В открытое окно влетела горлица, предвестница радости, она окунулась в солнечный луч, и стало покойно и безмятежно душе, усталой от ожидания...
* * *
Уже не первую неделю волчью стаю вела седая крутолобая Сахе. Голод, холод, беспощадный ветер с сухой снежной крупой, смешанной с песком и горькой солью, были их неотступными спутниками. Чувствовалось, что где-то маячит смерть, что она уже выбрала себе жертву среди ослабленных и старых, уже рысью трусила за последними задыхающимися, она только ждала, кто первым упадёт на жесткий наст, мучительно кашляя и с хрупом хватая снег, неожиданно затихнет, прильнув к промерзшей земле или, свернувшись калачиком, уснет навечно. Волчица с каждым днём все чаще переходила на шаг, стараясь сберечь силы, но надо было двигаться, надо было искать в бескрайних степях пищу. Она бежала впереди стаи, иногда останавливалась, поднимала голову, принюхиваясь к верхним потокам свистящего ветра, оглядывалась на изнуренную стаю и вновь продолжала свой неумолимый бег по твердым снежным волнам, на которых не оставалось никаких следов.
В стороне Сахе заметила какие-то странные предметы, похожие на небольшие бугры. Ветер сносил запахи, поэтому она не побежала напрямую к ним, а стала делать круг, принюхиваясь и вглядываясь в завихрения позёмки вокруг странных предметов. Осторожность никогда её не покидала, даже в сильный голод. Вскоре среди горьковатых запахов солончаков она распознала густой дурманящий запах кошмы, потом целый ворох вяжущих запахов человеческого жилья. Волчица резко остановилась, села, не сводя глаз с источника тревожных запахов. Стая сбилась в кучу, молодые волки нетерпеливо перебирали лапами, старые легли на землю и покусывали редкие травинки, некоторые уселись за ее спиной.
На человеческой стоянке никто не двигался, также не было слышно дыма, сопровождающего огонь, самое страшное, что было у людей. Сахе поднялась и медленно двинулась к стоянке. Она периодически останавливалась, садилась, выжидала, но признаков жизни видно не было. Когда волки подошли вплотную, то увидели занесенную палатку, обложенную кусками дырявой кошмы, рядом стояла небольшая телега, лежала мертвая лошадь, даже не распряженная. Видимо, она, обессилев, упала, а у людей хватило сил только поставить палатку. Волчья стая кинулась на промерзлый труп лошади и с яростью разодрала останки бедной. Сахе обежала палатку, но, не услышав никаких звуков, присоединилась к скудному пиршеству. Неожиданно в заунывные звуки ветра, хруста костей и ворчания серой братии, примешался странный высокий, но приглушенный звук, похожий на щенячье повизгивание. Сахе встрепенулась, ее волчье сердце сильно забилось, ей почудилось, что это зовут ее волчата, которых вместе с Колченогим летом убили охотники, выследив их логово. Сахе кинулась к палатке, откуда доносился этот звук, и, не останавливаясь, просунула голову под полог. В палатке лежали двое мужчин. Один из них свернулся калачиком, его лицо с застывшими глазами было обращено к небу, а рыжая с проседью борода примерзла к ветхой ткани палатки, другой лежал, закинув голову в полинялом платке, зажав в руках сверток, прикрытый старым лисьим малахаем. Из этого свертка доносились щемящие звуки. Сахе откинула носом малахай, и резкий запах детского тела ударил ей в нос. От нахлынувшего холода ребенок заплакал, громко, безутешно, жалобно. Волчица как подкошенная упала рядом, и, поскуливая, начала облизывать плачущего младенца. Он на время затих, пытаясь беззубым ртом поймать язык волчицы, но после тщетных попыток опять заплакал. Сахе не выдержала, поднялась, дрожь била ее тело, она вскинула голову и завыла с такой смертной тоской и болью, что на улице вся стая подавленно замерла и даже колючий ветер на время затих.
Сахе вылезла наружу, подошла к молодому рослому волку, тихо подвывая и подставляя свою шею, закружилась вокруг него. Потом остановилась и посмотрела ему в глаза. Он понял, что она хотела, поднялся и побежал в сторону хребта, стая двинулась за ним, только волчица осталась стоять у телеги. Через некоторое время она забралась в палатку, легла рядом с ребенком, положила голову на замерзшие руки человека так, чтобы своей шерстью прикрыть лицо человеческого детеныша. Он успокоился, почувствовав рядом живое тепло, тепло матери, хоть и волчицы, заснул, чмокая губёшками во сне.
