18. Глава восемнадцатая. Различия в дидактике. Дог. ( ALISA AIRES )
19. Глава девятнадцатая. О вкусах не спорят. Маркиз де Карабас. ( KAGAMI)
20. Глава двадцатая. Путь заговорщика. Эрмот. ( LANCER)
Пролог.
Импозантный мужчина средних лет уютно устроился в кресле у камина с бокалом бренди в руке. Веселые блики пламени резво играли в догонялки на гранях хрусталя и поверхности янтарной жидкости. Но не извечное атавистическое притяжение огня владело расслабленными мыслями отдыхающего человека. Взгляд его все время поднимался к большому, почти в человеческий, рост зеркалу, висящему над каминной полкой. Надо заметить, что зеркал в кабинете - помещении, вроде бы, по определению рабочем - было до странности много. Но не будем злоязычными и не станем подозревать хозяина этой комнаты в нарциссизме. В конце концов, его внешность, шарм, лоск, вкус, обаяние - все то, что принято называть харизмой - давали ему полное право любоваться самим собой.
Сделав небольшой глоток, мужчина расслабленно опустил руку и снова покосился на зеркало. Мимолетно улыбнулся собственному отражению. Поправил галстук и воротничок крахмальной сорочки. Щелчком стряхнул с джинсов несуществующую пылинку.
Легкий шелест ветерка тронул листья растущего в большом горшке деревца, один из пестрых цветов-грамофончиков сложился в изящные губки и произнес:
- Я закончила, господин ректор, я вам еще нужна? - в вопросе явственно сквозила надежда на положительный ответ.
- Нет, Кисания, крошка, на сегодня все, - разочаровал вопрошающую господин ректор.
- Но как же... - постаралась не сдаться та.
- Иди домой, Киса, - увещевающе произнес мужчина, - завтра будет новый день, и ты ведь знаешь, - в его голосе зазвучали нотки обещания, - у нас будет, чем заняться.
- Как скажете, - обиженно протянул цветок.
- Да, кстати! - встрепенулся вдруг хозяин кабинета. - Серенити так и не появлялась?
- Нет, господин ректор. После того, как вы ее куда-то отправили и она ушла очень воодушевленная, ее, кажется, никто больше не видел.
- Странно... Ну, на этом все, Кисания. До завтра, дорогая.
- До завтра, господин ректор.
Цветок печально вздохнул и снова стал самим собой. Подождав, пока хлопнет дверь приемной и стихнет стук каблучков очаровательной секретарши Кисании, господин ректор снова улыбнулся своему отражению, придирчиво поправил выбившийся из прически волосок, залпом допил бренди, встал и потянулся.
- А может, стоило ее оставить? - задумчиво произнес он, но тут же сам отмахнулся от этой идеи: - Совсем не хочется колдовать. Лучше расслабиться.
Эта мысль снова вызвала улыбку на его лице. Какое же все-таки счастье, что поддержание моложавого вида и обаяния теперь перепоручено удивительному и совершенно необъяснимому артефакту! Хоть из-за этого не приходится напрягаться! А при его специализации внешность - это все!
Упругой походкой мужчина пересек кабинет и остановился у висящего в рамочке на стене диплома. Влив в руку капельку силы, осторожно коснулся углов рамки. Та начала оплавляться, открывая провал в пространственный карман, служивший магическим сейфом. Когда участок стены с дипломом перестал существовать, взору господина ректора предстала... всего лишь пара сапог. Странных, надо сказать, сапог - явно не человеческих. Такого размера у человека быть просто не может. Сугубо теоретический вопрос о том, какому существу могли принадлежать прежде эти сапоги, иногда на досуге занимал пытливый ум ректора. Но, по большому счету, ему было все равно. Хотя, поверьте, дорогой мой читатель, уж вы бы сразу догадались, кто истинный хозяин этой миниатюрной обуви.
Господин ректор ласково провел пальцами по изящному теснению голенища, коснулся печально звякнувших шпор.
- Лучшая сделка в моей жизни! - прошептал он. - Подумать только! Такое чудо в обмен на всего лишь кусочек горного хрусталя! Воистину, вы оплошали, коллега! Но я очень надеюсь, что на моем веку вы не найдете их истинного хозяина и не потребуете расторгнуть договор.
Еще раз коснувшись глянцевого шевро, маг махнул рукой и восстановил стену. Легкая улыбка по-прежнему играла у него на губах, когда он снова наполнил свой бокал. Но вдруг, словно какая-то очень неприятная мысль посетила его голову, господин ректор нахмурился.
- А если все же найдет? - настороженно пробормотал он. - Нужно бы что-то придумать! - на несколько минут он застыл в напряженных размышлениях, а потом лицо его разгладилось. - Ну, тогда я просто лишу его обменного фонда! - фыркнул он. - Мало что ли на свете прекрасных дам, которые с радостью согласятся сделать мне одолжение!
Книга первая.
КАК СОВЕРШАТЬ ОШИБКИ
Глава первая.
НЕЧАЯННОЕ ПРОРОЧЕСТВО
Маркиз де Карабас
(Kagami)
Я играл в гляделки с мышью. Серая бестия нагло пялилась на меня, давая понять, что я мешаю ее неотложным делам. Интересно, каким? Что ей тут нужно, в башне-то? Чем питается? Стоило бы сказать коту "фас", но он терпеть не может собачьих команд. Да и дрыхнет к тому же. А мышь об этом, кажется, прекрасно осведомлена. Укоризненно пошевелив усами, мышь вздохнула и юркнула куда-то в дальний угол. И то приятно. Хоть грызуны уважают. Я уныло продолжил копировать звездную карту какой-то неизвестной мне галактики. Вот зачем оно мне, спрашивается? Я там бывал? Я там буду? Да ни за что на свете! Даже если бы такое было возможно, под страхом смерти не согласился бы. Оно мне надо? Я уже не рад, что вообще здесь оказался, не то что новых подвигов искать на свою... э... ну, не важно. Переклинило же меня на идее стать магом! Нет чтобы придти в себя после того, как впервые по лбу получил. Сказал же мне мудрый Шимшигал, что ни фига из меня не выйдет. Так нет, уперся. Не поверил. Пошел других учителей искать. Нашел на свою голову. Молодой еще был, глупый. Не въехал сразу, что Аль де Баранус уже давно и безнадежно в маразме. Принял его бред за чистую монету. Возгордился прям! Как же, юное дарование, будущий гений астрологии, хиромантии и ведовства. Дар небес для одинокого звездочета, на старости лет надежда и отрада, приемник всех его великих знаний. Идиот! Какой же я был идиот! Теперь карты перерисовываю. Уже лет пять. Это-то еще ничего. Первые три года я у него только кашеварил да полы мел. Теперь вот, так сказать, допущен приобщиться. Эх... А молодость-то уходит... Послушался бы отца, не лез бы в маги, жил бы сейчас в родной ленной деревеньке, небось уже и жену бы имел, и детишек выводок. Уважали бы меня, кланялись. А там, глядишь, и ко двору пригласили бы... Все-таки род у нас древний, в истории предки след оставили. Если не король, то старые советники должны помнить доблестных маркизов де Карабасов... Так нет, глаза порчу. Достало! Сбежать, что ли?
- Не сбежать, а работать! Вдумчиво и мр-рр продуктивно! Тогда, может, и научишься чему-то. А ты вор-р-р-рон считаешь!
Я поморщился. Опять этот гад мои мысли читает! Надзиратель хренов! Никогда не любил кошек. Особенно таких: наглых, откормленных, ленивых, да еще замагиченных до окраса в черно-белую клеточку и слишком длинного языка. Сириус насмешливо простер вперед лапы, вальяжно потягиваясь. В мягких подушечках блеснули острые ножи когтей.
- Лентяй ты-у, в"Асилий, думаешь, раз тебя-у в ученики взяли, так ты уже крутой мяу-маг и прорицатель! На великого предсказателя умные люди столетиями учатся. А ты-у там месячишко, здесь без году неделя, а уже решил, что лучше всех все знаешь. Мур-р-ру-а? Этот маразматик ведь не просто так тебя-у уму-разуму учит. Думает, видать, что все эти знания тебе-у впрок пойдут. Так что давай, мрр-р, не расстраивай дряхлого Барануса. Сказано, карту продублировать, вот и дублируй. Все равно в этой дыре что-либо интереснее найти трудно. Глядишь, когда-нибудь и пригодится, если не знание об этой галактике, то хоть умение точки на пергаменте ставить.
