После разъятия дверей (в белизну, на площадь) и выстрела:
- Вот теперь друзья.
Экспансия. Газ не имеет пределов расширения.
Слегка дымящий, шлейфующий дьюар в рюкзачке. Она. Фигурка, бережно несущая себя (и груз) от завала к завалу, переступающая камни точной походкой скорпиона. Неро догнал её:
- Привет! Видишь, меня тоже пускает! В Граунд Зиро.
Посмотрела, опасливо:
- Ты хочешь носить газ?
- Нет! Я не отниму у тебя... ничего. И сам не буду. Мне нормально! Но если что - я могу помочь. Можем встречаться здесь, иногда... Или не будем встречаться, если не хочешь! Но иногда... случайно... ну, вдруг ты меня увидишь. И я тебя!
Она кивнула. Вроде как безразлично. Но дальше реагировала без опаски. И Неро провожал её.
Вторая сотня литров газа, а в дьюарчике их всего семь. Её пытается перехватить та или иная банда. Ключ здесь - "та или иная". Ей достаточно выйти из ГЗ в другую сторону, чтоб попасть к "иной банде"... После чего старые и новые получатели передерутся. А она объяснит свою неверность альтруизмом "ну нужно же чтоб всем доставалось" - и хрен с ней что сделаешь, останется лишь задабривать лучшими условиями. Хотя нет в ней никакого альтруизма. Чистое желание этих самых лучших условий. Чтоб не цеплялись, не трогали. Она вынесет вам газ, ладно.
- Я немножко камни разобрал. Тебе ходить удобней.
- Я не пойду в ту сторону.
- Почему?
- Там...
Замолчала. Отмахнулась, не объяснив.
На самом деле, у неё чутьё. Про деньги, которые ей платили, однажды сказала:
- Беру немного - чтоб не злились. Как бы, на жизнь просто. Я же должна жить на что-то! Они не знают, что здесь не только газ, но и вообще всё есть.
Неро за тему уцепился:
- Вот я тоже прикидывал - мы можем остаться тут жить. Чтоб не доставали... Каждая банда будет думать, что ты ходишь к другим. А ты вообще ни к кому не ходишь!
Посмотрела, странно:
- Я вообще-то и так здесь живу. Последнее время. Не знал?
- Ну... Я, в смысле... вообще не выходить. Газ им не носить.
- А если отвыкнут от газа?
- Не смогут.
- Нет, всё-таки... Пусть их станет меньше!
Всё самое важное, что здесь есть - в промке. Промка - это пара цехов с выбитыми стёклами, рельсы, эллинги, заборы и пристроек несколько. Фабрика. Бывшая. Давно уже бывшая. Граунд Зиро - это почти целый район, но еда и вода только в промке, даже искать не надо. Потому что Реактор...
Нет, конечно, так запросто не понять, что здесь и почему. Она как будто понимает, но...
- ...Смотри. Если я перестану носить газ - они же пойдут штурмом. Сюда, за газом. Полягут все! Что будет - шум, огласка... Ввяжется армия. Будут решать, что делать. Солдаты полягут тоже - да кто угодно! Или, думаешь, попадётся устойчивый хоть один? Не уверена! То есть, обозлятся - а военным же газ пофиг, они не пробовали его вообще - и... долбанут чем-нибудь. Разбомбят. Взорвут всё, вместе с Реактором. Исследование прервётся. Нам это нужно?
- Ты - за Реактор как бы, да? - сообразил Неро. - А он... что он вообще исследует?
- Людей! Да, вот и тебя тоже. Раз ты здесь. Пусть уж люди - в его понимании - будут такие, как мы! А что? Лучше, чем... Зачем знать о людях плохое?
Неро подумал.
- Он... хочет улучшить людей? Или нет?
Губы скривила. Скептически.
- Мне всё равно.
Помолчала. Похмурилась.
- Я ушла сюда, потому что мне жить надоело. Там, с ними... Вот газ им ношу. Чтоб не лезли. А ты почему сюда ушёл?
