Спросили бы его несколько лет назад, то он ответил, что невозможно долгое время молчать. И рассмеялся бы, потому что иначе как в шутку подобный вопрос воспринять нельзя. М IV 675 вообще раньше много и охотно смеялся. Почему бы и нет? Жизнь казалась столь же радужной, как и город, в котором он родился и вырос.
Единственный ребёнок в семье, он не знал ни в чём отказа, не удивительно, что мальчик вырос слегка избалованным. Его отец М IV 3490 работал строителем, мальчик унаследовал не только его сноровку, но и чувство юмора. Мать Ж IV 6681 преподавала в начальных классах, от неё сыну достались терпение и хорошая память. В школе мальчик получал только самые лучшие оценки, частично он зарабатывал их своим трудом, но не обошлось и без влияния мамы.
Родители пытались внушить ему с самого детства, как важно быть полезным, рассказывали и даже показывали, устраивая маленькие экскурсии, как каждый житель по мере своих возможностей трудится для всеобщего блага. Самими любимыми их словами являлись "альтруизм", "ответственность" и "долг". Совет 19 (Каждый житель несёт ответственность перед всем Городом, какое бы задание он не выполнял - это его важный вклад для всеобщего блага) висел распечатанный крупными буквами на стене их модуля. Четвёртый слушал и запоминал, учась, однако, другому: не важно, что ты думаешь, если удаётся произвести хорошее впечатление. Разочаровывать родителей он не хотел, но и чувствовать как они не умел.
М IV 675, всегда в хорошем настроении и уверенный в себе, обладал природной харизмой, притягивающей людей. Каждый в классе стремился стать его товарищем. А другу разве откажешь в услуге? Когда мальчик подрос, то не был обделён и женским вниманием.
Он не сумел выбрать себе профессию, по сути, его не интересовало ничего. Единственно, что молодой человек знал наверняка - врачом он стать не сможет, потому что не выносил вида крови. М IV 675 обратился за советом к Отцам, пафосно выразив своё желание принести обществу, в котором жил, максимальную пользу, надеясь что его инициативу наградят непыльной работёнкой, в чём просчитался. Они определили его в строительную бригаду. Парень скрипнул зубами от досады, но пришлось разыгрывать благодарность за помощь с выбором и гордость, что работает там же, где отец. М IV 675 оказался прекрасным актёром.
А потом он встретил хохотушку Двоечку, и мелкие невзгоды отступили на задний план. Они столкнулись в одном из филиалов купцов. М IV 675 уже расплатился и выбирал книгу - одну из редких бумажных - в подарок матери на день рождения, когда увидел её. Жительница привлекла его внимание необычной причёской: на в остальном лысой голове с одной стороны спускался до локтя длинный тёмный локон.
- Всё в порядке? - спросила девушка М IV 675, который, забывшись, рассматривал её.
- Копишь? - слегка смутившись рассмеялся он.
- Нет, это научный эксперимент, - улыбнулась девушка.
- И в чём именно он состоит?
- Выяснить, какой длины могут вырасти волосы, - рассмеялась она. - А кроме того, я могу делать так, - и девушка кокетливо накрутила прядь на палец. - И даже заплетать косичку.
- Вот чего не хватало мне всю жизнь, - хлопнул ладонью по лбу М IV 675, - волос, чтобы заплести косичку!
- Могу одолжить свои, - пошутила девушка и добавила:
- Я - Двоечка.
С ней было легко. Они собирались пожениться, когда ему досталась должность Четвёртого Отца.
Не существовало Совета, по которому Отцу следовало жить холостяком, поэтому сначала ничего не изменилось. М IV 675 с радостью принял честь и ответственность назначения, всё лучше стройки. Отличное настроение испарилось после того, как новоиспеченный Отец в первый раз увидел Чёрного.
В город он вернулся серьёзным и помрачневшим. И всё таки жизнь продолжала идти своим чередом, даже если Четвёртый Отец стал реже смеяться, у него появилась привычка огрызаться и маленькая складка между бровями.
Однажды, когда он с Третьим ехали кормить Чёрного, у них состоялся странный разговор.
