Мы стояли на прекрасном зеленом холме, выстроившись в непроизвольную очередь к Нему. Передо мной было человек десять, не больше, поэтому от нечего делать стал рассматривать округу. Внизу слева от нас виднелся маленький городишко из одноэтажных домов терракотового цвета с узкими кривыми улочками. Такие городки вырастают из рыбацких поселков. Широкая лента белой дороги делила его пополам и спускалась к морю. Все было очень живописно и красиво. С моря дул свежий ветерок. Справа от меня простирались маленькие изумрудные холмики, сплошь заросшие непроходимым колючим кустарником. Небо было покрыто перистыми облаками, разбросанными ветром в спешке как попало. Подумалось, что к вечеру погода может испортиться...
Очередь немного продвинулась. Пожилая пара, поддерживая друг друга, и явно довольная разговором с Ним стала осторожно спускаться вниз по холму в сторону города. Пришел черед двух маленьких девочек, позади которых стояли родители.
- Тебе еще рано, - присев на корточки, обратился Он к одной из сестричек, - а вы идите, идите...
Обняв родителей за плечи, мягко подвел их к склону, ведущему в город.
- Может и она с нами? - с мольбой в голосе спросила мать, протягивая руки к малышке.
- Ты ведь добра дочери желаешь? Иди, женщина, не волнуйся, сейчас не ее черед...
По толпе пронесся шепот: "Семья в автомобильной катастрофе погибла, оказывается не все..."
По мере продвижения очереди я стал заметно нервничать. Он довольно быстро разобрался со всеми, задержавшись на старухе, которая стояла передо мной. Женщина на коленях просила и умоляла не отправлять обратно. Кричала, что сын ее забыл, а невестка сживает со свету, но получила твердый отказ. Недовольная, бормоча что-то себе под нос, старуха прошла мимо, обдав запахом пота и ветхости. Обернувшись вслед, обнаружил, что за мной уже никого...
Я оказался перед мужчиной невысокого роста лет тридцати, с черными немного вьющимися волосами до плеч. Его вид полностью отвечал образу, растиражированному в последних кинолентах и картинах. Заметил только, что нос был чуть острее, чем на Туринской плащанице.
- Вижу, не веришь? - обратился Он мягким голосом, немного склонив голову, разглядывая меня. Улыбка обнажила белые зубы. Все было каким-то театральным, ненастоящим. Он сделал шаг в сторону, и мне открылась панорама моря. Но чего-то не хватало. Конечно, как это я сразу не сообразил: не было чаек! Не было слышно птиц, лая собак, шума ветра. Стояла мертвая тишина. Я ковырнул ногой траву, - вроде настоящая...
- Просто мне это снится, - ответил я, стараясь смотреть Ему прямо в глаза.
- Хочешь, я дам тебе Силу? Маленькую ее часть.
Вдруг тело онемело. Каждая клеточка стала кричать от боли, готовая взорваться от напряжения. Не в силах ответить Ему, упасть или заплакать, я стоял истуканом, не готовым принять Дар. Боль постепенно ослабла, и маленькие иглы стали приятно покалывать кончики пальцев рук и ног. Волна тепла, разливаясь от сердца, ударила в голову и, отразившись от темени, заполняла все тело. Он улыбнулся и сказал:
- Иди, тебе еще не время...
Проснулся с благодарностью. Теперь я знаю, что такое сила веры, вернее, маленькая ее часть...