Мансур подвез их до КПП на минут на двадцать раньше обычного.
Пол-пятого утра. Выходя из машины Хамуда споткнулся и чуть не упал. Рука Ибраима подхватила его под локоть. " Плохо день начинается",- подумал он. Мансур уже разворачивался - ехать обратно за новой партией рабочих. Хамуда даже позавидовал ему: сидит себе в теплом салоне, с музыкой.
Они сгрудились ближе друг к другу, достали сигареты. Несколько человек, одни из многих других, терпеливо ждущих открытия КПП. Холодное утреннее солнце равнодушно прошлось по верхушкам каменистых холмов. Трудно представить, что через несколько часов здесь будет жара.
Ибраим приблизился к Хамуде, пихнул его в бок плечом: "У меня с собой кофе, успеем по чашечке?". Тот согласно кивнул, но тут заскрипел, поднимаясь, полосатый шлагбаум. За ним маячили съежившиеся от холода фигурки солдат в темно-зеленых комбинезонах. Начинался новый день.
Проверка не взяла много времени. Все они были люди в возрасте, подозрений не вызывали. Хамуда, Ибраим и Рамзи работали вместе уже много лет, у одного подрядчика. Подрядчик строил дома в Тель-Авиве и они считались долгожителями в его бригаде. Ибраим и Хамуда были штукатурами, Рамзи - маляр. И сегодня к ним присоеденился Азиз.
По крайней мере, так его называл Рамзи. Он представил парня, как своего родственника. Хамуда знал Рамзи с детских лет и никогда не слышал ни о каких его родственниках из Дженина. Но парень не понравился ему не поэтому.
Маленького роста, остроносый, какой-то скукоженный. Хамуда искоса поглядывал на него. Круглая голова с коротким ершиком волос. " Сидел в тюрьме" -подумал он. И забеспокоился. Неприятности были ему не нужны, тем более сейчас. И так, с началом интифады работы почти не было. А у него семья. Каждый день дорог. Он даже хотел сказать об этом Ибраиму, однако в толкучке перед проверкой заводить такие разговоры не следовало.
Но все прошло гладко. Молодой офицер, в надвинутом на глаза капюшоне лишь скользнул взглядом по их документам, детектор слабо пискнул, пропуская.
Хамуда взялся рукой за холодную ручку вертушки и шагнул вперед.
За КПП их уже ждали. Сегодня приехал Морис, грузный и взлохмаченный, с маленькой, теряющеися в гуще волос кипе на голове. Хамуда его тихо недолюбливал. Моррис был не разговорчивый, к тому же слишком быстро ездил. Не хватало еще в аварию попасть.
Садясь в машину, Хамуда специально устроился рядом с Ибраимом. Азиз и Рамзи сели сзади. Они о чем-то негромко переговаривались. Рука Рамзи лежала на спинке кресла. Азиз положил свой черный рюкзак под сидение.
Хамуда повернулся к Ибраиму и заметил, что тот тоже не сводит глаз с новенького.
- Ты знаешь его?- тихо спросил Хамуда.
Ибраим пожал плечами: "Видел на днях в деревне. А ты?"
- Нет, - ответил Хамуда.- Рамзи говорит, он из Дженина. Странный он какой-то.
Ибраим бросил на него быстрый непонятный взгляд и отвернулся, не ответив.
Машина петляя мчалась по извилистой однополосной дороге. " Как странно"- думал Хамуда,- такие же горы, усыпанные валунами холмы, все то же. А земля уже другая." Он приоткрыл окно и достал сигарету. Вдалеке мелькнуло красными черепичными крышами какое-то еврейское поселение. Там сейчас только-только просыпались. Высокая антенна проводила их машину красным мигающим глазом.
Стряхивая пепел в окошко Хамуда оглянулся назад и увидел, что новенький, Азиз, не отрываясь смотрит на него. Хамуда быстро отвел взгляд и ему стало неловко: "Не хватало еще опускать глаза перед каким-то мальчишкой". Он нахмурился, но все время, спиной, чувствовал этот взгляд: пристальный и сверлящий.
