Писать надо тогда, когда пишется легко, без напряжения, играючи и свободно. Если же ты начинаешь напрягаться, как старый аденомщик над унитазом, у которого моча изливается с трудом и через боль, с муками, то надо кончать писать и отправляться к врачу. Не нужно подозревать во мне сторонника вульгарного материализма, скорее наоборот, я отношусь к фантазёрам и выдумщикам, но, похоже, и к неудачникам, которые живут и считают больше не свои победы, а поражения.
До сих пор не могу понять, почему пишу. К профессиональным писателям не отношусь: ничего литературного и гуманитарного не кончал. Кое-как занимался наукой, карьеру делал по линии чиновничества, посему мой литературный стиль отдаёт бюрократическим душком делопроизводства. Возраст мой, достаточно пожилой, не позволяет мне обманываться на счёт литературного таланта, который, возможно, во мне и есть, но, не успев развиться, застыл перед порогом небытия. Зачем расти, если не завтра, так послезавтра, будем почивать в бозе?
Минуты славы мне не надо, хотя врождённое тщеславие, присущее каждому разумному человеку, нашёптывает что-то вроде аксиомы о необходимости оставить свой след в истории человечества, выбить на могильном камне мадригал, который будут читать века, а то и тысячелетия. Какая глупость! В анналах истории теряются любые гениальные идеи и великие люди. Я уже не говорю, что вполне вероятны природные катастрофы, которые могут поставить точку в истории человечества в ближайшем будущем. Сказка о бессмертии души, а, значит, и о бесконечности существования человека и человечества, вряд ли имеет счастливый конец, если человеческая мысль не есть одна из элементарных частиц другого, нематериального мира, не доступного нашему пониманию, потому что сложнее человеческого разума. Человек - один из бесконечного множества материальных носителей нематериального мира, причём, не самый совершенный, наверняка, есть и гораздо более сложные и эффективные системы.
Своё желание записывать свои мысли могу объяснить программой, заложенной во мне, как и в каждом человеке, природой. Не каждый может реализовать эту программу, поскольку её запуск происходит на определённом уровне развития интеллекта и знаний об окружающем мире. Но надписи в туалетах, в подворотнях и на заборах есть не что иное, как бессознательное стремление отразить окружающий мир. У кого как получается. Для кого-то выход из детства заканчивает туалетно-заборное творчество и начинает литературный процесс, другие, к счастью, начинают следить в других сферах человеческой деятельности.
Так уж получилось, что мой забор окончился не сразу, а перешёл из глухого в редкий штакетник, через который в полосочку проглядывает белый свет.
Повторю надоевшую сентенцию. Жизнь устроена бестолково и примитивно и, сколько бы мы не старались, управлять ею не можем, а суетимся вокруг да около, создавая видимость силы величия человеческого духа и необыкновенных технических возможностей.
Вот и наш пассионарий, Владимир Коновалов, шарящий под юбками экзальтированных женщин с надеждой найти там ответ о его предназначении на планете Земля, провалил программу революционных преобразований. В этом нет ничего страшного, так как на его место встали другие, неимущие, с большими амбициями и жаждой власти, обеспечивающей благополучие и справедливость конкретно им. Ржавый общественный механизм, как вечный двигатель, со скрипом и скрежетом крутит свои колёсики истории, мало чего значащие в огромной машине бытия.
Пока его мимолётная любовница, Мария Андреевна Михайлова, вьёт семейное гнездо знаменитого русского писателя, нуждающегося в постоянной заботе и уходе, Владимир, озабоченный мировыми проблемами революционного движения, становится во главе тайной организации под броским названием "Красные перчатки". Цель организации - террор во имя светлого будущего всего человечества, где в первую очередь не будут забыты заслуги её руководителей и лично господина Коновалова.
Что интересно, рождение этой амбициозной организации обязано, по сути, человеку, чьи жизненные интересы идут вразрез с её целями. Сибирцев, купец, разбогатевший на продаже леса за границу, накопил недовольство на царских чиновников, облепивших его дело, как таймырские комары, и всё настойчивее и настойчивее с каждым годом сосущих густую предпринимательскую кровь. Ему надоело выковыривать из самых интимных мест своего дела с помощью крупных купюр наиболее назойливых насекомых, размножающихся с неимоверной силой в землях самодержца.
