В марте весна вступила в права уже полностью, нахально лезла в глаза солнечными лучами, пока не жаркими, но уже ощутимо греющими лицо и спину. Оборотни приходили на службу в легких куртках. Первым без привычного утепления явился Бернар. Остальные постепенно следовали его примеру, только стажер Густаф Локхорст до последнего не расставался с тяжелым пальто. В другой ситуации Марк или Ларс не упустили бы случая, чтобы беззлобно поддеть его на эту тему. Мол, просто хочет выглядеть старше и серьезнее, и еще вопрос, перед кем: то ли перед комиссаром Ордом (которого он довольно долго не решался называть просто по имени, как привыкли уже все остальные тройки), то ли перед айтишницей Элис Бердников.
Конечно же, если бы Марк - или Ларс - отпустили хоть одну шуточку в этом духе, Густаф наверняка нашел бы, что им ответить. И то, что ему не нужно пытаться казаться взрослее, ведь он и так уже получил признание, когда Тео самолично пригласил его на стажировку, не дожидаясь вручения диплома. И то, что Элис ценит в нем совсем не внешний вид, вернее, и внешний вид тоже, но ее гораздо больше привлекает то, что находится в его, Густафа, черепной коробке. И то, что взрослость - это как раз не стремление выглядеть по-пижонски, а бережное отношение к своему здоровью.
Густаф нашелся бы, ведь он уже достаточно хорошо проникся общей атмосферой Третьего децерната, где о субординации имели очень своеобразное представление.
Вот только тройкам было совсем не до шуток.
А судя по их внешнему виду, еще и не до сна.
Марк как-то резко потерял свое место признанного эталона невыспанности. Остальные - в основном, оборотни - были такими же помятыми, небритыми (даже те, кто не брился вовсе) и красноглазыми. Только Тео Орд, казалось, обрел второе дыхание и с легкостью справлялся с выросшей нагрузкой, успевая подбадривать подчиненных.
Подчиненные принимали эти подбадривания с благодарностью и в свою очередь старались по максимуму облегчить своему комиссару жизнь.
Вплоть до того, что никто даже и не подумал что-то спросить или вообще выразить вслух свое удивление, когда автобус, в котором они ехали спустя недели две после той схватки в канализации, затормозил на вечно запруженном перекрестке, и Тео резко встал, подошел к водителю и, наклонившись к окошку в прозрачной перегородке, что-то ему сказал.
Никто не расслышал, что именно, да и не вслушивался в его слова. Тройки озадаченно проследили взглядами, как Тео скользнул между створками передних дверей, не дожидаясь, пока они полностью разойдутся в стороны, и заспешил между машинами к зданию Второго децерната - от него до кладбища было рукой подать. Проследили, переглянулись и ничего не сказали.
Так и промолчали остаток дороги туда и всю дорогу обратно.
Уже в децернате, спустя несколько часов, показавшихся, кажется, всем без исключения, вечностью, их встречал уже прежний Тео Орд. Первый комиссар Третьего децерната, штатное солнышко в окошке, улыбчивый, спокойный и очень надежный. Как будто "ситуации один-ноль" никогда и не случалось.
- Он вообще человек? - шепотом спросила Агнешка у Марка, когда оборотни тесной гурьбой заходили к себе в раздевалку.
В своем "логове", как они называли раздевалку сами, а от них это название переняли и остальные, оборотни чувствовали себя хорошо и спокойно. Настолько хорошо и спокойно, что могли и позубоскалить по поводу начальства, тем более что это начальство всем своим видом и поведением давало понять, что зубоскалить уже можно.
Или даже нужно.
- О-о, - многозначительно сказал Марк. - Этого никто точно не знает. Ходят слухи...
Он сделал паузу и состроил страшные глаза.
Агнешка скептично посмотрела на него и фыркнула.
- А вот зря ты, - присоединился к Марку Бернар, уже устроившийся в своем любимом углу в обнимку с бронежилетом. - Наш обер врать не будет.
Агнешка фыркнула еще раз, вложив в короткий звук все, что думала по этому поводу.
- Нет, серьезно, - Марк поймал ее за руку и легонько погладил по запястью.
Если бы Агнешка сейчас была в форме волка, можно было бы воочию увидеть, как вздыбленная шерсть на ее загривке укладывается обратно, а сама Агнешка успокаивается от прикосновений обера.
- Никто не знает, кто же такой Теодор Орд на самом деле, - негромко сказал Марк. - И никто не рискует пытаться узнать. Потому что если хоть один смельчак попытается...
Он сделал еще одну паузу.
- Теодор Орд превратит в его лягушку! - раздался за его спиной веселый голос.
Агнешка дернулась, вырывая руку из лап Марка, и обернулась к двери, в которой маячил Тео собственной персоной, слегка нагнувшись, чтобы не зацепить притолоку.
- Дали же боги начальство, - пробурчала Агнешка и, раздраженно мотнув косой, удалилась в угол, не занятый Бернаром и бронежилетами.
- Отличное начальство ведь, - сказал Тео и ухмыльнулся Марку.
Тот ухмыльнулся в ответ, полностью разделяя его мнение.
