Аннотация: Юморной роман - пришло в голову. + бонус
МЕРТВЕЦУ ВСЕ К ЛИЦУ!
1.
Все началось с того, что я умер.
Вернее был умерщвлен. Подло, исподтишка, да еще и в больнице. Хоть в наше время умереть в больнице можно гораздо быстрее, нежели в темной подворотне глубокой ночью, дела мои, с не-давних пор, действительно шли в гору! Я научился шевелить пальцами, а врачи говорили, что месяца через два мне не понадобятся даже костыли.
Что ж, они были правы. Через каких-то десять-пятнадцать минут костыли мне и правда больше не понадобятся... Впрочем, я слишком тороплю события. Вы, вероятно, не совсем понимаете, что происходит, и для чего я вообще влез со своим рассказом на страницы этой книги.
Начну по порядку. Зовут меня Степан Степанович, мне шестьдесят два года, из которых три последних я провел на больничной койке. Во всем виновата череда инфарктов, а до них - разгульная и чрезвычайно нервная жизнь. Не мудрено - я сорок лет горбатился на фабрике по производству оргтехники, причем десять в качестве директора, что накладывает неизгладимый отпечаток на всю жизнь в целом. За этот короткий промежуток времени я успел нажить себе столько врагов, что поставь их цепочкой в очередь, можно было бы опоясать Землю раза три, да еще несколько особо злейших врагов осталось бы. К числу последних относилась и моя дорогая (единственная!) племянница Евплатия. Именно она больше всех желала моей смерти, причем скорейшей и незамедлительной.
Такой уж Евплатия человек. Когда меня свалил первый инфаркт, Евплатия заказала шампанского и устриц в самом дорогом ресторане города. Но я выкарабкался на удивление быстро. После второго инфаркта шампанское и устрицы услаждали ее вкус уже дома. А я опять выжил. По всем законам логики, третьего раза Евплатия допустить не могла.
На сей раз, ей несказанно повезло. Меня парализовало, причем, со слов врачей, довольно прочно. Разве три года, проведенных на больничной койке вам ни о чем не говорят? А под закат жизни едва могу шевелить указательным пальцем на левой руке и моргать. Такой вот незатейливый финал.
Я так думаю, именно опрометчивое движение указательным пальцем привело к столь трагическому концу. Заслышав от врачей, что я "кое-чем начал шевелить", Евплатия решила не тратиться на шампанское и устрицы в третий раз и попросту меня "заказала". Наверняка в ее голове вертелась мысль, что пора завязывать с моими чудесными выздоровлениями.
Смерть, вопреки ожиданиям, явилась ко мне не в черном балахоне и с косой, а в белом халате и алой нарукавной повязкой с надписью: "Дежурный врач". Это была объемная женщина, неопределенного возраста, с легким пушком над верхней губой и решительным взглядом. Двигалась врач совершенно бесшумно и стремительно - что совершенно не вязалось с ее внешним видом. Профессионал - ничего не поделаешь.
Возможно, я бы так и умер во сне, если бы не легкий зуд от иглы, которую врач выдернул не слишком профессионально.
Я открыл глаза и увидел в полумраке лицо женщины. Тонкая полоска губ показалась мне грубым, неровным швом, нос - стальным крюком, которым она собиралась подцепить меня, а глаза темными провалами в никуда.
На этом все и закончилось.
Я успел только втянуть остатки воздуха через трубочку. Но может ли возмутиться выброшенная на берег рыбешка? Нет. И я, подобно рыбешке, дернулся в кротких конвульсиях. Воздух со свистом покидал мои легкие. Сердце колотилось с бешеной силой в висках и ушах. Перед глазами на миг потемнело...
А затем я умер.
Необычное ощущение, скажу я вам. Словно что-то внутри меня лопнуло, и вылившаяся из этого "что-то" странная жидкость окутала все тело, все сознание. На глаза накинули черную пелену. Черты дежурного врача, стоящего у койки с выражением некоторой заинтересованности на лице, исказились, и стали слегка размытыми, словно нечеткий рисунок, выполненный мокрым куском графита
Однако все оставалось, как есть. Темный туннель перед глазами не появился. Никто не затрубил в фанфары, и светлый ангел в нимбе не спустился сквозь потолок, чтобы проводить меня в царствие небесное. В Валгаллу я, впрочем, тоже не торопился падать. Даже заметного потепления, что могло бы означать мое шествие в АД, не наблюдалось.
Дежурный врач постояла немного, затем прощупала мне пульс. Его естественно не было. Как не осталось следов и на зеркальце, которое женщина услужливо поднесла к моему рту.
Я был мертв, господа! Мертвее некуда!
Дежурный врач с вежливой, несколько траурной, аккуратностью, прилепила все проводки, иголочки и трубочки на свои места. Затем включила ненужный уже, в принципе, аппарат для за-качки кислорода. Это было равносильно тому, что засовывать мертвой пчеле обратно в зад ее иглу. То есть пчелу бы вы не оживили, но заставили бы заглохнуть свою собственную совесть.
Впрочем, я думаю, моя племянница заплатила ей столько, что совесть могла спокойно спать еще лет десять. Не мудрено - теперь все мое нажитое богатство достанется Евплатии. Вот уж она попрыгает нынешним утром от радости!
Однако же. Впору было задаться резонным вопросом - что дальше?
Двигать глазами я не мог, и по этому, как только женщина исчезла из моего поля зрения, я уткнулся взглядом в потолок.
Где-то неподалеку скрипнула дверь - дежурный врач вернулся к исполнению своих служебных обязанностей. Затем дверь скрипнула еще раз - проверяла что ли? Ну, да, мне оставалось только встать и уйти.
Прислушавшись немного к своим ощущениям, я попробовал что-нибудь сделать. Отделить душу от бренного тела, например. Поднатужившись, я понял, что единственное, на что способен, - это поднять голову (не телесную, естественно, а какую-то воздушную, чрезвычайно легкую) и посмотреть на свое собственно мертвое тело. Ничего хорошего осмотр не дал.
Тогда я оглядел палату и кое-что заметил.