Неро подумал - ничего не сочинялось. Произнёс в ответ самое странное. Но и самое честное:
- Потому что ты красивая.
Не поверила. Не отреагировала. Не поняла... Не сработало?
Сделала вид, что пропустила мимо ушей.
Цех, где Реактор - он наиболее страшноватый. Неро был уже там. Несколько раз. Первый наиболее запомнился.
Какой день это был? Прохладный. Пасмурный. Ветреный немного... Он провожал её, идущую набрать газу.
Хмурилась:
- Сегодня бабушки много. Не ходи.
- А ты?
- Справлюсь.
Это ею важно было сказано, гордо: вообще-то она бабушки боится.
Всё это - бабушка и другие - обустроилось в понимании постепенно, Неро привык. Да по-любому привыкнешь, если ходишь в промку.
Шли как-то, провожал - дорожка из скошенных одуванчиков, седых от страха будто, ей не понравилась:
- Ну вот. Будет мешаться. А то и все трое.
- Кто? - недопонял Неро.
- Жнец, швец и на дуде игрец, - отмусолила она инфу ему, неразумному. - Хотя вообще-то он один.
Было видно, что дальше пояснений от неё не дождёшься - ей противно, что он ничего не понимает. Лучше делать вид, что понимаешь, только тупишь несколько. Хотя - сейчас-то почти понятно. Почти! Из этих троих самый важный для неё Жнец, пожалуй. Спросил однажды про него:
- Ты его... больше всех не любишь?
Подумала.
- Жнец - страшный, конечно. Но бабушка страшней.
Неро, пожалуй, удивился.
- Хм... У тебя что - с бабушкой проблемы... были? - предположил он самое глупое.
Отмахнулась.
- Я не о том, что... - взялся уточнить мысль Неро. - Не о ней! Может, с обычной бабушкой. Со своей. А мне вот кажется... бабушка меня не замечает. Нас...
- Это ты зря! Вот она-то уж...
Передёрнуло её даже, плечиками. Всё-таки... Всё-таки она смелая, нет!
И тогда: подумаешь, бабушка... Ничего, пошёл. Жнец - а его и не видно. По дорожкам цветов ориентировались. Обходили.
- Знаешь, а раньше ещё и пчёлы были. Весной ещё.
- И что с ними теперь?
- Кончились.
По ходу, и бабушки в тот день было мало. Потрепыхалась - и всё. Помаячила...
Дорогу запомнил. Нет, в цех она его не звала. Да он как бы и не собирался. Постоял, глядя на стены. Стёкла. Ворота...
Решился, вступил внутрь, в маслянистый воздух. Прошёл меж странными аппаратами, под трубами, с потолков взирающими. Увидел её, подставляющую дьюар под парящую струйку: задерживает дыхание, наверное... а затем поворачивается, смотрит на Реактор, подходит к нему... Его многозначительный бок со сложными рёбрами передаёт секретный внутренний гул, тайные и непонятные процессы, которые лучше и не понимать - потому что понять их придётся, если Реактор захочет... Или не придётся, если нет - потому что невозможно. Вот что-то такое, в ощущениях. Настоящих. Не вымышленных.
Это был хороший день. Ровный.
Вообще-то есть такое дело: чутьё. Что нельзя - а что можно. Чем больше бабушки, тем сильней оно обостряется, кстати! У Неро - точно. Однажды шли - цветы увидел необычные. Красные.
- Ого! Красивые, - Неро вполне нагло форсировал рельсы и бетонку. - Их можно! Рвать. Хочешь?
- Цветы? Да ну, не надо! Я их боюсь.
Добавила, когда он вернулся:
- Может, я от этого и ушла. Сюда.
Неро, кажется, удивился. Она восприняла его удивление болезненно:
- Может быть, поэтому меня и газ не берёт! Не знаю. Когда-нибудь, когда готова буду... Никогда! Не знаю...
Чего она так переволновалась-то? Это... именно тот момент, когда до неё можно дотронуться - успокоить? Или не тот, наоборот?