" Кто он такой?": подумалось ему.- На рабочего не похож. У маляров, да и у штукатуров не такие тонкие руки с длинными, худыми пальцами. Зачем Рамзи привел его?
Машину занесло на повороте. Хамуда выругавшись про себя, схватился за спинку кресла. Мелькнул указатель: "Ариэль"- 10 КМ". Скоро уже Петах-Тиква, а там и Тель-Авив. Ибраим сидел рядом. Глаза его были устремлены вдаль, губы сжаты. Хамуда уже хотел спросить его о чем он задумался, как вдруг неожиданная мысль вспыхнула у него в голове: "Азиз...новенький...короткая стрижка...колючий взгляд...черный рюкзак...".
Хамуда похолодел. Как же он не сообразил сразу? Ведь он и раньше видел таких. Двое парней из их деревни, состоящие в Хамасе, ходили точно так же, подстриженные налысо. Они готовились стать смертниками... Обоих арестовали однажды ночью... . Хамуда уронил пачку сигарет и нарочито медленно нагнулся.
Он увидел ноги новенького, обутые в тяжелые черные ботинки и черный рюкзак под сидением.
В рюкзаке-бомба. Азиз-шаид. Или хочет им стать.
Хамуда почувствовал, что вспотел, не смотря на холодный утренний воздух. Неужели он один догадался? А Ибраим? Рамзи?
Рамзи...Это он его привел. Провел через КПП. Дурак...Накрылась их работа и спокойная жизнь...Рамзи никогда не связывался с такими вещами. Наверное, ему заплатили... . Израильтяне обязательно узнают. Их всех арестуют. Он никогда больше не сможет работать в Израиле. Что же делать?
Хамуда медленно повернул голову. Надо поговорить с Ибраимом. Тот сидел, полузакрыв глаза и беззвучно шевелил губами.
" Наверное, молится. Нашел время...Нашел время?? Да сейчас самое время молится, ведь там бомба! А вдруг мальчишка взорвет их всех? Ну да, на каком нибудь КПП. Солдаты зайдут в минибус проверять документы и они все взлетят на воздух. Прямо на небо.
И совершенно неожиданно Хамуда понял что не так уж испугался этой мысли.
Он никогда не был религиозным и не очень верил сказкам о райских садах и гуриях. Он не хотел смерти, но...в чем же дело? Раньше ему не приходилось думать об этом. Ведь если он погибнет, он тоже станет шаидом...Взгляд его опустился вниз, глаза скользнули по грубым, потертым штанам, загорелым рабочим рукам. С детских лет он тяжело работает. И будет продолжать, пока сможет. Что он видел? Что есть у него? Придет время и старый и беспомощный, он будет доживать свой век в доме одного из сыновей.
А если он станет шаидом? Он умрет. Но умрет быстро и безболезненно. А его семья станет семьей шаида. Его сыновья будут ходить по улицам с гордо поднятой головой. Будет почет и уважение. Будут деньги. Власти Автономии всегда достают деньги для семей погибших в бою с неверными. Говорят, их присылают из Ирана или Саудии.
Машину тряхнуло. Хамуда вздрогнул и очнулся. О чем он думает? Какой шаид? Он всегда был мирным человеком. Какая смерть в бою с неверными? Да и какой бой? Скорее всего эта бомба взорвется в автобусе или какой-нибудь пиццерии, как уже бывало не раз. А потом по телевизору будут показывать обломки и искореженные тела. Хамуда вдруг вспомнил Йорама, их подрядчика. Когда-то давно они вместе работали на стройке. Потом тот открыл свое дело и взял их всех на работу. Как-то раз Хамуда был у него дома, они заезжали по делам.
Он помнил, как пил черный кофе на кухне, а Лиат, младшая дочь хозяина все носилась по салону за толстым серым котом.
- Останови,-раздался вдруг голос Ибраима.
- Что?- Морис удивленно взглянул в зеркальце над головой.
- Живот крутит,- сказал Ибраим. Выглядел он и в самом деле неважно.
Морис посмотрел на часы: -Пятнадцать минут не потерпишь? Где я тебе тут остановлю?
- Да я с утра терплю, вон у тех кустов останови.
