Отдельной группой выделяются рассказы, которые, условно, можно объединить в группу 'вундервафля'. Суть этих текстов состоит в том, что 'вот, в прошлом изобрели такую-то штуковину'. Абсолютно естественным является то, что штуковина сама по себе перетягивает на себя авторское внимание, вплоть до того, что становится ГГ или подменяет его. Главная опасность для рассказа заключается в том, что художественный текст начинает смещаться в научно-популярную плоскость, рассказ превращается в рекламную презентацию 'вундервафли'. Отношения? Испытания? Приключения? Личностные конфликты? Этически сложные проблемы, вызывающие перерождение ГГ? Ну, сейчас. Ни в коем случае! 'Вундервафля'! Она блестящая, красивая, шкворчит. Вам что, этого недостаточно? Ну да, недостаточно. Мы же здесь, вообще-то, графоманы, а не кружок любителей механики. И биологии.

Ученый создал животину, которая любит кушать людей. Одна из сторон конфликта использует ее в военных целях. Читателю предлагается глянуть на мир из глаз, хм, охотника, а также понаблюдать за развитием проекта.

В части животины: автор старательно нагнетает атмосферу, рассказ берет ноту ужастика. Однако нет - развития никакого нет, за гибелью статистов наблюдать неинтересно. Посудите сами: в этой войне погибли миллионы, было применено оружие массового поражения. А тут веснушчатый капрал. Да, смерть каждого - трагедия. Но извините меня, автор создает персонажа только для того, чтобы его скормить своему зверьку... Все это слишком искусственно, слишком натянуто.

В части ученого: персонаж откровенно не удался. Характер носит туда-сюда. Развития нет или оно осталось за кадром.

В общем и целом, главную проблему я уже отметил в комментариях к рассказу: это не рассказ, а выдержки из какого-то другого, более крупного, нежели рассказ, произведения. Потому как предположив, что за кадром остались отношения Рах - создатель, Гизелла и ее начальство - ученый, а также развитие этих отношений, мы придем к выводу о том, что нам показали краешек интересного романа. И окончится этот роман схваткой, осознавшего все ученого, со своим творением. Да, интересный роман получится.

Но рассказ, увы, - презентация.

Автор, при создании своего текста, принял одно сомнительное решение. Он разделил свой текст на две части: одна про Фердинанда, вторая - про в-вафлю. Читается так, как будто кто-то попытался срастить два не связанных между собой текста. Дисгармония.

Первая часть - про замечательного парня - наполнена сентиментальностью, обожанием и сожалением. Абсолютно стандартными здесь являются фразы, вроде: 'Луч коснулся щеки эрцгерцога, напомнив какой-то светлый, почти забытый, эпизод из детства'. Да, текст избыточен. И это просто образцово-показательная избыточность: 'Вскоре она вышла к нему, легко коснулась рукой плеча, едва слышно прошептала молитву Святой Деве'.

Визуальный ряд влажный, страстный, супердетальный. Более всего напоминает латиноамериканский сериал. Герои, даже в интимных сценах, позируют так, как будто их снимает фотограф. О, вот еще читните: 'Начищенная медь паровых котлов мобилей на миг заставила глаза подходящих ослепнуть'.

Вторая часть - вафельная - загадочная и скомканная. Большое количество неизвестно откуда взявшихся персонажей ведут себя так, как будто читатель с ними хорошо знаком, говорят то, что читатель уже когда-то где-то якобы слышал, а потому... А зачем растолковывать читателю, что здесь происходит?

Посему экшн падает на читателя плотной прессованной массой, а заключительная лента диалогов, игнорируя ошалевшего читца, устремлена в виртуальное будущее рассказа. Теория заговоров прилагается.

Вот это вот - образцово-показательная презентация. ГГ - тот самый летучий корабль. По сравнению с его размерами да статью людишки кажутся нелепыми муравьишками. Посмотрите сколько деталей в описании корабля, сравните с описаниями людей. Текст - гимн технофилии; он захлебывается слюной, как только речь заходит об истинном ГГ рассказа.

Этот рассказ... Наиболее уместно он смотрелся в каком-нибудь корпоративном журнале. К сожалению, на ум не приходит ни одной компании по выпуску дирижаблей. Ну, да ладно.