- Слушай, кис, а давай заключим соглашение? - рискнул предложить я.
Кот лениво повел ухом в мою сторону и промурчал:
- На прр-р-редмет?
- Я не скажу учителю, что ты называешь его дряхлым маразматиком, а ты отвалишь от меня на несколько дней?
Кот вальяжно вытянул правую лапу, выпустил коготок и, поковырявшись им в зубах, сообщил:
- Не, не вар-р-риант.
Я тихо заскрипел зубами, но ввязываться в спор не стал. Смысла нет. Все равно он меня переспорит. А если не переспорит, так учителю настучит, что тоже радости не доставит. Хотя, он и так настучит. Просто, если карта будет готова, старик промолчит и не сразу даст новое задание (не похвалит, ни-ни!), а если нет - может и без ужина оставить.
Вздохнув, я снова принялся пялиться в россыпь блестящих брызг на темном фоне карты. Точки на пергаменте. Ага! Щаз! Это ж каждую звездочку не только на новый лист перенести, а еще и заколдовать, чтобы сияла, да двигалась по заданной траектории. Заклинание, конечно, простенькое, стандартное, ни мозгов, ни энергозатрат не требует, но даже его освоить мне почти год понадобился. А вы думаете, это так просто? Я два месяца только понять пытался, что там Аль себе под нос бормочет - это он мне так вербальную составляющую преподносил. Наконец понял, записал на листочке, потихоньку, чтобы он не видел, ночью выучил. Потом энергетические вектора из него еще месяца три тянул. А он же в маразме. Каждый что-то новое талдычил. Приходилось на практике, ночами, проверять. Пока нашел, да пока запомнил... Да, да, понимаю, можно быть и посообразительнее. Ну бездарь я! Бездарь! Зачем только в маги полез? А может, это учитель от меня невозможного требует. У него метод обучения такой: разок прочел заклинание, изволь наизусть запомнить. А иначе - маг из тебя никакой. И чего он так уперся? Ясно же, что толку с меня не будет. Приятно, конечно, послушать, когда он, будучи в настроении лирическом и благодушном, вещает о всяких там прорывах и апгрейдах. Вот только это не про меня. Наверное.
Закончил я копировать карту далеко за полночь. Осталось только наложить последнее заклинание, чтобы привести небесные тела в движение в соответствие с реальным временем. Я с трудом разогнул спину и потянулся. Скукоженные в одном положении позвонки жалобно хрустнули. И тут же дал о себе знать забытый желудок. Ой, как есть-то хочется! Нет, ну я точно сам себе злобный дурак. А еще жаловался, что меня учитель без ужина оставить может. Еле выпрямив затекшие ноги, я поднялся из-за стола и похромал к двери. Кота нигде видно не было. Ну да, он живность ночная, выспался за день у меня над душой, убедился, что нерадивый ученик предсказателя в процессе завяз напрочь, да и слинял мышковать по закоулкам. А я тут, можно сказать, горю на работе. Хоть бы напомнил мне, гад, что поесть надо!
Прихватив стыренный по случаю у учителя светлячок (а что, он, небось, про него и не помнил, а мне в хозяйстве пригодится), я стал спускаться с башни. Путь на кухню лежал, разумеется, мимо спальни Аля (еще бы, законы подлости хоть иногда обламываются на ком угодно, кроме меня). Эх, давалась бы мне левитация, и дела бы до этих скрипучих ступеней не было бы! Вовремя вспомнив, что самая скрипучая как раз таки находится прямо напротив двери в опочивальню старого звездочета, я помолился всем богам и рискнул съехать по перилам. Примостился. Перила обиженно вздохнули. Только бы не сверзиться! Грохоту будет... Набрав полную грудь воздуха и забыв выдохнуть, я понесся вниз. Светлячок едва поспевал за мной, отставая на крутых виражах лестничных пролетов.
Девятый этаж. А не слишком ли рано я так ускорился?
Седьмой этаж. Ух ты! Круто-то как! Аж дух захватывает!
Пятый этаж. Раскатистые рулады с почти нежным присвистыванием. Спит! Не дышать! Пролетаем спальню учителя! Тихо-тихо-тихо-тихо... Уффф! Пронесло!
Третий этаж. У-а-о-у-э-ооооооооооо! А кто ж тебя, идиота, за руки-то тянул перила ножичком царапать! Ворк! Как больно-то! А еще ведь занозу из э-э-э... филейной части вытаскивать! У-у-у!
Первый этаж. Уф, почти приехали и почти без жертв. Ай да я!
Баммммммммммммм!
Собственноручно забытое возле лестницы пустое ведро сниматься с ноги не хотело, продолжая погромыхивать при каждом движении. Светлячок с любопытством порхнул вниз, норовя пощекотать босую ступню (тапок куда-то предательски слинял). Я застыл и прислушался. Через минуту в напряженной тишине снова послышался храп учителя.
- Тапок высвети! - шикнул я на светлячка, с трудом сдерживая хихиканье, когда тот поднимался вдоль ноги.
Поджав пальцы, все же вытащил ногу из ведра и оглянулся в поисках тапка. Светлячок весело подмигивал тремя пролетами выше. Ах ты ж, краптобряку тебе в печенку! Это я его почти на третьем этаже посеял, когда занозу схлопотал. Не, на фиг, поужинаю босиком. На пищеварение это не повлияет. На мое пищеварение уже ничего не повлияет. Я сейчас только им заниматься и могу. Ворк, как же хочется есть.
Спустя полчаса, когда желудок уже не требовал ничего, кроме того, чтобы его оставили в покое и дали спокойно обработать поставленную задачу (смею заметить, изрядного объема), передо мной встала дилемма. Ну, я спустился. Даже не разбудил учителя и теперь сыт и готов к подвигам. Хотя нет, не готов ни шиша, спать хочется. Ничего, потерплю. Но проблема в том, что теперь нужно подняться обратно. Тихо так подняться. Нет, можно, конечно, забить и пойти к себе, предоставив многострадальному желудку заканчивать свою работу в условиях, максимально приближенных к комфортным. Но последнее-то заклинание я на карту не наложил. А значит, копия не готова. И если Аль утром это обнаружит, то завтра мне точно придется сидеть голодным или гонять пауков в подвале - старый маг давно грозился припахать меня навести там порядок. Еще можно понадеяться, что я успею закончить карту утром, до завтрака... Бой часов прозвучал гвоздями в крышку гроба этой надежды. Дважды. Нет, не проснусь, можно и не мечтать.
В очередной раз помянув недобрым словом собственную лень и глупость, я начал восхождение.
Карта подмигивала белыми карликами и красными гигантами, кокетливо грозила черными дырами и смущенно прятала голубые искорки обитаемых миров. Я аккуратно разгладил пергамент, пару минут полюбовался на свое творение и решил, что пора заканчивать. Расставив по углам листа зеленые свечи, как то предписывал ритуал, я вздохнул, открыл рот и... понял, что не помню слов. Нет, ну не идиот, а?
Свечи пришлось быстренько затушить. Это ж вам не какой-нибудь парафин дешевенький, это ж нутряной жир Неуловимого Зверя Йоу, живущего вне времени! Я перевел дух и, тихо ругаясь, попробовал вспомнить, в какой из заполняющих бесконечные стеллажи инкунабул находится текст нужной волшбы. Помню, книжка была довольно тоненькая, в красном переплете, и учитель мне в руки ее не давал, а заставил прочитать заклинание пять раз и так зазубрить. Вот только давно это было, года два уже прошло. Как же она называлась-то, а? Нет, не помню, если вообще знал. Ладно. Красная, сафьяновая, тонкая, формат покетбука. Будем искать.
