поняла, что происходит. Но родное лицо, освещенное призрачным светом луны, успокоило девушку. Амира с благодарностью взглянула на брата и улыбнулась той улыбкой, что выходила у нее в минуты душевной боли, когда хотелось плакать, но было нельзя.
- Да, Катара, страшный сон, но ты не переживай, все хорошо.
- Ты расскажи мне. - Брат присел на ее кровать и погладил по волосам, любуясь тем, насколько ей идет этот мерцающий и несуществующий свет луны, который стрелой протянулся на ее лице; удивляясь тем, как они непохожи. - Я помогу тебе.
- Нет. Это ерунда. - Амира знала, что ей будет легче, если она расскажет кому-нибудь, изольет душу, но, как бы она не страдала, она ни за что на свете не хотела бы отпустить этот сон, который вызывает в ней сильнейшие страдания. - Ты еще не ложился?
- Нет.
- Катара, я очень прошу тебя, ложись пораньше. Не ходи к ней больше! Или приходи раньше!
Молодой человек отвернулся в сторону и остановил взгляд на окне, за которым виднелся угол сарая, где жила одна единственная коза и пара курей.
- Ну почему ты молчишь?! - Амира перевернулась на другой бок и накрылась с головой одеялом. Через несколько минут комнату наполнили ее сдавленные всхлипы.
- Ну же, сестренка, хватит. Я прошу тебя.
Амира повернула к нему лицо и, поджав губы, детским голосом проговорила:
- Я же за тебя переживаю! Ты устаешь... Люди говорят.... Ну нельзя нам так! Катара, миленький, ну у тебя же сил не хватит!
- Люди говорят? - Он помолчал, глядя мимо сестры. - Хорошо, не переживай. С работы - домой.
Амира обняла его. Неважно, что через какое-то время ей снова придется выслушивать грязные сплетни от противных старух, что живут на их улице, неважно, что потом она по ночам будет думать, как прекратить обидные слухи, совсем неважно, что позже она снова будет уговаривать его не ходить к Боле. Сейчас главным было, что он обещал.
Она подождала, пока брат заснет, накинула на плечи старую, ее самую любимую старую шаль и тихонько выбралась во двор.
Ночь была не темна: луна освещала убогое жилище, в котором уже много лет живет и сама Амира вместе с братом и жила ее мать и отец, а до них - еще мамин папа, амирин дедушка. Их хозяйство состояло из дома, в котором было всего три комнаты: кухня и две спальни. Сарая, где жила старая доходяга-коза, она-то уже и молока не давала практически, но ни у Катары, ни у Амиры рука не поднималась ее пустить под нож; двух клеток для кроликов, которые пустовали, и небольшого кусочка земли, где они сажали овощи.
Не такой дом хотела Амира, не о том будущем грезила, которое грозило ей, останься она здесь. И она мечтала - пока это было единственное, что она могла сделать. Пожалуй, ей было б гораздо легче, если б не было Катары... да, тогда б она могла уйти путешествовать, или навязалась бы к бродяжникам - музыкантам и театралам. Они бы ее взяли - Амира ловко ходила по тоненькому срезу забора. Но бросить брата? Нет. Может быть, было бы проще, если б он сыграл свадьбу с Болой, был бы с ней счастлив и отпустил Амиру. Но это тоже невозможно: Бола замужем и у нее трое детей, да и, как казалось Амире, не та это любовь, а то и не любовь вовсе. А как же без любви?
Вот и получалось, что выхода нет.
Луна, которая никогда никуда не спешит, спокойно зашла за тучку и так же спокойно вышла, посеребрив своим лимонным светом хрупкую девушку, держащую в руках большой и тяжелый старый ржавый меч. Она, чудом удерживая его, махала им из стороны в сторону, отбивая невидимые удары невидимых существ. Амира представляла, как враг нападает справа, и сама отпрыгивала влево, потом нагибалась, прокатывалась по земле, вскакивала, нападала, и снова....
Утро наступало. Амира уже устала, это было видно по ее слабеющим ударам, но она не убирала меч до самого последнего момента. За несколько минут до того, как проснется Катара, она спрятала свое оружие, аккуратно завернув его в свое детское платье, умылась и пошла собирать еду брату.
