Шлюз открылся, и звено Фёдора выскользнуло на вражескую территорию. Вышли из-под Купола. Туда, где властвует странный вирус. Останешься тут больше, чем на двенадцать часов, и превратишься в болванчика. Или хуже того, в перевёртыша. Сыворотки хватало на полдня, хоть тресни.
Поэтому люди сначала ушли в подвалы, потом построили Купола. Строили на скорую руку, на две-три тысячи человек. И правильно. Полтора года назад вышла из строя вся электроника. Если бы думали, что да как, не успели бы построить ничего.
Вакцину изобрели позднее. Теперь можно было выбираться из-под Купола без костюмов химзащиты. И отбирать провизию у новых хозяев планеты, у имплантов. Этим звено Фёдора и промышляло. Впрочем, сегодня их программа простиралась чуть дальше сотни яиц и мешка муки.
Снаружи было чересчур тихо. Так, будто вот-вот с десяток имплантов выбегут из кустов и сцапают. Да, они не восприимчивые к вирусу отныне распоряжались всеми ресурсами. Поначалу импланты предлагали обмен. Одежду и продукты питания на мужскую силу. Мужскую силу в прямом смысле этого слова. Так, как мужчин среди этих гадов было всего одна четвёртая. А род свой они продолжить стремились. Невосприимчивость к Вирусу передавалась по материнской линии. Поэтому детям Имплантов Вирус не угрожал.
"Нет. Уж чересчур они правильные. Больных лечат, нищих кормят. Мы лучше силой возьмём" - решил комендант их Купола Рябой.
Ярых противников этой точки зрения - человек семьдесят, упекли за решётку и уморили голодом. Фёдор спорить не стал. В первый же день он записался в сталкеры. Кто-то должен кормить жён, детей, стариков, хотя своей семьи у Фёдора не сложилось. Сталкеры потом узнали, что с некоторыми другими Куполами у Имплантов обмен существует. Но что с того? У Фёдора есть свой Купол. Родной, за номером пятьдесят три. И другого не будет. И правил других тоже не будет. По крайней мере, пока Рябой у власти. А он долго продержится. Мужик Рябой толковый и жёсткий. Подкупольцев кормит, поит, одевает. И на врагов своих быстро управу находит. Никто особо не стремился управлять Куполом. Мороки много, прибыли мало.
Сталкеры вышли в Приграничье. Само Приграничье было идеей Рябого. Ещё в костюмах химзащиты, до изобретения сыворотки. Бойцы очистили от кустов и деревьев трёхкилометровый пояс вокруг Купола. Примерно на уровне четвёртого этажа устроили Пулемётную Галерею, что тянулась по всему диаметру Купола. Так, что днём тут ни одна мышь не проскочит. Всё простреливалось.
- Лишнего не болтать, без надобности не палить. Муромские мы, сено для скотины везём, - Фёдор запряг кобылу в телегу.
Это уже его задумка лошадь украсть. Как только вся техника вышла из строя, так Фёдор лошадь у Имплантов и стырил. Благо, родился и вырос в деревне, занимался фермерством, потом по глупости в город подался. Потому обращаться с животиной умел, и другим сталкерам кобылу не доверял. Именно поэтому он и шёл сегодня на задание, что лошадиная сила нужна была. Жила кобыла под Куполом в просторном боксе. Выпускали на открытый воздух редко, только на время вылазки. Но Фёдор о Мальте не забывал. Когда не был в рейде, приходил в бокс, чистил. Кобыла отвечала взаимностью.
- Велено отдать в руки перед выходом. Приказ коменданта, - Тихий протянул Фёдору конверт. - Наказано исполнить. Дело чрезвычайной важности.
Тихий был хлипким человечком очень маленького роста. Если бы не густые, рыжие усы и борода, в нём сложно было признать зрелого мужчину. Подросток лет четырнадцати, не иначе. Но дело своё Тихий знал хорошо. Стрелял без промаха. В рейды ходил только со Зверем и с Фёдором. Так уж сложилось в их Куполе. Все сталкеры разбились на пятнадцать звеньев по три человека. Чувствовали друг друга, или из суеверия, но в чужом звене никто не ходил. Отказывались, наотрез. Сталкеры добывали всё, что требовалось. Поэтому Рябой перемен не требовал, в души сталкерам не лез. Звенья так звенья.
- Скажем, что не нашли девицу, - усевшись на передок телеги, заявил Фёдор. Напарники устроились позади на сене. Из оружия только автоматы. По три рожка на брата, как обычно. - Ты пойми, Тихий. Обратно мы с боем прорываться будем. Нам самим бы уцелеть. Девицу сегодня не резон тащить.
- Ты не понял, Бригадир, - прошептал Тихий. Он всегда шептал, когда волновался. - Ленка невеста моя, по доброй воле с нами пойдёт. Война войной, а сердцу не прикажешь. Да и вакцины осталось всего на троих. Вакцины мы из чего делаем? Правильно. Из крови импланта. И сталкерам польза, и от Ленки не убудет. Лучше же девицу по доброй воле увезти, чем красть. Верно?
- Это мы ради хотелки твоей должны под пули лезть, Тихий? - спросил Зверь. - Что, не мог нашу девицу полюбить? Я своей задницей вражину прикрывать не стану, так и знай!
- Она не вражина. Ленка - невеста моя. Сама под Купол едет, на нашу сторону переходит. Ты понял, Зверь?
- Смотри, Бригадир. Тихоня наш влюбился по уши. Не ровен час нас в западню приведёт по своей наивности, - Зверь сплюнул. - Ты же обещал, что в Купол её на днях заберёшь? Значит, ждут тебя в той избе. Засада, да?
- Ленка не такая. Она меня любит, а сталкеров уважает. Ленка не выдаст, - прошептал Тихий.
- Отставить разговоры, - приказал Фёдор. - На месте сам решу.
- Как это?! Вы приказ видели, товарищ Бригадир?! - возмутился Тихий.
- Чьи приказы во время рейда не обсуждаются? - Фёдор зло посмотрел на напарника.
- Старшего в звене, - Тихий приуныл.
- То-то же, - кивнул Фёдор. - Едем молча, смотрим в оба.
На том разговор и прервался. Тихий надулся от обиды, что его невесту никто не рвётся сопровождать в Купол под охраной. По лицу же рослого и крепко сложенного Зверя прочитать хоть что-нибудь было невозможно. Зверь непроницаем. Только вот все знали, что Зверь ненавидел имплантов. Поэтому Фёдор кожей чувствовал, как между Зверем и Тихим выросла стена недоверия. И Бригадир не знал, как это исправить. Как вообще действовать в деревне имплантов? Нарушить приказ Рябого или выполнить? Катастрофа. Когда у старшего звена нет плана, это всегда катастрофа.
Благо, впереди появился лысый старик в шубе, в валенках, с седой бородой, и всё своё внимание Фёдор переключил на него. Не нравился Бригадиру этот персонаж. Старик скорее играл полоумного, чем являлся им на самом деле. Как можно отличить настоящего сумасшедшего от поддельного? Если перед вами талантливый артист, никак нельзя. Зимой и летом в шубе и в валенках, дитя малое не обидят - это о болванчиках всем известно. А вот слабоумие у них у каждого своё. Иной и слово вымолвить не может, а по-другому сразу и незаметно, что дурак. Кто под Купол не ушёл, и кто не имплант, те в болванчиков и превратились. Или в перевёртышей. Вирус. Стать болванчиком есть страшный сон для сталкера.
- Полезай в телегу, - Фёдор остановил лошадь. У сталкеров это было уже суеверие - потворствовать болванчикам. Считалось, что болванчики приносят удачу. - Как тебя звать?
- Иван я, - старик залез в телегу. Фёдор выдвинул лошадь сначала в шаг, потом пустил рысью. - Вы молодцы, добры молодцы. Вижу, сено для скотины заготовили. Аккурат в Куполе накосили?
- Не. Мы издалека, дедушка. А Купол - логово разврата, стороной объехали.