- Отличное начальство пришло напомнить вам, что у нас через две недели матч, - продолжил Тео. - Двойки сегодня усиленно намекали мне, что у них какие-то грандиозные планы на игру, так что нам надо бы поднапрячься. Марк, я на тебя рассчитываю.
- Так точно, сэр! - Марк вытянулся во фронт. - Будет сделано, сэр!
- Отлично, - сказал Тео, довольно кивая. - Отгулы на тренировки оплачиваются по обычной ставке.
Он посторонился, пропуская внутрь Ларса, перехватил у него одну из кружек с кофе и, подмигнув хмурой Агнешке, ушел.
- Он точно не человек, - подождав несколько секунд, пробурчала она еле слышно.
- Конечно, - немедленно поддержал ее Ларс, хотя и не слышал предыдущего разговора. - Совершенно бесчеловечен наш комиссар, мне же теперь придется второй раз за кофе идти.
- Починишь кофейный автомат, тогда не придется, - с наигранной сварливостью сказал Марк. - А пока готовьтесь к тренировкам. Я вот прямо сейчас и начну.
Он подошел к стоящим вдоль стены стульям, сгреб с них амуницию и улегся, вытянувшись с блаженным вздохом.
Все возвращалось на круги своя, может быть, не совсем так, как раньше, но вполне неплохо.
Грядущий футбольный матч между Вторым и Третьим децернатом был чем-то вроде возможности отвести душу - пару дней не думать о работе (ну, кроме совсем уж срочных дел), а увлеченно месить противника на поле. Схема игры была и простой, и в то же время не совсем понятной обывателю: играли только полицейские Второго и Третьего децернатов. Когда-то пытались привлечь к игре и Первый децернат, но тот неизменно проигрывал, оставляя двоек и троек бодаться в финале. Скоро "человечникам" - как неласково, с легким пренебрежением называли представителей Первого децерната их коллеги - надоело быть вечными аутсайдерами, а то и залечивать травмы, и они отказались участвовать. А потом их перестали даже приглашать, аргументируя тем, что это делается лишь для их безопасности.
Правила правилами, а бывало, что по полю едва ли не фаерболы летали. И человечники, в отличие от двоек и троек, могли получить серьезные травмы, потому что в матчах между децернатами это было обычным делом.
Одним словом, оба децерната с нетерпением ждали марта, чтобы с чистой совестью повалять коллег по еще холодной земле, ну, и по возможности закатить пару-тройку мячей в чужие ворота. День матча считался в обоих децернатах выходным, а дежурным, лишенным счастья лицезреть эпохальную битву, платили по двойной ставке. Тройкам было проще: у них в наличии имелся старший криминалист Джейк Галенкаф, лишенный возможности в принципе покидать стены децерната. Старший криминалист двоек тоже не выходил на улицу без особой нужды: и домой бы не ходил, если бы ему разрешали. Так что на криминалистах вопрос дежурных обычно исчерпывался, за тем только исключением, что Джейк, в отличие от Себастьяна ван Бека, футбол любил и с удовольствием участвовал во всех матчах, когда был жив.
Дни тренировок выходными не были, поэтому участники матча тренировались в любое свободное время. Маленького волчьего спортзала широкой оборотнической душе обычно не хватало, чтобы развернуться во всю мощь, поэтому они часто вместе выезжали куда-нибудь по утрам. С удовольствием брали с собой и тех, кто изъявлял желание - но играть все равно предпочитали в сцепке: выступающая в роли центрального защитника Агнешка страховала вратаря, а Марк и Ларс были в нападении. Это вполне отвечало их характерам и ролям внутри их маленького отряда.
Возвращаться с тренировки всегда было тяжело. После большого количества свежего воздуха и свободы волчьей формы коридоры децерната и человеческая одежда казались преступлением против личности. А брезжащая в ближайшем будущем планерка так и вовсе воспринималась как приговор к смертной казни. Тем более, что планерки обычно проходили в небольшом комиссарском кабинете, куда при желании не могли набиться все оборотни и офицерский состав, а нужно было.
К тому же они опаздывали.
Но в этом как раз ничего страшного не было.
- Может, нам начать без них? - тщательно пытаясь скрыть раздражение, поинтересовался Кристо.
Он стоял у окна и смотрел на улицу, сцепив руки за спиной. Тео посмотрел на него и подумал, что тот напоминает грозного князя, ожидающего своих слуг для последующей экзекуции.
- Нет, без них не начнем, - ответил Тео ему и одновременно всем.
Ожидание затянулось почти на полчаса.
Первым в кабинет протиснулся Марк. Кивком поприветствовал Тео, подмигнул хмурому Джейку и занял свое место за длинным столом. Следом вошли остальные волки, изо всех сил стараясь делать вид, что им очень-очень неловко.
- Так и будешь молчать? - Кристо даже не обернулся, как стоял у окна, так и стоял, кажется, даже не моргая и все так же ожесточенно созерцая пустынную улицу. - Это будет продолжаться, если ты не покажешь им, кто здесь начальство и кого нужно слушаться.
