Купец Арахим, сцепив руки, сидел на роскошном кресле из дорогого и редкого в этих краях черного дерева. Обитые астарским шелком подлокотники тускло мерцали в полумраке комнаты, усиливая и без того витавшее в воздухе ощущение таинственности и величия. Старик чуть заметно улыбался. Выгоревшие за годы странствий глаза смотрели на гостя хитро и изучающе.
- Что же ты молчишь, Арахим? Или врет людская молва, и великим купцом тебя прозвали напрасно? - Молодой король Бонард был сильно взволнован. Он пытался скрыть свои чувства под бесстрастной маской, но от цепкого взгляда купца ничего не укрылось. Бонард понимал это, и это его раздражало.
Улыбка старика стала шире.
- Почему же зря? Не зря. Но понимаешь ли ты, о чем просишь? Кровь Тха, дарующая бессмертие, бесценна, ты первый кто спросил о ней - другие не решались.
- Значит я не такой как другие, и я жду от тебя ответа.
Стало тихо. Только свеча в золотом подсвечнике еле слышно потрескивала, отпугивая своим слабым светом темноту. Бонард нервно теребил пряжку ремня и смотрел на купца. А тот, задумавшись о чем-то, поглаживал седую бороду и молчал. Для молодого короля эти мгновения казались часами, с его лба медленно скатилась капелька пота, скользнула со щеки на чуть подрагивающую губу и, немного задержавшись на ней, устремилась вниз. Бонард сглотнул. В горле появился какой-то большой, скользкий комок и избавиться от него никак не получалось. Бонард так волновался впервые и не знал почему.
Или не волновался... Боялся.
Эта мысль на миг ошеломила его, но только на миг - уязвленная гордость и самолюбие восстали в нем. Горячая волна гнева нахлынула на Бонарда и противиться ей он не собирался. Чего он боится? Этого немощного старика? Пусть хоть трижды его называют великим, что он может сделать ему, Бонарду Догорийскому, властителю земель Фарота?
Бонард громко и зло кашлянул, разом очистив горло от мерзкого комка, и когда он заговорил, его голос звучал уверенно и властно, как и подобает королю.
- Чего ты хочешь, старик? Золота? Я богат, я дам тебе столько золота, что хватило бы и твоим внукам, если бы они у тебя были. А может, ты предпочитаешь драгоценные камни? Алмазы, изумруды, рубины - в моей сокровищнице их много. Говори, старик! Говори, что тебе нужно?
Арахим поднял голову и как-то странно посмотрел на Бонарда. А потом рассмеялся, громко и весело.
Лицо молодого короля покраснело от бешенства, рука метнулась к ножнам, но в тот же миг купец перестал смеяться и примирительно поднял руку.
- Прости, если обидел тебя, юноша, - спокойно сказал он. - Но... Неужели ты и впрямь думаешь, что мне нужны деньги? Оглянись вокруг, только ковер, по которому ступают сейчас твои ноги, стоит больше чем сотня лучших шихарских скакунов. И в моей сокровищнице намного больше золота, чем в твоей. Кровь Тха нельзя продать - как я говорил, она бесценна, но ее можно подарить. Только так.
С этими словами Арахим легко, не по-стариковски, встал с кресла, подошел к одной из полок в углу комнаты и взял маленькую шкатулку. С минуту он рылся в ней, потом торжественно извлек наружу небольшую стеклянную бутылочку и, поставив ее на стол, перед собой, сел обратно.
Глаза Бонарда загорелись. Он восхищенно смотрел как мерно и заманчиво покачивается заключенная в стекло багровая жидкость. Он любовался ей, и его руки сами собой потянулись к заветной бутылочке. К бессмертию.
- Подожди, - мягко и вкрадчиво произнес купец. - Еще много предстоит обдумать.
Бонард замер, потом, с видимой неохотой, опустил руки. На его лице отразились досада и нетерпение.
- Зачем? Ты сомневаешься, достоин ли я? Ты же знаешь, Арахим, я совершил немало подвигов. Люди любят и прославляют меня. Это не просто слова, поверь - я готов на все ради своего народа. Подари мне ее, Арахим. Сархи уже не один год нападают на мои города. Мне нужно бессмертие, чтобы раз и навсегда избавиться от них.
Бонард замолчал. Обуреваемый чувствами, он то смотрел на купца, то косился на бутылку, не зная на чем остановить свой взор.
- Я знаю о твоих подвигах и верю твоим словам, - голос старика был серьезен, но в глазах плясали искорки смеха. Бонард этого не заметил - не до того ему было сейчас, да и разглядеть в сумраке лицо купца было трудно. - Твое сердце бесстрашно, а помыслы чисты. Я подарил бы тебе бессмертие, но... - старик сделал многозначительную паузу, подался вперед и посмотрел Бонарду в глаза. - Но захочешь ли ты принять его?