- Я вот всё думаю, добры молодцы. Что будет, если скажу на заставе, что вы подкупольные?
- Ошибаешься, дед. Импланты мы. Кому ещё понадобиться их скотину кормить?
- На войне и на большую хитрость пойдёшь, чтобы в стан вражий проникнуть, - заметил старик. - Коня останови, - приказал он Фёдору. Бригадир подчинился. Ходит у сталкеров байка. Если болванчику слово поперёк вставишь, из рейда живым не вернёшься. А вот Зверь предохранителем щёлкнул. Из другого теста Зверь. Не суеверный, прагматичный:
- Десять патронов с вас, добры молодцы. Иной вояка слову болванчика не поверит. Но что, если слово болванчика весомее слова отважных сенокосов окажется? Как тогда повернётся, а? Десять патронов с вас, добры молодцы.
- Ошибаешься ты, дед. Но по доброте дам, сколько просишь, - Фёдор достал из подсумка рожок и отсчитал десять патронов. - Импланты мы. У меня печёнка чужая. Виктору почку заменили, - Фёдор кивнул в сторону Зверя. - Егору сердце пересадили. В самом деле, ради скотины общинной собой рискуем. За Куполом луга больно хороши. Знаешь, сколько страху натерпелись, пока Купол объезжали? Да ещё далеко не отъехали, ещё могут подкупольцы выскочить, и перестрелять нас всех. Мы люди мирные.
- Мне теперь какой резон гадать, подкупольцы вы или импланты? - пожал плечами старик. - Кем хотите, тем и будьте. Я свою дань забрал, - он похлопал по карману с патронами. - Удачи вам в кормление скотины, добры молодцы, - и пошёл к Куполу.
Знал старик, что пулемётчики пропустят. Если в шлюз постучит, то откроют. Впустят, накормят, отогреют, переночевать дадут. Но ровно через сутки потребуют от болванчика уйти. Такие правила установил Рябой, и правила эти никто не смел нарушать.
Фёдор снова пустил кобылу рысью. Вскоре показалась Застава Имплантов. Чёрно-белый шлагбаум перегораживал дорогу. По обе стороны стояли две девицы в камуфляже. Лет двадцати-двадцати пяти. Одна блондинка, вторая рыжая. С автоматами, рядом землянка. Рыжая подняла руку, и Фёдор остановил кобылу. Пограничники глухо щёлкнули предохранителями. В придорожных кустах Фёдор заметил ещё трёх девушек. Пожалуй, что две взорванные гранаты должны расчистить путь сталкерам, когда они будут возвращаться. Вообще же в Куполе смеялись над этой Заставой Имплантов - её можно было легко обойти стороной. Но сегодня в рейде потребовалась лошадь с телегой, и иной дороги не оказалось. О пропуске Фёдор позаботился позавчера. Что только человек не подпишет, если пригрозить. Фёдору вот пропуск и подписали.
- Трое мужиков на одной подводе? Долой с телеги, живо! - распорядилась рыжая.
Сталкеры выстроились перед девицами. Как договорились заранее, автоматы оставили на сене. Фёдор протянул рыжей листок бумаги.
- Из Муромовского мы. Сено везём, - говорил Фёдор. - Не томи, девица. У Купола и так страха натерпелись.
- Луч, проверь, что за сено, - распорядилась рыжая.
Блондинка кивнула, влезла на телегу. Приподняла пласт сена и заявила.
- Обнаружены автоматы, товарищ Заря. Три штуки. По стволу на брата, - блондинка спрыгнула с телеги, держа автоматы в руках. Положила оружие к ногам командира. Фёдор промолчал. Оправдываться было не за что. Иметь при себе автомат обычное дело в смутное время.
- Обыскать, - приказала Заря.
- Есть пистолеты, есть гранаты. Войдите в наше положение. По Приграничью едем, сталкеры тут, - объяснял Фёдор. - Давайте так. Мы вам два рожка, а вы нас пропускаете.
- Почему из купола не обстреляли, если вы наши, Николай? - прищурилась рыжая.
Именем Фёдора пугали окрестных детей. Чересчур много добра он украл у Имплантов. Поэтому в пропуске, вместе с описанием его внешности, стояло вымышленное имя. "Лыс, голова маленькая, щёки впалые, роста высокого" так описал перепуганный староста Фёдора.
- Зачем подкупольным на нас патроны тратить? Видно же, что мы люди мирные, вреда не причиним, - заметил Фёдор.
- Отставить обыск. Автомат плюс две гранаты, и можете проезжать, - заявила рыжая.
- Слушай, это грабёж среди белого дня, сестра, - говорил Фёдор. - Что же ты мирных людей на верную гибель обрекаешь? Нас не жалко, так о скотине подумай. И о тех людях, которых эта скотина прокормить может. И покажи мне ещё хоть одного дурака, что будет ради скотины своей шкурой рисковать. Не маринуй нас понапрасну, Заря. Нам до сезона дождей два рейда сделать надо.
- Автомат и две гранаты! - девицы взяли сталкеров на мушку. Хорошо, что Зверь держал себя в руках. Заметил подкрепление, и не стал устраивать тут кровавой бойни. А ведь мог, и это было вполне в его стиле. Гранату в кусты, и гранату под ноги Лучу с Зарёй. Но удержался. Знает, что бой сейчас ни к чему. Усилят Импланты Заставу и всё, назад не прорваться.
- Не отдам автомат, сестра. Гранаты, пожалуйста, а автомат не отдам. Потому, как без ствола на брата верная смерть нам. Можете прямо сейчас нас тут положить. Только кто потом в новый рейд поедет? - напирал Фёдор.
- Давайте гранаты, - уступила Заря, вешая автомат на плечо. - Только через мою Заставу больше не ходите. Во второй раз не пропущу.
- Хорошо. Во второй раз с боем прорываться будем, - пообещал Фёдор.
Он достал из подсумка две гранаты, и передал их Заре.
- Проезжайте, сенокосы, - с презрением бросила Заря.
Шлагбаум открыли. Зверь с Тихим, подобрав автоматы, заняли свои места в телеге. Фёдор пустил кобылу шагом, потом перевёл в рысь. Дорога устремилась через лес. Слава у этого леса была дурная. Пропадали тут сталкеры. Не так страшны дозоры Имплантов, как перевёртыши.
- Вон они черти! Останавливай! - Тихий заметил перевёртышей первым.
Трое абсолютно голых мужиков вышли из леса на дорогу в ста метрах от сталкеров. Не повезло же! Животные, а особенно лошади панически боялись перевёртышей. Фёдор натянул поводья. Кобыла встала на дыбы, а потом понесла. Сталкеры тут же ощутили все колдобины и камни. Правое колесо налетело на огромный валун, и телега перевернулась. Зверь слетел первым, удачно приземлился. И тут же дал очередь по монстрам из автомата. Тихий взвыл, вылетев из телеги и грохнувшись боком о землю. Фёдору не повезло больше - его нога зацепилась за постромки, и лошадь протянула его за собой с десяток метров, пока он не изловчился и не обрезал ремни ножом. Он чудом не попал под саму телегу. Что там хотели сталкеры? Спрятать корову в стоге? Сейчас, ага.
Один перевёртыш замертво рухнул на землю, а двое побежали к телеге. Фёдор метнул под ноги монстрам гранату. Взрыв поставил точку в жизни двух заражённых. Самое интересное, что импланты чувствуют этих тварей на расстоянии и обходят стороной. Поэтому, если вступил в бой с перевёртышами, значит, подкупольный. Теперь несутся сюда патрули имплантов дабы посмотреть, кто из сталкеров натолкнулся на перевёртышей. Короче, раскрыли их. И, будь на месте Фёдора другой командир, он бы увёл звено обратно в Купол. Но Фёдор в своих товарищей верил.
- Что за Ленка? - спросил он у Тихого.
- Дочь Михея. Из дома на околице, - Тихий улыбнулся. Понял, что командир задумал.
