Аннотация: Героическо-эротическая сказка. Детям до 16 читать низзя. А после 16-поздно. Учи дитя,пока оно поперек кровати лежит...
Гюль-су
Из далекого и бедного горного кишлака добрался Ормон на Самаркандский базар поздним-поздним утром.
Трудная дорога, где его родной "джип ИШ-4-2-1" пыльной серенькой масти бодро вертел тем, что значилось под номером первым, прядал парой долгих ушей и цокал четырьмя копытами , одинаково утомила и хозяина и транспортное средство.
Располагаться пришлось не под навесом в тени , а на жаре, у мусорных баков : другого места и не было. Все вокруг запрудили "друзья- бизнесмены". Рядом-один с мешком моркови, другой с парой ведер гранатов.
Репа, арбузы,яблоки, груши все прямо на земле.
Поодаль старуха брызгала водой из граненой бутыли на подвявшую зелень, любовно увязанную в крохотули- пучочки.
Бабка не глядела по сторонам, где грудами лежал сходный товар по бросовым осенним ценам. Она мечтала заработать денег.
От мусорки пряно смердило сбродившими овощами и фруктами.
Синие огромные мухи нудно гудели и роились над отбросами, не обращая внимания на людей.
Один ишак привлек их . Злым роем налетели.
Он же , вздрагивая всей шкурой , мотал головой , но безропотно стоял и слеза ползла из огромного косящего на громкую толпу глаза.
Марево дрожало над базаром, искажало предметы и людей кривым зеркалом. И ,казалось ,это на растрескавшейся глиной базарного майдана,бегут волшебные волны, стирая годы,взблескивая на золотых украшениях женщин,ярких атласных шелках и тугих боках даров природы.В прошлое? В будущее? Не дано знать...
Ормон со вздохом и осторожно снял мешки с гончарными изделиями.
Расписные блюда-ляганы,улыбающиеся пиалы, стройные кувшины с длинными любопытными носиками и крышками-тюбетейками окружили его.
Базар звенел и жженая глина отзвуком -эхом прятала и гасила в себе звуки, превращая их в цвета:горела огнем благородная терракота, стремилась нежная зелень ила в бурном весеннем зауре,невесомый аромат миндаля, белой пеной застывший под глазурью,манил.
Горожане, похожие на бактрианов и дромадеров, кто с одной, а кто и с двумя громадными торбами бежали ,обессиленные, мимо-мимо-мимо-мимо... По домам...
А когда шествующий мимо базарчи даже не взглянул в его угол, не взял денег за место, Ормон уразумел- сегодня ему и черепок не продать.И мысленно поблагодарил бошка*(бошка-начальник). Мог ведь и грабануть на бумажку -другую сумов*( сум -денежная единица ).Право было!
-Иди к Регистану,- вразумляла струха.-Разве не знал?Там и место тебе.Кто здесь у тебя керамику возьмет...
-Я,- Ормон замялся, не говорить же,что со вчерашнего вечера кроме лепешки, увязанной мамой в поясной платок-бельбог, ничего не ел. Думал-заработаю, попробую знаменитый самаркандский плов, чем он так уж вкуснее домашнего.
-Йэ-эээ!,-влез торговец гранатами,-У Регистана свой мафия.За здорово живешь не сядешь, не продашь. Или мальчишки, прикормленные уведут покупателя.Иностранцы, они не разбираются у кого брать. И цену ты нормальную назначишь,-он достал крошечную тыкву-горлянку, бросил за щеку насвай*( насвай- жевательная смесь табака )
-Сто доллар за этот ляган скажешь?,- он засмеялся. -Не ска-а-а-жешь !
-"Купи-продай " отнеси и весь базар!,- дал идею мешочник , перетряхивая морковку:мелочь вниз, чтоб потом одним движением нагреб и всучил простофиле, огромную до безобразия, кормовую,-наверх.
Реклам-байрам!