Ага! Легко сказать! Часы уже пробили половину пятого утра, когда я, задыхаясь от книжной пыли, проклиная все на свете, снова чувствуя зверский голод и почти потеряв надежду, все же извлек вожделенный томик, прятавшийся за парочкой неподъемных фолиантов. В башне царил разгром. От одной мысли, что теперь все это нужно убирать по местам, причем до пробуждения учителя, мне стало дурно. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь. Тем более от судьбы ученика звездочета.
Из-под стола высунулась мышь. Задохнулась от восторга при виде разбросанных книг, аж слюнки по длинным желтым резцам потекли. Но, заметив меня, взвешивающего на руке книгу на манер метательного снаряда, обиженно пискнула и снова скрылась.
Я победно усмехнулся, но тут же вздохнул. Разгром никуда не делся. Ладно, будем двигаться поступательно. Сначала карта. Отряхнув от пыли штаны и свою добычу, я наконец посмотрел, что же такое откопал ценой воистину титанических усилий.
"Простейшие заклинания для поступающих в Магическую Академию", - невинно сообщила мне обложка. Перед глазами пролетела вся жизнь. Вся бездарно растраченная жизнь лопуха, попавшегося на простейший развод. Я всхлипнул. Первым желанием было засунуть книжицу за пазуху и бежать отсюда куда глаза глядят. Стать отшельником на пару лет (домой-то мне без профессии никак - братья засмеют, отец расстроится...), выучить все эти нехитрые хитрости и снова сунуться в Академию. Но тут я разозлился. Я вообще-то редко злюсь, натура у меня такая, незлобивая. Зато когда накатит... Да нет, не думайте, пятый угол искать никому не нужно. Я не кидаюсь на людей, не бью посуду, не увеличиваю мировую энтропию бессмысленным рукомашеством. Я, напротив, становлюсь очень спокойным. И рассудительным. А рассудительность дурака - это, поверьте, страшное оружие.
Я хмыкнул, сунул все-таки учебник в карман и принялся методично складывать по местам разбросанные экспонаты библиотеки мага. Ни один из них не избежал моего пристального внимания - от тонюсенькой брошюрки об экологии кикимор да толстенного тома "Бестиария" Сливета. Старания себя оправдали. К концу уборки у меня были не только учебники по заклинаниям за все шесть курсов Академии, но еще и специальные пособия по звездочтению (три года обучения), спецкурс по хиромантии, от одного взгляда на объем которого меня затошнило, и монография о свойствах хрустальных шаров. Монография меня заинтересовала тем, что в ней приводились очень интересные данные о зависимости свойств от размера и материала, из которого изготовлен шар. Раньше мне как-то казалось, что заниматься предсказаниями по шару можно только сидя в кабинете и глубоко сосредоточившись, а та миниатюрная сфера из желтого горного хрусталя, что пылится в буфете вместе с парадно-выходными кубками, всего лишь игрушка. Оказывается, нет. Горный хрусталь менее хрупок, чем обычное стекло, на него легче наложить заклинание прочности, а гадать по такому шарику можно не хуже, чем по самому большому и стационарному. В общем, я счел необходимым как-нибудь на досуге проштудировать эту книжицу.
Наведя порядок, я все так же обстоятельно припрятал большую часть добычи в свой личный тайник. Когда-то я расшатал половицу и выдолбил ямку в насыпанной внутри перекрытия земле с исключительно хомячьей целью. Обедов и ужинов учитель лишал меня довольно часто, вместо этого заставляя заниматься какой-нибудь ерундой в башне. Вот я и закидывал туда себе самому на бедность все, что удавалось стянуть на кухне. Учитель, конечно, о тайнике не знал, да и знать не мог. Где ж ему догадаться, если в моей нычке магии нет совсем. Не по углам же, как мне, ползать. Так что я не опасался, что он найдет там мой кладезь знаний. К моему удивлению в тайнике и сейчас обнаружился кусок подсохшего, слегка обгрызенного - очевидно, мышью - сыра, четвертушка не черствеющей замагиченной лепешки и сморщенное яблоко. Странно! Это когда ж я это все туда сунул? И не вспомнил даже... А чего мышь на меня голодными глазами смотрела? Или ей сыр не в жилу, что не долопала? Харчами перебирает? Тоже странно...
Перекусив тем, что сам себе послал по забывчивости, я извлек из-за пазухи красный томик. Ну, где тут у нас заклинание реального времени? А вот оно, родимое, аккурат между заклинаниями торможения времени и ускорения времени. И вправду простенькое. Ну, все! Сейчас я запущу карту, и завтра старик расщедрится на пару часов отдыха для меня. А как же! Задание-то выполнено! Вот тогда-то и начну штудировать заначенную литературу. Отшельничать? Да на фига! Здесь все же кормят, хоть и нерегулярно, крыша над головой есть опять же. Перекантуюсь как-нибудь, подготовлюсь к экзаменам, а потом сбегу в Академию. И ничто меня у этого старого маразматика больше не удержит.
Я снова зажег зеленые свечи, вздохнул полной грудью, открыл заложенную пальцем книгу и стал читать. После не слишком сытного перекуса глаза слипались, и строчки начали предательски расползаться. Я изо всех сил старался на них сфокусироваться и при этом не сбиться с ритма речитатива. Получилось! Я дочитал! Ой, а что это там дальше таким крупным шрифтом? Или не крупным? "Заклинание заморозки времени". Это что, получается, я мелкий шрифт читал? А ЧТО Я ЧИТАЛ?????????????????
Содрогаясь, я перевел взгляд выше, вдоль написанного мелким шрифтом заклинания. А длинное-то какое! И я ни разу не сбился? Глаза уперлись в мелкий, но жирный заголовок. "Заклинание усиления вероятностей будущего по обратному вектору временного потока". А? Что за хрень-то? Далее следовало: "Данное заклинание принадлежит, скорее, к разряду предсказательской магии и создано для приближения во времени значительных событий - от локальных, если оно прочитано над предметом или живым существом, до глобальных, если применить к карте..." К карте? К карте?! Мама дорогая! Да я ж его к карте целой галактики применил! Боясь посмотреть на дело рук своих, я заставил себя читать дальше. "Заклинание не является обязательным для поступающих в Академию. Более того, здесь оно приведено, как пример возможностей временной магии пророчеств, доступной волшебникам более высокого уровня (студентам старших курсов и аспирантам) или прошедшим хотя бы один прорыв (апгрейд)". Уффф! Камень с души! Прорывы - это не ко мне. Я это заклинание, что читал, что не читал. Зря только глаза напрягал, дурачина. Вот вечно у меня все себе во вред получается! Ворк, а свечи-то у меня зря горят! Ой, что будет, когда учитель увидит! Убить не убьет, но на диету посадит. Голодную. И все пауки из подвала - мои.
Я потянулся затушить свечи, да так и застыл в полусогнутом состоянии. Карта жила. В самом центре неизвестной мне галактики разевала прожорливую пасть черная дыра, которой там еще пять минут назад не было. Из дыры игриво подмигивало око Темного властелина. Ничего такое око, симпатичное, фиолетовое, почти в черноту, с чуть вытянутым по вертикали зрачком. А может, это не властелин вовсе, а... Длинные загнутые кверху ресницы затрепетали, а потом око сменилось пухлыми, изогнутыми луком, алыми губками.
- Спасибо, милый! - выдохнули они. - Век буду благодарна! Ты приблизил час моего освобождения.
Кажется, я заорал. Резко отшатнувшись, почувствовал, что не могу удержать равновесия. Попытался ухватиться хоть за что-то. Ухватился. Что-то устойчивостью отличалось еще меньше, чем я. Загремело, забренчало, угрожающе заскрипело, я замахал руками, но все же шмякнулся со всей дури навзничь. По кумполу припечатало чем-то тяжелым. Апгрейдом, наверное.
Проснулся я почему-то в собственной постели. Попробовал повернуть голову. Больно, ворк! Выпростал руку из-под одеяла, нащупал шишку. Эк меня... Но встать все-таки нужно. Попытался приподняться на локтях, не шевеля головой.
- Сколько? - жалобно поинтересовался я, сразу вспомнив о заныканных книжках.
- По-простому - так, недели три, а по-нашенски и денька достаточно. Вот травок попьешь каких, а другие и воскурим в помещении. Тут-то тебе и...
- Конец, - брякнул, не подумав, и приготовился, если не к затрещине, то к возмущенной отповеди.