За торшером сгустились странные, непонятные тени. Кажется, они шевелились, обретая замысловатые формы. Воздух вокруг дрожал и переливался сероватыми оттенками. Картина над дверью с изображением одинокого деревца в поле, утонула в стене, утянув за собой обои.
А потом из стены вышел человек.
Вернее, нет, не человек. Черт.
Из черных кучеряшек волос торчали два аккуратненьких рога. За спиной волочился по полу длинный хвост. Не хватало только пятачка вместо носа, да и одет был черт подобающим образом - в черный костюм с алой розочкой в нагрудном кармашке.
Несколько секунд черт возился с хвостом, не желавшим вылезать из стены, затем заплел его кольцами за спиной и повернулся ко мне.
-Э-э-э. Приветствую очередную умершую душу в нашем...э-э-э...мире, - сказал он, отчего-то хлопая себя по карманам, - э-э-э...как вы знаете, после смерти существует иной мир, куда попадает каждый умерший...э-э-э...человек...
Черт, наконец, нашел то, что искал. Из кармана брюк он извлек лист бумаги, долго мял его, разглаживая шерстистой ладонью, затем торжественно прочитал:
-О, человек! В твоей жизни наступил новый - важный - период! Ты умер. Не каждое живое существо способно понять всю важность этого момента, и лишь единицы воспринимают его с радостью и пониманием! Тем не менее, какова бы не была Твоя скорбь по поводу безвременной кончины, позволь поздравить Тебя с успешным началом нового, постжизненного, существования!..
-Значит, я действительно умер...
-Именно. Именно умерли, дорогой мой человек! - воскликнул черт, запихивая бумажку в карман, - довольно этих штамповых речей! Позвольте представиться - Ваддал. Черт двенадцатого разряда. Смотритель этого района. В мои обязанности входит встреча и препровождение всех умерших душ в Питекантр.
-Питекантр?
-Город мертвых, - охотно отозвался черт, - необразованные, погрязшие в бытие существа еще называют его Аид, Валгалла, Геенна, иногда Огненная, иногда нет, но это в корне неверно. Впрочем, что я вам рассказываю? Прибудете на место, сами все увидите. Давайте, вставайте, а я займусь вашим телом.
После тщетных попыток, я признался, что выудить душу никак не получается. Над телом по-прежнему витала одна только моя голова.
-В чем проблема? - задался вопросом Ваддал, озабоченно скребя за рогом, - вы СПИДом не болели? Нет? А чумкой? В детстве, например. Ходят слухи, что чумным душам в Питекантр вход заказан. Что же тогда?
Черт подумал немного, раскручивая хвост замысловатыми кольцами, и вдруг лицо его просияло:
-Ну, конечно! Глаза! Чего это вы умерли, а глаз не закрыли?!
Ваддал подошел к телу и легким движением лапы закрыл мне глаза.
2.
Свет не померк, а небеса не разверзлись.
Стоило моим векам сомкнуться (я имею ввиду телесную оболочку) душа окрылилась неимоверной легкостью, выпорхнула из тела и едва не скрылась этажом выше.
Я готов поклясться, что разглядел через потолок чью-то оголенную ногу с наманикюренными ноготочками, свисающую с кровати, а затем Ваддал ловко окольцевал хвостом мою поясницу и вернул душу на место.
Оказалось, что одет я был в свой старый костюм, как раз в тот, в котором покидал свой кабинет три года назад на носилках. И хотя, благодаря килограммам таблеток и литрам всевозможных лекарств я успел порядком похудеть, костюм сидел на мне, как специально подшитый, в плечах не жал и на поясе не расходился.
-Хор-рошая работа! - зацокал языком черт, оглядывая лежащее на койке тело, - самый расцвет сил! Какие морщины! Какая залысина! А гематома на бедре?! А?! Скажите, вы специально ушиблись или как?! Только не лгите, не лгите мне, уважаемый!
Невольно и я втянулся в созерцание мертвого тела. Как-то не сразу сообразишь, что это я сам лежу, бездыханный, лицом в потолок, руки раскиданы в стороны, живот провалился... Постойте... Но что-то же должно быть дальше?
-Э-э-э, Ваддал? - осторожно позвал я.
Черт продолжал самозабвенно ощупывать тело, цокать языком и копытцами, вертеть штопором хвост.
-Ваддал, какого черта! Объясни мне, наконец, что происходит!
-Степан Степанович! Чего вы ругаетесь? - возмутился черт, впрочем, не столь сильно, - всему свое время! Вот сейчас вы умерли, а душа ваша выпорхнула и - фьюить - мы ее больше не увидим! Скроется в трущобах Питекантра навсегда. А ежели тело с дефектом? Ежели оно разлагаться не захочет или еще что?
-И такое бывает? - ужаснулся я.
-Были пре-це-де-нты, - отчеканил черт, - в конце концов, не думайте, что о вас забудут. В мои обязанности входит: проводить вас до города мертвых, проследить, чтобы вы прошли регистрацию и получили место жительства, денег вам дать на первые два-три века, я не говорю уже о льготах, которые предоставляются всем невинно убиенным. Вы ведь невинец, верно?
-Наверное, - я пожал плечами, - если принять во внимание поступок моей племянницы ...
Но черт уже потерял к моей персоне интерес. Его больше интересовал я мертвый, то есть я бездыханный. Как там у Гоголя? "Давайте поговорим о душах мертвых"...
Действительно, давайте поговорим! Моя новая оболочка предоставляла массу новых, совершенно неожиданных ощущений. Прежде всего, я больше не чувствовал себя. Никак. Голый разум, висящий в воздухе. Только теперь я смог в полной мере осознать, насколько тесно телесная оболочка была связана с мозгом. Раньше, чтобы поднять руку, мне требовалось послать по нервным окончаниям электрический импульс с приказом. Он несся от головы, через шею, по плечу, в сустав, там успешно сгорал, выполняя условный приказ (ни дать, ни взять - марафонец, принесший благую весть). Теперь мне не требовалось ничего, кроме силы мысли. Смерть не просто упростила мои чувства, она сделала их до невероятности примитивными!! Я не хотел есть, не хотел спать, не моргал и избавил себя от дыхания! Голая воля, господа, и ничего больше!
