- Вы, как всегда, правы Ваше Величество, этот мерзкий развратник давно заслуживает виселицы...
- Я вовсе не собираюсь его вешать.
- Вы, как всегда, правы Ваше Величество, какой ни есть, но он дворянин и должен умереть на эшафоте...
- Я вовсе не собираюсь его казнить.
- Ваше Величество, Ваша мудрость под стать Вашей красоте. Пожизненное заключение будет для него намного страшнее смерти. Там, в сыром каменном мешке, на хлебе и воде, всю жизнь, без единой женщины...
- Заткнитесь все! Я хочу приблизить его к своей особе.
- Но он... Сколько несчастных юных дев погубил этот злодей. А сколько несчастных мужей, так подло обманутых...
- Мне нет до них дела! Я хочу, чтобы он наконец обратил внимание на одну очень достойную и очень одинокую девушку.
- Но, Ваше Величество, не хотите же Вы сказать...
- Именно это я и хочу сказать!
И что прикажете делать? С королевой не поспоришь. А если королева ещё и колдунья... Именно поэтому она и стала королевой. Не потому, что была дочерью своего отца, короля Энрико VII-го. У Энрико были братья. И они считали, что какая-то девчонка на престоле - это смешно.
Смеялось потом всё королевство, увидев в кого (и во что) превратила их юная принцесса. Но... Магия имеет свою цену. И каждое чародейство добавляло старческие морщинки на итак не слишком красивом лице пока ещё юной принцессы.
Потом начались войны. Соседи тоже считали, что какая-то девчонка на престоле - это смешно. Войско восточного императора поглотил смерч. Корабли западного короля потопил ужасный шторм. На войско султана южных стран обрушились холод, снег и метель. А северные варвары еле уползли в свои холодные страны от безжалостной жары и пересохших колодцев.
И это всё тоже отразилось на внешности королевы. Морщинки? Высохшее старческое лицо? Если бы... Королева превратилась в настоящее чудовище. Министерство матримониальных дел рассылало всюду в меру приличия подправленные портреты, но, так как заказывали их талантливым мастерам, уродство пробивалось сквозь любую лакировку.
Это всех устраивало. Соседские принцы шарахались от юной королевы, министры крепко держались за свои портфели. А когда там ещё королева умрёт и понадобится престолонаследник... Королева (не смотря на ужасающую внешность) была молода, министры - стары. И вдруг вот это.
Но перечить королеве-колдунье... Сами понимаете. Послали надёжных людей. Вытащили Эрли Эштона из очередной постели. Пресекли крики и визг какой-то то ли графини, то ли баронессы. Бросили мерзавца к ногам королевы. Эрли Эштон поднялся. Как выразился Первый министр, костюм его был в некотором беспорядке. Хотя на самом деле никакого беспорядка не было. Поскольку не было на нём и никакого костюма.
Этот факт сильно шокировал придворных, но необычайно понравился королеве.
- О! - воскликнули придворные.
- О-о-о! - протянула королева.
Эрли Эштон очень эротично звякнул цепями.
Эрли Эштон был не просто соблазнитель - он был соблазнитель с большой буквы. Никогда не обманывал женщин, он в каждую на самом деле влюблялся. Влюбиться в королеву было трудно. Но он сумел. И любил королеву искренне. А искренняя любовь - это тоже магия. Исцеляет все болезни и делает красивой любую дурнушку.
Королева день ото дня хорошела, Эрли Эштон катался как сыр в масле. Время от времени он исподтишка поглядывал на фрейлин, но, сами понимаете, если имеешь дело с королевой-колдуньей - особо не разгуляешься. Зато - почёт и уважение. Зато - любые деликатесы. Ну и королева, хорошеющая день ото дня.
Но мужчина - ведь он как солнце. Ему хочется всех согреть, сделать счастливыми всех женщин. Так, во всяком случае, думал и чувствовал Эрли Эштон. Он догадывался, что королеве такие идеи не понравятся. И потому молчал. Но жить (вернее, прозябать) вот так, не осчастливливая всех вокруг, Эрли Эштон не мог.