Но старик почему-то только захихикал. Я приказал себе заткнуться. Происходило что-то явно из ряда вон выходящее. Добренький учитель, постельный режим, воскурения всякие... Не бывает так. Не со мной.
Прикрыл глаза, почувствовал, что по комнате поплыл нежный аромат трав. Начал расслабляться. Шмяк! У-у-у-у! Зараза! А когти-то зачем выпускать?! Я открыл глаза и уставился на сидящего у меня на груди кота. Одной передней лапой зверюга неуклюже прижимал к пушистому воротнику кружку, а второй цеплялся за рубашку на моем плече.
- Теперь поня-аул, зачем? - поинтересовалась эта наглая тварь. - Мы-у, коты, к роли официантов не приспособлены. Прими, давай, и пей. Мр-р-ру?
Я осторожно поднял не обездвиженную когтями руку и забрал у Сириуса кружку. Пить было неудобно, а ослушаться кого-то из этих двоих - боязно. В долгую лафу для себя любимого я не верил. Давясь горячим, но, как ни странно, приятным на вкус напитком, разливая половину на себя, я все же осилил содержимое кружки. И сразу тело расслабилось в истоме, исчезла давящая тяжесть откормленной кошачьей тушки, глаза стали закрываться...
Сутки прошли в таком полубредовом состоянии. Я просыпался, успевал почувствовать витающий в воздухе аромат курений, меня поили наваристым мясным бульоном (магичил его учитель, что ли?), отваром из трав, я немного пререкался с котом, а потом снова отключался.
Следующее утро началось птичьей трелью за распахнутым окном, отчаянным мявом и глубокими царапинами на груди.
- Чтоб тебя! - я взвился от боли, пытаясь схватить хвостатого экзекутора, но того уже и след простыл.
- Каррррр! - победоносно сообщила встрепанная ворона, приземляясь на подоконник.
Кося глазом на комнату, гроза огорода бочком просеменила ближе ко мне и с любопытством уставилась на яркие, выступившие на коже алые капельки.
- Карррр! - задохнулась от восторга птица и попыталась меня еще и клюнуть.
Такого надругательства над своей драгоценной персоной я стерпеть уже не смог и со всей дури приложил нахалку створкой. Пернатая бестия выпала из реальности, оставив в воздухе возмущенный хрип и медленно планирующие перья.
- Спасибо-у, - смущенно пробормотал Сириус, вылезая из-под комода и кося на меня прищуренным желтым глазом.
- За спасибо цел не будешь, - проворчал я в ответ и попытался встать.
На удивление, получилось с первого раза. Голова не кружилась и не болела, ощущалась только легкая слабость, все-таки сутки провалялся без движения.
- Ты-у это... - смущенно промямлил кот, ковыряя лапой пол, - Ася, ну, в общем... мыр-р-р-мя-мя... извини, типа. Не хотел я-у. Само-у так вышло...
- А? - я ошалело уставился на пушистого провокатора. Это чего это он? Он что, извиняется? Да еще и сокращенным именем назвал? Не-не-не-не! Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Я точно знаю. Но кот, вроде бы не придуривался, взгляд его, устремленный на меня, был умоляющим.
- Л-ладно, - заикаясь, пробормотал я, окончательно уверившись, что все еще сплю, - ч-чего уж там, Сырок, конечно...
Кот обиженно фыркнул на "Сырка".
- Ну и славно! - снова превратился в самого себя этот злыдень. - Вставай, давай, старик ждет. Не девица, хорош нежиться в кровати! Быстро на лоток, причиндалы помя-умыть и на учебу! Давай, давай! Ать-два!
Мир вернулся к своему нормальному состоянию.
- Значит, у меня все же случился прорыв...
Счастливым я себя, признаться, не чувствовал. Вываленная на меня учителем информация отнюдь не способствовала поднятию самомнения. Я предсказал целой галактике, огромному количеству обитаемых разумных миров скорую смерть в пасти ненасытного чудовища, монстра, стремящегося к вселенскому господству во имя своего непомерного аппетита. А предсказав, соответственно, приблизил. Мне нет прощения. Ужас черной дыры, великое зло, поглощающее миры... Это еще цветочки, я от учителя и похуже наслушался. Правда перед глазами почему-то все время стояла не прожорливая пасть, а пухлые зовущие губки, шепчущие мне "Спасибо, милый", но я же дурак, мне простительно.
Самым безрадостным было то, что по всем законам магической этики предсказатель обязан нести ответственность за свое пророчество. Это вам не на Святки сапожок за ворота бросать.
Предрек крах целой галактики, изволь найти альтернативу, ту вероятностную вилку, где может появиться великий герой, способный победить зло, или где в древности могущественный артефакт против данного конкретного Темного властелина сотворили, или, на худой конец, где сам Темный властелин будет столь любезен, что поскользнется на банановой кожуре и сломает себе шею. А я, разумеется, ничего этого не сделал, не предсказал, не оставил шанса. А откуда мне было знать-то?!
Впрочем, воодушевленный моим первым прорывом Аль унынию предаваться не собирался. Напротив, он был полон радужных планов по спасению несчастной галактики силами меня любимого. Почему именно меня? Да потому, что я напортачил, мне и исправлять. Ну, то есть, не самому, конечно, на Темного властелина войной идти, а искать не предсказанных героев, которые с этим самым Темным властелином вполне способны справиться. В том, что я, весь из себя такой апгрейднутый, без труда их найду, старик не сомневался. Кот был с ним полностью солидарен, а моего мнения все равно никто не спрашивал.
Вклиниться в монолог учителя о его собственном величии и прозорливости, позволившим предугадать в таком олухе как я будущего великого оракула, можно было, только подкидывая согласные междометия, чем кот и занимался, создавая видимость конструктивной полемики. Я помалкивал, медленно погружаясь в прострацию, граничащую с депрессией. Заниматься поисками спасителей обреченной при моем содействии галактики не хотелось совершенно. Да и не имел я представления, как это можно сделать.
- А? Что? Ай!
Ну а что вы хотели? Я и не заметил, как Аль от монолога перешел к диалогу. Точнее попытался перейти, но реакции с моей стороны не последовало, и вредный кот тут же постарался привести меня в чувство единственным доступным ему средством - когтями.
- Этак ты, вьюнош, второго прорыва еще лет восемь ждать будешь! - прошамкал старый звездочет, осуждающе потряхивая многочисленными свалявшимися косичками, торчащими из-под дурацкого колпака. Я было залюбовался эротическим картинками на этом, увы, никогда не снимаемом головном уборе, но снова получил предупредительный окрик. - Не время спать да пустым мечтаниям предаваться! Нам героев искать нужно!
- Ага! - ретиво закивал я, тайно порадовавшись этому "нам". - Я вас внимательно слушаю, великомудрыймудрый Аль.
- Ты не слушай! Ты учись, давай, да дело делай. Целый день дрых, так и теперь закемарить норовит! - старик явно ввинчивался в воспитательную истерику, а в мои планы это не входило. Аппетитное "нам" вполне могло быстренько потонуть в бурном потоке нотаций. А там еще и без обеда оставит. Для профилактики.
- Учитель! - взмолился я. - Просветите дурака! Я же не знаю, как их искать! Мне что, в эту галактику отправляться да по всем мирам бегать, выспрашивать, не хочет ли кто героем поработать? Да как же я отправлюсь-то?! Я же не умею!
Старый звездочет сбавил обороты, покосился на меня, хмыкнул, покачал головой.
- Эх, молодо-зелено! Все бы тебе спешить да торопиться! - потом махнул рукой и потопал в кладовку. Клетчатый кот бросил умываться и кинулся следом.
Через несколько минут, перемазанные в пыли и паутине, они, пыхтя и отдуваясь, выкатили на центр комнаты нечто большое, плоское и покрытое выгоревшим гобеленом. Точнее, катил, конечно, Аль, норовя наехать узкими железными колесами на свои розовые кеды - единственную относительно новую деталь его туалета. Сириус лишь делал вид, что подтягивает раму хвостом.
