Сторожева Оксана Ивановна : другие произведения.

Гаранты безопасности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эти дети никому не нужны. Ни родителям, ни обществу. Но при этом они гаранты безопасности мирной жизни Магической Британии. Легко ли жить, зная, что тобой откупились? Зная, что ты не нужен своим родителям? Они просто дети. Дети, которые плачут ночами в подушку, и мечтают о семье. Мечтают, что нужны своим отцам...
  Пролог
  
  Длинный, серый, унылый коридор, обшарпанные стены и деревянный пол под ногами, окрашенный в темно-коричневый цвет. Холодно так, что кожа покрывается цыпками, а изо рта вырывается пар. Гордон зябко переступил босыми ногами, поежился и недовольно, украдкой, зыркнул из-под челки на стоящего перед цепочкой надсмотрщика.
  
  Высокий, нескладный, рыжий мужчина с лысой макушкой лениво-неторопливо подвесил к поясу тонкий, но, к сожалению, крепкий прут, достал трубку, сунул в рот, и только прикурив, достал из кармана серой мантии свиток с именами.
  
  - Эйвери, Томас, - буркнул надсмотрщик.
  
  - Здесь, сэр! - звонко откликнулся светловолосый мальчик из середины цепочки.
  
  - Бутт, Питер.
  
  - Здесь, сэр, - отозвался еще один мальчик лет десяти с тонким шрамом на подбородке.
  
  - Долохов, Арсений!
  
  - Присутствует, - сказал щуплый мальчишка с жидкими серыми волосами, похожий худобой на кузнечика.
  
  - Лестрейндж, Реймонд.
  
  - Здесь, сэр...
  
  - Грейнджер, Гордон, - как всегда надсмотрщик Уизли чуть ли не выплюнул эти имя и фамилию и даже не поленился оторваться от списка и найти его глазами.
  
  - Здесь, - тихо сказал Гордон, поспешно переведя взор на пальцы ног. Уизли даже к взгляду мог прицепиться и избить розгой. Сколько раз так было?
  
  - Здесь, сэр! - рявкнул, надуваясь и краснея шеей, надсмотрщик.
  
  - Здесь, сэр, - повторил покорно Гордон, несмотря на подкативший к горлу ком.
  
  Почему он так ненавидит его?
  
  Ну, не только его...
  
  - Выйти из строя, - прошипел Уизли и сердце того упало в пятки.
  
  В коридоре повисла тишина, мальчишки и девчонки, выстроенные в коридоре, замерли и с опаской провожали Гордона, бредущего к Уизли. Тот прекрасно знал, что сейчас будет. Надсмотрщик уже взял в руки чертов прут и, судя по прищуренным глазам, не стоило надеяться на пощаду. Грейнджер остановился в шаге, невольно вжимая голову в плечи.
  
  - Руки, - выплюнул Уизли. - Считать вслух!
  
  Как же тяжело поднять и протянуть их вперед, поворачивая ладонями вверх. Прут со свистом взметнулся и рухнул вниз на тонкие пальцы. Жгучая боль полоснула, обожгла так, что Гордон чудом сдержал крик, но на глаза навернулись слезы.
  
  - Раз, - выдавил Гордон, неимоверным усилием сдерживая предательскую влагу.
  
  Уизли вновь замахнулся, и прут обрушился на горящие пальцы, оставляя после себя багровый след.
  
  - Два, - Гордон, не сдержавшись, закрыл глаза, когда прут вновь взлетел вверх. Обрушившийся удар заставил задохнуться от боли. Он невольно отпрянул, прижимая окровавленные пальцы к груди. Противные слезы, как горошины, предательски скатились по щеке.
  
  - Руки! - рявкнул Уизли.
  
  Пересиливая себя, Гордон протянул вперед дрожащие руки и, глотая слезы, выдавил:
  
  - Три...
  
