Сторожик Елизавета Петровна : другие произведения.

Одна забытая история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    img45.jpg

    О том, что практически забыто, о том, что стоит помнить.
    Рассказ основанный на реальных событиях...
    Рассказ о судьбах подправленных Великой Отечественной Войной.




    .
Что в наше время означает Великая Отечественная война?
Всего лишь громкое слово, давно забытой победы.
Несущая в наши дни отголосок той далекой славы, где прославляют ветеранов, которые ее прошли, большой и шумный праздник. По снятым фильмам - это море героизма и романтики, где-то с долей юмора и печали.
Глядя на нынешнюю молодёжь, мне все чаще кажется, что только из-за стариков - громкая победа тех дней остаётся чистым кусочком истории... и с последним ветераном канет в лету и истинность праздника - Дня победы. Только и останется праздник - девятого мая, о происхождении и истинной радости, которого забудут.
Да какой?
Уже сейчас многие не знают.
Кто хоть раз сказал спасибо своему деду, который проливал кровь для того чтобы мы могли жить?
Нет?
Сейчас все больше и больше становится тех, кто покланяется Гитлеру - ведясь на пропаганду из интернета.
А знаете, ведь любые события можно вывернуть так, что от правды там и гроша не останется... вроде она и есть... и все верно... но совсем не то...
У каждой правды есть две стороны - и людям, умеющим подставлять только те факты, которые приведут слушателя к нужным выводам сейчас дан зеленый свет.
Но так ли на самом деле это было романтично и празднично для народа в то далекое время?
Война - это жуткое и страшное слово, напоминающее о том кошмаре, который несет за собой смерть и загубленные судьбы множества людей. Когда вернувшись с нее победителями только 'верхушки' чувствовали сладость победы, а простой народ возвращался к разбитому корыту - чувствовал лишь горечь. Если государство бьётся за новые ресурсы, за власть, за приоритеты, - то простой человек только за мнимую свободу.
Мне, в принципе, не важно сколько информации знают о войне, как прививают желание биться за правое дело, сколько на горе людей того времени в фильмах накладывают грима...
Просто становиться грустно, что столько настоящих историй просто умирают вместе с главными героями, так и не рассказанными никому. Кажется, что просто кто-то захлопнул перед носом лучшую книгу и выбросил в печь наигранному вранью.
Мне очень хочется, чтобы моя бабушка жила вечно, а это, увы, возможно только на страницах бумаги.
Вам мои дорогие.
41г...
Маленький уютный домик стоял на краю села Ревны.
Ночь давно вступила в свои права и только в одном из окон горел свет.
Молодая женщина сидела у маленькой колыбельки и тихо пела. Малыш, хлопая ресничками, все еще не засыпал, хоть уже минут пять как задумчиво лежал, глядя в одну точку. Глазки то и дело пытались закрыться, но Витя стойко их открывал.
В комнату заглянул высокий красивый мужчина с черными как смоль волосами. Немного постояв у двери, он тихо прошел к кроватке старшего сынишки и подоткнул получше одеяло. Потом, так же тихо подошел к жене и, положив на ее плечи руки, поцеловал в щеку.
- Заснул наконец - тихо заметил мужчина.
Женщина улыбнулась и, приложив к губам палец, поманила его за собой.
В маленькой комнатке, оборудованной под кухню, она, подойдя к печи, достала еще теплый картофель. Скоро накрыла стол.
- Витька совсем большой, пора бы тебе не укачивать его до полуночи и наконец-то хорошенько выспаться - он притянул ее к себе на колени, утыкаясь носом в плечо.
- Петечка, ему всего лишь годик - мягко проговорила женщина, улыбаясь - У него просто режутся зубки, вот он и капризничает.
- У тебя вон уже мешки под глазами от недосыпа. Лизочка, ну нельзя же так. Вот скажи, ведь снова голова болит?
