Натискавшись и наизучавшись всласть, я решила, что пора все-таки вставать. В бок сразу же что-то уперлось, что-то очень знакомое. Флейта. Вытащила ее на свет божий и, с сомнением, осмотрела - неужели, разбойник решил вернуть? Очень странно и нелогично. Может, у иномирян какая-то другая логика? Возможно, хоть и сомнительно. От размышлений на эту тему пришлось оторваться, организм напомнил о своих естественных надобностях. Вот эти надобности я и пошла искать, ссадив с себя кота, весьма недовольного таким положение вещей. Осторожно выглянув из-за хлипкой двери, огляделась вокруг и обрадовалась. Хижина стояла на самом краю лагеря - слева, почти вплотную, к ней примыкали густые кусты, их я и посетила. Жизнь сразу показалась гораздо привлекательнее, даже вчерашние травмы, кажется, стали меньше болеть. Как мало надо человеку для счастья!
Вернувшись в дом, я застала хозяйку с ведром воды. Неловко потопталась у двери и вежливо кашлянула, обращая на себя внимание. Женщина обернулась. Была она нестарой, высокой, широкоплечей и костлявой, с длинным лицом и совершенно седыми волосами. На бледном лице с лиловыми губами, выделялся широкий шрам, пересекающий бровь и проходящий через всю щеку. Темные глаза оглядели меня с головы до ног так, что сразу захотелось стать невидимкой или зарыться поглубже. Ей бы саван, косу и пояс с черепами, вот тогда, образ будет полным. Я попыталась выскользнуть за дверь, но меня схватили за руку и втащили обратно. Дальнейшее напоминало мое знакомство с анатомией кота, мне ощупали спину, проверили ребра, согнули и разогнули руки, нажали на скулы, заставили открыть рот и, зачем-то, осмотрели зубы и, все это, в полном молчании. Под конец, женщина подтащила меня к щели в стене, заменявшей здесь окно, запрокинула голову и стала внимательно вглядываться в мое лицо. Что она пыталась на нем найти, непонятно. Кроме, вчерашних синяков и царапин, там ничего интересного, по моему мнению, быть не могло. Но, она решила иначе, и долго рассматривала, впившись взглядом и поворачивая мою голову слева направо. Наконец, мне надоела роль куклы, и я начала выворачиваться. Чужие жесткие руки сжали, на мгновение, с неженской силой и сразу же отпустили.
Хмурясь и шевеля бровями, женщина отступила на шаг, прошлась по мне внимательным взглядом, кивнула головой и произнесла что-то вроде - "Локхив". Я недоуменно посмотрела на нее, что бы это значило? Видя непонимание, она повторила, ткнув себя пальцем в грудь. Универсальный жест всех миров и народов сработал и со мной, понятно, так зовут эту леди-смерть. Повторив ее жест, я сказала: "Настя". Хозяйка снова поиграла мимикой и, вопросительно глядя на меня, произнесла: "Наста". Ну, Наста, так Наста. Кивнула, соглашаясь с ее интерпретацией. Она тут же потеряла интерес к дальнейшему межмировому диалогу и вернулась к ведру. Перелив воду, поставила его рядом со мной, сама взяла другое и указала в сторону двери. Я с сомнением заглянула в ведро, оно тянуло литров на двенадцать, было деревянным, что только добавляло тяжести.
А мне противопоказано, но как ей это объяснить?
И тут до меня дошла простая истина. У меня ничего не болит. Нет, не так. У МЕНЯ НИЧЕГО НЕ БОЛИТ!!!! Это ощущение не просто поразило, оно, буквально, ввело в ступор. Локхив остановилась в дверях и недовольно обернулась, а я стояла с открытым ртом (вот, рассматривай зубы, сколько влезет), вяло покачивая головой и тупо глядя в пространство. Вид клинической идиотки. Женщина вернулась и резко встряхнула меня за плечи, но добилась лишь того, что я села там, где стояла, то бишь в ведро и провалилась. Вот теперь я услышала ее голос в полной мере, но вряд ли это было, что-то лестное для меня. Попытка выбраться самостоятельно ни к чему не привела, из ведра меня просто выдернули и поставили на ноги. Немного покачавшись, помотав головой, я вернулась в окружающую действительность и собрала сознание в кучу. Злосчастную тару снова всучили мне и поволокли за локоток на выход. Мое состояние можно было охарактеризовать простейшей фразой: "пыльным мешком огретая". Поэтому, дорога до озера и обратно совсем не запомнилась, потрясение полностью овладело мной, и все действия проходили, как в тумане, где ничего не видно, ничего не слышно и в голове гул.