Я попробовал пройтись по палате, и, представьте себе, у меня получилось! Некоторую резкость при взмахе ног и инстинктивное стремление воспарить под потолок я поборол с легкостью. Правда, едва не провалился на этаж нижний. Легкой паники, возникшей было, когда ноги погрузились по колено в кафельные плитки, удалось избежать. Я вылез обратно.
Ваддал тем временем, переместился к столу и выписывал что-то на листе бумаги огромным павлиньим пером. Под конец, он зычно дыхнул на размашистую подпись и протянул лист мне.
-Подпишись. Легкие в третьей стадии туберкулеза, цирроз печени и сердечко так себе, третьей категории, требует капитального ремонта. Это чтобы с меня потом штраф не содрали, - добавил он, когда я углубился в чтение.
Все верно. Сердечко действительно шалило в последние годы. Не будь под боком племянницы, я бы сам помер в скором времени. А так, спасибо тебе Евплатия, я теперь невинец, мне льготы полагаются...
Я подписал, и черт забрал перо с листом.
-А еще советую дышать. Возможно, тебе этого и не нужно, но разум приобщиться должен, понимаешь? Ну, идем?
-Куда?
-В Питекантр, - неопределенно махнул рукой черт, - вон, видишь, тени за торшером, на стыке стен? Следуй за мной.
Ваддал зацокал копытами по кафелю и скрылся в темноте угла. Я последовал за ним.
Чернота перед глазами дернулась, извилась ленточкой и бухнула по голове ощутимым ударом...
3.
И что вы думаете? Что появился передо мной темный туннель с округлой монеткой света впереди? Или забились у ног спокойные воды мертвой реки Стикс, а Харон услужливо предложил мне зайти в его лодку? Тени ушедших предков окутали меня со всех сторон и утянули за собой в бездну? Фигушки!
Мелькнула темнота и исчезла, оставив за спиной черный, размашистый след, а я оказался вдруг в лесу, у начала дороги, выложенной камнем пепельного цвета, исчезавшей далеко впереди.
Сразу стало зябко, потянул за шиворот колючий ветерок, а по ногам заструился змейками туман, подхалимски облизывая туфли. Но я же душа? Как я могу испытывать холод? Чем?
Рядом фыркал Ваддал, стряхивая с шерсти голубые капельки:
-Ненавижу! - сказал он четко. - Слякоть! Туман! Ветер! Бррр! И карета, как всегда, запаздывает. Дохляков на них нет!
-Это что за место? - спросил я.
-Лес Теней, - охотно объяснил черт, - отсюда начинается путь каждой умершей души к Питекантру.
-А почему лес? Почему не туннель или дорога?
-Это одному Создателю известно, - пожал плечами черт, - разве ж я интересовался когда? Где же эта чертова карета?! Посылал же человека, договаривался на полночь!!
-Значит, Создатель все-таки существует?
-А куда же ему деться? Или вы думаете, что все вокруг тебя просто так появилось? Вселенский взрыв, атомы, шматомы, молекулы и клетки? И душа в теле подобно косточке в ягоде какой? - черт потер переносицу, - эка я загнул. В общем, Степан Степанович, приедем в Питекантр, там задавайте свои вопросы кому умнее меня. Я же смотритель, мне много ума не надо.
-Но если есть Создатель, значит есть и Рай и Ад, верно? А за какие заслуги я в Ад-то угодил?
-Ад? - на лице черта отразилась некоторая озабоченность, - вы, наверное, имеете в виду АДминистрацию приема и распределения? Так мы туда и направляемся. Вас же зарегистрировать надо, чтобы в темники не попали, стало быть.
-А где тогда Рай?
-РАЙотдел за городом, я покажу. Только, зачем он вам? Паспорт можно будет получить столетий через пять, не раньше, а пока по временной визе жить будете.
Я понял, что окончательно запутался в местной терминологии и замолчал.
Странный был лес вокруг. Деревья тянулись из земли в диком танце, переплетались кривыми стволами и ветками, да так плотно, что, казалось, даже воздух цепляется за них, не в силах про-рваться. Вдобавок, что-то гулко заклокотало где-то недалеко, а следом раздался леденящий душу смех.
Я вздрогнул всем своим бестелесным существом:
-Что это?
-Вампиры, - ответил черт, поглядывая на блестящий кругляш часов на длинной цепочке, исчезающей в кармане брюк, - поймали кого-то и кровь сосут, окаянные. Вечно от них покоя нет. Ангелы, конечно, устраивают зачистку раз в квартал, но разве ж это помогает?
-А вампиры откуда? Разве это не Тот свет?
-Любопытная душа - потемки, - печально вздохнул черт, - говорила мне мама, что от такой работы ничего хорошего не жди. Умерших, конечно, мало, но всяк любопытен не в меру... Зачем вам знать, откуда в Лесу вампиры? Охотиться вы на них, что ли будете?
-Но все-таки?
-Вампиры есть существа срединные, - отчеканил Ваддал, - по сути, они уже мертвы, но на практике оказывается, что еще очень даже живы. То есть в Питекантр им хода нет, а в Восьмимирье долго задерживаться не могут. Вот им и выделили Лес Теней, чтобы творили свои делишки...
Зловещий хохот умчался вместе с ветром куда-то в сторону и вскоре стих совсем. И кого же понесло в Лес, к вампирам? Представить страшно.
-Мертвый не живой - в лес не убежит, - таинственно сказал Ваддал и почесал за рогом.
Далеко впереди показалось размытое движущееся пятно, которое вскоре обрело очертания небольшой крытой кареты, запряженной двойкой черных лошадей. Впереди сидел кучер, закутанный в плащ до самого носа, и пускал из глубин капюшона сизые кольца дыма.
Карета остановилась, не доезжая метров десяти, и черт первым заспешил к ней, фыркая простуженным носом.
-Карету вызывали? - мрачно осведомился кучер голосом, от которого ближайшие деревья вмиг покрылись колючими сосульками.