-Таньга получит,- возразила бабка.
-Хоть таньга, а будет. Ночь спать надо или караулить? Куда он с ишаком?
-В " Шератон",- бросил мимоходом мужчина опустивший базарные сумки и перехватывая их вновь-поудобней.
Все засмеялись, представив широкую лестницу, фонтаны, розы и подъездную дорожку, запруженную мерсами, джипами, ланчиями.
Ормон соседей слушать не стал- упрямо сидел изваянием, не привлекая людей, не выкрикивая:
- А вот ляган-пиёла , Аллах акбар, бисмилля!,- как учили его дома.
Среди нарядных горожан упоминать имя Аллаха , походя, для низменной торговли ,он считал нечестивым.
Солнце катилось к западу.Базарный гул стихал, исчезла толпа .
Возвышающиеся горы овощей прикрывали сверху тряпьем, у подножия на старых матрацах ,халатах, железных кроватях вытягивались утомленные хозяева, не обращая внимания на любителей мифической дешевизны вечернего базара .
Четверо-маленькая компания почти ничего не выручила за целый день.
-Гляди-гляди кто идет,- забеспокоилась вдруг старуха. -Точно к тебе идут, парень.
Ормон никого не видел, оглядывался по сторонам.
-Да не пялься, не пялься- в землю глаза .В землю!! Раз в год только в счастливый день можно увидеть Желанную в городе. И то не всем. А...- и замолкла на полуслове.
Ормон не поднимал головы,раз старшая сказала нельзя пялиться, значит нельзя.
- Продаешь?-Грубый и сильный голос вернул Ормона к действительности.
-Продаю...и поперхнулся. Мужчину он и не разглядывал...
Перед ним стояла Гюль-су. Та Гюль -су, которая исчезла несколько лет тому назад неизвестно куда из дому. Едва-едва стала расцветать ее красота, когда исполнилось ей четырнадцать лет...
-Джинн унес,- печально шутили декхане. А родители и все большое семейство Гюль-су молчало.
Ормон рос рядом с ней. Дразнил до слез, перевирая имя.
-Грузи оптом на своего ишакси и привози ночью, как взойдет луна к Регистану. Отсчитаешь третий колодец слева от минарета и сбросишь товар туда.
Уйдешь, как пришел-тихо. Что увидишь- забудь!- В голосе прозвучала угроза,видно выразил невольно Ормон позой непокорность.
- Как уйти, если с ним Гюль-су?Может ей плохо? Может ее держат в неволе. Ведь столько лет ни слуху ни духу!
Он пошевелился, протянул руку к маленькой , почти игрушечной пиалочке. Любовно поставил в ладонь.Казалось ощутил ласковую тяжесть нежной девичьей груди.Прикоснулся к запретному.
Решился!
Встал, протянул пиалочку, посмотрел открыто на бывшую подружку.
- Тебе, Гюль!
Взметнулся ветер над базарной площадью, мусор заплясал в вихрях-это захохотал спутник Гюль-су.
Старался Ормон , да не мог его разглядеть, не мог запомнить.Силуэт. Мужчина. Огромный. Внушающий страх.
-Ха-ха-ха, новый поклонник ,Желанная? Как ты быстро его окрутила . Слова не сказала, взгляда не бросила, а он уже подарки дарит.
- Кто это тебя научил ,парень, чужим добром распоряжаться? Купил я у тебя все. Для нее. А ты- дарить.
-Мое это, сам делал!, заупрямился Ормон
- Подал все. Продал! -дразнил грубый голос-Твое -мое, все теперь мое.
-Все теперь твое Желанная, моя, Гюль су.,-добавил покорно-притворно.
- Гюль-сут,- тихо позвал Ормон,-Помнишь?
Но никто кроме испуганной троицы:старухи и двух мужчин не услышал детской дразнилки.
Покупатели исчезли, как и не были.