- А тебе не хотелось бы, чтобы твои родные жили в другом городе? - неожиданно спросил его Третий Отец.
"Родные... Да я бы сам отсюда смылся, было бы куда!" подумал Четвёртый, но лицемерие давно стало привычкой:
- Конечно нет, - наигранно рассмеялся он, - иначе мы бы виделись слишком редко.
Третий кивнул молча и сменил тему. Время спустя странный вопрос почти забылся. Но через несколько недель они разговорились в библиотеке:
- Скоро свадьба? - поинтересовался Третий.
- Вся семья Двоечки копит на свадебное платье. Она сама даже собиралась продать часть печени, - Четвёртый закатил глаза, - но, к счастью, удалось уговорить её просто подождать.
- Женщины! - понимающе рассмеялся Третий.
- А что насчёт тебя? Я ничего не знаю о твоей семье, - поинтересовался молодой Отец и сразу пожалел о своём вопросе, потому что его собеседник помрачнел. Сейчас начнёт нудно рассказывать о своих, тоскливо подумал Четвёртый, сетуя на свою глупость.
- Моя семья... далеко,- наконец прозвучал ответ, и Четвёртый уже собрался сменить неприятную тему, когда Третий продолжил:
- Они в другом городе... Лучше этого, во многих отношениях. И, - он запнулся, внутренне что-то взвешивая и принимая решение, затем продолжил, - ...твоим родным следовало бы тоже жить там. Ты славный парень, поэтому я доверяю тебе. Ведь ты умеешь хранить секреты, не правда ли?
- Думаю, что умею, - настороженно кивнул Отец, заинтересованный, но не до конца уверенный, хочет ли он действительно узнать тайну Третьего.
- Ты не лишён амбиций... Нет, нет, не оправдывайся. Лично я плохого в этом не вижу. Помню, как несколько лет назад ты пришёл в Белый Корпус за рекомендацией по поводу твоего будущего. С тех пор я за тобой присматривал. Поэтому знаю, что ты мечтаешь о большем, чем прозябать в этой дыре до конца твоих дней. Разве я ошибаюсь?
- Я не совсем понимаю,- нахмурился Четвёртый. Третий принялся объяснять, и, чем больше он рассказывал, тем серьёзней становилось лицо его слушателя.
Он, конечно, согласился выполнять тайное задание, плевать, служило ли оно всеобщему благу или, как утверждал Третий, безопасности большинства. В нём Четвёртый увидел шанс, когда-нибудь покинуть город и уехать подальше от мерзкой твари, которую приходилось кормить человеческим мясом. Необходимость врать нисколько его не отягощала. Всего лишь ещё одна ложь, весь город и так был пропитан ей. Внутренне он посмеивался над Третьим, который в своей, непонятно каким образом выжившей, наивности считал, что Четвертый согласился стать его преемником в первую очередь во имя своей семьи.
Дальнейшие события развивались быстро, детали он помнил смутно. Разговор с родителями. С Двоечкой. Изначальное удивление в их лицах, переходящее в шок. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев. Правда причиняла им почти физическую боль, и Четвёртый почти пожалел своих стариков и невесту. И всё же он испытывал что-то похожее на мрачный триумф. Это они рассказывали ему о порядке и жизни? Вот она - реальность, кушайте. И именно он, пусть и с толикой везения, раскрыл тайну.
Потом пожар, в котором "погибли" его родители и невеста. Поездка в дальний Радужный Город, связи с котором вообще-то не поддерживали, вместе с ними и Третьим Отцом. Оттуда, так сказал Третий, они доберутся до цели сами. Он знал нужных людей. Чёрт побери, сколько он всего знал.
Четвёртый возвращался в свой родной город один и готовил в голове историю, согласованную ранее с Третьим. В ней объяснялись необычно длинная поездка, отсутствие новых товаров и Третьего Отца. Но дома, в Белом Корпусе он обнаружил, что не может произнести ни слова. Что-то в нём сломалось, не вынеся груза последних дней. Как бы хотел Четвёртый просто уехать вместе с семьёй и Третьим. Но вместо этого предстояло неизвестно сколько отдуваться за них и за своё будущее. Больше он ни о чём думать не мог, рассказать же об этом было некому. Неожиданно, молчание оказалось Четвёртому на руку. Первый и Второй Отцы сделали из него свои выводы: произошло что-то страшное, несчастный случай, Третий мёртв. Подробности никого не интересовали. Молчать оказалось приятней, чем сочинять логичные и убедительные лже-истории. Поэтому Четвёртый даже не предпринимал попыток заговорить.