Минибус вильнул, прижался к обочине. Хамуда встал, Ибраим быстро и раздраженно стал пробираться к выходу. Лицо у него было серого цвета.
"Сказать ему что-ли?"- подумал Хамуда.- Потом... .Он достал сигареты и тоже вышел из машины. Следом за ним вышел Азиз. Рюкзака на нем не было.
"А может, шепнуть Морису, пусть вызовет полицию?"- подумал Хамуда. Он увидел Ибраима, быстро идущего к кустам. Через плечо у него висела синяя рабочая сумка.
- Эй, сумку оставь ,- крикнул ему Хамуда. Ибраим вздрогнул, остановился, потом обернулся через плечо и бросился бежать.
Хамуда изумленно уставился ему вслед. Над его плечом протянулась рука. Тонкая, жилистая рука с небольшим тяжелым пистолетом. Затем раздался грохот и Хамуда, зажав уши, повалился на траву. Он увидел, как спина Ибраима расцвела красным, а сам он взмахнул руками и покатился по земле.
И тотчас откуда-то появились люди. Они стали выпрыгивать из вдруг остановившихся машин. Хамуда увидел перекошенное лицо Мориса в кабине минибуса. Он хотел встать, но чьи-то руки прижали его к земле. В ушах гудело. Рамзи лежал возле него. Он что-то говорил, но Хамуда не слышал. Около его лица остановились чьи-то черные ботинки. Он повернул голову и увидел Азиза. Тот спокойно стоял, на боку у него была кобура из которой торчала рукоятка пистолета. Потом он скользнул по Хамуде равнодушным взглядом и отошел. Хамуда опустил голову в траву. Маленький черный паучок медленно полз по зеленой травинке вверх.
Он сидел в камере уже пять часов. Раньше Хамуда никогда не был в тюрьме. Правда, был много наслышан. Но пока его никто не трогал. Надели на ручники на руки и на ноги и оставили здесь. Потом пришел полицейский и принес ему стакан чая и буттерброд. Хамуда выпил чай, а есть не смог. Он думал о том, что теперь с ним будет и сможет ли Йорам вытащить их отсюда. Ведь они ни в чем не виноваты. Он уже не вспоминал о том, что еще недавно мысленно был готов стать шаидом... .
Открылась дверь и зашел Рамзи. Он был без наручников. В руке у него дымилась сигарета. Хамуда воззрился на него с изумлением.
Рамзи сел, достал еще одну сигарету, подкурил и протянул Хамуде. Тот взял ее скованными впереди руками и помял в руках.
- Удивлен?- спросил Рамзи.
Хамуда счел за лучшее не отвечать. Рамзи усмехнулся. "Тогда слушай"- сказал он.
Разговор был недолгий. Рамзи работал на израильскую разведку уже давно. Выполнял мелкую работу, передавал информацию. Две недели назад ему сообщили, что готовится крупный терракт. И что Ибраим должен был провезти через КПП "Пояс шаида". Сам Ибраим лишь недавно связался с Хамасом и это было его первое, пробное задание. Рассчитывали на то, что примелькавшихся рабочих не сильно проверяют. Здесь, в Тель-Авиве Ибраим должен был передать пояс смертнику. А тот бы уже нашел, где его взорвать.
- Ибраим не должен был погибнуть,- сказал Рамзи. - Нам надо было лишь проследить кому он передаст этот пояс.
- Но Азиз убил его, -сказал Хамуда.
- Азиз должен был его "напугать". Ибраим новичок, он должен был занервничать и обратиться за помощью ко мне.
- К тебе?
- Да. Я уже не раз говорил при нем, что поддерживаю Хамас. Скорее всего он бы обратился ко мне. Но он не выдержал и пустился бежать. Пояс мог и взорваться. Азизу пришлось стрелять.
- А кто такой Азиз?
- Он ливанец, из друзов. Его отец был офицером в Южноливанской армии. Сам уже давно работает на "Шабак".
-К чему ты мне все это рассказываешь? - спросил Хамуда.