Тео немного поразмыслил над словами напарника и кивнул. Не ему - самому себе, потому что Кристо на него даже не посмотрел.
- Леджервуд, встань, - потребовал Тео.
Клюющий носом Марк встрепенулся, удивленно посмотрел на комиссара, который почему-то назвал его по фамилии, и поднялся. На какое-то мгновение, кажется, замерли все. Теперь взгляды троек перебегали с Тео на Марка и обратно. Все ожидали, что же будет.
- Да?
- Это так ты привык отвечать комиссару?
Тео нахмурился. Марк нахмурился в ответ.
- Я не стану больше терпеть ваши выходки.
Тео перевел взгляд с обера на его подчиненных. Ларс смотрел на него с молчаливым вызовом, Бернар и Агнешка - с недоумением.
- Еще одно опоздание, и Инспектор получит отчет о том, что создавать отряд оборотней было плохой идеей. И вы отправитесь туда, откуда пришли.
Тео замолчал. Молчали и оборотни. Марк задумчиво что-то жевал, то ли щеку, то ли жвачку, сосредоточенно глядя на стол перед собой. Большие пальцы он расслабленно засунул за пояс джинсов, но по тому, как напрягались мышцы у него на плечах, было понятно его состояние.
Джейк, спектр посмертных эмоций которого ограничивался разными оттенками злости, выглядел сильно удивленным. Густаф, до сего момента считавший Тео непогрешимым, справедливым и благородным, смотрел перед собой, нервно потирая руки. Элис Бердников, руководитель айти-отдела, держала ладонь на сгибе его локтя и тоже ни на кого не смотрела.
- Это ясно? - наконец спросил Тео.
- Я вас услышал, - ответил Марк, демонстративно усаживаясь назад.
Голос у него был такой, будто бы заговорил каменный истукан на острове Пасхи, а не всегда эмоциональный оборотень.
Агнешка потянулась под столом и взяла обера за руку. Тот качнул головой, но Агнешка руку не убрала.
- Молодец, - Кристо кивнул и наконец-то развернулся к ним.
Тео кивнул тоже.
- Значит, продолжаем.
И Тео заговорил про опасность создания террористических организаций, о возможности возникновения которых им сообщили комиссары двоек. Он не успел еще договорить о необходимости срочного реагирования на код "один-ноль", когда открылась дверь.
На появившуюся в дверях цыганку все уставились с одинаковым недоумением, а Тео - еще и с раздражением.
- Прошу прощения, но у нас совещание, - сказал он. - Это касается только Третьего децерната.
- Я знаю, - коротко оборвала его Ружа и решительным шагом прошла через кабинет к комиссару, держа перед собой лист бумаги. - Теперь это касается и меня.
Тео вырвал у нее из рук лист бумаги и принялся читать. Кристо подошел ближе и заглянул ему через плечо. Ружа стояла, покачиваясь на мысках и перебирая кольца на пальцах. Почти все украшения вернулись к ней, и, несмотря на неласковый прием, цыганка чувствовала себя уверенно. Она только что разговаривала с Инспектором Третьего децерната и была предупреждена о том, что ее назначение может встретить сопротивление.
- Мефрау Дуртдж Пыслару назначается комиссаром Третьего децерната взамен... Знаете что? - Тео повернулся к Руже, та подняла голову, выражая интерес. - Кристофер де Вард был и остается нашим комиссаром. До свидания.
Кристо усмехнулся.
Тео медленно и демонстративно порвал назначение Ружи на две части.
Тройки задержали дыхание. На их глазах Теодор Орд вел себя так, как не вел никогда и ни с кем. На их глазах, можно сказать, творилась история. И эта история им не нравилась.
- Ничего, - Ружа улыбнулась, и было сложно не заметить, насколько непросто это ей далось. - Это была копия.
И она похлопала себя по юбке, там, где должен был располагаться карман.
- Мое назначение вступает в силу послезавтра. До встречи.
Развернувшись на каблуках, она ушла, оставив после себя шлейф цветочного запаха, шелест юбки и отчетливый звук шагов.
- Свободны, - коротко сказал Тео.
Тройки потянулись на выход, недоумевающие и не понимающие, что же только что произошло. Им оставалось обсудить еще довольно много вопросов, но комиссар решил закончить планерку раньше, чем все ожидали.
- Ерунда, - сказал Кристо, кладя ладонь на плечо Тео. - Мы это переживем.
Матч был разгромным. Наверное, самым ужасным в истории Третьего децерната. Двойки выглядели уставшими и нервными, но это не помешало им собраться. Тройкам же постоянно чего-то не хватало: то нападающие мистическим образом оказывались в противоположной от атаки стороне, то вратарь не мог взять мяч там, где, казалось бы, он сам шел в руки. Но больше всего им не хватало хорошего тренера - обычно эту роль на себя брал Кристо, а сейчас - Тео. Из Тео, вновь ставшего довольным жизнью и улыбчивым, тренер был так себе. Да, вдохновляющий, но абсолютно не техничный.
И без него было бы, наверное, как-то проще.