Он писал доклады и отсылал их, как показал ему Третий. Неожиданно для себя даже немного скучал по родителям и Двоечке. Планировал в далёком будущем встретиться с ними в незнакомом городе, когда сумеет найти преемника, что непросто. Подобрать подходящего кандидата, наблюдать за ним, изучать его характер и окружение... Он анализировал окружающих и раньше на предмет их полезности для себя, но как определить потенциального агента, Четвёртый пока не очень представлял. В какой-то степени он чувствовал себя вырванным из жизни, словно его поставили в стороне - наблюдать, печатать отчёты, ждать изменений, неизвестно как долго.
Он ни на секунду не раскаялся в принятом решении. И по своему отлично понимал Третьего. Да он и сам готов передать дела первому подходящему кандидату и смыться отсюда в южном направлении. По крайней мере Четвертый знал о существовании альтернативы и уже только поэтому был на голову лучше стада тупых овец, жителей его родного Радужного Города.
Рано или поздно подходящий человек найдётся, Четвёртый, подстрекаемый своим желанием покинуть город, учился быстро. Он молчал, но научился слушать и наблюдать. Небезынтересное занятие, хоть счастливым оно Четвёртого и не сделало. Бывшие друзья, один за другим, отдалялись. Так даже лучше, решил Четвертый. Хоть слухи о том, что власть его испортила, несомненно обидны. По сути, с раздражением осознал Отец, никто меня по настоящему не знает. Но так ли это удивительно, если он раньше и сам не знал, на что способен?
Выбрали, конечно, нового Третьего Отца, который провёл в Белом Корпусе несколько лет, при этом умудрившись не сказать Четвёртому и пары слов. "Я становлюсь невидимкой" подумал последний желчно. Четвёртый наблюдал за коллегой с расчётливой надеждой найти в нём того, кому можно будет передать дела и уехать по следам, оставленным его предшественником. Но Отец обнаружил только апатию, безразличие, пустоту даже более глубокую, чем та, что разлилась в его душе. Он подозревал, чем это может закончиться, но не предпринял и одной попытки предотвратить события. Поскольку этот человек не мог принести ему пользы, судьба его была агенту безразлична. У него и своих забот хватало, в няньки он никому не подписывался. Смерть Третьего объявили несчастным случаем. Четвёртый не считал нужным оплакивать мёртвого, думая, что жизнь последнего, какой она стала, представляла сама по себе долгий несчастный случай.
Он бы и сам, наверное, не особо цеплялся за жизнь. Но его ждали родители, Двоечка, будущее, что давало ему силы.
На последних выборах Третьего Отца - да, верно, ещё одна ложь, не существовало никакой жеребьёвки - Первый выдвинул кандидатуру очкарика М IV 821 и у остальных Отцов не нашлось аргументов против.
Неожиданно, малопримечательный и само собой разумеющийся факт нового назначения ранил Четвертого. "Они приходят и уходят. Живут и умирают. А я законсервирован в своём коконе из молчания, придавлен грузом страшного секрета и пуст внутри. Словно во мне - Пустошь" думал он иногда злобно.
Только сознание того, что качество его работы влияет на реализацию планов переезда, заставляло его механически, но добросовестно выполнять свои обязанности.