- Ну и что? Поболит и перестанет. А ты не отвлекайся, кушай. Сам вон тоже допоздна постоянно работаешь.
- Ну, мне же надо заботиться о моих любимых - мужчина нежно погладил жену по животу.
- Э не, нам надо мальчиков на ноги поставить - тихо рассмеялась Лиза.
- Так Сережка уже совсем большой. Пятый год уже идет. И Витюшка мужик о-го-го - улыбнулся мужчина - А о деньгах не переживай. Все будет. Руки - ноги есть, значит и работа приложится. Мне подработку еще обещали. Ты вот представляешь нам нового коня доставили. Так никто не смог с ним справится, а я его взял.
- Да... Кони всегда были твоей слабостью - улыбнулась женщина, сама, захватив ложкой картошки, поднесла к его рту.
- А как же. Ты знаешь какие они умные?
- Знаю, знаю родной. Я еще помню, как ты чуть не погиб...
- Вот, если бы не конь...
Мужчина перехватил ложку и усердно зажевал, а Лиза грустно улыбнулась. До сих пор та зима вспоминалась с ужасом.
Они только переехали сюда.
Была большая метель, а муж как всегда задерживался на работе. И только потом она узнала, что, выполняя приказ, он на ночь повез что-то в город.
Заказ был срочный, а дорога у них одна - через поля.
Метель застала Петра в дороге.
Еще плохо знающий местность, он лишь через время понял, что заблудился. Долго плутал неизвестно где.
Мороз только усиливался, и не имея хорошей шубы мужчина быстро стал замерзать. Когда он понял, что уже конец. Он слез с лошади, расседлал ее... только вот сбрую не успел снять... осел на землю. Замёрзшая рука, так и не разжала поводья. А лошадь, почувствовав свободу, сама пошла только ей известной дорогой.
Деревня оказалась близко.
И уже через час жители маленькой деревушки были разбужены отчаянным ржанием. Те, кто выглянул узнать, что случилось, увидели замерзшего мужчину, который все расстояние так и тащился по земле, не разжав повод.
Лиза вздрогнула.
- Голова? - забеспокоился Петр - Ты иди, ложись. Я тут и сам доем и уберу.
- Куда уж тебе - улыбаясь, покачала головой Лиза - Сам вон на ходу засыпаешь. Я сама...
- Лизочка, ну сколько тебе повторять? - мужчина обнял жену - Забудь прошлое. Тут тебе и слова никто не скажет если ты тарелки не вечером, а с утра помоешь.
- Ну, как же - всплеснула руками Лиза - Порядок...
Не дав договорить, он просто ее поцеловал.
- Здесь нет твоей мачехи. А я тебя буду любить даже если ты вообще забросишь дела.
- Ну уж нет - надула губки Лиза - Все должно быть по порядку и в свое время.
А воспоминания невольно подбросили печальных картинок.
Будучи еще девчушкой, ей приходилось не сладко.
Она рано осталась без матери... слишком рано.
Отец, чтобы прокормить семью, постоянно пропадал на работе, да и очень тяжело переносил потерю жены.
Дом и двое младших сестер остались на руках шестилетней Лизы.
Через какое-то время ее отец решил, что девочкам все же нужна мать, и женился.
Но счастья в доме не добавилось.
Избранница детей так и не полюбила, доходило до того, что она все хорошие продукты от детей мужа прятала. А хозяйство и дом так и остались на Лизе. Прибавились только пеленки и постоянные понукания.
Девочка молча сносила и порку, и постоянные приказы... И только когда никто не видел, забиралась под стол и тихо плакала.
Ей очень не хватало мамы.
Чтобы никто не заметил красных глаз, она на лицо прикладывала смоченную в ледяной воде тряпку, отсюда и появились головные боли...
- Ну, я все - вывел из задумчивости голос мужа.
Лиза схватила тарелки, но была остановлена.
- Пойдем со мной, а то без тебя мне плохо спиться...
