Следственный изолятор на Аргусе все, включая охрану, называли незатейливо и одинаково коротко - 'Фак'. Секрет чудесного единения открывался сразу за главными воротами. На плацу в круге альпинария стоял резной гранитный столб, изображающий средний палец, приветственно вытянутый вверх. Для кого - понятно. Зачем - открытая тема. В погожие дни розовато-серый тотем скользил тенью по решеткам прогулочного двора и лениво сдвигал фигурки арестантов. Солнечные часы под новым солнцем.
'Просто оберег от сглаза', - решил Дознаватель и, закрыв тему 'зачем', поправил на плече ремешок тяжёлого портфеля. Обогнув двухэтажную фаллическую скульптуру, он быстрым шагом направился к дверям режимного корпуса.
Дежурный сверил пропуск, заглянул в портфель, долго и недоверчиво возился с термосом, уясняя фразу 'всего лишь кофе' - ценный и редкий для Аргуса продукт, наконец, подмигнув как старому знакомому, щёлкнул стальной калиткой и впустил гостя.
- Принесите бумажный стаканчик, - неуверенно потребовал Дознаватель, проглотил неслышное 'пожалуйста' и вошёл в допросную комнату.
Стол, два стула, серые стены с облупленной краской, световые тоннели вместо окон, поникшая видеокамера под потолком - неуютно.
Дознаватель потоптался у порога, преодолевая тревожное чувство безысходности и, с покорного согласия - малодушный страх, скинул ремешок с плеча, ловко поймал портфель в руку и громко откашлялся, точно в кабинете задремавшего начальника.
- Начнём-с!
Выложив в центр стола тощую папку с бумагами, он проверил диктофон - 'раз, два, три', плеснул в крышку термоса кофе - до риски, застегнул верхнюю пуговицу рубашки, подтянул узел галстука и стремительно уселся на стул. Поёрзав, поискал под столешницей кнопку вызова слева - нашёл справа, приосанился и позвонил.
Дверь напротив скрипнула и открылась, выпуская из тёмного коридора на свет невысокую полноватую фигуру.
- Физкульт-привет, командир! - оставаясь в тени, бесцеремонно бросил конвойный и легонько толкнул в спину подопечного - тот в два гигантских шага оказался у стола.
- Пользуйтесь.
Дознаватель скривился и пока выбирал - возмутиться или поблагодарить, дверь захлопнулась.
- Присаживайтесь, Борис Маркович.
В тяжёлых тупоносых ботинках, вязаной шапочке и тугой робе с застиранными фликерами арестант напоминал обычного портового докера, по случаю обеда ненадолго покинувшего космодром... с полосатым одноразовым стаканчиком в руке. Лицо скрывал развёрнутый воротник свитера.
- Вас перевели в одиночную камеру? - спросил Дознаватель, заметив на петельчатой стойке засохшие пятна крови.
- Да.
- Как вы себя чувствуете, Борис Маркович?
- Как?.. Несколько утомил блиц-курс тюремных правил. Но в меру живо, спасибо. И знаете, давайте без лишнего политеса. Мы же договорились называть друг друга проще, помните?
- Конечно. Вы подследственный - Бо, я уполномоченный - До.
Из-под воротника удовлетворённо хмыкнули.
- В первую встречу не получилось рассмотреть вас в деталях, простите, но сегодня эта вещица меня выручит, - в руках Бо появились большие круглые очки в пёстрой оправе, - это эссилоровское стекло и панцирь черепахи. Раритет, согласитесь.
'Архаизм', - воспротивился Дознаватель, но промолчал.
- Они немного пострадали, - в голосе Бо послышалась горчинка, - но жжёная зубная щётка прекрасный скрепляющий материал.
- Вы находчивы.
Бо снял шапочку, обнажив копну нечесаных седых волос, распахнул криво склеенные дужки оправы и насадил раритет на нос, прямо по краю воротника. За толстыми линзами возникли огромные зеленоватые глаза.
- Вы - симпатичный молодой человек, собственно, как и представлялось. Я бы сказал, напоминаете меня в скоролетную пору, чем-то... наверное, статностью. Я доволен.