-Вай-дод! -запричитала бабка. Неси свою глину- уноси ноги! Зол на тебя Кора-таш. Зачем к Желанной обращался? Чужой мужчина не смеет на женщину Кора-таша дерзко смотреть. А ты слова говорил. Спорил. Пиалка дарил!!! Вай, что будет!!!
И, посунувшись ближе, спросила, заглядывая снизу в глаза Ормона.
-Понесешь? В колодец бросишь? Как велел? -И, без перехода, заискивающе:
-Возьми меня с собой. Говорят в такую ночь , когда Кора-таш покупки делает можно суюнчи ( подарок)получить.
Говорят в колодец, куда покупки бросать- крикнуть заветное желание надо. Одно желание - одному человеку. Но не более трех желаний. Возьми...
- И меня!-мешок с морковкой похилися набок от резкого движения. Взвилась едкая пыль.Ормон чихнул.
- И меня-то, сосед. Рядом сидели-торговали. Моя чай пил? Кушай гранат, набирай силу!
Все трое бросились аккуратно складывать посуду в мешки, приторачивать, помогая друг-другу ,груз на спину ишака.
А Ормон завороженно стоял и думал про Гюль-су.
Только сейчас он понял, что любит ее. Всегда любил.
Они шли к Регистану, а метельщики заметали их следы на площади и никто не знал к добру ли это или к худу.
Ормон шел и не видел, какими путями его вели.
Исчез современный город. Столетние чинары, да длинные высокие дувалы тянулись справа и слева по узкой бесконечной улочке.
Нависала над воротами балахона, вторая...
Блеяли тихо, перетаптываясь, за резными- цветными- ободранными-стальными воротами овцы.
Плющились под ногами овечьи катышки.
Веяло горячими лепешками.
Тонко пахло прибитой пылью после щедрого вечернего полива улиц: дома отдавали тепло, дорога стелилась прохладой.
Вздыхали деревья , тихо падали от этих вздохов перезревшие плоды.
Прозрачные ,сладкие гроздья винограда скрывались от птиц и любопытных чужаков под выгоревшими на солнце газетными кулечками.
Регистан возник внезапно. Во всей призрачной красе.
Голубые здания на черном фоне ночи.
Месяц , тонким опасным лезвием навис над минаретом-вот-вот отсечет главу, свершит казнь... И примется за других... Страшно.
Не поют сверчки в прохладе ночи, ледком сияют -посверкивают изразцы ,таинственные провалы ниш завораживают. Ждешь угрозы оттуда.
И все увидели- не площадь это , огромный, глубокий хауз ( бассейн), полный прозрачной воды.
Вода подступила к зданиям, вот она у ног пришельцев.Отражает минарет, медресе, людей, ишака. Кажется и внутренние дворики можно рассмотреть, приглядевшись.
-Колодец на другой стороне-тихо звякнули о плиты ведра с гранатами. Глухо шлепнулся мешок с морковкой.Уздечка-бренннь!
-Я-пойду,- твердо сказал Ормон.-Это Гюль-су знак мне подает. Мне вода только в помощь.
-Здесь подожду,- бабка опустилась на корточки и замерла. Мое желание можешь в колодец сказать?
- Давай,- безразлично пожал плечами Ормон.
-Не сработает .Иди-видуал-но нада! Щегольнул знанием один из мужчин.
Второй попросил:
-Возьми морковку, брось в колодец. Может и мне деньги придут. Жить как-то надо.
- А если не придут?
-Пусть пропадает-надоело таскать. Я ишак, да? С мешком на спине, да? Верблюд?- резкие морщины на обветренном лице углубились.Ормону стало жалко его.
Сам знал как работаешь и что за это получаешь!
-Давайте все, что есть: гранаты , зелень...говорите желания.Может хоть что-то получится.
-А тебе?
- Мне-Гюль!
-Пропадешь!