- Пошли к Михею. Яйцами разживёмся, а там посмотрим. Зря выходили, что ли?
Дело было верное. Михей со сталкерами торговал, не брезговал. За патрон десяток яиц давал, за три патрона - курицу. Поэтому и дочка его была готова с Тихим в Купол уйти. В страшилки, что подкупольцы всю кровь из имплантов выкачивают, не верила. Знала, как было на самом деле. В реальности для создания сыворотки требовалось всего пол литра крови импланта. А иметь под Куполом женщину-импланта было вообще мечтой Рябого. Так, как дети имплантов к Вирусу невосприимчивы, и из них выросли бы идеальные сталкеры. Да что там сталкеры! Такие дети создали бы новую расу, которой Купола были бы не нужны. Но воровать женщин-имплантов никто не отважился. Было у сталкеров суеверие. Украдёшь женщину, долго не проживёшь. Самое интересное, что красть никто не пробовал, а суеверие было. Но Ленка же сама хочет под Купол. Значит, о воровстве речи не шло.
- Девицу я прикрывать не стану, - заявил Зверь. - Девчонки по лесу ходить не умеют. Ни тихо, ни быстро. Нас с ней первый же патруль засечёт.
- Если прикажу, будешь прикрывать. Я тут главный, - заявил Фёдор. - Не решил пока. На месте разберёмся.
- Вот кабы она общей стала..., - Зверь получил кулаком в лицо от Тихого.
- Что ты творишь, брат?! - Фёдор повалил Тихого на землю, подмял под себя. - Мы в рейде, а ты что, своих бить удумал?!
- Он мою невесту оскорбил, - прошептал Тихий.
- Пока мы в рейде, я решаю, кто кого оскорбил, и что за это ему причитается. Двинули к балке, - приказал Фёдор.
- Простите, ваше высочество. Не хотел обидеть, - ёрничал Зверь.
- Оба хороши.
Спустились в овраг в три человеческих роста. Шли быстро и тихо. Фёдор первым, Зверь замыкающим. Метров через пятьсот Фёдор поднял руку. Остановились, залегли в малиннике. Щёлкнули предохранители. Патруль из трёх девиц прошёл совсем рядом.
- Рви на части! Рви на части! Рви, рви, рви.
Это внезапно на правом склоне оврага показались двое обнажённых перевёртышей. Бородатые мужики бежали ровно к тому месту, где прятались сталкеры. Ворам из-под Купола пришлось проявить максимум выдержки, чтобы не открыть огонь и не раскрыть себя. Стреляла девица с косой пшеничного цвета. Одной очередью уложила обоих перевёртышей.
- Не нам кричали. Сталкеров учуяли, - заметила обладательница косы. - Где-то здесь уроды.
- Если бы мне жрать нечего было, и я сталкером стала бы, - парировала обладательница короткой стрижки. - Балка большая. Как искать будем?
- Автоматы на землю! Не оборачиваться! - Фёдор воспользовался тем, что девушки повернулись к ним спиной и вскочил на ноги. Сталкеры встали плечом к плечу. - Мы не хотим проливать кровь. Автоматы долу, живо!
Тут обладательница русой косы резко обернулась лицом к сталкерам. Раздался выстрел. Девица обмякла и рухнула на землю. Тихий не мог не выстрелить. Он для этого и ходит в Рейды. Чтобы прикрывать товарищей. Русоволосая дала бы очередь, и конец сталкерам.
- Перевёртыш вас побери! - выругалась девица с короткой стрижкой. Девушки бросили оружие на землю.
- Зверь, свяжи их и заткни рты. С собой не потащим, двинем дальше, - распорядился Фёдор. Про себя он отметил, что девица хороша собой. Будь ситуация иной, приударил бы.
- Сволочи! - обругала то, что с короткой стрижкой.
- Вы ещё настоящих сволочей не видели. Были бы мы сволочами, так всех бы тут и уложили. А мы только вас свяжем. Патруль вас здесь найдёт, - сказал Фёдор.
- А перевёртыши? - не унималась девица.
- Бригадир, давайте я их в Купол отведу, - вызвался Зверь. Он связал девушек и заткнул им рты перчаткой. Так, что проклятий от пленниц было не разобрать. - Рябой говорил, что дети имплантов к Вирусу невосприимчивы. Вот и наштампуем идеальных сталкеров, - Зверь похотливо улыбнулся.
- Мы идём к Михею и точка, - отрезал Фёдор. - Лучше увести девицу по доброй воле, чем тащить двоих через весь лес силой.
Тихий довольно улыбнулся. Зверь ничего не сказал. Только плюнул себе под ноги.
Они прокрались вверх по склону, потом шли по лесу. Быстро и бесшумно, как умеют ходить только сталкеры. Ни патрулей, ни перевёртышей им больше не попадалось. Довольно уже с них приключений для одного рейда. Хотя Фёдор чувствовал - это не конец. Будет ещё что-то. Очень плохое. А чуйка Бригадира ещё ни разу не обманула.
Они вышли к полю, проползли двести метров по открытому пространству, и оказались у дома Михея. Окно комнаты было занавешено, и это очень не понравилось Фёдору. Он сделал знак товарищам не высовываться и вошёл в дом Михея.
Дверь как обычно, на случай прихода сталкеров, была не заперта. Всё семейство сидело за кухонным столом. Михей - щуплый мужичок маленького роста лет сорока. Людмила - супруга Михея и его ровесница; крупная женщина с пышными формами. И Ленка - худая, высокая девица с большими, печальными глазами. Троица ела кашу. Но Фёдора волновали не они. Первым делом он прошёл в комнату, чтобы разузнать, есть там засада или нет. Внимание Фёдора сразу привлёк огромный шкаф у дальней стены, в котором легко могло поместиться минимум три бойца, и что казался инородным телом в этом доме. Именно к шкафу Бригадир и направился, когда Михей догнал его, подхватил под локоть и развернул на сто восемьдесят градусов.
- Что же вы даже не поздоровались, товарищ сталкер? Обижаете.
- Здравствуй, Михей. Шкаф открой. Или против гадость задумал? Тогда грош тебе цена, Михей, - Фёдор остановился и развернулся лицом к шкафу. Если и была в доме засада, то бойцы скрывались именно в шкафу. Больше негде. - Мерзко это. Сколько лет ты со сталкерами торговал? Считай, с самого начала. С того самого момента, как мы из Купола выходить стали. А ты подумал, Михей, что с тобой будет потом, когда нас всех перестреляют? Наши этого так не оставят. Мы одна семья - сталкеры. Они придут и убьют. И тебя, и Любу, и Ленку.
- Что ты так завёлся, Бригадир?! Хочешь посмотреть, что в шкафу? Так на, смори! - Михей распахнул дверцы шкафа. Никаких бойцов там не было. Два платья Ленки, одно платье Любы, три куртки, одна шуба. Фёдор недоумевал. Зачем нужен такой огромный шкаф на семью из трёх человек? - Что, крыша поехала, Бригадир? Я совсем больной, чтобы сталкерам засаду устроить? - разошёлся Михей. - Всё. Сегодня десяток яиц за два патрона, а курица и вовсе за пятнадцать. А я дурак старый хотел вас обедом накормить по-дружески. Смотри-ка, дружбы и нет никакой. Мигом в предатели записали.
- Прости, Михей. День сегодня такой. Сначала перевёртыши, затем патруль. Сложный сегодня день. Сейчас этот шкаф. Вот зачем вам на троих этакий здоровый шкаф?
- Так на продажу шкаф. Я же по дереву мастер. Пока покупателя нет, в дом затащил. Дом отапливается, а в сарае сыро. Сгниёт к чертям. Зови бойцов, отобедаем, - оттаял Михей.
- А занавески на окнах почему задёрнуты?
- Так Ленка каждую ночь занавешивает. Девица. А открыть утром забыла, - заметил Михей. - Зови товарищей. Ни голодными же вам возвращаться.
- Сейчас, Михей, - настойчивость старика очень напрягала Фёдора.