Продуктов осталось, как раз столько, чтоб хватило Катаре с собой. Денег - и того меньше. Амира улыбнулась - она давно к этому привыкла, тоже самое было, когда еще были живы.... Внутри снова все сжалось, слезы брызнули из глаз и закружилась голова. Девушка схватилась за край стола и сползла на пол. Дыхание не восстанавливалось, сердце все так же бешено отбивало ритм, кровь больно стучала в висках. Амира повторяла про себя слово, которое спасало ее, она шептала прерывающимся голосом: "Было... Было...". Приступ отпустил. Она поднялась и продолжила свое занятие.
Катара вошел в кухню. Кажется, за ночь он осунулся ее больше. Амира сжала губы. Ее брат посмотрел ей в лицо и тихо спросил:
- Опять? Тебе снова вспомнились ма....
Амира оборвала его, убежав во двор. Прошло уже много лет с тех пор, как они с братом остались одни, но боль от потери не утихала. Каждый раз, когда Амира вспоминала своих родителей, с ней случался приступ, с которым она не могла сразу справиться. Соседка-знахарка, жившая несколько лет назад По-соседству, как-то сказала, что эти припадки будут случаться с Амирой до тех пор, пока она не отпустит воспоминания и не забудет о мести. Наверное, старуха была права, но девушка не могла этого сделать. Но еще с тех самых пор, когда десятилетняя девочка поняла, что ни ее, ни Катару никто кормить не будет, она решила, что непременно убьет убийцу своих родителей, убьет того, кто разрушил ее жизнь. И каждую ночь, как бы она ни уставала, как бы ей не хотелось спать, Амира брала в руки старый отцовский меч и убивала того, кого ненавидела. Эти мечты стали ее спасением, стали ее жизнью. И, хоть время и летело, она верила, что все это еще будет. По-другому не могло быть - если чего-то очень хочешь, оно непременно должно сбыться.
Катара ушел на работу. Амира прибиралась в доме, когда в дверь постучали. Она открыла. На пороге стояла бабушка, которая единственная со всего их города хорошо относилась к их семье. Эта старушка единственная, кто еще По-старинке носит свои вещи Амире.
Мать Катары и Амиры, пока была жива, шила, штопала и стирала вещи. К ней ходили даже с конца города - она немного брала за работу и делала все очень качественно. Потом какой-то богач, переехавший из столицы, открыл свою прачечную с несколькими работницами, а у мамы клиентов поубавилось, приходили те, кто ее любил. А потом она умерла.... Амира была еще маленькой девчонкой, шила не очень хорошо, но стирать вещи брала. Но хозяин прачечной открыл еще одну и снизил цены. К Амире перестали ходить. Тогда она перешла помогать брату в лавку отца. Выручки с продажи овощей было мало, надо было ездить в город, а двум детям, не знавшим ничего за пределами их родной деревушки, никто не хотел помогать. Но они справились с этим - к ним пришел человек, назвавшийся "добрым дядюшкой" и дал приличную сумму денег. Так была куплена лошадь. И вроде бы все наладилось: Амира и Катара возили овощи в город, продавали их за приличные деньги. Тогда брат на одиннадцатилетие сестры купил ей красивое, как у принцессы платье. И в этот же день "добрый дядюшка" со своими стражниками отобрал у них лавку отца - единственный их доход. Никто не заступился за сирот. Амира запомнила это навсегда.
Бабушка сунула ей в руки узел с грязными вещами своего больного сына и деловито прошлепала на кухню, как всегда делиться сплетнями. Она уселась на табуретку, предварительно проверив ее на прочность, и сразу же брякнула главную сплетню:
- А Катара, говорят, вчера подрался. - Она сделала многозначительную паузу, ожидая логичного вопроса, которого не последовало, и пояснила сама, - С мужем Болы.
Амира, севшая у окна, без интереса ответила:
- Катара драться не умеет. Он бы пришел в синяках, но он цел и невредим.
Старуха замолчала, поняв справедливость слов девушки и придумывая правдоподобное объяснение этому обстоятельству. Амира глянула на нее краем глаза и сморщилась: это была очень неприятная на вид старуха.
- А! Вспомнила чего еще: у господина Дайна сын вернулся. Красивый такой, невесту, говорят, ищет. - Снова пауза на раздумья и вопросы, но снова пришлось продолжать самой, - ты бы попробовала ему понравиться, Амирка. И лавку бы вернула, и брату помогла.
Девушку аж передернуло. Тот, кого в этой деревне называли "господин" был ее враг, был в ее глазах вором. Дальше Амира уже не слушала, ей вспомнился ее план мести Дайну, составленный много лет. Теперь у нее была более надежная вероятность на его исполнение, но... ей было страшно.