  Еще удар. Он давился слезами. Руки тряслись, а пальцы норовили сами сжаться, избегая предстоящего удара.
  
  - Че... четы...ре...
  
  Удар. Слезы текли сплошным потоком, и на лице Уизли проступило выражение злорадного довольства.
  
  - П... пять... - прошептал Гордон.
  
  - Вернуться в строй, - сыто рыкнул надсмотрщик и Грейнджер, прижав к груди трясущиеся руки, послушно нырнул в молчаливую шеренгу детей. Уизли убрал на место розгу и вернулся к перекличке:
  
  - Малфой, Энжел!
  
  Молчание.
  
  - Малфой! - раздраженно повторил Уизли, шаря взглядом по шеренге.
  
  - В карцере... сэр, - нервно заикнувшись, сказал Питер Паркинсон, поправляя очки.
  
  - Нотт, Саймон, - поставив галочку в пергаменте напротив фамилии "Малфой", вновь назвал очередное имя надсмотрщик, а затем:
  
  - Оунс, Уильям...
  
  - Руквуд, Вероника...
  
  - Снейп, Лилиан...
  
  - Торенс, Ричард...
  
  И еще дюжина имен, знакомых и привычных для всех на свете. Детей, которыми их родители купили себе свободу.
  
  Нелюбимые.
  
  Ненужные.
  
  Лишние.
  
  И только Гордон Грейнджер был исключением.
  
  - Сопли подотри, - еле слышно, презрительно, бросил Реймонд, толкая плечом давящегося слезами Грейнджера.
  
  Перекличка окончилась. Дети потянулись в туалетную комнату - умываться, чистить зубы и вычищать из-под ногтей случайную грязь. За которую, между прочим, было положено наказание - те же розги по рукам.
  
  Ледяная вода остудила, притупила боль, смыла кровь, и Гордон, наконец, смог взять себя в руки. Хотя стыдно было неимоверно. Разнюнился! Девчонка Руквуд и та не ревет, а он?! Тоже мне...
  
  Лестрейндж проходу теперь не даст...
  
  Руки не слушались. На ладонях вспухли пылающие рубцы, на которые было страшно смотреть. С грехом пополам умывшись и почистив зубы, Гордон поспешил за остальными в спальню мальчишек, одеваться.
  
  Все серое: штаны, рубашка, бесформенная мантия, схожая с мешком, и грубые ботинки со шнурками-веревками. Завязать их было еще той проблемой.
  
  А его никто ждать не собирался. Его, Грейнджера, не очень-то терпели остальные. Как же... сын героини Войны. Сын той, которую изнасиловал Рабастан Лестрейндж. Сын идиотки, которая его родила и отдала отцу. А тот легко и просто избавился от него, сдав Светлым, как гарант своей лояльности победителям.
  
  С трудом завязав шнурки, Гордон бросился вслед за остальными, которые вновь строились в шеренгу в коридоре. Пристроившись в конце, подальше от двоюродного братца, он с легким удовлетворением понял, что стоит за спиной Долохова. Этот хотя бы снисходил до разговоров с бастардом и выродком врагов.
  
  - Сеня, Малфоя за что в карцер? - быстро прошептал он в худую шею.
  
  - Дежурил. Ведро на Вуда опрокинул, - нехотя отозвался Долохов. - Сникни!
  
  - Да молчу я...
  
  Шеренга детей, ведомая надсмотрщиком Уизли, чинно направилась в столовую. Там каждый подходил к стоящей на возвышении женщине у котла и, протянув ей железную миску, получал комок осклизлой, сбитой в жесткий ком, овсянки. Один вид этой каши отбивал весь аппетит. Но есть хотелось так, что живот утробно урчал. Гордон, получив свою порцию, сел в конце стола, подальше от мальчишек и поближе к немногочисленным девчонкам. Попытался ложкой отковырять кусок каши, но пальцы свело от боли и ложка, издевательски звякнув, упала под стол. Полезть под стол, значило привлечь внимание надзирателей, а делать это еще раз в это утро совсем не хотелось.
  
