Олли Рирдон, владелец механической мастерской, не был уверен, раздражает или развлекает его происходящее. И то, и другое, решил он.
"Почему он тратит время на обработку внешней поверхности пушечного ствола?" потребовал Маккей. Шотландский офицер практически пританцовывал от нетерпения. "У нас нет времени на косметику или украшательство!"
Внимательно наблюдая за работой токарного станка, Олли поджал губы. Стаж токаря, Джека Литтла, превосходил количество лет, проведенных Маккеем на этом свете.
Угадайте, кто из них знает, что надо делать? Но, несмотря на раздраженные мысли, Олли решил объяснить. Вежливо.
Он указал на большую отливку. Казенная часть будущей пушки была зажата в шпинделе токарного станка; передняя часть, с уже высверленной заготовкой ствола, опиралась на конус, закрепленный в задней бабке. Две цапфы вращались так быстро, что был виден только размытый контур. Мягкая бронза может обрабатываться на гораздо более высоких оборотах, чем сталь. Джек стачивал тонкий слой бронзы в нескольких дюймах от обреза ствола; этот прием назывался ошкуриванием.
"В том, что он делает, нет абсолютно ничего украшательского. Ему нужна ровно обработанная поверхность, чтобы жестко и ровно закрепить заготовку. Если мы не обеспечим жесткую фиксацию с этой стороны заготовки, процесс расточки внутренней поверхности ствола до нужного калибра займет вечность. Если мы просто закрепим один край отливки, обрабатываемую заготовку будет отчаянно болтать."
Маккей нахмурился. "Что такое 'жесткая фиксация'?"
Олли подавил тяжкий вздох. Он указал на устройство, закрепленное в суппорте, стоящем на краю салазок токарного станка. Устройство, верхняя половина которого могла откидываться на шарнире, образовывало кольцо около десяти дюймов в диаметре. На кольце было закреплено три регулируемых стержня, на конце каждого из которых был шарикоподшипник. Все они смотрели в центр кольца, находясь под углом 120 градусов друг к другу. Два из них будут поддерживать заготовку снизу; третий, фиксировать сверху.
"Вот это оно и есть." -- прорычал он -- "Эта штука жестко устанавливается на салазках в нескольких дюймах от дальнего конца отливки, регулируется вылет стержней, и затем подшипники могут свободно катиться по ровной поверхности, которую вот прямо сейчас обтачивает Джек. Таким образом мы фиксируем заготовку и обеспечиаем её стабильность и для следующей операции, которой, для этих трехфунтовых стволов, является высверливание внутренней поверхности ствола до нужного калибра. " Душа помешанного на точности специалиста-металлообработчика не выдержала. Нахмурившись, Олли продолжал: "Мы, на самом деле, должны были бы использовать развертку, или, в крайнем случае, зенкер, для окончательной обработки -- мы будем использовать специальные точильные головки для шестифунтовых пушек -- но эти чугунные ядра настолько небрежно и неравномерно изготовлены, что нет смысла так стараться. Это будет всё равно, что метать бисер перед свиньями"
Маккей покраснел. "Поняяятно..." - -с явным смущением протянул он, подергивая свою коротенькую бороденку -- "Поняятно".
Стоящая рядом с ним Джулия усмехнулась. "Есть еще вопросы, о биг бвана?" -- она повернулась к Олли и пожала плечами -- "Ты не должен воспринимать всё это чересчур серьёзно. Он все еще пытается освоиться со своим великолепным новым званием."
Ее улыбка стала шире. "Полковник Маккей, никак не меньше. И ему едва исполнилось двадцать три!"
"Перестань, девчонка" -- проворчал Алекс -- "Это было только..."
Олли похлопал его по плечу. "Между прочим, поздравляю с повышением. Извиняюсь, что я не мог присоединиться к обмыванию нового звания в Биргартене вчера вечером, но..."
Он подсыпал немного соли на раны. "Я был здесь до полуночи, чтобы убедиться, что мы готовы обрабатывать вновьприбывшие отливки. У меня просто не было времени кутить всю ночь."
Смущение Маккея усилилось. Он таки кутил всю ночь. Его ворчливость этим утром отчасти обуславливалась последствиями кутежа.
"Я сожалею" -- пробормотал он. Затем, собрав в кулак всё, что осталось от его чувства собственного достоинства: "Ну, так как тут все, очевидно, под контролем, я думаю, что я пойду."
Олли постарался не показать своего облегчения. По правде говоря, ему нравился шотландец, и он был готов простить ему изредка проявлявшееся чересчур мелочное беспокойство. Кроме того, Олли понимал не хуже Маккея, как много зависело от этой первой партии пушек, отправленной королю Швеции. Так что он вежливо, даже приветливо, проводил шотландца и его спутницу к дверям.