-Опаздываете! - взвизгнул Ваддал, утопая копытцем в пыли, - на полночь договаривались, а сейчас?
-Какова оплата, такова и доставка, - отбрехался кучер, стреляя ледяными словами не хуже снайпера-самоучки, - по третьему маршруту еду. Могу подбросить только до Гнилых Клиньев.
-Какой третий маршрут?! Я карету вызывал, понимаете, КА-РЕ-ТУ, а не маршрутный дилижанс!
-Работа такая, - из капюшона выпорхнули волнистые струйки дыма, - так едем или нет? Там души ждут.
Черт полуобернулся в мою сторону, как бы говоря - видите, как тут все запущено, затем обречено махнул хвостом и полез в карету. Я последовал за ним. Кучер проводил меня плавным поворотом капюшона. Как мне показалось, взгляд ледяных глаз откуда-то из темноты был скорее плотоядным, нежели любопытствующим. Хотя, что во мне сейчас можно есть?
-До Гнилых Клиньев, так до Гнилых Клиньев, - проворчал Ваддал, ерзая на мягком сиденье, - ишь, докатились! Карету вызвать толком нельзя! Куда Создатель смотрит?!
Я сел на сиденье напротив, откинул темную занавеску и стал созерцать туманный пейзаж проносящегося мимо леса. Стоило отдать кучеру должное - летела карета, как на крыльях, ни тебе запаха выхлопных газов, ни рева мотора, ни цокота копыт, наконец. Тишина, да и только.
-А почему город мертвых называется Питекантр?
-Видишь ли, - выдохнул черт, бросив на меня испепеляющий взгляд, - название дал основатель города, первое разумное существо, появившееся на Земле, после Создателя, конечно. Им был питекантроп. С тех пор и пошло. Сначала так и назвали - Питекантроп. Потом, когда возникли другие миры, и в город стали прибывать не только люди, решено было сократить название до Питекантр, чтобы не ущемлять иноходящее население.
-А они кто?
-Те же вампиры, например, - пожал плечами Ваддал, - орки, гномы, эльфы, драконы, даже василиск есть. Один. Они редко издыхают, раз в вечность, но этот болел с рождения, вот и угодил к нам раньше времени. А вообще всех не перечесть. В цикличных мирах в один год до миллиона мрет, а если войны какие, или маг по неосторожности половину населения сгноит, тогда мы даже без обеда работаем, по усиленному распорядку.
Ваддал склонился ко мне и заговорщески прошептал:
-Мне, если честно, очень спокойный район достался. Ты, вот, за месяц всего третий. А у Калаборода район с тремя атомными электростанциями, да еще и Преднебесье окраиной цепляет, а там что ни день - свежий труп; чума уже шестой век буйствует. Впрочем, - добавил Ваддал, глядя на меня, - вы еще ничего не знаете. Глядите.
В уютном полумраке кареты прямо передо мной, в воздухе возник странный рисунок. Восемь колец, соединенных в замкнутый круг таким образом, что два кольца неизменно перекрывали краями одно.
-Это Восьмимирье, такое, каким его создал Создатель, простите за невольную тавтологию. Восемь миров, каждый из которых находиться в своем измерении. Круг, перечеркнутый крестом, это ваша Земля. С ней соприкасаются Преднебесье и Изподземелье. Обычный человек этого не увидит, как и жители иных миров, а мы видим, поскольку Питекантр - город для всех умерших, независимо от того, в каком мире ты нашел смерть.
-Но почему так вышло? Кругом?
-Сначала Создатель упражнялся с вашей Землей. Створил ее за недельку, посмотрел, и решил, что разнообразия жизни маловато. Его безудержная фантазия не могла уместить всего, что хотелось бы в одном только мире. Вот он и придумал еще семь, а скрепил их между собой для того, чтобы легче было наблюдать. Да и миры каждый по отдельности существовать, как оказалось, не могут. Это что-то вроде цепочки, каждое отдельное звено которой, в принципе, ничего не значит.
-И кто живет в этом... Преднебесье?
Ваддал небрежным жестом разогнал ставшее дымкой изображение по углам кареты и откинулся на сиденье:
-Домовые, водяные, кикиморы болотные, прочая нечисть из разряда бытовых мифов.
-Выходит, они проникали в наш мир...
-Вот именно. Ненароком забредут, а потом люди раздувают из этого целые легенды. Но не думайте, что это все однобоко. Человеки тоже частенько попадают в сопредельные миры. Был один такой, забрел в Преднебесье, сам не понял, где находиться, и давай давить фей пальцем, словно комаров. Целое поселение с перепугу истребил, пока его леший не опутал и не объяснил что да как. Для лешего, между прочим, вы такая же экзотическая живность, как и он для вас.
-А в Изподземелье?
-Приедете, узнаете, - отрезал черт, почему-то вновь перейдя на "вы". Выудил из кармана за цепочку часики, - через две минуты подъедем на место. Ишь, до Гнилых Клиньев решил подбросить! А от них нам как добираться прикажете? Пешком?
Лес за окном редел, отодвигался, становился заметно живее. Кое-где на деревьях мелькали мутновато-зеленые пучки листьев. Дорога тоже, вроде расширилась. Появились признаки жизни. То тут, то там мелькали маленькие домики, силуэтики людей или... или еще кого-то. Зеленого, огромного, лысого...
-А Гнилые Клинья это что?
-Один из районов Питекантра. Не самый лучший. Как приедем, держитесь меня. Найдем транспорт и сразу в Земные Юдоли, чтобы глаза не мозолить.
Карета замедлила ход и остановилась у широкой, каменной платформы, уходящей одной стороной в туман. Сквозь туман виднелись дома, неподалеку угрюмо светил бардовый фонарь с осколками плафона, утыканными вокруг лампы.
Мрачный кучер взял горсть монеток, протянутых чертом, пыхнул напоследок сизыми кольцами и умчался на карете прочь.
Мы остались на платформе одни. Ветер попытался было отнести меня к фонарю, но я уже набил руку в левитации и удержался.
