Аннотация: Надежда приводит к любви? Или любовь дает надежду?
"Когда меня ты позовешь, боюсь, тебя я не услышу" - В наушниках пел Кузьмин. А в душе звучали эти же слова, сказанные совсем другим голосом. Родным и близким. Очень хотелось не просто заплакать, а зареветь, навзрыд, сглатывая слезы, и размазывая по щекам. Но... нельзя. Нельзя. Яркая боевая раскраска удерживала от глупостей. По виду типичная эмо - обведенные черным глаза, прозрачный блеск, начес, кеды с ярко - розовыми шнурками, и такого же цвета пиджачок. На поясе джинсов связка безделушек, главный из которых плюшевый заяц. Его подарок. А в наушниках - Кузьмин. Странное сочетание. Но с некоторых пор все, что связывало меня с Зайцем, стремительно вытаскивалось наружу из глубин памяти. И сейчас мне очень хотелось его позвать. Нужно было позвать!
Я зашла в подъезд типовой девятиэтажки. Благодаря кедам, ступеньки отзывались мягким шуршанием. Плеер я выключила и вслушивалась в окружающие звуки: грохочущий лифт, лай собаки из пятьдесят восьмой квартиры, велосипедный звонок - кажется за этой дверью маленькие дети.
Я предпочитала подниматься пешком, на ходу очень хорошо думается. Вот и площадка девятого этажа, и дверь на крышу. Блеснул бок новенького замка, но для меня это не стало проблемой, я сама же своими руками его и повесила, на место того - ржавого, ключ которого хранился у Зайца. От этого же - хранился у меня.
Лифт поднимался на девятый этаж, я спешно открыла замок, и выбралась на крышу. Вдохнула воздух и подняла глаза к свинцовому осеннему небу. Сквозь тучи пробивался узкий луч солнца, и на контрасте он казался таким невозможно золотым, и окрашивал часть крыши в ненастоящие цвета. Ощущение реальности стремительно терялось. Я подошла к краю крыши и наклонилась посмотреть на оставшуюся внизу суету - машины, люди, движение. Все казалось маленьким и поддернутым легкой дымкой. Голова закружилась и я отпрянула.
Я стояла и вспоминала, вспоминала о том, как Заяц возник в моей жизни. Он сразу не признался, а я не поверила, что он из другого мира. Решила что это шутка. Мы гуляли по Старому парку, сидели в кафешке на Смольной и не могли насмотреться друг на друга. Казалось, что наши сердца бьются в унисон, а жизнь идет в едином ритме. Эта крыша стала "нашим местом". Здесь он мне все и рассказал, я решила, что это шутка, смеялась и не верила. А потом он очень серьезно сказал мне, что уходит, остаться не может и рассказал как его можно позвать. И пропал. И вот теперь после полугода мучений я поверила, поверила, что он не ушел к другой, не бросил меня, а просто исчез - ни слухов, ни упоминаний, ничего. Как будто и не было никогда Зайца.
Мне надо его позвать, и плевать! Плевать на то, что не услышит, на то, что не вернется, на то, что забыл! А забыл ли? Вот и проверим! Я встала на бортик крыши, сосредоточилась, раскинула руки и закрыла глаза.
Внутри я кричала. Исступленно, неистово, я выкрикивала его настоящее имя, хотя губы оставались плотно сжатыми, и в этот мир не проникло ни одного лишнего звука. Закончить мне не дали, я успела только почувствовать сильные ладони на талии, и резкий рывок сдернул меня с бортика. Мы упали и покатились по рубероидной поверхности. Глаза я так и не открыла, я боялась поверить, что он пришел. Услышал и пришел - через время, через расстояние, через вечность. Я все так же ощущала тепло рук, заключивших меня в кольцо и тяжесть мужского тела, слегка придавившего меня. И после минуты прерывистого дыхания услышала:
- Дура! Убиться хотела?
Я резко открыла глаза и попыталась отодвинуться - это был не он. Не Заяц.
На меня внимательно смотрели рассерженные темные глаза. Луч солнца скользнул по незнакомцу, заставив его прищуриться, а я успела заметить, как темно-карий растопился в гречишный мед, тягучий, чистый и прозрачный.
А он тем временем продолжил:
- Вижу, красивая девчонка пошла, ну думаю, в нашем доме я таких не видел, может к подружке? Ан нет, смотрю прется мимо всех этажей, да прямиком на крышу. Ну малолетки пошли... - и он расстроено покачал головой, а я чуть не фыркнула, тоже мне нашел малолетку, мне уже восемнадцать! С кем он себя в таком случае сравнивает? Со стариком? Лет тридцати не больше, а считает себя повидавшим жизнь. Я попыталась мягко освободиться, все также не произнося ни слова. Но объятия оказались крепкими. Пришлось добавить в голос жалостливости:
- Отпустите, пожалуйста...