Дознаватель порозовел и отвёл взгляд, на языке вертелась колючка из неприятных слов, одно хуже другого. Скрывая досаду, он жадно отхлебнул кофе и сильно обжёгся, украсив бланк протокола бурой кляксой.
- Приступим к дознанию! - прозвучало невнятно, словно из-под одеяла. Во рту набухала жгучая боль.
- Рискну напомнить о нашем особом секрете. Вы держите в голове пароль, дорогой друг? Не забыли вчерашний уговор? - Бо приблизился, склонившись над столом, приложил палец вдоль воротника и продолжил шепотом. - Я начинаю, вы заканчиваете. Готовы? Итак, оранжевый... ну же.
- Слон.
- Вот и славно! Теперь я уверен, что вы это вы.
'Детский сад', - раздраженно подумал Дознаватель и, скрестив руки на груди, отгородился от нервного хихиканья.
- Вы слишком подозрительны, подследственный Бо.
Тот уловил интонацию, оборвал смех, будто отрезал, и заговорил серьёзно:
- Простите старика. Насколько я понял, вы сейчас на стажировке и моё дело у вас первое. Дебют, так сказать. Знаете, у меня странным образом - тоже.
- Будем взаимодействовать! - с непреклонной, но наигранной суровостью отчеканил Дознаватель и включил диктофон. Скороговоркой выдал протокольную часть: дату, время, место, набор имён, номер дела. Перевёл дыхание и закончил: 'от услуг адвоката подследственный отказался'.
Подследственный каждое слово подтверждал кивком головы, чуть покачиваясь на стуле, подобно меломану, устремлённому в наушниках к тайной музыке.
- Наше знакомство затянулось, начнём по существу, - басовито объявил Дознаватель. С минуту перекладывал бумаги, наконец, смущенно и ломко выпалил:
- Вы признаёте, что, будучи смотрителем корабля 'Ковчег Хаки' совершили насильственное оплодотворение ряда женщин, находящихся в состоянии анабиоза? - выдохнул и измученно добавил. - Список прилагается.
Бо упёрся зеленовато-бутылочным взглядом в стол.
- Вот как. Смотритель хотел бы изменить формулировку. Не возражаете? Скажем так - смотритель применил репродуктивную технологию. Впрочем, для некоторых особей лучше бы подошло слово - осеменение.
- Интересно. Вернёмся к этому позже. Чем вас не устраивает мой вариант?
- Помилуйте, с эдаким определением можно подумать невесть что. Замечу, генитального контакта ни с одной из пассажирок у смотрителя не было. И быть не могло. В капсуле гибернации несколько затруднительно, знаете ли. В итоге ваш вариант - преднамеренная метаморфоза события.
- Преступления.
'Он заговорил о себе в третьем лице. Защита или внутренний конфликт? Надо запросить психиатрическую экспертизу', - решил Дознаватель и сделал пометку в блокноте.
- Кроме того, упоминание о насилии некорректно, уважаемый До. Вы же не станете утверждать, что ребёнок, оторвавший у куклы голову, совершил насилие.
- Вы сравниваете подследственного с ребёнком, а потерпевших с куклами? - возмутился Дознаватель, невольно поддержав игру 'на троих'.
- Скорее нет, чем да. В качестве доступного примера.
Подследственный уложил руки на край стола, постучал вразнобой пальцами, словно отыграл мелодию, и снял очки, открывая смешливые морщинки у глаз.
- Насилие подразумевает противление, друг мой. Не скажу, что смотритель получил согласие от реципиентов, но никто из них точно не сопротивлялся.
- Вас это забавляет?
- Ничуть. Всего лишь констатация факта. Надуманный ответ есть тяжкий грех.
'Так мы скоро о боге заговорим', - невесело подумал Дознаватель, раскрутил на бланке протокола перьевую ручку с позолотой - подарок семьи, и начал злиться. Инициатива ускользала, допрос превращался в болтовню. Он резко прихлопнул авторучку пятернёй.
- Стоп!
От неожиданности арестант вздрогнул.
- У вас громкий голос, юноша.
- Стоп, - повторил Дознаватель уже тише. - Прошу впредь не употреблять обращения: мой друг, молодой человек, юноша. Ограничимся - До. Следующий вопрос для протокола. Права и обязанности подследственного вам понятны?
- Да.