- И без нее- не жизнь!!- ступил с поклажей на поверхность воды,прозрачную, хрустальную, крепкую, как алмаз и вмиг очутился на середине.
Оглянулся.
На берегу стояла прекрасная женщина и два стража...
- Береги наши дары. Гранаты, не плоды земли это годы, месяцы, дни минуты твоей жизни. Никому не давай распоряжаться ими!
Зеленое и оранжевое-охранит тебя от дурного глаза,научит...
Шлепнула волна о берег и все пропали.
Ормон остался в шелковом оранжево-зеленом халате,в руках ведра. Ишак нагружен, но бодро бежит вперед, словно знает -куда.
Поторопился за ним и Ормон.
Острие тени минарета указывало на третий колодец.
Надо было выполнять уговор. Он поставил ведра на край, и зашел с другой стороны, споро разгрузил ишака.Рукам было тяжело от мешков, сердцу было тяжело расставаться со своим родным, выстраданным.
-Это же для Гюль,- подумал он, сбрасывая керамику в дохнувшую могильным холодом трубу.
Наклонился над колодцем , высматривая,что там. Даже звука не услышал. Шершавые гранитные плиты обода драли ладони.
-Ормон!
На противоположной стороне в нише , закованная в тяжелые серебряные цепи стояла Гюль -су.
-Гюююююююююююююль!,-рванулся к ней.
Ишак, протянувший было морду к гранатам дернулся от вопля Ормона : оба ведра полетели вниз.
Взлетели полы халата, легко скользнули вниз и осталась тряпица болтаться на бессильномсм старческом теле.
С ужасом рассматривал Ормон свои ( чужие????) руки, трогал непослушными , как засохшие корни ,пальцами, пустую и длинную, похожую на индюшачью складку на шее. Ощупывал запавшие в глазницы веки, вытянувшийся хрящеватый нос. Старался разогнуть спину.Казалось все желания покинули немощное тело. Прилечь бы у огня, согреть старые кости.
Подвиги? Женшина? Нееет!Он повернулся было идти обратно, не обращая внимание на лопоухого.
Но сердце-то осталось молодым! Ум не затронула старость. И только одна печальная мысль сверлила мозг Ормона-старика.
-Я спасу ее, но ТАКОЙ я ей не нужен! Значит волей провидения мне не суждено испытать любовь женщины. Кисмет! Да будет так!
В этот раз вода не была спокойной. Она ожила, загустела и тянулась липкими щупальцами, не пускала.
Внезапно черные крылья прочертили воздух перед Ормоном.
- Сражаться идешь? Со мной?,- издевался Кора-таш-
Да я тебя- одним когтем.
-Если ты мужчина- выходи на бой.
-Мне? Биться с тобой? А что скажут высшие силы?
Они же засмеют меня? Сначала я лишил тебя возраста, а теперь скажут и прихлопнул как муху.
Не престижно, дорогой. Голова у тебя, надеюсь, варит еще, 'ака-джаным'?
- Не беспокойся, -процедил Ормон
-Хоп майли. ОК! Устроим ' Поле Чудес'.Надеюсь ты точно помнишь в какой оно стране?
- Не сомневаюсь, в твоей!
-' Есть такая буква',- расмеялся Кора-таш заезженной остроте.-Тебе нужна Гюль. Забирай! Угадывай, крути колесо судьбы и забирай!Бесплатно! А может две шкатулки?
В одной деньги , а в другой ну оч-чень большие деньги!Накупишь себе ' цветочков' целый букет. Гюль-бадам,Лола- гюль,Эремурус-гюль,Конопля-гюль.Сезам.Сим-сим.. Ой, извини, это- другая сказка.
-Я.. люблю..Гюль-су,-старческим , но отчетливым голосом сказал Ормон.
-'Ака-джаным', да ты вообще, женщину в своей жизни знал? Сколько тебе лет? Двадцать пять было?,- он завернулся в крылья, как в плащ. Глаза разгорались красным злобным огнем. Кора-таш повышал голос.
