До моего очередного визита к доктору остается около часа. Следовательно, еще пятнадцать минут я могу просто сидеть на подоконнике и наблюдать за людьми. Окна моей квартиры выходят на оживленную улицу. Помню риэлтор так удивилась, что для меня, в отличии от многих других ее клиентов, этот факт был положительным. Обычно люди хотят квартиру с видом на парк или церковь, или еще на что-то чертовски умиротворяющее... Я же, наоборот, люблю рассматривать людей на улице, так сказать, в их природной среде обитания. И чем больше людей, тем лучше. Мне нравится наблюдать за их суетой, моя квартира расположена на идеальной высоте для того, чтобы я могла оценить картинку в целом и в тоже время с легкостью рассмотреть какую-нибудь конкретную дамочку или влюбленную пару, или очередного городского сумасшедшего, что уверенно утверждает будто бы апокалипсис наступит уже сегодня. Для особо любопытных экземпляров у меня даже есть старый отцовский бинокль. В детстве, когда я жила на ферме, я любила рассматривать с его помощью птиц, благо, что сейчас у меня есть более интересные существа для изучения. Об этом, между прочим, тоже лучше никогда не говорить своему психотерапевту. Думаю, что рассматривать незнакомых людей из своей квартиры, да и еще использовать для этого бинокль - это не лучший способ уверить правоохранительные органы в том, что ты - адекватный, законопослушный гражданин, который больше никогда не испортит имущество кого-то, кто тебе насолил.
Кстати, о Патрике. К сегодняшнему сеансу психотерапии я готова на все сто процентов. Прошлый раз доктор опрометчиво пообещал мне, что сегодня вопросы буду задавать я. Должно быть, он подумал, что я забуду о нашей беседе, переступив порог его кабинета, но Макбет Брейн ничего не забывает. Весь вчерашний день я готовила список вопросов, изначально в нем было шестьдесят пунктов, но потом я вспомнила, что мой визит будет длиться не больше часа, а это всего одна минута на один вопрос, что меня явно не устраивает ибо мне нужны развернутые, содержательные ответы. Несколько часов я билась над тем, как сократить мою анкету до десяти пунктов и при этом выудить максимум полезной информации. Для того, чтобы справиться с этой задачей, мне пришлось отключить телефон и тем самым довести свою ассистентку Люси практически до нервного срыва. Нужно посоветовать ей тоже обратиться к Патрику. Мы могли бы даже ходить на сеансы вместе. Это было бы интересно.
Еще одна проблема, с которой я столкнулась при подготовке к очередному походу к доктору, стало то, что никто не учил меня тому, что же следует одевать идя к психотерапевту. Мне кажется, что твой внешней вид играет важную роль при оценке твоей психологической стабильности. К примеру, если я приду в шапочке из фольги на голове, то это точно даст понять, что с этой самой головой у меня не все в порядке. С другой стороны, когда Люси смотрит при мне показы мод, то у меня то и дело проскакивает мысль, что в современном обществе одеваться как сумасшедший - это круто. Так что, вполне вероятно, что если я заявлюсь к Патрику в головном уборе из фольги, он сочтет меня очень стильной особой. В поисках ответа на свой вопрос я даже позвонила знакомому стилисту, общими усилиями мы пришли к выводу о том, что адекватный, законопослушный гражданин, без психических проблем, должен выглядеть мило, но не слишком. В результате мой выбор пал на джинсы, футболку и кардиган - стандартный набор американской домохозяйки. В знак доброй воли я даже решила обуть кеды, а не обувь на каблуке, чтобы не смущать доктора разницей в росте.
***
До кабинета Патрика мне удалось добраться быстро и без приключений. Ровно в 12:00 я сидела в кресле, но мой доктор почему-то опаздывал, надеюсь, что у него на это были важные причины, так как больше всего я не люблю именно не пунктуальных людей. С другой стороны, его отсутствие дало мне возможность хорошо осмотреться в помещении, ведь было бы невежливо то и дело вертеть головой во время нашей беседы. Обстановка в комнате навевала на меня тоску. Мне нравятся светлые и просторные помещения без лишних деталей, чего точно нельзя было сказать о вкусах моего психотерапевта. В его кабинете стояла полутьма, что делало его больше похожим на будуар светской львицы, чем на приемную врача. На стенах висели картины в пафосных золотых рамках. Патрик явно был не равнодушен ко всему золотому, надо бы надевать к нему на прием побольше блестящих украшений, возможно, это поможет добиться его расположения, и я смогу закончить свои визиты раньше, чем через шесть месяцев.