  Уизли опять прицепится...
  
  Вероника поковыряв кашу, сморщила носик, и не глядя запустила ее по столу. Ложка звякнула, столкнувшись с его миской. Он растерянно посмотрел на девочку, но та равнодушно, обхватив двумя руками стакан, пила горячий чай. Несладкий. Дрянной, пованивающий тухлятиной, но горячий чай.
  
  ...А надзиратель Уизли сел за длинный стол на возвышении. Рядом с ним сидели другие надзиратели и воспитатели. И в то время, когда дети давились овсянкой, на их столе стояли пироги с патокой, тарелки с одуряюще пахнущими сосисками, золотистые тосты, масло и яичница.
  
  Перед Гордоном была овсянка.
  
  Склизкая.
  
  Как комок грязи.
  
  Есть ЭТО было невозможно. Голова кружилась от запаха яичницы и сосисок. Руки горели от боли. Пальцы не слушались. В столовой, как и везде в приюте гарантов, царил холод.
  
  Отодвинув миску, Гордон взял чай.
  
  Он хотя бы горячий.
  
  Глава 1
  
  - Здравствуй, Гарри.
  
  Кингсли был таким, каким его помнил Гарри. Все такой же: большой, добродушный, с насмешливыми глазами. А серьга в левом ухе, отразив свет от камина, словно бы весело подмигнула ему.
  
  Ничуть не изменился за десять лет.
  
  - Здравствуйте, господин министр, - чопорно ответил Поттер, и, не выдержав, радостно улыбнулся. - Привет, Кинг.
  
  - Привет-привет, чертов герой! - расхохотался тот и крепко обнял Поттера. - Я уж было поверил, что ты научился почтительности!
  
  - Я? Известный грабитель банка? - округлил глаза Гарри в притворном изумлении. - Ты меня с кем-то путаешь, Кинг.
  
  - Спутать тебя с кем-то - это надо умудриться, - хмыкнул Кингсли, усаживая гостя и наливая ему виски из заветного бара, о котором - Слава предкам! - не ведала жена. - Приметный ты, Поттер.
  
  - Это чем же? Шрам-то я давно иллюзией прикрываю. Все время, заметь!
  
  - М-да, хорошо, что ты не аврор. Наивный ты человек. Внешность не имеет значения: ее можно изменить легко и просто, а вот привычку двигаться, идти, помахивая кистью правой руки, щуриться, когда кое-кто чем-то раздражен... знаешь, ты все же очень приметный!
  
  - Ладно-ладно, великий Шерлок Холмс! Но не все же такие, как ты, наблюдательные.
  
  - М-да, к сожалению... Светлая память Аластору. Хорошо он своих учил. Сейчас авроры что стадо баранов.
  
  - Ага-ага, - закивал, поддерживая Поттер. - Вот когда я был молодым...
  
  - Поттер! Это моя реплика!
  
  Они переглянулись и рассмеялись.
  
  Выпили. Помолчали.
  
  - Не записывай себя в старики, Кинг, - тихо сказал Гарри, резко став серьезным. - Ты всю Англию из дерьма вытащил.
  
  - Вытащил... Это ты вытащил, а я так... разгреб слегка, - проворчал, мрачнея, Кингсли. - Прикрыл газеткой, можно сказать. А вонь осталась. И дерьмо тоже.
  
  - Это ты о Пожирателях?
  
  Кингсли устало откинулся на спинку кресла и отвел взгляд.
  
  - Нет, дело не в них, - с трудом подбирая слова, ответил он.
  
  - А в чем?
  