- Это, вьюнош, вещь старинная, полная свойств ценнейших, множественных и до конца не изученных. Такого тебе в Академии твоей глупой не покажут. Это не современная поделка конвейерная, это вещь штучная. Артехфакт, как таперича говорят. Она тебе и найдет, кого нужно, и путь укажет.
С этими словами он сдернул с громоздкой конструкции покрывало, и моим глазам предстало зеркало. Вероятно, я должен был восхититься, но "артехфакт" выглядел старым, унылым и не вполне целым. Серебряная амальгама, едва просвечивающая из-под толстого слоя пыли, давно пошла трещинами и уродливыми черными пятнами, алмазная огранка ребер во многих местах была сколота.
- И... что? - рискнул спросить я.
- Как это что?! - возмутился Аль. - Да знаешь ли ты, что перед тобой?! Это же великое Зеркало сверлящего взгляда!
- М-м-м? - я потряс головой, пытаясь понять, что сие может значить. Очень хотелось задать кучу вопросов, но по опыту я знал, что задав, ответов не них не получу, а вот промолчав, вполне могу получить объяснительную лекцию.
- Эх, вьюнош! - Аль ностальгически вздохнул, и на лице его появилась мечтательная улыбка.
Я мысленно облизнулся. Не часто у старика возникает желание делиться воспоминаниями молодости, из которых мне, как правило, удается почерпнуть немало ценных сведений. А сейчас, похоже, наступил именно такой благодатный момент.
Аль проковылял к креслу, подтянул джинсы на коленях, удобно устроился, скрестив руки на груди. Взглянул на меня, покачал головой и вперился в пространство. Мне очень хотелось поторопить его с рассказом, но я молчал, знал, что он должен созреть сам.
- Зеркало сие, - начал, наконец, учитель, - досталось мне в качестве премии от самого отшельника Мизана. Было тогда в Академии такое выпускное испытание. Великий Мизан - да будет ему покой за гранью - делал предсказание, а выпускникам вменялось объект этого предсказания найти. Вот и в тот год, когда заканчивался срок моего ученичества, предрек он, что есть в одном из миров маг силы редкостной и мирной. Да только не судьба ему силу свою реализовать, поскольку потеряет родителя и не будет ему мира, а одна война в жизни...
Глава вторая.
БЫЛ ТАКОЙ ЮНЫЙ МАГ...
Эрмот
(Lancer)
День начался, как всегда, безумно. Эрмот стоял у входа в академию, опёршись на колонну, ждал Кристу и осмысливал сегодняшний сон. Это всё так реально выглядело, даже слишком реально. Что бы это могло означать? Предзнаменование или просто игра воображения, морок? "Да, это был просто сон, - постарался успокоить себя Эрмот, - и ничего больше".
- Доброе утро. Меня ждёшь? - мягкий, чарующий девичий голос донёсся справа. Эрмот обернулся. - Да что с тобой? Эй, проснись.
- Криста, это ты, привет. Конечно, тебя... Ну, как спалось? - сказал юноша первое, что пришло на ум, робко приобнимая девушку, которая заставляла его трепетать при каждом взгляде.
- У меня всё отлично, но вот с тобой творится что-то странное. Что у тебя случилось? Обычно ты меня издалека замечал, а сегодня... - Криста запнулась и опустила свои удивительные сияющие глаза, глубокого голубого цвета.
Очень трудно вести себя по-прежнему с девчонкой, которую знаешь с детства, когда ты вдруг обнаруживаешь, что она тебе гораздо больше, чем друг.
- Да ничего, всё в порядке. Просто вспоминал о вчерашнем вечере, - соврал он.- Ты была замечательна.
- Тьфу ты,- улыбаясь, произнесла она,- не вгоняй меня в краску. Пойдём, а то сейчас уже занятия начнутся. Что у тебя первое?
- Да ничего особенного, тренировка во внутреннем дворе, подчинение огня, - легонько подталкивая девушку к двери, со вздохом ответил Эрмот.
Странное сновидение не давало ему покоя.
Весь избитый Эрмот лежал крепко связанным на алтаре. Грубые верёвки впивались в обнаженную кожу, подобно вечно голодным пиявкам. Руки утратили чувствительность и были словно отлиты из свинца. Ног он вообще не чувствовал. "Боги, за что мне это наказание?" - вырвался из груди сдавленный хрип. Он с ужасом ощущал начало конца - конца его земной жизни. Нет, смерти он не боялся, смерть, по его мнению, была всего лишь логическим завершением каждого пути. Но как ужасно понимать, что умрешь ты не в бою или от старости, а под жертвенным ножом какого-то алчного фанатика. И ведь этот псих искренне верит, что перерезав ему, Эрмоту, глотку, он получит благословение от своих кровожадных богов и сможет, не боясь катаклизмов, сеять и ждать богатого урожая.
Тяжёлый, застоявшийся воздух подземелья давил на грудь, словно кто-то положил на неё громадный камень. Мысли путались в поисках хоть какого-то выхода, хоть малейшего намека на спасение. Он попробовал пошевелиться, но безуспешно. "Неужели всё кончено? Прощай родной дом, мама, Криста. Стоп, почему мама? Я же даже не могу вспомнить ее лицо... Она... ее нет... убили... их всех убили... Маму, отца, братьев... даже сестру... Отец? Мой отец - боевой маг, человек способный в одиночку справится с ротой солдат. Герцог... приближенный Императора... его соратник... Отец?.."
Ему было три года, когда войска Бессмертного Императора ворвались в деревню, убивая всех, кого встречали на своём пути. Отец пытался защитить детей, но без особого успеха. Маленький мальчик видел, как отца, мать, братьев, сестру убивал один из рыцарей охраны, при этом улыбаясь, как будто получал от резни удовольствие.
Эрмота подобрал воин в удивительных доспехах красного, словно кровь, стекающая с его клинка, цвета. Он подвёл мальчика к хмурому высокому человеку, одетому во все черное.
- Ваше Величество, поставленная вами задача выполнена, - по этикету ударив правым кулаком в грудь на уровне сердца и слегка склонив голову, отчеканил он. - Мятежники уничтожены, их глава с женой будут доставлены в крепость. Мне в руки попал мальчик, и я хотел бы взять его себе.
- Лорд Харвилл, что вы себе позволяете?! - зло прищурился Император. - Это сын мятежника, он должен быть уничтожен, как и все.
- Мой Император, вы же знаете, - покосившись на стражу, сказал лорд, - я не могу иметь детей, а наследник мне нужен, если принять во внимание сложившуюся ситуацию на рубежах. Каждый день я сражаюсь и могу погибнуть в любой момент, а уходить из этого мира без наследника...
- Так и быть, Харвилл. За твои заслуги я предоставлю тебе такую возможность, - недовольно согласился человек в черном. - Но учти, ты несёшь полную ответственность за действия этого мальчишки.
- Да, мой Император...
"Что это? Почему я сейчас вспомнил об этом?.."
Из воспоминаний Эрмота выдернул скрип открывшихся где-то справа дверей. В комнату, в которой до этого царил абсолютный мрак, прорвался лучик света.
"Пришли. Это конец?". По звуку шагов Эрмот определил, что визитёров несколько. "Да ладно, будь что будет. Если ничего изменить нельзя, то проще смириться с участью и умереть, как баран на бойне... Нет! И ещё раз нет. Это недопустимо для человека моего ранга! Я маг, хоть пока только и ученик, я сын герцога, я не могу ставить себя на одну ступень с животными".
- Ну, как себя чувствует наш подопечный? - до слуха юноши донёсся противный скрипучий голос. - Всё ли готово для ритуала, Дара?
- Да, Ваше Святейшество, - это был певучий и красивый девичий голосок, полная противоположность первому - старческому, дребезжащему.
- Ну, тогда приступим, ибо этого требуют от нас боги, - сейчас в голосе того, кого Дара называла Ваше Святейшество, послышались нотки религиозного фанатизма, что делало его ещё противнее. - Люди позабыли тех, кто их создал, кто ведёт нас по жизненному пути, и кому они должны поклоняться. Они превратились в жалкое подобие себя прежних. Боги создали нас идеальными, вершиной всех живых существ на земле, за это мы должны их почитать, а не забывать. Неблагодарные создания, скоро пробьёт ваш последний час! Боги спустятся в этот мир, для того чтобы наказать отступников и возвысить тех, кто не сошёл с пути истинного.