-Мы ваших девочек скупаем чуть ли не в утробе матери.
Почему мальчишки в вашем , да и в любом другом кишлаке тоже, голые-босые-сопливые-грязные?
А девочки все , как одна -' гюль'?Чистенькие, умненькие, хитренькие, сладенькие?Да потому что им с младых ногтей рассказывают какая жизнь им уготована.
Их инригуют, завлекают, обучают. Но!До поры до времени не трогают.Это же золотое дно...Сколько зла я, используя такую малышку, могу принести миру!
-Ты видел на ней цепи?,- спросил Кора-таш Ормона почти человеческим, обычным голосом.- Слышал, как она стонет?
-Да! Ты мучаешь ее! !Губишь!!!
-Дурень! В кваддд-рррриллльонной степени: кретин!! -заскрипел Кора-таш.-Нравится это ей.
Так что? Будешь колесо вертеть . Или бросим кости.
Негоже нам забывать древние игры. Все-таки какой бы ни был примитив, а свое...И стены говорят свои помогают. Я- в своих стенах. Так пусть хоть кости твои будут. Знаю, с детства ты всех обыгрывал. А кто дал тебе этот талант?
-Я сам.
-Сам-самим, бир-ярым. Забыл ну и ладно...
Но Ормон вспомнил.Слишком легко давалась ему эта наука. Он , чувствовал какой гранью упадут кости. И за секунду до того, как они останавливались, знал как их , себе на пользу, подтолкнуть.
Играли на деньги, на вещи,на еду- в сущности, играли на жизнь.Игра- не воровство. Умение не считалось зазорным.
А Кора-таш все подзуживал.
-Смотри какой вырос-оперился.Беркут!Барс!ю Он чиркнул крылом по поверхности воды. Она послушно разъехалась, как на зиппере, открывая на дне залежи драгоценных камней, ограненных кубиками. Кора-таш наполовину погрузил крыло в щель, придерживал.
-Достань!
Ормон подчинился приказу, протянул руку, но не достал дна.
Кора -таш мигом выдернул крыло, превратив воду в монолит.
Ормон вскрикнул от боли ломающей руку, кожа вздулась.Он сжал зубы.Больше ни возгласа.
- Не боись!Такой язык надеюсь понимаешь? Слэнг называется. Где только не нахватаешься глупостей, а мне по чину желательно выражовывацца...литературно.
Он осенил воду взмахом крыльев и она стала мягкой, текучей, послушной и совсем не страшной...
В руке Кора-таша, откуда ни возьмись появились два простых пластмассовых кубика.
-Новье!Щас из игрушечного магизина стырил. Два комплекта настольных игр- коту под хвост.Вот кто-то обрадуется, когда вскроет коробки! Самое главное- ду-ду!.
Или желаешь алмазные? -он указал в глубину, на сияющие звездочки.
-Давай любые и быстрей.
-Немочь подступила?Гуд бай, май лав, гудбай.
Скушай витаминчик, родной! -он протянул ему гранат. Ормон сразу же узнал его. Из тех, дареных.. Кусочек его жизни.Но не знал, что с ним делать. Держать при себе? Действительно съесть?
- Конечно съесть! Что еще с фруктом делать. И не вспоминай о тех бреднях, что наговорила тебе эта старуха. Тоже мне, волшебница.Фея мусорного бака.
Держать гранат и не использовать было глупо и Ормон стал выбирать зернышко по зернышку.
Гранатовый сок возрождал в нем силы.
- Давай, брось кости-то...
Ормон повиновался.
Беш-олты!(5:6)
Кора-таш чуть не носом рыл воду. Они неясно как дрейфовали по хаузу.Словно сидели на прозрачном и огромном листе кувшинки-виктории.
Крылатый монстр любовно сделал из ладоней коробочку. Внутри трепыхались кубики. Он потряс ловушкой над ухом, как истиный игрок и неуловимым движением выпустил кубики на волю.
