У неё была привычка переводить сказанное на несколько языков, разбивая фразу по частям или дублируя целиком. Иногда она говорила и попутно переводила каждое слово. Слово за словом, слово за словом... Так говорить - хорошая привычка, если ты хочешь запомнить что-то на вечно.
Иногда ты что-то запоминаешь, а иногда это что-то тебе само запоминается. Это было очень сложно - понять, что значит -СЯ. Она говорила, что это 'действие, направленное на себя' (акшен, дирекшен он ёселф). Это нечто, что ты делаешь 'ёселф'. Мне было трудно это понять. Пришлось полистать учебник - такие глаголы в русском языке называются 'рефлекшенвёрбз'. Рефлектирующие глаголы.
В нашем языке не было ничего подобного. Рефлексия - это так по-европейски. Но кое-что, касающееся рефлексирующих глаголов, мы всё же заучили. Например, то, что учится можно - где, а учить - что.
Я учусь (где?) в университете. Я учу (что?) русский язык.
И никогда наоборот.
И сейчас её голос звучит, как будто издалека. Как будто из другой жизни. Такой живой, почти детский голос. Когда я услышал его впервые, на улице три дня как выпал снег. И было очень холодно.
Не знаю, сочла бы она это предательством - то, что я записывал её речь. Возможно, я упустил какие-то фразы. Но её 'эврибадимаст', и 'репид', и 'кен ю ансвер', и совершенно невероятное 'акей'. Она интонировала так, как никто до неё и никто после.
Я постоянно боялся, что она догадается, поймёт. Но сейчас я думаю, что даже если бы она догадалась, то не то что не поняла бы, а даже не поверила. Не поверила бы, что мы записываем её слова и не поняла бы зачем. Она так удивилась, когда на последнем уроке я сфотографировал доску. 'Зачем?' - спросила она. Я ответил, что на память.
Может быть, поэтому в нашу последнюю встречу, когда я попросил её сказать что-нибудь на диктофон, она не подняла в недоумении левую бровь, как делала всегда в случае удивления. Удивления с оттенком лёгкого недоверия. Она просто улыбнулась и спросила: 'Сколько у меня времени?' (Хау лон тайм ду ай хев?) Я ответил, что у неё есть столько времени, сколько она хочет. Она покачала головой и начала говорить:
'Знаешь, что я думаю, очень страшно? Это когда твоё настоящее перечеркивает прошлое. Когда любовь сменяется равнодушием, красота - уродством, молодость - старостью. И нет никакой возможности удержать. Как трогательно и беспомощно спустя время выглядят старые фотографии. Какими пустыми кажутся письма. И самое страшное - это проживать момент счастья и понимать, что ты упускаешь его. Что он проходит прямо на твоих глазах и ты ничего не можешь сделать чтобы удержать его. Что-то подобное я испытывала, когда заканчивала вести занятия в вашей группе. Как будто я обречена вас потерять. И эти мгновения никогда не повторятся. А если начать кому-то рассказывать о том, как всё было, спустя время, от меня просто отмахнутся. Типа - ударилась в воспоминания. К прошлому ни у кого нет доверия. Прошлого нет. И вот мне казалось, что я физически чувствую, как наше время превращалось из презент в паст. Да, мы не умирали, мы оставались теми же людьми и продолжали существовать, но как бы в параллельных мирах. А наш - именно наш - маленький, тесный мир, похожий на семью, уходил в небытие. Это было страшно.
Но я всё же верю, что где-то в, может даже у бога - у любого какого-нибудь бога, есть способ сохранить прошлое. И где-то вне категории времени мы продолжаем быть, сохраненные на каком-то сервере вселенского масштабы. И каждое мгновение длится бесконечно. Ведь нельзя было потерять такое. Где-то в параллельных вселенных мы бесконечно повторяемся. Слово за словом, взгляд за взглядом. Ведь то, что возникло между нами, это было чудо. В полном смысле этого слова. Взаимопонимание - это настоящее чудо'.
Эти слова она выбрала мне на прощание. И сказала их.
Говорят, что если боги хотят покарать кого-то, то они делаю этого человека педагогом. Но дело тут совсем не в плохом поведении учеников или чём-то подобном. Это не мелочная казнь. Педагог обречен постоянно расставаться с теми, кого успел полюбить. Эта любовь не может иметь никакого продолжения, никакого разрешения и в высшей точке её происходит неизбежный разрыв.
И сейчас я думаю, что мы были одновременно благословлены и прокляты.
И если спустя время я правильно понимаю разницу между глаголами 'оставить' и 'оставаться', то первое подразумевает вопрос ЧТО, а второе на вопрос ГДЕ. И я всё оставил в прошлом, но вместе с тем всё ещё там остаюсь. Как действие, направленное на себя. Рефлекшенвёрб.
И её голос звучит во мне переливами гласных и сонорных звуков, шелестом шипящих и наступающими друг на друга, точно морские волны, консонансами согласных. Её голос звучит во мне за пределами понимания. За пределами жизни и смерти. Вне времени. Звучит.