Не дотронулся.
И да, сегодня день был немножко похож на тогдашний. То ли погодой, то ли... настроением, что ли? Чем-то в воздухе.
Как и в тот раз. Остановила.
- Жнец, - объявила она. - Лучше в сторонке посиди.
- В какой?
Нахмурилась.
- Жнец, знаешь... Для тебя всё-таки он не... не очень. Понимаешь?
Нет, разумеется, Неро не понимал. Одно дело - бояться, другое дело - понимать. Одно другому не мешает, конечно. Ну да, она как-то объяснила:
- Они - искры из камня. Вот ты бьёшь по камню. Какой камень - такие и искры.
- А зачем по нему бить?
Хмыкнула. Не ответила. Как всегда.
И каждый раз она по-новому объясняет!
- Есть Реактор - будет и реакция. Вот Швец, Жнец, Игрец, они - реакция.
- Постой. Реактора же раньше не было. Или... был? А они - они ведь всегда были! Вечные! Или... что, нет?
- Были. Всегда. Но их как бы и не было. Понимаешь?
Неро не понимал. Посмотрела на него с сожалением, довесила:
- И Реактора как бы не было. Но он был! Раньше.
Да о чём с Неро вообще разговаривать, он же не поймёт!
Есть девчонки, не умеющие объяснить труднообъяснимое.
Ладно, как бы, игнорируем. Идём... Прислушалась, ещё раз. Головой покачала.
- Чёрт... и бабушка.
- Не ходи, - тут же отзеркалил ситуацию Неро.
Поморщилась. Объяснила:
- Иногда набирать долго приходится. Сейчас поле сильней. Пойду.
- Поле?..
- Поле сильней - газа больше.
- Что-что?
- Одно компенсирует другое. Поэтому нас здесь не слишком клинит. Даже возле Реактора. А они - газ без поля, вот и... А нас при этом газ не берёт практически. Поле тоже, мне кажется. Ну, не сильно.
- Откуда всё знаешь?
Пожала плечиком.
- От Реактора. Он сообщает. Отвечает. А тебе - нет?
- Мне - нет. Но... Вдруг ответит? На этот раз.
- Не надо. Ладно... Вон, дотуда дойдём.
Дошли. Молча. Не спугнуть. Вся в себе...
- Всё. Я иду дальше. Одна.
- Ага. Ой... - Неро как будто оступился, схватился за неё... за руку (вздрогнула, ну да) - за предплечье... Вернул равновесие, поймал (тут движение вниз) её ладошку... Срочно пояснил:
- Ого, знаешь, а когда держу тебя за руку... понимать начинаю. Перетекает! Что-то... Вот скажи, когда ты касаешься Реактора - это так же?.. А если...
И он вдруг - решительно, но всё равно осторожно, бережно - переместил руки, обнял её, шажочек необходимый сделав...
Напряглась. Расслабилась... Ох, как же всё скачет - мысли, ощущения! Сумасшествие. Нет, конечно, никакого понимания от контакта Неро не получал - тут была уловка, импровизация. Он ведь бойкий парень из криминального района - рядом с ней робеющий, впрочем - но протуберанцы решительности взметаются иногда из его робкой короны. Наконец... Первый раз - и ты так взвинчен, что почти ничего не чувствуешь: ветер в волосах, одежда прячет человеческое тепло, но твои фибры его находят... всё больше и больше... находят... Её макушка. Запах волос... всё, вот теперь он отыщет её всюду, точно! Не отпустит, точно! Хоть её и нельзя удержать...
Отстранилась, осторожно:
- Вот знаешь, я не уверена, что это нужно. Сейчас. Вообще... И, если я раньше времени... Я думала! Может быть, я тоже реакция...
"Что?!"
- Что?
- И теперь... Если я отреагирую? И - всё?
Ушла.
Непонятно! Что за...
Неро постоял, секунды. Нет, что за..?! Двинулся за ней.
