Аркадий сидел за столом, пианино "Красный октябрь" было оставлено, мелодия давно сама играла в его голове, нота за нотой. Теперь она казалась идеальной, и Аркадий был доволен. Но вот со стихами вышла накладка. Он уже четвертый раз посматривал на книгу Горького "Жизнь Клима Самгина". Взгляд, блуждая по комнате, сам останавливался на книжной полке. Решив пока отвлечься, Аркадий встал из-за стола и взял книгу.
Нутро её скрывало в себе, кроме ярких мыслей Горького, ещё и порошок "муза". Порошок ему продал приятель, по очень большому блату. Использовать его нужно только в самых экстренных ситуациях, и Аркадий знал это. Вертя пакетик в руках, Аркадий размышлял:
"Мне повезло, редко, кому так везет как мне. Какой золотистый. Друг, наверное, соврал, вряд ли это "Мельпомена" скорее сама "Каллиопа". Открыл глаза, спасибо ему. Какой я был наивный раньше! "Гениями не рождаются, ими становятся", "Талант - дар божий", "Широта ума, сила воображения и активность души -- вот что такое гений", как же, как же! Порошок! Белый похожий на кокаин, чуть золотистый или серебристый - вот ваш хваленый гений! Платон, Аристотель, Да Винчи, Моцарт, Шекспир, Бетховен, Пушкин и т.д. и т.п. все гении нюхали! Разумеется, кроме порошка нужен был опыт, мастерство, труд и деньги, много денег. Жутко дорогой, и по большому блату. Вот мне повезло! Конечно, Толстой и Пушкин могли "унюхиваться" им. Литература теперь для меня совсем другая, и музыка и живопись, все делится на "под" и "без". И как я раньше не понимал: "вдохновение" - корень "вдох", "талант" - это мера измерения веса и денежная единица древности! Я ведь знал! Знал! Но не верил! Теперь стало все намного проще. Все равны, нет гениев, понятно теперь почему был "золотой век" и был "серебряный".
Сей час или потом? Экстренный случай или нет? Но спор, спор! Хотя как он узнает, ведь он не разумен, как и я был когда-то. Все! Решено! Теперь нужно только настроиться! Нужно найти линию, путь, "муза" не просто дурь, это власть! Власть природы над человеческими умами. Так, ещё раз сыграть".
Аркадий сел играть за пианино, перед этим "вдохновившись" "музой". Порошок действовал не сразу, и это время до "прихода" "музы" нужно использовать на подготовку. Проиграв всю мелодию до конца, Аркадий сел за стол и положил перед собой чистый лист бумаги и ручку.
"Слова должны к музыке подходить идеально, нужно что-то интернациональное, как гимн нового мира, единого, социалистического. Что-то, чтобы понятно было каждому человеку на земле! И пусть сразу популярной не будет песня, но потом, потом..." Аркадий продолжал мыслить в том же направлении, пока не стал путаться, как будто перед сном. "Муза" пришла.
Аркадий стоял на мосту, рядом стояло множество людей в странной одежде. Судя по взволнованным лицам и несвязным разговорам, здесь явно что-то происходило. Аркадий прислушался, говорили по-русски, но в общем гомоне, он не мог разобрать о чем. В основном ругательства, и невнятное недовольное бормотание. Аркадий стал пробираться к ограде моста. Вырвавшись к воздуху, он увидел, что стоит на Новоарбатском мосту в Москве и прямо перед ним горящее белое высокое здание. Шум, на который он сначала не обратил внимания, оказался автоматными очередями вдалеке, где-то у "белого дома". По нему явно велся огонь. Аркадий не испытывал при этом никаких эмоций, картина настолько была не реальной и бредовой, что его мозг просто отказывался верить в происходящее. "Бабах!" фасад здания выпустил облако пыли. Бабушка стоящая рядом взвыла и закричала: "У меня же там сын!"
- В доме?
- Да нет в танке! Его же взорвать могут!
Толпа вокруг бабушки-эпицентра недовольно загудела. С дальних рядов послышались бранные возгласы. Бабушка взвыла с новой силой. Её вой с гулом толпы и автоматными очередями слились в одно целое и, перетекая, становились громче.
Аркадий оказался в темном душном помещении, то ли коридор, то ли просто узкое пространство, кое-где горели ручные фонарики, кто-то в углу писал. Аркадий стал рассматривать лица, все молодые люди лет 25 - 30. Некоторые держали на руках противогазы, у двоих были перевязаны головы. Аркадий решил осмотреться дальше, но сделав пару шагов, услышал: "сказал, же не ходить, силы и воздух экономьте!". Молодой человек сурово посмотрел на него и отвернулся к своему листку. Аркадий тут же сел. Озираясь по сторонам, он стал прислушиваться к разговору двоих людей неподалеку. Фонариков у них не было, и их голоса доносились из темноты.
- Мы не всплывем, и они значит тоже. - Сказал один голос.
- Они-то всплывут, это у нас жабр нету, а у тех есть. - Не согласился с ним второй, постарше.
- Какие - такие жабры у них?
- Известно какие - политические.
Постепенно от запаха гари и высокого давления у Аркадия начала кружиться голова.
Теперь Аркадий стоял в просторном помещении, заставленном столами и невысокими перегородками. Озираясь по сторонам, он обратил внимание на двух сидящих неподалеку близнецов. Оба в белых рубашках с галстуками, впрочем, как и все остальные люди собравшиеся в этой комнате. Близнецы широко улыбались и переглядывались. Казалось они готовы были вот вот взорваться хохотом. Аркадий оставил их и подошел к окну во всю высоту помещения. Открывшаяся панорама поразила его. "Нью-йорк" - понял он. Вдруг какой-то странный шум отвлек его. Когда взрывной волной его выбросило из окна, он подумал: "Близнецы".
Аркадий плыл в пустоте, или висел, или стоял, нет скорее, он просто существовал в ней, просто существовал. Сначала он испугался. "Муза вышла из под контроля" - такая мысль ему пришла ещё на Новоарбатском мосту, и теперь окончательно впилась ему в голову. "Надо возвращаться домой". Но вдруг Аркадий явственно ощутил присутствие множества таких, же, как он.
-Эй! - воскликнул Аркадий. - Есть тут кто живой!?
Невидимая толпа откликнулась гулом. В этом месиве звуков казалось невозможно разобраться, но вскоре Аркадий стал различать отдельные голоса людей, ещё чуть напрягшись, он сумел отделить группу, ведущую один разговор. Но тут его поджидала ещё одна странность: собеседники говорили по очереди, не перебивая друг друга, и все попытки Аркадия вклинится в разговор, не увенчались успехом. Затем послушав ещё, он понял, что люди разговаривая, вроде на одну тему, часто не слушали друг друга. Более того некоторые участники разговора вступали совершенно с отвлеченными фразами которые больше выражали их эмоции нежели мысли. Удивительна была ещё и манера их разговора: "привет" они произносили как "превед" голосом подчеркивая "д" на конце. Фразу непонятного для Аркадия значения "я под столом" произносилась одним словом, слитно. В общем, он мало что понимал.
"Я хочу домой" начал повторять Аркадий, "Я хочу вернуться домой!"
Всё закончилось внезапно "муза" отпустила резко. Аркадий очнулся в той же позе за столом. Перед ним лежала ручка и исписанный лист бумаги. Встряхнув голову и приведя мысли в порядок, он стал читать написанное: