Стрижкова Светлана Николаевна : другие произведения.

Перемена часть 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С огромным перерывом очередное продолжение истории о Светлане - Авилан.

  Глава 41.
  - Ты что-то узнал?
  - Нет. Почти ничего. Просто, теперь я убежден, что Авилан нужно искать за пределами Эквинета.
  - Ты и раньше это подозревал.
  - Подозревал. Но не был убежден. А еще мне казалось, что она сама сбежала.
  - Этого не может быть! Я тебе уже говорила. Она же была потерянной и беспомощной, как новорожденный щенок.
  - Да, знаю я, знаю. Ее беспомощность не была игрой, хотя она и мастерица на подобные развлечения.
  - Меня всегда удивляло, что, зная о ее склонности к разного рода мистификациям, к лживым уловкам, ты все же любил ее.
  - Ты тоже любила ее.
  - Нет. Не совсем. Скорее, вожделела. А это нечто иное. Влюбляться в нее я стала сейчас. Сейчас, когда она стала такой беспомощной.
  - Кто бы мог подумать...
  - Не смейся! Ты же понимаешь меня. Тебя же тоже влекла эта новая Авилан. Настолько влекла, что ты даже применил обряд Тинь-Шо-Ту.
  - Ты слишком много видишь, говоришь и думаешь.
  - Но, согласись. Я права.
  - Ты права. Как всегда. Но дело не только в ней. И ты это знаешь.
  - Знаю. Даже чувствую этот кокон черноты, окутывающий все пространство вокруг. Интриги. Интриги. Как я ненавижу их.
  - Но тебе предстоит окунуться в них с головой, как и мне. Тебе предстоит доказать, что значит дружба. Тебе предстоит собственным телом, собственным "Я" защищать Эквинет и государства, вошедшие в наш альянс. Защищать, пока отсутствующие Слемион и Авилан, не смогут, вернувшись, делать это самостоятельно.
  - Ты говоришь это так, будто, я должна буду делать это одна. Без тебя.
  - Да. Именно, без меня. Я уезжаю сегодня, Тор.
  - Уезжаешь? Куда?
  - Малыш, - Ювелий нежно улыбнулся своей любимой кузине. - Не хмурься так. Прочь неуверенность. Ты справишься. Я верю в тебя, как верил всегда.
  - Ты не ответил, Юв.
  - Я должен все выяснить, попытаться распутать этот клубок интриг. И, думается мне, начать я должен не с Эквинета. Начну, пожалуй, с Хании. А там.... Там... Кто знает, куда еще меня может занести, малыш. - Ювелий внимательно посмотрел на Торри. - Завтра возвращается Эдейбион...
  - Кто?
  - Эдейбион Кразмир Третий. Советник и лучший друг Слемиона. Я поставил его в известность о пропаже Авилан. Ты дополнишь мое сообщение более полными подробностями. Вам вдвоем придется держать на своих плечах весь груз ответственности.
  - Но я не знаю его! Мы сталкивались всего парочку раз, и все.
  - Это не важно. Ему можно верить. Он надежен, как скала. И беспредельно верен Слемиону. И это все, что ты должна знать и помнить.
  - Хорошо, Юв. Что еще?
  - Да. Ещё. Герцогиня Дрейтон не сегодня - завтра может объявить, и, скорее всего, сделает это, о своем сыне от Слемиона. Она и ее муж постараются прийти к власти через регентство. Насколько это возможно, постарайся воспрепятствовать этому. Даже, если для этого, придётся убить ребенка. Мне эта история с наследником и регентством не нравится. А я привык доверять своей интуиции.
  - Я поняла. Впрочем, я послала за ребенком еще несколько дней назад. Надеюсь, он окажется в моей власти быстрее, нежели под крылышком собственной матери и отчима.
  - Послала за ним? Когда ты успела?
  - Еще когда Авилан была здесь. Мне не понравилось, как Мелия подала нам эту информацию.
  - Ты просто умничка, Тор. Ты только укрепила мою веру в тебя этим сообщением. И последнее, малыш...
  - Я слушаю, Юв.
  - Если я не вернусь...
  - Что за чушь?! Ты всегда возвращался. И всегда будешь возвращаться. Чтобы ни случилось.
  - Все может быть, малыш. На этот раз я могу влипнуть по крупному. Боюсь, что все ниточки, в конце концов, приведут меня к КСЗ. А из их логова не так уж легко будет выбраться.
  - Юв, любимый...
  - Ничего не говори. Не нужно. Ты же знаешь, я - один из Рыцарей Черных мечей. Я так просто не сдамся. Но, звезды знают - всё может случиться. Так вот, на этот, именно на этот случай - я оставил распоряжение, назначив тебя своей правопреемницей. В случае моей гибели, ты или твои дети, будут управлять Амтинией. Не перебивай! Мне кажется, все мы немного заигрались. Никто из нас не позаботился о наследниках,
  оставляя решение этого вопроса на отдаленное "потом". Малыш, я никуда тебя не тороплю, ни к чему не призываю и не принуждаю. И все же, ты подумай. Подумай об этом. Хорошо?
  - Юв...
  - Обещай мне подумать!
  - Я обещаю, Юв. Но и ты мне обещай!
  - Что?
  - Пообещай вернуться. Пообещай, и тогда даже смерть не сможет тебе помешать выполнить данное мне обещание.
  - Дурочка, - усмехнулся нежно и иронично Ювелий Вайнеку, герцог государства Амтиния. - Откуда вдруг столько пафосности?
  - Пообещай мне, - упрямо повторила Торри.
  - Обещаю, малыш. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вернуться. И вернуться живым.
  - Вот и хорошо. А теперь...
  - Теперь?
  - Раз уж обряд Тинь-Шо-Ту не позволит тебе самому позаботиться о том, чтобы зачать нашего наследника - твоего и моего - позволь мне провести эту ночь в твоих по-братски безопасных объятиях.
  - Конечно, малыш.
   Глава 42.
  Ей не хотелось видеть Слема. Но она знала, что пойдет. Вот еще чуть-чуть, и пойдет. Еще несколько слов, выражений занесет в тетрадь - и пойдет. Нельзя же его бросать в беде. Только это, да ее обещание и вынуждало ее к новой встрече. Но новая встреча при свете дня пугала ее.
  Одно дело встретиться ночью - эту ночь Светлана уже пережила - темнота и только мягкий свет от ночника, скрадывали и окружающие вещи, и какие-то детали тех и того, что находилось рядом. Во всяком случае, именно так она себя успокаивала. Но сейчас был день. Окна в палатах большие. Света - более чем предостаточно...
  Она давно уже закончила долгий и мучительный разговор с четверкой врачей. Трудно сказать, насколько они ей поверили - рассказ Светланы показался им интересным, но... и вызывал множество вопросов. Они попытались засыпать ее провокационными замечаниями, уловками, но Светлана, никогда не жаловавшаяся на память, и, строго следящая за тем, что говорит, вывернулась из всех. В конце концов, ее отпустили, больше ничего не добившись. Проверить ее слова, или опровергнуть их - они не могли. Для этого, как минимум, им пришлось бы поговорить с пациентом, и сделать это до того, как "парочка" снова встретиться. Они и попытались это сделать,... а толку? Пациент лишь морщил лоб, будто пытаясь уловить что-то знакомое в словах и звуках, доносящихся из врачебных уст. Ясное дело, его попытки были тщетными. Зато, все отметили, что он стал вести себя спокойней. И никто не обратил внимания, что пациент прячет левую руку, чтобы ни в коем случае не продемонстрировать окружающим свои брачные браслеты.
  После разговора с врачами, были, как всегда - обход, процедуры, завтраки - обеды,... а еще - любопытные взгляды, свидетельствующие о том, что слух уже пошел гулять по коридорам, хотя напрямую еще никто ничего не спросил. Но это ненадолго. Света отлично знала эту бесцеремонную, псевдо-прямолинейную людскую массу - кто-то из них уже сегодня - вот-вот - не выдержит, задаст вопрос. Чтобы хоть как-то отсрочить эти разговоры - а Света знала, что вслед за первым вопросом, последует масса остальных, и они не успокоятся, пока не "высосут ее до дна", со всеми ее тайнами - она спустилась вниз, купила несколько тетрадей и ручки. И только потом мысленно поблагодарила Ювелия и Торри, благодаря которым, знала письменный межгалактический (м-г) язык почти также, как и устный. А дальше, уже детали - все, что ей приходило на ум - слова, выражения, простые предложения - она записывала в тетрадь следующим образом:
  Русский печатный Русский письменный Межгалактический Русское произношение на м-г
  
  Она вспомнила, как когда-то в школе, изучая английский, она таким же образом - русскими буквами английское произношение - исписывала все свои учебники, т.к. толком так и не смогла освоить эту сложную процедуру чтения транскрипций и проч.
  Во всяком случае, подумала Света, заполняя первую тетрадь, если такая система ему не понравится, вместе обдумаем, как сделать лучше. Она даже внутренне поморщилась от этого мысленного "вместе". Какое "вместе" может у них быть? Она просто поможет ему выжить здесь, пока его не найдут. А его должны, просто обязаны найти! В конце концов, он принц, он глава альянса - ему предстоит заботиться о целой группе, пусть не больших, но все же - развитых планетах. А еще, ему предстоит позаботиться об Авилан и их детях. Только сейчас, как молнией, ее пронзила мысль - а если Авилан мертва, а, значит, и мальчишки тоже? Или, что еще хуже, мертвы только мальчики? Что если Миркри, все же удалось оплодотворить Авилан собственным семенем, убив при этом другие эмбрионы? Что, если и Миркри здесь не причем? Если это все Друиен, который решил "отделить" "чужие" эмбрионы, от эмбриона принца, ведь Авилан должна родить только одного наследника по их дурацким законам?!
  Все это выбивало Свету из колеи, руки дрожали, и иногда, не только буквы, но целые слова и строчки выходили неровными, невнятными. А потом, она снова брала себя в руки, отгоняла эти мысли, а рука выводила тщательней, упрямей....
  И Светлане даже в голову не приходило, что сейчас, когда она находится в своем теле, когда она так тщательно выписывает буквы и слова, ее почерк на межгалактическом языке получается точь - в точь, как у принцессы планеты Хании, жены принца Эквинета Слемиона IV, прекрасной Авилан.
  Впрочем, даже, если бы она это заметила, что бы это изменило? Откуда ей знать, знаком ли Слем с рукой Авилан? Получал ли он от нее какие-либо письма, видел ли какие-нибудь документы, составленные ею? Если бы эта деталь не ускользнула от ее внимания (а это было не удивительно, ведь, нельзя же просчитать все, и все предвидеть), то, скорее всего, она сочла бы, что Слему не известен почерк его жены, зная об их сложных взаимоотношениях.
  Поэтому, и беспокоилась Светлана не о том, что ее почерк может показаться ему знакомым, или, что ее манера составления такого рода словаря, покажется ему неудобной и нелепой. Беспокоилась она только о том, что не хочет представать перед ним в своем настоящем облике при свете дня. Но, так как этого не избежать, по крайней мере, она должна остаться неузнанной. А потому, когда она, наконец, попала в его палату, она все время пыталась избегать его взгляда. И, когда объясняла ему, что именно соврала об их знакомстве в якобы послесмертии, и, когда, показывала записи в тетради - первой тетради, заполненной лишь частично. И, когда давала инструкции, как вести себя с персоналом, чтобы подтвердить ее теорию.