И тут Бригадир обратил внимание на пол. Цепочка пыльных следов вела прямо к печи. Печь у Михея была знатная - русская. И где нашёл в это смутное время умельца? Загнеток закрыт заслонкой, а ведь ужинают, странно это. Ведь поостыть не успел - готовили недавно. Фёдор снял автомат с предохранителя и попятился назад.
- Засада! - крикнул Фёдор.
И тут случилось неслыханное. С виду робкий и нерешительный Михей достал из кармана шприц и воткнул его в бедро Фёдора. Да так ловко, что Бригадир не успел увернуться. В глазах у Фёдора потемнело, руки и ноги сделались ватными. Бригадир мешком свалился на пол и потерял сознание...
2.
На ладошке у Лизы было двадцать капсул. Она смотрела на них и слёзы щипали глаза, а потом покатились, рисуя извилистую дорожку. Прежде, чем идти в сарай на допрос, нужно выпить эту дрянь, эту химию, этот яд. Как же не хочется...
Но вот уже несколько лет подряд утро начиналось с приема лекарств: проснулась - один препарат, в девять тридцать - другой, самый важный, подавляющий иммунитет. Это стало настолько естественно, как зубы утром почистить. Забыть об этом было невозможно. Для тех, кто пил препараты, это становилось, ритуалом, действием, выдающим своего. Между приёмами таблеток тренировка: хождение, приседание, неглубокие наклоны. Бегать могли не все, поднимать тяжести тем более. У Лизы преимущество, её молодой и растущий организм позволял вести активный образ жизни, который не был доступен другим, живущим в общине. А потому, Лиза вошла в группу разведчиков. Ну, да, назывались она так, хотя их задача состояла в другом: совершать проникновения под Купола, общаться с контрабандистами, защищаться от набегов небольших групп сталкеров и уничтожать Перевёртышей, рыскающих вблизи поселений. Перевёртыши появлялись неожиданно, одичавшие, страшные, агрессивные, и нападали сразу, часто беззвучно, разрывали на куски и съедали, урча от удовольствия. Импланты их чувствовали, и это давало преимущество перед сталкерами, у которых чутьё напрочь отсутствовало: занять удобную позицию, приготовить оружие. Болванчики более мягкие, ставшие дебилами часто погибли от голода, и становились пропитанием для перевёртышей. Подкупальные и импланты не трогали Болванчиков, жалели, как жалеют издавна дураков.
Сталкеров Лиза не любила, как и все импланты, да и как можно любить воров и убийц. Но и ненависти, как другие не испытывала. Она понимала, что все сейчас пытаются выжить, а подкупольным вообще сложно: людей много, а еды нет. И ещё она понимала, что останься она под Куполом, тоже бы не сидела и не ждала паёк, а пошла бы в сталкеры.
Лиза знала почти всех сталкеров в лицо, определяла по фигуре издалека: одни вызывали в ней неприязнь, другие - некоторое уважение. Она понимала одно - избавившись от этих, приобретёшь других. И не факт, что другие не будут кровожадней. Звено Фёдора вообще отличалось порядочностью: они не рукопрекладствовали и не стреляли попусту, не выгребали у простых селян продукты подчистую, не обижали ребятню. Лиза была уверена, что именно Фёдор не даёт своим бесчинствовать, и прониклась к нему симпатией. Да и юность давила на своё - хотелось романтики, любви.
А вот огнестрельное оружие Лиза не любила, оно пугало её, а запах смазки вызывал тошноту. Но стреляла она неплохо, это было необходимо в ее профессии. Лизу привлекали бесшумные способы уничтожения противника: арбалет, который она раздобыла в одно из проникновений под Купол, нож, или на крайняк заточка. Лиза мечтала раздобыть стилет. В одной исторической книге она прочитала, что это было оружие средневековых дам. Однако тот образ жизни, который она вела, заставил её обрезать волосы, не смотря на то, что хотелось остаться мягкой и нежной барышней. Длинные волосы доставляли одни проблемы в рейдах. Даже просто вымыть их стало проблематично - шампунь удавалось добыть редко. Вообще мыло, порошки, антисептики - основа одним выживания общины, но добывать их с каждым днём становилось всё труднее.
Под Куполом было всё, кроме места для имплантов, их считали монстрами, балластом. Их боялись потому, что Вирус их не изменил. Это пугало всех "нормальных". Так внушали на Базе. Но импланты тоже хотели жить. Они знали цену жизни. И потому не собирались просто так сдаваться. Теперь они научились давать отпор, освоили науку защиты и нападения. Среди имплантов нашлись бывшие военные. Новый образ жизни не делал их инвалидами, которыми считали те, которые жили под Куполом. И потому из хронических добряков импланты превратились в организованное, обученное, стойкое общество. Хотя совесть для них так и осталась не просто звуком. Импланты без совести были обречены: взаимовыручка и взаимопожертвование - основа выживания. Эгоистов изгоняли из общины. А в одиночку выжить было немыслимо. Особенно им.
Весь кошмар, который с Лизой приключился, она старалась забыть. И спустя несколько лет многое стёрлось в памяти. Остались на задворках эмоции. Свои и мамы. Лиза до сих пор вздрагивала от громких криков - так мать орала за плохие отметки. Лизу подводила память и она всё время мёрзла, а потому носила тёплые колготки и кофты даже в жару. Живот колол и колол, но мама считала её лентяйкой, поскольку сама "тянула три работы и хозяйство". Когда же Лиза заблудилась по пути из школы домой, всё и выяснилось. Её нашла соседка. Она привела девочку домой и отчитала мать.
Следующее, что помнила Лиза - возвращение отца и всхлипы матери, которая раньше "не нуждалась в его деньгах". Больничные дни все как в тумане, и сквозь него губы отца, шепчущие, что всё будет хорошо, и глаза мамы, полные слёз. А ещё тихий шёпот кого-то: генетическая болезнь... цирроз...смерть...
А потом... Потом яркое солнце в окошке, зелень листвы и папа на соседней койке. Как они смеялись над неуклюжестью друг друга после операций. Отец отдал часть печени Лизе, а она ему всю любовь, на которую была способна.
Дальше они жили втроём, и ничего уже было ни страшно, даже приём кучи таблеток - "химии" (как говорили хирурги). Главное, Лиза была счастлива и почти здорова. Подводил только иммунитет, который подавляли специально, не допуская отторжения нового органа. И дразнилки одноклассников из-за медицинской маски, которую нужно было носить.
Счастье не бывает вечным. Случился Вирус. Впервые Лиза и одноклассники о нём узнали в интернете, тогда такая связь еще была всемирной. Но не придали значение. Страшилки о разной заразе постоянно мелькали в средствах информации: то вирус Эбола, то короновирус, то свиной грипп.
Но Вирус ворвался в город. Вчера еще образовывались пробки, толпы людей сновали по улицам, подростки пили пиво, баловались "парилками", целовались. А в один из дней стали падать с пеной на губах и биться в конвульсиях. Потом пена проходила, они вставали, но поведение менялось. Молодые люди теряли разум и становились олигофренами разной степени тяжести и манерой поведения: от безобидных любителей бабочек до агрессивных убийц. Взрослые продержались дольше. Вначале "скорые" подбирали заболевших. Потом...
Лиза не знала, что было потом. Когда в классе на уроке литературы упала её подруга, Лиза убежала домой. Мамы не было. Отец сидел на кухне, и размешивал, размешивал, остывший чай, смотря в одну точку перед собой.
Когда Лиза окликнула отца, тот от неожиданности выронил ложку, вскочил на ноги, подбежал к дочке и прижал её к себе. Они собрались в считанные секунды. Покидав в сумку документы, кой-какую одежду и лекарства Лизы. Сели в автомобиль и помчались в Центр трансплантологии. Привычка в случае опасности носить защитные маски и дома, чтобы не принести инфекцию Лизе, видимо помогли отцу пока не заразиться Вирусом.