Тут он резко замолчал, как бы наслаждаясь эффектом своей речи. Пока он говорил, в помещении не раздалось ни звука, даже капли воды, скопившиеся на сырых каменных сводах, перестали падать на сырой пол. Вдруг комнату залило ярким светом, и Эрмот, привыкнув к нему, смог увидеть своих мучителей. Семеро стояли в нескольких шагах от алтаря. У одного в руках был кривой серебряный ритуальный нож, с зазубринами на верхней стороне лезвия, другой держал большую золотую чашу. Все были одеты в однотонные грязно-коричневые плащи, капюшоны низко опущены, так что разглядеть лица было совершенно невозможно. Зато хорошо был виден знак на левой стороне этих бесформенных балахонов, как раз на уровне сердца. Овал, перечёркнутый крест-накрест волнистыми линиями. Их перекрестие было выделено головой змеи. Вышитые на невзрачной ткани гады выглядели на удивление живыми, их глаза, с узкими вертикальными зрачками, казалось, следили за распростертой посреди капища жертвой.
Жрецы двинулись в сторону Эрмота и встали правильным кругом у алтаря. Тот, у кого в руках был нож, занял место возле головы, а второй, с чашей - в ногах. Человек, находившийся слева от жертвы, как раз напротив лица, поднял вверх руки и затянул какое-то песнопение. Эрмот попытался разобрать слова странной, незнакомой литании, но у него ничего не вышло. Они как бы растекались по комнате и устремлялись ввысь к каменным сводам подземелья, заставляя расплываться зрение и сознание. Подняв глаза вверх, он увидел занесенный над ним нож, нацеленный прямо в сердце. Юношу прошиб холодный липкий пот, но он не мог отвести взгляд от клинка, который уже достиг верхней точки и стал стремительно опускаться вниз, к его беззащитному телу. Собравшись с силами, он зажмурился, чтобы не видеть приближение собственной смерти. Из груди вырвался дикий крик отчаяния и обречённости.
Внезапно его сознание прояснилось. Эрмот ждал удара, но его не последовало.
"Может, я уже умер?", - проскочила паническая мысль.
Он открыл глаза и увидел, что лежит на мягкой кровати под холодными лучами полной луны. Присмотревшись к очертаниям мебели и сообразив, что находится в своей комнате, юноша расслабился и только сейчас понял, что всё ещё кричит. Подавив в груди вопль, смахнув ладонью выступивший на лбу холодный пот, он зашёлся истерическим смехом.
- Это сон, - шептал он. - Это был всего лишь сон.
Немного успокоившись, Эрмот взглянул на настенные часы, которые мерцали в дальнем углу спальни приятным голубым свечением. Четыре часа утра. Скоро вставать и снова отправляться в Академию. Как же это всё надоело, это каждодневное однообразие. Подъём, занятия, фехтование, дом, сон. И так каждый день. Как это можно вынести? Времени на личную жизнь вообще не остаётся. Нет, ну если быть честным хотя бы перед самим собой, то можно и урвать кое-что для себя. Но вот только как дать понять Кристе, что вместе с тобой выросло и твое чувство к ней? Где набраться храбрости шагнуть на следующую ступень, избавившись от роли безмолвного воздыхателя? Даже подумать и решить, как вести себя дальше, ни сил не времени не остается. "Эх, почему я не родился обычным человеком? Человеком, свободным думать, о чем угодно, когда право выбора своей судьбы предоставляется именно тебе и никому более. Когда ты вправе сам решать, куда пойти учится, кем стать в будущем, кого любить, с кем связать свою жизнь. Но я родился магом, а это - судьба. Единственная альтернатива - пойти по стопам отчима, заняться политикой, интриговать, строить козни, лавировать среди врагов. Не по мне это, да я и не могу отречься от дара, это моё ярмо и в то же время моя сила и любимая игрушка. И лучше все же учиться магии, хоть мне и не позволят использовать ее по своей воле. Почему жизнь так несправедлива: одному она даёт полную свободу, другому вечное заточение? Я всего лишь раб, раб тех, кто выше меня рангом, тех, кто направляет мою судьбу, предрешенную судьбу дворянина и мага. Хотя нет, и у раба есть шансы: он может сбежать или же заслужить свободу своими поступками. А что могу я? НИЧЕГО! Я ничего не могу сделать со своей жизнью, я марионетка в руках отчима, Императора, правил и устоев. Герцог назначил меня своим наследником, и от этого никуда не деться. От таких, как отчим, не сбежишь".
Погружённый в эти, далеко не новые для себя мысли, он снова, сам не замечая этого, провалился в сон. В этот раз ему ничего не снилось, а может, просто кошмар не успел прийти, так как проклятые часы напомнили, что скоро, если сию же минуту не поднимется с постели, он получит очередной выговор от декана. Проклиная всех и вся, Эрмот поднялся и на ватных ногах поплёлся в душ. Произнеся короткое заклятие, он полностью отдался во всласть водной стихии. Недолго постоял под контрастными потоками, пока не ощутил себя достаточно бодрым. Выйдя из ванной, обтирая себя махровым полотенцем, он окинул взглядом спальню в поисках одежды. На полу творился полный бардак. Вещи были разбросаны по комнате. Наткнувшись взглядом на штаны, которые, как это ни странно, висели на спинке кровати, он быстренько надел их и принялся за поиски рубашки, но она никак не желала попадаться на глаза. Пробежав взглядом по комнате несколько раз, Эрмот опустился на колено и посмотрел под кровать. Вот и рубашка нашлась. Впрочем, в таком виде могла и не находиться. Вздохнув, и больше не утруждая себя тщетными поисками деталей туалета, юноша достал из шкафа свежую рубашку и носки, оделся. Натянув сапоги, накинув на себя куртку из прочной чёрной кожи, украшенную металлическими пластинами, он пошёл к выходу. Спустившись на первый этаж, мельком глянул в зеркало. Стекло отразило удивительно симпатичное лицо двадцатилетнего парня, с удивительно правильными чертами. Красивые, живые светло-карие глаза, прямой нос, пепельные волосы. Тщательно отрепетированный суровый взгляд придавал ему мужественность. Смахнув локон волос, так чтобы он падал на левый глаз, удовлетворившись своим внешним видом и подмигнув отражению, он поспешил в Академию.
Идти было недалеко, и через несколько минут он уже стоял около входа, опёршись на массивную каменную колонну, ждал Кристу и осмысливал сегодняшний сон. Им рассказывали на занятиях по истории, что человеческие жертвоприношения раньше вовсю использовались в пределах Империи, но когда нынешний Бессмертный Император, тогда ещё юный принц Олибеариус, вступил на престол, он запретил подобное, чем вызвал негодование народа. Это породило восстание, которое захлестнуло всю могущественную империю. От Риеэрвильской равнины на востоке до Республики Дельфорен на западе, от Каносийской тайги на севере до моря Легенд на юге - везде полыхали костры, в которых солдаты империи сжигали идолов. Мятежники, приверженцы старой веры винили во всём только что принявшего трон Императора: в неурожаях и голоде, в засухах летом и снежных бурях зимой. В этом они видели кару Богов, которые требовали горячей алой крови, дымящейся на алтарях. Это было тяжёлое время для Империи, но Олибеариус при помощи своих ближайших сподвижников - семи герцогов Радужных Доспехов - жестоко расправился с повстанцами. Кто-то болтался на виселице, кого-то сжигали живьём на кострах, кого-то четвертовали, кто-то был разорван берёзами. Жестоко, но надежно, это действовало на людей, и вскоре восстание было подавлено. Поговаривали, что где-то всё-таки жертвоприношения проводятся и по сей день, но они были вне закона, и людей, исповедовавших древний культ, убивали медленно и мучительно, подвергая различным пыткам.