После первого тайма совершенно выжатый Марк, положив голову на колени Бернару, лежал с закрытыми глазами и совершенно обреченным видом. Бернар выглядел не лучше: на его счету было три пропущенных мяча против одного забитого. Агнешка спешно переплетала косу, путая ее еще больше. Тео пытался хоть как-то замотивировать непривычно апатичного Ларса на более или менее удачную атаку, так как с Марком разговаривать было бессмысленно. В том, что касалось футбола, он никого не слушал.
Младшие маги из отдела криминалистики сидели кто на лавках, кто на полу. Один лежал, заливая в себя воду.
- Сглазили вас, что ли, - пробормотал Тео.
Перерыв закончился.
Двойки вместе со ставшей уже комиссаром троек Ружей вынесли их со счетом 5-2. Ружа отыграла этот матч в качестве полузащитника двоек, чем вызвала явную неприязнь со стороны Тео. Если не сказать больше - усугубила ситуацию.
Все бы ничего, но на середине второго тайма упал и больше не встал Ларс. То есть он пытался, конечно, махал руками и орал, что еще может играть и надрать задницу вон тому наглому защитнику, но медики были решительно против. Унести Ларс себя не дал и сам мрачно поковылял на трибуны.
И без того не самый удачный для троек матч после этого окончательно пошел по одному месту. Так что результат никого не удивил.
Тео воспринял это довольно легко. Он улыбался, общался с коллегами-двойками, не участвовавшими в матче, и даже не встретил свою команду в раздевалке. Нагнал только потом, на стоянке: символически потрепал по волосам очень странно на него посмотревшую Агнешку, похлопал по плечу Марка - но тот сбросил его руку и ушел вперед. Тео не расстроился.
Оборотни забились в одну машину, усадили на переднее сидение возмущенного и местами перебинтованного Ларса и уехали. Их грязная форма, из белой ставшая черно-зеленой, осталась валяться в раздевалке, как будто они планировали больше никогда не играть в футбол.
- В жизни я так хреново никому не проигрывал, - мрачно заметил Марк, пока джип выезжал с парковки.
Перед носом у их джипа пронесся одинокий велосипедист, заставив Бернара нажать на тормоз.
Ларс покачнулся и заныл, держась за поврежденную ногу.
- А нехер было соваться туда, куда тебя не просят, - резко сказал Бернар, напряженно глядя, кажется, во все зеркала разом.
Ларс ощерился.
- Может, мне вообще не надо было выходить на поле? - лающим голосом спросил он.
- Учитывая, что ты глупейшим образом подставился под Кристенсена?
Бернар фыркнул, очень странно, почти чужеродно, как будто это говорил не привычный всем Бернар Петерс, фламандец тридцати шести лет от роду, единственный в отряде оборотней, да и, наверное, во всем Третьем децернате, кто мог бы сойти за олицетворение спокойствия.
Бернара ничто и никогда не могло вывести из себя. Даже Ларс, который умение довести до белого каления совершенно любого существа искренне считал своим главным достоинством и не упускал случая отшлифовать на каждом, кто только попадался ему под руку. Особенно - Ларс, с которым Бернар спина к спине прошел не одну операцию на Ближнем Востоке, с которым одновременно переживал становление оборотнем, с которым вместе пришел в тренировочный лагерь оборотней - их историю знали все. Тем более - Марк и Агнешка, побывавшие в том же лагере.
И тот, и другая прекрасно помнили, что эта пара с первого их появления на территории лагеря выглядела очень... монолитно.
"Неразлучники", - охарактеризовал их второй инструктор Матс.
Марк не сразу согласился с ним, но в конце концов пришел к тому же выводу.
Тем неожиданнее было сейчас наблюдать за их, кажется, первой на памяти всех размолвкой.
- Эй-эй, сержанты, спокойно, - сказал Марк, прекрасно понимая, насколько беспомощно это прозвучало.
Совсем не так, как должно было звучать в исполнении настоящего вожака. Может быть, стоило рявкнуть: "Успокоились, оба!". Вот только Марк с самого начала старался поддерживать в отряде такие отношения, чтобы рявкать не было нужды.
И вроде бы сейчас его политика оправдала себя в полной мере.
Во всяком случае, оба - и Бернар, и Ларс - замолчали. Бернар крутил руль. Краем глаза Марк видел, как белеют костяшки его пальцев, когда он переключает передачи. Очень плавно, подчеркнуто плавно, не дергая.
До штаб-квартиры децерната они доехали без приключений.
Агнешка выскочила первой, обежала джип и открыла дверцу перед Ларсом. Тот вылез все так же молча, без обычного сопротивления принял безмолвное предложение помощи и удалился в сторону их логова, опираясь на Агнешку.
- Ты как? - провожая их взглядами, спросил Марк.
Бернар шумно вздохнул и, ничего не ответив, вышел из джипа.
Марк мрачно подумал, что все-таки ошибся насчет успешности своей политики. Помыкавшись по парковке, он остановился у урны для окурков недалеко от входа. Курить не особо хотелось - после матча его обычно не тянуло на никотин, - но идти за остальными в логово не хотелось еще больше, так что он просто стоял, мял в руках незажженную сигарету и становился все мрачнее.
