Стешец Сергей Иванович. Странник

Сергей Стешец

СТРАННИК

- стихи 1996-1998 гг. -

* * *

Было лето - нету лета...

Жаль.

Чуть дымится на рассвете

Даль,

На просёлочной дороге

Грязь,

И сутулится убого

Вяз,

По речушке на затонах

Лёд,

Солнце свет на землю сонно

Льёт,

Катит времени карета

В даль.

Было лето - нету лета...

Жаль.

* * *

Утро. Зима. Гололёд.

Тонко позёмка поёт.

Авто скользят. О столбы

Бьются жестяные лбы.

Утро. Зима. Гололёд.

Падает русский народ.

Падает, снова встаёт,

Русские песни орёт.

Эти тупые дожди,

Будто России вожди,

Летом угрюмо молчат,

Дробью зимою стучат.

Русь. Здесь опять гололёд,
Падает бедный народ,

Падает, снова встаёт.

Пьяные песни орёт.

* * *

Идёт кленовый снегопад...

Снежинки золотом горят,

Снежинки крупные - в ладонь,

Снежинки жаркие - огонь!

А мне и осень невпопад,

Я ничему уже не рад,

Роняю тело на кровать,

Чтобы судьбу свою проспать.

А осень - жёлтая звезда,

В тумане тают поезда,

В тумане тают города,

Мои последние года.

Любовь мне тоже ни к чему,

Я - ни себе и никому,

Я тихой осенью уйду

Искать погасшую звезду.

Ведь осень - жёлтая звезда -
Моя печаль, моя беда.

В тумане тают города...

И ни следа... И ни следа...

* * *

Падает дождь на песок.

Блуждающий ветер

Каплями бьёт в висок,

Памятью - в сердце.

Годы просыпались все,

Осталась пригоршня.

Капля судьбы на виске

Тоньше и горше.

Не обмануть, не пройти

Через границу,

Где на прощанье свистит

Прошлого птица.

Имя моё промелькнёт

Тенью над лугом,

Сонное сердце замрёт

Не от испуга.

Падает снег на висок,
Блуждающий ветер

Каплями бьёт в висок,

Памятью - в сердце.

* * *

Опять зима - такая же, как прежде,

Собою подменившая весну,

И до утра опять я не усну,

Крутясь, как белка, в колесе надежды.

Здесь никого на двести вёрст вокруг:

Ни матери, ни дочери, ни сына,

И одиночеству, увы, первопричина -

Забывчивый и безмятежный друг.

* * *

Твоё лицо в оттаявшем окне -

Чужое и холодное такое,

И на прощанье поднятой рукою

Даёшь мне знак: забудешь обо мне.

Забудешь обо мне, как о весне,

Забудешь, как о встрече мимолётной,

Ещё не скроюсь я за поворотом,

Как ты уже забудешь обо мне.

* * *

Ни день, ни ночь - какой-то скучный сумрак,

Как призраки, деревья над прудом,

И рыбаки, замёрзшие у лунок,

Удачу ищут где-то подо льдом.

И мост горбат, и скользкая дорога,

И я бреду - безродный пилигрим,

Ищу обитель, где найду я Бога

И буду одиночеством храним.

ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ КЛЁН

Мой старый клён - уродец иностранный

У ветхого, прогнившего плетня,

Чего шумишь, дружище, спозаранок?

За что серчаешь, братец, на меня?

Стоишь один, изогнутый ветрами,

Как на посту забытый часовой,

Ты окружён заклятыми врагами -

Репейником и жгучей крапивой.

Нет на плече твоём весенней птицы,

Нет лавочки влюблённых у ствола,

На старость лет, как этого говорится,

Остался без двора и без кола.

Без окон дом, без журавля колодец,

Курятник, утонувший в лопухах,

Застрял колун заржавленный в колоде,

Забытый, как и всё здесь, впопыхах.

Лишь старый клён - кривой американец

Здесь прошлое упорно сторожит.

Танцует ветер свой угрюмый танец

И злую пыль по улице кружит.

* * *

Снежинки такие пушистые,

Словно гусиный пух.

Бабы поют голосистые -

За полночь, где-то до двух.

Топаю тропками чистыми,

Снова не знаю я сна.

Бабы поют голосистые -

Выпили много вина.

Прошлое я перелистывал -

Сколько же скучных страниц!

Бабы поют голосистые -

Нет среди них молодиц.

Пенилось в кубках "Игристое" -

Праздник растаял, как сон.

Бабы поют голосистые -

Крепкий у них самогон.

Липы стоят серебристые,

Дом у оврага притих.

Бабы поют голосистые -

Нету любимой средь них!

* * *

Опять полуночный страдалец,

Счастливый трудяга - поэт

Сюжета сосёт тонкий палец

И с ручкой встречает рассвет

То в мир своих грёз окунётся,

То вместе с героем всплакнёт,

Когда до рассвета поётся,

Писатель, как Цезарь живёт.

Он мудр, обаятелен, властен,

Речист, как весенний ручей...

Терплю эту жизнь я за счастье,

Таких сумасшедших ночей.

Лилии Ш.

* * *

Невесёло расставание

На исходе летнего дня,

Ты уедешь и на полгода

Позабудешь опять про меня.

И с плеча моего тихой змейкою

Соскользнула твоя рука,

Ты бросаешь, как камень, в сердце

Равнодушное "пока".

Ты целуешь меня осторожно,

Как покойника в горький час,

И вчерашний огонь любовный,

В твоих серых глазах погас.

За полгода подаришь мгновение

И невинно опять упорхнёшь,

Никогда уже мне, наверное,

Не понять твою милую ложь.

"Ну и что? - говоришь печально. -

Наша дружба любви сильней,

А иначе я не смогла бы

Жизнь прожить между двух огней.

Я его, любя, ненавижу,

По тебе, не любя, грущу,

Ты пиши мне... Под настроение,

Может быть, тебе напишу".

На прощание руки встретятся,

Разойдутся, как корабли,

Ты оставишь меня сутулиться

В самом центре холодной Земли.

Я прощаю твоё отстранение,

Отрешенье твоё от меня

Ради будущей встречи сполоха

Пусть не вечного, но огня.

До свиданья, любовь моя странная,

Непонятная даже мне...

Журавлём я бреду потерянным

По сухой и колючей стерне.

* * *

Иду по планете усталой,

И рвёт меня ветер тугой,

Зима на прощанье взыграла

Такою весёлой пургой!

А мартовский ветер неистов,

Как я лет пятнадцать назад,

И снег удивительно чистый,

Как прежде был чистым твой взгляд.

Но нынче из двух одиночеств

Нам страстной любви не сложить,

И всё же вернись, если хочешь -

Могу и понять, и простить.

Но ты не вернёшься, ты знаешь

О спрятанном в сердце огне.

Когда ты меня вспоминаешь,

Тебе одиноко вдвойне.

* * *

Я жил бы богаче и лучше,

Но, видно, такая судьба:

Моя обнажённая сущность

Двадцатому веку чужда.

И слишком колючая правда,

И истины жёсткий урок,

За это, как Букер, награда -

Холодный, взведённый курок.

Стихов моих звонкая звучность

Растаяла в майских садах...

Моя обнажённая сущность

Двадцатому веку чужда.

* * *

Победным маршем идут фаланги,

Стучат подковы, кроша булыжник,

Как волны крови, бушуют флаги:

То славят массы вождей Отчизны.

Поникли флаги, вожди отчезли,

А президенты славят массы.

Другие люди, другие песни,

Свобода слова и хлеб без масла.

* * *

Белые градинки звёзд,

В море стремительно падают,

И никого не обрадуют
Сполохи мартовских гроз.

Это в последний раз

Вышли фрегаты синие,

Падают тени длинные

На море и на нас.

Скоро нагрянет день

Общего грехопадения,

Землю накроет древнюю

Космоса чёрная тень.

* * *

Господи! Жив пока ещё

В мире печальный поэт,

Истину постигающий

И на закате лет.

Тихий наследник Есенина

И несчастливый, как Блок,

Праведник, всеми осмеянный,

Проклятый всеми пророк.

* * *

Простыли берёзы, озябли осины,

И плачут ветра на раздолье полей,

И мир - не простор, а большая пустыня,

И Бог не живёт на уставшей Земле.

Одни катаклизмы сменяют другие -

То горы ликуют, то ветры свистят,

То доллары снятся, то бабы нагие,

А раньше мне снились стихи и друзья.