Он оставался стройным. Но брюхо росло. Пытался найти счастье в поглощении совершенно невероятных деликатесов. Брюхо росло. А счастья не было. Но приходилось изображать. Ибо на эшафот ему тоже не хотелось. А королева, которая колдунья, могла сделать ещё и не такое. Эрли Эштон страдал.
Неизвестно, чем бы это всё кончилось, но тут опять началась война. Кто-то из соседних монархов вообразил себя великим стратегом. Правда, к войне он подготовился хорошо. Земля дрожала от грохота сапог его солдат, тяжёлые пушки калечили дороги. Корабли заполонили море.
Королева только хмыкнула. Не он первый, не он последний. Но... У неё ничего не получалось. Попыталась вызвать смерч - не хватило злости. Хотела наслать на вражеские корабли шторм - не хватило бешенства. Попыталась наслать на врагов холод - но всё её существо было согрето любовью к Эрли Эштону. Хотела вызвать жар - тоже ничего не вышло. Жар любви - это не испепеляющий жар пустыни. Жар любви - это прохлада лесов и горных ручейков. Любовь, если это настоящая любовь, не может убить.
А враги подошли к самой столице. Осадили её. Перекрыли все пути подвоза продовольствия. Воины на стенах несли потери. Горожане ели голубей и крыс. Королева каждый день поднималась на стены. Смерч не вызывался. Шторм - тоже. Холод и жара? Ну не бывало их в этих краях никогда. Вызвать их могла только лютая злоба. А откуда ей взяться у счастливой королевы?
"Ну да, я счастлива, - думала королева". Она ведь в этом не виновата. И, если всё так плохо, почему бы ей и не... Возможно, это будет её последняя счастливая ночь. Потому - она имеет право.
Королева сошла со стены. Вошла в свой дворец. Придворные, пажи и даже гвардейцы прятались от её взгляда. Королева подошла к дверям королевской спальни.
- О нет, Ваше величество, - закричала её любимая фрейлина. - Это - не то, что вы подумали.
- Это и в самом деле не то! - прошептал Эрли Эштон. - Ваше Величество, выслушайте!
От его чуть хрипловатого, такого милого, такого родного голоса, королеве стало совсем плохо. Она вызвала охрану.
Эрли Эштона, одетого лишь в одеяло, отвели в подземелье. В самый глухой, в самый-самый сырой каземат! Фрейлину, коварную дрянь, притворявшуюся подругой - в высокую башню, продуваемую всеми ветрами. А не замёрзнет - ей же оставили простыню. Да и всяко, в башне теплее, чем в подземелье. Башня наверху, туда поднимается тёплый воздух. А вот бедный Эрли в холодном подземелье... Нет! Она королева. И должна быть справедливой.
Ну да, она - королева. Ей нельзя проявлять эмоции. Несколько разбитых зеркал не в счёт. Несколько слуг, превращённых в ... Тоже не в счёт. Надо, в конце концов, угадывать ей настроение и вовремя прятаться. Она же не куда-нибудь идёт, а на стены. Где свистят стрелы и изнемогают обороняющиеся.
Солдаты гаркнули: "Ур-р-ра!" Королева взошла на стену. Наслала на врагов смерч. Оставшихся сожгла. Глянула в сторону моря, полюбовалась великолепным штормом и обломками вражеских кораблей. Немного успокоилась. Спускаясь со стены, думала, какой казни предать проклятого изменщика. И эту... Её лучшую подругу. Её самую любимую фрейлину.
Чтобы лучше думалось, велела представить Эрли Эштона пред её светлы очи. Его представили. Прямо так, в одеяле. Пододеяльник, правда, не был уже белоснежным - темница есть темница.
- Чудовище! Подлец! - закричала королева. - Чего тебе не хватало?!