Лиза ничего не успела сказать, на улице завыла серена. Из комнаты послышался плачь проснувшегося Вити.
- Пойду узнаю, что там - вздохнул Петр и, поцеловав жену, пошёл на выход.
А Лиза поспешила к детям.
Через полчаса вернулся муж.
И впервые в этом доме прозвучали страшные слова.
- Началась война. Утром всех мужчин собирают...
Лиза осела на пол, прикрыв ладошкой рот.
Так и кончилась тихая спокойная жизнь.
Мужчин отправили на фронт, в селе остались женщины, дети... да старики, которые уже не то что не могли держать оружие... передвигались с трудом.
Потянулись дни ожидания.
Война очень быстро набирала обороты.
Лиза с замиранием сердца слушала приходящие вести, и до черных точек в глазах боялась получить похоронку.
Но жизнь продолжалась, скоро все вошло в свое русло - много работы и дети... на сон часто совсем не оставалось времени.
Однажды ночью снова раздался вой сирены, и следом отчаянный крик.
Лиза в чем была, подхватила детей на руки и выскочила на улицу.
Но оповещение было слишком запоздалым.
Немцы уже взяли в кольцо село.
Всех жителей согнали на главной площади. Кого-то расстреляли сразу, кого-то куда-то увели. Всех остальных, как скот, погнали в неизвестном направлении. Переправляли только в вагонах для скота.
Грязные стены, непомерная вонь от которой слезились глаза - все, что осталось в памяти.
Шли дни.
Многие, не выдерживая жестокого отношения и тяжёлого пути, падали. Тех, кто оказывался не в состоянии продолжить путь - расстреливали, кому-то везло, и он умирал сам.
Дети плакали и только сильнее прижимались к матерям.
На одной из остановок, когда их готовили перегнать на очередную станцию - людей согнали на платформе, а по периметру выставили охрану с овчарками, образовывая тем самым круг.
- Батюшки... мы уже в Белоруссии - прошептала одна.
- Да с чего ты взяла? - тихо шикнули в ответ.
- Она права - тихо вздохнул старик - Я в молодости тут бывал... Недалеко отсюда Бобруйск.
А у Лизы оборвалось сердце, если раньше была хоть призрачная надежда на то, что их спасут... хоть на какое-то чудо, то сейчас она точно поняла, что это конец.
Решив, что лучше умереть тут, чем сгнить на чужой земле - она прижала к груди своих детей, рассудив, что только так их смерть настигнет вместе, женщина пошла на стоящих солдат.
Время словно замерло, а на уши давила гробовая тишина и только стук сердца говорил, что она еще жива. Не закрывая глаз, она шла вперед, ожидая смерти. Но время шло, а ничего не происходило. Уже в спину лаяли собаки.
Может растерялись, может просто пожалели, но ее не убили.
Опомнилась Лиза лишь тогда, когда никого по близости не было. Дети молчали и только их сопение выдавало, что они еще живы.
Живы!
Эта мысль опьяняла.
Слез не было.
Она знала - стоит ей расклеится, как спокойствию детей придет конец. А еще больше пугать она их не хотела.
- Мамочка, я есть хочу - тихо прошептал Сережа.
- Потерпи мой маленький...
Вот так и начался ее путь домой.
Где-то ей приходилось по долгу идти пешком, населенные пункты она старалась обходить стороной. И только голод заставлял заходить в деревни. Всюду царила разруха, очень редко попадались те, кто, сжалившись, давал женщине что-то из еды. Она благодарила, и, узнав направление, шла дальше. Часто садилась на пустые платформы, которые пускали перед вагонами для того, чтобы если пути оказались заминированы - поезда оставались целые.
Когда она добралась до оккупированного немцами Брянска, в котором жила сестра мужа, она была полностью обессилена. Но они были живы.
То, что в пути женщина все до последней капли отдавала детям, не прошло бесследно.
У нее начался катар желудка - она не могла ничего есть потому, что ее сразу же вырывало.