Увы, не добился ни славы, ни чина,

И смерть теперь кажется жизни милей...

Простыли берёзы, озябли осины,

И плачут ветра на раздолье полей.

* * *

Во сне покидаю я землю -

Ликующий и невесом,

Людей беспощадное племя

Меня на призраков сонм.

Уж лучше Плутон иль Меркурий,

Пусть лёд или жаркий вулкан -

Свою благородную шкуру

За каплю покоя отдам.

Кем стану? Лавой горящей?

Иль глыбой холодного льда?

Ничто на том свете не страшно,

Ничто не поманит сюда.

* * *

И снова ночь. Её почти не слышно.

Лишь клён скрипит в заснеженном саду,

Да снегопады тихие бредут...

И люди спят. И задремал Всевышний.

Но демон бодр, гордынею обуян,

Свиреп, как вихрь, как ветер, суетлив,

Кружится в вальсе смерти средь могил,

О временах недавних не тоскуя.

* * *

Я давно не писал сонетов -

Ведь для этого надо любить, И с ума по любимой сходить.

А без этого - что за сонеты?

Даже если любовь без ответа,

Лучше сердце страданьем сжигать,

Чем дельцам свою душу продать -

Ведь про деньги не пишут сонетов.

Ах, как мало весеннего света
Проникает в душу мою,

Я давно никого не люблю, Потому и не вышло сонета.

* * *

Холодное и жуткое пространство,

Пространство без начала и конца

С угрюмым и упорным постоянством

Ночами шлёт бесстрастного гонца

Влетит звездой и сядет в изголовье,
Как мудрый старец, до утра молчит И мысли мои тягостные ловит,

И время-пряжу медленно сучит.

Я угнетён угрюмым постоянством

И не мечтаю о рожденьи дня...

В холодной бесконечности пространства

Неужто нет местечка для меня?

* * *

Меня непутёвым зовут

Жена и все близкие люди,

И косят меня, как траву,

Костят во все рёбра и судят.

А я им - ни слова в ответ.

Прослыл от того сумасшедшим,

Что нищий, но гордый поэт

И временем мыслю прошедшим.

Опять, от тоски онемев,

Молчу на четыре дороги,

Натянут струною мой нерв -

Нельзя безболезненно трогать.

Меня непутёвым зовут

Жена и все близкие люди,

И косят меня, как траву,

И, как безнадёжного, судят.

* * *

Люблю грибы сушёные,

Вишнёвое варенье,

Люблю себя по вторникам,

Жену - по воскресеньям.

Люблю работу умную

И книги для души,

И с другом закадычным

Брести вдвоём в ночи.

Люблю дорогу дальнюю

И русские пельмени,

Люблю стоять раздетым

На перекрёстке мнений,

Люблю вино хорошее

И под гитару петь.

Люблю на свете многое!

И ненавижу смерть.

* * *

Мне глупый пёс с любовью руки лижет,

Он верен мне, в отличье от любимых,

И нет мне друга преданней и ближе

И собеседника незаменимей.

Он не предаст. Как люди, не осудит,

Не плюнет в душу, с грязью не смешает,

И в драке за меня он встанет грудью,

И за версту моих врагов облает.

Спасибо, пёс! С тобой не так тоскливо

Снежинки-дни под солнцем жизни тают,

И я себя почувствую счастливым,

Когда меня чужие псы облают.

* * *

Я рощей берёзовой, бором сосновым

Лечу свою душу в минуту печали.

Брожу меж берёз и ищу своё слово,

Как до меня все поэты искали.

Сижу на поляне под сенью дубовой -

И дышится легче, и легче живётся,

То в травах душистых ищу своё слово,

То эхом далёким оно отзовётся.

Как мне надоели сомненья и драки,

И город - бездушный и суетливый!

Я только в лесу не стесняюсь заплакать,

Я здесь не стесняюсь улыбки счастливой.

Природа проста, как и мудрое слово,

Возвысясь над ней, мы умнее не стали...

Я рощей берёзовой, бором сосновым

Лечу свою душу в минуты печали.

* * *

Наверное, тебя уже не встречу,

А встречу - средь других не отличу...

Ах, первая любовь! Как ты беспечна,

Похожая на тонкую свечу!

Но ты одна в пространстве этом вечном

Звездой незабываемой горишь...

Ах, первая любовь! Как ты беспечно

Над пропастью бездонною стоишь!

Мы все когда-то были человечней,

И снились нам раскрашенные сны...

Ах, первая любовь! Как ты беспечна,

Похожая на первый день весны!

* * *

Как жаль, что нет такой страны,

В которой деньги не в ходу,

В которой женщины нежны

Не раз в году, не два в году.

Как жаль, что нет такой страны,

В которой алчность не в цене,

В которой женщины верны

Любимым и во сне.

Как жаль, что нет такой страны,

В которой лгать нельзя,

В которой женщины умны,

Всегда честны друзья.

Как жаль, что нет такой страны,

В которой все на "ты",

Которой были бы нужны

Поэты и цветы.

* * *

Я не забыл ничего

И дням веду трепетный счёт:

Когда у окна моего

Душисто жасмин расцветёт?

У нас с тобой много всего -

И ссоры и страсти полёт...

Когда у окна твоего
пушисто сирень зацветёт?

* * *

Не стих душевный - хлеб насущный,

Не в муках созданный роман,

Мне этот длинный кнут пастуший

Копейки щёлкает в карман.

А что жалеть - на жизнь хватает,

К тому ж, природа, воздух чист,

И егозливых девок стаи,

И есть бумаги чистый лист.

Валяйся днями в разнотравьи

И пасторали сочиняй,

Девчушка сельская расславит

До гениального меня.

Засомневаюсь в ёмком слове,

Столичный критик - не указ,

Прочту стихи одной корове,

Другой - коротенький рассказ.

Бывает праздник в сельском клубе.

В деревне тож поэтов чтут,

И разведёнка приголубит,

Соседи чарку поднесут.

Не застрелюсь от жизни скучной

И газа не открою кран,

Хотя не стих - мой хлеб насущный,

Не в муках созданный роман.

СВЕЧА

Где памяти мой причал?

То азиат, то европеец,

И в церкви не зажглась свеча,

И помолиться не умею.

Бросая якорь тут и там,

Я не нашёл заветной бухты,

Пришёл покаяться я в храм -

Свеча в руках усталых тухнет.

Ни отпущения грехов,

Ни утешенья, ни ответа

За то, что чтил не тех богов -

Угрюмых идолов Советов.

Бежал по призрачной стране

К абсурдной цели без оглядки

И поклонялся Сатане,

И продавался за десятку.

Я жизнь по капле расточал

И зёрен веры не посеял...

С трудом зажглась моя свеча,

А помолиться не умею.

Лилии Ш.

* * *

Не можем друг с другом проститься,

Чего, не влюблённые, ждём?

Шуршат облетевшие листья,

И осень брюхата дождём.

Над миром свинцовые тучи,

Как сгустки печали, плывут.

И падает вечер беззвучно

Холодной росой на траву.

Озябшей черёмухи кустик

Вчера в одночасье зачах,

Так много таинственной грусти

Запрятано в тихих глазах!

Шуршат облетевшие листья,

И осень брюхата дождём...

Не можем друг с другом проститься,

Чего, не влюблённые, ждём?

Галине Усановой

* * *

В комнате тихо и жарко,

Только гудит камин,

Выпью, не чокаясь, чарку

Нашей любви за помин.

Выпью, забуду горе,

Зелень весенних глаз,

За средиземное море,

Что разлучило нас.

Выпью за всё, что было,

Выпью за не сбылось...

В окна стучит уныло

Ветер - мой поздний гость.

Он не принёс подарка,

Он, как и я, один.

В комнате тихо и жарко,

Только гудит камин.

* * *

Живу я мгновеньем беспечным,

Придётся и мне умереть,

Но здорово в хаосе вечном
Живою искрою гореть.

Звездой пролететь сумасшедшей
Над томным покоем полей,

Что плакать о грустном прошедшем?!

О будущем петь веселей!

С Землёю в туманности Млечной
Недолго на пару лететь...

Гоняюсь за истиной вечной,

Чтоб с миром в душе умереть.

* * *

Ты меня не прихорашивай,

Не причёсывай на свой лад,

Всё равно я не стану замшевым,

Да шёлковым навряд.