Окно было завешено плотными темными шторами с какими-то вензелями, так что единственным источником света являлись небольшие светильники, хаотично развешанные по периметру помещения. Справа от меня стоял огромный книжный шкаф, доверху заставленный книгами. Надеюсь, что мой доктор обладает хорошим вкусом в вопросах выбора литературы. Должен же у него хоть в чем-то быть хороший вкус. Судя по состоянию его рабочего стола, Патрик не обладал не только умением дизайнера интерьеров, но и тягой к порядку. Стол был завален бумагами, папками с документами и, как мне кажется, фотографиями, но у меня не хватило наглости подойти ближе и рассмотреть. На краю столешницы я заметила заботливо приготовленную заранее золотистую пепельницу, знакомую мне еще с момента нашей прошлой встречи.
Стоило мне только подкурить сигарету, как в комнате появился Патрик. Наконец-то я могу его рассмотреть. Если честно, то он больше похож на одного из тех уличных сумасшедших, за которыми я люблю наблюдать из окна, чем на врача. Взъерошенные волосы, бесформенный свитер, слегка грязноватые джинсы и дополняют эту картину совершенно несуразные очки. Вот было бы весело и правда прийти к нему на сеанс вместе с Люси, она бы прочитала ему лекцию на тему взаимосвязи внешнего вида мужчины с его успешностью. Тем временем, Патрик озадачено смотрит на свой стол, явно пытается что-то найти, но и дураку понятно, что в таком беспорядке на это уйдет очень много времени, так что ему ничего не остается, кроме как устроиться поудобнее и с легкой улыбкой произнести:
- Здравствуйте, Макбет.
- Вы опоздали, доктор, - с долей ехидства замечаю я.
- Простите, - он театрально закатывает глаза, - но эти пробки на дорогах.
- Это все не важно, - перехожу сразу к делу, - у нас осталось мало времени, а во время нашей прошлой беседы, мы условились, что сегодня вопросы буду задавать я. Вы же не собираетесь взять свои слова обратно, Патрик?
Доктор немного опешил, наверное, он все же был уверен, что я и не вспомню о нашей договоренности, но, как я уже говорила, Макбет ничего не забывает.
- Макбет ничего не забывает, - мистическим образом повторил он мою последнюю мысль, - ну, что же... Пускай будет так. Назовем это экспериментальным способом ведения терапии, но у меня будет одно условие: я отвечу на все ваши вопросы максимально честно и открыто, но при нашей следующей встрече, я задам вам те же вопросы, и вы, по моему примеру, ответите на них откровенно, договорились?
Я так и знала, что будет какая-то подстава. У меня есть одно правило, которого я придерживаюсь с самого детства, я всегда держу свое слово. И это главная черта, которая отличает меня от большинства людей. Если сейчас я соглашусь, то мне и правда придется оголять душу перед этим странным типом, а мне бы этого очень не хотелось. Если я откажусь, то это может сойти за слабость, плюс нервный срыв моей ассистентки окажется напрасной жертвой. Ну, что же, госпожа Макбет Брейн всегда славилась своими рисковыми поступками, так что будем играть до конца.
- Хорошо, Патрик, я согласна.
Ловким движением вытаскиваю из сумки свой блокнот, в котором я старательно записала все десять вопросов, которые мне предстоит задать. Доктор откидывает голову на спинку своего кресла, прикрывает глаза и с легкой улыбкой произносит:
- Хоть раз побуду пациентом, а не врачом.
- Не думаю, что вам это понравится, - язвительно замечаю я, - вы готовы, Патрик?
- Конечно, Макбет.
- В таком случае, скажите-ка мне, мой милый друг, кто вы?
- Любопытно, не думал, что мы уже стали друзьями.
- Не придирайтесь к словам.
- Я - Патрик Миллс. Ваш психиатр. Вы забыли?
- Я говорю о более широком смысле. Кто вы? Помимо того, что вы мой психиатр.
- Не думал, что вы так интересуетесь моей личностью, - с легким смешком начинает он свое повествование. - Меня зовут Патрик Миллс. Мне тридцать. И я - криминальный психолог. Я консультирую правоохранительные органы в делах о маньяках и серийных убийствах. Раскрыл парочку громких дел, что, надеюсь, мне зачтется свыше.
Я даже не знаю, что в этом рассказе ошарашило меня больше: что Патрику всего тридцать или что за невинную пьяную выходку меня отправили к психиатру, который зачастую роется в головах маньяков. Неужели меня тоже считают психопаткой, которая может в любой момент слететь с катушек, и в один прекрасный день сотрудники ФБР найдут в ее холодильнике расчлененный труп?!