Они катились и катились , но казалось никуда не денутся, это просто фильм, где пленка, скрепленная в виде ленты Мебиуса,демонстрирует один и тот же бесконечный фрагмент.
- Бир-бир (1:1), бара-бир !( все равно). Ты выиграл! Бери свою Гюль-су.
Из воды вынырнула русалка.Нет, это на самом деле была Гюль-су.
Ормон радостно протянул к ней руки, но вспомнив кто он сейчас есть, отдернул их.
-И все? Без благодарности? Покидаете меня?Ну, пусть хоть на прощанье девочка станцует!- Он демонстративно утер ' набежавшую слезу'.
Немедленно, будто того и ждали зачастили резкие удары пальцев, выбивая ритм по туго нятянутой звенящай коже, нежно поддакивали золотые брелочки, встряхиваемые невидимым музыкантом. Невыносимо сладко выводил соло рубаб. Най, словно веретено ,прял долгую-долгую ноту.
Вода подернулась рябью, казалось и она танцует.
Гюль-су повела бедрами и мелко- мелко зарясла коленями.
- Хабиби-и, хабиби-и,- зарыдал голос.
Прозрачная ткань платья,облегающая и вьющаяся вокруг юного тела , и больше ничего не было на ней.
Маленькие босые ножки плавно переступали на месте, скользили, кружили...
Ритм нарастал...Завораживал. Ормон , как асассин в мороке,хлопал в ладоши ,отбивая такт.
Кора-таш взметал крыльями брызги.
Луный луч достигал каждой капельки и страстно целовал ее.Зрелище было феерическим.
Хотелось любоваться и любоваться на белль-данс.
Но какие-то ритмичные, немузыкальные, срежещуще-металлические звуки вмешивались в это волшебство.
Ормон очнулся и стал беспокойно оглядываться.
-Уж не 'кишлачный джип' ли это подтанцовывает, трясет уздечкой? Но ишака не было видно.
Кора-таш, казалось, совсем не интересовался посторонними звуками, довольствуясь фонтанами брызг и свежим запахом чистой аквамариновой воды.
Ормон смотрел на Гюль-су и не верил глазам своим. Все чаще и чаще из-под шелков мелькало девичье тело. Прозрачное тело.Просматривающееся насквозь. Там внизу бедер, будто на дне стеклянного кувшина, что-то подпрыгивало и падало опять при каждом па танца.
Все бешеней и бешеней ритм,все выше и выше оказываются темные ,тяжелые кругляшки- все большая сила инерции обрушивала удары на лоно Гюль-су изнутри.
-Нееее-еее-т, -пронзительно закричал Ормон наконец-то поняв в чем дело. Но было поздно.
Аморфная Гюль-су раскололась, как стеклянная кукла и денежки, медные, золотые, серебряные, никелевые всех государств, всякого достоинства,новые и старинные, раскатились по прозрачному листу виктории.
Они продавливали тонкую преграду и бульканием тонули.
- Не мог же я отдать тебе, хорошему человеку, девочку без приданого. Она много и достойно работала. Жаль не доверяла банкам. И лопнула сама,- цинично заявил Кора-таш.
-Это не настоящая Гюль-су.
- А ты откуда знаешь?Думаешь добудешь настоящую, она с тобой и останется. И.Н.И.!
- А какой смысл? Кого ты мне в этот раз подсунешь?
-Без базара, пацан!Все будет тип -топ. Думаешь так легко такую голограмму было сотворить? Я же не Земля-батарейка и не ветряная электростанция. Всего-то и побрызгал водичкой. А она и рассыпалась. Теперь буду знать.
Ормон со злобой метнул кости, не доверяя ни единому слову Кора-таша.
-Олты-олты!Молоток! Я и бросать не буду. Какой смысл? Разве, что на шестерке еще одну точечку пририсовать.Но семерка не мое число.
