В бокале кувыркались кусочки льда. Сине-фиолетовые огоньки вспыхивали на острых гранях, перемигивались на пузырьках.
"Как пьяные бабочки" - подумала Галя.
Вид коктейля был красивым. Вкус - дерьмовым. Очередное паршивое пойло с резким названием. Галя потянула его через трубочку, сморщилась, вытащила из бокала и швырнула на барную стойку цветастый зонтик. Подняла руку, щелкнула пальцами, подзывая бармена.
- Чего желаете?
"Да он симпатяшка, - мелькнула мысль, - прям куколка!"
Он поставил локти на стойку, колыхнулся на них, будто на сваях, и замер в угодливой полупозе собаки, которая ждет очередной пайки на ужин.
Галя смотрела в его игривые и понимающие глаза, и казалось, что она соскальзывает с них куда-то в глубину, сумрачную, влажную, соскальзывает и падает, будто Алиса в зазеркалье, в подземелье туманных призраков. Ей это ощущение не понравилось. Вообще, черт, НЕ ПОНРАВИЛОСЬ. А он смотрел на нее и ухмылялся: "Недопила? Сейчас я тебе... ноги подкосятся, дрянь!"
- Ты сказал, что это клёвый напиток, парниша? - она мурлыкала, - а оказалось-то х... Не-по-ря-док!
Он отшатнулся, будто она его ударила.
- Дай мне такого, чтобы полетать, а не на стуле вертеться!
Улыбнулась, предоставляя бармену оценить свою новую визитную карточку: рубин, вживленный в клык. Тот уперся взглядом ей в рот.
- Ну, тогда давай, че стоишь, как молодой?! Кстати, а у вас здесь всегда такая тоска зеленая?
Бармен оглядел столики, танцпол, дернул плечом:
- Ну, если полсотни рыл для тебя тоска...
Она уже поднабралась, и ему было запросто сказать ей "ты".
Галя опрокинула в рот двойную "вдову". Выдохнула, со стуком опустила рюмку на стойку и заметила, как дернулось его лицо. Будто по болоту рябь пошла.
- Знаю я одно заведеньице. Вход 500 баксов с лица. Гульба на всю ночь.
- И че?
- Новые ощущения. Ну, совсем необычные.
- Еще этой "вдовы" и поподробнее с этого места. За кой фиг такие деньги платят?
Он обернулся, кого-то высматривая:
- Подожди секунду, - и исчез в подсобке.
Вернулся и в самом деле быстро, уже одетый в куртку.
- Пойдем, провожу.
- В кавалеры набиваешься?
- Без меня не пустят. Тебе развлекуха - мне бабло.
- Далеко идти?
- Не, срежем напрямик, - он одарил ее взглядом, оценивающим и пустым одновременно.
В глубине его зрачков Галя увидела овраг, наполненный тухлятиной.
"Интересно, на что он надеется? Трахнуть меня в подворотне? - и вспомнила
про нож, маленький, складной, лежащий в сумочке. - Порежу тебя, урод, если что".
Проталкиваясь через танцующих, они двинулись к выходу. Фиолетовые кляксы стробоскопа прыгали по спине и волосам. Она придержала его за руку, он с удивлением обернулся:
- А вот и сюрприз! Я не одна!
Им навстречу поднялась из-за углового столика пышноволосая грудастая девушка в обтягивающей майке, сумочка небрежно заброшена за плечо. Галя весело блеснула рубиновым клыком:
- Во, Катюх, пацан место знает. Говорит, оторвемся не по-детски.
- Крышу снесет, - подтвердил бармен, и улыбка едва не разорвала его лицо пополам.
На улице посвежело. Бармен поежился в застегнутой наглухо куртке.
- Сюда. Минут семь и будем на месте, - сказал, шагнув в узкий проход между домами.
Перед черной, зияющей дырой Галя притормозила.
- Идем, что ли? Мне через двадцать минут вернуться надо, - провожатый вынырнул из этой дыры. - Типа, если не катит, пошли назад.
Девушки переглянулись.
- Выпить бы, а то в горле пересохло.
Узкая фляжка появилась как по волшебству, Галя сделала внушительный глоток и поперхнулась.
- Ты че туда налил?!
Она попыталась его ударить кулаком, но промахнулась.
- Коктейль, - побелевшие губы ухмыльнулись в темноте,- собственного изготовления, еще скажи, что дерьмо!
- Да это абалденное дерьмо, малыш! - она опять глотнула.