Возле центра уже топтались другие счастливцы-Импланты. Все они должны были погибнуть первыми во время эпидемии, но были еще живы. Вирус убивал иммунитет, передавался воздушно-капельно. А у Имплантов уже убивать было нечего...
Живы были и врачи, которые делали операции. Они почти двое суток провели в стерильных, кварцуемых операционных. И теперь совещались, решая, что делать с подопечными. Решение, в конце концов, было принято, и Лиза вместе с остальными попала в отдаленно стоящий Дом отдыха, находящимся в густом лесу.
Так и сложилось сообщество Имплантов: люди с пересаженными органами, врачи, которые помогали им выжить и создали Сыворотку для обычных людей из крови своих пациентов и простые жители, которые ежедневно получали Сыворотку от врачей и "создавали" продукты, так необходимые для выживания.
Отец не остался с Лизой. Он уехал обратно, искать жену. Больше Лиза о них не слышала, уже более трёх лет. И именно потому не могла ненавидеть Подкупольных, в одном из Куполов возможно жил её отец. И жил, скорее всего, как раз в ближайшем, где правил Рябой. Никто из живших в куполе Љ 52 не смел сблизиться с Имплантами. А потому и встреча с отцом казалась невозможной. Лиза стала разведчицей, чтобы при случае проникнуть в этот чёртов: пятьдесят второй Купол.
3.
... Когда Фёдор очнулся, вокруг царил мрак. Он лежал на чём-то мягком. Руки и ноги были связаны. Фёдор попытался освободиться. Тщетно. Узлы надёжные, верёвки крепкие.
- Зверь... Тихий, - позвал он.
Тишина. Ни ответа, ни возни рядом. Или товарищей Фёдора держали в другом месте, или им удалось убежать. Бригадир склонялся ко второму варианту. Бойцы опытные, на рожон зря не полезут.
- Эй, народ! У меня природная потребность, развяжите! - крикнул Фёдор.
Снаружи засуетились. Дверь открылась, и в сарай вошла девица с короткой стрижкой. Та самая, из патруля, которую сталкеры связали в лесу. В одной руке девица держала керосиновую лампу, в другой длинный нож. Незнакомка присела и поднесла лампу к лицу Фёдору. Сталкер понял, что она узнала его. Лампа в руках дрогнула, блики заплясали по стене и по волосам девушки. Свет мигнул и неожиданно выхватил из мрака глаза Лизы. Фёдор удивился - зелёные. Не жёлто-зелёные, не серо-зелёные, а цвета весенней травы. Такие глаза не забыть. Лицо в веснушках тоже запомнится, и волосы - рыжей соломы, как на телеге. И так захотелось потрогать их, понять мягкие или упругие как та же солома. Девица в один миг ему понравилась. И понравилась это ещё мягко сказано. Он вдруг подумал, что отдал бы всё на свете, чтобы просто поговорить по-дружески, обнять и... Фёдор признался себе, он захотел поцеловать девицу, а может что и более... Но Вирус освоился в организме сталкера. И по мере проникновения в ткани органов Фёдора, заканчивался сам Фёдор. Мир сузился до света от лампы, а потом распахнулся вширь белёсой поволокой. Фёдор ещё понимал, что уже перевоплощается. Кем же он станет: болванчиком или перевёртышем? Прежнего Фёдора уже не будет. Сталкер страстно захотел в этот миг две вещи. Первое, чтобы Зверь и Тихий были сейчас на пути в Купол, а не рыскали вокруг сарая, соображая, как бы освободить Бригадира. И второе - Фёдор сожалел о том, что у него нет времени, чтобы познать Лизу как женщину.
- Бригадир? Собственной персоной! - девица поставила лампу на ящик и прошлась вдоль него. - Фёдор, почему ты? Почему не тот тип с похабной ухмылкой? - Лиза достала из кармана шприц. - Знаешь, что это? Сыворотка. И хочется, очень хочется тебе её вколоть. Ты нравишься мне, Федя, давно нравишься. Жаль, что ты не с нами... Без Сыворотки ты скоро станешь другим, ты чувствуешь это уже.
Лиза заглянула в глаза Фёдора:
- Точно чувствуешь... Но... понимаешь, нам нужен пароль, чтобы попасть в Купол... скажи его мне...
- Развяжи меня, чёртова баба! Мне надо... природа требует отлить... - Фёдора действительно придавило.
- Ха, старый трюк с природной потребностью. Фиг тебе, Бригадир.
- Сил нет терпеть, баба. Как там тебя?
- Охотница. Давай обмен: ты - кодовое слово для входа в Купол, я - укол сыворотки.
- "Мальта" - кодовое слово. Это и кличка нашей лошади, и ключ для входа в Купол. Теперь развяжи мне руки. Пальцем не трону, только по нужде схожу. Слово сталкера,- пообещал Фёдор.
- Так просто, Бригадир? Взял и сдал?
- Что мне скрывать? Пароль действует до полуночи, а завтра уже новый будет. Завтрашний пароль новому звену сообщат, мне он неизвестен. Сегодня же в Куполе лишь меня с товарищами ждут. Сколько там осталось до полуночи? Полчаса, час? Ну, так наряжайтесь в нас, и топайте тридцать километров до Купола, - с иронией бросил Фёдор. - Зачем мне скрывать пароль, если вы не успеете им воспользоваться? Развяжи меня, глупая баба!
- Хорошо, что сказал пароль, - обрадовалась Лиза. Фёдор понял, что не хотелось ей делать из него болванчика. - Инъекцию ты заслужил, но не развяжу, - Лиза подошла к Фёдору, нагнулась, поднесла шприц к руке. Но вздрогнула всем телом - от выстрелов снаружи.
В сарай ворвался Тихий. Плохо ворвался, первым же выстрелом угодив в грудь Охотницы. Не было в том необходимости, никакой, совершенно не было. Лиза упала на спину. В задурманенной голове Фёдора мелькали слайды: чёткая инструкция того, как надо действовать. Схватить шприц, убежать, сделать инъекцию. Нет! Так, логично, но Бригадир поступит иначе. Потому, что влюбился. Дурак. Надо сберечь Тихого и спасти Охотницу. Бригадир сделал девушке инъекцию, потом обыскал её карманы, обнаружил ещё одну дозу сыворотки, и отдал шприц Тихому.
- Двигай к Куполу. Больше сыворотки нет. Так, что мне спешить некуда, - сказал Фёдор.
Сталкер помнил байку, если ввести сыворотку смертельно раненому импланту, то он непременно выживет. Фёдору очень хотелось, чтобы это оказалось правдой. Сейчас он узнает, правда это или нет. Зачем Тихий палил? Что бы Охотница против двух мужиков сделала? Отобрали бы сыворотку, скрутили и ушли. Так нет же. Застрелил, её, зеленоглазую, сталкер хренов.
- Это твоё по праву, - растерянный Тихий протянул шприц Фёдору.
- Стрелок чёртов. Двигай к Куполу. Один. Зверь скоро зверем станет. Он тебе не товарищ... - говорил Фёдор, с трудом связывая слова.
- Бежим, Бригадир. Мы со Зверем перевернём всё в этой деревне, и найдём...
- Сыворотку? Поздно, Тихий. Вали к Куполу, - приказал Фёдор.
- Я скоро вернусь, Бригадир, - Тихий выбежал из сарая.
Охотница же начала приходить в себя. Сначала у Лизы выровнялось дыхание, потом она открыла глаза. В этот момент в сарай ворвалась троица рыжеволосых красавиц.
- Бей гада! - заорала одна из них.
- Не надо! Он меня спас, - сказала Охотница слабым голосом и проверила карман штанов. - Не растерялся. Вторую дозу себе ввёл.
- Нет. Отдал, - тихо признался Фёдор. - Отпустите. Перевёртыша я, верёвки не удержат...
- Отпустить. Пароль он сказал, - распорядилась Охотница, почувствовав облегчение. Кровотечение остановилось.
- Так это же Бригадир! Весною он Митьку моего застрелил. В расход его! - взвизгнула одна из рыжих бестий.