Своих истин в меня не вколачивай,

Ничего не приемлю извне,

Я не буду чеком оплаченным

За заботу твою обо мне.

Я с душою своей взъерошенной
Не впишусь в твой калачный ряд,

Я не буду травою скошенной,

Да и тише воды навряд.

СОСЕДИ

Суетятся соседи, топочут,

Допоздна водку пьют и хохочут,

И хоть жизнь их бедна и горька -

На бутылку хватает пока.

Им ни звёзд, ни рассветов не надо,

Они хлебу и курице рады,

Водки выпьют и песни орут,

И не тужат, что пусто живут.

Они истин и смысла не ищут

И любимым сонеты не пишут,

Не считают в испуге года -

Я завидую им иногда.

Вот и мне бы забыть всё на свете:

Что жена есть, работа и дети,

И с друзьями весёлой толпой
Погрузиться в беспечный запой.

Чем пьянее. Тем беззаботней,

Целоваться с другой в подворотне,

А потом за хорошим столом

Вспоминать со слезой о былом.

На прореху не ставить заплаты,

От аванса жить до зарплаты.

Жизнь моя не бедна, не горька -

На бутылку хватает пока.

РАДИМИЧИ

Болота окрасил закат,

Дремучие, грязные мили,

Двенадцать веков назад

Здесь дикие пращуры жили.

Средь сумрачно чёрных лесов

Сырою свободой дышали,

Топили в трясинах врагов

И славу дурную стяжали.

Ходили на зверя с дубьём,

Медведя руками душили

И ели живьём муравьёв

И грамоты не учили.

Пугали радимцем детей,

Из рода радимичей леший,

Радимец на буде свистел

И страхом врагов себя тешил.

В душе моей полный разлад,

Радимичи так не тужили,

Двенадцать веков назад

Они проще нашего жили.

* * *

За стеной весёлый шлягер -

Как некстати... Как некстати!

На нетронутой бумаге -

Не открытый мной фломастер.

Не тревожащие душу

В голове гуляют мысли,

И ни весело, ни скучно

Календарь меняет числа,

До удачи лишь полшага -

Только за работу взяться...

За стеной весёлый шлягер.

Как некстати... Как некстати!

УГЛОВОЙ

Последний тайм. Последний раунд.

Судьба неласкова со мной:

То выбивают меня в аут,

То ухожу на угловой.

А жизнь идёт, и время тает,

Предчувствуя сирены вой,
по полю жизни я летаю, Но ухожу на угловой.

Когда уже удача рядом,

Я бьюсь о штангу головой,

Мне голом стать давно бы надо -

Я ухожу на угловой.

* * *

Сумрачно. Скалы. И пристань.

Как неприкаянны птицы!

Чайка с отчаянным писком

К чёрной воде стремится.

Необъяснимая слабость,

Целой Вселенной усталость,

Где ты, былая радость?

Что от любви осталось?

Сколько в глазах укора-

Словно в ноябрьском небе!

Скоро, любимая, скоро

К морю другому уедем.

Это чужие скалы.

Снег совокуплен с грязью.

Целой Вселенной усталость.

Солнце с вершины слазит.

* * *

Холодный блеск застывшей лужи,

И сумрак облачных небес, И сквозняками весь простужен -

Скрипит, покашливает лес.

Как попрошайка, в жалкой позе -

У большака сутулый клён,

Хрустально леденеют слёзы,

Пролитые весенним днём.

В деревне мама молодая

Люлюкает под песню дочь,
И тихо вечер наступает,

Заманивая в поле ночь.

* * *

Не вовремя любовь,

Как снегопад в апреле, Мы чувств своих с тобой

Запрятать не сумели.

Прибрежные кусты,

Случайные квартиры,

И чувствуем себя,

Как две мишени в тире.

Не вовремя любовь

И длинные разлуки...

Но как красив пожар

Среди вселенской скуки!

* * *

Чашка кофе и две сигареты -

Рацион мой с утра, натощак.

Я, улыбкой любимой согретый,

Прогуляться пойду просто так.

Что найду среди улиц пустынных

Захолустного городка?

Ненаписанную картину

И не начатую пока?

Я бреду по улицам сонным,

С хрустом давится в лужах лёд,

Ненавязчиво и спокойно

Над рекою туман плывёт.

Тополя вороньё качает,

Оживают, бегут ручейки,

Хорошо, когда много печали,

Хорошо, когда мало тоски.

Ничего не найду сегодня -

Ни картины и ни стихов,

И сырой тротуар не запомнит

Острожных моих шагов.

Я, улыбкой любимой согретый,

Просто вышел весной подышать

И, любуясь холодным рассветом

Никому не буду мешать.

* * *

У свежесложенного стога -

Девичий смех.

Какая долгая дорога -

Из века в век.

У солнцем вымытого утра

Блестят глаза,

А у любимой перламутром

Горит слеза.

Остался я её любимым

И в сорок лет,

Вчера мы были молодыми,

Сегодня - нет.

Где та девчонка-недотрога?

Уж в косах снег...

Какая долгая дорога -

Из века в век!

* * *

Проникает прохлада рассветная

В незакрытые окна мои.

На кровати сидишь неодетая,

Не остывшая от любви.

По плечам рассыпаются волосы,

А в глазах удивлённый восторг,

Смотришь в угол и шепчешь вполголоса:

Неужели на свете есть Бог?

Есть у счастья цепная реакция,

Я боюсь его вздохом вспугнуть:

За окном пахнет мёдом акация -

Пахнет мёдом упругая грудь.

* * *

Овраги наступают на чахлые поля,

Хиреет с каждым годом российская земля.

Отдавшись безрассудно кремлёвским трепачам,

На паперти - сто нищих, за упокой- свеча

Худые коровёнки, облезлые козлы,

Куда ни кинься - всюду гордиевы узлы,

Куда ни кинься - воры, как среди ржи осот.

Заблудшие овечки - никто нас не пасёт.

Совет американский, голландский сервелат

И только киллер русский, и русский - автомат.

Объедки и обноски с германского плеча,

На паперти - сто нищих, за упокой - свеча.

Две стопки самогонки и "Прима" натощак -

И пропадает пропадом российская душа.

На праздник - мордобитие, а в будни - змеевик.

Российская трагедия. Российский боевик.

* * *

Чёрные пленники серой пустыни -

Чёрные тени дней моих длинных,

Глухонемые - машут руками,

Топчут планету слепыми ногами.

Серые призраки серых мгновений

На перекрёстке великих сомнений,

И миражи привлекательных истин,

И гениальности фиговый листик.

Нет ничего и не будет отныне -

Только забвение серой пустыни,

Чёрные тени белых раздумий -

Странное шествие высохших мумий.

Истина ловко плетёт паутину

Странникам звёздной холодной пустыни,

Час одиночества, ночь полнолуния

Страждущим истины дарят безумие.

Нету на свете страшней наказания,

Чем утоление жажды познания.

* * *

В кашне тумана бредёт сентябрь

И красит рощи позолотой,

А завтра цапли улетят,

Покинув русские болота.

Печальным полем бредёт журавль,

Без суеты прощаясь с летом,

И в розоватой дымке даль,

И ясень зябнет на рассвете.

Болотом чёрным плывёт туман,

Пришёл сентябрь - прощаться надо...

Как жизнь похожа на обман,

А смерть грядущая - на правду!

* * *

В дебри захолустные

Залетит гроза,

Ах, какие грустные

Памяти глаза!

По стеклу слезинки

Рассыпает дождь,

Ложные тропинки
протоптала ложь.

Эхо троекратное

Не зовёт тебя,

Прошлое запрятано
Далеко в себя.

Ты его не трогай,

Спит себе - и пусть,

Грустную дорогу

Проложила грусть.

* * *

Один и тот же снится сон

Из детства голубого:

Летит голыш по гребням волн

До берега другого,

Где ты стоишь и машешь мне

Косынкою воздушной,

И мы живём с тобой в стране

Незлобной и нескучной.

Едва пугливых губ коснусь,

Как тут же просыпаюсь...

К тебе лицом я повернусь

И мягких губ касаюсь.
Не улыбаешься ты мне,

А лишь молчишь устало.

Да, мы живём в другой стране

С названьем грустным Старость.

* * *

Куда несёшь, ручей ворчливый,

Моей судьбы корабль бумажный?

Ведь в этой жизни суетливой

Найти залив спокойный важно

Остановиться у причала,

Обвиснуть тихо парусами

И, чтоб шторма не докучали,

Связаться с берегом тросами.