Подъехала вторая машина - во дворе сразу стало людно и шумно. Из стены рядом с Марком материализовался Джейк Галенкаф и сварливо спросил:
- Чего не закуришь?
Старший криминалист Третьего децерната, принявший смерть, так сказать, на боевом посту, но не оставивший службу, был весьма недоволен своим посмертным существованием. Его раздражало практически все: нематериальность, невозможность сменить одежду или побриться (призрак был вынужден оставаться в том виде, в котором испустил дух, а на тот момент у Джейка было слишком много работы, чтобы следить за собой должным образом). А больше всего - то, что Джейк больше не мог курить. Он и запаха чужих сигарет-то не чувствовал, но все равно периодически появлялся в курилке и купался в клубах дыма, почти растворяясь в них и становясь еще более зыбким, чем обычно.
Такой странный выверт призрачьей психологии.
- Не хочется, - честно ответил Марк.
Джейк кивнул.
- Ладно, - неожиданно миролюбиво сказал он. - Скоро Элис должна выйти.
Про матч Джейк ничего не спросил - оно и понятно, все уже наверняка были в курсе.
Элис действительно вышла, но направилась не в их сторону, а к Густафу, который что-то горячо рассказывал окружившим его рядовым. Джейк разочарованно пошипел сквозь зубы, сплюнул в сторону - вместо слюны с его губ сорвалось крохотное облачко то ли дыма, то ли пара, мгновенно растаявшее - и удалился обратно в децернат, так же сквозь стену.
Марк выкинул истерзанную сигарету в урну и кивнул Густафу, который заметил его только сейчас и сразу же энергично замахал руками. Будто они не расстались полчаса назад в раздевалке. Светлые волосы Густафа почти сияли в редких лучах маардамского солнца, и весь он был такой по-хорошему взбудораженный своим первым матчем за децернат, такой полный энергии и восхищенный, что Марк невольно улыбнулся ему в ответ.
Мерзкое ощущение под ложечкой рассосалось, и в логово Марк заходил уже в гораздо более приподнятом настроении, чем раньше.
- Кто сделает своему любимому оберу кофе, получит плюс сто к карме и шанс на реинкарнацию в семье южноземельных богатеев, - радостно сказал он, распахивая дверь.
Ларса в логове не было - видимо, отправился к медику.
- А можно просто богатеев, а не южноземельных? - спросил Бернар, откладывая в сторону очередной броник и потягиваясь. - В Южных Землях, на мой вкус, жарковато.
- Можно просто богатеев, - великодушно разрешил Марк и растянулся на своем привычном месте. - Богатые эскимосы подойдут?
Бернар обернулся от двери, чтобы что-то ответить, и чуть не столкнулся с прихрамывающим Ларсом, который как раз в этот момент зашел. Оба отшатнулись друг от друга. Ларс, чуть подумав, посторонился, чтобы выпустить Бернара. Тот молча и не глядя на него, вышел.
Марк накрыл глаза руками и с силой надавил на глазницы.
Настроение, только-только начавшее возвращаться к норме, снова упало.
В логове, кажется, воздух сгустился, до того отчетливо чувствовалось напряжение между двумя, казалось бы, закадычными друзьями, не рассеявшееся даже с уходом Бернара.
- Долго вы друг на друга щетиниться собираетесь? - не отнимая рук от лица, спросил Марк в воздух.
Кто-то фыркнул - он не разобрал, Ларс или Агнешка, - но ответа не последовало.
- Не буду в патруль вдвоем ставить, - с угрозой сказал Марк.
- А у меня больничный недели на две, - голос Ларса звучал почти довольно. - Так что я в любом случае пока что штабная крыса.
- Надеюсь, за две недели вы одумаетесь, - пробурчал Марк.
Ларс хохотнул и снова ничего не ответил.
Оборотни болели редко. Бешеный метаболизм помогал справляться с простудой и вирусами даже после пробежек с голой задницей по нетипичному для Маардама снегу. Редко когда кто-то из отряда Леджервуда отправлялся на больничный, не то что на больничную койку. И тем более с такой обидной - футбольной - травмой. Две недели до полнейшего выздоровления - это, конечно, паникеры-медики переборщили.
Марк искренне считал, что идиотов, доставшихся ему в подчинение (речь, конечно, не шла о со всех сторон положительной Агнешке), в принципе легко не убьешь. К примеру, одним из любимейших развлечений неразлучников были татуировки. Изрядно набравшись (а оборотни пьянели чудо как легко и спустя столь же короткое время трезвели) какой-нибудь горючей дряни, они заваливались в ближайший тату-салон и демонстрировали мастерам одну и ту же фотографию своего обера, требуя "набить на груди любимое начальство". Мастера странно косились, но задание выполняли на ура. После этого в фейсбучный мессенджер Марку приходили две фотографии: с грудью Ларса и с грудью Бернара.
Если бы кому-то пришло в голову заглянуть в телефон Марка, то он не без удивления обнаружил бы там целую галерею портретов самого Марка, выполненных в разных татуировочных техниках на мужской груди. Что, наверное, говорило о нем как о существе весьма своеобразном.