Опять же. Отношения? Характеры? Сапиенс? Да вы что! Дирижабль!

А здесь - наоборот. Вафля убрана на задний план, повествование ведется в этической сфере. Все портит предсказуемость, штампированность, ленивость текста. То, что рассказ похож на горку - сел и съехал - неплохо вроде. Да и ко многим рассказам можно отнести. Но вот эмоциональная невовлеченность читателя, отсутствие крутых поворотов, дух не захватывает... Скучно. Без вдохновения написано.

Не верю.

Как и в рассмотренном выше тексте, в-вафля на заднем плане. И это хорошо. Однако текст не вызывает ощущения сопричастности и сопереживания. ГГ и его друг возникли вдруг. Что? Про ГГ много чего рассказано?

Не совсем.

Откуда он? Из какой семьи? Как относился к родителям?

Не важно?

Простите, нет. Слепые и слабовидящие люди - совсем иные люди, чем зрячие. Иная система координат, иной акцент на ценности. Семья восполняет привычное зрячим восприятие окружающего, слепые и слабовидящие сироты опираются на заменителей семьи, друг на друга. А знаете, что происходит, если нет семьи, ее заменителя, поддержки других слабовидящих? Слепорожденные отстают в развитии. И тогда у этого рассказа нет вообще никакого смысла.

Но может быть у ГГ все это было - и поддержка друзей, и заботливые воспитатели? Да нет, он описан как меланхолик, отшельник, 'сам себе на уме'.

Поэтому.

Извините, не верю.

Мне тут, на днях, потребовалось процитировать 'Мародера' Берекема аль-Атоми. Ну, я полез в текст, пока искал нужный мне абзац, освежил впечатления. А потом прочитал рассказ 'Чужая смерть'.

Что?! Где?! Русские в Прибалтике? Где моя каска и окоп?

Расслабьтесь, речь идет про Первую мировую. А как я должен был это понять? Написано современным языком, между героями нет следа сословных отношений, тогдашние предметы и быт отсутствуют. Автор извините, темы я не увидел.

И еще одно замечание. Текст не драматизирует те моменты, которые драматизировать следовало бы. Колдун - не колдун, смерть - не смерть. Сопереживать героям совсем не хочется.

Если конкурс про Первую мировую, то Красный Барон. Без этого никак.

ГГ рассказа:

а) видит черта;

б) может ментально общаться с тем самым Манфредом.

И два этих мистических допущения рассказ портят. Они не сочетаются друг с другом, создают ощущение избыточности. Отдельно бес - и пилот давит его в себе, мучается, скрывается от окружающих, заливает спиртным. Или отдельно беседы с противником - и у нас тут грустное осознание необходимости убивать одного из самых близких по духу людей на Земле.

Но и то и другое вместе?

Цирк.

Ощущение цирка тем более обостряется подчеркнуто печальной, многозначительной миной текста. Это вроде как пациент у проктолога рассказывает о симптомах с интонациями Бродского, читающего свои стихи.

Текста слишком много. В некоторых абзацах текст склоняется к вундервафельности, погружаясь в технические детали 'Кэмэлов' и 'Альбатросов'. Это никак не сочетается с доминирующей этической плоскостью рассказа.

Бойко написано. Вдохновенно.

И ужасно предсказуемо.

ГГ слишком мелок для отведенной ему роли. Мне, как вы уже поняли, идея рассказа понравилась. Но зевать во время чтения все равно пришлось. Зачем он такой дурак? Разве нельзя было закрутить интригу потуже? Так, чтобы ГГ обо всем догадывался и заранее планировал, но 'чертовка' все равно обвела бы его вокруг пальца?

А так... Стибрили у крестьянина кошелек на базаре и радуются.

Рассказ стоит в списке судейских рассказов первым, первым я его и прочитал. Ну, понятно, на судей тема не распространяется. Ой, нет, оказывается распространяется. А где она в этом тексте? Да и не рассказ это - этюд, наполненный, возможно, остроумными отсылками и ассоциациями. Почему возможно? Да потому что не хочется разбираться - слишком все лениво написано.