Чтоб не дышать, не шевелиться

И лишь с одним общаться Богом,

От мира мудро отстраниться

Индийским молчаливым йогом.

Покой доступен лишь счастливым,

А быть счастливым очень важно...

Куда несёшь, ручей ворчливый,

Моей судьбы корабль бумажный?

* * *

Беззвучной, чёрной тихой ночью

Чуть слышно музыка звучит,

А мир, заслушавшись, молчит -

Шесть миллиардов одиночеств.

Устав от войн и от пророчеств,

Он в век грядущий не спешит, Листва осенняя шуршит -

Шесть миллиардов одиночеств.

Вселенский колокол молчит, И не звенят в яру ручьи,

И раной память кровоточит.

А я, насытившись тоской,

Впадаю тихою рекой

В шесть миллиардов одиночеств.

* * *

Земное не принял гражданство,

Не взял материнскую грудь,

Меня пеленало Пространство,

Поил молоком Млечный Путь.

Игрушками были кометы,
По звёздам учился считать,

Мог бегать со скоростью света,

Со скоростью мысли летать.

Галактика доброю нянькой

Средь звёзд колыхала меня,

Катался на солнечных санках

И время не раз догонял.

Вселенная-мать наказал

За эти проказы сынка:

На грешную Землю сослала,

А жить там - такая тоска!

Живу там, отвергнутый всеми,

И жду - не дождусь того дня,

Когда по веленью Вселенной
Вернут к себе звёзды меня.

* * *

И пусть зловеще тучи нависают

И накрывают моросью апрель,

Но всё равно ветра весны качают

Расписанную солнцем карусель.

И недруги поэта проклинают,

Подножки ставят и в лицо плюют.

Но снова на рассвете запевает

Он песню непокорную свою.

БЛИЗНЕЦЫ

Распогодилось к закату,

На Москву ушли облака,

На завалинке возле хаты

Молча курят два старика.

Самокрутки дымятся душисто -

Для души небольшой перекур,

И петух по двору гоношится,

На шестки зазывающий кур.

Скособочилась ветхая хата,

От дождей протрухлявел плетень.

На события небогатый,

Но прошёл и сегодняшний день.

Два дедка - неразлучных два брата,

Уж давно схоронившие жён,

Курят молча на фоне заката.

Что на свете им надо ещё?

Мех картошки да сала кавалок,

Да какой-нибудь литр молока,

Да машину берёзовых палок -

Вот и счастливы два старика.

Посидят и не скажут ни слова,

Поплетутся в избу на ночлег:

На печи ляжет дедушка Вова,

На лежанке - дедуля Олег.

Поглядишь на их жизнь - усомнишься,

Что двадцатый кончается век.

И их время шуршит еле слышно,

Словно медленный, медленный снег.

Разлетелись по свету их дети.

Кто в Москве, кто в сибирской глуши.

Старики дожидаются смерти.

А она к ним никак не спешит.

Они так друг на друга похожи,

Как положено быть близнецам.

Но по-разному судьбы итожат,

В путь готовясь к своим праотцам.

Лет за десять друг другу - ни слова.

Не гостят у них песни и смех...

Комиссаром был дедушка Вова,

Бургомистром - дедуля Олег.

* * *

Моя страна - большое пепелище,

Униженный, ограбленный народ,

И снова гений, как последний нищий

В забвении и голоде живёт.

Опять бабёнкой ветреной Россия
Отдалась иноземным богачам,

Опомнилась, вдовой заголосила

По тем, с кем распрощалась сгоряча.

И, обмотавшись чужеземным ситцем,

Уж покаянных не жалеет слёз,

И лижет свои новые границы,

Как раны побеждённый в драке пёс.

Лилии Шаповаловой

* * *

Мы на разных планетах живём:

Я - на тёплой, а ты - на холодной,

Даже летнее имя твоё

Никого не согреет сегодня.

Рождена под надменной звездой,

Для любви и людей недоступна,

Расстаюсь я с тобой, как с бедой,

Пережитою мною как будто.

И когда на июльской реке

Я увижу кружение лилий,

Не умру в безнадёжной тоске,

Обнимаясь с доступною милой.

* * *

На окошке деревенском - Белая сирень,

За окошком деревенским - Непогожий день:

То ломает вербу ветром, То грустит дождём,

Мы уже от жизни этой Ничего не ждём.

Чёрной тучей виснет небо,

Близок горизонт,

Жизнь, похожая на ребус,

На кошмарный сон.

Или не ты живёшь со мною,

Не с тобою я,

Слишком сделалась земною

Старая Земля.

Выпью двести граммов "Свенской"

В непогожий день.

На окошке деревенском -

Белая сирень

* * *

Белые звёзды шуршат

На чёрных ветрах мирозданья,

Время течёт не спеша

Осенью ранней.

Замок стеклянный круша,

Строю гранитное здание.

Тихо болит душа

Осенью ранней.

Белой звездой пролетишь

И растворишься в тумане,

Обворожительна тишь

Осенью ранней.

Поздно друг другу прощать,

Ложью израненным,

Белые звёзды шуршат

Осенью ранней.

* * *

Выпив тоску до донышка,

Я отрезвею вдруг...

Тысячи маленьких солнышек -
В жёлтых ромашках луг.

Пусть в этой жизни я временный,

Пусть на мгновенье пришёл,

Тысячи звонниц сиреневых -

Весь в колокольчиках дол.

В жизнь, словно в ссылку сосланный,

Пленник наивных грёз...

Брызги надежды расплёсканной -

Тысячи светятся звёзд.

Стежка моя недлинная -

И оборвётся вдруг:

В чёрной вуали любимая,

В чёрной печали друг.

Не растворюсь во времени -

Новый покатится круг...

Я - колокольчик сиреневый,

В жёлтых ромашках луг.

* * *

Целый день упорная кукушка

Мне кукует долгие года,

Я живу в далёкой деревушке

И плевал на ваши города!

Я плевал с высокой колокольни

На ваш быт, на вашу суету,

На крутых, богатых и прикольных,

На вождей, смердящих за версту.

Я с простым, затюканным народом

В мире и спокойствии всегда,

И кукушка мне считает годы -

Долгие счастливые года.

* * *

Осень под ноги сыплет золотом,

И в кудрявых тучах зенит.

Как уснувший в столетьях колокол,

Тишина в тишине звенит.

Бабье лето паутинками

Оплело все тропинки в бору,

Как заезженная пластинка -

Дятел долбит песню в яру.

Эхо дальнее аукнется:

Грибника окликает грибник,

Заполошенно сердце стукнется

И замрёт удивлённо на миг.

Одиночество - не идиллия,

Одного я хочу для себя,

Чтоб окликнули по фамилии,

Иль по имени хотя бы.

На мгновение криком расколотый, Лес спокойствие мудро хранит.

Как уснувший в столетьях колокол,

Тишина в тишине звенит.

* * *

Уже корабль отчалил

За последним сном,

Тихий плач печали
За моим окном.

Песня на загнетке

Старого сверчка,

На стекле виньетка

Хрупкого сучка.

И на платье доли

Лёг корявый шов,

Жизнь прожил, а поле

Всё не перешёл.

Помня, забывая,

Тратя горяча...

Гаснет, догорая

Тонкая свеча.

* * *

Зерно мироздания в сумрачном камне,

В сумрачном камне средь поля пустого,

Давай на колени пред идолом станем -

Попросим и бога, и мира иного.

Давай обнажимся и старость обманем,

Безумной любви предадимся у стога.

Зерно мироздания в сумрачном камне,

В сумрачном камне средь поля пустого.

ДВОЙНИК

Я до мозга костей мужик,

В земле, как червь счастливый, роюсь,

Стихи же пишет мой двойник,

И мой двойник от скуки воет.

По сути, я давно старик,

Давно старик - уже лет десять,

А женщин любит мой двойник

И водку пьёт, и куролесит.

ИСТИНА

Я сути не понимаю

И пью бытие из стакана,

А истина - глухонемая

И шлюха - не по карману.

Я словно кино снимаю,

Судьбою верчу, как сюжетом,

А истина - глухонемая

И с пьяным не спит поэтом.

Чужую жену обнимая,

Я стану обманутым мужем,

А истина - глухонемая,

Ей пьяный поэт не нужен.