Внутри же я шипела: "Все испортил - спас-с-ситель".
Я преданно заглядывала ему в лицо, чтоб он невзначай не решил, что я буйная и меня срочно надо в психушку:
- Я просто воздухом подышать вышла, вдохните - он здесь сладкий.
Подозревая, что мне не поверили, я продолжила:
- Посмотрите, как красиво, - и я подбородком попыталась указать на открывавшийся с крыши вид в восточном направлении - туда, где раскинулся парк, и еще не успевшие пожелтеть деревья качали зелеными кронами.
Незнакомец улыбнулся, а мне опять пришел на ум мед, тягучий, летний, теплый, такой же теплый как его руки.
Он наконец-то отпустил меня, не произнося при этом ни слова. А я же постаралась поскорее сбежать. Он нервировал меня своим присутствием. Я чувствовала, что что-то пошло не так. Но не могла понять, заглушить это ощущение.
- Я провожу, - раздалось мне в след, и это не было вопросом. Утверждение. Вот так просто "я провожу" и все, ни возможности, ни желания возразить. Он догнал меня у лифта. Пока мы ехали я молча смотрела в зеркало, ловя краем глаза его отражение, и он тоже молчал. Уже на первом этаже я все-таки взбрыкнула:
- Не надо. Я сама, - и стремительно выскочила из подъезда.
Вслед донеслось:
- Заяц не хотел... окончание заглушил грохот захлопнувшейся двери. Я резко развернулась, не веря в прозвучавшую фразу, в воспоминание.
Подъездная дверь поднатужилась и распахнулась. Кареглазый незнакомец с сочувствием смотрел на меня, а я понимал, что все -таки сейчас разревусь. В глазах начало расплываться, щеки намокли, и я отчетливо всхлипнула.
Мужчина затащил меня в подъезд, я даже не успела понять в какую квартиру, настолько была поглощена своими ощущениями.
Очнулась я оттого, что меня умывают. Я фыркнула и попыталась отстраниться. Меня сразу же отпустили, сунули в руки махровое полотенце и оставили одну. Я стояла в ванной и смотрела на себя в зеркало. Краска с глаз полностью конечно не смылась, и я огляделась в поисках мыла. Нашла малиновый кусочек и тщательно умылась. Запах лесных ягод навевал воспоминания о лете. О том, нашем лете. "Так, не думать!" я выбросила все лишние мысли из головы. Из зеркала на меня смотрела, лишенная боевой раскраски, вполне симпатичная мордашка.
Пойти узнать что ли, откуда это чудо появилось. После упоминания о Зайце, ничего хорошего от нашей встречи я уже не ждала. Не зря появился этот кареглазый, ой не зря.
Собравшись с духом, я вышла и осмотрелась. Стандартная квартира, даже взгляду не за что уцепиться. Бежевые обои, стол, телевизор, два кресла с коричневой обивкой, в одном из которых устроился мой незваный спаситель.
- Присаживайся, - он сделал приглашающий жест. Какая разница, я все равно уже здесь, и я села, уговаривая себя набраться терпения, не спешить, не набрасываться с вопросами. Но спаситель выжидающе молчал, и я не выдержала:
- Что ты знаешь о Зайце? Где он? Что с ним? Почему он не отзывается?
Добрая, понимающая и немного грустная улыбка меня взбесила, так
хотелось стереть ее с этого красивого лица. Разорвать! Выбросить! Растоптать! Я с трудом усидела в кресле, только ногти впились в мягкие подлокотники. Неожиданная вспышка ярости свернулась внутри в змеиный клубок, спрятавшись до поры, до другого, подходящего момента.
А незнакомец ждал, ждал моей дальнейшей реакции. Но я внезапно успокоилась. Не знаю, сколько мы так просидели, десять минут или два часа, но кареглазый вдруг заговорил:
- Зайца не существует... еще тогда, когда мы нашли выходы в этот мир, был создан эрмилт, образ идеального мужчины. Но не абстрактного. Эрмилт впитывает в себя черты и характер того, кто посылает его. В этот раз Зайцем был я. И это мой подарок, - он протянул руку в сторону моего брелка.
А я... Я сидела не в силах пошевелиться и слушала про то, как он рассказывал, что в их мире люди не имеют физического воплощения. А основой для жизни является любовь. И они приходят на землю в ее поисках. Мужчины и женщины. И только если любовь возникнет, если вторая половинка искренне захочет позвать, вернуть ушедшего, только тогда он сможет воплотиться в истинном облике.
А потом мы говорили. Говорили и открывали друг друга заново. Знакомились и вспоминали. Глаза и прикосновения, такие родные и такие незнакомые. Руки и губы, нежные и сладкие. И я поверила, поверила, что этот раз, он настоящий, он на всю жизнь.