Да и еды, как таковой, катастрофически не хватало.
Она, быстро освоившись - стала ездить по деревням и выменивать на иголки, мыло и спички - горох.
Сестра мужа, сама боялась лишний раз выйти из дома, так как была коммунисткой... а таких как она - расстреливали на месте. Так что Лиза оставляла детей на нее и крутилась сама.
Бесконечные поезда и беспокойство о муже, от которого уже давно не было вестей...
Условия были ужасные... и через полгода она заразилась Тифом.
Женщину госпитализировали.
Врачи уже ставили на ней крест, но лечить все же стали.
Каждый вечер Сережка брал брата, и они вместе приходили под окна больницы, в которой лежала мать.
А Лиза все что давали из съестного прятала и отдавала своим детям, сама только жила на чае и воде.
Сколько ее не уговаривали она делала по-своему.
На удивление врачей, женщина пошла на поправку, хотя в то время такая болезнь считалась смертным приговором.
Когда ее выписали, она в шутку говорила, что ощущает, как ее кожа на шесть размеров больше чем положено сейчас.
Шло время.
День сменялся днем, являвшимся абсолютной копией предыдущего... И страх... им словно было пропитано все вокруг.
- Ну, что ты опять ревешь? - прошептала Саша, подойдя к постели Лизы.
- Неужто дети услышали? - подхватилась женщина.
- Нет, спят голубчики - вздохнула Саша.
- Я боюсь... - еле слышно призналась женщина, сжимая на груди маленький крестик.
- И что вдруг? Столько пережила, столько вынесла... а теперь, когда поговаривают что наши на подходе, тебе страшно вдруг стало?
- От Петечки до сих пор не весточки... а уж третий годик пролетает. Вдруг он... он... - Лиза всхлипнула и спрятала голову в подушку, приглушая рыдания.
- Да брось... похоронки то не было.
- Да какая тут почта-то, когда... - слезы душили и она одними губами прошептала - Немцы вокруг...
- Лиз... ну, успокойся. Что гадать? Только сердце терзаешь. То, что ты ревешь - ему в любом случае не поможет.
- Точно - женщина села, а в глазах загорелась надежда - Гадалка... Сашечка, милая, ты же тут всех знаешь. Я слышала люди говорят, что тут...
- Ну, ты сама себя хоть слышишь? -отмахнулась Саша - Нашла...
- Пожалуйста....
- Ты что? - Саша подняла женщину с колен - Ну тебя, если успокоишься, то можешь идти к шарлатанке.
Лиза, выслушав где именно живет гадалка, бросилась к двери.
- Куда? Ночь же!
Но женщина ее уже не слышала, забыв даже обуться, она выбежала на улицу и, прижимаясь к стенке чтобы никто не заметил, поспешила по названному адресу.
Дверь открыла старушка, оглядев позднюю гостью с ног до головы, усмехнулась и пропустила в дом.
- Что решила судьбу свою узнать? Иль вывести чевось? - ехидно осведомилась скрипучем голосом старушка.
- Только скажи... - Лиза схватилась за дряблую руку - Жив ли...
Она осеклась, а слезы с новой силой полились по щекам.
- А... - протянула старушка и уже более мягко - Этому я помочь могу. А то повадились тут... то ребенка нагуляла - выведи... То соперницу изведи. Тьфу. Я таких враз выгоняю.
Она достала карты из кармана, и усевшись на пол, поманила женщину за собой.
- Ты садись, детонька, садись. Уж извини, хатка у меня маленькая - солома, да печь. Стульев нет.
Лиза опустилась на против, затаив дыхание.
Старушка стала раскладывать карты, что-то нашёптывая.
- Да, не реви ты - фыркнула старушка - Жив твой сокол, тебя ищет. Все хорошо с ним будет... героем станет.
- Неужели все же свидимся... - Лиза прижала руки к груди, забывая как дышать.