  Слемион, по началу, терпеливо пытавшийся заглянуть в прячущиеся от него глаза, в конце концов, не выдержал - и, протянув руку, крепко схватил Свету за подбородок.
  - Почему вы не смотрите на меня? Вы что-то скрываете?
  - Скрываю? - Ей только сейчас пришло в голову, что он может именно такую причину усмотреть в ее попытках спрятаться.
  - Да. Именно! Вы, будто что-то натворили, и, как малое дитя, пытаетесь спрятаться, увеличивая тем самым свою вину.
  - Глупости. Я ничего не натворила. И я не юное дитя. Я всего-то на пару лет моложе вас.
  - Да неужели?
  - И в чем вы сомневаетесь?
  - Теперь, когда я, наконец, вижу ваши глаза - ни в чем. Но скажите мне, Свет-ла-на. Так ли уж необходимо было придумывать столь изощренную историю? Я, конечно же, восхищен вашей фантазией, но мне кажется, вы преувеличиваете степень опасности в том случае, если бы я сказал правду.
  - Отнюдь. Послушайте, давайте не будем снова и снова повторяться. Это именно мой мир, и я знаю его законы. В вашем - я бы и не подумала вмешиваться в ваши дела - я в них не специалист.
  - А мне кажется, что очень даже и специалист. Вы слишком много знаете обо мне. И это подозрительно. И я думаю, а не вы ли - вместе со своими сообщниками - похитили меня, и удерживаете здесь, в удаленной местности, для своих каких-то целей.
  - Каких, к примеру? - скептически осведомилась Света.
  - Например, сорвать соглашение с Гильдией Окраинных Миров. - Слем не обращал внимания на ее явный скепсис. - Я, ведь, здесь. Бумаги - договора - подписанные альянсом, неизвестно где. А значит, без соглашения, Гильдия не придет нам на помощь, наши миры будут поглощены КСЗ. И, возможно, уже поглощаются, ведь прошло слишком много времени, с тех пор как...
  - О договорах не беспокойтесь, ваш советник - Эдейбион Кразмир - так, кажется, его зовут. Так вот, ваш советник, отправил с надежным человеком копии, подписанные теми же людьми, что и оригиналы, и вашей женой вместо вас.
  - Откуда вы это знаете, а? Скажите мне! Вы слишком глубоко погружены в тайны двора, для простого, случайного человека. В вас что-то есть.... Может, я встречал вас во дворце. Значит, у вас был надежный покровитель. Кто-то, кто помогал вам "выживать" в моем мире. Кто это был? Вы именно ему служите? По его приказу удерживаете меня здесь?
  - Дорогой мой принц, а не кажется ли вам, что я несколько не соответствую образу этакого "супер агента в юбке", посланного, чтобы нейтрализовать вас.
  - Т.е.? О чем вы? Что значит - "не соответствую"?
  - Посмотрите на меня. - Светлана встала, опираясь на костыли, отошла чуть в сторону, что бы он смог разглядеть ее всю в дневном свете, т.е. - поступила как раз так, как ей меньше всего хотелось поступать - демонстрировала себя принцу.
  - Я смотрю. И что?
  - Вы видите длинные ноги, а? А тонкий стан? Изящную фигуру? Или, под моей повязкой на голове вы разглядели роскошные волосы? А, может быть, вы увидели лицо, достойное кисти великого мастера, или резца именитого скульптора?
  - Вы некрасивы, - прервал ее выступление Слем, и, видя, как она задохнулась от его замечания, продолжил, - Во всяком случае, некрасивы в общепринятом понятии. Но, какое мне до этого дело? Причем здесь все остальное?
  Светлане понадобилось время, чтобы прийти в себя от его столь прямолинейного объявления. Ей казалось, что дипломатичность впитана им с молоком матери, что он сумеет как-то изящно выкрутиться, как-то "подсластит пилюлю", а не посыплет солью раны ее закомлексованного "Я". Это было больно и стыдно. Особенно, в свете воспоминаний о "брачной ночи", которые не оставляли ее, снова и снова будоража и сознание, и тело. И с болью нужно было как-то бороться. И бороться, не воспоминаниями. Не могла же она, и в самом деле, даже мысленно ответить ему: "А той ночью ты говорил...". Той ночью он говорил не ей, вернее, говоря ей, он оценивал тело совсем другой женщины. Хотя, нет - девушки - своей невесты и жены, Авилан. А она.... Она просто Светлана. И больше ничего. И прочь мечты и иллюзии. Она вернулась в реальность, и реальностью должна жить. А в реальности она никогда не была красавицей. Даже когда была молоденькой девушкой. Да и зрелость особой красоты не принесла. Женщина, каких много. "Типичная" - иного определения и не придумаешь.
  - Так что же, Све-тла-на? Вы молчите?
  - Я задумалась. - Мрачно произнесла она, все еще стоя в отдалении. Теперь уже не имели значения ее прежние попытки спрятаться, укрыться. Уже показалась. И ей вынесли вердикт.
  - В разгар нашего спора?
  - Спор? О чем вы, ваше высочество? Какой спор? Я, просто, пыталась донести до вас, что всякие там секретные структуры, засылая женщин на спецзадания подобного рода, в каком вы подозреваете меня, используют несколько иной тип женщин. А, именно тех, кого "в миру" принято считать красавицами, секс-бомбами, сексапилками, женщинами вамп, роковыми женщинами и проч. Как мы с вами уже согласились, я на этот образ не претендую, а, значит, исключаюсь из числа подозреваемых.
  - И ничего это не значит! И не исключаетесь вы вовсе!
  - Почему это? - Света на самом деле растерялась.
  - Во-первых, красивая женщина сама по себе представляет опасность, и мужчина при встрече с ней сразу напрягается, настораживается, ожидая подвоха с ее стороны. А потому, солидная спецслужба никогда не пошлет на задание женщину, способную вызвать подозрительность у объекта одним своим видом. Во-вторых, мне ли вам объяснять, что красота зачастую бывает холодной, пустой, безжизненной. А еще - далекой и отстраненной. К примеру, Хрустальные пики горного хребта Архраат просто сногсшибательны, прекрасны, царственны, но, тем не менее, все любуются ими издалека, а, вот, желающих покорить их вершины, почему-то маловато.
  - Ах, вот вы с чем сравниваете.... А я то, решила, что речь идет о вашей любовнице.
  - Моей любовнице?
  - Ну, да. О Мелии - неповторимой и бессменной. Она, даже, родила вам сына, если не ошибаюсь.
  - Что за чушь вы несете? Какой сын?! Я уже не удивляюсь, что вы осведомлены о моей бывшей подруге - весь двор о ней болтает, а вы, как мы уже выяснили (или только предполагали?), были близки ко двору в этом своем "путешествии через время и пространство". Но зачем вы смешиваете сплетни с откровенной ложью?
  - Если это и ложь, то придумана она не мной, а этой вашей, как вы выразились, "бывшей подругой". Я всего лишь повторила ее слова.
  - Её слова кому - вам? Именно вам она говорила, что у нее есть сын, и, что это мой сын?
  - Мне? Что за чушь?! Мы с ее герцогством не знакомы.
  - И, тем не менее, исходя из сплетен, вы утверждаете, что она холодна и бесчувственна.
  - Нет. Не "исходя из сплетен", а выражая свое мнение, исходя из собственного впечатления.
  - И при этом, вы утверждаете, что незнакомы с ней?
  - Нас не представляли друг другу, но я ее видела.
  - И видели ее в тот момент, когда она говорила о своей беременности?
  - Не о беременности. О сыне. О мальчике 5 лет, или около того, рожденного якобы от вас. И, являющегося в настоящий момент, в связи с вашей предполагаемой гибелью, наследником Эквинета.
  - Чушь. Мелия не могла этого говорить. И кому?
  - Вашей жене, разумеется.
  - Авилан? Но как?..
  - Как, что?
  - Вы знакомы с моей женой?
  - Лишь поверхностно. Я была у нее со своей покровительницей, когда Мелия посетила ее, и сообщила эту новость. - "Врать, так врать", думала Светлана, прямо и искренне глядя в глаза мужчины, один вид которого вызывал в ней томление и грусть.
   Глава 43.
  Слемион выглядел потрясенным. Он и был сильно потрясен. Эта женщина - единственная, кто понимает его, кто не считает его сумасшедшим. А именно так думали остальные - он не сомневался в этом, хоть и не понимал их языка. Эта женщина ставила его в тупик постоянно, и вызывала странные ассоциации. В ней было что-то не то, словно маска, которую она нацепила, странно, но однозначно не подходила ей. И ему все время чудилось, что он знаком с человеком под маской, но не мог вспомнить - ни голоса, ни глаз, ни манеры поведения. На все остальное он просто не обращал внимания. Все остальное - это костюм, явно взятый не по размеру.
  Слему казалось, что он знаком с этой женщиной, но он не мог ее вспомнить. Где они встречались? В чьем окружении она была? Она утверждала, что только что вернулась ОТТУДА, и была там недолго. Значит, она была среди тех, кто присутствовал на свадьбе. Их было не так уж и много, но Слем сомневался, что сможет всех вспомнить - в конце концов, все свое внимание он уделял будущей жене, Авилан, и у него не было желания рассматривать других женщин. Он - не Эд, который замечает всех и всё. И, наверное, стоит расспросить Эда, он-то не мог ее не заметить или не запомнить. Мысленно Слем скривился - сколько еще пройдет времени, прежде чем он сможет увидеть Эда. Да, и сможет ли? Что, если он застрял в этой доисторической дыре (подумать только, сама праматерь Земля!), надолго, если не навсегда?! Нет! Он не сможет здесь выжить! Как? Что он будет делать? Смогут ли его знания и умения пригодиться здесь, в этом месте? И, может быть, это все-таки, ложь? Ложь все, что эта женщина ему рассказывала, и он - наследный принц Эквинета - просто пленник? Пленник враждующей армии? Но эта женщина - эта Свет-ла-на - она не похожа на заговорщицу, хотя и лжет. Лжет, искренне веря, что он не чувствует ее лжи. А он уверен - она не лжет в главном, но что-то явно скрывает или искажает. И он должен - просто обязан - докопаться до сути, и до причин ее лжи. Даже, если это нисколько не приблизит его к выходу из сложившейся ситуации.
  Но, как, же она... увертлива! Они говорили совсем о другом, и, вот - уже обсуждают ее знакомство с Авилан. А он, Слем, не склонен этому верить. Не та женщина Авилан, чтобы допускать в свой круг неизвестно кого. И, если эта Свет-ла-на, была в чьем-то окружении, то в чьем? Кто это был? Кто? При ком Мелия могла бы решиться на подобные признания. Ложные признания, без сомнения. Он никогда не поверит, что, имея такую карту в рукаве, как его сын, она не постаралась бы что-то предпринять. Да, она славная и податливая, и уступчивая, и ... всегда под рукой. Эда всегда бесила эта ее "готовность" - готовность принять меня, когда бы мне того ни захотелось. А я никогда не обращал на это внимания, как и на насмешки и колкости Эда. Меня все устраивало. До тех пор, пока не появилась Авилан. Да, нет - даже не тогда все изменилось. А, когда Авилан очнулась, потеряв память....
  Амнезия. Я тогда впервые столкнулся с этой болезнью, а теперь, кажется, она меня преследует. Вот, и Свет-ла-на говорит, что стОит разыгрывать амнезию, чтобы не было лишних вопросов и выяснений. А, может ли так случится, что Амнезия Авилан - ложная? Что, если она притворялась, будто ничего не помнит? Что, если она что-то скрывала за этой своей "амнезией"? Ведь, скрывала же она в своих покоях этого урода с планеты Амитей. Скрывала, хотя знала, что я наложил "табу" на их появление на моей планете.
  Вопросы, вопросы.... Когда же я получу ответы? И, получу ли я их вообще?
  Слем так глубоко задумался, что выпустил из виду женщину, находившуюся в его палате. А та, видя, что мысли принца чем-то заняты, тихо пятясь, стараясь не шуметь, не привлечь к себе его внимания, отступала к выходу. И, достигнув его, выскользнула из палаты, продемонстрировав мастерство управления костылями. Правда, демонстрировала это мастерство она самой себе.
   Глава 44.
  - Потомству? Миркри, у меня раскалывается голова? Позови доктора. Мне нужно прийти в себя. Я ничего не понимаю.
  - Доктора здесь нет. Тот напиток, что я вам дал, скоро подействует - вы придете в себя. Сейчас вам нужно больше есть, спать, набираться сил. Я пришлю одну из местных дикарок - она поможет вам поесть. После чего поспите, нам еще предстоит серьезный разговор.
  Когда Миркри удалился, Авилан откинулась на странное ложе и попыталась прийти в себя, как-то собрать свои мысли воедино, понять - что происходит. У нее ничего не получалось. Она не понимала - о чем говорил Миркри. Набор фраз без смысла. Она вышла замуж, но уже вдова? Ее тоже хотят убить? У Миркри на нее свои планы? И на потомство? Чушь! Все чушь! Вот, погоди. Она придет в себя, наберется сил, и тогда посмотрим - у кого какие планы и на кого.
  В комнату - если этот убогий угол можно было назвать комнатой - вошла девушка, молча, поставила у кровати нечто вроде глубокой чаши грубой работы. Из чаши поднимался ароматный пар, и желудок Авилан заурчал со страшной силой, напоминая - "я не потреблял пищу много дней". Принцесса попыталась приподняться, но у нее, в самом деле, не было сил, девушка, все также, молча, помогла ей, прислонив Авилан к стене. После чего, стала поить из чаши, как маленькую. Это было что-то, вроде овощного и очень пряного супа, густого, наваристого, вкусного. Авилан быстро допила эту массу, и потребовала:
  - Ещё!
  Девушка только покачала отрицательно головой, мол, не сейчас. И она оказалась права. После еды оказалось, что сил у нее стало еще меньше. Она сползла по стене, попыталась свернуться калачиком, и уснула. Чтобы проснуться через какое-то время более сильной, и голодной. Едва она подумала об этом, как давешняя девушка появилась в комнате с очередной порцией супа. Авилан расправилась с ним также быстро, как и с предыдущей порцией. Но, когда снова потребовала "еще", девушка снова покачала головой, но добавила:
  - Позже. Сначала туалет. Мыться.
  Авилан сразу же почувствовала, что и в самом деле, ей ужасно хочется облегчиться, а, взглянув на свое тело, чуть от ужаса снова не лишилась сил.
  Она была слабой, и немощной. Её раздражало, что она не справилась бы со всеми процедурами самостоятельно, что ее поддерживали, страховали, контролировали. И кто? Какая-то дикарка.
  После уборной, ее уложили на какой-то топчан и обмыли с помощью какой-то тряпицы и таза с водой - тоже глиняного и грубого. Она попыталась возражать, потребовать ванну. Её откровенно не поняли. А, когда она попыталась объяснить, говоря об очень большом тазе, и о большем количестве воды, чтобы она там полежала, понежилась - на принцессу просто взглянули с ужасом. Но снизошли до ответа:
  - Нет так много воды. Сухая степь. Всего несколько колодцев.
  Авилан мысленно проклинала Миркри, затащившего ее в этот убогий мир, непонятно для чего, с какой целью, лишив ее комфорта и удобств. Мысленно, потому что он не объявлялся. Даже, когда она попыталась передать свое желание через девушку, регулярно приходящую, чтобы накормить, обмыть. Кроме того, она так и не получила одежду, все еще была обнаженной. Но все ее попытки потребовать, чтобы ей принесли платье, были не поняты, оставлены без ответа. И она могла только бессильно кусать губы от злости и негодования. Силы Авилан возвращались, хотя, единственная еда, которую она получала - был тот самый суп. Но, тем не менее, она могла уже сама вставать, перемещаться, облегчаться. Но, когда она попыталась выйти из комнаты, которая вместе с комнатой для удобств, и была всей хижиной, она была неприятно удивлена тем, что она - пленница. Перед дверью стояла еще одна женщина, но с первого взгляда было понятно - это женщина-воин, женщина - стражник. На все попытки проскользнуть мимо нее, или, по крайней мере, объясниться - Авилан слышала только: "Не велено!", после чего, дверь закрывали перед ее носом. Ни слова, ни угрозы, ни крики - не действовали. Стражница была невозмутимой.
  Авилан вернулась в комнату, мечась между стенами, как зверь в клетке. Она ничего не понимала, а объяснений получить не могла. Прошло уже несколько дней, с тех пор, как она очнулась, а Миркри больше не объявлялся, всех кого она видела - это девушка, приносящая еду и воду, и женщина - стражник, и ей казалось - одна и та же.
  Когда девушка - прислужница, появилась в очередной раз с какой-то глиняной посудиной, Авилан едва не вытолкала ее в спину - так ей приелся уже этот их ароматный суп. Но девушка отрицательно покачала головой.
  - Мазь. Для тела. Чтобы не сохла кожа. Чтобы сохранить воду.
  Авилан с отвращением взглянула на свое тело - ему так требовался уход. Кожа чуть огрубела, усохла. Её лицо, руки.... Ах, все требовало ухода. Пусть и такого, примитивного. Она чувствовала себя неважно, несмотря на то, что почти набралась сил. Её грудь болела, особенно соски - были такими чувствительными. "Наверное, это оттого, что у меня давно не было мужчины. Недостаток секса - и вот, я уже расклеилась. Я здесь как в тюрьме. Где Миркри? Он же знает, что я не могу, не могу без мужчин? Что он себе вообразил, мерзавец?! Ну, пусть он только появится!!!"
  Она вяло позволила отвести себя все к тому же топчану, на котором ее регулярно обмывали - и это, само по себе, было странно. Вялость была ей несвойственна. "Может, - подумала она, - в этом супе есть что-то, вызывающее вялость? Какое-то успокоительное? Мало ли, на что способны эти дикари!" Она принюхалась к мази, прежде чем позволить девушке втереть в свою кожу. Запах был приятным. Девушка начала с ног, а Авилан прикрыла глаза, наслаждаясь нежными и ласковыми руками массажистки. Она чувствовала, как миллиметр за миллиметром, руки девушки пробирались по ее телу все выше и выше.
  - Как тебя зовут? - вдруг спросила Авилан.
  - Флатти.
  - Флатти? Симпатичное имя. Флатти, меня можешь звать "вашим высочеством" или "госпожой".
  - У меня уже есть госпожа, и я ей служу. А вас чужестранец велел называть "Авилан".
  - Велел? Он что, командует здесь у вас?
  - Нет. Командует у нас госпожа. Но чужестранец у нее в милости, она позволяет ему отдавать приказы. Но, только приказы, касающиеся вас. А мы должны уважать их, т.к. - его приказы, это приказы госпожи.
  - И что за приказы в отношении меня он отдал?
  - Кормить вас, ухаживать за вами, смотреть, чтобы вы были здоровы и в хорошей форме.
  - Это он приказал не давать мне одежды и держать взаперти, под стражей?
  - Такова его воля и воля госпожи.
  - Понятно. А он не говорил, что для того, чтобы я оставалась здоровой и в хорошей форме, мне регулярно нужен мужчина?
  - Мужчина?
  - Да, именно мужчина.
  - Но у нас нет никаких мужчин, Авилан. - Искренне удивилась девушка.
  От такого ответа, Авилан шире распахнула глаза и посмотрела на девушку - та стояла совсем рядом, так как ее пальцы, умащивающие мазь, были уже на уровне талии. Только сейчас принцесса внимательно разглядела, девушку, которая вот уже несколько дней ухаживала за ней. До сих пор, Авилан обращала на не внимания не больше, нежели на интерьер, мебель.
  А девушка была прехорошенькой. Конечно, в своей, дикарской манере, и все же. Смуглое, загорело тело, длинные стройные ноги, выглядывающие из-под короткого куска ткани, обернутого вокруг тела. Это, видимо, и было местной разновидностью платья. Красивые обнаженные руки с длинными пальцами, длинная шея, темные волосы, заплетенные в несколько косичек. И толщина этих косичек говорила, что, если их распустить - шапка волос будет не просто густой, а - чрезвычайно густой.
  Ави заглянула в худощавое лицо - прекрасные темные глаза, прямой изящный нос, чувственные губы. Да, девочка была хороша. "Торри бы она, непременно, понравилась" - подумала внезапно Авилан. Почему вдруг ей вспомнилась Торри - ее подруга и родственница ее любовника? Они не виделись уже много месяцев - та умчалась куда-то на своей яхте по срочному делу, и не успела вернуться даже к ее свадьбе. Где она сейчас? Заботит ли ее отсутствие Авилан, к которой она, несомненно, испытывала нежные чувства? Авилан всегда знала, какое чувство испытывает к ней кузина Юва - она это чувство не разделяла, но предпочитала не отталкивать девушку, а держать при себе. На всякий случай. В роли ближайшей подруги. Наверняка, та подозревала, что со стороны Авилан искренности меньше, нежели ее должно бы быть. Но закрывала глаза. Авилан была бы уверена, что Торри безнадежно сохнет по ней, если бы не интрижки с другими женщинами, которые время от времени она затевала. Ханийской принцессе было непонятно, почему ее подруга предпочитала женщин, а не мужчин, ведь знала же, какие отношения у нее с собственным кузеном.
  Чтобы там ни было, но сейчас, пожалуй, она могла бы согласиться, что и в ласках женщин есть что-то возбуждающее. Во всяком случае, именно такое действие производили на нее руки Флатти, втирающие в кожу целебную мазь. "И все же, я не Торри, - думала она. - Мне все же нужен мужчина. И я намерена его получить".
  - Что значит "нет мужчин", Флатти?
  - Нет. И я не знаю, что вы называете мужчинами.
  - То есть как? Но... вы же как-то размножаетесь, производите себе подобных, рожаете, разве нет?
  - Да, конечно.
  - И?
  - Что?
  - Кто вам в этом помогает?
  - Помогает? Ах, я поняла, что вы имеет ввиду. Вы говорите о самцах?
  - Ну, можно и так их назвать. Некоторые из них - не более, чем самцы. Но, зато, какие превосходные!
  - Превосходные?
  - Ну, да - великолепные!
  - Самцы?
  - Мужчины. Самцы. Производители. О, звезды! Да названий можно сколько угодно придумать - смысл один.
  - Мы, наверное, все же не понимаем друг друга.
  - Почему это?
  - Но самцы ужасны! Уродливы! Ни одна женщина не подойдет к ним, если ей не нужно зачать. Ни одна нормальная женщина. А безумные не в счет.
  - Так-так. Любопытно. Значит, есть безумные, которым самцы нравятся, и нормальные, которые от них в ужасе?
  - Да, так. А у вас иначе?
  - Неважно, как у нас. Расскажи мне, что и как тут у вас. Расскажи о настоящих женщинах, о безумцах и самцах подробней.
  - Я не знаю. Мне, наверное, нельзя.
  - Кто сказал? Тебе было велено развлекать меня, вот и развлекай.
