Со времени своего назначения главой Королевского Совета 13 августа 1624 года, кардинал проводил последовательную внешнюю политику. Оффициально, он, разумеется, выражал полную поддержку Контрреформации и наступления на протестантизм. Это было необходимо, дабы сохранить поддержку католических фанатиков, как возглавляемых капуцином отцом Жозефом, так и тех что состояли в тайной организации Обществе Святых Таинств. Но это лишь служило прикрытием для истинной цели Ришелье- усилить Францию. Что, означало - первое и главное - ослабить Габбсбургов, осбоенно испанскую ветвь семьи, правящую величайшей военной державой в Европе.

Всё пропало...

Не поднимая головы он спросил стоящего рядом человека

- Этьенн, это правда?

Этьенн Сервьен кивнул. Он являлся одним из интендантов кардинала- специальных агентов, которые поддерживали железное правление Ришелье во Франции. Оффициально, они являлись не более чем мелкими чиновниками, назначаемыми непосредственно короной. В действительности же, они были тайной армией доверенных лиц Ришелье - шпионов, (и еще ). Сервьен только вернулся с длительного задания - сначала Вена, затем Брюссель, а по дороге...

- Да, правда, сказал он- я провел в Тюрингии неделю, монсеньор. Большую часть - в Грантвилле. Это всё - правда.

- Колдовство?

Сервьен пожал плечами.

- Если хотите знать мое мнение - нет. Нет, по крайней мере в малом. Я разговаривал со многими жителями-немцами, и и никто из них не верит, что американское мастерство есть нечто большее чем великолепная механика. Некоторые из моих собеседников даже сами начали его осваивать. Что касается случившегося в целом - кто знает? Они называют это "Кольцо Огня", но похоже никто не понимает, что это было. Приемлемое (принятое) объяснение - "божественное вмешательство".

Кардинал сместил взгляд на цветочную клумбу. Восхитительный случай. Краткий миг он обдумывал чудо Господне.

Но недолго. Ришилье мало во что верил, кроме Франции и её славы. Установление французского господства было делом его жизни, и его верования были привязаны к этой задаче. А всё что кроме...

"Чудо Господне, вот как бы я это назвал" - подумал кардинал.

- Колдовство! - заявил он - Явное и неприкрытое волшебство. Длань Сатаны простерлась над Тюрингией.

- Как скажете, монсеньор - поклонился Сервьен.

Ришелье постучал пальцами по письму, его искушало желание смять бумагу в кулаке, но кардинал был не тем человеком чтобы игнорировать реальность, какой бы ненавистной она ни была.

- Хорошо, - сказал он, встал на ноги и оправил официальное одеяние. - Мы примем испанское предложение.

"Требование" - с сожалением подумал он.

- Доставьте серебро Бернарду Саксен-Веймарскому, Этьенн, и убедитесь, что он понимает условия новой службы.

Лицо Сервьена исказила гримаса.

- Он горячая голова, монсеньор, неуправляем.

Ришелье нетерпеливо взмахнул рукой.

- Мы можем разобраться с недисциплинированностью Саксен-Веймарского позже. Сейчас мне нужно, чтобы он просто убрал свои войска в сторону, дабы испанцы могли совершить марш в Тюрингию. Это будет довольно просто сделать, даже учитывая наличие Окстерштерна неподалеку. В Германии сейчас такой хаос, что Бернард сможет найти сотню разных обоснований своим действиям.

Кардинал медленно двинулся по саду. Сервьен шел рядом с ним.

- Они никак не смогут скрыть терции - заметил интендант - только не на протяжении всего марша из Испанских Нидерландов.

Ришелье пожал плечами.

- Это дела не меняет. Судя по донесениям, я считаю, что испанцев все равно разгромят. Пожалуй, будет даже лучше если их движение будет обнаружено - это отвлечет внимание от настоящего удара.

Сервиен распахнул глаза.

- Валленштейн тоже согласился?

- Да, я получил письмо три дня назад. Он вскоре завязнет со шведами. Скорее всего - в Нюрнберге. Осада займет несколько месяцев - более чем достаточно времени, дабы задействовать его хорватскую конницу для этой цели.