Он часто пытался представить себе теперешнюю жизнь своих родных. Они многое повидали на пути к своей цели, познакомились с новыми людьми и, наверное, отрастили волосы. Родители немного состарились, но, в это он твёрдо верил, они ещё обязательно увидятся, ведь там, куда обещал отвезти их Третий, стариков не усыпляли. Четвёртый затруднялся представить себе, как сейчас могла выглядеть Двоечка. И что она думает? Благодарна ли за новую жизнь или проклинает день их знакомства? Ждёт его или... Нет, об измене думать не хотелось. Такой неблагодарности он от своей невесты не ожидал. Хоть так, наверное, было бы честней. Занд... Не то что бы он влюбился в неё, но она пришла свежим бризом в его серую жизнь. Дурочка влюбилась, позволяя ему чувствовать себя кем-то другим, возможно, более хорошим человеком. Занд приняла его таким, каким он был: тихим, серьёзным, молчаливым. Мираж, назвала его девушка, сама не ведая, насколько права. Или она о чём-то догадывалась, кто знает, на что способна женская интуиция любящей? Отец действительно в какой-то мере чувствовал себя миражом прежнего Четвёртого. Сможет ли Двоечка любить его таким: ожесточенным, циничным, расчетливым? Узнает ли она весельчака и оптимиста в этой тени?
Он не очень хотел подставлять наивную глупышку Занд, но инструкция, переданная ему прежним агентом, недвусмысленно предписывала, что, в случае посещения города не идентифицированными личностями, следует инсталлировать трекер.
На один миг, когда он держал доверившуюся ему девушку в объятиях, у Четвёртого мелькнула мысль просто умолчать в докладе о визите кочевницы. Сделать её невидимкой для далёкого Министерства Управления..., чёрт, он просто не способен выговорить полного названия организации, на которую работал.
Но здравый смысл легко и быстро одержал победу. Кроме Четвёртого в городе проживали и другие активные агенты.
Третий предупредил, что не стоит контактировать с ними без весомой на то причины, но то, что они не поддерживали связи не означало, что они не в курсе последних происшествий в Белом Корпусе. Так что о Занд наверняка так или иначе доложат. Зачем Четвёртому дарить этот лакомый кусок информации и ставить под сомнение свою лояльность? Не стоит переоценивать очарование тёмных глаз.
А ведь именно этот взгляд почти поколебал его уверенность во второй раз, когда они прощались. Отец понял, что стоит улыбнуться, кивнуть или сжать её ладонь, и Занд оставит позади свою прежнюю жизнь и останется в городе, с ним. Мысль показалась заманчивой, конечно, пришлось бы бросить девушку, когда он наконец отправится на юг, но до тех пор... Нет. Он сделал достаточно, убедительно разыграв влюбленного идиота, а теперь трагичного покинутого героя.
Всё же, вопрос о том, что произойдет с Занд, если в Министерстве будут знать её местонахождение, занимал Четвёртого.
Но Занд как-нибудь выкрутится. Она сильная, по крайней мере, Четвертому было проще думать о ней именно так.
После отъезда девушки Отец решил проверить действие трекера. До сих пор ему не приходилось их использовать, и Четвёртый сомневался, сделал ли всё верно. Связь с далёкими поручителями была практически односторонней, лишь изредка приходили распечатки с информацией и новыми указаниями. Задавать вопросы не рекомендовалось, а запросы личного характера запрещались категорически. Но на этот раз, к удивлению Отца-агента, ответ пришёл.
"Сигнал трекера идентичен с координатами Чёрного Nr. 2. Дело IV РГ - Занд закрыто." Четвёртый долго отказывался понять смысл написанного. Как и что произошло? Врядли ему удастся узнать это. Невольно он вспомнил, что кочевница рассказала им о своём имени. Мать девушки ошиблась, даже песку не удалось выжить в этой проклятой Пустоши.
Четвёртый скрипнул зубами. Трекер утерян, особых плодов усилия Отца не принесли. Занд... Он вспомнил её прощальный взгляд, тогда ему показалось, что в нём горит надежда. Четвёртый почувствовал себя властелином судьбы этой наивной дикарки. Но теперь к нему пришло неприятное подозрение, что в её глазах горел немой упрёк. Четвёртый не желал чувствовать себя виноватым, он в конце концов просто отпустил девушку домой, чёрт знает, что с ней произошло потом. Но ночью Отцу приснилась Занд, с осуждением и разочарованием смотрящая на него, а он не мог произнести и слова из своего дневного оправдания, вынужденный молча выносить эту пытку и чувствуя впервые в жизни что-то похожее на стыд.