  После недолгих колебаний Флатти решилась.
  - Говорят, что в начале миров было все иначе. Что мы были другими, самцы были другими, и мир был другим. Говорят, что и сама земля, на которой мы живем, была другой. Но кто этому верит? Это всего лишь сказки, страшные сказки, которые рассказывают на ночь провинившимся девочкам. На самом деле, есть и всегда были только тот мир, каким мы видим его сейчас. Были только женщины, дающие жизнь, и самцы, которые иногда способны им в этом помочь, но, в общем-то, предназначенные для грубой работы.
  - Ах, как это знакомо, - пробормотала под нос Авилан. - И где я о таком слышала или читала?
  - Что?
  - Ничего. Продолжай.
  - Над всеми женщинами стоит властительница. Именно она управляет нашей жизнью, именно она решает - кто из женщин и когда должны зачать, чтобы произвести на свет новую ветвь женской линии. Властительницы никогда не ошибаются. Никогда еще не было такого случая, чтобы женщина, которую оплодотворил самец, выбранный властительницей, не зачала, или не родила дочь.
  - А как же рождаются самцы, если все рожают дочерей?
  - Самцов рожают безумицы, живущие в кварталах самцов. От безумия никто не застрахован, иногда и среди нормальных женщин кто-то заболевает безумием. Их сразу же отправляют в квартал самцов, где они и живут до конца дней своих. Один раз измазавшись в безумие, уже невозможно от него освободиться. Вот они и живут в этих кварталах до конца дней своих, производя на свет самцов и самок - таких же безумных, как и их матери.
  - В чем же состоит их безумие?
  - О, это ужасно! Им нравятся самцы.
  - В самом деле?
  - Да. Им нравятся совокупления с ними...
  - А нормальным женщинам нет?
  - Нет! Нет! Нормальная женщина совокупляется с тщательно выбранным самцом всего лишь раз или два в жизни. И только потому, что хочет и должна стать матерью дочери. Она мужественно переносит то, что самец с ней делает. Впрочем, без страха, так как знает, что жрицы, следящие за процессом, не позволят сделать самцу что-то, что может ей повредить, или заразить безумием.
  - И все же, ты говорила, что иногда кто-то из нормальных женщин заболевает безумием.
  - Очень редко. Они заражаются в процессе совокупления. После этого, не только заболевших, но и самца, заразившего их, отправляют в квартал самцов.
  - Но они и так живут в этом квартале, не так ли?
  - Самцы, предназначенные для разможения, живут отдельно. Они тщательно выбираются еще в юном возрасте, и потом воспитываются жрицами, впоследствии следящими, чтобы их подопечные вели себя так, как их учили.
  - Интересно, интересно. А кто их учит и как?
  - Жрицы.
  - Жрицы? Они их обучают, и никто при этом не считает их безумными?
  - Безумными? Но почему?
  - Как почему? Разве в процессе обучения они не совокупляются с ними?
  - Нет!
  - Нет? Ты уверена?
  - Нет! Зачем им это? Они же не безумны! Они как-то их обучают. Как-то иначе.
  - Ты уверена?
  - Да! Наверно. Я не знаю. Никогда не думала об этом. Но уверена, что так и есть. Никто не дал бы безумицам воспитывать самцов.
  - То есть, никто не знает, как именно их обучают?
  - Жрицы знают.
  - И все?
  - Нам это не нужно. Мы знаем то, что должны знать.
  Весь разговор, да и руки девушки, колдующие уже над грудью Авилан, разминая болезненные соски, возбудили принцессу выше нормы. Ей требовалось удовлетворение.
  - И тебе не понравилось то, что делает самец во время совокупления, да, Флатти?
  - Мое время еще не пришло. Властительница скажет, когда я буду готова, чтобы родить дочь. Но я знаю, что нормальная. Я не заражусь. Мне не сможет это понравиться.
  - И ты не знаешь, что такое любовь?
  - Любовь?
  - Да. Это такое чувство.
  - Я знаю. Я просто не понимаю, почему вы говорите о любви в разговорах о самцах. Как и всякая нормальная жещина, я умею любить. И люблю такую же женщину.
  - Вот как? И как ты ее любишь?
  - Что?
  - Покажи мне! Ты же должна ухаживать за мной, не так ли? Должна доставлять удовольствие. Вот и доставь мне его. Сейчас же.
   Глава 45.
  Светлана не хотела больше встречаться со Слемионом. Она боялась этой встречи. Боялась, что закричит ему: "Да, посмотри же внимательней! Это же я! Я! Неужели, ты не узнаешь меня?!" Но, с другой стороны, она и не хотела, чтобы он узнал её. Чтобы он узнал её в этом теле. Узнал и отверг. Её так часто отвергали в этой жизни, так явно равнодушно скользили взглядом мимо, что она и не думала, будто в этот раз может быть как-то иначе. Вернее, она уже в это не верила. Увидеть в его глазах разочарование? Нет, этого она не хотела. И, в тоже время, понимала, что он и так близок к пониманию, что при следующей встрече она может что-то там сболтнуть, что-то сказать, или, просто не так посмотреть на него. И все. Всё будет кончено. По крайней мере, сейчас она может кормить себя иллюзиями, воспоминаниями. Обманывать себя, что, мол, это ЕЁ он любил, а не ту, другую - принцессу. И она обманывалась. И готова была расстаться с иллюзиями.
  Света машинально заполняла тетради, делая для него словарь. Причем, делая его совершенно бессистемно - просто записывала то, что приходило в голову ей в данный момент. Она, даже, не смотрела толком, что пишет. Зачем? Её мысли крутились в другом направлении, а руки, как она думала, сами делали свою работу. Они и делали. Записывали. То, что приходило ей в голову. И, наверное, именно поэтому, а не вследствие того, что Света жаждала быть узнанной, время от времени слова и фразы прерывались повторяющимися обрывками межгалактического: "Я - Авилан... Нет, я Светлана.... Так кто же я?.. Светлана или Авилан?"
  Она бы ужаснулась, если бы увидела рваные строчки с этими словами. Она не стала бы их замарывать, просто выдрала бы с корнем листы. Но, слишком занятая сомнениями, разъедавшими душу, она не обращала внимания на слова. Не замечала, что часто повторяется, и, что, её тетради уже мало что нового могут добавить к тому, что уже было изложено ею ранее. Писала и писала, пока не заполнила каждую страницу. Только потом она очнулась. Взглянула на тетради, повертела их в руках. И, решившись, позвала Серафиму, попросив именно её занести эти тетради в палату больного. И постаралась не смотреть в ее вопрошающие глаза, и не услышать вопросов, адресованных ей. Знала, какие-то сплетни о ней и о "принце" уже ходят, косточки перемываются. Не хотела она знать этого. Не хотела думать об этом. Поэтому, передав тетради, оперлась на костыли и отправилась гулять по коридорам. Подальше от своей палаты, подальше от его палаты. Подальше от соблазна и искушения - войти, увидеть, обнять, признаться.
   \ - \ - \ - \ - \
  Авилан решила, во что бы то ни стало, выбраться за пределы своей темницы. Она не желала быть пленницей! И она хотела поставить Миркри на место. Раз и навсегда, дав ему понять, что именно она будет управлять своей жизнью. Физически, она была почти здорова. Почти. То недомогание, которое она ощущала, связывалось в её понимании с отсутствием секса с мужчиной или мужчинами. Ей и в голову не приходило поверить, что в словах Миркри была правда, что она и в самом деле беременна. Этого просто не может быть! Только не с ней! Только не сейчас!
  Нет, в какой-то степени, она была удовлетворена. Флатти оказалась умелой и страстной партнершей, хотя и не понимала, почему Авилан только позволяет себя любить, но не отвечает взаимностью. И сейчас, познав удовольствие и в женских объятиях, Ави могла в какой-то степени понять и Торри, с ее склонностью к женской любви. Но только "в какой-то степени". Ей не хватало мужчины, "самца", как говорили местные дикарочки. И она собиралась его получить. Или - их, если повезет.
  А для этого, ей нужно было выбраться из своего заключения, чего бы это ей ни стоило. Но как это сделать? Как, если дверь тщательно охраняется и днем, и ночью. И ночью, гораздо усиленней, нежели днем. Она наблюдала, как Флатти беспрепятственно покидает ее жилище, как охранница даже не следит за ней, видимо, прекрасно зная, и куда девушка пойдет, и что будет делать дальше. Но стоило ей самой приблизиться к двери, как охранница сразу напрягалась, загородив дверь собственным телом. И бессмыслены были и слова, и крики, и призывы.
  Но у Авилан был план. Не зря же она внимательно наблюдала за поведением охранницы на протяжении нескольких дней. Она была готова. Это произойдет именно сегодня. И именно сейчас. Ави вновь отдала свое тело во власть рук и губ Флатти, а сама выжидала подходящий момент, чтобы нанести удар. Её не отвлекала от цели ни дрожь и наслаждение, вызываемое ласками этой девушки, ни мысль, что ее намерение несправедливо к той, кто так старается доставить ей радость. В конце концов, она не собиралась ее убивать. А если Флатти поваляется немного в бесчувственном состоянии - ничего с ней не случится, в следующий раз будет умнее. А вот и подходящий момент. Всего лишь движенье бедрами, всего лишь чуть сжатые колени, всего лишь одно нажатие - легкое, точное нажатие в цель - и девушка оседает на пол. Медленно, так как Ави, не желая лишнего шума, все еще поддерживает ее коленями, а потом и руками.
  Дальше все было быстро, стремительно. Руки проворно заплетали косы, придавая им смесью мази и пыли нужный оттенок, этой же смесью прошлась по тем частям тела, которые остались обнаженными после того, как она надела на себя одежду Флатти. Потом, успокоилась, выровняла дыхание, расправила плечи, и спокойной походкой, подражая своей невольной "помощнице", направилась к двери, а отворив ее, в сторону, куда всегда уходила Флатти, когда покидала ее. Она шла и боялась, что сейчас, ее окликнут, или остановят. И все же, не позволяла себя дрожать или горбить плечи, не позволяла себе ускорить шага. И, только завернув за ближайшее строение, поняла - удалось. Она и в самом деле оказалась права, охранница не смотрела в сторону Флатти, покидающей пленницу.
  Свобода! Это была удача, и ее не следовало терять. Она совершенно не знала местности, но приблизительно знала, куда ей следовало идти. Она исподволь, в течение нескольких дней, так или иначе, выманивала информацию о районе, где жили самцы. И теперь, сориентировавшись в направлении, быстро направилась в нужную сторону. Главное - не бежать, а идти быстро - не возбраняется.
   / - / - /
  Светлана стояла у лестницы, размышляя, сможет ли она на костылях подняться вверх или вниз, и чего ей будет стоить этот эксперимент. Но, прежде чем она решилась на что-либо, её окликнули. Это была Серафима. Глаза её были полны гнева и любопытства. И она начала проявлять своё недовольство ещё издалека:
  - Я не пойму. Меня тут что, принимают за почтового голубя?
  - Что? - не поняла её Светлана.
  - Что-что? Держи! И это в последний раз! Я не собираюсь становиться разносчиком почты! Ты уже и сама можешь ходить, а, значит, в состоянии донести свои записки в известную тебе палату, и, соответственно, получить в ней тебе причитающиеся. - С этими словами она протянула женщине сложенный лист бумаги.
  - Что это? - снова непонимающе взглянула на Серафиму Светлана.
  - Господи, ну что непонятного то? Письмо!
  - Ответное письмо? Но я то никаких писем не писала.