- Вы замолчали, Макбет. - подал голос мой оппонент, - вас что-то смутило в моем ответе?
- Если честно, то да. Я что, похожа на психа? Почему со мной беседуете вы, а не какая-нибудь милая женщина-психолог, что работает с трудными подростками или дамочками, которые терпели домашнее насилие? Я же никого не убила! Я всего лишь напилась и подожгла машину парня, который изменил мне с моей же соседкой в моей же квартире! Неужели за это меня можно назвать психопаткой?
- Так вы все же были пьяны, - игриво констатирует Патрик. - Зачем вы соврали мне прошлый раз? С другой стороны это не важно. И дураку понятно, что машина не загорелась бы от одной спички да лужицы масла на асфальте. Не переживайте, Макбет. Никто не считает вас психопаткой, просто учитывая ваш материальный статус и материальный статус потерпевшего, который настойчиво утверждает, что вы очень опасны для общества, властями было принято решение отправить вас к более квалифицированному специалисту, который бы устроил обе стороны.
Чертов Кайл! Я так и знала, что он не отступит от своего, пока не доведет меня до сумасшедшего дома! Мало того, что я возместила ему двойную стоимость его машины, принесла публичные извинения и даже отправила открытку с днем рождения, так он еще и требует, чтобы меня признали невменяемой. Ах, почему же мне не передалась генетически единственная хорошая черта моего папочки - интуитивно чувствовать истинную сущность людей. Когда мой отец увидел Кайла, то сразу же обозвал его напыщенным индюком. И, черт возьми, он был прав.
- Ладно, перейдем к следующему вопросу, - продолжаю я. - Почему у вас такой ужасный кабинет?
- А он ужасный? Я не очень-то разбираюсь в дизайне.
- Это заметно, - констатирую я.
- Он достался мне, скажем так, в наследство. Его обустройством занимался не я, но меня все устраивает. Для работы мне нужен лишь стол и удобное кресло, здесь все это есть, а остальные детали для меня второстепенны.
- Хорошо, принимается. Тогда следующий вопрос. У вас есть семья?
Патрик так серьезно посмотрел на меня через стекла своих нелепых очков, что мне даже стало немного не по себе. Но сдаваться я не собираюсь, потому готова снова повторить вопрос, в конце концов, уговор есть уговор.
- Патрик, у вас есть семья? Жена, дети?
- Мисс Брейн, когда женщина спрашивает мужчину о том, женат ли он, то это зачастую свидетельствует о ее к нему интересу, - с легкой издевкой в голосе отвечает он, - так что я начинаю думать, что вы строите на меня дальновидные планы.
- Не льстите себе, Патрик, - осаживаю его я, - это всего лишь невинный вопрос без каких-либо скрытых умыслов. Так есть или нет?
- Нет, я не женат. Детей у меня тоже нет.
- Почему? В вашем возрасте пора бы начинать думать о семье.
- Я засчитаю это как еще один вопрос, - он снова закрывает глаза, - Я очень требователен к людям, да и работа накладывает свой отпечаток. Не каждая женщина способна вытерпеть у себя дома кучи фотографий с мест преступления и мужчину, который то и дело где-то пропадает, вместо того, чтобы сводить ее в ресторан.
- Расскажите о своих родителях.
- Здесь нечего рассказывать. Мой отец - врач, мать - учительница. Идеальная семья.
- Вы же знаете, что идеалов не существует, Патрик.
- Существуют, Макбет. Просто у всех свои идеалы.
- У вас было счастливое детство?
- Нет.
- Но как же так, если вы росли в идеальной семье?
- Я учился в католической школе, - поясняет он, - что меня очень расстраивало, так как я ненавижу правила, а в католической школе очень много правил.
После этого вопроса Патрик тяжело вздыхает и я понимаю, что упоминания о детстве вызывают у него мало хороших воспоминаний. Хоть в этом мы похожи.
- Макбет, давайте сделаем паузу на сегодня? В моей голове слишком много мыслей и мне следует отдохнуть.
- Но у меня еще четыре вопроса!
В подтверждение своих слов я показываю ему записи в своем блокноте, он пару секунд изучает их, после чего предлагает компромиссный вариант:
- Вы хорошо подготовились к нашей встрече. Потому предлагаю в следующий раз обсудить ваши ответы на ваши же вопросы, а потом приступим к ответам по еще четырем пунктам из вашего списка. Идет?
- Хорошо, - послушно соглашаюсь я, - будто бы у меня есть выбор.