- Не орал бы - выжил...- пожал плечами Фёдор.
- Пусть живёт. Нет ничего ужаснее для сталкера, чем обернуться. Напротив. Ему бы пулю в лоб, - Охотница попала в самую точку. - Иди, сталкер.
- Мудро и справедливо, - с иронией бросил Фёдор, сделал несколько шагов и потерял сознание...
4.
...Когда он пришёл в себя, то ничего не помнил. Ни кто он, ни откуда он, ни где. Ничего. Он лежал на кровати связанный по рукам и ногам в небольшой комнате и улыбался. Так, как за окном светило солнце. Большое круглое, яркое солнце.
- Кушать хочется! - крикнул он.
В комнату вбежали две девушки. Одна рыжеволосая, вторая блондинка с короткой стрижкой - Лиза. Рыжая была злой и мрачной. Лиза растерянно улыбалась.
- Развяжите, - попросил он. - Кушать хочется.
- Болванчик, - резюмировала рыжая. - Гнать его надо. Справишься?
- Болванчик? Это кто? - спросил Фёдор.
- Не вздумай ему рассказывать, - рыжая сплюнула себе под ноги. - Неизвестно, что будет, если он узнает. Я пошла, - и удалилась.
- О чём рассказать? - весело спросил он.
- О том, что тебя зовут Фёдор, и что ты путник, - заявила девушка. Она развязала сталкера и виновато улыбнулась. - Я Лиза. Идём, накормлю.
- Но рыжая назвала меня болванчиком. Что это значит?
- Ты немного не в себе. Это болезнь, вирус. Лекарства нет, сочувствую, - Лиза отвела взгляд. - Когда поешь, тебе надо будет уйти. Таков удел болванчиков - путешествовать.
- Но я не хочу уходить. Ты хорошая, - пожал плечами Фёдор. - Расскажи обо мне.
- Ты сталкер, для моих друзей - вор и убийца. Потому и живёшь - это месть. "Лучше умереть, чем стать зверем", - говорите вы. А друга твоего застрелили. Он вакцину искал для тебя в наших домах, горе принёс... Ты бы раньше также сделал, если бы я жилые ячейки в Куполе вверх дном перевернула.
- Я прощаю. Люблю тебя, - улыбнулся Фёдор. - Почему так?
- Жрать у вас нечего. В Куполе. Еду воровать сюда и припёрся с товарищами. Звеном ходите, по трое, падлы. Если бы ваш Рябой на обмен согласился, жили бы сейчас мирно. Так нет же. Цены такие загнул, что честный обмен невозможен стал. Сталкеров выдумал, подлец. Воюем теперь, - Лиза тихо выругалась. - Ты вон Митьку Хромого застрелил - ни за что... Конечно. Не ты бы его, так мы бы вас.... Так, что жри и проваливай, - Лиза почему-то разозлилась.
- Но я остаться хочу. С тобой, навсегда.
- И я хочу, но нельзя, Фёдор. Тут рожу твою хорошо помнят. Ещё раз явишься - не посмотрят, что болванчик. Застрелят. Враг ты. Поэтому уходи и не возвращайся, - прошептала Лиза.
- Я вернусь. Я о честном обмене договорюсь и вернусь, - Фёдор вышел на дорогу, и его осенило, что она ведёт в Купол. Сталкер вздохнул полной грудью и побежал.
Почему-то он был уверен, что удастся переубедить Рябого, и наладить отношения между подкупольцами и соратниками Лизы. Что война закончится, и Фёдор вернётся к Лизе уже как герой-миротворец. И Лиза полюбит его. Пусть не сразу. Со временем, но полюбит.
Поэтому Фёдор бежал очень быстро. На середине пути, в лесу, он ненадолго остановился. Только потому, что очень устал. Он свернулся калачиком под деревом, поспал, и снова побежал. Вскоре показался Купол. Фёдор подошёл к шлюзу и замешкался. Что он ответит на вопрос о товарищах? Наконец он набрался смелости и постучал. Фёдору открыли и отвели в особое помещение. Накормили, предложили помыться и переночевать. Никаких вопросов не задавали, видя, что перед ними не прежний сталкер, а всего лишь болванчик. Но и к Рябому не пустили. Когда просьбы Фёдора стали чересчур настойчивыми, его просто выставили вон. Он колотил по шлюзу ногами, сыпал проклятиями. Всё было тщетно, шлюз не открывали. Тогда Фёдор сел и заплакал...
5.
Лиза нашла бывшего сталкера на огромном гранитном валуне, что располагался напротив шлюза. Вся его фигура, сгорбленная и поникшая, говорила об отчаянии. Безразличие к оторванному рукаву, пыльный след на спине выдавало перерождение в болванчика. У Лизы защемило сердце, ей стало по-бабьи жалко бывшего сталкера:
- Федя! - негромко окликнула она его. Сталкер не пошевелился. Наверное, не услышал.
- Бригадир! - крикнула она с отчаянием. Фёдор поднял голову, посмотрел в кусты, где пряталась Лиза, и медленно сполз с камня на землю.
- Фёдор! Иди сюда! - настаивала Лиза, и когда он подошёл, ничего не объясняя, схватила его руку и ввела Сыворотку.
Фёдор отпрянул, но вакцина уже была в нём. Лиза ждала изменений, но их не было. Видимо их и не будет. Время упущено. Лиза погрустнела. Фёдор же наоборот обрадовался, увидев Охотницу вновь. Он повёл Лизу к реке, и уже там, на берегу, опять признался ей в любви, и, решившись, наконец, поцеловал её. Как ни странно Лиза ответила ему, но повторить поцелуй не удалось, они увидели... яхту. Самую настоящую. Небольшую. Она шла под парусом против течения.
Фёдор удивился, как ребёнок неожиданной игрушке. Лиза же, бросив "подожди здесь", унеслась в сторону Базы, поскольку яхта шла именно туда.
Лиза успела вовремя - она видела, как по трапу прошёл и спрыгнул на землю Тоша Дота и Ксю Веста. Они ушли несколько недель назад в Красные воды. Когда-то там тоже был Центр трансплантологии, и, возможно, остались такие же Импланты, как и здешний люд.
Следом за посланцами появилось шестеро экипированных по-военному человек во главе с импозантным седым командиром. Незнакомец улыбнулся. Как показалось Лизе, кровожадно.
Импланты окружили Тошу и Ксю, расспрашивая и галдя все сразу. Из объяснений выходило, что посланцы столкнулись с красноводцами на подходе к бывшему городу. Оказалось, что в других местах не всё так плохо, и кое-где осталась примитивная техника вполне пригодная для использования. Но вот горючего, смазочных веществ и запчастей нет.
Так как задание у посланцев было только разузнать есть ли Импланты-крановодцы, а не налаживать отношения, то Ксю с Тошей решили вернуться назад, тем более что путь яхты пролегал через местность, где располагалась база.
Начальник тут же задал вопрос, который интересовал всех, а куда же собственно идёт яхта? Ответ заставил задуматься - в центр эпидемии, разобраться в причинах возникновения Вируса.
- У нас тесно, яхта, как вы видите, небольшая. Но сможем взять человека четыре из ваших. Раз уж мы нашлись, почему бы не работать вместе.
Добровольцы появились выбрали быстро, Охотница была среди них. На сборы дали всего час, и Лиза понеслась к Фёдору.
Бывший сталкер ожидал её на том же месте. В руках держал лягушку и гладил её по блестящей спинке. В душе у Охотницы защемило - болванчик, сыворотка так и не подействовала.
- Федя, я еду в эпицентр Вируса. Я найду средство вернуть тебя прежнего! - убедительно заговорила Лиза.
- Лучше останься со мной. Что я без тебя? - на одной ноте пропел Фёдор.
- Это ненадолго, - уверяла Лиза, но отлично понимала, что экспедиция может затянуться. А возможно, и вовсе она сгинет в чужих местах.
Фёдор больше ничего не сказал, насупился и отвернулся к реке, а потом решительно сказал:
- Я иду с тобой.