СТРАННИК

Вспорхнула птица, вспугнутая скрипом
Моих истёртых временем сапог,

И полная луна сияет сыто

На стыке неприкаянных эпох.

И Млечный Путь дорогу не осветит,

Я за собой тащу вериги лет,

Усталый шаг по вымершей планете -

По самой одинокой из планет.

Лес молчалив, и лишь вспорхнула птица,

Вспорхнула из-под самых моих ног,

Текут секунды, ломит поясницу,

У края поля - прошлогодний стог.

Здесь мой отель с названьем тихим "Странник" -

Свидетель слёз, распутства и стихов,

Я был везде, но в землях иностранных

Не видывал душевнее стогов.

Окончен путь, и сброшена котомка,

Посолен хлеб, порезан огурец,

Горчит дорожной пылью самогонка,

Но отведу я душу, наконец.

Я пью до дна и наливаю снова,

Закусывая хлебом и слезой,

Я пью один, как пьёт художник слова,

Под сумрачной родившийся звездой.

И вою, вою в очи белой суки,

Как оборотень страшный за рекой,

И шерстью обрастают мои руки,

И сердце наполняется тоской.

Уже не вой, а всхлип души уставшей...

И тишина... Глубокий пьяный сон,

Где девушка косынкой белой машет

И где весенний воздух невесом.

* * *

Крест-накрест шалёвочной доской

Я забиваю окна своей хаты,

Крест-накрест болью и тоской,

Несостоявшийся и неженатый.

Крест-накрест, не жалеючи гвоздей,

Чтоб не страдать и больше не вернуться,

Под пристальными взорами людей

Любые гвозди и поэты гнутся.

Ноя стучу, и ручка молотка

В моих руках - из горна заговотовка,

Крест-накрест, на доске - доска:

Рассвирепела божия коровка!

Крест-накрест, и никаких гвоздей,

Дай, Бог, мне сил уйти - не оглянуться,

Под пристальными взорами людей

Любые гвозди и поэты гнутся.

КОСТЁР

Колдовское притяжение огня,

Ночь, и путник в поле одинокий
Не найдёт к доверию дороги,

Не заметит у костра меня.

Безрассудное свечение комет, Космос чёрный - страшный и далёкий...

Или я весь соткан из пороков?

Иль порочен изначально свет?

Колдовское притяжение огня.

Вот бы мне, как ветке, загореться,

Пеплом над планетой разлететься,

Будто бы и не было меня.

РУССКАЯ ТОСКА

Легла тоска на сердце беспричинно,

В печаль дождей укутав небеса,

И декабря студёная кручина

Заполонила голые леса.

Тоска, тоска, ты русскому знакома,

Как близкая и липкая родня,

Опять меня ты выгнала из дома,

Рассорила с любимою меня.

Но выберу я дальнюю дорогу,

Пойду по свету тихо тосковать,

Тоска, тоска, ты русская, ей-богу,

Тебя не смог я сплином называть.

Уже корабль от пристани отчалил,

Быть может, сотый на моём веку.

Из миллионов всяческих печалей

Я выбираю русскую тоску.

* * *

Ко мне вернитесь, недруги мои!

Без вас и жить, и чувствовать мне скучно,

Ручей судьбы моей течёт беззвучно,

И сердце не ликует, не болит.

Ко мне вернитесь, недруги мои!

Зарос я паутиной равнодушья,

И заржавели правдолюбца ружья,

И в стойле конь стреноженный стоит.

Уж по утрам будильник не звонит,

Обрыдли мне безделие и праздность,

Я так хочу почувствовать опасность,

Ко мне вернитесь, недруги мои!

* * *

Уже давно умершей

Удачу мою числят,

Хожу по дням прошедшим,

Как по опавшим листьям.

Уже давно небритый,

Забытый всеми странник,

Я ворошу событья

Сучком воспоминаний.

В тоскующую старость

Из сумрачного детства

Везёт меня усталость,

Как транспортное средство.

Проснулся с петухами,

А звёзды все померкли,

С сумою и грехами -

На паперти у церкви.

Почти уже умерший,

Не в силах помолиться,

Хожу по дням прошедшим,

Как по опавшим листьям.

* * *

В этом мире я для всех чужой,

Средь зимы случайная дождинка,

Нынче жить с распахнутой душой -

То же, что с расстёгнутой ширинкой.

Не живут поэты хорошо -

Старая, знакомая пластинка,

Нынче жить с распахнутой душой -

То же, что с расстёгнутой ширинкой.

* * *

Милая, слышишь, как ночь безмятежна,

Как заливаются майские птицы?

Хочешь росою ночною умыться?

Чтобы вернулась в сердца наши нежность?

Милая, видишь, комета сорвалась,

Тоже зачем-то куда-то стремится.

Хочешь водой ключевою умыться,

Чтоб обмануть хоть на ночь нашу старость?

* * *

У зимы плохое настроение - Завывает тонко за окном,

Облизав ветрами старый дом,

Заметает снегом воскресение.

А в камине пламя полыхает,
И дрова ольховые трещат,

Закурю махорки натощак -

Говорят, от нервов помогает.

В гости никого не ожидая,

Заварю на липе крепкий чай,

Я в тебя влюбился невзначай,

Я тебя забуду, дорогая!

* * *

Дивная фантасмагория:

Танец на фоне костра!

Наша с тобой история

Не доживёт до утра.

Нашей любви история -

Школьной тетради лист,

Ветра в широком поле

Громкий, короткий свист.

Ночь в декабре так тянется,
Не предвещая конца,

Встретившись, мы расстанемся,

Страстью обрызгав сердца.

Грустная вышла история:

Ты мне теперь, как сестра.

Дивная фантасмагория:

Танец на фоне костра!

* * *

И в сентябре, и в октябре

Так грустно опадать листве,

Так грустно жухнуть травам сочным,

И сохнуть астрам непорочным.

И мой октябрь уже пришёл,

А вроде и не жил ещё,
Ещё одна иль две недели -

И заметут печаль метели.

* * *

Чёрная, чёрная, как крымская ночь,

Невозмутимая, как Калиостро,

Вечности страшной верная дочь

Полночью каждой является в гости.

Чёрная ликом, смазлива, стройна,

С взглядом горящим и похотливым,

Снова напротив стоит - у окна -

И зазывает в объятья игриво.

В чёрных глазах вижу бездну ночи,

Вечности пропасть неотвратимую.

Ах, негритянка, пришла - не молчи,

Как ты прекрасна - невыносимо!

Слов сладкозвучных кружит карусель

В небо возносит и в омут бросает,

Тихо садится ко мне на постель,

Чёрной рукою сердце ласкает.

Сколько холодной и вечной любви
Смерть в гротесковом сне обещает!

И леденеют ноги мои...

И у иконы свеча догорает...

* * *

Деревня ночью - призраки и тени,

Мой дом похож на замок из песка.

Куда спешишь, безудержное время,

Накручивая годы и века?

Уж в прошлом лето, и приходит осень -

Лицо изрезано морщинами тоски,

А ветер листья по планете носит,

И не пасутся кони у реки.

Перед луной сниму я мудро шляпу,

Присяду у реки на бугорке,

Я никому не стал врагом заклятым

И ухожу из жизни налегке.

Вот докурю без фильтра сигарету,

Вот с ночью обнажённо помолчу,

И сяду в золочёную карету,

И в небеса спокойно покачу.

* * *

На спидометре зашкаливает,

А я газа педаль топчу,

Коль со мною судьба пошаливает -

Убежать от неё хочу.

Полируются стёкла ветрами,

Как огни, мимо вёрсты летят,

Надоело всё мерять метрами -

Километрами хотя бы!

Не дышу я покоем удушливым,

Коль рубить, так рубить сплеча,

На меня надвигается будущее
Со стремительностью луча.

Не желая ленивой праздности,

Дам в душе разгореться огню

И, презрев ремни безопасности,

Я ушедших вперёд догоню!

НОВЫЙ ГОД

Как хорошо, когда вокруг бело,

Когда вокруг торжественно морозно,

Когда снегов по пояс намело,

Когда мерцают, как алмазы, звёзды!

И я здоров, и дети веселы,

И у жены любимой настроенье,

Соседи ненавязчиво милы

И горькие оставили сомненья...

От света к тьме стал ближе я на шаг,

Но праздник есть, а это тоже что-то,

Пусть дней сосульки тают неспеша,

Любить и жить не кончилась охота.

* * *

Жизни секунды - табун
Гонит к концу что есть силы,

Времени дикий скакун,

Истины конь легкокрылый.