Гримаса вернулась на лицо интенданта.

- Монсеньор, я видел эти сооружения. В частности, объект, который они называют "силовая станция", построен подобно замку. Кавалерийское подразделение никак не сможет повредить их. Незначительно - и совершенно точно - не в набеге.

Ришелье бледно улыбнулся.

- Меня это не заботит - и покачав говой добавил - ты слишком беспокоишься о военных машинах. А это мелочи. Деньги, Этьенн - во что существенно. Я могу пережить шведского короля вооруженного новым причудливым оружием. Я даже могу стерпеть богатую новую республику - маленькую республику - в центральной Германии. В конце концов, мы ухитряемся сосуществовать с голландцами. Дайте срок, и если они останутся маленькими, я думаю, что мы вскоре проглотим их.

Прежде чем продолжить, он сделал несколько шагов

- Чего я снести не могу, так это шведов, господствующих в центральной Европе, с прочным финансовым фундаментом. Нищие шведы никогда не будут опасны. Неприятными - будут, а опасными- нет. Богатые шведы - богатые из-за связи с этими странными Соединенными Штатами- это совсем другое дело. Лучше могущественные Габбсбурги, чем это. Какбы то ни было - Габбсбурги никогда не славились единством.

Он внезапно остановился и уставился на безобидный розовый куст.

- Я не могу достать Абрабанелей в Турции. И даже, как тебе известно - в Вене.

Сервьен кивнул, это было частью его задания - убедить Фердинанда Второго выгнать своих придворных евреев и казнить Абрабанелей, в частности. В этом, интендант не преуспел.

Тем не менее, в словах Ришелье не было упрека Сервьену. Он и не ожидал, что император Габбсбург, разгонит своих придворных евреев посреди войны - явно не по подсказке своих французских противников.

Кардинал продолжил.

- Я, возможно, могу уничтожить итальянскую ветвь. Трудно сказать, особенно имея дело с венецианцами. Но, в любом случае они не так важны. Ключевой момент - уничтожить их в Тюрингии.

Интендант опять попытался что-то сказать - еще одно возражение, судя по выражению его лица - но кардинал жестом остановил его.

- Да-да, - я знаю, что хорваты не смогут убить их всех за то время что у них будет. Это не важно. Они так разорят это место, те Абрабанели, которые выживут, вскоре перенесут свои дела подальше. - он поджал губы - это же евреи, ты понимаешь.

Сервьен кивнул.

- Половина жадных немцев тоже уедет. По меньшей мере половина. - он тоже поджал губы. - Торговцы. Фабриканты. Крысы в горящем амбаре.

- Да - Ришелье наклонился и понюхал розы. - Точно.

- Но нам всё ещё придется разбираться с испанцами - пробормотал Сервьен. - Мы же сами пустим их в Германию.

- Умоляю, Этьенн! - кардинал продолжал нюхать розы - дай мне минутку насладится Божьим творением, прежде чем ты испортишь мне остаток дня.

Через несколько недель, в укрепленном лагере рядом с Нюрнбергом, Валленштейн смял письмо.

- Идиот. - прошептал он и бросил письмо в огонь. Ревущее пламя в огромном камине - Валленштейн, как обычно, занял крупнейший особняк в округе - мгновенно поглотило бумагу.

Высшие командиры имперской армии держались от камина так далеко, как только могли оставться в досягаемости голоса Валленштейна. Они считали, что растопленный жарким июльским вечером камин угнетающ, даже абсурден. Но Валленштейн настаивал на огне вне зависимости от времени года.

Идиот! - повторил Валленштейн, сложил руки за спиной и посмотрел на офицеров Затем он, явно пародируя голос сказал.- Убейте всех евреев в городе!

Пикколомини рассмеялся.

- Ха! Легко сказать - кардиналу-то. Этот придурок считает мы с кем имеем дело? Безоружными обывателями в застенках инквизиции?

Рядом с ним усмехнулся генерал Шпарре.

- А как, во имя Господа Нашего, он думает хорваты будут их искать? - поинтересовался он - особенно в этом нелепом месте! Читать уличные указатели? Эти невежественные ублюдки грамоте-то не учены.