Амира оделась поприличней и пошла в город. Четыре часа туда - и она на месте. Она купила все то, что покупала всегда и уже собиралась домой, когда что-то на другой стороне улицы привлекло ее внимание. Среди лошадей, повозок и слоняющихся людей девушка заметила двух мужчин в серой обыденной одежде, которые под руки вели шатающегося парня. Так что же удивило ее? На поясе у обоих мужчин были большие блестящие мечи. А это редкость для их города. Амира побежала следом за ними, чуть не уронив по дороге корзину с продуктами. Но ее отвлекла женщина, которая была как две капли воды похожа на ее мать. Девушка остолбенела, но, не думая ни секунды, кинулась догонять ее. Она заскочила в какой-то двор и исчезла. Амира поняла, что это было всего лишь ведение, ведь ее родители... Приступ случился снова, прямо посреди улицы. Такого сильного припадка у нее не было давно. Через несколько минут она упала прямо на землю, потеряв сознание.
В сознание она пришла, когда голова не болела, и она не совсем поняла, что происходит. На улице уже было темно, солнце закатилось за горизонт, а на небе появились маленькие, еще еле заметные звездочки.
Амира лежала на чем-то жестком, но это была не земля, судя по ощущениям, а что-то деревянное, вроде скамьи. Совсем рядом, где-то слева от девушки, кто-то шептался. Два голоса: мужской и женский. Один из них был знаком, другой - слышала впервые.
Когда Амира пошевелилась, голоса замолчали. Девушка привстала и потерла ушибленное при падении место. К ней подошли шептавшиеся - незнакомый молодой человек и женщина, жившая через дом от Амиры и люто ненавидевшая их.
- Как ты себя чувствуешь? - Молодой человек говорил фальцетом, и это неприятно резало уши.
- Ничего. Ты кто?
- Я же говорила, что дети Луданса плохо воспитаны! - женщина всплеснула руками. - Это просто кошмар, как не воспитаны!
- Отстань! - Амира поднялась и плечом толкнула соседку, освобождая себе дорогу.
Женщина ухватилась за ушибленное место и заверещала на всю улицу:
- И это так ты платишь мне за благодарность! Да если б не мы, ты бы тут сдохла, как собака! Бродяга невоспитанная! Гадина!
Амира сплюнула ей под ноги, взяла свою корзину с испачканными свертками и пошла подальше от орущей женщины, но ее догнал молодой человек.
- Подожди! Куда тебе?
Амира окинула его презирающим взглядом: хорошо, даже чересчур хорошо одет, чистый и, видимо, ни в чем не нуждающийся, отвернулась и пошла дальше.
- Стой! - Мужчина схватил ее за руку. - Ну, куда же ты?! Ты упала в обморок, тебе, наверное, нужна помощь! Я могу отвести тебя до твоего дома или к лекарю - куда захочешь.
Он говорил с какими-то новыми для Амиры, привыкшей к презрению и жалости, интонациями. Девушка ухмыльнулась:
- Откуда же ты взялся такой добрый? Не видишь, кто я?
Парень засмеялся, наклонив голову вниз, поправил длинную челку и ответил:
- Вижу, поэтому и предлагаю довести.
Амира фыркнула - это было то, к чему ее приучил этот непростой мир - насмешки и издевки.
- Иди отсюда, малыш, а то няня прибежит и прям на улице по голой попке надает.
- Поехали, отвезу.
- Поехали.
Всю дорогу они ехали молча. Амира сосредоточенно смотрела на дорогу, ее попутчик - на нее.
Когда повозка остановилась около дома и Амира вышла из нее, незнакомец крикнул ей:
- Приходи в гости, с няней познакомлю.
Амира, не поворачиваясь, улыбнулась. Он добавил:
- Поместье Дэйна.
Амира влетела в комнату и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Снова все ее сны оборачивались кошмарами. Все, что ни происходило с ней, превращалось в катастрофу. Даже если ситуация казалась благосклонной, верить в удачу не имело смысла - так бы все равно не было. Амира давно это знала, но еще верила в счастливый случай, правда, с каждым разом все меньше и меньше.
Амира впервые за много лет проснулась не чуть свет, а ближе к полуночи. Катара не разбудил ее, когда уходил. Он вообще-то никогда ее не будил, наоборот, говорил ей, чтоб она не вставала, но девушка помнила, как мама всегда собирала отца, и делала так сама. Тем более, что дел у нее все равно было много, на их выполнение как раз уходил весь день, так что спать было некогда.