Через пару дней от татуировок не оставалось и следа, кроме фотографий в памяти телефона, а еще через три-четыре недели все повторялось по новой.
Так какого, спрашивается, запеченного тарантула происходило сейчас?
Ларса можно понять, пытался убедить себя Марк, закуривая вторую сигарету сразу же после первой. И совершенно невозможно понять Бернара, вот уже сколько лет грудью готового защищать своего напарника. Они не разговаривали уже больше недели. Марка это очень злило, как и молчаливое попустительство со стороны Агнешки. Все, что она сказала по этому поводу: "Не лезь, они сами разберутся".
У Марка слезились глаза от обильного сигаретного дыма, в котором купался Джейк, выбравшийся ради этого на крыльцо.
От мыслей, что придется возвращаться в логово, Марк даже расчихался. Ларс, за неимением возможности отправляться в патруль, будет смотреть очередной американский сериал, развалившись в бернаровом кресле, а Бернар, в свою очередь, самоотверженно уйдет сидеть в коридор.
Будь оно все неладно. Марк еще раз чихнул.
- У тебя что, аллергия? - едко поинтересовался Джейк, шумно вдыхая ничего не чувствующим носом.
- Ага, - мрачно поддакнул Марк. - На взрослых волков, которые ведут себя как человеческие девочки.
Джейк понимающе кивнул. Еще бы: в небольшом децернате слухи разносились со скоростью света. И о конфликте неразлучников знали все, даже не особенно интересующийся жизнью децерната призрак.
Мимо проплыла Агнешка, оставляя на весенней грязи отчетливые следы грубых ботинок. В походке ее тоже ничего женственного не было. И если бы не коса, Агнешку вполне можно было бы принять за мальчишку-подростка. Но Марк все равно посмотрел ей вслед и оглушительно свистнул.
Агнешка медленно обернулась, но, увидев обера, смягчилась. Настолько, насколько вышло: выражение лица у нее при этом практически не изменилось.
- Чего? - хмуро спросила она.
Марк затушил едва прикуренную сигарету, махнул недовольно скривившемуся Джейку и подошел к Агнешке. Остановился совсем близко, так, что ей пришлось поднять голову, чтобы изобразить немой (и, похоже, не совсем цензурный) вопрос.
- Тебе не кажется, - поинтересовался Марк, - что в логове вот уже пару дней воняет кошатиной?
И сам удивился результату. Агнешка сжала зубы и отвела взгляд, прежде чем шумно вдохнуть воздух и ответить:
- Нет.
- Это здесь нет, - согласился Марк. - А в логове-то воняет.
Он наклонился к волосам Агнешки и тоже вдохнул. Пушистые волосы защекотали нос, и Марк оглушительно чихнул.
Марк потер нос рукавом, шмыгнул и возложил эту же руку на плечо Агнешке. Та покачала головой и ничего не сказала. Вместе они вошли в управление.
- Ты мне скажи, я же могила, - доверительно прошептал Марк, наклоняясь к уху Агнешки. - Я же чувствую, чем пахнет. Ты что, завела себе кота на стороне?
- Не кота, - мрачно ответила Агнешка. - Кошку. И не на стороне. А дома.
- Ко-ошку-у? - с интересом протянул Марк.
Агнешка скривилась.
- Шуточки у вас, обер... Соседка кошку с улицы домой притащила. Что я, выкину ее, что ли?
- А чего и не выкинуть? И кошку вместе с ней.
Агнешка хмыкнула, оценив шутку.
- Тогда с квартиры придется съезжать. Да и она мне нравится.
- Соседка или квартира?
- Дурацкая привычка цепляться к словам, Марк, - Агнешка спихнула с плеча его руку и первой нырнула в приоткрытую дверь логова.
Марк еще раз оглушительно чихнул, закрывая рот и нос рукавом куртки. Бернар, сидевший с электронной книгой в коридоре, как и ожидал Марк, негромко сказал ему: "Будь здоров", - и Марк решил приземлиться раньше. Он упал рядом с Бернаром на стул и вытянул ноги. Тот совсем скоро перестал делать вид, что читает, и повернулся к оберу.
- У меня аллергия на кошек, - пожаловался Марк. - А соседка Агнешки притащила к ним домой кошку.
- Пройдет, - философски ответил Бернар, и Марк был с ним, в общем-то, согласен.
Он вытянул из рук подчиненного электронную книгу, повертел ее в руках, включил-выключил и только после этого спросил:
- Что это было, Берн?
Бернар ответил не сразу, задумался, видимо, очень быстро поняв, о чем идет речь. Он пожевал губу немного детским жестом, потрогал ее кончиком языка и честно ответил:
- А хрен бы его знал. Сам в шоке.
Ссора неразлучников на некоторое время заняла первое место в топе децернатовских сплетен, но очень скоро снова стала проблемой исключительно отряда оборотней: у всех остальных хватало головной боли и без этого.
Даже Тео, который в любое другое время немедленно принялся бы за дело, чтобы вернуть в любимый децернат прежнюю атмосферу, казалось, совершенно не беспокоился об этом. Он был слишком занят налаживанием (со знаком "минус") отношений с комиссаром Пыслару. И этот конфликт тоже не остался без внимания его - и теперь и ее тоже - подчиненных.