Черт кусал губы и оглядывался.
-Ни одного извозчика. Мертвецкая тишь, и глухомань. Вечно здесь так, - пробормотал он.
-Чего ждем? - спросил я, - пойдемте в город. В Гнилые Клинья...
-Клинья... - эхом отозвался черт, отчего-то тоскливо всматриваясь в туман. За макушками кривеньких деревьев виднелись остроконечные башенки, покатые крыши, выложенные красной черепицей, колокольня... Я даже расслышал далекие звуки разговоров и бойкий грохот деревянных колес по каменной мостовой.
-Пойдемте, - сказал черт, - только меня держитесь. Гнилые Колья - это территория гоблинов. Меня-то они не тронут, а вот с вами могут и позабавиться малость.
-А разве вы не мой проводник?
-Проводник-то я проводник. Только гоблинам этого не объяснишь, - Ваддал вздохнул, поскреб макушку и, легко соскочив с платформы, углубился в лес.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
4.
Лес расступился на удивление быстро. Мы вышли на небольшой холм, с которого открывался великолепный вид на город.
Вернее, определение "великолепный" не очень подходит для того, что раскинулось перед нами. Зрелищный - да. Сияющий тысячами огней - тоже да. Но великолепный ли? При виде гигантских каменных строений, утопающий во мраке, угрюмых колоколен, исчезающих в серой небесной каше, мне стало не по себе. Это действительно был город мертвых. Он давил не хуже многотонного пресса. Живым сюда путь был заказан.
Видимые подступы к городу опоясывала цепочка толстостволых деревьев, на которых, видно по устоявшейся в здешних краях традиции, не было ни одного листочка. Следом за деревьями виднелись первые хижины.
Недалеко от нас высились строительные леса, состоящие из переплетений металлических прутьев. Под лесами стоял чан с цементом, из которого торчали две лопаты, а рядом металлический ящик. Он был распахнут настежь, вокруг в беспорядке валялись всевозможные инструменты. Я задрал голову и разглядел на верху лесов арматурину, к которой были привинчены гайками чудовищных размеров буквы.
"ОСТАВЬ ОДЕЖДУ, ВСЯК" - гласила надпись, искрясь голубыми разрядами и поигрывая отблесками света. Рядышком, примостившись на пруте, два черта привинчивали гаечными ключами гигантскую же букву "С". Буква плевала в них искрами, да и прикручивалась, к слову сказать, кособоко. Черти тихо ругались сквозь зубы.
-Моя бригада работает, - оживился Ваддал, - с двенадцатого сектора.
-А для чего одежду-то оставлять? - спросил я, припоминая всю фразу целиком, - да и, кажется, там не про одежду вовсе было...
-Вас это ни в коей мере не касается, - сказал Ваддал, - это для гоблинов, поскольку здесь начинается их район. С недавних пор душам умерших гоблинов надлежит обнажаться и заходить в город голяком.
-Почему?
-А потому, что души приходят в Питекантр в том одеянии, в каком ушли в мир иной. А каждый второй гоблин приходит в кожаных латах, да еще и при оружии. А оружие в городе строго запрещено. Души не должны терзать друг друга. Они должны жить в мире.
Последняя фраза, судя по всему, была цитатой из какой-то местной пропагандистской речи.
-А почему тогда я одет в костюм? Я-то умер в пижаме?
-В свой последний путь ты ушел в костюме, - сказал черт, - вспомни кабинет, инфаркт, санитаров, которые тащили тебя к машине скорой помощи.
Я припомнил. Действительно. Пиджак сняли с меня только через несколько часов. А после я ничего, кроме пижамы не одевал.
Между тем, мы миновали леса (около бадьи с цементом лежали аккуратной стопкой искрящиеся буквы, верхней была буква "Ю") и вышли в город.
Мы свернули в проулок между домиками и побрели по узкой каменистой тропинке. Домики по бокам были как на подбор - одинаково утопленные в землю, с уложенными соломой крышами и узкими оконцами, сквозь которые вряд ли когда проникал хоть лучик света.
-Я не люблю гоблинов, - поделился черт, - мерзкие, тупые создания. Вы думаете, зря их Гнилые Клинья отделены от остального города древними деревьями баобаб?
-А почему именно баобаб?
-Выберемся из Клиньев - узнаете, - пообещал Ваддал, - факт в том, что благодаря баобабам лишь двое из десяти гоблинов могут пробраться в другие районы Питекантра. Правда, из-за своей чрезмерной агрессивности, живут они там недолго...
-Постойте, - опешил я, - что значит - недолго? Мы же все здесь души умерших... существ, верно? Как можно умереть здесь?!
-Ох уж эти ваши скверные вопросы! - Ваддал остановился в проулке, перевести дух. В воздухе витал резкий запах то ли отходов, то ли давно сгнивших фруктов, - умереть можно и в Питекантре. Причем не менее мучительным способом, чем в мире живых. Знаете, в городе бытует такая поговорка: "Что мертвому хорошо, то живому - большие проблемы со здоровьем". Но можно сказать и наоборот. Мир мертвых не так прост, как кажется с первого взгляда. Существует давно отлаженная система кругооборота мертвых душ. Если не вдаваться в подробности, то у умершего существа есть три дальнейших пути: остаться жить в Питекантре навечно (найти себе работу, дом подыскать двухэтажный и жениться, по возможности, счастливо), отработать на производстве век и встать в очередь по вселению в новое тело. Еще через пол века до вас дойдет очередь, и вы вселитесь в какого-нибудь новорожденного младенца, правда как индивидуальная личность существовать перестанете. Ну, и, наконец, есть третий вариант. Ваша повторная смерть, уже в качестве души. В этом случае вы попадаете в Ничто. В Реку Времени, как говорят у вас, в Земной Юдоли. И ваша душа будет плавать в мутных потоках времени вечность.
-Настоящий АД, - сказал я, пораженно, - а вы говорили...
-Между прочим, в Реке Времени есть свои плюсы, - сказал Ваддал, - плывешь себе и плывешь, ни о заработке заботиться не надо, ни о положении в обществе. Веков двадцать поплаваете, а там, глядишь, снизойдет на вас благословение Создателя, и обратно, в Питекантр вернетесь. Между прочим, были случаи...
