Владимир Ясно Солнышко задумчиво мерил шагами светлицу. Князь Всея Руси и прочая-прочая-прочая изволили хандрить. Хандра у князя была не то, чтоб постоянно, под настроение скорее. Утром проснулся, позавтракал, подумал и захандрил...
Что может помочь человеку в такой ситуации? Как душу православную облегчить? Вариантов издавна два - хорошенько выпить да задушевно поговорить.
Выпить князь не мог. Причин тому было несколько. Время неспокойное: то басурмане с юга прут, то викинги с севера, то рыцари немецкие с запада... Да и на востоке словно щурится кто-то - подглядывает да поджидает. Опять-таки здоровье хоть и неказенное, а на службу государству поставлено, заменить нечем будет, случись что. Эвон под этим делом с моста упадешь - и все? Был светлый князь Владимир Ясно Солнышко, станешь новопреставленный раб божий Владимир? А переходить из князей в крепостные-то страсть как не хочется!
Все эти насущные проблемы звучали громко и с чувством. А выслушивать был вынужден писарь. Именно выслушивать, потому как за подобные записи можно было перейти в небесные крепостные раньше, чем гипотетически упасть с вышеупомянутого моста. Писарь был человеком в княжеском тереме новым, потому радужных перспектив не строил.
- Что ты все молчишь?! - видимо, собственный голос князя стал раздражать. - Скажи хоть что-нибудь. Поддакивай... Кивай хотя бы!
Писарь истово закивал. В помещении появился легкий сквозняк.
- Что ты все киваешь?! - (надо напомнить, князь хандрил), - будешь без конца кивать - голова отвалится, как у предшественника твоего.
- А у него голова отвалилась? - робко поинтересовался писарь. - Сама?
- Ну как сама... Немного конечно заплечных дел богатырь помог, а так конечно сама. Но заслужил. Секреты Родины хотел рыцарям продать...
- Подлец! - фанатично заявил писарь. И счел нужным уточнить. - Он конечно...
Князь впервые за день улыбнулся. Любил он преданных делу и государству людей. Да и сам про прошлого писаря думал примерно так же - светлый князь очень ревниво относился к своим секретам и искренне считал своей привилегией право на торговлю ими.
- А ты поди думаешь - нам, князьям, легко?! А тут - с этим соседом замирись, с тем подружись, одному дань заплати, с другого сам потребуй! А просители?!
Тут писарь понимающе кивнул. Конечно, поднимались зачастую одни и те же проблемы, хоть и у разных людей, но это уже практически государственная проблема. Взять хотя б вот Аленушку... Мысль писарю настолько понравилась, что он зажмурился и мечтательно причмокнул. Князь к счастью не заметил.
Аленушка... Всем девка ладная. Глазищи в пол-лица, фигурка - залюбуешься, коса до пола... Одна проблема - братец неугомонный. До кабака дорвется, напьется как козел - потом только блеять и может. Сегодня вот опять придти должна, как-никак глава антиалкогольного комитета. Князь, бедняга, уж извелся весь - а нельзя, учует Аленушка запах - скандал такой закатит... А ссориться с представителями общественных организаций князь не любит почти так же, как прошлого писаря.
- А купцы вчерашние? - продолжал князь. - Им, видите ли самодвижущаяся печь телеги помяла! Чернокнижие, мол, на Руси процветает! Чтоб книжки читали, пусть даже и черные, так ведь грамоту разуметь должны. А учить кто будет? Правила, говорят, должны быть движения дорожного. Я-то их напишу, а кто их прочитает? А если им и прочитают - соблюдать эти правила кто будет?
Опять прав князь. Писарь вновь кивнул. У нас ведь, кто на рынок раньше поспел, тот и в массе сладкой коричневой заграничной. А кто не успел - в массе уже отечественного производства. Цвет вроде тот же, а пахнет уже иначе. Да и попробовать не тянет.
- А Василиса какова? Премудрая... Весь мозг уже замудрила. Бабу Ягу мы, дескать, заобижали. "Женщина пожилая, зверушек и птичек редких разводит". Василису она разводит! Зверушек! Это курьеногая изба - зверушка? Или эти гуси-лебеди богомерзкие - птички? Ты их видел?! Это ж горынычи недоросшие - только что голова одна и жаром не пыхает.
В светлицу заглянул дружинник.
- Княже, Алена Иванова сестра к тебе. Пропустить или гнать в шею?
- Я щас погоню кого-то!
Дружинник посторонился:
- Проходи, девица, князь сказал - сам выгонит.
В светлицу прошла Аленушка. Коса ее была заплетена вокруг головы, отчего напоминала какое-то выпечное изделие. Она потрясала берестяной грамотой.
- Вот, князь! Требование. Почти все женщины подписали!
_______________________________________________________________________от женщин града стольного
Княже, изо дня в день мы терпели, но терпение наше закончилось. Просим. Требуем от тебя внимания к жизни городской.
Кабаки жить совсем не дают. Сами мы в них не ходим, а мужья только там и околачиваются!
Укажи ты им, собакам, что кабаки только за городской чертой держать можно да и продажи в лавках запрети. Хотят пить - пускай ноги отбивают, да домой раньше времени не возвращаются.
Здоровье народное нуждается в контроле княжеском.
______________________________________________________________________Подпись: Почти все женщины"
- Это, простите, что? - тихо спросил князь.
- Манифест, - Аленушка бодро махнула головой, - обращение к тебе, значит, княже.
Писарь затих, не жив, не мертв. Этакая нежить в царских палатах. Ибо голос столь тихий и кроткий ничего хорошего не предвещал.
- А кто не подписал?
- Те, кто в кабаках работает да в лавках торгует! Предательницы!
- А подписал кто? Тот, кто самогон у себя в избе гонит да государство прибыли лишает? Вы что там, совсем с ума посходили?! Может вам еще ключ от казны отдать?! Вон отсюда!! Ясно, солнышко? Вон, вместе с манифестом этим липовым!
- Березовым...
- Хоть дубовым! Вон, я сказал!!!
Аленушка вылетела в дверь, по пути сбив с ног дружинника.
- А тебе отдельный пинок надо?! - накинулся князь на писаря.
Едва начавший подниматься дружинник оказался сбит с ног еще раз.
Князь раздраженно ходил по светлице. В его карман опять пытались залезть. И пусть на сей раз была не потная ладонь прошлого писаря, а узкая девичья ладошка, но выгрести оттуда она могла все до копейки. Хорошо еще, что по незнанию, а то и ее пришлось бы на плахе... гм... разложить.
Князь взял со стола серебряный колокольчик и позвонил. Спустя минуту на столе его материализовался запотевший графин, миска с солеными огурцами, грибками да квашеной капусткой.