Эрмот и Криста, вошли в здание академии. Огромный холл производил потрясающее впечатление. Отделанные резным деревом стены были украшены портретами преподавателей в искрящихся хрустальных рамах. Это настолько гармонировало с интерьером, что нельзя было отвести глаза. На стене напротив входа красовался огромный портрет нынешнего ректора Академии Белой и Черной Магии, адепта трёх стихий, кавалера ордена Золотого Единорога, бывшего боевого мага, почётного жителя Империи, ну и просто очаровательной женщины, леди Селины. На вид ей было лет тридцать, хотя истинный её возраст никто не знал. На картине она была изображена в одежде боевого мага. Кожаные удивительно удобные мокасины, куртка из обычной плотной ткани, ворот которой был расстегнут и демонстрировал взору окружающих её нежную шею, украшенную массивным золотым ожерельем. Лоб обхватывал серебристый обруч, в середине которого был закреплён зелёный полупрозрачный камень, похожий на изумруд. Украшение поддерживало тяжёлые, пышные локоны её вьющихся рыжеватых волос, спадающих почти до локтей и нежно окутывающих плечи. Переброшенная через плечо перевязь с метательными ножами, зажатый в правой руке тяжелый кортелас с позолоченным эфесом и клинком, также украшенным ленточным орнаментом, и тигр, которого она держала левой рукой за поводок, придавали ей воинственный вид. Художник хорошо потрудился, передавая выражение глаз. Они были потрясающе живыми и смотрели на студиозов испытующе. На заднем плане было изображено построившееся перед боем огромное войско, и окутанный дымом полыхал замок. Посмотрев в глаза ректора и, как всегда, почувствовав, что ее открытый, но такой уверенный и целеустремленный взгляд заряжает его силой, Эрмот окинул взглядом портреты остальных преподавателей, попрощался с Кристой и поспешил во внутренний двор. Юноша пересек холл и оказался в длинном коридоре, с ответвлениями в разные стороны, заполненном спешащими студентами. Влившись в толпу, он прошёл несколько метров и свернул влево. В этом коридоре никого не было, молодой человек в одиночестве дошёл примерно до середины и остановился. По обе стороны от него располагались две двери. Одна красивая и изящная, из дорогого красного дерева - справа, вторая - дубовая и массивная - слева. Толкнув левую со скрипом отворившуюся дверь, он шагнул во внутренний дворик - квадрат примерно сто восемьдесят футов в длину и столько же в ширину, окружённый каменными стенами здания Академии. Площадка была покрыта молодой зеленой травкой, сразу бросалось в глаза, что за ней хорошо присматривают. Никакого мусора, ничего, только нежный газончик. Больше никакой растительности не было. Посреди дворика, разбившись на маленькие группки, человек по пять, толпились молодые люди, что-то оживленно обсуждая. Шагнув в их сторону, Эрмот услышал, что дверь снова открылась, и обернулся. В проёме показался рыжеволосый мужчина средних лет. Одет он был в просторную мантию ярко оранжевого цвета. Адепт огня приблизился к юноше, сурово посмотрел в его глаза и направился в центр площадки. Поторопился за ним и Эрмот. При появлении преподавателя все разговоры сразу прекратились, и студенты встали в одну шеренгу. Эрмот проскользнул мимо мужчины в мантии и втиснулся между двух девушек.
- Итак, начнём наше сегодняшнее занятие, - произнес огневик. - Хотя это будет не изучение нового, а повторение пройденного нами на третьем курсе. Скоро летние каникулы, но перед ними, как вы все знаете, вас ожидают экзамены, в частности и по моему предмету, - он обвел взглядом притихших юношей и девушек. - У кого-нибудь есть вопросы, - преподаватель помолчал, и убедившись, что желающих выступить нет, заговорил снова: - Тогда продолжим. Сегодня, как я уже сказал, будет занятие по закреплению всего пройденного нами в течение этого года материала. За эти два семестра вы научились многому, начиная с огненного кольца и заканчивая вызовом феникса. Но не все могут правильно рассчитать свои силы. У некоторых просто нет предрасположенности к огненной стихии, другие думают, что это им не пригодится, а третьи стараются, но у них ничего не выходит... - он презрительно покосился на группку старательно прячущихся за спинами товарищей студентов. - Тем не менее, я приложу все силы, чтобы вы сдали экзамен, перешли на четвёртый курс и получили следующую степень посвящения. Многие из вас могут не пережить экзамены, но таковы правила, и я с ними ничего не могу поделать, - несмотря на вполне доброжелательные слова тон огневика сочился сарказмом, словно перспектива потери нескольких студентов доставляла ему немалое удовольствие. - Ну что ж, давайте начнём, и да пребудут с нами духи предков, - закончил вступительную часть ритуальной фразой преподаватель. Потом несколько раз глубоко вдохнул воздух, посмотрел на лица студентов и как ни в чём не бывало продолжил: - Для разминки хочу предложить вам поупражняться в управление фаерболами. Вот, например, ты, Эстрина, сможешь пресечь полёт этой милой пташки? - с рук мага в небо устремилась огненная птичка, размером не больше голубя. В тоже время, у рыженькой девушки, которая стояла справа от Эрмота, в руках появился небольшой огненный шарик, чуть меньше кулака. Не размышляя ни секунды, девушка запустила его вслед за улетающим фантомом. Шарик беззвучно последовал за целью, и все, как по команде, подняли глаза ввысь. Фаербол почти нагнал птицу, когда она, резко сменив траекторию, метнулась вправо. Огненный шарик тоже сместился, но прошёл на некотором отдалении от мишени и устремился вниз. Затем с удвоенной скоростью рванулся к фантому, но, не долетев какой-то пары метров, вдруг растворился в воздухе. Все перевели глаза на Эстрину. Она была бледна как мел, даже веснушек, что всегда ярко выделялись у нее на носу, почти не было видно. Крупные капли пота, скопившиеся на лбу, медленно скатывались по щекам, некоторые попадали в глаза. Девушка вся дрожала.
- Магистр, извините... я не смогла удержать, - чуть ли не рыдая, сказала она. - У меня не хватило сил.
- Эстрина, ничего страшного. Ведь огонь не лучшая твоя сторона. Ты же, как я помню, специализируешься на целительстве, - с неожиданной лаской в голосе успокоил ее огневик. - Тебе просто нужно немножко потренироваться, и всё будет хорошо, я в этом уверен. Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, - он легонько подтолкнул ее в спину. - Тебе лучше посидеть где-нибудь и набраться сил, - Эстрина послушно отошла в угол площадки, села на газон в позе лотоса и стала со стороны следить за происходящим. - Продолжим, кто-то, может быть, хочет сам?- не обращая уже никакого внимания на ушедшую девушку, сурово обратился преподаватель к студентам. Взгляд его говорил о том, что он не ждет от них великих успехов в своем предмете.
- Можно я попробую, магистр? - спросил черноволосый парень крепкого телосложения, с волевым подбородком и большими чёрными глазами.
- А, Дариус, адепт тёмной магии, - глядя на нашивку на рукаве парня, с сарказмом сказал огневик. - Ну что ж, давай. Она тебя уже заждалась, - указывая на огненную птицу, предложил он.
Дариус вышел вперёд, свёл ладони вместе, закрыл глаза и плавно развёл руки в стороны примерно на фут. Между ладоней появился такого же размера огненный череп, с пустыми глазницами и раскрытыми челюстями. Парень размахнулся и с бешеной скоростью метнул его в сторону птицы.
- Ищи, - еле слышно, но с интонацией, от которой у большинства студентов затряслись колени, прошептал он.
Череп рванулся к птице, все шире и шире раскрывая рот. Та пыталась уйти, метнулась в сторону, потом вниз, но череп был быстрее. Послышался писк, который сигнализировал, что цель поражена, и челюсти захлопнулись.
- Молодой человек, - со злостью проговорил огневик,- я говорил про фаерболы, а не про черепа. И мы рассматриваем управление фаерболами, а не вдыхание жизни в заклинания. Это мы будем проходить на пятом курсе.
- Но магистр, это был огненный череп, а по форме он похож на огненный шар. И ещё, вы не говорили, как ими управлять, не так ли?
- Да, но... - огневик запнулся, потом со злостью обернулся к остальным студентам. - Ладно, ещё есть желающие? Можешь встать на место, Дариус.
- Разрешите мне, - чуть слышно проговорил Эрмот.
- Ну что ж, пожалуйста. Не могу же я перечить боевому магу, - ехидно усмехнулся преподаватель.