В этот момент он вспомнил услышанное им этим утром. "О! И примите поздравления по случаю вашей помолвки!".
Джулия радостно просияла и продемонстрировала новое кольцо на пальце. "Красивое, да? Алекс отыскал его в Айзенахе, когда он был там на прошлой неделе."
Упоминание Айзенаха заставило Олли вопросительно поднять бровь. Он запнулся, подумал, может ли он поинтересоваться...
"В этом нет большого секрета, Олли" -- сказал Маккей -- "Айзенах почти наверняка присоединится к нам. Они просто тянут время, ожидая, что решит Гота". Шотландец фыркнул. "А Гота тянет время, ожидая, что решит Эрфурт, а Эрфурт тянет время в ожидании решения Веймара. Но всё это должно достаточно скоро разрешиться."
"Тогда у нас будет сколько? Шесть звезд на флаге, а не две?"
Джулия вмешалась прежде, чем Алекс мог заговорить. "Я думаю, восемь! По слухам поездка Майк и Бекки в Заальфельд и Зуль тоже была очень успешной!"
Олли заговорил -- "Я и не знал, что они вернулись. Заальфельд, да? Это будет неслабым пинком для нашей химической, с вашего позволения, 'промышленности', учитывая шахты в тех краях. И..."
Маккей полным удовлетворения тоном завершил его мысль: "И в результате к нам почти наверняка присоединится Гера. В составе Соединенных Штатов окажутся все крупные города Тюрингии. По крайней мере, её южной части. Все до одного."
Но Олли уже переключился на новую мысль -- "Я думаю о Зуле. Этот город дает нам контроль над всем Тюрингенвальдом. И, что ещё более важно, мы сможем стабилизировать наше оружейное производство. Сто лет назад, как вы знаете, Зуль был крупнейшим центром оружейного производства в Германии. Там ещё остались немалые производственные мощности" -- он указал через плечо большим пальцем. -- "Не знаю, в курсе ли вы, но мы получили эти отливки из Зуля. Будьте приятно видеть их в составе нашей новой семейки".
Меньше года назад шотландского дворянина Александра Маккея удивил бы вид хозяина мастерской и недавней школьницы, обсуждающих вопросы внешней политики. Сегодня он даже не заметил этого. На этой счастливой ноте Алекс и Джулия вышли из мастерской на улицу.
Немедленно завязалась ещё одна внешнеполитическая дискуссия. Маккей нанес превентивный удар прежде, чем Джулия могла снова поднять вопрос.
"Ты не едешь, и это не предмет для обсуждения."
"Ха! Мы еще посмотрим! Вы не имеета права принять это решение, полковник, сэр!"
Двое влюбленных жгли друг друга взглядами, идя по улице. Они шли довольно медленно, отчасти потому, что были заняты спором, но, главным образом, потому, что на улице было очень многолюдно. К апрелю 1632 г. плотность населения Грантвилля была характерна скорее для Калькутты, чем для маленького городка в Западной Вирджинии, которым он когда-то был.
Поняв безрезультатность первого натиска, Маккей дал следующий залп.
"Невозможно" -- заявил он. "Твой отец будет настаивать на том, чтобы тебя кто-то сопровождал. Если уж на то пошло, я настаиваю на том, чтобы тебя кто-то сопровождал. И..."
Он запнулся на мгновение, пытаясь вставить слово в поток саркастических замечаний Джулии о резком изменении его отношения к дуэньям и компаньонкам. Которых он, разумеется, абсолютно не жаждал увидеть около неё накануне. Совсем даже наоборот! Разве не он нашел этот заброшенный дом...
Вперед, Шотландия! "...больше никто из женщин не планирует ехать" -- закончил он.
Джули самодовольно взглянула на него. Маккей почувствовал, как у его ног открылись врата преисподней.
"Мне это не нравится" -- проворчал Майк -- "Абсолютно."
Ребекка ничего не сказала. Она просто сидела на диване, расслабившись, сложив руки на коленях, и ответила на хмурый взгляд мужа терпеливой улыбкой. Три месяца брака принесли в их отношения интимность и глубокое взаимопонимание. В том числе и более полное знание о привычках и слабостях друг друга.
Итак, там, где невеста бы спорила, жена просто позволить мужу спорить с самим собой.
В сущности, спорить было не о чем. Преимущества, обеспечиваемые ее предложением, были абсолютно очевидны.
"Мне это не нравится" -- повторил он -- "Ты беременна, и на дворе война. Бог знает, с чем вы можете столкнуться."
Ребекка беспечно проигнорировала тему своей беременности, лишь проведя руками по талии, чтобы показать, что она по-прежнему такая же стройная, как и была. Но она сочла остальные затронутые вопросы заслуживающими ответа.