  - Помнишь, что началось после смерти этой твари? Думали, вот и все, победа! А на деле... Все, кто волей-неволей был привязан к этому гаду - а это четверть магов, Поттер! - сбились в кучу и засели в имениях аристократов. Авроры дневали и ночевали рядом, а в это время мирное население оказалось беззащитным перед группировками отбросов, которые грабили и убивали, прикрываясь лже-масками Пожирателей. Мы-то с тобой знаем, что те и носа из поместий не показывали. Но не могли разорваться. Отвлекись на одних, так другие со спины цапнут. Надо было принять решение.
  
  - И мы его приняли. Жалеешь?
  
  - Жалею. Не поверишь, Поттер, жалею! Не в том, что пошел на сделку с Пожирателями, а в том, какие условия заставил принять. Я понимаю. Все понимаю. Им хотелось свободы, гарантий, что их кровь и Род выживут, а нам хотелось мира. Всем надоело хоронить. Друзей, родных, близких... но дети.... Не слишком ли велика плата?
  
  - Ты жалеешь? - Поттер пристально, будто не веря, всматривался в Кингсли. - Их детей? Ты?
  
  - Представь себе. Это больше не кажется мне хорошей идеей. Взять в заложники младших сыновей и дочерей - да и не только их! Мы же и единственных отобрали, Гарри. Пожиратели тоже люди, думали мы. Своей кровью рисковать не станут. Они не трогают нас - мы не трогаем их детей. Они на свободе, мы их не преследуем. Живем. Своими делами занимаемся. По миру путешествуем.
  
  Кингсли замолчал. Досадливо махнул рукой и резко сменил тему:
  
  - Я в отставку подаю, Поттер.
  
  - Из-за этого?
  
  - Не могу больше. Эта политика, такая грязь. Я по уши в крови. Аврором столько не убил, сколько печатью министра в этом заклятом кресле! И я фактически обрек на смерть - хуже чем на смерть! - десятки детей. Которые виноваты только в том, что... их родители наши враги.
  
  - По-моему ты преувеличиваешь.
  
  - Не-е-е... Гарри. Мой срок носить мантию министра в этом году подходит к концу. И как только я ее сниму, Фадж-младший сразу ее наденет, а он верит, что зло надо давить в зародыше. Я... почти уверен... что детей отдадут дементорам по его приказу.
  
  Поттер не поверил. Кингсли по глазам это видел.
  
  - Гарри, Фаджа очень многие поддерживают. Очень многие. - Он помолчал, набираясь духу сказать правду. - Авроры, Гарри.
  
  - Врешь, - выдохнул Поттер.
  
  Кингсли сгорбился в кресле.
  
  - Акела промахнулся... - пробормотал он. - Он слаб. Акела должен уступить Скалу.
  
  - То есть ты сдался... - прошипел Гарри. - Сдался? Хвост поджал?! Кинг, которого я знал, костьми бы лег, но спас детей! Ты, который бросался в самое пекло, ты сдался?! Ты еще министр!! Отдай приказ!
  
  - Моим приказам уже не подчиняются...
  
  Поттер застыл.
  
  - Что? - не веря в это, переспросил он.
  
  - Я приказал перевести детей в Лондон. Было подготовлено здание. Но авроры, которые должны были сопровождать детей, остались в приюте гарантов. Я приказал им явиться. Всей группе. И получил ответ - они подождут дементоров. Руки пачкать не хотят... ПОНИМАЕШЬ?!
  
  Гнетущее молчание. Гарри смотрел пустыми глазами перед собой.
  
  - Мы должны их вытащить...
  
  - Ты у нас Взломщик, Гарри... Только ты и можешь.
  
  
  Глава 2
  
  Взломщик.
  
  Взломщик - это счастливчик, которому всегда везет. Главным образом в работе. Во всем остальном - так себе...
  
  Но Гарри был вынужден признать, что быть взломщиком здорово. Ему нравились все нюансы его работы. От ожидания нового заказа, когда он мог строить предположения и заключать с самим собой пари - насколько же это будет сложно. От напряженной подготовки к очередному делу - снятие многоуровневых отпечатков использованных чар при устройстве защиты сейфа, изучение их, построение первых гипотез - как снять защиту и, наконец, от, собственно, взлома очередного сейфа банка Гринготтс.
  