Отдохнувший Ваддал вновь засеменил в темноту проулков. Небо над головами урчало и выбрасывало время от времени нервные окончания молний. Когда мне стало казаться, что мы никогда не покинем гоблинских трущоб, оказалось вдруг, что впереди маячит свет.
5.
Таким образом, господа, я оказался на гоблинском рынке, судя по слухам - самом отвратительном месте во всем Питекантре. Можете мне поверить, даже не зная этого в момент, когда мы с Ваддалом окунулись в хитросплетение серых шатров, крытых лавок и деревянных прилавков, подобная мысль буравила мой разум, не переставая.
В отличие от наших, земных рынков, рынок гоблинов был призван не привлечь покупателя, а полностью отторгнуть его от себя. Любое существо, пришедшее на гоблинский рынок с целью что-то выгодно приобрести и, по возможности, недорого, воспринималось как проникший в здоровый организм червь. Обычно такое существо удаляли, причем совсем не хирургическим путем. Будь я внимательней, я бы обратил внимание на тот факт, что раскиданные по прилавкам вещи имеют откровенно поношенный вид, а продукты питания явно не первой свежести. Все потому, что на рынке никто ничего никогда не покупал и НЕ ПРОДАВАЛ! Вещи выкладывались на обозрение окружающим вплоть до своей непосредственной кончины, то есть пока не приходили в полную негодность. Затем вещи выкидывали и навозили новые, которые ждала столь же печальная участь...
Для чего, спрашивается? А для того, объяснял мне черт, что гоблинам совсем не нужно ничего подавать или покупать. Рынок они используют для обмена информацией. Для общей болтовни, проще говоря. В ином месте Гнилых Клиньев гоблин гоблину - враг. Попробуй с таким заговорить, и он ринется на тебя, брызжа слюной, потрясая мышцами и издавая характерный поросячий визг. Вне пределов рынка гоблины вообще не разговаривают, а только визжат. А на рынке - пожалуйста. Общайся сколько хочешь, ни один гоблин тебя тронуть не может, и каждый более-менее внятно изъясняется.
-Если повезет, проскочим вдоль рынка до стоянки дилижансов и прямиком в вашу Юдоль, Степан Степанович, - говорил черт, пробиваясь сквозь плотное скопление гладкокожих тел цвета перезрелого яблока с оттенками гнили на боках, - здесь тронуть не должны, здесь безопасно.
Мне бы и самому хотелось верить, что безопасно, но обращенные в мою сторону яростные, налитые кровью, взгляды говорили об обратном. Я был единственной человеческой душой в этом скоплении клыкастых уродов!
Гоблины мне не понравились сразу. Перво-наперво потому, что все они были одинаковы с виду. Ни женщину от мужчины не отличишь, ни, тем более, одного мужчину от другого. Все лысы, одинаково озлобленные, одинаково клыкасты. Хозяйство (если вообще таковое имеется) прикрыто кожаной повязкой, на груди - накидка, тоже, по-моему, кожаная. И у каждого третьего в руках огромнейших размеров сучковатая дубина. Посмотришь на такую дубину и в миг представляешь вышеупомянутую Реку Времени, как плывешь ты по ней с проломленным черепом... А еще черт говорил, что всяк должен жить в мире... Во-вторых каждый гоблин так и норовил об меня споткнуться. Словно не замечали, сволочи!
Черт впереди суетился, вертел хвост кольцами и шмыгал у душ умерших гоблинов между ног. А мне приходилось хуже.
В добавление к вышесказанному: со всех сторон на меня обрушился нескончаемый поток гоблинских разговоров, которыми был переполнен их странный рынок:
"Вчерась, значится, встречаю я у собственной хижины Гролля. Ну, значится, я дубину беру и как хрясну ему промеж ушей, без предупреждения. Он только хрюкнуть и успел, а я, значится, по второму разу замахиваюсь..."
"...а Брыльск на прошлом рынке говорил, мол, слухи ходят, что на днях очередное Столпотворение буде, опять, значит, в небе чьи-то столпы творить приедут, вот задолбали..."
"Табличку видел? А? Про Одежду, которую Всяк! Во как! Я уж читал, читал и так и сяк, а все одно в толк взять не могу, при чем там буква "С", которую черти весь день лепят? Ну не катит там буква "С", как ни крути!"
Разговоры лились рекой, сливались в однообразное, монотонное похрюкивание, рычание и гыганье, ничего хорошего в моей душе не вызывающее. Поэтому, когда мы вышли к стоянкам дилижансов, я ринулся за ускользающим чертом, утратив всякую осторожность.
И в это мгновение чья-то тяжелая когтистая лапа упала на мое плечо...
6.
-Слышь, братка! Это наша территория, разве не так? - резануло по ушам.
Затем вторая когтистая лапа помогла первой слегка приподнять меня и развернуть к говорившему лицом.
Сомнения излишни - это был гоблин! Напротив моих глаз слепилась мозаика из маленьких глазенок, приплюснутого носа и широкой нижней челюсти с оттопыренной губой. О ряде острых клыков, раскиданных над губой кривым частоколом и шипучей слюне, капающей на камни к моим ногам можно упомянуть лишь как само собой разумеющееся.
-Плюньте мне в харю, если я скажу, что в Гнилых Клиньях не место двуногой белокожей хрени, и окажусь не прав! - прорычал гоблин, - ты что здесь делаешь, человек?
-Э-э-э...мнэ-э-э... - трудно, господа, найти стойкий контраргумент, когда в сантиметре от твоего лица витает размытый кулак гоблина, величиной с дыню, - а разве на этом рынке не запрещено бить...э-э-э... лицо? - спросил я, опираясь на скудные капли информации, выжатые из Ваддала (и куда подевался хвостатый черт?!).