Позавчерашние синяки болели, вчерашние ссадины тоже, а всего остального, такого привычного, не было. Где головокружение, боли в спине, подгибающиеся колени? Предыдущие два дня были перенасыщены впечатлениями, переживаниями, физическими нагрузками и незнакомым состоянием аффекта с отключением головного мозга и инстинкта самосохранения. Иначе, зачем я бросилась гоняться за незнакомым парнем, била его и дергала за уши или, как убила ту белую ядовитую выдру? Моих силенок не должно было хватить, даже дворнягу как следует пнуть, а уж решимости... Затем пришла радость, острое чувство, словно отточенный клинок, вспороло пыльную ткань искусственно созданной реальности, в которой, словно в скорлупе, я жила столько лет. Ветхое полотно рассыпалось, в глаза брызнули сотни ослепительных осколков-лучей, уши наполнились звуками и новый мир шагнул мне навстречу, сказав: "Вот Я!"
Раннее утреннее солнышко просачиваясь через сплетение ветвей и листву деревьев, отражалось в пузатом металлическом чайнике сотнями ярких брызг, бросая радужные всплески света на разлитый по столешнице взвар. Его разлила я, когда кот-Баюн, тоже решивший позавтракать, намекнул, что надо делиться с ближним своим. Сделал он это неожиданно и без предупреждения, в чисто своем, кошачьем стиле. То есть, аккуратно запустив когти мне в ногу. Кружку удалось удержать, хоть и расплескалось малость, а сам завтрак нет. И приличный кусок неизвестно чьего мяса рванул от меня от меня, на четырех лапах к окну, далее на крыльях в сторону чужого пищевода. Выскочив в дверь на звук хлопающих крыльев, я застала лишь заключительную часть процесса. С этой стороны, сразу за домом, росло мощное дерево и, примерно, на высоте в два моих роста, почти параллельно земле простиралась широкая ветвь с развилкой. Вот там ворюга и устроился, смачно почавкивая. Разъяснения на тему его недостойного поведения он выслушал как аккомпанемент к сытному завтраку, моему, между прочим. Я разочарованно походила вокруг, повздыхала, здорово напомнив себе лисицу из известной басни. Правда, вместо вороны, попался шибко умный зверь и на подначки он не велся.
Чужой смешок оторвал меня от прочувствованного монолога и клятвенного обещания художественной выщипки хвоста и суперкороткого педикюра на все четыре лапы. К нам приближался, мой недавний рыжий знакомец, точнее, незнакомец, как его зовут, я до сих пор не знаю. Кот, с плохо скрытым беспокойством, наблюдал за его приближением, опустив вниз проказливую мордаху, он кивал головой в такт, словно, высчитывал допустимое количество шагов. Когда осталось совсем немного, глухо мявкнул, коротко взмахнул крыльями, развернулся и, смешно перебирая лапками, пробежал по ветке, затем, по стволу вверх и там забился в густую крону, издавая душераздирающие вопли. Парень подошел к дереву, похлопал раскрытой ладонью по стволу и произнес несколько слов, сверху посыпались листья и всякая труха, кот пытался забраться еще дальше, завывая все громче. Видимо, эти двое уже сталкивались на почве хищения чужого куска, и результат был не в пользу крылатого прохвоста. Веснушка обернулся ко мне и я, не сдержавшись, хихикнула, его и без того забавное лицо теперь украшал роскошный, прямо-таки классический бланш, с плавными переливами от чернильно-черного, до светло-фиолетового, переходящего в желтизну. Мое хихиканье не осталось без внимания, парень ловко щелкнул меня по носу и рассмеялся. Видно, характер у него был веселый и все в жизни он воспринимал легко. Со стороны леса появилась Локхив с огромным ворохом травы и плетеной корзинкой на сгибе локтя, полной то ли шишек, то ли странных ягод. Ее пристальный взгляд вызывал физическое напряжение. Тяжелый как крышка свинцового гроба. Нервная дрожь прошла по телу, заставив, передернуть плечами, женщина отвела глаза, вздох облегчения вырвался сам.