Сложно не замечать конфликт начальства, особенно когда один из представителей этого самого начальства вылетает из кабинета, хлопнув дверью так, что сотрясаются древние стены, и проносится через весь децернат, оставляя после себя аромат тюльпанов и шелест юбок.
Ружа промчалась по коридору, едва не столкнувшись с Густафом, заворачивающим в кабинет айтишников. Стажер поприветствовал ее, на что получил лишь злой кивок.
- Как думаешь, у них наладится? - спросил Густаф у Элис, проходя в ее кабинет и присаживаясь на край стола.
Элис набрала строчку кода до конца и только после этого подняла голову.
- Не знаю, - сказала она спокойно. - Тео умен, он должен понимать, что это в интересах всего децерната. Тем более, что комиссар Пыслару действительно заслужила этот пост. Инспектор упоминал, что спасти ван Кельца удалось только благодаря ей.
- Не целиком, правда, - задумчиво сказал Густаф и вздохнул. - Эх, жаль, что меня там не было!
Элис нахмурилась и резко ответила:
- Ты стажер и не имеешь права принимать участие в операциях такой... Ммм, как это будет? Severity.
В Маардам Элис переехала совсем недавно и еще не очень хорошо говорила на нижнеземельном, то и дело запинаясь и вставляя слова на языке Заокеанского Союза.
- Степени критичности, - подсказал Густаф и снова вздохнул. - Да, знаю. И в первый год службы вряд ли получу такое право.
- Рвешься в бой? - Элис пожевала губами. - Понимаю.
На мониторе замигало ярко-желтое окошко таймера, по которому Элис делала перерывы: сорок пять минут работы, пятнадцать минут отдыха. Перекур каждые два часа. Она щелкнула мышкой и потянулась, откинувшись на спинку кресла. Густаф немедленно забыл о своих печалях и приобрел очень суровый вид.
- Никотин на голодный желудок вреден, - голосом Джейка Галенкафа сказал он. - Ты завтракала?
- Кофе, - Элис подняла руки, предваряя возмущение Густафа. - Много работы сейчас, сам понимаешь. Надо выяснить личности всех ведьм. А после того, что с ними сделал Тео, там сложно даже количество установить, не говоря уж об identity.
- Это тоже будет "личность", - сказал Густаф и, выпуская Элис, поднялся с краешка стола, на котором сидел. - А двойки не помогают?
- Они дали мне доступ к своим досье и пообещали помощь криминалистов, но... - Элис пожала плечами и, проходя мимо Густафа, мимоходом погладила его по руке. - У них сейчас тоже проблем по горло - объявился какой-то серийный маньяк.
- Маньяк? - Густаф навострил уши и последовал за ней в сторону курилки. - Что за маньяк?
- Еще неизвестно, маньяк или нет, - сумрачно ответила Элис. - Пока они делятся информацией очень неохотно, потому что данных мало. Но одно могу сказать точно. Не ходи по улицам в одиночку.
- Ты обо мне заботишься?
Густаф обогнал ее, повернулся и пошел спиной вперед, глядя на Элис с широчайшей улыбкой.
- Это чудовищно мило.
- Есть подозрения, что маньяк нападает только на магов, - сказала Элис и придержала Густафа за рукав, чтобы он не врезался в спешащую по коридору им на встречу Элеонору Галенкаф, вдову Джейка Галенкафа.
Хотя на того, кто посмел назвать ее вдовой, фрау Галенкаф обратила бы полный презрения и недоумения взор. Как это, ее, женщину, счастливую в браке, назвать вдовой? Возмутительно!
Элеонора работала управляющей одного из магазинов известной шоколадной сети, и это было одной из причин, почему в децернате ее очень любили. Конечно, не только из-за шоколада, который она приносила с собой, когда приходила навещать своего усопшего мужа, но и из-за приятного, но довольно твердого характера.
Видимо, Элеонора плохо себе представляла, что случается с человеком, когда он умирает. Даже с таким специфическим человеком, как ее муж. Джейк Галенкаф имел свойство добиваться своего: будь то отчет от техников или триумфальное закрытие сложного дела. Возможно, именно это и стало причиной того, что Джейк вернулся с того света - да, бесплотным и небритым, но это никак не мешало ему гонять младших магов и стращать комиссаров. Рядовые его боялись, а комиссары воспринимали как неизбежное зло и хорошего советника. А ради хорошего совета порой приходилось чем-то жертвовать.
Джейк умер два года назад, незадолго до того, как к децернату в экспериментальном порядке присоединили отряд оборотней. Тогда Второй и Третий децернат в последний раз объединялись, чтобы изловить спятившего мага, поставившего своей целью полное уничтожение всего полицейского и управленческого аппаратов Маардама. Сильно пострадали рядовые, не имевшие никакой защиты, и Джейк, слишком увлеченный расследованием, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как щиты. Магическое облако окутало его прямо на рабочем месте, за секунды сжалось и оставило после себя лишь обугленный скелет. Тео влетел в кабинет криминалиста через полминуты запыхавшийся и искрящийся от враждебной магии, только помочь уже никак не мог.