-Запрещено, - согласился гоблин, подумав, - но мне казалось, что это относится только к гоблинам. Я всегда мылил морду любому человеку, независимо от того, где его встретил! Ты не будешь исключением! Тем более в Гнилых Клиньях! Это же надо иметь такую наглость и запереться в святая святых каждого честного гоблина! И еще прикрывается местными законами! Да я тебе!..
Кулак взмыл вверх, я обмяк в крепком объятии гоблина, и тут раздался спасительный окрик Ваддала:
-Не сметь, Создатель вас раздери! Что тут происходит?! А? Я вас спрашиваю?!
Я открыл глаза и увидел черта, бесновато прыгающего вокруг гоблина. Гоблин, кулака не опустивший, ошалело вертел головой:
-Еще чертей у нас не хватало, - проворчал он, - тебе чего?
-Я проводник! - взвизгнул черт, - немедленно поставь человеческую душу на место (это он обо мне)! Я должен доставить его в Земные Юдоли и зарегистрировать! А до этого момента душа его неприкосновенна!
На морде гоблина читалась тяжесть глубоких раздумий. Кулак дрожал. Наконец, он разлепил могучие челюсти и спросил:
-И что мне мешает стукнуть белокожего?
-Я! - гордо вскинулся черт, - я мешаю! Ударишь человеческую душу, и получишь лет двести каторги и отсрочку в переселении души!
-Двести лет каторги? - гоблин вновь задумался. Судя по всему, думать на своем веку ему приходилось не часто. Затем опустил меня на землю и отступил на несколько шагов назад:
-Ну, так бы сразу и сказал, а то кричишь, бегаешь, разве ж тебя поймешь?
Черт смерил гоблина презрительным взглядом и крепко вцепился в мою руку:
-Быстрее, Степан Степанович, на стоянке один дилижанс остался! За полночь, сами понимаете. Если успеем - он наш!
Мы миновали последние прилавки, отделяющие нас от стоянки, и выскочили на широкую, выложенную неровным камнем, площадь. Гвалт рынка остался за спинами.
Никакого дилижанса не было.
-Но позвольте... - растерялся черт, - только что ведь... я же сам видел...
-Кажется, мы опоздали, - сказал я, - кто-то другой решил воспользоваться услугами дилижанса.
-Опоздали! - черт осунулся, опустил хвост на плечо, - твой любознательный гоблин спутал все планы! И что теперь делать прикажете? Где искать другой транспорт? Да у этих гоблинов одна стоянка на весь район!!
Над головами глухо заворчали тучи. Площадь озарили вспышки молний. Кажется, вот-вот должен пойти дождь...
К тому же из сгустков теней хижин напротив выплыли вдруг угловатые, широкие тени и поплыли в нашу сторону. Свет фонарей выхватил морды шествующих - все те же зеленые оттенки, острые клыки и выпирающие скулы. Всего гоблинов было четверо. В руках каждого была зажата внушительных размеров неотесанная дубина с выпирающими сучками.
-Остановитесь! - призвал черт, опасливо воздевая руки к небу, - что вы тут забыли... господа?
Четверка гоблинов остановилась на почтительном расстоянии. Самый здоровый из них, у которого кожаная накидка плохо сходилась в плечах, выдвинулся вперед:
-Мы...мнэ-э-э... патруль мы местный... - проворчал он подобно глухому раскату грома, - поступило... мнэ-э-э... сообщение, что в Гнилые Клинья забрела человеческая душа!
-Действительно патруль? - сощурился черт.
Гоблин выставил вперед мускулистое плечо, перемотанное алой повязкой. На повязке большими буквами было написано: "ПАТРУЛЪ".
-Охотно верю, - согласился черт, - вас-то мне и надо. Видите ли, в чем дело. Я - проводник вот этого уважаемого человека. Должен провести его из мира живых в Земные Юдоли Питекантра. Однако за нами приехала не карета, а дилижанс, который следовал по третьему маршруту. А маршрут этот, как вы знаете, проходит через Гнилые Клинья...
Гоблин-вожак согласно кивал. Троица за его спиной излучала гнилые ухмылки и недружелюбно похлопывала дубинки о ладони. От чего-то мне вдруг усиленно начинало казаться, что эти гоблины совсем не патруль. Наверное, напомнил о себе опыт работы директором в фирме по продаже оргтехники. Мне частенько доводилось общаться с различными бандюгами, или, проще говоря, рэкетирами. Вели они себя ничуть не лучше встретившихся нам гоблинов.
-...таким образом, нам нужно добраться до Земных Юдолей. Не подскажете, как?..
Гоблин перевел взгляд с черта на меня. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. У меня вдруг возникло острое желание провалиться сквозь землю, что я и начал делать, плавно растворяясь в воздухе.
-Ага. У него всего три дня, для того чтобы зарегистрироваться. А мы и так большой крюк сделали, - проговорил черт.
Я ощутил, что проскальзываю сквозь камни в мостовой. Интересно, куда я провалюсь?.. Куда угодно, лишь бы подальше от этих гоблинов. Чует мое сердце... или что там у меня сейчас осталось...
И действительно. Едва только гоблин увидел, что я пытаюсь провалиться сквозь площадь, от вежливого тупоумия на его морде не осталось и следа.
Один вскинул дубину и ловко огрел Ваддала промеж рогов. Черт выпустил в воздух нечленораздельное ругательство и осел на камни.
Я провалился почти по грудь, когда меня настигли широкие лапищи гоблина. Короткие пальцы-сардельки подхватили меня подмышки (нисколько в них не проваливаясь, видать душа душу может хватать, как ей заблагорассудиться) и рывком выудили из мостовой в этот мертвый мир.
Подоспевшие гоблины обступили меня плотной горой здоровенных туш.
-Бежать думал, двуногий?! - зарычал вожак, сдирая с плеча повязку, - не выйдет! Мы тут с ребятами вторую неделю человека ищем, пол Питекантра облазили, а тут ты, да еще незарегистрированный! ВОтэ то повезло!
Трое гоблинов подхалимски загыгыкали. Один держал в руках обмякшее тельце черта.
-Бить будете? - спросил я.