Рамзи посмотрел на него внимательно. "В машине нас было трое",- ответил он. - Хамас поймет, что один из нас работает на израильтян. Можешь мне поверить, все будет сделано так, что бы это был именно ты.
Хамуда похолодел. Ему все стало ясно. Теперь его точно ждет смерть. Только не почетная, геройская. А собачья, где-то под забором, с перерезанным горлом. Хамас не церемонится. А его семья...?
Рамзи глубоко затянулся. Сквозь сизый дымок сигареты мелькнули его черные глаза. "Выбирай", - сказал он.- Или ты возвращаешься в деревню и уже завтра я буду присутствовать на твоих похоронах. Или ты остаешься пару дней в тюрьме и за это время мы сделаем тебе алиби. Ты будешь продолжать ездить на работу, твоя семья будет обеспечена. И еще ты будешь получать деньги от израильтян, сам понимаешь за что."
Пепел сигареты серым столбиком упал на штанину. Хамуда так ни разу и не затянулся. Он сидел, глядя перед собой и не мог унять дрожь в руках.
Снова мелькнула мысль: а что, если бы он стал шаидом? Как просто...И не приходилось бы выбирать. Какой из него осведомитель? Хамас раскусит его через пару дней. И тогда -точно смерть. Но не согласиться, это значит смерть сегодня. Или завтра. Он вспомнил Ибраима. Еще пару часов назад они вместе стояли у ворот КПП, сутулясь от утреннего холода. А потом, Ибраим лежал на земле и на спине его расплывалось красное пятно.
-Зачем ты впутываешь меня в это,- сказал он Рамзи.- я мирный человек, ты же знаешь.
-Знаю, -ответил Рамзи.- Ты мирный человек и ты ни в чем не виноват. Ты не виноват в том, что оказался в машине. Ты не виноват, что Ибраим вступил в Хамас. Ты не виноват, что он вез с собой бомбу. И что теперь? Если бы бомба взорвалась в каком-нибудь автобусе и убила двадцать человек? Уже завтра в нашей деревне были бы солдаты. И все началось бы сначала.
Рамзи встал. Бросил окурок на пол и придавил ногой. " Выбирай",- повторил он.
Хамуда поднял глаза. " Как вы сможете сделать так, что бы я был не при чем?"- спросил он тихо.
- Ты согласен?- спросил Рамзи.
- Как будто у меня есть выход.
- Я не слышу.
- Да.
Рамзи встал, подошел к нему, достал из кармана ключ и отомкнул наручники на руках. Потом достал из кармана газетный листок и протянул.
- Прочти, -сказал он-. Это то, что будет написано завтра в газетах.
Хамуда взял листок. Развернул. Это была передовица одной из центральных газет. С завтрашним числом. Он пробежал глазами по строкам:
"...Вчера...во время рутинной проверки документов...один из пассажиров... житель палестинской деревни...попытался скрыться...застрелен сотрудниками полиции при сопротивлении...больше пострадавших нет... .
Хамуда медленно опустил листок, встал и выпрямился.
- Если это так,- произнес он,- то я могу отказаться... .
Рамзи посмотрел на него удивленно и чуть насмешливо.
- Как же ты можешь отказаться?-спросил он.- Когда ты уже согласился?
Дверь закрылась. Звонко щелкнул замок. Хамуда сел на скамейку. Скоро его выпустят. Рамзи сказал-сегодня. И еще он сказал: "Ты выбрал сторону, Хамуда. Сейчас такое время, все должны выбирать сторону. Так получилось."
Ему вдруг стало легче. Он только сейчас понял, как надоело все время быть на ничейной земле. Жить среди своего народа и возмущаться его нетерпимой жестокостью, работать среди израильтян и ненавидеть их, когда солдаты врывались среди ночи в спящие дома. Он огляделся по сторонам. "Сколько людей побывало до него в этой камере? Скоро он выйдет отсюда. Уже другим человеком. Плохо это или хорошо он подумает потом. И да поможет ему бог."
Хамуда вдруг вспомнил, что уже очень давно не молился. Интересно, в какой стороне Мекка? В маленькой камере четыре стены и окошко под потолком. Четыре стены, четыре стороны. Какую выбрать?