Аннотация: Шестнадцатое стеклышко. Об учебе, скуке и дырах в пространстве.
Парта
В конце весны учиться сложнее всего. Солнце, если не выманивает на улицу, пригревает так, что хочется свернуться котом на изжелта-рыжих пятнах и тихонько дремать. Можно урча. Можно с чашкой чая наготове - тоже отличный вариант. Можно с уютной летней книгой. С каплями пластика в ушах, главное, чтобы музыка тоже была - как в стог сена с головой, чтобы золотые пылинки в лучах, чтобы запах горячей травы и ряски в мутной озерной воде. А вместо этого - душная серая книжная пыль, которая, конечно, не без своей прелести, но при других обстоятельствах, в другое время года, в другом месте... Да и жарко. С утра не так чувствуется, а ближе ко второй половине дня воротник рубашки начинает слегка саднить по повлажневшей коже, а в кабинетах копится неприятный застоявшийся запах - все-таки двадцать пять человек в классе, и все живые люди, всем жарко, все взмокают.
Учителя почти все уже рассказывают из последних крох терпения, и, будь у учеников чуть больше ума в белобрысых головенках, подобное упорство вызывало бы восхищение. Однако, разумеется, ученики остаются учениками: кто-то пишет записки, Клэр на второй парте, не стесняясь никого и ничего, прихорашивается перед крохотным зеркальцем черной глянцевой пудреницы, кто-то рисует в тетрадке от нечего делать, кто-то тайком лазит в Интернете с мобильных гаджетов, прикрываясь рукой. И учителя, разумеется, тоже не рассказывают - бубнят, и им вторит бессильно бьющаяся в стекло глупая муха...
А ведь, на взгляд Майи, тема была более чем интересная. Конечно, после Бунта все так на феях и помешались, но одно - читать трижды пережеванные и додуманные статейки в сети, а другое - узнавать действительные факты. Однако за счет того, что история была шестым уроком, а погода и не думала портиться, продолжая дразнить и заманивать... в общем, мерная речь текла мимо слуха, еле задевая сознание.
- ... таким образом, на данный момент люди не могут даже определить, являются ли встречаемые на страницах мировой истории феи представителями не то что одного вида - одного рода! Существует огромное множество противоречивых сведений, в том числе вызванное одновременным недостатком и наличием информации. Поскольку сознание людей, не владеющих наукой в должной мере, оказалось не сдержанным ее правилами, наши предки с легкостью приняли соседство сверхъестественных сущностей... Получилось, что в какой-то мере люди, например, доримской Британии были гораздо более свободомыслящими, нежели непосредственно мы с вами. Есть также интересная теория, которая сводит все мифологии мира к доказанному и очевидному существованию фэйри. Таким образом разрешается в том числе и спор современных историков на тему того, кем собственно являлась кельтская богиня Керидвен и как у древних кельтов, знакомых с Туата де Дананн не понаслышке, соотносились, гм, "титулы", "статусы" богов и фэйри.
Майя, при всем уважении к учителю и любви к постфейской истории, окончательно потеряла нить повествования - то, что понималось, было знакомым и простым, как дважды два, то, что не понималось, казалось набором невнятно знакомых букв. Так бывает - когда солнце медово-желтое и ложится на сетчатку паутиной. Майя вздохнула и бездумно принялась корябать на парте ручкой. Ручка была гелевая, все смазывалась, и особо плохо прочерчивались дуги, а писать "заборчиком", как в первом классе, не хотелось. Мысли после минутного их бездействия по праву занял Кэрри - ну и кому занимать голову девчонке в мае? Благо избранник ее был непопулярен среди девочек разве что в силу чьей-то злой шутки: красив, соображает, не без вкуса... семья не слишком богатая, ну да кого это смущает в пятнадцать-то лет? Тем более, с наличными у него всегда все в порядке. Может, разве что слишком правильный... И ручка выводила: имя, фамилия, гладкие завитушки.
Ридви с громким, оглушительным хлопком закрыла парту, будто подводя черту под сказанным. Несмотря на хмурые осенние тучи за окном и раннее время, на антропологии было шумно. Обычно Ридви не была одной из тех, кто буйно обсуждает разницу в строении и психологии, но сегодня и ее смогли ввести в дисскуссию. Учитель такой, втянет кого угодно... Не будь специального указа о запрете ганконерам преподавать, Ридви заподозрила бы, что привычка ходить с зажатой в уголке губ зубочисткой является всего лишь подменой трубки. И девочки с восьмого класса и старше, и даже некоторые мальчики служили бы почти энциклопедическим примером влияния ганконеров - несмотря даже на то, что на эфирную кровь влияние другой эфирной крови куда слабее...
- Подождите, Керридвен. То есть, вы хотите сказать, что изначально homo sapiens и spiritus aetherium не являются двумя отдельными ветвями эволюции?