И, не спросив у Небес,

Шустро меняются даты,

Истины каменный крест

Странник несёт бородатый.

В зеркале вижу себя,

Вижу знаменье на небе:

"Ты, никого не любя,

Тоже любви не требуй"!

ДОЖДИ

Который день дожди, как пилигримы,

Бредут по увядающей земле,

И ветер пьёт настойку из калины,

Гуляет по полям навеселе.

И хмурый день, как мужичок похмельный,

Из озера хлебает мутный квас,

И я с дружком уж целую неделю

Пью за себя, Россию и за вас.

Судьбы ветрами в никуда гонимы,

Мы, холоднее этого дождя,

Бредём по жизни, словно пилигримы,

Пристанища душе не обретя.

* * *

Как громко и раскатисто

Июльский день смеётся!

Берёзовое платьице

Не рвётся и не мнётся.

Струится синью чистою

Над лесом неба полог,

Зелёные, пушистые

Ресницы стройных ёлок.

Заворожённый тишью,

Мягчею сердцем грубым,

Таинственно, чуть слышно

Любви запели трубы.

* * *

Ночь молчалива и почти глухонемая

Лишь звёздами над миром шелестит,

И даже ветер, за околицей хромая,

Войти в уснувший город не спешит.

Как при бомбёжке, затемнённы окна,

По улице бредёт один лишь снег,

И добродетель спит вдвоём с пороком,

И слёзы спят, и редкий нынче смех.

И лишь одно окно горит бессонно

Зловещим, лихорадочным огнём:

Не спит король, утративший корону

И имя королевское своё.

Сидит, как идол, перед стопкой яда,

Минуту храбрости, как панацеи, ждёт...

Легко лишь снегу сверху, с неба падать,

Лишь только снег и, падая, идёт.

* * *

Неистовый, промозглый ветер

Прохожих продувает до костей,

Как скучно жить на этом белом свете

Среди таких же, как и я, гостей!

Мы в жизни этой инопланетяне,

Лишившиеся родины своей,

И я живу, от предрассудков пьяный,

Среди таких же, как и я, гостей.

И я, и ты - мгновения Вселенной,

Песчинки на ладони бытия...

Судьба бредёт походкою неверной,

А подо мной качается Земля.

* * *

Каяться, каяться, каяться,

Господи, я не устану!

Жизни обыденной маятник

Скоро качаться не станет.

Жизни, неправедно прожитой,

Тянется длинная пряжа,

Прошлое - голые пажити

И нераскрытая кража.

Солнце не улыбается,

А на душе усталость.

Каяться, каяться, каяться

Только теперь и осталось.

* * *

Бредут мятущиеся души,

Как призраки, по городам,

И никогда не будет лучше,

Ведь Бог сказал: "Я Там воздам"!

И, как грачи, сбиваясь в стаи,

Пустопорожнее галдят,

А время снегом вешним тает, И смерти Ангелы летят.

От лживых клятв завянут уши,

И нечем им прикрыть свой срам -

Бредут мятущиеся души,

Как призраки, по городам.

* * *

В пластиковые стаканы

Русскую водку льют

Новые русские хамы,

Родину продают:

Джону - за алчный доллар,

Пьеру - за вшивый франк,

И самостийный Микола

Греет в кармане наган.

Громко хрустит печенье,

Тает во рту шоколад,

А сумасбродный чеченец

Русский пинает зад.

Гениям самым великим

Русской души не понять -

Жизнь отдаём за таджиков,

А не за русскую мать.

Самые лучшие в мире

"Сникерсы" вяло жуём,

В грязные ходим сортиры,

Морды по праздникам бьём.

Грабят страну без опаски,

Дурят, как глупых скотин
Мы же, как в пушкинской сказке,

Спящей красавицей спим.

Но ведь проснёмся в обиде,

И не поможет им фунт!

Ох, не дай Бог им увидеть
Русский бессмысленный бунт!

* * *

Чёрного кофе глоток.

Крепкой махорки затяжка,

Знает сверчок свой шесток,

И по Ивану рубашка.

Кирзовый чищу сапог

Терпким, как мир этот, дёгтем,

Не перекинул мне Бог

К счастью берёзовый мостик.

Я забреду на луга,

Я заплутаю в болотах,

К чёрту пойду на рога -

Лишь бы случилось хоть что-то.

* * *

В розовой дымке туманятся дали,

Лето уходит: зови - не зови,

Не отнимай меня у печали,

Тихой печали о нашей любви.

Щёки зарделись у бабьего лета,

Вереск сиреневый томно цветёт,

Лето прошло, а за ним незаметно

Грустная, мудрая осень уйдёт.

Ты не зови меня в новые дали,

Листья увядших надежд не лови,

Не отнимай меня у печали,
Тихой печали о нашей любви.

* * *

Никуда от памяти не деться,

Если на пороге твоём старость,

Я звезду себе наметил в детстве,

А она кометой оказалась.

Я сказал любимой "до свиданья",

И любви на свете не осталось,

По звезде я загадал желанье,

А она искрою оказалась.

А теперь стою себе в сторонке

И к себе испытываю жалость,

Я любил весёлую девчонку,

А она женою оказалась.

БЕЛЫЙ ГОЛУБЬ

Бельма не спящих окон

Чудовищ многоэтажных,

Белый, как юности сон,

Голубь летит бумажный.

На непокорном ветру
Вздрогнут бумажные крылья,

Белый, как снег на свету,

И, словно призрак, бессильный.

Мимо потухших глазниц,

Мимо гробницы бетонной

Падает, падает вниз
Долго и монотонно.

Белой сорочки рукав

Призраком машет с балкона,

Голубь бумажный устал,

Падая вниз монотонно.

Время уже не спешит,

И неохватно пространство,

Чёрною птицей кружит

Грусти моей постоянство.

Бельма не спящих окон,

Окон заснувших глазницы,
Голубь свободный, как сон,

Ищет свою голубицу.

Падает в руки ко мне,

Словом трепещет, как сердцем,

Это послание не

О преждевременной смерти.

* * *

Года вы мои вересковые,

Бредёте сентябрьской чащей,

Кошмарные сны гротесковые

Снятся всё чаще и чаще.

Безмолвье нарушу нечаянно -

И ветер разбуженный ропщет,

И тучи плывут неприкаянно

Над белой берёзовой рощей.

И стаи летят журавлиные,

Я с ними успел попрощаться,

Становятся паузы длинными

В беспечной симфонии счастья.

Дочери Алесе

* * *

Чем больше лет, тем меньше приключений,

Чем больше лет, тем меньше суеты,

Судьбы моей ленивое теченье

Не носит уж корабликов мечты.

Душа, устав, мечтает о покое,

Волненья сердцу мудрому претят,

Но почему с забытою тоскою

Мне листья грёз ночами шелестят?

Но почему, когда увижу звёзды

И на свиданье рвущуюся дочь,

В моих глазах нечаянные слёзы,

Непрошеные, как январский дождь.

* * *

Все обман: и любовь вековая,

И изменчивой славы туман,

И дорога судьбы столбовая,

И мечты - всё обман. Всё обман.

Дождь весенний, стучащий по крыше, Ожидания сладкий дурман,

Вдохновенье, что послано свыше,

И стихи всё обман. Всё обман.

А уйду, от меня, как от ветра,

Ничего не останется вам,

Невесёлою песнею спета

Жизнь моя. Всё обман. Всё обман.

* * *

Холодный дождь и ветер колкий

Натянут нервов тетиву,

Трагикомедия и только:

Я до сих пор ещё живу.

И сон, и явь - мне всё едино,

От суеты спасёт покой,

Наполнен мир необъяснимый

Необъяснимою тоской.

Не просыпаюсь больше рано

И вдохновенье не зову,

Какая это мелодрама:

Я до сих пор ещё живу

* * *

В изголовье сомненья толпятся,

Пчёлы соблазнов тонко жужжат,

Я хочу навсегда потеряться

Там, где пращуров кости лежат.

Я хочу навсегда закопаться

От тоски в пыльный саван веков,

Тяжело не уйти, а остаться,

И оставшись, любить нелегко.

Как в болоте, погрязший в сомненьях,

И, устав от больного ума,

Я пойму этим утром весенним,

Что испил чашу жизни до дна.

* * *

Простором отодвинут горизонт,

Передо мной ромашковое поле,

Передо мною миллионы солнц -

Люблю цветы, растущие на воле!