"Майкл, все донесения сходятся на том, что Тилли отступил на Дунай. Нижний Пфальц и Франкония твердо в руках шведов, как и львиная доля Вюртемберга. На пути к лагерю Густава Адольфа мы вряд ли натолкнемся на что-то более серьезное, чем случайная шайка дезертиров или отставших от армии. Ничто из этого, как тебе хорошо известно, не представляет никакой угрозы для экспедиции. Особенно, учитывая то, что наш эскорт будет включать кавалерию Маккея и драгун Тома."
Тишина. Ребекка решила подсластить пилюлю. "А так как твоя сестра настаивает на том, чтобы отправиться вместе с Томом" -- добавила она, улыбаясь -- "я буду под присмотром. Такчто тебе даже не придется беспокоиться о моей супружеской версии."
Несмотря на снедавшее его беспокойство, Майк не смог сдержать смех. "Какое облегчение! Ну да, это поможет мне спокойно спать по ночам."
Юмора сломил появившуюся было напряженнось. "Ладно", вздохнул он. "Я согласен, что это лучшее, чем мы можем ответить. Я, конечно, предпочел бы поехать сам, но..."
Ребекка покачала головой. "Это невозможно. Я знаю, тебе не нравится эта тема, Михаэль, но факт остается фактом. Твой личный авторитет имеет решающее значение в наших переговорах с другими городами Тюрингии. Мы должны быстро сплотить их в новое государство, еще до того, как война примет другой оборот. Возможно, к худшему. Ты сам снова и снова подчеркиваешь необходимость этого. Здесь и сейчас дипломатия -- это вопрос контактов между конкретными лицами, а не абстрактными политическими образованиями. Без твоего присутствия здесь ни один из городов не будет уверен в незыблемости результатов переговоров."
Страхи Майка предприняли последнюю слабую вылазку. "Точно так же можно сказать, что если я не буду там, чтобы встретить..."
Опять же, Ребекка отрицательно качнула головой прежде, чем он закончил фразу. "Мы не будем вести переговоры с королем Швеции, Майкл. Мы просто наносим визит, позволяя им посмотреть на нас." - она улыбнулась -- "Я подозреваю, что Густав Адольф просто хочет убедиться, что мы -- существа из плоти и крови, а не плод воображения невменяемого шотландца".
Майк улыбнулся. "Или он просто хочет убедиться, что мы не ведьмы". Его глаза, рассматривающие жену, были полны любви и, по правде говоря, огромного удовлетворение. "Ведьмы", в семнадцатом веке в Европе, не были персонажами из фильмов Диснея. Не были красавицы-мачехи. Отвратительные старухи. Каковой Ребекка, безусловно, не была!
Безошибочно расшифровав взгляд мужа, Ребекка решила, что это подходящий момент, чтобы затронуть ещё один вопрос. "В связи с этим я полагаю, что мы должны добавить в нашу группу еще одного человека. Эд Пиацца, будет воплощением прозорливости и стабильности, столь характерной для образованного мужчины средних лет. Том Симпсон -- особенно в сопровождении своей симпатичной молодой жены-американки -- добавит нашей делегации впечатление -- да и не только впечатление, как ты понимаешь -- воинственности и энергии ". Скромно: "Я буду делать то, что я могу". Затем, подняв глаза к потолку, как будто мысль только что пришла ей: "Но я думаю о ком-то ещё..."
Ребекка опустила глаза и изучила взглядом мужа. Майкл часто настаивали, что она умнее его. Ребекка полагала, что он был неправ. Абсолютно неправ. Разумеется, не было никакого сравнения между их интеллектами, если мерить тем, что можно было бы назвать "книжные знания". Но Ребекка не был воспитана на ядовитой доктрине "тестов IQ". Она измеряла интеллект человека конкретными мерками своего времени -- в этом отношении, по крайней мере, она не восприняла американские понятия. Ум человека не может быть отделен от самого человека.
"Я так тебя люблю", прошептала она. Затем, с покаянным видом пропуская свои густые черные волосы сквозь пальцы, она покаялась в своих грехах.
"Маккей обделается от возмущения," -- предсказал Майк. Он почесал подбородок. "Но -- ты права. Если и есть человек в этом мире, который смог бы убедить Густава Адольфа в том, что мы не сборище ведьм и ведьмаков, так это чирлидерша средней школы. Особенно эта".
Но легкомыслие мгновенно уступило место более серьезным мыслям. "Пока он не увидит, как она стреляет. И как мы собираемся добиться того, чтобы она не потащила эту проклятую винтовку с тобой?"
Любящий муж хмуро посмотрел на гениальную жену. "Итак, всезнайка. У тебя есть блестящие идеи по на эту тему?"