- Да даже если бы и учены были - пробормотал генерал Галлас и повел массивными плечами, будто отгоняя назойливых насекомых - Ришелье, серьезно думает, что вы можете хорватской коннице приказать убивать выборочно? - он хмыкнул - они может быть пощадят собак, а может и не пощадят. В конце концов - евреи не собаки, спросите у любого хорвата.

Зал наполнился грубым хохотом. Огромные портреты на стенах, посредственные во всем, кроме размеров и дорогих рам, смотрели вниз неодобрительно. Наверное, это неодобрение, было странным. Блеклый род мелких баронов, который предоставил - недобровольно - своё родовое гнездо Валленштейну моглу похвастать немногим, кроме неотесанности. Но такие люди, когда позируют для провинциального художника, практически всегда хмурятся. Возможно - в попытке выглядеть значительнее, или просто пытаясь совладать с мочевым пузырем.

Валленштейн подошел к столу в центе зала. Стол сильно выбивался из интерьера комнаты - это был большой, массивный кухонный стол, который приволокли в зал солдаты в тот день, когда Валленштейн завладел особняком. Вычурные и хрупкие стулья и диваны, привезенные из Вены, находились зале и раньше. Теперь они стали еще более хрупкими, хоть и менее роскошными - пребывание офицеров Валленштейна, задевавших их шпорами и проливавшими на них вино, не прошло для них даром.

А вот стол обладал достаточным запасом прочности, и спокойно сносил закинутые на него ноги в кавалерийских сапогах, бутылки с вином, а также огромную карту, занимавшую большую его часть.

Достигнув стола, Валленштейн оперся на него руками и склонился над картой. Офицеры собрались вокруг него. Где-то через минуту Валленштейн длинным костлявым пальцем указал точку на карте.

- Здесь? Демонстрация.

Это будет задачей Пикколомини. Итальянский генерал наклонился и глянул на указанную местность.

- Ну если только демонстрация, да. Что-то большее...

Валленштейн кивнул.

- Умоляю. Я же не кардинал, и не думаю, что война просто может быть измерена монетой. Он может плевать на свидетелей, а я нет. Любая армия, которая пойдет в открытую на американцев, сломается как гнилая соломинка. И это мнение исходит от ветеранов Тилли, а не кучки вонючих монахов и попов - он продолжил изучать карту - Я не рассчитываю, что вы и впрямь возьмете Зуль. Это только отвлекающий маневр, чтоб ы оттянуть часть их сил.

Генералы вокруг стола расслабились. Не последней причиной, по которой Валленштейн стал крупнейшим деятелем в имперской армии было то, что его люди были ему преданы - по крайней мере за то, что он не требовал от наемников невозможного. Все офицеры лично слышали донесения. Непробиваемые стальные повозки, не имеющие лошадей, которых можно бы было убить, невероятная скорострельность, винтовки, безошибочно разящие на треть мили, даже какая-то пушка, извергающая целый ливень пуль.

- Просто демонстрация - повторил Валленштейн и бросил короткий взгляд на Пикколомини - Убедительная демонстрация, вы понимаете? Будет подозрительно, если они не вступят в соприкосновение. Должны быть умеренные потери.

Пикколомини пожал плечами.

- Я могу разменять пару сотен. Использую этих швабских мудаков, все равно от них ничего кроме геморроя с тех пор как они здесь появились. Будет лучше если они погибнут.

Валленштейн кивнул. Держа правый указательный палец на Зуле, он сдвинул второй на запад по карте, и остановил его на точке подписанной "Айзенах".

- Испанцы должны ухитриться взять Айзенах. Если они не преуспеют - пусть отходят в замок Вартбург.

Генерал Галлас шмыгнул носом.

- До сих пор поверить не могу, что американцы не разместили гарнизон там. Пусть и старый, но Вартбург до сих пор мощнейший замок в Тюрингии. Идиоты.

Валленштей покачал головой.

- Я не разделяю вашего мнения. Боюсь, что если Соединенные Штаты не разместили там гарнизон - в таком очевидном месте! - то этому есть причина. И я считаю глупым предполагать, что причиной является простая некомпетентность.