- Магистр, я не маг, я ученик.
- Ну да, ты пока ещё ученик, но в тебе силы, что любой маг позавидует, - проворчал огневик.
- Спасибо за похвалу, профессор, - процедил Эрмот, ни минуты не сомневаясь в лживости произнесенных дифирамбов, - но все же можно я начну.
- Специально для тебя, у меня есть кое-что новенькое, - осклабился мужчина. - Я уверен, что ты в два счёта поразишь эту пташку, так что давай попробуем наоборот, твоя птица, мой шар. Идёт?
- Я не могу диктовать вам условия, - равнодушно пожал плечами юноша. - Как вы пожелаете. Какие правила?
- Правила? - профессор задумался.- Не направлять птицу выше стен Академии, не окружать её щитами, не делать ей ложных двойников, ну и размер, конечно, должен быть такой же, как и у моей. Да, и это будет продолжаться до тех пор, пока шар или птица не распадутся, - он на мгновение задумался, но, не придумав новых условий, вынужден был продолжить. - Вроде как всё. Приступим.
- Как пожелаете, - кивнул будущий маг.
Эрмот свёл ребра ладоней вместе, и через секунду на пальцах у него затрепетала птица, точно такая же, как была у магистра. Заклятие легло просто идеально, ещё никогда в жизни огонь так хорошо не подчинялся ему. Подбросив фантом в воздух, молодой человек руками стал контролировать её скорость и перемещение. Птица взлетела в воздух и зависла над двориком. Держа руки поднятыми вверх, Эрмот призывно глянул на преподавателя. Тот не заставил себя ждать, и огненный шар устремился к цели. Так, немного вперёд, и резко назад. Фаербол прошёл как раз в том месте, где только что была пташка, и завис в нескольких метрах выше.
- Неплохо,- услышал юноша.
Держать заклинание было не то что бы легко, но и не трудно. По крайней мере, его сил хватит минут на пять. Творение Эрмота описало круг над головами студентов и опять зависло. Шар метнулся к цели, но та рванулась вперёд. Фаербол последовал за ней и стал настигать. Вниз - шар не отстаёт. Выравниваем. Так, придадим скорости, отлично, и... круг почёта. Птица послушно описала ещё круг. И остановилась.
- Ух ты, я думал, у меня сил на большее хватит, - прошептал Эрмот, почувствовав, что начинает уставать. Капельки пота стали стекать по лицу, спина совсем взмокла.
Переведя взгляд на преподавателя, Эрмот увидел, что тот не подает никаких признаков усталости.
- Вот это я влип. Нужно что-то предпринимать, и срочно, - тихо уговаривал себя юноша. - Я не должен проиграть. Так что тут у нас? Ага. Получи.
Клюв птицы раскрылся, и в сторону фаербола магистра устремилось маленькое подобие такого же шара. Фаерболу пришлось нырнуть вниз.
- Это не оговорено в правилах, профессор, - заметил Эрмот в ответ на хмурый взгляд учителя.
- Ну, тогда и этого нет, - зло парировал огневик.
И тут все увидели, как шар начинает становиться больше в размерах. Он увеличивался до тех пор, пока не достиг метра в диаметре, рванулся к птице и начал распадаться. Сначала на два, потом эти два на четыре, четыре на восемь, шестнадцать и так далее. Множество шаров неслись в сторону цели, намереваясь разнести её на мелкие части. У студентов прошёл вздох удивления, когда юркая пташка устремилась вниз прямо на шары, ловко огибая их. Эрмот понимал, что долго ему птицу не удержать. В поисках спасения он взглянул на стены Академии. И тут его осенило. Ты сам подписал себе приговор, магистр. Тем временем шары начали сливаться пока не стали одним целым. Потом фаербол принял первоначальный размер и остановился. Эрмот уловил взгляд профессора, он был полон удивления. Юноша из последних сил поднял птицу на уровень четвёртого этажа Академии, как раз в паре метров от открытого окна. Не привыкший проигрывать огневик, вложив в шар последние силы, метнул его в надоедливую мишень. Снаряд со скоростью молнии полетел к цели, оставляя за собой огненный след.
- Я проиграл, магистр,- выдохнул Эрмот и осел на землю. Птица растворилась в воздухе. Кинув быстрый торжествующий взгляд на молодого соперника, профессор ослабил контроль над заклятием. Мощный раскат грома потряс стены окружавшие дворик. Во все стороны полетели горящие щепки вперемешку с битым камнем. Послышались крики людей, дым клубами повалил из окна, в которое попал шар огневика.
- Вот так-то, вьюнош. Силен, силен был тот студиозус. А главное, в отличие от некоторых, умом и сообразительностью недюжинными наделен... Жаль, что судьбой его была война, а не магия... - прервал свой рассказ Аль и покосился на меня.
- А дальше? - не выдержал я.
- Дальше? - старый звездочет усмехнулся. - Дальше я победил в соревнованиях и получил это зеркало, - он решительно вскочил и пошлепал к артефакту. - А теперь будем учиться с ним работать. Ты будешь учиться. Ибо тебе свои ошибки исправлять, а не мне подчищать за тобой, что нагадил. Смотри! - потребовал он и, согнувшись в поклоне, залебезил перед зеркалом: - Ах, свет мой зеркальце, помоги нам, несведущим, покажи нам героев славных в мире... ну, скажем, Эмир.
К моему великому удивлению, зеркало вдруг засияло всеми цветами радуги, словно скинув пару веков, и показало...
Посреди какого-то тракта медленно рассеивался туман, и из него проступали очертания стройной, юной и совершенно обнаженной девушки, стоящей к нам в пол-оборота. Водопад темно каштановых волос прожигали две красно-рыжие пряди. Бесстыжая красотка провела руками вдоль тела и тут же оказалась одета в изящное летнее платье. Следующее движение заставило волосы собраться в причудливую прическу, надежно скрывшую приметные огненные вкрапления.
- Упс! - несолидно чавкнул учитель и воровато стрельнул глазами. - Ошибочка! - он быстро провел рукой по зеркалу, уничтожая картинку. - Давай поищем в других мирах.
Я с трудом сдержал смешок и очень постарался не показать своей заинтересованности. Как он там сказал? Эмир? Запомним. Чует мое сердце, он сегодня же заставит меня попрактиковаться с зеркалом самостоятельно.
Звездочет тем временем снова начал кланяться зеркалу и бормотать о еще каком-то мире. Эх, жаль, я прослушал, о каком именно. Может и там...
Ой, нет! Хорошо, что прослушал!
С поверхности стекла на нас пялился интеллигентного вида мужик. Губы и подбородок его были в крови, нижняя губа слегка прижата парой белых, очень острых клыков.
Глава третья.
НАВЯЗАННАЯ СПУТНИЦА
Винсент.
(Айлин)
"И почему я такой невезучий?", - подумал я, перешагивая через труп Инги. - "И что прикажете мне делать? Опять брести фиг знает куда... А я только устроился!"
Я вытер с губ кровь и вышел на улицу. Ночь страстно приняла меня в свои объятья. Она всегда меня любила... И продолжает любить, хотя я и ушел от нее... Теперь я обычный... Ну, почти...
- Эй, Винс! Как живется?
Опершись плечом на угол дома, стоял и улыбался Артес. Сволочь двуличная! Двуличная и эгоистичная! Я отвернулся от него и пошел прочь.
- Ты что, не рад меня видеть? - Артес уже шагал рядом.
"Еще гад и издевается!" Я продолжал молчать, лишь судорожно сжимал в руке свой кинжал.
- Эх, Винс, Винс... Ты совсем не изменился с нашей последней встречи, - проклятый Артес покачал головой.
"А с чего бы мне меняться-то за одиннадцать месяцев?" - яростно подумал я.
- Ну, что ты? Не хочешь и слова сказать своему старому другу?
- Да я такого друга и врагу не пожелал бы! - не выдержал все-таки я. - Ты когда-нибудь отстанешь от меня, а?
Артес, довольный, что вывел меня из себя, поцокал языком.
- Ну, нельзя же так грубить друзьям-то...
- Можно! - отрезал я. - Особенно если этот друг упорно лезет в твою личную жизнь.