- Ну конечно! Вспомните историю, как человеческую, так и нашу. Половина их знаменитостей являются подменышами, полукровками или вовсе выходцами с нашего слоя. Да взять хотя бы сам факт того, что союз эфирной крови и человеческого существа способен дать потомство! И, заметьте, с момента Бунта феи теряют больше, чем люди, поскольку духовная сфера последних получает подпитку в виде беженцев, укрывающихся и вообще любого, кому взбредет в голову уйти в люди. В то же самое время прогресс на нашем слое по факту ушел в ноль по причине полной неспособности хотя бы имитировать технический прогресс.
Сэр Ллейшон задумался, постукивая ручкой по парте.
- Безусловно, в вашей теории что-то есть ... не говоря уж о том, что в противном случае она не терзала бы мысли многих историков-оппозиционеров, недовольных официальной версией, - и, подождав, пока все отсмеются, продолжил. - Однако вы не задумывались о том, что так страстно желаемый вами технический прогресс является ничем иным как, извините мне каламбур, регрессом? Представители рода spiritus не нуждаются в девяноста процентов так называемых гаджетов. Подумайте сами, телепатия, гламор, крылья - чем не замена мобильным телефонам, пластической хирургии и самолетам заодно с лифтами? Опять же, как мы все прекрасно знаем, наш род известен феноменальной живучестью за счет гибкости форм, поскольку даже застрявшая на уровне каменного века фейская биология считает, что всех нас нужно относить к одному виду...Тем не менее, ваше предположение об эфирной крови как опережающем эволюцию и вследствие этого отторгнутом виде, простите, уж слишком отдают фантастикой. Не увлекаетесь, нет? А я в свое время зачитывался, роботы, нанокомпьютеры, аж дух захватывало...
- Я предпочитаю зачитываться человеческими сказками. Там про нас написано много интересного, - с достоинством, по ее мнению, заявила Ридви и отвернулась к окошку, показывая, что дальнейший диалог ей неинтересен. Конечно, с леди Силуэн она бы себе такого не позволила... ну так на то и нужны в школах молоденькие симпатичные преподаватели, только после университета - чтобы ученикам поболтать да повздыхать...
Небо, долго до того пучившееся, наконец прорвалось, разродилось дождем. Никаких мыслей об очищении от такого дождя не возникало - это был из дождь из породы тех, что размывают дороги, заляпывают окна и иначе пакостничают. Солидный такой, грузный и слякотный дождь. Класс Э-3 бурно обсуждал первопричины: половина утверждала, что мифос и логос стоят над человеческими и эфирными сущностями, и феи вынуждены были уйти вслед за мифосом. Другая половина класса считала, что мифос и логос - результаты деятельности aetherium и sapiens, и мифос был попросту унесен народом Туата де Дананн на новый слой. Сэр Ллейшон уже ушел в режим наблюдения, только остро поглядывая на учеников поверх - вот франт-то - очков с простыми стеклами, по последней моде. Кто-то кипятился, доходя до пещерных средств убеждения в духе шараханья кулаком по столу, кто-то сыпал причудливыми терминами, кто-то апеллировал к простецкому "Да не может быть такого" - кто во что горазд. Ридви скучала. Скучала и считала минуты до перемены, минуты якобы оживления, а на самом деле - не меньшей скуки.
Класс начал собираться в другое помещение, сэр Ллейшон довольно хлопнул в ладони и предложил в качестве домашнего задания оформить свою точку зрения на тему мифоса и логоса в виде эссе. И только тут - как только можно было не видеть это весь урок! - Ридви заметила на своей парте надпись, заставившую ее вспыхнуть - то ли от гнева, то ли от смущения. Она торопливо выдернула листок из блокнота, погрызла конец ручки, сочиняя достаточно высокопарное и эффектное сообщение, а потом аккуратно налепила листок на кусочек жвачки под парту изнутри - с другой стороны надписи.
Майя уже собиралась сорваться в столовую, пока не разобрали ее любимые булочки с сыром, как вдруг, запихивая в парту стопку тетрадей и учебников, нашарила там приклеенный кем-то листок. Достала, развернула. Проморгалась, положила на столешницу - рядом с только что накарябанной надписью.
И как-то оно так странно и дико сложилось, что девочке захотелось обернуться - не смотрит ли кто.
Гелевой ручкой на парте было выцарапано "Кэрри Дуэн" и по-детски дурацкое сердечко рядом.
А письмо отвечало, сочась надменностью, свойственной только подросткам:
"Неизвестный мой обожатель! Перед тем, как в следующий раз отмечать какие-либо предметы моим именем, пожалуйста, потрудись и запомни, как оно пишется. На всякий случай - так же, как та самая барышня у человеческих кельтов. Несмотря на это, польщена.