"Не уничтожить, но пугнуть надо бы, чтобы поняли, кого следует уважать в этой стране!" - решил Сибирцев и профинансировал группу радикально настроенной молодёжи через племянника, недавно поступившего по его протекции в столичный университет.
Многосуточная пьянка по поводу свалившихся с небес денег привела к похмельному решению создать тайную террористическую организацию, способную опрокинуть самодержавие.
Революционеры всегда ставят перед собой недостижимые цели, кажущиеся человеку со стороны бредовыми, и тем более удивительно, что чем бредовее идея, тем больше шансов увидеть её воплощение в жизнь. Не будем докапываться до истинных причин этого поразительного явления, только заметим, что очень скоро после революционных событий наступает прозрение: "Как же так? Говорим одно, а делаем другое. Хотели для всех, а получается опять для немногих? Почему столько крови и несправедливости? Где же светлое будущее?!"
Народные массы в один прекрасный момент начинают замечать, что у вождей руки по локоть в крови и их не спрятать в рукавах военных шинелей и полицейских курток.
И всё начинается сначала. Руки в красных перчатках прячутся в карманы, набитые оружием и взрывчаткой. Впереди очередной революционный праздник, где каждому найдётся кусок свободы, который рано или поздно застрянет в горле и приведёт к летальному исходу.
Предательство революционного дела начинается раньше кровавых событий и служит основой для краха передовых идей. Хорошо это или плохо - судить не будем. В конце концов, есть Господь Бог, Государь и другие большие начальники, которым, как говорится, видней.
Не определился в этом вопросе и Владимир Коновалов, когда его с поличными взяла царская охранка.
После физической обработки, сквозь кровавый туман, наш герой, привязанный к стулу, с трудом различал лица его мучителей.
- Говори, студент, где взял бомбу и в кого хотел бросить? - орал ему в уши худой до невозможности следователь Маркушин, привыкший задавать вопросы арестованным в момент появления у них сознания.
"Бить - допрашивать - убеждать - бить!" - правило хорошего тона для следственного отделения.
- Тебе лучше сознаться, чем дальше с нами знаться! - прогавкала царская ищейка и с размаху ударила костлявой лапой в лицо преступника, ещё полностью не пришедшему в себя.
Паузы между этапами допроса с каждым разом удлинялись, пока студенту не удалось вставить словечко.
- Хочу, - выплюнул он кровавую пену с выбитыми зубами.
- Посрать что ли? - расхохотался следователь.
- Ишь какой культурный! Другие в штаны накладут - и молчок!
- Хочу дать показания, - прошептал Коновалов. - Только не бейте.
- Молодца! Вот. Подпиши - и на горшок! - подсунул ему бумаги Маркушин.
Наш пассионарий подписал протокол допроса, сочинённый следователем, а, заодно, и согласие стать тайным агентом царской охранки.
Природа предательства до сих пор не раскрыта по той причине, по которой она якобы всем ясна. Умереть за идею или за ближнего своего издавна считается геройством. Что касается спасения своей жизни, то здесь существуют ограничения, налагаемые так называемой общественной моралью. Причём, в разных странах и социальных группах моральные принципы могут быть противоположны, не говоря уже об их изменении в быстротекущей жизни всего человечества.
Виктор Коновалов, просто, хотел жить, любить, пить, гулять, дышать. Для него революционная идея по сути должна была сделать его жизнь комфортной, а у других людей уж как получится. Самопожертвование не предполагалось, хотя много об этом говорилось.
После возвращения руководителя в строй, террористическая организация значительно повысила свою активность. Ради пополнения кассы антисамодержавного предприятия её члены совершали удачные налёты на банки, ювелирные магазины и почтовые отделения. Жить террористам стало лучше и веселее. Они устраивали шутейные дружеские попойки по невинно убиенным кассирам и охранникам, завершая их оргиями с девицами крайне лёгкого поведения. Им даже удалось облегчить на крупную сумму контору богатея Сибирцева, используя информацию, полученную от его племянника, находящегося в курсе текущих дядиных дел.
Самсон Сибирцев после потери крупной суммы денег стал подозревать племянничка со товарищи в налёте на его контору и заявил об этом в полицию.
Вскоре Коновалов получил записочку с приглашением на конспиративную квартиру. Там его, похмельного и опустошённого девицами, встретил сам начальник полицейского управления, полковник Алексей Христофорович Пугачёв.