  - Да, откуда мне знать - что ты там писала, ответное оно или не ответное... Вы меня в свои непонятные дела, в свои непонятные переписки на тарабарском языке не впутывайте. Я не хочу быть ни во что замешана. Я отнесла твои тетради, получила в ответ эту записку, носилась по всем углам, разыскивая тебя, но... это и всё - больше я вас не помошник.
  - Ты хочешь сказать, что когда принесла тетради - это письмо уже было написано?
  - Господи, да что ты пристала? Что ты за женщина?! Я и то умираю от желания узнать, что же в этой записке, а ты сначала какие-то странные вопросы задаешь, вместо того, чтобы заглянуть - что в ней.
  Светлана и в самом деле не решалась заглянуть в письмо - и хотела и боялась этого. Что он мог написать? Чего ей ждать от этой записки? И, потом - не читать же её на глазах у этой медсестры. Мало ли - вдруг, её реакция будет такой, что... у Серафимы будет, что разнести по больничным коридорам. Дрожащими пальцами она засунула записку поглубже в карман больничного халата. Её собеседница правильно истолковала этот жест.
  -Ну, как хочешь. Только, имей в виду, Сазонова, это было в последний раз, когда я изобразила голубя вашей любовной почты.
  - Что? Какой еще любовной?
  - Ну, не знаю, какая ещё между вами может быть переписка... Или любовная, или же - вы тайно сговариваетесь о каком-либо престеплении.
  - Серафима, у тебя слишком бурное воображение. Слишком живое.
  - Нормальное. И я сказала то, что имела в виду, что хотела сказать. А теперь, напомню тебе, что через полчаса - приём лекарств, и я надеюсь, что мне не придётся искать тебя за пределами палаты, чтобы всучить тебе необходимые таблетки. - С этими словами возмущенная медицинская сестра резко ответнулась и ушла в сторону сестринской.
  Света мрачно посмотрела ей в след. Потом, опёршись о поручни лестницы, полезла в карман за запиской, повертела её в пальцах, всё ещё не решаясь открыть. Лист был вырван из первой тетради, которую она заполнила не полностью. Где-то он и ручку раздобыл. Дрожащие пальцы развернули лист...
   / - / - /
  Авилан недолго шаталась в поисках "города самцов". Он находился за пределами поселения, отгороженный каменной насыпью - не высокой, служащей скорее символом, чем защитой. Но вдоль этой защиты время от времени проходили охранницы, исполняющие роль пограничниц. Они не стали для Авилан таким уж препятствием - она преодолела и камни, и пустующее пространство за ними довольно быстро, и, вроде бы, незаметно. Нырнув в тень первого же строения, принцесса оглянулась назад - погони не было. Облегчённо вздохнув, она пошла дальше. Первые жилища были скорее развалинами, руинами, нежели - в самом деле, служили кому-то убежищем, а потому - ей никто и не попался. Но, свернув за очередную развалину, Ави столкнулась с какой-то женщиной, которую поначалу испугалась - слишком внезапным было столковение.
  Женщина была какой-то неухоженной, неопрятной. Её возраст с трудом поддавался определению, хотя - вряд ли она была старухой. Её глаза любопытно уставились на Ави. Та, не желая вступать в лишние дискуссии, прямо поинтересовалась:
  - Мне нужен самец, самцы. Где я могу их встретить?
  Что-то блеснуло в глазах у этой женщины. Что-то непонятное. Но она тут же отвернулась от Ави, и уже из-за спины бросила:
  - Иди за мной.
  Вместо того, чтобы идти к центру селения, женщина продолжала вести её окраинами, петляя среди развалин. Ави хотела возмутиться и потребовать объяснений, когда они, наконец-то, натолкнулись на целое строение, без следов разрушения. Здание было достаточно большим, во всяком случае, больше, нежели хижины в посёлке, откуда Ави пришла, или те, которые были разрушены. Они обошли его, наткнулись на дверь. Именно в этот момент женщина в первый раз оглянулась, ещё раз взглянула на Ави, что-то снова блеснуло в её глазах, но она сказала только одно:
  - Здесь.
  После чего посторонилась, пропуская Авилан вперёд. Ави окинула местность вокруг - пустынно, что странно. Где все жители этого посёлка? Потом решительно приоткрыла входную дверь. В ту же минуту, её буквально втолкнули в образовавшуюся щель, и тут же, дверь за её спиной захлопнулась.
  Влетевшая в помещение Ави хотела возмутиться, надавать по шее этой женщине, которая позволила себе неизвестно что, но... натолкнулась на устремлённые к ней взгляды. Вокруг, на циновках или на полу, лежало около полутора десятков... самцов.
   / - / - /
  "Светлана ты. А, может, Авилан.
  А, может, и не та и не другая.
  Что значит имя? Имя лишь обман.
  За ним же просто женщина живая.
  Пускай разнятся нос и контур губ,
  Глаза и очертания фигуры,
  Но дух един и он безмерно люб -
  Дух разрушенья слаженной структуры.
  Не прячься, опуская вниз глаза,
  Скрывая боль за влажною завесой.
  Не только в теле женская краса,
  О, женщина, с душою поэтессы.
  Ты думала - тебя я не узнал,
  Пленённый только юностью прекрасной,
  Но я внезапно как-то осознал,
  Что околдован силой нежно-властной.
  Позволь напомнить, женщина моя...
  Да, ты моя! Ведь, звёзды нас связали!
  Мы не чужие - мы теперь семья!
  Мы даже здесь друг друга отыскали.
  Так, что же ты таишься и молчишь,
  И лжешь так откровенно неумело?
  Ведь ты любила - в этом возразишь,
  Как ты умеешь - робко и несмело?
  Светлана ты, а может - Авилан.
  Моя жена. Пред звёздами - супруга.
  Приди ко мне, отбрось как сор обман,
  И обними любовника и друга".
   / - / - /
  Это и в самом деле были самцы, животные. Никакого преувеличения. Эти особи, которые уставились на неё с тупым удивлением, слишком мало походили на мужчин. Нет, не внешне. Тут было сходство - две ноги, две руки, голова, тело. Всё как бы человеческое. И даже не оволосение их тел - обезьяноподобное - делало их похожим на зверей. Скорее - их повадки, выражение их лиц, жесты и движения.
  Вся смелость и желание Авилан как-то вмиг улетучились. Она пожалела о своём опрометчивом поступке. В конце концов - хватило бы и Флатти, не так уж и нужны ей были самцы, во всяком случае - не эти. Она осторожно попятилась к двери, собираясь сбежать. Как бы ни так. Дверь не поддавалась. Она была заперта изнутри. Ави оглянулась на обитателей жилища - они поднимались, направлялись в её сторону, и выражение их лиц её не утешало - то, зачем она шла, и что её сейчас ожидало, уже не казалось её хоть сколько-нибудь привлекательным времяпрепровождением. Принцесса стала дергать ручку двери, толкать в дверь, биться в неё плечом, что-то выкрикивала, звала на помощь.... Впрочем, не долго. Горло ей сдавила чья-то лапища, она стала задыхаться, а потом на затылок обрушился мощный удар и круги перед глазами сменились чернотой.
   / - / - /
  Руки, дрожавшие ещё до того, как глаза пробежались по тексту, написанному на м-г, почему-то совершенно ослабели. Настолько, что листок бумаги выскользнул из пальцев и, как птица, упорхнул сквозь решетку лестницы в пролёт. Светлана потянулась за ним, попыталась поймать.... Не успела. Слишком юрким оказался белый листок. Но резкое движение привело к тому, что у женщины, уже и так с трудом сохраняющей равновесие, потемнело в глазах. Костыли, упав, прогремели по ступеням...
  
   Глава 46.
  "Где я?" - Эта мысль, казалось, родилась, когда она находилась ещё в темноте беспамятства. В темноте, не нарушенной ни какими разноцветными вспышками, молниями или кругами. Она была полной - густой, вязкой, непроглядной. И эта короткая мысль, этот вопрос - первое, что появилось и разрушило темноту. Следом за ней пришли боль, звон и тошнота, а также - круги перед глазами и новые мысли: "Что со мной? Кто я? Где я?" Она попыталась открыть глаза, что привело лишь к тому, что тошнота усилилась, и её, в конце концов, вырвало.
  Только перегнувшись через край, когда её выворачивало, казалось, наизнанку, она поняла, что лежит на каком-то ложе. Правда, на каком именно - всё ещё не могла рассмотреть, так как всё ещё ослеплена вспышками.
  Когда внутри её не осталось, казалось, даже желчи, она обессилено провалилась в беспамятство. На чуть-чуть. Потому что ей показалось, что почти тут же чей-то знакомый голос произнёс:
  - Надо же, вы, наконец, изволили прийти в себя.
  Помня свою предыдущую попытку, в этот раз она открывала глаза медленно, не спеша. Сначала были всё те же вспышки и темнота, потом серая мгла и какие-то тени. Потом тени обрели очертания фигуры. Но прошло ещё какое-то время, на протяжении которого фигура сохраняла молчание, прежде чем её зрение стало достаточно ясным, чтобы опознать стоявшего у её ложа.
  - Ми-р-кри.
  - Да. Я, моя госпожа. Вы пришли в себя, вижу.
  - Как... я зде-есь ок-аза-лась? - голос был хриплым, прерывистым, еле слышным, горло отчаянно саднило, и причиной тому была не только недавняя рвота.
  - Действительно, как? Надеюсь, вы не хотите меня убедить в том, что сожалеете об этом обстоятельстве?!
  - Что?
  - Хотите убедить меня, что предпочли бы остаться в бараке у тех самцов? Позвольте вам не поверить. Даже вашего безумия для этого недостаточно.
  - Я... не по-ним-аю...
  - Не понимаете что? Вот я, в самом деле, не понимаю, как вы могли решиться на столь опрометчивый поступок? Вы понимаете, что они могли разорвать вас на части?
  - Кто?
  - Да, самцы же! Звёзды! Если уж вам так нетерпелось, я, так и быть, попытаюсь помочь. Попытаюсь организовать одного. Это трудно, почти невозможно. Я и сам в довольно шатком положении. Но одного, скорее всего юного, в обучении - я, наверное, могу...
  - Пи-ить... Мож-но во-оды? - она отказывалась понимать этого субъекта и отказывалась размышлять над тем, что происходит. Не сейчас. Позже.
  - Вода? - Казалось, Миркри слегка растерялся. Потом глянул на дурнопахнущую лужу у лежанки и сообразил, что это желание его "подопечной" стоит удовлетворить. Он подошёл к двери, отдал какие-то распоряжения, и почти тотчас же получил чашу с пряно пахнущим отваром. Подошёл, не особо церемонясь, приподнял голову девушки за шею и поднёс чашу к её губам. Его лягушачьи пальцы, сжимающие посудину, оказались перед самыми её глазами. Чувствуя, что её снова вот-вот вырвет, если она будет смотреть на эти пальцы, девушка закрыла глаза и осторожно сделала первый глоток. Ей хотелось жадно выпить всю жидкость, но саднящее горло и контролирующая рука Миркри мешали ей.
  Когда чаша стала пустой, Миркри, уже гораздо бережнее, опустил голову на ложе.
  - Вам легче?
  - Да, спасибо. - Глаза открывать не хотелось. Она и не открывала, но даже с закрытыми глазами чувствовала сверлящий, тяжелый взгляд глаз-озёр Миркри.
  - Вы всегда были неразумной, но я, всё же, считал, что знаю степень вашей неразумности, знаю - на что вы способны. - Наконец прозвучал его голос. - Вы всегда рисковали осторожно, предпочитая подставлять в петли чужие шеи, а не свою собственную. Но, видимо последние события и в самом деле выбили вас из колеи.
