Перелёт был недолгим, но утомительным. Я вышел из здания аэровокзала, поставил чемодан и надел очки. Моросил дождь, и, судя по затянутым серыми тучами небу, это было только начало. Начало зимы и постоянного мелкого дождя.
Я хорошо помнил этот курортный город, хотя уехал отсюда лет двадцать назад. Этого аэропорта, конечно, тогда ещё не существовало. Я не стал додумывать мелькнувшую мысль о том, насколько изменился я сам. Главное различие было очевидно. Тогда я приехал работать, но изображал из себя отдыхающего. Сейчас... Неожиданно я заскучал по работе, а ведь приехал на отдых. Вернее, на юбилейную встречу старых друзей и коллег -- планетолётчиков. Нас и так мало осталось, и не все смогут приехать.
Я не торопился сесть ни в один из гладких красно-синих автобусов. Мне было приятно вдыхать этот воздух с моросящим дождиком, и я никуда не торопился. Мимо меня сновали люди, обрадованные, удивлённые, иногда -- встревоженные. Боковым зрением я уловил, как в толпе мелькающих пассажиров кто-то замедлил шаг. Кто-то явно изучал меня, пока ещё неуверенно. Надо всегда быть готовым к неожиданным встречам. Я обернулся.
На меня смотрела незнакомая женщина. Она не могла быть совершенно незнакомой, но я ещё не мог вспомнить её имя.
-- Извините, Вы -- Иван?
-- Да. Здравствуйте.
Она расцвела. Широкая, искренняя, очень приятная улыбка. Теперь я её вспомнил.
-- Вузи?
-- Какая встреча, Иван! Вы меня узнали, невероятно!
-- Но Вы совсем не изменились, Вузи.
Она шутливо-недоверчиво подняла брови.
-- Вы тоже, Иван.
Я никуда не торопился, а она была больше похожа на встречающую, чем на пассажирку. Неожиданно я понял, что не прочь поговорить с ней подольше. Поболтать. Когда-то мне казалось, что в этом городе она была единственным приятным человеком.
-- Вы только что прилетели?
Я кивнул.
-- А я встречаю сына. Рейс через полчаса, если не задержится.
-- Тогда мы можем посидеть здесь, в кафе. Принимаете предложение, Вузи? Только не говорите, что ревнивый муж ищет Вас по всем уровням аэровокзала.
Она улыбалась.
-- Вы почти угадали. У меня очень ревнивый муж. Но сейчас его здесь нет.
Мы расположились за невысоким столиком. Удобные светло-серые диванчики, продуманное освещение, бесшумный официант. Вузи очень мало изменилась-- причёска, конечно, не в счёт. Сейчас у неё были длинные, слегка завитые волосы. Косметика неярких тонов. Тонкое обручальное кольцо. Очень дорогая сумочка, небрежно брошенная на соседнее сиденье. Она ждала, пока остынет её чай, и говорила, а я слушал и не собирался задавать никаких вопросов.
-- Мы приезжаем сюда на зимние каникулы. Мы с мужем и детьми, и Лэн тоже. Он старается всегда выкраивать несколько свободных дней на Рождество. Знаете, Иван, ведь Лэн стал знаменитостью. Сначала он был театральным актёром и режиссёром, потом вдруг снялся в нескольких фильмах и стал популярным. Жалуется, что пришлось нанимать телохранителей, представляете? Ему предлагают ещё контракты, но он думает. Говорит, что лучше будет заниматься другим, более важным делом. Своим театром -- хотя это немодно. А мы живём в Андах. Мама немного болеет, мы стараемся навещать её почаще...
Сейчас она скажет: "Знаете, Иван, Вы тогда так неожиданно уехали..."
Да. Не рекомендуется слишком долго нарушать законы. Тот же закон об иммиграции. Впрочем, его почти сразу тогда изменили. Я был уже по горло занят другим делом, далеко отсюда, но кое-какие новости доходили и до меня.
-- Знаете, Иван... в тот год, когда Вы уехали, я попала в больницу. Довольно долго там лежала. И что-то со мной случилось. Я поняла, что трачу время на ерунду -- на то, что мне не нравится. Я представила себе, что так будет продолжаться ещё лет десять. И пришла в ужас. Коме того, мне в больнице напомнили, что я дочь генерал-полковника, -- она бегло улыбнулась.