Стая настигла в степи одинокого охотника Йолдо из племени тулунов. Он не ожидал увидеть так много волков, сначала растерялся, но потом принялся стегать лошадь. Но волки к нему близко не подбегали, они перегородили ему путь к стойбищу, и выстроившись полукругом, погнали в степь. Если охотник пытался уйти в сторону, то ему дорогу преграждал большой молодой волк. Он не скалил зубы, но от него веяло такой уверенностью и бесстрашием, что охотник не решался выпустить в него стрелу. Йолдо понял, что волки не задерут его, а гонят в степь с какой-то таинственной целью.
Под вечер, когда он уже потерял всякую надежду, что этот бег прекратится, они выскочили к одиноко стоящей палатке. Тут волки остановились, а молодой забежал вперед и сел у полузаметённой телеги. Охотник спешился, привязал ошалевшую от страха лошадь к заднику телеги, подошел к палатке и поднял полог, но, увидев волчицу, невольно отпрянул, зацепившись за что-то, упал на спину. Когда он поднял голову, то увидел, что волчица вылезла из палатки и пристально смотрит на него. Охотник осторожно поднялся, и вновь откинул полог. Когда он влез в палатку, то увидел среди замерзших тел сверток с маленьким ребенком. Мужчина взял его, малыш проснулся и опять заплакал, тут же в палатку просунулась волчица, тревожно с неумолимой угрозой глядя на человека. Йолдо уже освоился, поэтому сердито прикрикнул на нее: -- Чего пялишься, никто его не обижает, сейчас утихомирим твоё дитя.
Он вытащил из-за пазухи лепешку, откусил ее, разжевал и этой кашицей стал кормить ребенка. Насытившись, младенец уснул, но уже сыто посапывая. Йолдо развернул его, быстро выбросил мокрые тряпки, подложил под него свой шейный платок и опять завернул в лоскутное одеяло. Нахлобучив на голову малыша старый малахай, охотник вылез наружу. В степи разыгрался настоящий буран. Человек с трудом подошел к лошади, сел на нее и рысью поскакал в сторону стойбища. Он не был уверен, сможет ли добраться до дома. Ветер может незначительно изменить своё направление, но этого хватит, чтобы заблудиться, выйти не в тот распадок и в ночном крошеве бурана замерзнуть в степи. Но как только лошадь сворачивала с нужного направления, появлялись волки и Йолдо правил усталую лошадь.
К утру, обессилев, они подошли к его кошарам. Днем в его юрту собрались немногочисленные жители стойбища. Также пришел старый хромой врачеватель и колдун Джани. Он, осмотрев ребенка, покачал головой, почмокал беззубым ртом, проговорил:
- Мальчик из странного рода, похоже, что из гаргов. Хотя я не уверен, есть в нём что-то от высшей силы. Наверное, само провидение его спасло, отдав в твои руки. Говоришь, волки привели тебя к нему?
- Да, уважаемый. А главная у них седая волчица, похожая на Сахе, логово которой мы разорили еще летом.
- Вот видишь, как бывает в жизни. Ты убил ее мужа и детей, а она подарила тебе сына. Пусть из него вырастет настоящий охотник, батыр, пусть он будет всегда справедливым и защищает слабых. Как ты хочешь его назвать?
- Я еще не думал об этом.
- Назови Яром. Это слово есть у нас и у гаргов. Он стоял на краю пропасти между смертью и жизнью, его спасли, пусть будет Яром.
- Хорошее имя, но очень короткое.
- Почему короткое, разве ты забыл, что волки его спасли. Так что Яр Волчий - его имя.
Старик не притронулся к угощению, поднялся, уже было хотел уйти, как повернулся к Йолдо и тихо проговорил: -- Знаешь, охотник, мне кажется, что волчица Сахе заговорила твоего названного сына, а может кто и посильнее её. Не бойся, не бойся, просто его никогда не тронет ни один лютый зверь, и все стрелы будут лететь мимо.
После ухода старого колдуна Йолдо долго сидел у очага, иногда пристально разглядывая кулон, снятый с шеи мальчика. На чёрном кулоне был вырезан бегущий волк. Однажды он уже видел этот странный знак, но не мог вспомнить, где и когда. Странное ощущение не покидало Йолдо, ведь не зря волки спасли этого мальчика, и не случайно, именно его, самого знаменитого охотника, эти хищники вывели к мертвой стоянке в степи.
У охотника Йолдо ещё много рождалось вопросов, на которые он не знал ответов, но в одном он был уверен, что никогда, ни при каких обстоятельствах, охотиться на волков он не будет.