  Она понимала, что должна что-то ответить, но совершенно не понимала, что - а потому, лишь что-то невнятно промычала, всё так же, не открывая глаз.
  - Когда вы так упрямитесь, делаете глупости - мне хочется вас проучить. И в этот раз, я был настроен на это, как никогда, но... увы, увы. Из-за вашего положения пришлось спасать вас как можно быстрее. Всё, что пострадало - это ваша голова, на которую кто-то здорово приложил кулак-кувалду. Боюсь, вы ещё долго промаетесь головной болью. Впрочем, это к лучшему - это избавит вас хоть на время от невероятных идей и желаний.
  Так как этот набор фраз тоже был скорее непонятным (единственное, что она поняла - её кто-то ударил по голове), она снова не нашла, что ответить, снова что-то невнятно промычала.
  - Что вы опять замышляете? Почему вы опять молчите? Вы что, совершенно не понимаете, где находитесь? Ещё одна такая выходка, и вас не спасу ни я, ни Властительница.
  - Я ничего не замышляю, - в этот раз она понимала - нужен хоть какой-то ответ, а потому и прошептала эти слова. В конце концов, она и в самом деле ничего не замышляла. Просто была бы не в состоянии сделать это, так как всё ещё не могла собрать мысли воедино, не могла разобраться в ситуации, понять - что же происходит вокруг неё и с ней.
  - Очень надеюсь на вас. А иначе, несмотря на все мои планы, придётся вами пожертвовать. А мне бы этого не хотелось... Во всяком случае, пока... - зловеще продолжал Миркри.
  - М-м-м... давно я здесь? - она решила, что пора потихоньку прояснять ситуацию.
  - Давно ли? Уже несколько часов. Вас здорово ударили по голове - вы долго не приходили в себя. - Но видя странную реакцию на свои слова, Миркри заколебался и спросил осторожно: - Или,... что вы имели в виду?
  Она не отвечала, решив, что молчание будет говорить вместо неё.
  - Вы спрашиваете, сколько времени вы здесь, на планете? - когда она промолчала, Миркри переспросил: - А вы сами не помните?
  Она только поморщилась, что отдалось болью в итак гудящей голове.
  - Что вы ещё не помните? - всё также осторожно спросил Миркри. Когда девушка не ответила, он нахмурился: - Посмотрите на меня!
  Ресницы слегка затрепетали, будто бы девушка и в самом деле хотела подчиниться приказу, но... снова поморщившись, она так и осталась лежать с закрытыми глазами.
  - Вы помните, как вы сюда попали?
  Молчание.
  - А все эти дни, проведённые здесь?
  Молчание.
  - А свадьбу свою?
  Лёгкий трепет ресниц выдал волнение. Помнит. Помнит ли?
  - Если я не ошибаюсь, ваши воспоминания заканчиваются похищением?
  Молчание.
  -Вашим похищением в садах королевского дворца Эквинета. И, вот это становится уже интересным.
  Молчание. Но... там, за сомкнутыми ресницами, пронеслись, как вспышки, другие воспоминания... Те, что предшествовали похищению, те, что последовали за ним, и, как завершение, строки, врезавшиеся в память: "Светлана ты, а, может, Авилан...".
  Она застонала. Так, кто же она? Светлана или Авилан. Или, всё просто - она снова Светлана в теле Авилан. Снова оказалась в другом мире, чтобы выполнить непонятно какую миссию. А он.... Он остался там. Он там. Или, это был сон? И всё - в том числе и последнее письмо, не более, чем бред, чем сон, фантазия? Но, нет.... Нет! Даже её фантазия не столь бурна, чтобы в бреду сочинять стихотворения самой себе. Не столь. Это было, было.... И он жив. А она знает - где он. И нужно найти, нужно попытаться вытащить его оттуда. Надо сказать Друиену... Только где он? И где она? И что здесь делает этот... это существо, и...
  Новая мысль обожгла и заледенила душу одновременно. Рука метнулась к животу, ладонь легла на него, прижалась плотней, глаза распахнулись.... А в них испуг. Настолько сильный, что он даже пересилил боль.
  А Миркри понял этот жест. И понял ужас в её глазах, вернее - его причину.
  - Не беспокойтесь. Ваши дети не пострадали. Ни от меня, ни от ваших нынешних эскапад. - И, видя её недоумение, продолжил. - А вы ведь ничего не помните о вашей жизни здесь, не так ли? Как до этого не помнили о другом.... Как будто, речь идёт о совершенно другом человеке... Но это невозможно.... Вы - это вы, и в тоже время... Пожалуй, мне стоит поразмыслить об этом. А вы отдыхайте. И не делайте никаких глупостей. Надзор за вами будет усилен. И вам повезёт, если вас не попытаются прикончить ночью, несмотря на строжайший запрет "стеречь и оберегать"...
  - Почему?
  -Своим капризом вы лишили возможности когда-либо завести ребёнка свою прекрасную охранницу и её подругу. Так как они имеют высокий статус, который налагает на них определённые обязанности, вы лишили привилегий не только их, но и их семейства... Запутанная история с наследованием и деторождением. Вам, с вашей головой, страдающей от удара по ней, не стоит сейчас размышлять об этом. Помните только об одном - будьте осторожны и не совершайте глупостей. Не доверяйте и не доверяйтесь никому.
  - Мне нужны объяснения...
  - Не сегодня. Или, никогда. Я тоже должен решить, что мне делать с новым знанием об Авилан. Отдыхайте.
  Миркри удалился, а Светлана-Авилан снова закрыла едва прикрытые глаза.
  "Светлана ты. А, может, Авилан.
  А, может, и не та и не другая.
  Что значит имя? Имя лишь обман..."
  
   Глава 47.
  
  
  
  Что-то происходило в больнице. Слем едва ли не кожей ощутил напряжение и суету, вдруг возникшие за стеными его палаты. Он уже который час штудировал язык из тетради Све-тла-ны, но проверить,выучил ли он хоть что-нибудь, не было ни малейшей возможности - к нему никто не заходил. Его желудок уже требовал обед, но и обедом его не торопились кормить. Не было ни этих медсестёр, флиртующих и строящих глазки, и смотрящих на него с жалостью, как на умалишенного. Не было врача, приходящего каждый день, приносящего, то картинки, то схемы, то пятна и разводы, задающего какие-то вопросы, понять которые Слем был не в состоянии из-за незнания языка. То, что не было и Све-тла-ны, Слема не очень настораживало, скорее, он даже был уверен, что она сейчас начнёт скрываться и прятаться от него, что лишь подтвердит его подозрения. Слишком много знаний, слишком много схожести... И слишком невнятные объяснения, наряду с полным отсутствием каких-либо объяснений.
  - Она. Это должна быть она! Хоть я и не знаю, как?! Хоть не понимаю, почему и каким образом...
  Но он слишком многого не понимал в последнее время.
  Внезапно дверь распахнулась и на пороге появилась одна из медсестёр. Она принесла наконец-то обед. Желудок Слемиона одобрительно зпурчал, хотя, то, чем здесь кормили, и едой то толком не назовёшь. Принц привык к другим блюдам. Но жаловаться было некому, да и, скорее всего, бесполезно. Слем подозревал, что это обычный рацион этого заведения и другие пациенты питаются также.
  Всё же, несмотря на голод, Слему хватило наблюдательности, чтобы заметить, что медсестра как-то странно себя ведёт, нервничает, старательно прячет от него глаза. Он решил поупражняться в языке, проверить -сумел ли хоть немного продвинуться в изучении его.
  - Происходит что? - медленно проговорил он.
  Серафима, а это была именно она, резко подняла голову, вздрогнув, и едва не уронила тарелку, которую как раз собиралась протянуть пациенту.
  - Что?
  - Происходит что? Случилось? - старательно выговаривая слова, повторил принц.
  - Вы можете говорить? - она, широко распахнув глаза, уставилась на пациента, потом, не дожидаясь его ответа, поставила тарелку на раздаточный столик и выбежала из палаты.
  "Ну, вот, - с досадой подумал Слем, - остался без обеда. Вот он, рядом стоит, а не дотянусь. Или всё же попробовать?" Он попытался перевестисебя в сидячее положение, что было нелегко, так как его ноги всё ещё были прикреплены к грузам. Обычно, когда его кормили, медсёстры поднимали верхнюю часть его кровати, но этот механизм был недостижим для него - дотянуться не мог. Им всегда упрявлял обслуживающий персонал. Его больше не привязывали к кровати - и то хорошо. Потому как, после того, как у него в палате появилась Светлана, принц успокоился, больше не проявлял агрессии и нетерпеливости.
  Слем как раз примеривался, как бы половчее сесть и дотянуться до еды, когда Серафима вернулась в палату вместе с доктором Райсом.
  - Ну, что же вы, голубчик, делаете? Так и навредить себе можно. - Проговорил доктор, сразу же оценив намерения пациента. - Сейчас вас покормят. - И уже обращаясь к медсестре: - Фима, что происходит? Время обеда давно миновало, а у вас пациент не накормлен! Быстро поднимите кровать и покормите его. Где вас носило до сих пор?!
  - Но, доктор, - оправдывалась Серафима, помогая пациенту принять сидячее положение, - вы же знаете, я давала показания.
  - Но вы могли бы на это время передать своих подопечных хотя бы Ривке. Сколько у вас ещё пациентов сидят без обеда?
  - Это вообще не моя обязанность - кормить больных. Я, просто, замещаю сегодня санитарку - она отпросилась.
  - Так сколько пациентов всё ещё ждут обеда?
  - Это последний. Других я уже покормила. Я, просто, не могла ...
  - Что не могли?
  Слемион старательно прислушивался к разговору, стараясь узнать слова, которые он старательно изучал, но, несмотря на то, что несколько слов показались ему знакомыми, общий смысл фраз он понять был пока не в состоянии.
  - Происходит что? Случилось? - старательно повторил он, вклиниваясь в разговор.
  - Ого. Да у нас продвижения! Вы вспоминаете слова? Или заучиваете их? - доктор Райсман склонялся к последнему, так как заглядывал в тетради, исписанные Светланой. Схема написания слов говорила о попытке научить, а не заставить вспомнить. Да и в рассказ, который рассказала ему и его коллегам Светлана Сазонова, он как-то не очень поверил. Но и другого объяснения тому, что два его пациента, вышедшие из комы один вскоре после другого, изъясняются на языке, понятном лишь им двоим, он тоже не находил. Не ожидая, что пациент ответит на его вопросы, он продолжил: - Вы, еште. И простите за то, что вас заставили ждать. Трудный день.
  Прежде, чем приступить к трапезе, Слемион попытался ещё раз:
  - Шум. Беспокойство. Там. - И указал жестом в направлении выхода из палаты.
  - Да, вы правы. Весь день сегодня беспокойство и шум. Но что вы хотите? Это же больница. Здесь всякие случаются пациенты. Вы еште, еште. Вам нужно набираться сил. И... учите язык. Рано или поздно, но нужно будет объясниться.
  - Доктор, а вы не хотите ему сказать, - спросила у Райсмана Серафима.
  - Не стоит, Фимочка. Не стоит. И другим скажите. Пока он не задаёт вопросов, и не пытается узнать - где она, пусть остаётся в неведении. А там видно будет.