- А это как карта ляжет... не показано... Вижу, что рядом ходит. Круги наворачивает, да только горе видит. Все милая... один вопрос - один ответ. Стара я... ох стара...
Старушка сгребла карты и сунула в карман потертого временем платья.
- Спасибо вам большое...
- Иди уж - та лишь отмахнулась.
- Спасибо - Лиза сняла цепочку с крестиком и протянула старушке - Вы уж извините, у меня денег нет. Но это золото... его...
Старушка подцепила крестик пальцем и повертела, потом вложила его в руку женщины и провела ладонью по пальцам, заставляя сжать в кулак.
- Не нужно мне ничего. А вот этим не разбрасывайся, он тебя всю жизнь ведет. И от фашистов вывел. Береги веру, и все у тебя хорошо будет. Только разговор этот никому не передавай. Не поймут... сейчас уж никто не верит. Иди быстрей, а то увидит кто-нибудь.
Лиза кивнула.
Зайдя домой, она подошла к спящим мальчикам и, встав на колени, долго молилась. В душе вновь разгоралась почти угасшая надежда.

А где-то стоял мужчина и смотрел в ночное небо.
Подъехала машина и он, сорвавшись с места, побежал к вылезшему из кабины.
- Товарищ командир, разрешите обратится?
- Ответа на твой запрос еще не было. - отрезал мужчина и пошел к солдатам.
- Мы ж будем проезжать... там недалеко... Разрешите...
- Не разрешаю. Не забывай, только ты знаешь эти места - ты ведешь колонну и отвечаешь за нее головой. Иди лучше проверь машину, утром снимаемся.
Петр, тяжело вздохнув, развернулся и пошел к числящейся за ним машине.
Проверив исправность, мужчина сел в кабину и, сложив руки на руле, опустил голову. Сколько он уже послал писем домой и не получил ни одной весточки.
Он даже пытался искать Лизу, отправляя запросы, но было глухо.
На войне нет места глупым терзаниям сердца.
Но кто ему прикажет?
Попадали и под обстрелы, и под артиллерию, кто-то подорвался на минах, а сердце не переставало болеть о доме.
Подняв голову, мужчина упрямо сжал руль. До его дома было рукой подать, и они собирались проходить совсем близко. Петр уже несколько раз показывал путь на карте командиру...
Зарычал мотор, и машина сорвалась с места.
- Стоять! - кричали позади.
Слышалась автоматная очередь.
Но мужчина упрямо жал на педаль газа...
Через три часа он подъезжал к родному селу.
Сердце замерло.
Вот сейчас он их увидит.
Ему нужна лишь минута, он обнимет своих любимых и поедет обратно.
Но когда машина доехала до главной улицы, сердце оборвалось.
Все было разрушено, сожжено.
Теплившаяся до последнего надежда погасла, когда он увидел свой дом... или скорее то, что от него осталось.
Невереще он вышел из машины и, подойдя ближе, провел рукой по полуразвалившейся стене черной от копоти.
Ноги подогнулись, и он упал на колени.
- Как же так? - простонал он в пустоту, стягивая шапку с головы.
Постояв немного на коленях, он тяжело поднялся и, обойдя развалины, пошатываясь вернулся к машине.
Он выехал на главную дорогу в тот момент, когда их колонна проезжала мимо.
- Ты понимаешь, что за это тебя под трибунал отдадут? Ты знаешь, как подвел всю колонну - ты ж ведущий! - выволок его капитан из машины - Ты... Да знаешь, что я с тобой сделаю?!
- Они погибли... - тихо прошептал Петр, не веря самому себе - Их больше нет... Витя... Сережка... Лизавета... нет...
- В кузов его - прорычал командир - Придет в себя, будем разбираться.
Потянулась долгая дорога.
- Они его взяли! - обрадовано кричал Фёдор, запрыгивая в кузов, где ехал Петр и затряс приятеля - Ты представляешь, наши уже отбили Брянск. Немцы отступают!