Она скрылась уже - за углом продуктового эллинга. Это в котором ящики. Эллинг проломан с той стороны, с обратной. И иногда кажется, что новые ящики сюда кто-то завозит - вместо взятых - но тут тоже ничего не поймёшь: может, скрип по ночам (который иногда опасное что-то такое интонациями озвучивает) как-то связан? Неро слышал его, да! Но нет уж, не рискнул пойти. Да невозможно же вообще тут всё исследовать!
Вышел к рельсам...
Здесь дул извилистый ветер, в котором угадывались зигзаги тона флейты. Никого...
На самом деле страшновато, конечно. Но ничего. Дальше, по рыжей тропинке...
Вспоминал её слова. Из разных разговоров. Хорошо вспоминались, хотя и вразнобой. И непонятно.
- ...Всё можно прочесть по-разному. Весь мир. И поймёшь разное. Причём всё - правда. Кому-то нужно, чтоб мы читали всё одинаково. Кому-то - чтоб по-разному.
- Кому?
- Реактору.
- Зачем?
На самом деле у Неро было ощущение, что никому ничего не нужно. Никому не важно, что происходит здесь. Что происходит на заброшенных фабриках... Откуда взялся Реактор - и когда? Никому нет дела! Никто не помнит. Не может разобраться. Всем интересно только то, что можно использовать: например, газ... Мы не исследуем Реактор - Реактор исследует нас, вот что вышло.
Она сказала однажды - не припоминается уже, к чему:
- Ты видишь мир таким, как показывает Реактор. Ну, если газ на тебя реально не действует.
- А...
- Ладно, - передумала она, - газ тоже.
- Что - тоже?
Вздохнула, как обычно это она.
- Газ - это способ изменить мир. То есть то, как ты его видишь. Воспринимаешь... Ты вообще-то видишь не всё! Ты бабушку обычно видишь? А Жнеца? А Пасечника? А...
- Стой... подожди-подожди... А остальной мир? Там, где нет Реактора?
- Есть! - заявила она, и больше ничего не захотела говорить. Отвернулась.
Нет, Пасечника Неро не видел ни разу. Он вообще существует?
Что вообще существует?
Воздух. Извилистая ржавость поющих труб. Змеиный интерес арматуры, вылезшей из бетона.
Голос ржавого колодца, утаскивающего звезду с неба.
Ага. Сидеть в сторонке...
Ладно, Неро пытался выбрать правильную сторонку - но дух противоречия звал его в гущу, внутрь. Как он мог отсиживаться возле эллинга (где, между прочим, травинок и цветочков было больше обычного - значит, Жнец придёт и сюда?) - когда она... там...
Мелодия совершенно уже не страшила. Сегодня, конечно, не ровно, вместо чётких троп - протягивающаяся резина пространства, промка плутает сама в себе, типичное дело.
Вот что это за место?
Тут были пришитые к рельсам шпалы, на стрелке спорящие расходящимся диссонансом. Мелодия звучала - однако вела в тупик.
Извилистый ветер дёргал, рвал воздух. Хлопал, строчил очередями... Неро, обрывками мелодии облепленный, узнал ритм слишком поздно. Нет мелодии, есть неожиданный тупик промки, закуток-треуголка, стена-стена-забор. И там, за изъяном его, в засадах репейника...
Чёрт.
"Хорошо, что он меня не видит!"
Даже... можно рассмотреть. Чуть-чуть!
Бесконечный патронташ со шпульками и катушками, пулемётные очереди швов. Швец задумывался, зависал на секунды - из пальцев его торчали иголки - и принимался за своё снова.
Поле, поле! Швец перестрачивает его силовые линии в меридианы, по швам трещащие, откуда лезут (теперь-то они видны?) жёлтые головки нерождённых цветов, наивные, безнадёжные, уводи их отсюда, Игрец, уводи!
Куда?
Новой пулемётной строчкой отсоединилась тропинка, странная, укоризненная - но будто понимающая...
- ...Они. Те, кто устроили всё это. Развал. Кризис. Упадок.