  А уж какое удовольствие видеть кислые физиономии гоблинов, не передать словами!
  
  Ведь все началось с них...
  
  Или с первого ограбления их банка? Да, именно с него. Тогда Поттеру было семнадцать, у него было два лучших друга и они охотились на крестражи. Один из них был спрятан в сейфе Лестрейнджей и представлял собой простую золотую чашу, в которую был заключен кусочек души Волдеморта. Приняв оборотное, они направились напрямик в банк. Гоблины, как оказалось впоследствии, раскусили их сразу и решили проучить. Вот только не знали, что Поттер существо злорадное и крайне удачливое. На пороге сейфа Лестрейнджей, Гарри остановился завязать шнурки, воспользовавшись тем, что гоблин-провожатый стал вещать миссис лже-Лестрейндж о лучшей защите данного сейфа и повернулся к нему спиной. Завязать шнурки - дело одной минуты, в конце которой Гарри заметил странные голубоватые, серебряные и просто белые нити, чуть дрожащие над полом, переплетающиеся и уходящие вверх по створкам сейфа. Чисто по наитию Гарри сделал то, чему другие учатся годами - он подхватил пальцами узелок сплетенных нитей и, выпустив часть силы через кончики пальцев, почувствовал, как нити будто стали плотнее, материальнее. Движимый любопытством, он попытался ослабить узелок, расплести нити.
  
  Он их расплел.
  
  И они втроем спокойно вошли в родовой сейф.
  
  Так он впервые 'взломал' сейф.
  
  Прошло несколько месяцев и лишь после битвы за Хогвартс, Гарри осознал, что только он видел эти 'нити'. У кого-то дар врожденной анимагии, как у МакГонагалл, а вот у него, как и у его отца, был дар видеть структурные нити сплетенного заклятия. Вот только он не мог понять, почему не видел их раньше...
  
  А ответ был прост.
  
  Очки.
  
  Его очки, которые он носил всю осознанную жизнь. Очки, которые очень сильно напоминали очки его отца из воспоминаний Снейпа. И которые были раздавлены сапогами егерей, когда их тащили в ставку Пожирателей.
  
  Скорее всего дело было именно в них. Вот только кто их зачаровал и зачем, Поттер долго не мог признать. Дамблдор. Только он и мог. Ну зачем Гарри видеть нити? Зачем разбираться в чарах? Господин директор верил, что быть слабым иногда залог победы. Не Гарри. Его победы.
  
  Только принять это было трудно.
  
  А после были поместья чистокровных и первые уроки Кингсли, который немного знал, чем обусловлена их защита и какими чарами. Нет, само собой, Гарри даже не пытался взломать защиту поместий. Одного взгляда на огромную сферу, переливающуюся серебром и лазурью, было достаточно, чтобы осознать - это самоубийство. А Гарри как-то не очень любил это дело... самоубиваться.
  
  Зато впервые в жизни он стал интересоваться книгами по чарам, чем вводил Рона в самый настоящий ступор.
  
  - На кой тебе это ерунда? Делать нечего? У нас вечером вылазка, брат! Давай лучше в карты!
  
  Ерунда.
  
  Он занимается ерундой.
  
  Он что, обязан заниматься только тем, что интересно Рону?
  
  Психанув, Гарри в тот же вечер собрал вещи и аппарировал на Гриммо. Надоело! Это бессмысленное сидение на одном месте, хвастливые байки авроров на дежурстве, попойки и... да что говорить? Ему просто надоело. Он нашел то, что ему интересно, чем по-настоящему желал бы заниматься, а это никто не понимал.
  
  Уизли засыпали его письмами, даже присылали громовещатели, но он просто проигнорировал их. У него были проблемы поважнее Уизли. Большую часть того, что он читал, было непонятно. Примерно каждое десятое слово.
  