- Возможно, недочно войск, - задумался Пикколомини. - Все шпионы, которых мы туда посылали сообщают, что они содержат только небольшую постоянную армию. - он тоже втянул воздух. - Торговцы и банкиры - и спаси Господи, фабриканты. Вот они кто и не более. Мне неважно, какое у них там оружие - они не думают как солдаты.

Валленштейн выпрямился во весь рост. Он был высоким, хоть и очень худым, К сорока пяти он слегка облысел ("вдовий пик"). Длинный нос точащий нос соседствовал с высокими скулами и обрамленным тонкими усами и козлиной бородой ртом, чья нижняя губа была такой мясистой и выступающей, что вызывала слухи о том что ее владелец он внебрачный сын кого-то из Габбсбургов. Вообщем довольно неприглядное лицо, холодное и невыразительное. В сочетании с фигурой оно делело его довольно похожим, на общепринятое изображение Мефистофеля.

- Я тоже не думаю как солдат, - сказал он и осмотрел своими темными глазами офицеров вокруг себя - и поэтому, вы работаете на меня, а не я на вас.

Офицеры не отреагировали на это резкое замечание. Частично, от того, что это была правда, но в основном потому, что одергивать Валленштейна было себе дороже. Богемский генерал - хотя термин "военный подрядчик" подошел бы лучше - мог стерпеть дискуссию, спор, даже ссору, но с офицерами не уважавшими его старшинство он был скор на расправу. И в том что касалось "скорой расправы", Валленштейн тоже не думал как солдат, его душа была душой убийцы, а не дуэлянта.

- Неважно. - властно заявил он - какой бы ни была причина - некомпетентность, нехватка людей, или, как я подозреваю, то что американцы знают что-то чего мы не знаем - пусть это выяснят испанцы, а не мы.

Его офицеры кивнули в унисон. Этот коллективный жест вобрал себя всё удовлетворение наемников, собравшихся получить свои деньги, и пусть умирают другие.

Валленштейн снова склонился над столом и снова широко развел указательные пальцы.

- Испанцы, крупными силами идут на Айзенах. Пикколомини, вы проводите убедительную демонстрацию на Зуль. Этого будет достаточно, чтобы оттянуть всё значительное сопротивление. И тогда...

Он отвел пальцы и хлопнул по карте ребром правой ладони.

- Хорваты - прямо через чащу леса. Охотники, которых мы наняли, заверили меня, что там есть хорошая тропа, идущая через ненаселенную местность. Хорваты выйдут на расстояние удара даже раньше, чем их обнаружат. И им не сможет преградить путь никто кроме городских констеблей.

Он наклонился над столом и вытащил карту поменьше и положил ее поверх большой.

- Вот - сказал он указывая. Он кивнул Галласу, которому подчинялась хорватская легкая кавалерия. - Убедитесь, что хорваты поняли. Главный удар должен прийтись сюда.

Галлас посмотрел на указанное место на карте. Это была очень хорошая, детальная карта городка - теперь уже небольшого города - называвшегося Грантвилль. Ее составили на основании дюжин шпионских докладов за последние несколько недель.

Галлас слегка нахмурился.

- Не сам город?

Валленштейн кивнул.

- Нет. О, разумеется - убедитесь что порядочного размера конный отряд погромит город так хорошо, как только сможет. - Он коротко кашлянул. - Если они сумеют зарубить пару евреев - тем лучше. Но главный удар должен прийтись сюда.

Он подался назад и снова встал прямо.

- Кардинал Ришелье может нести чушь о деньгах, банкирах и еврейских финансовых чудотворцах. Но сердце Соединенных Штатов находится там. Я пришел к этому выводу на основании всех докладов. Именно там это новое змеиное гнездо и там она производит своих отпрысков.

Он снова наклонился и снова указал своим дьявольским пальцем.

- Здесь. Сжечь всё дотла. Всех убить, всех зарезать. Даже собак если они там есть.

Когда раздался его собственный хохот, он был таким же грубым, как и смех его офицеров.

- Кто их знает? А вдруг это замаскированные евреи?