- Кризис случился сам.
- Нет! Его всегда устраивают. Странно, но я поняла.
"Ничего ты не поняла! Кризис устраивает сам себя. Он просто устраивает всех! Устраивается..."
Ясно же, что жизнь состоит из обрывков, сшитых криво и неправильно. Никто не восстановит прежний порядок - надо уметь считывать жизнь обрывками, пересчитывать их, обрывать, обрываться... Нет! Слишком много бабушки. Швец, пришей её наконец!
Бабушки в целом, как обычно, будто и не было - но она была. Складки лица её кособочили пространство.
Уши, растущие из щелей и стен, волновались - они слышали то, что не должно быть сказано (и не говорилось).
Швец множился и простреливал, флейта снова была слышна. Бабушка вклинивалась, вморочивалась, отсутствовала, подразумевалась. Серп срезал, убирал лишнее.
Уши бабушки тянулись, желая услышать мысли.
Руки бабушки шарили по карманам зданий, по пазухам чердаков и закоулкам промки. Игрец, уведи бабушку!
Щебёнка, ржавая. Сжатая полоса. Несжатая... Жёлтые цветочки умилительной наивности - эти не разлетелись пока, их малохольные, ненапитанные молоком стебельки танцуют. Они вот-вот уже повзрослеют от ужаса, их седые головы разнесут тьму разума по всему свету - когда флейта отсигналит взрыв башки.
Стёкла, выбитые. Из прошлой жизни выросшая стена цеха - здесь затишье... Флюгер, сшитый из ушей бабушки, пытается наказать ветру, куда ему дуть. Простыня совести, пустой звон учебника. Корпус логики, сшитый из крыльев бабушки... откуда у неё крылья? Западное крыло, восточное, семь литров крыльев, Игрец, уведи меня отсюда!
Шагнул, перешагнул... Ближе к стене.
Ему показалось, что бабушка всеми складками воздуха и пространства выглядывает из-за угла... Скрылся, спрятался. Вдоль стены по самой опалубке, ещё за один угол... Мелодия добивала и досюда - но её съедали растущие из стен уши. Вверху пели, дребезжали, вздрагивали недовыбитые стёкла. Послеживая, чтоб ни один осколок не выпал, Неро переместился за следующий угол. Так, путь свободен, но... извилист. Вот промка вечно так...
"Неро, сделай что-нибудь назло бабушке. Ты можешь. Ты упрям. Ты бунтарь. Сделай!"
Мелодия бежала, прыгая по заборам, огибая и обволакивая, дразня фантомами новых стен, складок, закоулков лабиринта поворотов и выходов, интригующего, влекущего...
Ритмика ржавых шпал. Подрагивание на ветру полувыбитых стёкол на высоте двух ростов... нет, не Неро, а кого-нибудь из... Чёрт!
Напрасно он поднял глаза на этот проём вверху.
Игрец, более чем невидимый абсолютно всегда, отнял от губ флейту и посмотрел на Неро взглядом Жнеца, отыгрывая новое действие, антракт между смыслами: некуда идти, секрет в том, что тебя никуда не звали.
Даже сюда.
Бессмысленность: шпалы без рельс, несжатая полоса травинок... и от страха сжавшийся Неро. Цепкий взгляд сверху, от которого удаётся увернуться ровно потому, что ты неинтересен. Тебя не к чему пришить! Некуда увести. Сжать...
Да ты сжался уже от страха! Кому ты нужен?
- Вот например... Жнец косил старых, теперь косит нерождённых. Так проще. Это Реактор сказал.
- Ему виднее.
- Ему ничего не видно! Он даже бабушку не видит. Жнец, Швец, Игрец - это реакция, понимаешь?
Нет, Неро не понимал.
Кому ты нужен, Неро? Ей? Что она говорила?
Хорошо, газ! Ладно, поле. Допустим... прочтение. Выходит, если прочтение изменить - а потом изменяльщика убрать - оно держится. Изменённое. Делаешь то, что нельзя? Видишь то, что...