  Права была Гермиона! Учиться было надо, а не... козни взрослых распутывать.
  
  Гермиона... милая, добрая, верная Гермиона.
  
  Как он мог пропустить ее беду? Как не заметил, что ей плохо? Гари никогда не простит себе собственного идиотизма. Зачем он потащил ее с собой? Лучше бы она уехала в Австралию с родителями! О чем он думал? Попади они в плен, им, мальчишкам, грозили лишь пытки и смерть, а вот ей...
  
  Когда их с Роном заперли в подвал, они слышали ее крики. Знали - пытают. Рон рвался, как безумный, на дверь бросался и орал. Несколько мучительных часов неизвестности, пока за ними не пришли и не отвели назад. В полутемной гостиной пять человек: Малфой-старший, в глазах которого читались жалость и страх, Рабастан Лестрейндж, безмолвной статуей застывший в кресле, и смотрящий пустым взглядом в сторону окна, за которым угасал закат. Нарцисса Малфой зло смотрела на сыто улыбающуюся Беллу. Драко, белый как мел, не отрывал глаз от... съежившейся, дрожащей, плачущей фигурки на полу перед ними.
  
  - Гермиона! - заорал Рон, пытаясь вырваться из рук и броситься к ней.
  
  - Силенцио! - взмахнула палочкой Белла. - Зачем же так орать? Она славно с нами развлеклась... правда, Басти?
  
  Лестрейндж медленно, будто через силу, посмотрел на нее.
  
  - Какая же ты мразь... - тихо и страшно сказал он.
  
  - Ой, тебе не понравилось... Но знаешь... Империо не может заставить желать... - промурлыкала Беллатрикс, игриво дотрагиваясь до огненной, полуседой шевелюры мужчины.
  
  В тот же миг Рабастан схватил ее руку, стремительно встав, нависая горой, и отшвырнул женщину от себя прочь. Та упала на мраморный пол неуклюжей куклой, которая неестественно, безумно расхохоталась, выгибаясь всем телом. От Пожирателя веяло такой яростью и мощью, что Гарри стало по-настоящему страшно. Он верил, что тот сейчас убьет, изуверским способом убьет Беллатрикс. Гарри отчаянно хотелось зажмуриться. Он не хотел вновь это видеть! Его и так мучили кошмары с Диггори и Дамблдором!
  
  Он тогда даже не осознал - ЧТО говорила Белла.
  
  Зато Рон понял и омертвел, неверяще смотря на Гермиону.
  
  В руке Рабастана Лестрейнджа в одно мгновение оказалась палочка и красный луч устремился к Беллатрикс, но ударил в пол совсем рядом с ней. Она вскочила и в ее руке тоже появилась палочка.
  
  - Белла!
  
  - Рабастан, остановись! - крики Малфоев растворились в воздухе начавшегося боя. Росчерки заклятий пронзали комнату. Нарцисса метнулась к Драко и толкнула его за спинку дивана - чтобы не задело. Люциус отшатнулся к стене...
  
  И в этот миг, когда пленники были предоставлены сами себе, появился Добби.
  
  Именно он и вытащил их всех из этого Ада и аппарировал в Ракушку, где жили Флер и Билл Уизли.
  
  На следующий день молчаливая, похожая на призрак, Гермиона спустилась вниз и на встревоженные вопросы прошептала:
  
  - Все в порядке Гарри... Я справлюсь.
  
  Соврала.
  
  С тех пор он не видел, чтобы Гермиона улыбалась. Она избегала смотреть на Рона, больше молчала и часто застывала, пусто и рассеяно смотря в никуда. Тот сжимал кулаки, мрачнел, вспыхивал злостью на любое слово, а Гарри хотелось верить - это временно.
  
  А с Гермионой ничего страшного не было...
  
  А потом был сейф Лестрейнджей.
  