Темнота закружилась, наполняясь запахом сырости и запустения. Цепляясь за неровную, щербатую стену, Галя потопала за барменом. Катюха молча сопела рядом.
Они миновали мусорные баки, и Галя только собралась возмутиться, спросить "ну когда уже?", как Катюха, вдруг качнувшись, толкнула ее в бок. Падая, Галя выставила вперед руки, но вместо каменной стены попала в нечто мягкое и вонючее. Через секунду ее схватили под локоть и швырнули в железную дверь. Не удержавшись на ногах, Галя покатилась по каменистому полу. Голова Катюхи ударила ей в живот. Она охнула, согнувшись.
Подвал залило мерцающим, дергающимся светом лампочки, которая повисла на тонком, скрученном поводке.
Галя с ужасом огляделась: серые стены в подтеках, трубы, битое стекло, скомканное в углу тряпье, выпученные глаза Катюхи.
Бармен пинком закрыл дверь и вытащил из кармана нож, щелчком выпустив лезвие.
- Мыши, - констатировал он.
Галя судорожно засучила ногами, отползая. Изогнутое лезвие подмигнуло ей. Катюха с воплем метнулась в другой угол.
Галя наклонилась. Перед ней валялся обломок кирпича. Сбоку он казался очень острым.
- Нет,- прошептала Катюха. - Галя!.. нет...
Галя ладошкой провела по мокрому лбу подруги, откидывая спутавшиеся пряди волос.
- Галечка, родненькая... НЕТ!
Галя завопила и со всей силы опустила кирпич ей на лицо.
... Когда Катюха перестала кричать, она выронила покрытый черными пятнами обломок и прислонилась к стене. Глаза впились в тело подруги, неестественно выгнутое, еще подрагивающее в агонии.
Бармен приблизился, взялся за спутанные окровавленные волосы и рывком поднял голову. Глаз Катюхи внезапно раскрылся и из горла вывалился последний хрип. Галя упала на колени, захлебываясь рвотой. Мертвый зрачок пристально уткнулся в нее. Бармен аккуратно приставил нож к горлу трупа. Послышался звук разрезаемых тканей.Oн распрямился, улыбнулся и показал Гале отрезанную голову. Та продолжала недвижимо сидеть, глядя перед собой.
Бармен посмотрел на нее задумчиво. Потом положил голову в мятый пакет, извлеченный из кармана.
- Пойдем, - сказал он подходя и протягивая руку. Помог ей встать и опереться на стену. Взглянул на нее еще раз. Внимательно и настороженно.- Пойдем, -сказал. - Пойдем домой.
В ее глазах что-то дрогнуло. Она послушно двинулась за ним, неловко переставляя одеревеневшие ноги.
- Это твое? - спросил он, кивая куда-то в сторону.
Галя оглянулась. Сначала она даже не почувствовала боли. Только дикий, опустошающий ужас, теплотой растекающийся по всему телу. Хотела что-то сказать, но из ее перерезанного горла вместе с фонтаном крови вырвался лишь хрип. Затем пришла боль. Свет вспыхнул, заливая острым пронизывающим сиянием весь мир. Бармен нагнулся и несколько секунд смотрел на дергающееся тело. Ткнул ботинком. Приятно было ткнуть мягкую плоть.
- Дура. Неужто я оставил бы тебя в живых!
Он подошел к стене, из которой торчала широкая ржавая труба, провел ножом по железу, с удовольствием прислушиваясь к скрежету. Поддел смазанные запоры и аккуратно и деловито положил вентиль на пол. Из дыры пахнуло затхлой сыростью. Он прислонил ухо к трубе и различил нарастающее шуршание сотен спешащих на зов маленьких лапок.
- Мыши.
Он опять улыбнулся. А теперь, пожалуй, пора и поторопиться. Но сначала - перекур. Мыши еще далеко. Они лезли, карабкались, цеплялись за склизкие края трубы, топтались по головам и телам друг друга. Они спешили...
Он сунул руку в карман. Зажигалка, брелок, пачка сигарет. А где ключ? Он четко помнил, как положил его в карман перед тем, как пнул дверь. Взгляд лихорадочно зашарил по полу: щебень, осколки стекла, тряпки, мусор вперемежку с битым кирпичом. А если садануть плечом по двери? Еще раз. Еще. После очередного удара его нога соскочила со ступеньки. Стукнувшись коленом об бетон, он покатился вниз, назад - в подвал. Зашипел от боли и, подняв глаза, увидел, как из распахнутого зева трубы ринулась на него обезумевшая визжащая толпа сереньких маленьких телец.