Амира привела в порядок себя, дом и занялась работой: вытащила во двор два больших котла, в которых стирали белье, и принялась носить воду. Колодец был на самом конце улицы, а котлы - большими, двумя ведрами было тяжело их наполнить быстро, приходилось ходить раз двадцать туда - с пустыми ведрами, и двадцать оттуда - с полными. Ради интереса и чтоб не загружать себя ненужными мыслями Амира считала шаги. За один поход до колодца она делала двести пятнадцать шагов, значит, дорога туда и обратно - это четыреста тридцать, а весь путь до наполнения котлов - восемь с чем-то тысяч шагов. Если бы Амира знала, сколько в миле или в километре шагов, она бы с удовольствием подсчитала б, сколько она проходит километров в день, в неделю, в месяц, в год. Но она этого не знала. Поэтому просто каждый раз считала свои шаги. Это ее успокаивало, не давало ни о чем думать.
Котлы были наполнены только к вечеру. А надо было еще приготовить поесть. Скоро уже должен прийти Катара, если он не станет заходить к своей зазнобе. Скорее всего, сегодня детишки Болы пасли коз и коров. Если она будет разгонять скотину по домам, Амира решила с ней поговорить. Во-первых, о том, что ее коза не набирает вес, хотя и пасется на хорошем пастбище, за которое, между прочим, платятся деньги, а во-вторых, о том, что Катара к ней не будет больше приходить. Она, как женщина, должна понять, что портит ему жизнь - он молодой, красивый, мог бы найти себе хорошую девушку, жениться на ней. Но как это произойдет, если он ходит к ней, Боле, которая замужем!
Коров и коз разгонял по домам то самый молодой господин, который вчера довез Амиру до дома. Лукас подошел к ветхому забору, который окружал амирин дом, хотел было облокотиться, но не осмелился, приподнял шляпу и крикнул:
- Здравствуйте, красавица! Можно тебя на пару слов? Я зайду?
- Нет. - Амира обтерла руки об подол платья и сама подошла к калитке. - Дэйнам не место в моем доме. Что тебе надо?
Лукас сощурил глаза.
- Почему ты так не любишь моего отца? Из-за лавки? Так она все равно не приносила никакого дохода. Он ее закрыл. Она бесполезна.
Амира вспыхнула.
- Это ты бесполезен! А это была лавка моего... наша лавка. Я не собираюсь с тобой обсуждать эту тему. Если сказал то, что хотел, то проваливай.
- Извини, извини. Я не хотел тебя обидеть. Ты, наверное, права, моему отцу не стоило так поступать. Не злись.
- Что ты хочешь? - Амира уперла руки в бока. Вид получился грозный, но и комичный одновременно.
- Мы с Болой пасли сегодня коз. Твоя коза с белой ленточкой? она с оврага упала. Мы ее подобрали, сейчас ребята принесут. Ты не переживай. Она ведь старая была. Мясо зато.
У Амиры округлились глаза.
- Как коза могла упасть?
- Не знаю. Меня там не было. Но это бывает.
- Этого быть не может!
- Ну что ты так переживаешь? Она все равно старая.
- Если старая, так убить можно?
Амира развернулась и побежала в дом. Ее трясло от рыданий. Да, коза была старой, иногда Амира и Катара сами не ели, но ее кормили, от нее вообще не было проку. Но это последнее, что осталось у них после родителей.
В дверь тихо постучались. Девушка утерла слезы и открыла дверь. На пороге стояли Лукас и трое мальчишек, которые держали труп козы, завернутый в какие-то тряпки. Они аккуратно, будто это было тело человека, а не животного, положили его слева от крыльца и побежали домой. Лукас остался. Он стоял и переминался с ноги на ногу.
- Что тебе?
- Амира...
- Я тебе сказала, чтоб ты не переступал порог моего дома, чтоб во двор не смел заходить.
- Ну, зачем ты меня так ненавидишь?! Это не я убил твою козу или закрыл вашу лавку!
Амира холодно взглянула на него.
- Ты вполне мог это сделать. У тебя в жилах кровь Дэйна, а значит, ты такой же, как и он - убийца.
Лукас отступил в сторону.
- Мой отец - не убийца. Он никого не убивал. И даже близко не подходил к твоей козе. Нечего на него наговаривать. Он хороший и справедливый человек. Его все любят здесь, одна ты затаила злобу на то, что было Бог знает когда.
- Они не понимают. Все его боятся, потому что у него есть деньги и он может уничтожить всех, кто ему помешает!