Они неприхотливы и легки,

И лишены пионового чванства,

Их золотые любят мотыльки

И голубое летнее пространство.

Из них плетут весёлые венки,

По лепесткам себе любовь гадают,

Когда прильнут к ромашкам васильки,

От зависти пионы увядают!

* * *

Ещё город спит младенцем,

Тепловозами сопя,

Выхожу я с лёгким сердцем,

Никуда не торопясь.

Со счастливою приметой:

Не споткнулся о порог,

Выхожу я на рассвете
На развилку трёх дорог.

Трижды милая целует, Мама трижды крест кладёт,

Пережил я ночь глухую,

Что меня с рассветом ждёт?

Где найду свою удачу?

Где найду себе позор?

Мне навстречу ветер скачет,

Словно всадник с дальних гор.

Ещё город спит младенцем,

Ещё мудро дремлет Бог,

Выхожу с отважным сердцем

На развилку трёх дорог.

* * *

За годом год печальнее всё песни,

Подкралась старость в ореоле скуки,

И за меня цепляются болезни,

Как семена репейника за брюки.

Когда любил, наверное, не вспомнить,

И вдохновенья у Небес не занять,

И размышленья - спутники бессонниц

Старьёвщиками ковыряют память.

Я жизнь прожил, не перешедши поле,

И заросла тропа судьбы бурьяном,

Я жизнь прожил, как соловей в неволе,

Полувлюблённым или полупьяным.

* * *

Каркают вороны в чаще,
Дятел в дубраве стучит,

Спелой дымящейся пашней

Важные ходят грачи.

И собираются в пары,

Свадьбы играют скворцы,

А на гнездовищах старых

Аисты строят дворцы.

К солнцу взлетают качели,
Воздух дурманит лесной...

Не наглядеться апрелем,
Не надышаться весной!

* * *

Вся жизнь моя - случайное мгновенье.

Ни каюсь, ни казню себя за это.

Любовь моя и страсть, и вдохновенье,

Как ересь, находились под запретом.

И от того безрадостные песни,
Печалью их в последний час утешусь,

Не доконают пошлые болезни -

На многолюдной площади повешусь.

* * *

Как тяжелы подковы

По бетонному плацу,

Твоё слово, моё слово -

Словно плетью по лицу.

Ненасытные коровы

Сплетни новые жуют,

Твоё слово, моё слово -

Словно вороны клюют.

От любви одна полова

Разлетелась по ветру,

Твоё слово, моё слово -

И враги с тобой к утру.

Как испуган бор сосновый!

Онемели соловьи...

Моё слово, твоё слово -

Кол осиновый любви.

КОМЕТА

Страны моей стремительный разор,
И сумасшествие моей планеты,
Всевышнего хвостатый ревизор -

Ты вовремя явилась к нам, комета.

Мы перед Богом ищем куража,

Не оторвавшись от сосца Вселенной,

Вокруг себя ломая и круша,

Мы приближаем торжество геенны.

Обуяны гордыней и глупы,

Как Герострат, дурную ищем славу,

Свернули мы с божественной тропы

И пьём вино на брудершафт с Лукавым.

И на друг друга точим мы ножи,

И раздираем на куски планету.

Ты обо всём, комета, доложи

Высокому и честному Совету.

* * *

Моя искренность, словно ученье гуру,

Я не червь дождевой, не капустная тля,

Что ж, и я не бессмертен, но когда я умру -

Из-под праха шептать будут речи моя.

Моя искренность - это божественный слог,

Я пою, ничего от людей не тая,

Я так много страдал, и простит меня Бог -

Из-под праха шептать будут речи моя.

Моя искренность - все, чем я в жизни богат,

Тот блажен, кому пухом родная земля,

Будет песни мне петь золотой листопад,

Из-под праха шептать будут речи моя.

* * *

Сквозь пространство весёлое время летит,

Машет крыльями вечная мельница,

"Ни одно из сих не преминет придти,

И одно другим не заменится".

Накануне весны я на Землю пришёл

И живу, постигающий истину,

И люблю я ещё, и страдаю ещё,

Не найдя для души своей пристани.

Долго ль, коротко быть мне в печальном пути -

Не устану мечтать и надеяться...

"Ни одно из сих не преминет придти,

И одно другим не заменится".

* * *

Напрасно всё, когда не веришь в Бога -

Любовь и жизнь, и мысли, и страданья,

Сам факт существованья мирозданья -

Напрасно всё, когда не веришь в Бога.

Ни вечности, ни боли, ни блаженства,

Вселенная бездушна и убога -

Напрасно всё. Когда не веришь в Бога,

Не видишь в этой жизни совершенства.

* * *

В вуаль ветров закутанная даль.

И новый день опять не суетливый,

Цветёт сирень, и зацветает слива,

И пахнет утром светлая печаль.

Поток сознанья - мой блаженный сон,

Я много лет не знаю пробужденья,

В отсутствии ищу я наслажденья,

Прислуживающий вечности гарсон.

Как на перроне, мельтешенье лиц,

И лёгких слов - состав пустопорожний,

И умереть не жалко и не сложно

Вдали от чванства приторных столиц.

* * *

Прожигаю, транжирю мгновенья

С равнодушием и беспечностью,

Со своими тоской и беспечностью

Я не нужен Пространству и Вечности.

Бесконечное ожидание

Поворотной в судьбе случайности,

Я глотаю печаль мироздания,

Разругавшись с убогой реальностью.

От меня ничего не зависимо,

Я - песчинка, ветрами влекомая,

Всё заранее Богом расписано

И по ящикам распаковано.

И напрасно упрямым телёночком

На лугах мироздания взбрыкивал,

Всё кончается вечною полночью,

Всё кончается вечностью зыбкою.

Одуревши от гениальности,

Мир Пизанскою башнею кренится,
Даже если мы все останемся,

Ничего на Земле не изменится.

* * *

Бегу, как беспечный ребёнок,

Разбуженный ранней весной,

А ветер - бодливый телёнок -

Несётся по лугу за мной.

Заря пышнотелая всходит

Над жаждущей ласки землёй,

А галки погожей погодой

Собрались цыганской семьёй.

Галдят на ветвях тополиных,

Дела обсуждая свои.

Бегу по весёлой долине

В объятья апрельской зари.

За мною - покинутый город

С тоскливой его суетой,

Я молод, я молод, я молод -

Пою я мотивчик простой.

Спокойна, как сытый ребёнок,

Болючая прежде душа.

И ветер - послушный телёнок -

За мною бредёт неспеша.

* * *

Плывут ночами стаи таинств,

Крылами вечность шелестит,

И, Книгу Вечности листая,

Судьба у пропасти сидит.

Созвездий тихих паутина,

Вселенной голый бьётся нерв,

И жизнь всему первопричина -

Не мною выстраданный перл.

Я лишь, уставшим от бессонниц,

Зловещий Космос стерегу,

Пусть время тройку счастья гонит -

За ним вдогонку не бегу.

Плывут ночами таинств стаи,

Мне не узнать, что впереди,

И, Книгу Вечности листая,

Судьба у пропасти сидит.

* * *

Ощущаю себя человеком,

Обрастающим мхами пороков,

Я боюсь двадцать первого века,

Как малыш годовалый порога.

Я в тревоге живу постоянной,

Отрекаясь от истины прежней,

Я готовлю себя к покаянью,

как последний и искренний грешник.

Дон-Кихот в ненадёжных доспехах -

От бесплодных умаялся странствий,

Я боюсь двадцать первого века,

Как уставшее Время Пространства.

ДВАДЦАТЫЙ ВЕК ДО НОВОЙ ЭРЫ

Не в своей тарелке я с утра -

Странный сон мне кажется знакомым:

Мы лежим с тобою у костра,

Друг у друга ищем насекомых.

Соплеменники, почёсываясь, спят,

Ну а мы, влюблённые, дежурим,

И красив твой леопардовый наряд,

Щёголь я в своей медвежьей шкуре.

Мы храним бесценный дар - огонь

И в пещере, и сердцах влюблённых,

А твоя шершавая ладонь

Гладит мою спину возбуждённо.

И цветы в нечёсаных кудрях,

Кость бизона - лучший из подарков,
И бессилен первобытный страх

Перед поцелуем твоим жарким.

Мы телами страстными плелись,
По стенам пещеры пляшут тени,

Мы с тобою продолжаем жизнь,

И от нас родится первый гений.