Мужчина только головой покивал, даже не слыша того, что ему говорят.
Уже когда технику грузили на эшелоны, готовя к переброске, к Петру подошел капитан.
- До отправления два часа. Говорят, что у тебя тут сестра... Можешь навестить. Только вернись в срок.
Петр отрицательно качнул головой и пошел в вагон, отведенный для солдат.
Потянулись тяжелые месяцы.
Их колонна попала в ловушку и только потому, что к ним успели на подмогу - они выжили.
Петр рвался в бой.
Будучи шофером он, не взирая ни на что, носился между передовыми доставляя необходимое. Сам вызывался на опасные задания.
Многие говорили, что он родился в рубашке потому, что умудрялся выехать и вывести солдат даже под обстрелом.
И он и машина оставались невредимыми и только изрешеченный пулями кузов свидетельствовал о маленьких победах.
Было много разного.
Однажды он вывозил офицера, но их обнаружил вражеский самолет. Сброшенные бомбы взрывались то позади, то в считанных метрах от кабины. Только петляющая машина никак не хотела попадать под прицел.
Офицер, не выдержав напряжения, выскочил из кабины, пытаясь скрыться в кустах - рассудив, что самолет, не заметив такого манёвра, продолжит гнаться за машиной.
Петр, занятый дорогой, не успел остановить беглеца.
Но офицеру не повезло - в считанные секунды после его прыжка, в куст попала очередная бомба.
Так оборвалась еще одна жизнь.
А Пётр умудрившись уйти от преследования, невредимым добрался до места...
Как-то его отправили за припасами в дальнюю из частей.
В кузов грузили туши коров.
Петр отошел, ожидая завершения погрузки всего лишь на минуту, а когда вернулся никого не было на месте... а к кордону подъезжали немцы.
База была окружена.
Мужчина залетел в машину и вдавил педаль газа в пол.
Снеся шлагбаум, рванул по бездорожью.
Для него словно замерло время и из своеобразного транса выводили лишь очереди автоматов. Что-то взрывалось практически под колесами... но он выжил.
Приехал в часть, в которой и обнаружилось, что ни коров... ни кузова у машины больше нет. Но ходовая часть была исправна. Залатав дыру в бензобаке, и восстановив кузов, он снова был в строю...

'Советская Армия повела наступление на всех участках фронта - от Баренцева моря до Черного. В январе началось наступление частей Ленинградского и Волховского фронтов, поддержанное Балтийским флотом, итогом которого явилось полное освобождение Ленинграда от вражеской блокады, длившейся 900 дней'
Петр сделал тише радио и встал. Хоть он и радовался победам, душа болела.
- Нашли! Нашли! - ворвался в помещение Федр, размахивая конвертом.
- Ну, что ты так орешь. Спят ведь все...
- Дурак, твоя жена жива! По твоему запросу нашли!
- Так, когда это было - отвернулся мужчина - У нас знаешь, как долго весточки идут... может быть, на тот момент...
- Ей твои координаты дали, вот ее письмо! Кузнецову! Свежее, этим годом проставленное - сорок четвертый, ведь!
Перт резко развернулся и выхватил послание.
Трясущимися руками открыл конверт и несколько раз прочитал письмо.
Листок выпал из рук, а мужчина закружился по комнате.
- Жива! Она жива! - он обнял друга, а потом затряс его за плечи - Жива!
Снова подлетел к письму, подобрал с пола, поцеловав строчки, аккуратно сложил его и запихнул за пазуху.
- Где у нас тут бумага?
- Да вот - Федор указал на шкаф - Только из письменных принадлежностей, вот... обрубок карандаша.
- Сойдет - отмахнулся мужчина, и выхватив обломок, потрепанный временем, стал писать. Буквы прыгали от волнения, короткий стержень не давал хорошо держать себя... Но для мужчины все эти мелочи были не важны, главное - его жена была жива.