- Бояться здесь только вас: тебя и твоего полоумного брата! Потому что вы затворники и колдуны!
- Ах, ты!
Амира схватила метелку, стоящую в углу, и ударила ею Лукаса. Она гналась за ним, пока он не отбежал на приличное расстояние от ее дома, и крикнула:
- Еще раз придешь, убью!
Работа не ладилась, все валилось из рук. Вещи, принесенные ей вчера, она постирала, ужин приготовила и завалилась спать, не дожидаясь прихода Катары. Все эти ссоры с соседями и скандалы очень выматывали девушку. После них у нее буквально не оставалось ни для чего сил, и жутко болела голова.
Ночью она проснулась от громкого стука в дверь, которую она заперла изнутри на засов. Решив, что это брат, Амира не стала спрашивать, кто там, и сразу открыла. На пороге стояла бабка, известная сплетница и отвратительной наружности, но относящаяся к ним по-доброму.
- Амирочка, девочка, крепись. - Она своими костлявыми пальцами с большими мозолями и бородавками сжала руки Амиры. - Твоего брата казнят. Ой, горе-то, какое!
Она запричитала, уже закрыв лицо руками, а Амира стояла как громом пораженная.
- Как? Бабка, за что?
- Ой, деточка, беду он принес нашему селу! Дом Дэйнов спалил! Болу, эту шалаву гулящую, приревновал к Лукасу! На сеновале те кувыркались, а он их и застукал. Да дом и спалил-то!
Амира кинулась в центр, к дому Дэйна. Издали стал виден пожар, который все еще не потушили.
Около дома в захлёб рыдала жена Дэйна, причитая о том, что осталось в доме и не получилось вытащить, сколько добра ее семья потеряла из-за Катары. Она называла имя амириного брата с такой злостью и яростью, что у собравшихся людей не возникало вопроса, кто виновен в случившемся.
Амира спряталась за угол соседнего дома и оттуда наблюдала за происходящим, как потушили пожар, как стражники приволокли откуда-то Катару, как жена Дэйна кидалась на него драться, как приехал сам хозяин вместе со своим сыном.
Дэйн подошел к Катаре и задрал ему подбородок кверху. Он не кричал, не ругался, но видно было, что был страшно зол. Амирин брат же наоборот казался абсолютно спокойным. Убийца амириных родителей залепил сильную оплеуху, потому ударил в живот, в пах, по лицу.
- Хватит!
Амирин крик разорвал тишину. Вся деревня повернула к ней головы.
- Отпусти его. Это я подожгла твой дом.
Все начали перешептываться. Дэйн молча смотрел то на девушку, то на ее брата.
- Это я сделала.
- Ах ты, собака.... - Дэйн замахнулся на Амиру палкой, но рука его сына вовремя перехватила его руку.
- Отец, подожди, ты разве не видишь, что она защищает брата? Это не может быть она. Это он. А она его защищает.
Дэйн вырвал свою руку и закричал.
- Они вместе! Они в сговоре! Эти твари давно меня ненавидят! Еще с тех пор, как я купил у них лавку!
- Купил?! - Амира от такой наглой лжи аж рот открыла. - Ты у нас ее украл! Но ненавидеть я начала тебя еще раньше, когда ты только приехал сюда! Когда ты взял и испортил жизнь всей деревне, когда открыл свои прачечные! И я рада, что наконец-то у меня появилась возможность отомстить тебе! Я долго этого ждала! Уже и надеяться перестала, а тут твой сыночек приехал. Глупый, как пробка! Наивненький такой, добрым притворялся. В гости звал... вот я и сходила!
- Ах ты, мерзавка! - Дэйн с размаху ударил Амиру по лицу, повернулся к страже и крикнул им:
- Выкиньте его вон! Ее схватить и в тюрьму!
Под дружное улюлюканье толпы Амиру скрутили и потащили в самый дальний конец села, где и находилось место, в котором сидели нарушители порядка. Только один родной и добрый голос затерялся в толпе, так и не став услышанным.
Амиру отправили в тюрьму. Через несколько дней ее перевезли в городскую камеру и назначили дату суда.
Весь город гудел в ожидании дня, когда будет вынесен приговор. Дело в том, что в этот городишко по своим каким-то делам заехал важный человек из самой столицы. Его пригласили на роль судьи. И вот тот день, когда он разберется со всеми правонарушителями, наконец, настал.
Амира была самой последней. Когда ее привели в зал суда и поставили в центр комнаты, привязав руки к специальному колу, торчащему из земли, она удивилась количеством народа, которые пришли посмотреть на нее. Амира не знала, что их интерес вызван новым судьей.