  А потом была битва за Хогвартс.
  
  А после... да много было этих после!
  
  Через три месяца резко наступило затишье. Обе стороны затаились по разные стороны баррикад, выжидая и пытаясь понять - как быть?
  
  Гарри две недели до своего дезертирства не видел Гермиону. На Гриммо его ждала стопка писем от нее. Как последний идиот, он стал просматривать их по порядку, и, когда дошел до последнего, его окатило волной ледяного ужаса от единственной строчки...
  
  'Я больше не хочу жить Гарри...'
  
  - Кричер! - заорал он.
  
  С кухни послышался грохот упавших кастрюль и перед ним с хлопком появился старый эльф.
  
  - Перенеси меня к Гермионе!
  
  - Зачем хозяину к презренной...
  
  - Живо! Это приказ! - рявкнул, теряя самообладание, Гарри.
  
  Он едва успел.
  
  Десяток пустых флаконов и мертвенно-бледная неподвижная Гермиона... он подхватил ее на руки и аппарировал в Мунго. Ее едва откачали.
  
  - Очень повезло, что вы успели, - сказал целитель. - Большого вреда ее здоровью и здоровью ребенка принятые зелья не причинили...
  
  - Ребенок? Какой ребенок? - нервно спросил Гарри, заглядывая через плечо целителя в палату.
  
  - Она беременна. Вы не знали?
  
  - Что?
  
  - Она беременна, мистер Поттер, - терпеливо повторил целитель. - Полагаю, он ваш?
  
  - Что? Нет! Конечно, нет! Гермиона мне как сестра! - замотал головой Гарри.
  
  - Раз так, вы должны знать предполагаемого отца... Думаю, вам следует ему сообщить. Ей сейчас нужна его поддержка.
  
  - Да... да... конечно... обязательно... - пробормотал Гарри, оглушенный пониманием случившегося.
  
  Сообщить отцу... О, да! Рабастан Лестрейндж примчится в тот же час. Будет держать Гермиону за руку и шептать всякие глупости... Гарри истерично рассмеялся, сидя в коридоре у дверей палаты, от этого бреда. Вцепившись в волосы, он раскачивался из стороны в сторону. Сообщить... Сообщить... Да скорее Крам примчится из Болгарии... Он так любил ее...
  
  Крам?
  
  О Роне Гарри даже не подумал. Какое-то шестое чувство шепнуло, что ему и заикаться не стоит об этом. В тот же злосчастный день Гарри отправил патронуса Виктору и уже следующим утром тот примчался в Англию и забрал его подругу из больницы.
  
  С тех пор прошло десять лет. Гарри ничего не знал о Гермионе. Лишь в одной газете было написано, что мистер Крам покидает свою команду сразу после рождения дочери, которую ему подарила его жена - Гермиона Крам. Газета была датирована 25 мая 2003 года, и это точно не мог быть ребенок Лестрейнджа.
  
  Десять лет - это много или мало? Достаточно, чтобы жизнь изменилась. Достаточно, чтобы окончательно разорвать все связи с Уизли, стать учеником Флитвика, стать лучшим Взломщиком, вскрывающим любые сейфы, руша легенду о самом безопасном банке в Англии...
  
  И теперь этот Взломщик, набив карманы амулетами и - на всякий пожарный - зельями готовился аппарировать в указанное Кингсли место. Спасать детей Пожирателей. Все просто. Аппарировать. Взломать защиту. Послать Кингсли и Ордену Феникса патронуса. Все. Итак, на счет три, аппарируем в...
  
  - Да, Гарри... - вздохнув, сказал Кинг. - Там Грейнджер...
  
  Поттер медленно поднял на него глаза.
  
  - Что? Что ты сказал? Что она там делает?!
  
  - Ее там нет, Гарри. Там ее сын. От Рабастана Лестрейнджа. Гордон Грейнджер.
  
  - Нет...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"