-- В общем, я уволилась с работы. И почувствовала себя такой свободной! Мне захотелось путешествовать, Иван. Я люблю наш город, и море, и этот климат, но тогда я почувствовала, что прикована к нему цепью. Мне захотелось свободы и приключений. У Суса были друзья, они познакомили меня с кучей разных людей. И с одной группой я уехала путешествовать. Мама была в ужасе, конечно. Вы знаете, Иван, мы объездили дюжину стран, и останавливались в самых захудалых гостиницах, и в деревнях, и ночевали в открытом поле. Я чуть не поехала в Россию, но испугалась, что не вынесу мороза, -- она опять улыбнулась. -- И я стала по-другому относиться к людям. Это так неожиданно -- мир вдруг расширяется. Оказывается, надо просто научиться слушать самых разных людей...
Одно время Вузи занималась охраной животных, так она попала в Анды. Вышла замуж и осталась там жить. Муж часто путешествует по долгу службы.
-- Сюда мы приезжаем только к маме. Лэна я давно не видела, то есть мы не встречались в реале. Но мы перезваниваемся. Пере-види-ваемся, по видеосвязи.
Он так хотел заняться каким-нибудь "настоящим делом", как его друг Рюг. Но у Лэна с детства было неважное здоровье и какой-то сложный тип нервной организации. Он ещё в школе начал заниматься странными новыми видами спорта, для укрепления здоровья. Тогда мама всерьёз волновалась, что в этом окажутся замешаны сектанты-гипнотизёры. А ещё Лэн одновременно играл в театральной студии. И недавно, года два назад, стал писать картины, я видела несколько. Он сам делает эскизы к спектаклям, и знаете, о его работах хорошо отзываются профессиональные художники.
В конце концов речь зашла о детях. Вузи достала портабль и показала мне, что здесь за фотографии. Много фотографий и любительская видеосъёмка. По выражению моего лица поняла, что я не в состоянии смотреть фото, улыбнулась и положила портабль на столик.
-- Иван, признайтесь, Вы подумали, что я становлюсь похожа на свою маму. Она всегда обожала фотографии. Вы не поверите, она заставляет меня распечатывать всё на бумаге. А потом целыми днями приводит в порядок фотоальбомы. Она называет это "семейный архив". Там отдельно куча пейзажей, которые мы наснимали. Ну и, конечно, дети и мы с детьми. А вот насчёт фотографий Лэна -- она их прячет. Представляете, маму начали осаждать поклонники Лэна, просят у неё редкие фотографии. Она ужасно на них жалуется.
Вдруг в разговор вмешался голос диктора -- объявление о рейсе, прибывающем через десять минут. Вузи обрадованно засобиралась.
-- Это наш рейс. Вы и так задержались из-за меня, Иван -- но, может быть, я Вас познакомлю с мальчиком? Нет? Тогда позже? Вы заходите к нам в гости, мамин адрес не изменился! А вот... -- она достала электронную визитную карточку, из тех, у которых объём памяти позволял просматривать фотографии и даже видео. -- Возьмите, Иван! На всякий случай! Заходите к нам в гости, мы всегда будем рады!
Я взял визитную карточку. Вузи удалялась, она уже смешалась с толпой, а я всё никак не мог заставить себя выйти из кафе. Наконец спустился по нескольким ступенькам и вышел на улицу. Проливной дождь. Я сяду в первый же подошедший автобус -- вот он подруливает к остановке, красно-синий гигант -- и больше никогда, никогда не позволю себе быть таким сентиментальным, как сегодня. Нет, я не помолодел на двадцать лет... а жаль...
Я напишу по этому адресу, думал я в автобусе у залитого дождём стекла. Я передам привет Лэну. Нет, я не буду этого делать. Вдруг когда-нибудь вот так, ниотчего, в один прекрасный день мы встретимся с Лэном. Почему-то мне не хотелось напоминать ему о себе. Но я рад за них, за Лэна, Вузи и её детей.
Вряд ли мне придётся опять столкнуться с детьми, у которых не бывает родителей.