- Присаживайся, орёл! Хватит хлопать крыльями! Небось, утомился? Часть награбленного тебе придётся вернуть в полицейское управление. Сколько - и ты и мы знаем. Человечка я подошлю. Надеюсь, не всё прогуляли добры молодцы? - строго произнёс полковник Пугачёв.
- Не всё, - буркнул сексот.
- Вот и молодца! Ца-ца-ца! - подобрел начальник.
Перед его маленькими красными глазками всплыл образ благоверной супруги Розалии Константиновны с новыми цацками на шее и в ушах.
"Наконец-то переплюнем супругу губернатора с её фальшивыми брюликами", - со злорадством подумал Алексей Христофорович.
С ограбленными ювелирами он договорился на такой случай. Кое-что из пропавших драгоценностей он им вернёт, как поймает грабителей, а за верную службу государю себя не забудет.
- Вот что, студент. Пора переходить от уголовщины к политическому террору, а то народ нас не поймёт, - ехидно заметил полковник.
- Будем покушаться на жизнь Великого князя Константина! - со значением произнёс слуга государев и внимательно стал наблюдать за эффектом разорвавшейся бомбы.
Коновалов застыл на стуле, как гипсовая статуя, готовая рассыпаться от удара молотком. Слова Пугачёва испугали его. Одно дело - болтать о покушениях на первых лиц государства, другое - действовать.
- Как это? Как можно? - пробормотал он. - Вы шутите?
- Какие могут быть шутки в таком серьёзном деле? Князь собирается посетить курорт в Загоньевске. Немного подлечить свою подагру. В этом городишке к тому же расквартирован гвардейский полк. Князь планирует провести его смотр. Вот там вы и бросите в него свою бомбу.
Полковник замолчал и стал держать паузу. Ему хотелось услышать и увидеть, как этот подонок будет выкручиваться из пикантной ситуации.
"Что? Как? Зачем? Насмешка? Издевательство? Провокация?" - вопросы бились в голове Коновалова, как стая воробьёв в тесной клетке, пытаясь пробиться сквозь броню черепной коробки.
И вдруг до него дошло: "Имитация. Театр. Спектакль для начальства. Награды и звания за спасение!"
Студент расслабился, принял вольную позу и расслабленно, словно обсуждался вопрос о посещении назначенного на завтра бенефиса знаменитой актрисы Маловой, произнёс:
- С превеликим удовольствием! Хоть сейчас! Публика останется довольна!
- Я вижу, вы всё поняли правильно! Инструкции получите завтра. Мы вам -инструкции, вы нам - деньги и драгоценности! Чем не справедливый обмен? - закончил разговор полковник Пугачёв.
За дверями конспиративной квартиры начиналось лето. Время душевного и физического отдыха для человека интеллигентного и со средствами. Как считал Коновалов, всем этим он обладал в полной мере. К этому не прилагалось только одного - права на отдых.
Владимир вздохнул: "Будем сочетать полезное с приятным. Загоньевск так Загоньевск. Конечно, не Венеция и не Ницца, но лечебные грязи на лицо, вернее, на суставы. Живая вода из под земли бьёт. Пушкин в изгнании с деревенскими девками в бане мылся и не заразился. Продолжим российские традиции".
Он вспомнил, что недавно в газетах упоминался случай в Загоньевске, происшедший с писателем Фёдором Михайловым. Загулял знаменитый. Пропал из дома на несколько дней.
"Кажется и жена с ним. Давно не виделись. Небось, истосковалась, сучка!" - улыбнулся сексот.
По прибытии в Загоньевск Коновалов поселился в гостинице при курорте. Номер он занял самый лучший, не смотря на его дороговизну, чем ни мало удивил обслугу. С виду скромный молодой человек в дешёвом костюме и со старым кожаным саквояжем расплатился крупной купюрой и в полной сумме, заказав к себе наверх в номер бутылку дорого французского вина и свежих фруктов.
Ожидая встречи со связником, который должен был передать ему бомбу, лёжа на белом кожаном диване, Владимир скучал. Даже книжица с биографией Наполеона, купленная на вокзале, не развлекла его. Любил он почитывать книги о жизни знаменитых людей. Они вселяли надежду на удачу в личной жизни. Из биографий выдающихся личностей юноша понял одно: случай правит миром. Возвышение и падение человека, практически не зависит от него самого. Надо только попасть в круг людей, где вероятность стать знаменитым и богатым значительно выше, чем где либо. А там уж, как повезёт!