- Теперь объясните мне обязанности смотрителя на ковчеге 'Хаки'.
Бо вернул очки на переносицу.
- На любом спящем корабле не один смотритель, а экипаж. Кто вас интересует - навигатор, механик, инженер жос? Двенадцать специалистов на каждой вахте.
- Ошибочное название, но прижилось, как ни странно. Правильно будет, специалист термогенеза.
- Вы отвечали за анабиоз пассажиров?
- Не только. Служебная зона тоже находится в ведении криотехника.
- То есть, спать вы отправлялись последним?
- Да, после ввода программ в гибернацию экипажа.
- Но сами засыпать не спешили? Автомат контроля отправил десятки предупреждений в ваш адрес.
- Бессонница случается. Хочется иногда остаться одному, поразмышлять о жизни, о компетенции.
- Чем вы занимались на самом деле?
- Думаю, вы знаете.
Опираясь локтями на стол, подследственный свёл ладони молитвенно вместе, подался вперёд и произнёс тихо, но отчётливо:
- Оплодотворял.
- Как вы это делали? Обрисуйте технологию, - стиснув зубы, удерживая внезапную тошноту, выдавил Дознаватель, - в общих чертах, пожалуйста.
Бо смотрел с интересом.
- У вас есть салфетка?
- Не нужно.
- Да-да, конечно. Но я бы протёр очки. Заляпал какой-то гадостью.
'Читает как открытую книгу', - оценил Дознаватель и потянулся к портфелю.
За стеной послышалась дробь скорых шагов. Кто-то спорил, удаляясь и расплёскивая по коридору отборную брань. Громко и жалобно пощёлкивали замки.
С салфеткой в руке Бо дышал на линзы сквозь воротник.
- Да уберите вы с лица, - нетерпеливо воскликнул Дознаватель, поискал слово, и не нашёл, - этот... хомут.
- Хомут женский аксессуар.
- Что?!
- Я хотел сказать, что элемент одежды 'хомут' преобладает в женском гардеробе.
- Неужели.
- Какие ваши годы, молодой че... - Бо осёкся и опустил воротник, открывая иссиня-черный отёкший подбородок. Справа косой шов с подсохшими кровавыми узелками, слева неровная щетина седым ёжиком. Разбитые губы с алой каймой.
- Жалобу подавали?
- Что вы, что вы. Упал, споткнулся. Нос не пострадал и ладно. Сам не терплю гнусавых собеседников.
- Не стоит волноваться. В новой камере совсем нет ступенек.
- Подследственный, вы в курсе, что такое допрос?
- Думаю, это следственная процедура.
- Да, и хотелось бы превратить её в односложную конструкцию. Без каких-либо советов и замечаний. Я спрашиваю - вы отвечаете. Нет возражений? Тогда вернёмся к технологии... преступления.
Бо качнул головой, тут же кивнул и сложил салфетку ромбом.
- Право слово, уважаемый До, догадаться совсем не сложно. Криотехник имеет доступ к медкартам пассажиров. Предпочтение тут очевидно - кандидат здоров, репродуктивен и в календарном цикле овуляции. Вы понимаете, о чём я?
- Да.
- Отлично. Если позволите, я бы продолжил вне наводящих вопросов.
- Слушаю.
- Благодарю. Без рассказа о готовом продукте картинка будет не полной. Смотритель называет его 'Радугой'. Это отмытый эякулят в специальной среде и суспензия для введения с набором оксидантов. Мягкое, приятное название для источника жизни, не правда ли. Остаётся подготовить катетер, стимулировать овуляцию и через систему обеспечения сна произвести инсеминацию. Или как вы говорите, оплодотворение.
'Он выглядит ненормально довольным', - подумал Дознаватель и сразу поправил себя, - 'Просто ненормальным'.
- Самое сложное, - вдохновенно продолжал подследственный, складывая из салфетки треугольник, - не нарушая стазис, оставить в спящем организме минимум жизненных процессов и правильно рассчитать время развития плода. Новый человек должен появиться сразу по завершению анабиоза. Ну, или чуть позже. Кстати, не поделитесь, все ли роды с ковчега прошли успешно? Некоторые, так уж случилось, смотритель пропустил. И не будьте таким мрачным, уважаемый До.