От любви устав, мы до утра

Отдыхаем в сладостной истоме

И лежим покойно у костра,

Друг у друга ищем насекомых.

* * *

Терпко пахнет черникой болото,

Беззаботно лягушки поют,

Не люблю я утиной охоты

И в охотниках не состою.

Проводник для заезжего друга,
Я от уток его увожу

И веду, как Сусанин, по кругу,

Как Сусанин, по хлябям кружу.

После столь неудачной охоты

Выпьем водочки с ним натощак

И закусим черникой болотной,
Посудачим об умных вещах.

"Не везёт нам сегодня чего-то"! -

бросит друг необидный упрёк...

Не люблю я утиной охоты,

Будьте здравы, кулик и чирок!

* * *

По углам тоскливым паутина,

Заросли крапивы во дворе,

Если жив во мне ещё мужчина,

Откажу в сожительстве хандре.

Распахну окно, как душу, настежь

И с дверей откину все крючки,

Может быть, нечаянное счастье

Мой приют вниманием почтит.

Может быть, ворвётся вольный ветер

В мою хату, как детишек смех,

Или солнце в розовой карете

Вдруг ко мне приедет на ночлег.

* * *

Любимая, поплачь и погрусти -

Связала жизнь с великим невезучим,

Когда скажу последнее "прости",

Перекрести меня на всякий случай.

И траура ты долго не носи,

Я не люблю тебя мрачнее тучи,

Когда скажу последнее "прости",

Перекрести меня на всякий случай.

Я буду жить средь Млечного Пути

И ждать тебя, разлукой долгой мучаясь,

Когда скажу последнее "прости",

Перекрести меня на всякий случай.

* * *

Спокойные тёплые волны,

Как в люльке качают закат,

И летние ветры покорны,

Как дети, которые спят.

Стыдливо свернулись кувшинки,

Ворчит, засыпая, камыш,

Летит тополиной пушинкой

Над миром вечерняя тишь.

И вечер шершавой рукою

Коснётся моей головы,

Как сладко - в плену у покоя,

Уютно - в объятьях травы.

Для счастья довольно синицы,

А слава - дурная игра,

И некуда мне торопиться,

И незачем мне умирать.

* * *

Сюжет судьбы: опять интрига,

От жажды славы не горю,

Пишу стихи в амбарной книге,

Махорку терпкую курю.

И ничего: ни самомненья,

Ни дев доступных, ни банкнот.

Неуловимые мгновенья -

За годом год...

ПЯТЬ АБСТРАКЦИЙ

-- НАДЕЖДА

Я часто слыл глупцом,

Но никогда - невеждой,

Терял своё лицо,

Но никогда - надежду.

Сегодня Дон-Кихот,

А завтра - Калиостро,

То шумный материк,

То одинокий остров,

То жизнь в себе копил,

То прожигал годами,

То ублажал блядей,

То пел Прекрасной Даме.

Но лишь всегда в одном

Я оставался прежним:

Я многим изменял,

Но никогда - надежде.

Я часто трудно жил

И без гроша в кармане,

По жизни часто брёл

Я ёжиком в тумане,

То Бога отрицал,

То ночевал у храма,

На росстанях дорог

Надежду ждал упрямо.

Она со мной жила

Невенчанной женою,

Ночами не спала,

Намаявшись со мною.

И если я стоял

На кромке жизни самой,

На росстанях дорог

Надежду ждал упрямо.

И даже в сорок лет

Я, юный, как и прежде,

И даже жизнь люблю,

Благодаря надежде.

-- ВЕРА

Нагулявшись от души

И устав от будней серых.

Я покоя поищу

На груди у тихой веры.

Будет падать чистый снег,

Как бальзам на нервы,

Как уютно на груди

Терпеливой веры!

И я грешник у неё,

Видимо, не первый.

Как же жил я столько лет,

Позабыв о вере?!

Как ноябрьский листок,

Уносило ветром,

Даже мастером не стал,

А тем паче - мэтром.

Паранджу хотел сорвать

С истины жестокой,

Только время потерял,

Постарев до срока.

В храме свечку я зажгу

Грешником не первым.

Благосклонности моля

Терпеливой веры.

Я к кринице припаду

Жадными губами,

Образ сути напишу

Чистыми словами.

Важный смысл открылся мне:

Для добра нет меры,

Жизни страстной полотно

Соткано из веры.

-- ЛЮБОВЬ

Перелесками и оврагами,

По болоту и вдоль реки

Я бродил с обнажённым сердцем,

Унося его от тоски,

Я босым исходил километры,

Я из времени пряжу ткал,

Жил с надеждой, женил на вере,

А любовь всё искал и искал.

Даже временем искалеченный,

Беспощадной измятый судьбой,

Даже в чёрном, как Космос, беспамятстве

Я шептал упрямо: "любовь"!

Не спасали надежда с верою -

Застывала в артериях кровь,
Если ветреной девицею

Покидала меня любовь.

Никогда не бывала осмысленной.

Сумасшедшею звездой

Пролетала над морем спокойствия

То удачею, то бедой.

То была беспечною первою,

То печальной последней была,
То плясала тунгусские танцы,

То котёнком тихим спала.

Проклинал её и заискивал,

Словно шлюху из сердца гнал,

Жил с надеждой, женился на вере,

Но её упрямо искал.

Со своей душою залатанной,

С ледяною глыбой в груди

Даже в чёрном, как Космос, беспамятстве

Я кричал ей: "Любовь, приди"!

То была моим наваждением,

То реальностью светлой была,

То грозой налетала безудержной,
То невинною тучкой плыла.

Никогда не была постоянною:
То бурлила, то стыла кровь,

И живу я с надеждой и верою.

Что вернёшься ко мне, любовь!

-- МЕЧТА

С любимицей и сверстницей

Мальчишек и девчонок,
С планетой этой розовой

Дружу давно - с пеленок.

Желанная игрушка

Среди других потех,

Ей нипочём пространство

И времени разбег.

Она легка, как бабочка,

Как света луч быстра,

Богиня вдохновения

И радости сестра.

Я уставал надеяться

И каяться, и помнить,

Она была мне спутницей

Среди моих бессонниц.

Когда косноязычил

И не носил креста,

Она хранила верность -

Хрустальная мечта.

Как весь покрытый мхами

Среди реки утёс

С прошедшими годами

Грехами я оброс.

Уж не та надежда,

Уже любовь не та,

И только неизменна

Хрустальная мечта.

Её, ромашку хрупкую

Храню от посторонних,

Её кормлю фантазией

Среди ночей бессонных,

Ей не дано исполниться,

Наверное, - и пусть,

Она - моё создание,

Печаль моя и грусть.

Ни ржавчины, ни плесени -

Как в юности чиста,

И если она сбудется.

То это не мечта.

5. СУДЬБА

Ей тринадцатый номер достался,

В понедельник судьба родилась,

Обручилась она с поражением,

А с успехом давно развелась.

Её дикие толпы топтали,

Ветер лжи на клочки её рвал,

Неумело, но всё же любила,

А я шлюхой её обзывал.

Она шла непроторенной тропкой,

То взлетала, то падала вниз,

И меня над планетой носила,

Как осенний безропотный лист.

Когда падал, она поднимала,

Я её пистолетом пугал,

Неумело, но всё же любила,

А я шлюхой её называл.

Искалеченной, верною сучкой

Она душу мою сторожит,

Ухожу на рассвете с надеждой,

Она следом мною бежит.

Пил чаи я наивной мечтою

Иль с любовью в постели лежал,

Продавал за бесценок веру

Иль надежду в темницу сажал,

Но, родившись глухонемою,

Ничего не умея сказать,

Она рядом с усмешкой стояла,

И горели укором глаза.

Даже если я ссорился с Богом,

Сатану в пятачок лобызал,
Неумело, а всё же любила,

А я шлюхой её называл.

Непокорным жеребчиком взбрыкивал,

Ей, наверное, трудно со мной

Жить обруганной и непонятой,

Не любовницей, не женой.

Никуда от неё не денешься

И не спрячешься за моря!

Пусть живёт уж со мной до старости -

Непутёвая, но моя.

1996 г.

Оставить комментарий © Copyright Стешец Сергей Иванович (sergei.steshec@yandex.ru) Размещен: 04/04/2010, изменен: 04/04/2010. 191k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Стешец Сергей Иванович : другие произведения.

Странник