   /-/-/
  
  За Авилан приглядывала опять Флатти. Она бросала на неё ненавидящие взгляды, но ослушаться госпожу и отказаться ухаживать за пленной она не могла. Как не могла и отомстить, попытавшись убить чужестранку. Несмотря на ненависть и злобу, застилавшую ей глаза, Флатти не могла не заметить вскоре, что её подопечная изменилась. Это бросалось в глаза. Она ничего не требовала, не смотрела свысока, старалась помочь и не требовала ублажать себя. Она задавала вопросы и огорчалась в ответ на упрямое молчание Флатти. После одного из кратких визитов чужака, она обратилась к Флатти снова:
  - Прости. Я, кажется, причинила тебе зло. И не в моей власти его исправить. Но я хочу объясниться, чтобы ты попыталась меня понять. - Она взволнованно сжала пальцы. - Некоторое время назад я была очень тяжело больна. Настолько, что душу мою занял демон. Именно он тогда поступил с тобой так... несправедливо. Именно он тогда был, жил вместо меня. Не я. Я не помню, что происходило в те дни, когда я только появилась в этом мире. Поэтому, прости меня, если сможешь.
  - Демон поселился в твоей душе? Демон сделал тебя безумной? - недоверчиво спросила Флатти, хмуро глядя на чужачку.
  - Демон ушёл. Безумие отступило.
  - Безумным место в шатрах у самцов. Им нечего делать среди нормальных людей.
  - Я не безумна. Это был демон.
  - Значит, это демон виноват в том, что ни я, ни моя подруга никогда не сможем родить дочерей?
  - Я знаю, что только благодаря тебе, тому, что ты своевременно подняла тревогу, меня спасли, вытащили от тех самцов. Если бы не ты - я тоже никогда не смогла бы родить. Они убили бы моего ребёнка. - Авилан прижала руку к животу, и заметила, как расширились глаза девушки.
  -Ты ждёшь ребёнка?
  - Да. Жду. И очень хочу, чтобы он родился. И никогда не стала бы им рисковать. И только демон внутри мог толкнуть меня на такие поступки, которые я совершила.
  - Но это несправедливо!. Я ничего не делала, но у меня больше никогда не будет дочери. А ты! Ты ждёшь её. У тебя будет малышка, которой не будет ни у меня, ни у Крис.
  - Кто такая Крис?
  - Моя подруга, моя пара. И я подвела её.
  - Погоди. Не спеши. Может, ещё можно будет что-то изменить?
  - Ничего нельзя изменить. Нельзя идти против законов. Нельзя нарушать их. Никому. Даже Госпоже. Даже Владычице. А я нарушила. Я не справилась. Я позволила тебе сбежать.
  - Я сожалею. Но послушай, Флатти, расскажи мне о ваших законах. Может быть, я смогу узнать, смогу понять, смогу как-то помочь?
  - Ты? Которая сама, как рабыня? Бесправная пленница?
  - И всё же. Почему у вас так строго с рождаимостью? Почему не каждая женщина может рожать ребёнка?
  - Не все достойны. Только достойная женщина может родить дочь. Только достойная может воспитать достойного ребёнка. Только на достойную укажет перст Владычицы и она родит девочку. Все недостойные живут за чертой, среди самцов. Безумицы, которые рожают таких же недостойных дочерей и самцов.
  - Значит, это ваша Владычица определяет, кто достоин и кто нет?
  - И она тоже. А ещё жрицы. И законы, которые нарушать нельзя. Перед законами все равны, все несут наказания, если посмеют нарушить его.
  - Все?
  - Конечно. Исключений нет. Даже для Госпожи.
  -А она может нарушить закон?
  - Владычица никогда не нарушает закона. Но она могла оказаться недостойной и тогда, её бы наказали.
  - Как? И за что?
  - Я не должна тебе ничего рассказывать.
  - Ну, пожалуйста, Флатти. Я хочу знать, чтобы никаким образом в дальнейшем не навредить тебе или кому-то ещё.
  - Ты не сможешь навредить больше. Ты не выйдешь больше отсюда. Мы с Крис за этим проследим.
  - Там, за дверью - это твоя подруга? Крис?
  - Да, это она. Она тоже упустила тебя в прошлый раз. Она тоже наказана.
  - Мне очень жаль. Я бы хотела всё исправить. Но понимаю, что не могу. Поэтому, расскажи мне о ваших законах, чтобы я не смогла ещё больше вам навредить.
  - Ну, ладно. Что ты хочешь знать?
  - Ты сказала, что наказать могут даже Госпожу. Что такого она могла сделать, чтобы заслужить наказание?
  - Она заслужила бы наказание, если бы оказалась недостойной.
  - Что это значит? Что значит "недостойная" в применении к госпоже?
  - Если бы она ошибалась в выборе женщин для зачатия, она была бы недостойной.
  - Как это? Она выбирает, кому рожать?
  - Она всегда говорит, когда и в какой день должно произойти спаривание, чтобы родилась дочь. Она всегда говорит, какая женщина должна пойти на это, и с каким из самцов. И никогда не ошибается. Всегда потом рождаются достойные дочери.
  - А если бы ошибалась?
  - Была бы наказана.
  - Как?
  - Её бы казнили. Её и её подруг.
  - Жестоко. За одну ошибку?
  - Владычица не может ошибаться!
  - Но откуда она всё это знает? Кто, с кем, когда?
  - Она прошла обучение у жриц и была признана лучшей, среди многих.
  - А что стало с остальными?
  - Их казнили.
  - За что?
  - Они учились вместе с владычицей. Они не достигли совершенства. Они слишком много знают.
  - А когда Владычица состарится и уйдёт на покой?
  - Владычица не может состариться. Если она старая - она уже не владычица, она чья-то мать.
  - Т.е., когда владычица рожает сама, она перестаёт править и ей находят замену?
  - Да.
  - Т.е., за время её правления жрицы готовят новую порцию избранных?
  - Да.
  - И сколько в среднем лет правит одна госпожа?
  - По-разному. От 10 до 15 лет.
  - От 10 до 15? Наверное, они становятся владычицами в достаточно юном возрасте, раз после 10-15 лет правления ещё могут родить ребёнка.
  - Да, юными. Владычицу выбирают среди девочек тринадцати лет.
  - А сколько лет правит нынешняя владычица?
  Флатти замялась, прежде чем ответить.
  - Что?
  - Госпожа правит нами 19 лет.
  - Почему?
  - Я не могу ответить.
  - Потому что не знаешь?
  - Госпожа не могла выбрать, когда ей родить.
  - Это как?
  - Наверное, просто не было благоприятного момента.
  - Наверное?
  - Ну, да. Не для всех женщин может наступить такой момент. А для некоторых наступает несколько раз.
  - И может так быть, что благоприятный момент не придёт для госпожи?
  - Если такое случается... - Флатти опять замялась. - Если госпожа не родит...
  - Что будет?
  - Считается, что госпожа недостойна.
  - И её казнят?
  - Да.
  - И такое бывало?
  - Только один раз. Давно. Только в летописях записано.
  - Сколько ещё времени есть у госпожи, чтобы родить?
  - Хвала звёздам, госпожа ждёт дочку. Если бы она не смогла в этом году...
  - Её бы казнили.
  - Да. Но хвала звёздам, наступил момент. И всё благодаря чужеземцу. Именно потому, ты даже не думай ничего больше делать, чтобы огорчить чужака. Госпожа накажет. Пока она не родит девочку - она остаётся Владычицей.
  - Погоди. Ты хочешь сказать, что именно чужеземец оплодотворил госпожу?
  - Да. Госпожа ему очень благодарна. Потому его всё ещё не отправили в барак для самцов. Но когда у госпожи родится дочка, у неё уже не будет власти, его сошлют в барак, а что будет с тобой... Но теперь, когда ты сказала, что у тебя будет дочь, то, может и ничего страшного. Может и не сошлют к самцам, и не казнят.
  - А если госпожа родит не дочь?
  - Ты что? Как это не дочь? С ума сошла? Госпожа не может родить не дочь!
  - Казнят?
  - Казнили бы. И её, и окружение. Но госпожа родит девочку.
  - А кто входит в окружение?
  - Зачем тебе?
  - Ну, сколько человек пострадало бы, если бы...
  -12. Кроме старших помошниц - Квинт и Хуппи, ещё 10 младших.
  - Да. Жестко. - Авилан задумалась. Флатти облегчённо занялась своими делами - весь этот разговор оставил у неё какое-то смутное опасение. Она боялась, что сказала что-то лишнее. Именно потому не упомянула, что вместе с Крис входит в состав этой десяткимладших.
  
   Глава 48.
  
  - Мне нужно поговорить с Квинт или Хуппи, - обратилась Авилан к Флатти.
  - Ты опять? - Флатти негодующе уставилась на свою подопечную. Это продолжалось уже который месяц - время от времени Авилан настойчиво пыталась убедить девушку, что ей нужно поговорить с кем-нибудь и старших помощниц Госпожи. Флатти устала спорить и объяснять, почему она не собирается никого из них приглашать. Она надеялась, что подопечная смирится и откажется от своей идеи. Ведь в остальном, она вела себя примерно. Как-будто, в самом деле в первые дни пленения в её теле гостил демон. Она была нетребовательной, ничего не просила - разве что одежду, чтобы прикрыть своё полнеющее тело. И, в конце концов, её желание было удовлетворено. В остальном, она была нетребовательной, задумчивой. И только в одном вопросе неизменно постоянной - в своём желании встретится с кем-то из старших. Она не объясняла причину, но, почему-то считала, что Флатти должна ради неё нарушить свои обязанности и попросить о встрече Хуппи или Квинт.
  А Авилан понимала, что до родов (до своих или до родов Госпожи) должна убраться с этой планеты. С одной стороны, в планы Миркри не входило дальнейшее пребывание здесь. Он тоже ожидал того момента, когда сможет убраться отсюда и увезти свою пленницу, но, видимо, пока у него ничего не получалось. Корабль, который он ожидал, прибывал не с теми известиями, на которые он надеялся. И это было единственное космическое судно, посещавшее эту планету. Авилан знала, что у неё единственный шанс убраться с этой планеты - попасть на этот корабль, когда он приземлиться в следующий раз, или же передать через пилота сообщение на Эквинет.
  Как это сделать, она не знала, но понимала, что помочь ей в этом должна Госпожа. Это в её интересах. Если она, конечно, хочет жить. Но, как и Хуппи с Квинт, так и сама Госпожа была для Авилан лишь набором звуков. Она не видела их. Слышала только, что беременность даётся Владычице тяжело. Флатти считала, что виной тому возраст. Авилан же полагала, что всё дело в том, чей плод она носит. И боялась, что Госпожа может разродиться раньше, чем Авилан сможет что-то предпринять.
  Иногда к ней заходил Миркри и - то молча сверлил её взглядом, то снисходил до разговора и объяснений. Из этих объяснений Авилан постепенно собирала всю цепь заговора, в который попала она и её муж. Да, за всем этим стоял Конгломерат Серединных Земель, но непосредственными участниками заговора являлись достаточно приближённые люди, в том числе и кое-кто из бывших друзей Авилан. Прежней Авилан. Эти бывшие друзья Авилан, с которыми она так весело кутила и веселилась.
  Рендворт. Она не помнила этого молодца, и не могла, будучи Светланой, но Миркри уверял, что Рендворт был одним из ближайших друзей со времён её детства. Герцог Рендворт - правитель Третьина - союзного государства. Озорной и авантюрный напоказ, и злобный, мстительный, тщеславный маньяк внутри. Когда Миркри рассказал о некоторых его "авантюрах" Авилан, ей захотелось свернуться клубочком, сжаться от ужаса, что девочка, в чьём теле она жила, была дружна с подобным типом. Одно утешало - та, прежняя Авилан, не знала о том, каким был Рендворт на самом деле.