-Зачем бить? Мышцы размять мы и на твоем рогатом друге сможем, - ответил гоблин-вожак, - ты нам для других целей нужен! Грыкх, накинь-ка на его белое личико мешок, а то, не дай бог, увидит кто... И поехали!!
Тот, кого звали Грыкхом, выудил из складок накидки широкий холщовый мешок, в котором, при желании, я бы мог уместиться целиком, и водрузил его мне на голову.
И вновь наступила темнота.
7.
Анализируя произошедшее в здравом уме и доброй памяти, я прихожу к мысли, что причиной всех моих дальнейших происшествий послужило несовершенство системы связи в городе мертвых.
Посудите сами. В наш век высочайшего развития мобильных телефонов, Интернета, пейджеров и бог знает еще чего, в Питекантре по-прежнему пользуются никем иным, как посыльными. Или гонцами, проще говоря. Шляется такой гонец по рынку, ничего не делает, и тут появляется Ваддал, ловит его, всучает три золотых и говорит, мол, сообщи в ближайший участок заказных карет, что в полночь такого-то числа в такое-то место должна прибыть карета для доставки двух пассажиров в Земные Юдоли. И вы думаете, гонец выполнил все, как надо? Судя из того, что было описано выше - поймаю этого вшивого гонца, повешу на ближайшем суку без мыла за капроновую нить! Это же надо? Вляпаться в такую историю!..
Повозка тряслась и подпрыгивала. Я трясся вместе с нею. Цепкая хватка когтистых лап, обвивающих мою грудь, не только не ослабла, но стала заметно сильнее. Это, наверное, для того, чтобы я не вздумал опять просочиться куда-нибудь, сквозь что-нибудь.
Гоблины тихо переговаривались между собой, а я задавался вопросом на тему, что, собственно, происходит? На ум приходили самые невероятные теории. Сначала я убеждал себя, что это похищение. Кинут меня гоблины в темный подвал, подержат месяцок, а затем выпустят. Потом пришел вопрос - а кто меня выкупать-то будет? И вновь стало тоскливо.
А вдруг меня продадут в рабство? Черт их знает, этих гоблинов! Или решат продавать мои органы в какой-нибудь другой район. Я припомнил целую кучу разнообразных монстров, которыми изобиловала любимая мной фантастическая литература. Вдруг, какие-нибудь орки считают деликатесом запеченную в собственном соку почку свежей мертвой человеческой души? Хотя, какие у меня сейчас почки? Разрежь меня и получится много полупрозрачных кусочков и ничего больше...
Тогда что происходит?..
Мешок сорвали с головы спустя довольно долгое время. Два гоблина подхватили меня подмышки и вытащили из повозки. Я жадно глотнул свежий воздух, скорее по инерции, чем по надобности... и зашелся в тяжелом кашле. Боже мой! Да это не воздух, а сплошные ядохимикаты! Создавалось впечатление, что в легкие попали куски обкуренного моллюска! Легкий ветерок принес откуда-то запахи гнили и разложения. Меня передернуло. Лучше совсем не дышать!
-Что это за место? Похоже на свалку!
Гоблины выскочили из повозки. Последний нес на плече плотно опутанного веревкам Ваддала. Черт вращал глазами и мычал сквозь толстую грязную тряпку, плотно заткнутую в рот.
-Это и есть свалка! - захохотал гоблин, - лучшее место в Гнилых Клиньях! Трактир "Злобные клыкастые морды"! Добро пожаловать!
Я проследил взглядом за его указующим перстом и действительно узрел трактир. Покатое деревянное строение ютилось между двумя домами и, казалось, доживает свои последние дни до полного разрушения. Над крыльцом в беспорядке раскиданы обломки досок. Дверь кособока. Окна - запотевшие изнутри, покрытые паутиной трещин, а кое-где просто выбиты. Из щелей в стенах валил густой сизый дым. Деревянная табличка над крыльцом зазывала веселыми красочными буковками: "Злобные клыкастые морды!". Чуть ниже было написано: "Хотите нажраться до смерти? Или уйти мертвецки пьяным? Тогда вы попали, куда нужно!", а еще ниже, мелким шрифтом: "Сквозь стены не входить". Мечта алкоголика, я думаю. Но поскольку я к алкоголикам не относился, соваться в подобное заведение мне не хотелось совсем.
-А для чего нам туда идти?
-Увидишь, двуногий, - рыкнул гоблин, - твое дело маленькое - делай, что велим тебе мы, если хочешь выбраться живым и невредимым в свои Юдоли!
Ага, значит, шанс все-таки есть.
Меня неприлично подняли над землей, уложили на могучем зеленокожем плече и потащили в сторону дверей, из-за которых доносилась звучная музыка и чьи-то пьяные напевы.
Внутри трактира было еще хуже.
Дым стоял плотной стеной. Деревянные столики выныривали из сизого полумрака и вновь исчезали в нем. А уж сколько здесь было злобных клыкастых морд!!
Впрочем, мне не дали насладиться лицезрением выпивающих и жрущих мясо гоблинов. Меня протащили через весь трактир, подняли по лестнице на второй этаж и заволокли в какую-то маленькую, полутемную комнатку.
Здесь меня отпустили. Ваддала аккуратно уложили рядышком. Он продолжал зыркать глазами и жевать тряпку, явно силясь что-то сказать. Гоблины встали за нашими спинами, загородив дверь.
Окна были занавешены темными шторами, поэтому единственным источником света была малюсенькая свечка, мерцающая на столе. В темноте, кроме стола, я смог различить небольшую кроватку в углу и неровный овал камина, возле которого аккуратной стопкой лежали поленья.
На кровати кто-то сидел. Не гоблин, судя по силуэту, но и на человека он не походил. Мне смутно показалось, что за спиной сидящего едва заметно подрагивают два широких, черных крыла, а на голове... уж не рога ли?..
Существо, кем бы оно ни было, сидело неподвижно. Только голос вдруг, подобно волне разлился по комнатке, неожиданно наполнив ее мерцающим светом.
-А чертика для чего взяли? Мне нужен был только человек!
За моей спиной произошло некоторое движение.
-Под руку попался, - прорычал один из гоблинов, - не убивать же...