Тот помолчал, покрутил авторучку и сухо ответил:
- Я вас поздравляю. Недавно вы стали отцом.
- Спасибо. Новость замечательная. Хотелось бы его увидеть.
- Его?
- Разумеется, ведь у меня мальчик.
- Странно, что не претендуете на большее. Роды прошли у двенадцати пассажирок.
Бо поднял брови дугой и глупо улыбнулся - или просто дёрнулось разбитое лицо.
'Он сейчас смотритель или подследственный?' - подумал Дознаватель и не сдержался:
- Для вас, вижу, не секрет что ДНК смотрителя подтвердилось только у одного ребёнка. Жаль, многодетного отца из вас не вышло.
- О-о, вы ошибаетесь.
- Нет!
- Не будьте столь категоричны, уважаемый До. 'Отец' и 'творец' созвучны и близки по смыслу. Я в некотором смысле творец, не так ли? Прошу, не отказывайте старику.
- Хорошо. Кто биологический отец других новорожденных? Или назвать его жертвой?
- Скорее, спонсором. Не суть. Но вы бесспорно правы, донор всего один - учёный с мировым именем, уникальный генетический материал. Мой подарок колонии Аргус.
- Подарок?! - Дознаватель вспыхнул и едва не переломил авторучку пополам. - Оставьте выбор за нами!
Немного остыв, спросил:
- Вас не волнует этическая сторона вопроса?
Бо пожал плечами.
'Выглядит странно спокойным', - отметил Дознаватель, всмотрелся в равнодушное лицо напротив - и понял, - 'Для него эта тема изначально неинтересна'. И тут же получил подтверждение.
- Бросьте, этика и межзвёздная экспансия вещи несовместимые, - с едва уловимой злостью проворчал Бо, - не до сантиментов.
- Посыл глобальный, но при чём здесь вы?
- А вы? Колонист во втором поколении, родившийся на Аргусе, неужели вы не чувствуете себя частичкой грандиозного проекта?
'Я чувствую себя заблудившимся', - устало подумал Дознаватель.
- Пора сделать перерыв. Хотите кофе?
Бо благодарно кивнул.
- Не откажусь, - и пододвинул полосатый стаканчик.
- Чёрный, без сахара.
- Я уловил. Для большинства колоний крайне дефицитный продукт. У вас свой поставщик?
Не дождавшись ответа, Бо взял горячий стаканчик обоими руками и, перебирая пальцами, медленно поводил им у носа, впитывая туманный аромат.
- Удивительно! Сразу исчезает кислый тюремный запах.
Дознаватель к кофе не притронулся, отодвинул дымящуюся чашку в сторону, глянул на позолоченные наручные часы - семейный подарок, и отметил, что близится вечер.
'Надо ускоряться'.
- Почему вы не уничтожили файлы контроля на ковчеге? Это же прямая улика. Не догадались? Не верю! - нервно сказал он, прокручивая в памяти видеозапись отсека гибернации: ряды заиндевевших капсул на ложементе труб и проводов, тусклый дежурный свет, и смотритель с инфузионной системой в руке.
- Это не входило в мои планы.
- Хотели, чтобы вас поймали?
- Я не прятался.
- Как же так? Запоздалое раскаяние?
- Скорее, ожидание результата.
- Иначе говоря, пробуждения, да? Хорошо. Допустим, дети учёного - подарок Аргусу, но как же ваш ребёнок? Зачем он вам? Ведь вы заведомо от него отказались.
- Пфуй, - то ли чертыхнулся, то ли обжёгся Бо, - и в мыслях не было! От своих детей я не отказывался. Никогда. По возможности, как сейчас, например, стараюсь их навещать. Что касается - зачем, будем считать это необходимостью. Если хотите, назовём инцидент тренировкой, проверкой подзабытых навыков.
- Инцидент?..
- Оговорился, простите. У меня преобладает латеральное мышление, зачастую непозволительно циничное. Не обращайте внимания.
- Стоп! - отчаянно тонко воскликнул Дознаватель. - Так вы здесь в гостях?!