Вчера, после моей истерики, не знаю, как иначе назвать произошедший всплеск эмоций, она не сказала ни слова. Напоила горьким и горячим напитком, от которого за версту несло успокоительным, на руках отнесла и уложила на лежанку, плотно завернув в одеяло. Утром молча, отвела к ручью, дала полотенце и гребень, показала местечко для уединения. Так же молча, поставила на стол кружку с ягодным взваром, куском мяса и ушла.
Мясо! Я его даже надкусить толком не успела, только зубы запустила и все. А сколько времени я вообще не ела? Подсчет привел в ужас, желудок тут же радостно подгавкнул, тоже мне кулацкий подпевала, сама знаю, что есть хочу. Но завтрак назад не вернешь, а если и вернешь, то я, пожалуй, откажусь.
Повадки кота свидетельствовали о его высоком профессионализме в недостойном искусстве воровства и любви к гибельному греху чревоугодия. А где он мог отточить свои навыки? На окружающих! Что же, теперь попробуем свои. Горестно вздохнув, состроив самую несчастную мордашку на свете, прижав к груди стиснутые кулачки и воззрилась на рыжего. Он улыбнулся, покровительственно похлопал по плечу и пошел обратно. На полпути оглянулся, убедился, что я не двинулась с места и вернулся. Схватил за руку и потащил за собой. У входа нас дожидалась Локхив. Веснушка улыбнулся ей, словно будущей теще, которую сейчас осчастливят сообщением о том, что дорогая дочка выросла, ей замуж пора и вот он будущий зять, прошу любить и радоваться дорогая мама.
Шрам на лице женщины дернулся, между бровями залегла вертикальная складка, губы поджались, теща была не довольна. Я потихоньку попыталась отобрать руку, но ее сжали крепче и "зятек" стал быстро втолковывать "новоявленной родственнице" как им повезло и какой он ценный кадр. И швец, и жнец и на дуде игрец. Тещенька произнесла длинную фразу, фыркнув под конец.Определить по тону и мимике удалось лишь то, что она не злиться. А парень уставился на меня так, словно и впрямь получил благословление на счастливую женитьбу и обильное потомство. Локхив улыбнулась, впечатление сложилось... трудноопределимое. Одна половина ее лица, которая без шрама вдруг словно выступила из тени и осветилась мягким внутренним светом, стало видно, какой она была раньше, до увечья. Этой внутренней красоте, никакая внешняя правильность черт не соперница.
Вторая часть, словно сжалась, кожа похожа на наждачную бумагу, шрам налился лиловым, разом состарив ее лет на сто. Что же с ней случилось, кто посмел поднять руку? Почему-то верилось в то, что руку здесь приложили.
Палец с аккуратно обрезанным ногтем и маленьким колечком на нем, указал сначала на меня и женщина произнесла -" Наста ", потом на рыжего, добавив -" Рыпа ". Чего?! Его действительно так зовут?! Сдержать смех не удалось, пришлось заменить его кашлем. Когда приступ прошел, я повторила, решив проверить, правильно ли поняла. Улыбка до ушей и активное кивание головой подтвердили мою правоту.
Позже я узнала, что Локхив, не имя, а скорее должность. Перевести можно и как ведьма и как ведунья и целительница в придачу. Если какая хворь привяжется или рану получил, зови ее. Погадать, счастье приманить, амулет подходящий сделать, защиту поставить она поможет. И проклясть, " за хорошее " поведение тоже. Относятся к этим дамам с уважением, если чем не угодил, будешь ходить почесываясь или бельмо на глазу образуется или хвостик вырастет, да и чего похуже случится может. И не одна другая, ни за какие коврижки помогать не будет, профессиональная солидарность здесь на высоте. Прокляла товарка, значит за дело, к ней и ступай, прощение проси.