Кажется, жизнь его складывается удачно. Так или иначе, он продвигается наверх. Вот уже лежит на белом кожаном диване, пьёт французское вино, участвует в дворцовых интригах, поимел жену знаменитого писателя.
"Кстати, как говорится, а не послать ли нам гонца за бутылочкой винца!? Бишь, отправить записочку Марии Андреевне Михайловой?" - загорелся Коновалов.
Отослав с нарочным записку, бездельник начал гадать и делать ставки на "придёт-не придёт".
"Куда она денется! Небось, скучно со старым мужем-импотентом. Молодое тело просит молодого. Баба она страстная, в соку. Где ей удержаться и не раздвинуть ноги!
Хотя, бабёнка побывала в роли жены знаменитости и будет ли рисковать своим интересным положением или нет, бабушка надвое сказала. К тому же, дети".
Чего уж не ожидал Коновалов, так ответа от Марии Андреевны с приглашением посетить их дом. Сначала он оторопел, прочитав ответ: "Как можно!?". Потом испугался: "Нарушение правил конспирации. Не для публичного ли сведения счётов приглашён к Михайловым?"
Под конец успокоился: "Вот сучка! По-простому не хочет. Всё с извращениями. Под носом у мужа. Кстати, не дурно придумано. Это возбуждает. Что значит великосветское воспитание!"
Принимала его Мария Андреевна в гостиной, обставленной добротной, но несколько провинциальной громоздкой мебелью. Огромное зеркало напротив окна увеличивало размеры комнаты до внушительных размеров, отображая пейзаж со старыми липами и медленно текущей речкой за стеклом.
- Слушаю вас, Владимир Петрович. Что вас привело в наш заштатный городок? - не пригласив сесть, спросила Мария Андреевна.
- Я сяду без приглашения, коль мне не предлагают стул, - развалился на угловом диванчике напротив зеркала гость.
- Здоровье подкачало. Приехал подлечиться, и тут такая неожиданность - вы здесь. Не мог не засвидетельствовать.
- Что ж, можете считать: вы свой долг вежливости исполнили. Спасибо. А почему не в Ниццу, или Карловы Вары?
- Накладно, знаете ли. Мы доходов знаменитого писателя не имеем.
- Но поселяемся в самом дорогом номере местной гостиницы и пьём дорогущее французское вино, - выпалила Мария Андреевна.
Было видно, что она не хотела выказать свою информированность, но не сумела сдержаться.
- Вы следите за мной? До сих пор я вам интересен, Маша?
- Ни дай бог! В нашем городишке нет тайн. Сарафанный телеграф работает бесперебойно!
Мария Андреевна резко встала и, отвернувшись от гостя, произнесла:
Прощайте, Владимир! Скоро вернётся муж, и я не хотела бы, что бы вы встретились.
- Что так? Кстати, где он? - не сделав даже попытки встать, рассмеялся Коновалов.
- Муж! А, муж! Где ты? - громко произнёс Владимир, вскочил с диванчика, подбежал к Марии Андреевне и заключил в объятия.
- Кто здесь ищет мужа? - раздался голос с порога.
Немая сцена, отразившаяся в большом зеркале, как ничто другое напоминала сцену "К нам едет ревизор!" из известного произведения, не имеющую, как известно, продолжения, но ясную, как дважды два.
В нашем случае всё было сложнее, да скандала не получилось. Гость трусливо бежал без объяснений, но Мария Андреевна была вынуждена раскрыть свою женскую тайну и вызвала тем самым у супруга очередной припадок.
Владимира Коновалова арестовали вечером того же дня при передаче бомбы. Били в участке до кровавого пота, выпытывая, для кого предназначен смертельный заряд. Коновалов до последнего момента, пока ему не сломали руку тяжёлым сапогом, и он не потерял сознание, всё ещё надеялся, что вот сейчас, сейчас, через секунду, через минуту распахнётся дверь комнаты допросов и войдёт полковник Пугачёв, и скомандует: "Прекратить, вашу мать! Это мой человек. Тайный агент".
Как часто человек принимает желаемое за действительное и платит за это высокую цену! Не редко - саму жизнь!
Когда полковнику Пугачёву доложили о поимке террориста Коновалова, планирующего покушение на Великого князя Константина, он произнёс сакраментальную фразу:
- Всё хорошо, прекрасная маркиза!
И сел за стол писать донесение высокому начальству.