Судья был высоким, худым и дряхлым стариком с распушенной седой бородой и такими же бровями, с абсолютно безразличными глазами. Одет он был, как и положено, в судейскую мантию. Старик сел в предоставленное ему кресло и молча уставил взгляд неподвижных глаз на Амиру.
Дэйн выступил в центр комнаты, встав рядом с Амирой. Слегка откашлявшись, он громко и четко начал читать вслух написанное на бумаге.
- Уважаемый судья! Эта девушка совершила тяжкое преступление: она подожгла мой дом, чудом мне и моей семье удалось вырваться из охваченного пламенем здания, но убытка понесли мы очень много. Посудите сами: у нас сгорела вся утварь, находящаяся в доме, кое-какие ценные вещи, ковры, мебель. Сгорел даже портрет Его величества Лиомара Второго, который мы купили в день, когда наш великий Король взошел на престол! Ему цены не было! И все это мы потеряли. Накажите виновницу этого чудовищного злодеяния! Восстановите справедливость!
Повисла пауза. Может быть, судья и думал, но Амире упрямо казалось, что он уснул сразу, как только сел в кресло, и не слышал ни единого слова из всей речи Дэйна.
К судье наклонился какой-то человек в накинутом на самые глаза капюшоне и что-то сказал. Старик медленно качнул головой и скрипучим надтреснутым голосом пробубнил:
- Деньги?
Этот вопрос вызвал настоящий переполох: неужели он просит деньги за то, чтоб рассудить, вынести правильное решение?! Оказалось, что нет, он имел в виду, может ли Амира оплатить ущерб. Амира, конечно же, не могла этого сделать, о чем и сказал Дэйн.
Старик-судья снова замолчал, заснув с открытыми глазами. Снова мужчина в капюшоне, стоящий позади, легонько толкнул его в плечо и что-то прошептал.
Залетный судья встал и рявкнул, смешав половину слов в одно большое и непонятное:
- Стоплетей, ссылкавсеверные горы!
Люди застыли пытаясь понять, расшифровать приговор.
Взявший под руки старика, тот самый человек, что тормошил засыпавшего судью, надвинул капюшон плотнее, до самого носа, и перевел:
- Сто плетей. Ссылка в Северные горы.
Они вышли. Остальные остались стоять на месте. Амира упала в обморок.
Катара сжал руки сестры, не понимая, что делает ей больно. Им дали полчаса на прощание. Да и то он не мог ни обнять ее, ни поцеловать - мешали тюремные решетки.
Амира боялась этого свидания, боялась, что он будет объяснять, почему так сделал. И с его стороны это не могло быть местью за смерть родителей, это ревность. Но сейчас, глядя в его неестественно голубые глаза, была уверена, что он не имеет никакого отношения к пожару. Тогда кто же? Амира грустно усмехнулась: получается, что это она, она, больше некому. Интересно, Катара думал, что она виновна? Или нет? Амира заглянула брату в душу, минуя глаза. Молчит. Значит, виновата. Взгляд он не прячет, этого Катара никогда не делает, всегда смотрит честно и прямо. А ей остается только не смотреть ни на кого, раз она виновата.
Полчаса прошли. За это время брат с сестрой не сказали друг другу ни слова, но каждый что-то для себя решил. Расстались они с тяжелыми сердцами, так и не услышав главных слов, оставшись непонятыми друг другом.
Утром, с первыми лучами рассвета Амиру вывели на площадь, где ее уже ждала карета, которая повезет ее к Северным горам. Но прежде чем она поедет, ей предстояло еще одна часть наказания, вынесенного таинственным судьей - плети.
Девушку, оставшуюся в одной сорочке, привязали за руки к столбу, вокруг которого собралась большая толпа народа. Палач к каждому своему удару подходил серьезно и ответственно. Все его удары были размерены и точны. Он старался не бить в одно и тоже место, хотя вскоре выбора у него не осталось. Плеть опускалась все время с одной и той же силой. Палача не испытывал к Амире никаких чувств, и удары его не были полны ненависти. Но это, по большому счету, ничего не меняло. Когда Амира получила все причитающиеся ей плети, и ее сняли со столба, она была без сознания. Такую ее и погрузили в карету. Но перед тем, как повозка тронулась с места, на девушку вылили ведро родниковой воды, и так и не дождавшись, пришла она в себя или нет, конвоиры двинулись в дальний путь.