- Нет, Федя. Не возьмут они... - Лиза замолчала, испугавшись назвать бывшего сталкера в лицо болванчиком. Но Фёдор понял непроизнесённое слово. И опять потух: плечи опустились, голова поникла, он разжал ладонь, отпуская лягушку:
- Хорошо, иди. Я подожду.
Лиза обрадовалась, что Фёдор сдался так быстро. Подошла, обняла и прижалась к нему:
- Прости, Федя. Я вернусь. Мы будем вместе, - а потом сорвалась с места и унеслась на базу.
Сборы, проводы промелькнули в одно мгновенье. Лизе нравилось смотреть с носа яхты на мелькающие прибрежные пейзажи. На ночёвку причаливали к берегу, находя на карте нужные места. Многое настораживало Лизу в поведении красноводцев, например, внешность. Все ребята были одного роста, крепкого телосложения, умело носили экипировку, с лёгкостью подчинялись командам Седого. Степняки, так называли группу Лизы красноводцы, отличались комплекцией и разношёрстностью. Напрягала Лизу и ежедневная сдача крови для анализов. Седой объяснял это распорядком, принятым у них на базе. Но Тошка укорял Лизу в подозрительности: "Они и сами сдают кровь". Это была правда: красноводцы также сдавали кровь, и так же пили лекарства, как и степняки. "Наши они, импланты", - уверяла Лизу и Ксю. Впрочем, ребята оказались общительными, шутили, рассказывали прикольные случаи. Через несколько суток стали на якорь. Начиналась самая трудная и опасная часть пути - пешая. Двое красноводцев остались на яхте. Остальные распределили вещи степняков между собой - для "облегчения пути". И только Лиза не отдала свой рюкзак: "Обойдусь", - сказала она решительно. И, видимо, её взгляд оказался таков, что Седой не стал настаивать.
Группа двигалась быстро, до военно-научной базы - центра эпидемии Импланты добрались на вторые сутки.
Их ждало разочарование - база была разгромлена, все вещи, мебель лежала разделанной на мелкие части. Они прибыли поздно. Видимо и другие люди искали то, зачем пришла их группа.
Предстоял долгий путь назад - Седой хотел сделать крюк, посмотреть округу, поэтому приказал разбить лагерь. Он выглядел злым и раздосадованным. Ксю и Тоша уединились, молодожёнам было хорошо везде. Макс, еще один разведчик из степняков, играл в карты с красноводцами. Лизе не спалось тоже, и она пошла в ближайший бокс. Войдя, она сразу зацепилась ногой за обломок, и больно ударила мизинец. Включила фонарик и поняла, что под ногами остатки посуды, кухонной мебели и техники. Охотница подумала о тех людях, которые жили здесь до эпидемии, и которые в сущности и породили её. Они ели, спали, веселились. Интересно, знали ли они о том чудище, что выращивали в пробирке? Непохоже это на очаг эпидемии. Лабораторию хозяева покинули, но над чем работали?
Лиза прошла дальше, и наткнулась на детскую. Это её привело в шок - дети на территории научного центра с Вирусом? Учёные не догадывались, что открытие несёт смерть? Или были уверены в мощной защите? Или изучали нечто безобидное? Лиза утвердилась в мысли, что к очагу заражения это место не имеет отношения.
Между разломанной детской кроваткой с выпотрошенным матрасом и стеной жалко примостился лимонный ослик - игрушка, величиной с футбольный мяч. Охотница добралась до ослика и вытащила его из-под обломков. Точно такой был у Лизы-школьницы. Его подарил папа. Давно. Ещё до Вируса.
Лиза встряхнула игрушку, и её обдало многолетней пылью. Именно тут Охотницу нашёл Седой. Он был недоволен её отлучкой из лагеря, посмеялся над осликом и приказал следовать за ним.
Группа выступила на рассвете. Седой опять попробовал отобрать вещи Охотницы, и она опять ответила отказом. "На кой ему мои вещи?" - с подозрением думала Лиза. Она так и не доверяла красноводцам, как и в первый день их появления. Поэтому свой запас: гранату, патроны и всякие нужный мелочи она собиралась нести сама. На всякий непредвиденный случай.
Утром следующего дня группа наткнулась на какие-то полуразрушенные строения. Это был всеми покинутый гараж с проржавевшими автомобилями: двумя легковыми и "бычком". Дальше-больше: попалась ферма,, село с пустыми домами, два комбайна в поле с истлевшей соломой в бункере. На железнодорожном переезде с закрытым шлагбаумом стояла вереница машин с набитыми в салон вещами. Куда делись люди никто не понимасл.
- Всё. Возвращаемся, - приказал Седой, - Думаю дальше картина та же.
Лиза согласно кивнула. Ей давно не терпелось вернуться назад. На душе было муторно, да и Седой ей не нравился всё больше и больше. Он бесцеремонно выпотрошил тюки с вещами пропавших путников и забрал самое ценное---медикаменты.,
Лиза здорово устала. А для красноводцев такой маршбросок, судя по их состоянию, был не в новинку. Охотница была уверена - не могут ранее больные люди быть такими здоровяками. Не могут.
Обратная дорога оказалась не такой уж трудной. Шли лесом, по старой грунтовой дороге. Чем ближе становилась река, тем быстрее менялось отношение к степнякам. Седой стал грубить и надсмехаться над Максом, задевал Тошу, щупал Ксю. Но пока не трогал Лизу.
На яхте превосходство краснореченцев и вовсе стало заметным, они не делились едой, на вопросы грубили. Тоша с Ксю примостились на корме и тихонько шептались. Макс постоянно спал или делал вид, что спит. Лиза сидела на носу и старалась не на что не реагировать. На ночёвках, когда сходили на берег и зажигали костёр, Лиза располагалась вне светового круга. За сутки до центра Охотница по-тихому переложила единственную гранату из рюкзака в карман. Нож тоже был на привычном месте - на щиколотке под штанами.
Утром, когда солнце поднялось над головой, и краснводцы завтракали, Тоша не сдержался:
- Девчат хоть покормите, - потребовал он от Седого. Командир экспедиции поднялся на ноги и отвесил оплеуху Тоше, прорычав: "Заткнись!". Тоша отшатнулся, но тут же вернулся назад, выхватил у Седого кусок хлеба из руки и отдал Ксю, которая стояла за его спиной. Макс подошёл к Тоше. Красноводцы вскочили на ноги, кто-то из них крикнул: "Да, кончай ты их, командир, сыворотки хватает до дому, даже с избытком". Лиза не ошиблась. Кровь брали для изготовления вакцины. И огромный рюкзак за плечами здоровяка - это миницентрифуга для отбивания сыворотки из крови имплантов. А сами краснореченцы не собратья из аналогичного Центра, а жители самого жестокого Купола Љ23. Его накрыли над большой воинской частью. Однажды туда ушла группа, чтобы обменять продукты на оружие. И не вернулась.
Седой вскинул автомат перед собой и дал очередь. Тошка и Макс тут же свалились замертво, из бока Ксю хлынула кровь, она удивлённо хлопала глазами и беззвучно открывала рот. Лиза, как всегда расположившаяся немного поодаль, привстала и опять пригнулась, схватила нож и метнула его в Седого. Она попала куда хотела - в горло. Командир захрипел, хватаясь руками за шею, а Лиза отскочив в сторону, рванула в лес. Она бежала, не разбирая дороги, петляя зигзаги и меняя направления. Краснореченцы не стреляли. Ей в какой-то миг показалась, что она ушла, но тут возле большого дерева девушка резко затормозила, словно наткнувшись на стену, а потом ноги оторвались от земли. За лямки рюкзака её держал, поднимая всё выше самый сильный и высокий противник. Глупо было бы думать, что она, девчонка, смогла уйти от армейцев. Лиза даже боялась представить, что с ней сейчас сделают эти парни. Охотница запаниковала. Здоровяк бросил её на землю, зацепив лимонного ослика, который болтался на клапане рюкзака. Игрушка порвалась, а из неё вывались сложенные вчетверо мелкоисписанные листы бумаги и три пробирки. Последние упали на траву и не разбились.