- Все мои мысли, - начал Эрли Эштон.
- О проклятых бабах, - продолжила за него королева. - О мерзком разврате!
- О нет! - ответил Эрли Эштон. - Все мои мысли об одной единственной!
- Понятно, - сказала королева. - Лэди Джейн из башни вытащить. Отрубить ей голову.
- О нет, Ваше Величество! Вы меня неправильно поняли! Мои мысли вовсе не о ней.
- Есть кто-то ещё? - опасно прищурилась королева.
- Все мои мысли только о Вас, моя прекрасная Королева!
- Ага! - сказала королева. - Когда ты кувыркался с этой... С Джейн. Ты, значит, думал только обо мне?
- Да, Моя Королева!
- Очень странная логика. Мужская.
- Но, Ваше Величество, ведь...
- Ведь?
- Ведь столицу осадили полчища врагов.
- Ну... Осадили.
- И?
- Что "и"?
- Вы, Ваше Величество, Вы, Величайшая Колдунья...
- Да, я величайшая колдунья, но причём тут...
- Вы не могли их не сжечь, ни заморозить... Вам не хватало зла.
- Я их сожгла! Заморозила! Утопила! Вот что сделать с тобой? И с этой потаскухой?
- Ваше Величество, мы не хотели...
- Вы не хотели меня расстроить. Понимаю. Вы думали, я очень обрадуюсь, увидев эту сцену. Особенно, когда столицу осадили полчища врагов. Не могли найти другого времени.
- Ваше Величество...
Снова этот хриплый шёпот. Эта морда. Поганая симпатичная морда. Если бы она была простой девчонкой. Покричала бы, стукнула поленом. Нет, лучше чугунной сковородкой. Джейн бы этой волосёнки жиденькие повыдергала, глаза бесстыжие выцарапала. Потом простила. Но она королева. Ей так нельзя. Что он скажет? Что этот подонок придумает в своё оправдание?
- Ваше Величество, не было другого выхода.
- Что, так припекло?
- Ваше Величество, надо было спасать королевство.
Нет, каков подонок!
- Я! Я, спасала королевство. Я жгла врагов! Я топила их корабли! А в это время вы... Ты с этой дрянью...
- Если бы Вы не разозлились, Вы не смогли бы уничтожить врагов. Нам... Нам пришлось разыграть этот маленький спектакль...
- Спектакль!?
- Да, Ваше Величество, спектакль. Мы обманули Вас. Между нами ничего не было. Иначе... Иначе погибло бы королевство, погибли бы Вы, а проклятые завоеватели...
- Тварь! - сказала королева с чувством.
Нет, она не поверила, конечно. Не совсем поверила. Хотя очень хотелось. А королевство, ведь и правда, было спасено. Ага, может их ещё и наградить? Дудки! Но и казнить никого не надо. Она ж королева, она справедливая. Джейн сошлёт в её поместье. Чёрт, у этой голодранки и поместья-то нет! Значит выдать её замуж. За того, у кого есть поместье. И сослать туда. Так даже лучше.
Мерзавца Эрли... Ладно, она даст подонку ещё один шанс. Ну и празднество. Надо устроить грандиозное празднество - победа все-таки...
Цвели в небе фейерверки, столы ломились от снеди. И во дворце, и на улицах. Народ пел и плясал. Эрли Эштон ни на шаг не отходил от королевы. Леди Джейн плакала, грустно глядя на всеобщую радость из окна роскошной кареты. Карета везла её в какую-то глухую провинцию к её жениху. То ли графу, то ли барону, ей было всё равно.
Не радовался и фельдмаршал Аллан Коун. Он считал, что леди Джейн нельзя увозить далеко - вдруг на королевство опять нападут? Но канцлер его успокоил. У королевы, мол, ещё много есть фрейлин, и любая из них, если надо, повторит подвиг Джейн. А Эрли Эштон всегда готов к самопожертвованию. С любой из них.