'Мы стобой одной крови', пацан. Вон как ты ловко шестерочки выкидываешь! В общей сложности три штуки за сегодня. Ну как тебя не похвалить.
Получай твою Гюль-су!
Он поднялся, чтобы сделать руками и крыльями магические пассы, чуть вздетел над водой и в ужасе воскликнул
- Держи, держи его..!!!
-Кого?,- н понял Ормон
-Ишакси! Он же моментом все твои гранаты слопает. И , кокетливо, что совершенно не вязалось с его темной , мужественной фигурой добавил- А откуда они появились- никак не пойму.
Но Ормону было не до его кокетливого лукавства.
Он уже спешно перекладывал гранаты в полу халата. Все, которые удалось спасти от бездонной утробы ишака.
Некоторы плоды были целыми, другие треснули, измазав оставшиеся в липком сладком соке. Сколько же дней жизни утекло-пропало? Ухнуло в ослином пузе?
Ормон сидел и не знал, как ему поступить.
Взять Гюль-су , увести ее отсюда и потихоньку есть гранаты, по-стариковски расчетливо роаспоряжаясь оставшимся временем?
Он представил себя, трясущегося старика. Дрожащего над каждым зернышком, над каждым кусочком горько-вяжущей кожицы.
-Братэлло, да что ты паришься? Посмотри на свое отражение. Съел всего один гранат и какой параззитильна-васхититильный э-э-эффэээкт.А говорят действуют одни молодильные яблоки!
Ормон взглянул на воду. Там колыхалось отражение очень пожилого, но бодрого мужчины. Куда делись индюшачья со склеротическими прожилками шея, нос-клюв, торчащие уши и узкие ,'в косую линеечку' ,фиолетовые губы.
- Ты кушай, кушай спокойно. Я пойду Гюль приведу.
Хватит уж сценических трюков.Чать не американский боевик, -пригорюнился он совершенно не к месту чисто по-русски.
Однако не слушал его Ормон. Он грыз плоды целиком, морщился, но ел жадно и быстро, не чувствуя сладкой влаги на стянутом вяжущей субстанцией языке.
Когда Кора-таш вернулся с девушкой, Ормон облизывал пальцы, боясь потерять хоть крошечную частицу жизни.
Тело вновь наливалось молодостью и силой.Жизнь била через край. Хотелось любви. Любви. ЛЮЮЮЮЮБОООООВИИИИИ!!!! Хоть волком вой.
Он крепко стиснул Гюль-су. Впервые почувствовал в руках женщину. Теплую , нежную, желанную...
- Пойдем, пойдем ,- он торопил ее.
-Что прям так? Ты с ума сошел! -возмутилась Гюль-
Мы с тобой и двух слов не сказали.
Я-а ж-же л-люблю теб-бя и в- в -всссегда лл-любил... моя...моя..моя Г-гюль-сут.
-Млечный сок некоторых видов молочаев ( цветочики такие-добавил Кора-таш в пространство, на несуществующего зрителя) бывает весьма и весьма ядовитым.
Источник информации: Абу-Али Ибн-Сино, том второй Полного собрания сочинений, 1989г.Ташкент, издательство 'Фан'.
-Пойдем Гюль. Я тут недалеко полянку видел...Гусиная травка мягкая, свежая...
Гюль-су беспомощно оглянулась на Кора-таша,попыталась, но безуспешно, вытянуть руку из железной лапищи Ормона.
На носу Кора-таша невесть откуда взялись очки в тонкой, золоченой 'профессорской' оправе.
-Проводи, проводи приятеля до калитки,- сказал Кора-таш, сдвигая очки на кончик носа и глядя на парочку поверх стекол.
Внезапно хауз превратился в обычную истоптанную стадами туристов самаркандскую площать перед памятником архитектуры... Впереди обозначилась невысокая металлическая оградка, которую можно было просто перемахнуть при желании и без оного.