На следующий день Джейк пришел на работу как ни в чем не бывало, громогласно отругал затосковавших было младших магов, отчитал Тео и занял свое место. Следующим вечером Элеонора впервые появилась в управлении с ассорти шоколадных конфет. Она тихо представилась, угостила всех конфетами и решительно, как очаровательная дрессировщица в клетку с тиграми, вошла в кабинет криминалистов. Бушевавший от новости о собственной смерти Джейк утих практически мгновенно.
И до сих пор Элеонора, так и ставшая приходить почти каждый день, была единственным человеком, способным угомонить буйного старшего криминалиста.
- Маньяк? - с улыбкой уточнила Элеонора, жестом фокусника раскрывая коробку, из которой тут же запахло шоколадом. - Уверена, Джейку очень понравится это дело.
У Элис заурчало в животе, она поймала упрекающий взгляд Густафа и пожала плечами. Элеонора продолжала улыбаться.
- Элис, милая, я знаю, что ты любишь темный шоколад, - она перехватила коробку поудобнее и указала на конфету с карамелизованным пеканом. - Ганаш, робуста и атлантическая соль. Думаю, тебе понравится.
- Кофе и соль? - уточнила Элис, уже взяв конфету. - Звучит здорово.
- Темный шоколад улучшает внимание, скорость реакции и память.
Густаф тоже сунул нос в коробочку, отодвинув синюю ленту, загораживающую ему обзор.
- А мне что?
Элеонор редко когда приносила просто конфеты. Просто конфеты, говорила она, купите в супермаркете за углом. Она сама выбирала десерт для каждого и обязательно рассказывала, почему сделала этот выбор.
- А тебе вот эта. Со сливочно-лимонной начинкой. Называется "Залог любви".
Густаф хмыкнул, разглядывая рисунок на конфете - больше он напоминал тонко отчеканенную монету, а совсем не десерт.
- Кто вообще придумывает эти названия?
- Иногда я, иногда не я, - уклончиво ответила Элеонора. - Я пойду к ребятам. Я слышала, у вас проблемы?
- Угу, - согласилась Элис.
- У обера аллергия на маленьких девочек, - рассмеялся Густаф.
- Аллергия - это очень неприятно, - понимающе сказала Элеонора. - Тогда ему конфеты без цитрусовых. Хорошего дня, дорогие.
"Дорогие" покивали, попрощались и поспешно нырнули в практически пустую в это время столовую.
Элеонора вошла в логово так, будто считала себя его полноправной хозяйкой. Она скинула с кресла обляпанные грязью ботинки небольшого размера и присела, ожидая, пока на нее обратят внимание.
Оборотни отвлеклись от своих дел только через некоторое время. Бернар заполнял какой-то отчет, Агнешка вплетала в косу сухие травки, чем сильно смущала Ларса, который постоянно косился на нее над своим планшетом. Марк дремал, вытянувшись на нескольких составленных вместе стульях. Понятие здорового своевременного сна явно не было знакомо оберу Леджервуду.
- Привет.
Агнешка закончила с косой, подобрала ее и заколола невидимками, после чего перебралась поближе к Элеоноре. Та раскрыла коробку.
- Говорят, в вашем королевстве что-то прогнило, - мягко заметила она.
Агнешка пожала плечами и потянулась за конфетой. Марк завозился, повернулся на бок, подложил руку под голову и принялся сверлить ее взглядом. Ларс вопрос проигнорировал, Бернар сделал вид, что все так же увлечен отчетом.
Элеонора понимающе кивнула.
- Марк, как твой насморк?
- Нету у меня насморка, - сварливо ответил Марк. - Просто кто-то притащил домой кота, поэтому теперь фонит на все помещение. Хоть окна открывай. А окон у нас, блин, как видишь, нет.
- Я мыла голову три раза и дважды стирала одежду с сильно пахнущим кондиционером, - спокойно заметила Агнешка. - И ты даже не чихаешь.
- Не чихаю, - согласился Марк. - Зато теперь кондиционером воняет.
Элеонора некоторое время наблюдала за ними с интересом, потом ей, видимо, надоело.
- Вам бы поесть, - безапелляционно сказала она, поднимаясь на ноги. - Пойдемте, выпьем чаю со сладким. Вам сразу станет легче.
Оборотни зашуршали, собираясь - кто взял телефон, кто убрал планшет в ящик. И только Бернар остался сидеть за столом. Марк, проходя мимо, навис над ним и сунул нос в компьютер.
- Что там у тебя?
- Отчет, обер, - ответил Бернар, демонстрируя открытый на экране файл. - Кто-то же должен его сделать, не так ли?
- Не так ли, - немедленно согласился Марк, поцеловал Бернара в коротко стриженный затылок и свалил из логова следом за Ларсом и Агнешкой.
Элеонора немного задержалась, подошла к Бернару и поставила ему под руку две шоколадные вазочки.
- Пралине, амаретто и тирамису, - сказала она и вышла в коридор.
Бернар вздохнул, закрыл файл с отчетом и поднялся, чтобы налить себе чаю.