  - Он омерзителен. Но он умён, не зря является Агентом КСЗ. Его не заподозрят и не найдут, не зря же он организовал себе мнимую гибель. Все в неё поверили, ведь вместе с ним погиб и второй ваш дружок - Папин. А когда всё закончится и весь ваш альянс планет будет поглощён КСЗ, он "возродится из мёртвых", чтобы занять руководящую должность в вашей провинции. В конце концов, он останется единственным живым представителем руководства альянса.
  - А как же герцог Вайнеку? А правитель Рагдиона?
  - Правитель Рагдиона стар и болен. Смерть сына - Папина - подкосила его ещё больше. Что касается вашего любовника, то его тоже не оставят в живых. По последним сообщениям он исчез. Покинул Эквинет вскоре после вашего похищения и с тех пор никто о нём ничего не слышал. Зная предприимчивость Рендворта, не сомневаюсь, он мёртв, как и ваш муж.
  Авилан промолчала, не собираясь посвящать его в то, что рано пока он делает из неё вдову. Она пыталась выяснить как можно больше, раз уж Миркри оказался сегодня таким разговорчивым.
  - Если Ювелий уехал, кто сейчас управляет Эквинетом.
  - Пока твоя подруга, - скривился Миркри, - и советник твоего покойного мужа. Но это пока. Там у них что-то пошло не так. Но не сомневаюсь, что Рендворт вправит мозги своим помощникам на Эквинете и в ближайшее время Эквинет будет в его руках.
  - Миркри, но вы-то как оказались в это замешаны? Вам-то какой резон от всего этого беспорядка?
  - А вы всё ещё считаете меня своей личной игрушкой? Игрушкой, не способной ни на что большее, нежели удовлетворять ваши сексуальные аппетиты? И, не желающей ничего большего?
  - Я этого не говорила. И я так не считаю. Но я не понимаю ваших мотивов. Что вы получите в результате всего? Власть отойдёт Рендворту, а вам?
  - А я поборюсь с ним за эту власть. И помогут мне в этом ваши малыши.
  - Вы для этого тогда меня поцеловали?
  - Нет. У меня были другие планы. Мне помешали, но и нынешняя ситуация меня тоже устраивает. Но я не собираюсь вас отпускать, так что можете не сомневаться, что в своё время именно мой наследник, рождённый вами, станет принцем Хании.
  - А что будет с моими сыновьями?
  - Они станут заложниками. Мне просто повезло, что вы переспали и со своим мужем, и с герцогом, и с этим рыжим советником, который станет шелковым, когда узнает, что его сын в моих руках?
  - Что? - ошеломление Авилан было беспредельным.
  - Думали, я не узнаю. Я вижу вас насквозь. Я вижу этих мальчишек внутри вас, я чувствую их запах. Я вижу связь старшего из младенцев с этим рыжим, вышвырнувшим меня с Эквинета.
  - Эдейбион, - потрясённо произнесла Авилан. - Рыжий Эд.
  - Да. Именно он. Посмотрим, так ли он будет отстаивать интересы своего покойного друга, когда на кону будет жизнь его собственного сына.
  - Он не знает о том, что будет отцом.
  - Всему своё время. Пусть пока побрыкается, побарахтается в попытке удержать власть. Я подожду.
  - Миркри, ты всегда таким был? Всегда лгал мне? С самого начала?
  - А разве вас когда-то волновало, что я чувствую? Вы пользовались мною. Вы позволяли пользоваться мною своим друзьям.
  - И всё? Больше ничего не было? Прости, ты знаешь, что я ничего не помню. Но если я была такой невыносимой, почему ты не ушёл?
  - Куда? Куда я мог уйти? Где и кто вёл бы со мной себя иначе?
  - Для вас нигде нет места?
  - Скоро у моих ног будет весь мир.
  - Маленькая девочка, нашедшая вас когда-то в трущобах, испортила вам жизнь.
  - Маленькая девочка, которая меня нашла, спасла меня - избитого до полусмерти, валяющегося в собственной крови и испражнениях. Маленькая девочка, которая меня нашла, была доброй и отзывчивой.
  - Что же случилось потом? Вы дали попробовать ей свою слюну и она изменилась?
  - Вы не помните, да? Вы и этого не помните?
  - Вы же знаете, что нет. Не помню.
  - Вам хорошо. Потому что я помню. - С этими словами Миркри покинул хижину, в которой содержалась Авилан.
  /-/-/
  - Ты в последнее время что-то притихла. Не споришь со мной, не противоречишь, соглашаешь. Задумчива. Что-то происходит, малышка?
  - Может потому, что мне не в чём с тобой спорить? Всё, что ты говоришь, всё, что ты делаешь - именно так, как нужно, так, как сказала бы или поступила я.
  - Но раньше ты спорила просто из чувства противоречия, из чувства противостояния.
  - Наверное, я смирилась, что тебя не переспоришь.
  - Наверное, ты просто устала. Именно потому я не узнаю больше свою Торри, - ласково отведя прядь волос с лица, проговорил Эдейбион Кразмир третий. - Даже у тебя есть лимит сил. Ты слишком много на себя взвалила, с тех пор, как исчезла Авилан.
  -Ты взвалил не меньше, с тех пор как исчез Слемион, - покорно согласилась Торри, уютно устраивая голову на плече у советника.
  - И ты даже не стала спорить, когда я назвал тебя своей. В первый раз. Торри, что? Мне нужно что-то знать?
  Торри перевернулась на живот, прижавшись голой грудью к не менее голому торсу Эда, взглянула ему в глаза. Уже почти полгода прошло, как исчезла Авилан. Пять месяцев прошло с тех пор, как Эдейбион ворвался во дворец, требуя отчёта, вгоняя в панику окружающих. Пять месяцев, как он ворвался и в её жизнь - требовательный, насмешливый, нетерпеливый и страстный. Они внезапно остались одни, с навалившейся на их плечи ответственностью за альянс планет, управлять которыми должен был принц Слемион. Но управляли ими Эдейбион и Торри. А кроме этого, они занимались поисками. Поисками пропавших Слемиона и Авилан. Пока поиск результата не давал. А ещё вдвоём противостояли попыткам захвата власти. В результате, герцогиня Дрейтон была мертва, герцог Дрейтон и его любовница Леди Рейтен находились в заключении, а маленький Салиман был спрятан под надёжной охраной в одной из комнат дворца.
  Стоит ли удивляться, что все эти свалившиеся на них обязательства, толкнулись их в объятия друг другу. Они больше никому не могли доверять в достаточной мере. Поэтому каждую ночь сходились в одной из спален дворца в яростном поединке тел.
  Сейчас был предрассветный час. Они уже проснулись для выполнения дневных обязанностей, они уже успели заняться любовью, заряжаясь силой на весь день. В этот раз процесс слияния был необыкновенно нежен и медлителен. Они, как - будто, застыли в ожидании чего-то необычного.
  - Что случилось, моя непокорная кошечка, - опять прошептал Эд. Торри ласкала его лицо кончиками пальцев, касалась губ, играла непослушными спиралями рыжих волос. Глядя прямо в его яркие зелёные глаза, вдруг предложила:
  - Возьми меня в жены, Эд.
  - Что? - замер советник.
  - Я хочу родить от тебя ребёнка. Возьми меня в жены.
  - А как же твоя независимость?
  -Так же, как и твоя. Мы останемся независимы. Но только, не друг от друга. - И после краткой паузы: - Согласен?
  - Боюсь, у меня уже нет выбора. Ты, ведь, уже беременна, не так ли?
  -Ты знаешь?
  - Я всё думал, когда же ты мне скажешь? И что ты решишь сэтим делать.
  - Мой выбор тебя удовлетворяет?
  - Вполне. Я, ведь, уже давно называю тебя "своей". Это ты всё противилась.
  - Больше не буду. Просто...
  - Что?
  - Я чувствовала, что иногда ты думаешь о ком-то другом. Я думала, вдруг ты познакомишь меня. Эдди, послушай. Если ты любишь кого-то ещё, я не буду против. Я соглашусь на тройственный союз. Кого бы ты ни избрал.
  - Не нужно. Обойдёмся без жертвы с твоей стороны.
  - Но она...
  - Она просто мечта. Сказка. Сон, который приснился лишь однажды.
  - Расскажи.
  - Торри...
  - Пожалуйста.
  -Да я не знаю, что рассказать. - Эд осторожно освободился из объятий Торри, поднялся с кровати, и, как был - обнажённым, отошёл к столику, который предупредительные слуги уже накрыли к завтраку. Наполнив два бокала освежающим напитком, он вернулся к кровати, протянув один из них подруге, сел рядом, сделал глоток. - Это незнакомка, лица которой я не видел, имени которой я не знаю. Просто однажды, меня попросили помочь молодой женщине, которую опоили амитенянским зельем. Так как женщина занимала довольно высокое положение в обществе, всё происходило инкогнито. Ни я не знал, кому помогаю. Ни она не знала, кто помогает ей. Наверное, эта загадочность, да ещё то, что она была такой... трогательной, нежной, удивлённо-восторженной - да, наверное, всё это и не даёт мне забыть её.
  - И часто к тебе обращаются с такими просьбами?
  - Теперь реже. С тех пор, как Слемион ужесточил меры, направленные на запрещение пребывания амитенянцев на территории Эквинета, такое случается лишь время от времени.
  - И когда случился этот последний раз.
  - Полгода назад. Тогда, когда всё ещё было нормально. Когда и Слемион и Авилан были ещё дома.
  - Ещё до свадьбы?
  - Да. За два дня до второй церемонии.
  - Если я не ошибаюсь, ты тогда выслал из страны нелегально проникшего в Эквинет амитенянца?
  - Он сказал, что принадлежал Авилан и прибыл на Эквинет в её багаже.
  - Миркри.
  - Та знала его?
  - Я же её подруга. Я не могла не знать о её любимой игрушке.
  - Значит, это правда?
  - Это была правда. Но с тех пор, как Авилан потеряла память, она забыла и свою любимую игрушку.
  - Откуда ты знаешь?
  - Мне Ювелий сказал. Её не взволновала выселка Миркри за пределы планеты. Казалось, она страшилась его. Даже... - внезапно Торри побледнела.
  - Что? Что даже?
  Торри молчала, что-то обдумывая. Потом тихо произнесла:
  - Это она - твой сон.
  - Почему?!
  - Юв мне сказал, что пытаясь освежить её память, он привёл с собой Миркри. Он надеялся, что "любимая игрушка" заставит её всё вспомнить. Но она не вспомнила, и, казалось, испугалась Миркри - будто видела амитенянца в первый раз. И попросила их уйти.
  - И что это доказывает?
  - Она попросила их уйти, несмотря на то, что Миркри её поцеловал.
  - Что?
  - Он поцеловал её, пытаясь вызвать воспоминания. Но она не вспомнила. Прогнала и его и Ювелия. Мой кузен скрежетал зубами, думая, что Авилан попросит "излечить" её принца. Но на следующий день убедился, что принц был ни причём. А это был ты...
  - Это был я. - Эдейбион вспомнил, что у него было смутное подозрение после той ночи. Просто он не посмел поверить. - Что же, теперь, когда я знаю, кто это был, загадка перестала быть такой волнующей. Так, когда мы поженимся, Торри?
  - Как только ты мне сделаешь предложение, - чуть помолчав, ответила девушка.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"