С этого дня он стал внимательно вслушиваться в события, происходящие на фронтах.
А в начале сорок пятого Лиза написала ему, что их выселяют из квартиры, потому что Саша, будучи коммунисткой осталась в оккупированном ранее Брянске.
По мнению властей, это было жесточайшим нарушением. И теперь Лиза точно не знала на какой адрес писать мужу.
Петр сжал письмо и пошёл к начальству выяснять как может быть так, что его семью выселяют пока он воюет на передовой.
Не сразу, но мужчина все же добился своего - и Лизу с Сашей и детьми оставили в покое.
Только в конце сорок шестого года Петр наконец-то вернулся в Брянск.
Лиза стояла у плиты, когда дверь открылась. Она обернулась и половник вывалился из рук.
- Петечка - тихо прошептала женщина, а на глаза навернулись слезы.
Он раскинул руки, и Лиза первая кинулась его обнимать.
Мужчина обхватил жену за талию и закружил по комнате.

Эта история закончилась хорошо... ну почти... - отголоски ее они до конца жизни ощущали на себе.
Сережа рано стал терять зрение из-за того, что так долго голодал... к концу жизни он окончательно ослеп и врачи были бессильны.
Лиза до конца переживала за каждую крошку хлеба, хотя его и было всегда в достатке.
А Петр хоть и остался лучшим работником до самой старости, все силы и средства бросил на строительство и обустройство собственного дома, а мечта о собственной машине так и осталось мечтой. Хотя вложенных денег бы хватило не только на нее, но и на многое другое... не заставь их война начинать с нуля то, что было до нее...
Историю их жизни мне рассказала моя мама, которая родилась уже после войны.
Она говорит, что Петр очень любил рассказывать про то с чем столкнулся на войне, часто переводя страшные вещи в шутку... А вот Лиза, в честь которой меня и назвали, всегда молчала. Когда моя мама поинтересовалась почему, она так не любит вспоминать те события, ведь закончилось все хорошо... Лиза тяжело вздохнула 'Я не то что рассказывать, я подумать об этом не могу. У меня сердце заходится'. Вот так... даже по прошествии многих лет, ей было очень больно вспоминать произошедшее.
Своих бабушку с дедушкой я увы не застала. Хотя очень хочется сказать им большое спасибо за то, что они прошли весь этот кошмар ради нас... И хоть не могу сказать это лично, я говорю тут - Спасибо мои хорошие, что вы у меня есть.
Ведь пока жива память, живы и те, кого помнят...

А многие ведь не вернулись с войны... многих гражданских просто расстреляли.
Только по известным данным:

Военные потери СССР в войне составили - 6,8 млн. военнослужащих убитыми, и 4,4 млн. попавшими в плен и пропавшими без вести. Общие демографические потери (включающие погибшее мирное население) - 26,6 млн. человек... А некоторые источники вообще утверждают, что 28 млн. человек.
Даже представить страшно - ни десять, ни сто... и даже не тысячи...
Сколько же горя, оборванных судеб всего лишь в одном слове - война... Великая Отечественная Война. (И все они погибали для того чтобы появились скинхеды и прочие... даже те, кто ходит под лозунгом Гитлера... Для того чтобы сейчас парнишки могли одевается под девчат, носить длинные волосы и ненавидеть страну... даже не зная, что такое родина?)
По прошествии многих лет становится непонятно зачем это все? Для чего умирали люди? За что боролись?
А они, все те погибшие, тихо улыбаются нам оттуда и шепчут
'За родину! Для вас!'.
Но мы увы этого не слышим, потому что не помним... потому что думаем, что это всего лишь ветер колышет листву.
И только он тихо напевает деревьям - 'Все это было не зря'... 'Вспомните, чтобы не повторять прошлых ошибок... ведь все движется по спирали - летит время, изменяя пространство, и только события повторяются вновь и вновь... пока люди не поймут... пока не оценят...'.




 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"