- Что?! - от неожиданности молодой король разом потерял весь свой воинственный облик. Его лицо стало ошеломленным и растерянным, как у ребенка. Сбитый с толку, он рассеянно посмотрел по сторонам, будто ища ответа, и взгляд снова остановился на бутылке. Кровь предков взыграла в нем с новой силой - Бонард был взбешен:
- Я не ослышался, старик? Что за игру ты затеял? Или все, что я говорил до этого, прошло мимо твоих ушей?
Арахим устало вздохнул.
- Ты молод и горяч, Бонард, но, к сожалению, не мудр. Взгляни на меня. Я стар, даже старше чем ты думаешь, и когда-нибудь умру. Так почему, обладая Кровью Тха, я не выпил ее? Задумывался ли ты об этом? - он посмотрел на молодого короля. Но тот молчал, и купец продолжил: - Содержащаяся в ней мощь воистину огромна - она дает не просто вечную молодость или заживление ран, нет, гораздо больше. Ни меч, ни заклятье колдуна, даже воля богов, не коснутся тебя. Стрела отскочит от твоего тела как от каменной стены, свирепый тайгон сломает зубы.Ничто не причинит тебе вреда.
Пройдет много веков, но твои волосы не тронет седина, глаза останутся такими же ясными, а тело здоровым и сильным. Время утратит власть над тобой.
Как только ты выпьешь из этой бутылки, Бонард, твоя жизнь изменится сразу и навсегда. Воины под началом такого предводителя смело ринутся в бой. Войска сархов падут, все их племя будет уничтожено. Короли окрестных земель преклонят пред тобой колени, ты станешь правителем, каких еще не видел мир. О подвигах, которые ты совершишь, будут слагать легенды. Ты будешь купаться в богатстве и славе, люди будут любить и почитать тебя, а самые красивые женщины мира - мечтать о твоих объятиях.
Но пройдет время. Ты перепробуешь все радости, которые только может дать жизнь, и пресытишься ими. Ничего уже не будет радовать тебя. Людей, ради которых раньше жил, ты начнешь презирать. Ведь их жизнь скоротечна, со своими проблемами, мечтами, устремлениями, которые будут казаться тебе жалкими и никчемными. Люди перестанут понимать своего короля, ведь ты станешь другим, не таким как они. Твои подвиги и славные дела забудутся. Тебя станут бояться, потом ненавидеть.
Настанет тот час, когда ты перестанешь называть себя человеком. Жизнь рядом с жалкими смертными станет невыносимой. Ты бросишь все что имел, уйдешь в безлюдные земли, сменив жизнь короля на жизнь отшельника. Ты начнешь думать о тайнах мира, и когда-нибудь множество загадок вселенной раскроются перед тобой. Но они не принесут радости, ведь ими не с кем будет поделиться - никто не сможет понять их. И тогда ты начнешь завидовать людям. Одни из них после смерти попадут в сады Тураны - обитель радости и счастья, другие окажутся в чертогах Саха, обреченные на вечные муки. Ты будешь завидовать им всем, снедаемый тоской и одиночеством.
На твоих глаза будут появляться и исчезать империи, моря превратятся в пустыни, пустыни - в моря. Ты увидишь, как рухнет наш мир, превратится в пыль, и растворится во вселенской пустоте. И тогда ты действительно останешься один - жалкая песчинка, кружащая в вечной тьме. Ты будешь мечтать о смерти, но никто не сможет даровать ее.
Бесконечная тоска и одиночество - таким будет твой удел.
Старик, не сводя своего цепкого, пронизывающего взгляда с лица Бонарда, расслаблено откинулся на спинку кресла.
- И теперь я повторяю свой вопрос: захочешь ли ты принять Кровь Тха?
Молодой король был мрачен. В словах купца было зерно истины, и оно, разом прижившись и окрепнув, пустило ростки сомнения. В голове Бонарда с дикой скоростью проносились мысли. В его душе шла настоящая борьба, и Арахим, прекрасно зная это, молчал и с интересом наблюдал.
Бонард то впивался жадным взглядом в бутылку, то, сцепив от злости зубы, отворачивался. Его кулаки сжались, маленькая жилка под правым глазом нервно запульсировала. Вдруг, одним размашистым движением, он протянул руку к бутылке и, не видя как напряглось лицо Арахима, нежно провел ладонью по ее блестящей, узорчатой поверхности. Потом резко отпрянул и, крепко выругавшись, развернулся и вышел из комнаты.
Арахим некоторое время не шевелился, прислушиваясь к мерно удалявшемуся звуку шагов. Когда все стихло, он облегченно вздохнул и, уже не в силах сдерживать душивший его смех, расхохотался.
- Выходит, я еще не так стар, - весело проговорил он. - Смог убедить такого гордеца...
Смеясь, Арахим подхватил со стола бутылку, умело выдернул пробку и, блаженно прикрыв глаза, сделал большой глоток. После такого долгого разговора в горле пересохло и прекрасное ферийское вино пришлось как нельзя кстати.