- Сука, она прятала от нас документы! - взревел здоровяк, и Лиза поняла, что это конец. Охотница сунула руку в карман, выхватила гранату, выдернула чеку и зажала рычаг большим пальцем. Другой рукой она собирала бумаги и засовывала в карман. Её трясло от нервного напряжения, и палец готов был уже соскочить с рычага. Ей очень не хотелось умирать, но и способа убежать, тоже не имелось.
И вдруг Лиза увидела Фёдора. Вначале она решила, что померещилось. Он поднялся из кустов позади здоровяка и приложил палец к губам. Охотница не верила своим глазам. А сталкер поднял автомат и нажал на курок. Лиза закрыла глаза. А когда открыла, всё было кончено - армейцы уже были мертвы. Лиза так и стояла с гранатой в руке. Фёдору с трудом удалось отобрать смертоносную штуку из рук любимой и удержать рычаг. Он зашвырнул гранату подальше, прижав Лизу к земле...
...После ухода Лизы у Фёдора постоянно сменялись периоды сознания. Иногда он видел мир ярко, обычно. И в этом мире он был, как прежде, удачливый сталкер. А порой он видел мир сквозь пелену, которая топила, душила его, и из которой он не мог никак выбраться. Он мог "проснуться" под шлюзом Купола или стволом дерева. Мог очутиться на подводе какого-то фермера или на заставе имплантов. Как он туда попадал, оставалось для него загадкой. Но в минуты просветления Фёдор понимал, что во время пелены был самым обычным болванчиком. Однажды он нашел в лесу у реки давно заброшенный охотничий домик - остаток довирусной эпохи. Там он и жил всё время, пока Лизы не было рядом.
Как-то раз Фёдор наткнулся на сталкеров с соседнего купола. Он знал их, пересекались однажды. Бывшие коллеги не узнали Бригадира. И, вопреки, примете, стали надсмехаться над Фёдором. На их беду у бывшего сталкера был момент просветления. Он терпел, пока его обижали словами. Но когда дело дошло до толчков и затрещин, Фёдор сорвался. Его захлестнула ярость - из-за вот таких горе-рейнджеров сталкеров и ненавидят. Он быстро расправился с обидчиками. Так у Фёдора появился автомат.
В день, когда Бригадир вновь встретил Лизу, он проснулся у корней дуба, с автоматом в руках. Как он попал в незнакомое место сталкер, не помнил. Его привлек крик, и он решил посмотреть на людей. Еды не было, а жрать хотелось. Фёдор решил прикинуться болванчиком и раздобыть чего-нибудь пожевать. Но когда он увидел Лизу в бедственном положении, стало не до еды. Бригадира тревожило лишь одно - от внезапных выстрелов Лиза могла испугаться и уронить гранату. Поэтому Фёдор обошёл группу армейцев, и рискнул, его могли заметить и противник, - показался Охотнице.
Фёдор привёл Лизу в домик у реки, накормил. В рюкзаках армейцев оказался сухпаёк и много нужных вещей, которые могли пригодиться им. Фёдор притащил и центрифугу, как и аккумуляторы к ней. Лиза хотела ввести очередную порцию сыворотки любимому. Но Фёдор отказался, считая это бесполезным. Да и в бумагах он не нашёл такого совета. Впрочем, они многое не поняли из-за научных терминов, и решили отнести бумаги и пробирки медикам в Центр. Потом, как-нибудь...
...Две недели только вдвоём они жили в охотничьем домике. Это были чудесные две недели, лучшие в жизни Лизы. Они стали близки с Фёдором - и это было прекрасно. В моменты, когда Фёдор превращался в болванчика, Лиза не удерживала его. И он продолжал своё затуманенное путешествие. Она не беспокоилась за него, став разумным Фёдор непременно возвращался к Лизе. Река, лес, уединённое место - счастье могло быть бесконечным, если бы не лекарства, жизненно нужные Лизе. Их запас кончился, и надо было возвращаться в Центр.
Но обстоятельства сложились иначе. На четырнадцатый день Фёдор пропал. А всё было так хорошо. В один из моментов просветления они даже были близки. Но...
Лиза проснулась, а Фёдора рядом не было. Привычная картина. Фёдор всегда рано вставал, но на этот раз сердце Охотницы защемило. Она почувствовала, что случилось неладное.
- Федя.
Она вышла из домика, миновала кострище. Фёдор любил смотреть на огонь. Лиза прошла на берег реки, потом углубилась в лес. Вышла на поляну с размашистым дубом, в ветвях которого любил прятаться болванчик. Но Фёдора нигде не было. Лиза запаниковала.
- Федя, где ты?!
Тишина. Охотница вернулась к домику, поискала свежие следы любимого. В сторону Муромского роса с травы оказалась сбитой, кое-где виднелись довольно чёткие отпечатки. Он пошёл туда, где его помнили как вора и убийцу. Туда, где курсировали патрули имплантов. А одет он был как сталкер. В куртке и штаны цвета хаки. Но самое плохое, при нём был автомат. Все эти дни Фёдор не отпускал оружие из рук. "Как я смогу тебя защитить, если они снова придут?" - говорил он.
Сначала Лиза побежала к деревне, но метров через двести остановилась от неожиданности. Навстречу ей, опираясь на лысого мужчину в военной форме, хромал Фёдор.
- Федя! - Лиза подбежала и обняла любимого.
- Я только курицу попросил, а она сразу стрелять, - обижено твердил Фёдор.
- Ты не волнуйся дивчина. Ранение пустяшное. Я быстро вылечу, - заметил незнакомец. - Удачно я братку встретил. Иначе так бы и ходил болванчиком. Илья я.
- Вы братья? - удивилась Лиза.
- Братья. Спор у нас один вышел. Разругались и почти год не разговаривали. Но теперь я его не брошу, - сталкер посмотрел на Лизу. Нехорошо так посмотрел, оценивающе. - Побудьте здесь. Я лодку подгоню.
- Но мы не хотели уезжать.
- Они пойдут по следу, найдут вас. И тебя - чужака приютила, - усмехнулся Илья. - Я братку не брошу. Уходить надо. По реке. Тебя как зовут?
- Лиза. И куда мы по реке?
- Я с браткой во Рженск. А ты можешь остаться, - пожал плечами Илья. - Ждите, - он уложил Фёдора на землю и скрылся в прибрежных кустах.
- Так у тебя есть брат?
- Брат? Это здорово, если он у меня есть, - Фёдор улыбнулся. Он был очень бледен. - Но я не помню.
- Что же тебя в деревню понесло, глупенький? - Лиза разорвала левую штанину Фёдора. Дело было плохо. Пулю застряла в кости. Нужен был врач. Но какой врач возьмётся лечить болванчика? Слова Ильи Лиза в расчёт не брала.
- Мужчина должен добывать пропитание, - Федя снова улыбнулся. - Нога сильно болит. Ты Илью слушайся, он сильный.
- Хорошо. Я сейчас, - Лиза сходила в домик, принесла бинты, спирт и шприц с обезболивающим. От красноводцев, что уложил Фёдор, им досталась аптечка.
Охотница обработала и перевязала рану, сделала обезболивающие. Тут Илья и подошёл на лодке.
- Ты с нами, красивая? - с иронией спросил Илья. - Не на прогулку приглашаю. Во Рженск. А что там, никто не знает, может, смерть найдём. Оно тебе надо?
- Что же ты больного брата за собой тащишь? - спросила Лиза. - Ему врач нужен. Пуля в ноге, - тихо добавила она.
- Знаю. На остановке достану пулю. Я доктор, - заявил Илья. - И от слабоумия вылечу. Полезай в лодку, если с нами, - он поднял Фёдора и отнёс на борт своего судёнышка.
- Ты шутишь? От этого нет лекарства, - Лиза забралась в лодку.