- Знаете, - Бо одним глотком допил кофе, заглянул в опустевший стаканчик и сказал, причмокивая, словно прокатывал леденец во рту, - я всё ждал, когда вы зададите главный вопрос. Кто - я? Замечу сразу, вопрос равнозначный. Вы же не смогли идентифицировать смотрителя, неправда ли? Его нет. О-о, не волнуйтесь, его никогда и не было.
Бо широко развёл руки.
- Фантом.
- И?..
- Ну так задайте этот вопрос.
- Кто вы?
- Землянин, пенсионер, путешественник. Авантюрист, альтруист, мерзавец. Всего понемногу, на выбор. В вашем возрасте возглавил проект 'Радуга'. Слышали о таком? Наверняка. Семь планет, семь колоний, семь ковчегов. На одном из них ваша мама прибыла на Аргус - ковчег 'Оранжевый'. Огромная махина, не сравнить с малюткой 'Хаки', тысячи колонистов - тысячи надежд. Скажите, уважаемый До, надежды оправдались? Для меня это важно.
- Не знаю что сказать.
- Жаль. За сим, собственно, я и прибыл.
- Послушайте, - Дознаватель замолчал, спрятал слово 'подследственный' - оно показалось каким-то неуместным и глупым. Картинка в голове не складывалась, разлеталась от мятежного 'зачем'. И, ухватившись за этот вопрос как за воздушный шарик над пропастью, он выдал чужим голосом:
- Если вы такой 'важняк', то зачем скрывать имя? К чему все эти тайны и шарады?
Бо неожиданно резко встал, потоптался у стола, постукивая каблуками, выгнулся несколько раз вперёд-назад, словно выполнял упражнение, помахал руками, словно стряхивал воду, наконец, присел в пол-оборота на угол стола и сказал с убедительной хрипотцой:
- Я предпочитаю получать благодарность без посредников.
- Уверены? Старые заслуги забываются.
- Да, ничто не вечно. Сентиментальность и ностальгия не лучшие друзья, но без них никак. Я заметил, что в колониях больше эмпатии. Вы как молодая семья со свежими чувствами. И по молодости многое прощаете. Во всяком случае, в семейном кругу. Старому путешественнику остаётся только попасть в этот круг. - Бо осторожно коснулся распухшего подбородка. - Ну, или надеяться на родственное отношение.
Дознаватель выключил диктофон, сложил папку, зачем-то спрятал термос под стол и, как будто что-то подбросило - тоже встал.
- Вы слышали шум в коридоре? - спросил Бо, складывая из салфетки птичку. - Я думаю, там уже разобрались и через пару минут мы расстанемся. 'Хаки' торопится по следу жёлтого ковчега - в колонию Лейтен. И вакансия криотехника свободна. Значит в путь. Оценим новый семейный круг в преступлении и наказании. Что может быть прозрачней.
Он подбросил птичку в воздух - та сразу упала на пол.
- Эх! Мастер оригами из меня не очень. Но я надеюсь, внуки на Лейтене не подведут. Подарю им жёлтого слоника. Вы не поверите, с каким нетерпением я жду эпоху телепортации.
- Ещё раз физкульт-привет, - в комнату ввалился конвойный, всплеснул руками точь-в-точь как удивленный мим, и с масленым лицом затянул басом, - Борис-с-с Маркович, ну что же вы сразу...
- Спасибо за кофе, уважаемый До. Всегда относитесь к себе с любовью, а ко всему остальному - с юмором.
Бо развернулся спиной.
- Подождите! - Дознаватель шагнул следом. - Почему я? Почему вы просили именно меня вести дело?
Бо помедлил в дверях.
- Потому что вы родились в день прилёта.
- Борис Маркович, - поторопил конвойный, - вас там целая делегация...
Дознаватель дважды обошёл плац по кругу. Слушал трескучие голоса за дверьми. Вспомнил о термосе под столом, рванул к дежурке, но в двух шагах замер. Посмотрел в безоблачное ночное небо, усыпанное звёздами. К одной из них безнадёжно долго тянулся гранитный палец. Или звёзда тянулась навстречу. И человек с портфелем шагал мимо.
- Это не оберег, - подытожилось вслух, - это фак!
День заканчивался пустотой и жаждой. Хотелось дождя.
По спине скользнул холодок, будто случайный ветер подталкивал в дальнюю дорогу. Косой чёрточкой на секунду вспыхнул метеор.